Выставной Владислав Валерьевич. Параллель

   - Ты ведь не веришь в Бога! - заявил парень, - ведь не веришь?
   - Я верю, верю, как не верить, - заикаясь пробормотал Рон, пытался выбраться.
   - Не веришь, - решил парень, - и на что ты рассчитываешь? Ты хоть из лука стрелять можешь?
   - Нет, а что? - вежливо ответил Рон, пытаясь освободиться.
   - Ты ведь тоже боишься темноты? - вдруг жалобно спросил сумасшедший и так же неожиданно заявил:
   - А американцы не были на Луне!
   Из-за плеча парня вынырнула симпатичная молоденькая медсестра.
   "Ух ты," - автоматически подумал Рон. Парень ослабил хватку и отпустил рукав. Сестра улыбнулась Рону и, извинившись, повела за собой больного. Парень оглянулся и сказал:
   - Запомни! Из любого тупика есть выход. Но лучше бы ты верил в Бога.
   "Тьфу, псих, -. подумал Рон, - Если так пойдет дальше, меня подселят к тебе в палату. О религия поболтаем!"
   Сестра открыла дверь, и Рон вошел в палату. Юля сидела на подоконнике, свесив ноги.
   - Привет! - сказал Рон и закрыл за собой, дверь.
   - Здравствуй, - сказала Юля продолжая сидеть, и болтать ногами.
   - Ты хотела меня видеть? - нарушив неловкую паузу, спросил Рон.
   - Я? - удивилась Юля, - Впрочем, да, наверно... Кого-то я хотела видеть. Почему бы и не тебя?
   Рон подошел ближе.
   - Что-то случилось, Юлька? Ты неважно выглядишь... Сорри...
   - Ты ожидал увидеть меня румяной и загоревшей? Я забыла, что в санатории...
   - Ты позвала меня, что бы ругаться?
   - Прости... . Просто мне плохо. И сегодня хуже, чем всегда. Но я вижу - и тебе не лучше.
   - Неужели это видно?
   - Ага. И судя по всему, тебе тоже бежать некуда.
   - А ты ведьма!
   - Точно. Только ведь бежать всегда есть куда. Вот видишь, как я устроилась - отдельные апартаменты с койкой и иногда с капельницей. Спокойно, тихо, никто не достает. Только скучно. Сидишь так целый день и ждешь, когда Найдет.
   - Как это - когда Находит? - спросил Рон и вдруг подумал, что никогда раньше не спрашивал об этом. Из деликатности, что ли?
   - Хм... Не знаю даже, как описать. Куда-то проваливаюсь, а когда прихожу в себя, то ничего не помню. Только приятную усталость, как после хорошей прогулки... Сергей Маркович говорит, что во время приступа я болтаю всякую чушь, то чего нахваталась из книг. Кстати, ты прочел "Мечи Валона"?
   - Да как тебе сказать... Времени нет.
   - Жаль. Очень интересная книга. Я ее много раз перечитывала. Знаешь, странно... Во время бреда я часто вспоминаю отца, которого почти не помню. Знаю только, что он был хороший и добрый... Но никогда ни слова о матери, о друзьях. Хотя тебе, например, я бы оставила место в своем бреду.
   - Спасибо, - усмехнулся Рон, но почувствовал холодок под ложечкой.
   - Сергея Марковича это удивляет. Он говорит, что написал бы обо мне докторскую, но не может состыковать всякие странности. Такая я вот интересная! - весело закончила Юля.
   Они еще поболтали о разных пустяках. Потом попрощались, и Рон вышел. Возле двери, в темном. коридоре он наткнулся на Юлиного врача. Тот, видимо, поджидал Рона.
   - Ну и? - с непонятной интонацией произнес врач.
   - В смысле?
   - Что дальше делать будем? - с какой-то тоской спросил Сергей Маркович, - Матери дела нет. ВЫ, мол, врачи, вы и лечите.
   - А вы что-то предлагаете?
   - Не знаю. Может быть. Ведь вы знаете, какие книги читала Юля?
   - Ну, у меня есть ее любимая книга. Я ее как раз читаю.
   - Вот! Обязательно прочтите. А как прочтете, приходите, поговорим.
   Рон пожал плечами и направился к выходу.
 

* * *

   Король лежал неподвижно на своей огромной кровати в окружении лучших лекарей города. За врачами послали гонцов в Алийкиссию и Нижнюю Лиссу, но тех ждали не раньше, чем через неделю. А королю становилось все хуже и хуже.
   Собравшийся здесь консилиум искал выход. Ситуация казалась безнадежной. Бессильны оказались все достижения медицины.
   - Стрела несомненно отравлена. Что это за яд? Может, кислота?
   - Похоже на рыбий яд, коллега.
   - Если так, то дело плохо...
   - Может, попробуем корень мандрагоры?
   - А вы промывали рану святой водой?. .
   У изголовья кровати, как бы ниоткуда. возник высокий сгорбленный человек в сером балахоне и маленькой шапочке. Это пожаловал сам епископ. По залу разнесся тяжелый многоголосый вздох. Никогда сюда еще не заходил священнослужитель. Видно, Церковь почувствовала скорую смерть своего недоброжетателя. Епископ тихо и быстро заговорил на старом языке васков. Это была молитва.
   Джулия не находила себе места. Она то бессильно рыдала в углу отцовской спальни, то вдруг приходила в ярость и начинала метаться по дворцу в поисках виновных. Больше всего доставалось претендентам на ее руку и сердце, которых не тронули нападавшие, и которые не смогли защитить потенциального тестя.
   У дверей спальни хмуро толпились королевские советники. У них появились серьезные проблемы. Убит посол Сити, от переговоров с которым зависел хрупкий мир на Скалистом полуострове. И убили его, как оказалось, королевские люди.
   Это война. И в такой-то момент король оказался одной ногой в могиле. Это катастрофа.
   Тем временем, врачи внимательно осматривали черную стрелу, извлеченную из королевской грудной клетки. При виде стрелы Джулию передернуло, и она, ни к кому не обращаясь, громко спросила:
   - Где он?
   В ее голосе звучал металл. Все поняли, о ком идет речь.
   - В Невзрачной башне. Ваше высочество, - сказал один из советников.
   - Ведите! - приказала принцесса.
 
   За скрипучей кованой дверью оказалась небольшая комната без окон, но зато со множеством вбитых в стену крюков, подозрительных железных и деревянных приспособлений. У стены стоял стол с кипой бумаг и чернильницей.
   Откуда-то принесли плетеное кресло, и Джулия села. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела в дальнем углу широкую спину, обтянутую красным. Обладатель спины возился с чем-то стучащим и звенящим, тихо мурлыча себе под нос какой-то мотивчик.
   В комнату проник юркий худощавый человек. Он пошелестел на столе бумагами, выловил себе пару листков и непринужденно прислонился к шершавой стенке. Это был Особый советник.
   - Ваше высочество, Вы, наверное, хотите узнать все об этом человеке?
   - О палаче? - пожала плечами Джулия.
   - Ой, простите... Клаус! - выкрикнул советник.
   Палач повернулся, поклонился принцессе и отошел в сторону. На том месте, где он только что стоял, обмякнув, повисло на цепях окровавленное тело. Джулию передернуло. Извинившись, палач накинул на... на это кусок мешковины.
   - Я хочу спросить его, - хрипло сказала Джулия, - Он и есть один из Черных всадников?
   - Ничего, что я буду говорить за него? - спросил Особый советник, - Он не в духе сейчас... Так вот, Ваше высочество, он уже ответил нам, что сам из кочевников, что год назад его наняли на королевскую службу и что сам боится Черных духов, или как они там их называют... - советник смотрел на листок, что держал в руке, светя себе карманным фонариком.
   - Так он предатель! Зачем он это сделал?
   - Говорит, приказали убить посла, выдавая себя за Черных всадников. Но этот мерзавец решил заодно , простите Ваше высочество, убить и короля, потому, что думал, тогда заплатят больше. У него на родине видите ли, семья, кормить ее надо!
   - А кто его нанял?
   - Пока не отвечает, Клаус? - спросил советник.
   - Молчит, гаденыш, - вздохнул палач.
   - А ты попробуй электрошок, - предложил советник.
   - Нет! Не надо электрошок! - вскричала Джулия, вцепившись в подлокотники кресла.
   - Надо! - настойчиво заявил палач и достал из-за стола катушку с проводами.
   Нет! Нет! Не делайте этого!
   - Ну, хорошо, хорошо, сестра. Не нужно электрошока. Пульс нормализуется, и давление, вроде ничего... Но вколите ей глюкозу - она совсем ослабла...
 

* * *

   Рон дочитал книгу и отбросил ее в сторону. Тяжело читаются вещи, которые, не воспринимаются душой. А сейчас, тем более, ничто не лезет в голову. Читать он стал из-за бессоницы. Предстоящее не давало покоя. Рону до боля в печени не хотелось лезть в это болото, из которого уже не выплыть. Это тупик... Тупик. "А из любого тушка всегда есть выход" Откуда это? А, тот странный псих.... Интересно, есть ли не странные психи? Но уж он-то, наверняка нашел свой выход...
   Рон повертел в руках диск, переливающийся яркими красками спектра. Вот они, негодяи, всаднички чертовы, чапаевцы хреновы. Сначала разнесут мой банк, а потом примутся рубить на мелкие кусочки своего создателя. "Да, я их сделал. И неплохо получилось. Отлично даже получилось. Но почему созданное мной способно только на разрушение?. . "
 
   Рон подошел к банку раньше обычного. Просто не было больше сил сидеть на месте. Но нельзя появляться на работе раньше времени. Это может вызвать нездоровый интерес сослуживцев. Рон завернул в скверик, что примыкая к банку и уселся на сырую после вчерашнего дождя скамейку. Соседями оказались двое бомжей. Бомжей, что называется, классических: в каких-то грязных ватниках, несмотря на жару, в бесформенной обуви и в ореоле специфических восточных благовоний. Перед каждым стояло по традиционному орудию труда: ржавой жестяной банке из-под томатной пасты. "Храните деньги в сберегательных консервных банках - и хакеры вам не страшны!" - хмуро подумал Рон.
   Бродяги громко спорили, и Рону пришлось их слушать.
   -... Так вы утверждаете, что свобода все-таки существует?
   - Конечно! Только свободой человек и отличается от всего живущего и жующего.
   - А как же слова Булгакова - человек не знает, что с ним будет сегодняшним вечером, а он строит какие-то свои планы, пыжится сделать что-то. О какой свободе можно говорить, если наша, жизнь зависит от того, достаточно нам подадут сегодня или нет!
   - Если вы будете так размахивать руками, нам вообще не подадут...
   - Так скажите, профессор, что мне делать с вашей свободой?
   - Свобода. - это такая сложная вещь... А, черт! Смотри, куда копыта ставишь, стерва! По ноге каблучищем!. . Так, о чем это я?. . Ага. Свобода - категория духовная, а дух, батенька, это штука нематериальная, от всяких там случайностей не зависит. Вот нас, например, сократили? Сократили. А мы стали от этого глупее или умнее? Не-а. В нашей воле самим менять себя. Можно заставить себя быть счастливым и на нашем месте. А можно создать внутри себя целый мир и отгородиться от всяких неприятностей.
   - Вы идеалист, профессор. Мне, как естественнику, ясно, что нами управляют самые банальные инстинкты, которые мы сами стыдливо заворачиваем в упаковку разума...
   - Да вы фрейдист, дружище. Зря! Не опускайтесь так низко. Кстати, вам кинули полтинник.
   - Неужели? Точно. Черт возьми, но почему вам все-таки всегда подают больше, чем мне?
   - Ну, а как же - я ведь доктор наук, а вы всего лишь кандидат.
   Профессор нагнулся и сгреб в охапку мелкие купюры из ящика. Он посмотрел на грязную пачку и бросил деньги обратно. Затем вздохнул и задумчиво произнес:
   - Хотя, знаете, самая маленькая житейская радость кажется мне теперь ценнее самой грандиозной фантазии...
   Рон слушал этот странный разговор и вдруг увидел все вокруг новыми глазами. Вот наш мир, словно чертово колесо, выбрасывает слабейших к краю. Самые неприспособленные не могут удержаться и там и разжимают пальцы. Остальным предлагаются дешевые суррогаты жизни. Несчастным влюбленным - бесконечные сериалы, неизлечимо больным - колдуны я шаманы, неудачливым героям - компьютерные игры. В придачу - хороший выбор наркотиков - всегда открытый люк на небо! Да, чуть не забыл про запасной выход - психиатрическую лечебницу...
   "Ну что, - отчаянно и весело подумал Рон, - Будем и дальше играть по этим вонючим правилам? Или пойдем на блеф?
   Он встал и пошел прочь от банка. Возле троллейбусной остановки он достал из кармана диск и через решетку отправил в канализацию.
   - А, Рон! Здравствуйте. Решились? Правильно, с этим не стоит тянуть... Нет, нет! К Юле мы сейчас не пойдем. Сначала ко мне. Побеседуем.
   Врач потащил Рона путаными путями коридоров в свой кабинет. Когда от придушенных застенных воплей, от запахов больницы и хлорки туалетов Рону стало тошно, его втолкнули, наконец в маленький кабинетик с неизменной решеткой на окне.
   Врач посадил Рона на грубо покрашенный белый стул я сам сел напротив, положив руки, на колени. Рон выжидающе молчал. Сергей Маркович, поджав губу, словно в трансе, раскачивался взад и вперед. Наконец, он заговорил.
   - Понимаешь. Рон... Ничего, что я на "ты"? Я тридцать лет вожусь с больными людьми, психами, как их называют. И я не могу утверждать, что умею лечить их. Странно, да? Я ведь врач, я должен лечить. Я пытаюсь лечить, так как меня учили, так как принято. Но меня не покидает ощущение, что я лишний среди своих пациентов. Они заболевают, непонятно, по чьей воле, и выздоравливают, когда приходит время. Видишь картину?
   Рон посмотрел. К синей стенке был кнопками приколот лист бумаги с изображением черного квадрата.
   - Что, правда похоже? Сам срисовал у Малевича. Потрясающий образ. Когда я начинаю вглядываться в душу своего пациента (я ведь лечу душу, верно?), то через нагромождение ненужного и случайного я каждый раз вижу этот Черный квадрат. И все. Он как крышка черного ящика, как могильная плита прячет устройство человеческой души. А как я могу чинить то, что непонятно как устроено?. .
   - Вы хотите сказать, что лечить Юлю бесполезно? - устало спросил Рон.
   - Я просто хочу объяснить свое положение. Я могу литрами вкалывать лекарства и засыпать Юлю таблетками. Да, это остановит приступы. Но ни на шаг не приблизит девочку к нормальной жизни.
   - Что же могу сделать я?
   - Попробуй протянуть ей руку. Пусть в своем кошмаре она будет не одна.
   - Как вы это себе представляете?
   - Побудь с ней во время припадка. Поговори с ней.
   - Как, она с вами разговаривает во время приступа?
   - В том-то и дето, что мы для нее не существуем, мы где-то "за", вне ее фантазий. Но к тебе она, вроде бы, неравнодушна. Может, ты отодвинешь эту черную плиту?..
   Приоткрыв дверь, в кабинет заглянула сестра. На вопросительный взгляд Сергея Марковича она кивнула в ответ. Врач посмотрел на Рона.
   - Юля уже без сознания. Пойдем?
   И они пошли.
 
   В палате была хорошая звукоизоляция, и было бы тихо, если бы не пикание зуммера, отсчитывающего пульс спящей.
   Рон сидел на табуретке у изголовья Юлиной кровати и ждал. Время от времени Юля вздрагивала и бормотала что-то бессвязное. Рон пытался заговорить с ней, но в ответ слышал лишь сбивчивое "пи-пи-пи" Юлиного
   сердца. Наступала ночь и на уставшего Рона накатывался сон. Рон уже искал более-менее удобную позу, что бы отключиться, как вдруг ее спокойный и ясный голос произнес:
   - А что можешь ты, чужестранец?. .
   Сон улетучился, Рон склонился над изголовьем койки. Неподвижные глаза Юли смотрели прямо на него.
   - Ты... в сознании, Юля? Ты меня слышишь? - сбивчиво заговорил Рон и взял ее за руку.
   Юля вздрогнула, и ее взгляд прошел сквозь Рона куда-то в стену.
   Больше она не говорила, а Рон, продолжая держать ее за руку, присел на край койки. Ее рука чуть дрожала. Рон ощущал эту дрожь ладонью, всем своим телом. Ему начинало казаться, что это он сам дрожит от холода и усталости. Он сидел и ждал. А позже ему захотелось спать.
 

* * *

   ... Он вышел яз узкой двери Восточной башни, спугнув грифа, отдыхавшего на зубце крепостной стены. Стервятник лениво взмахнул крыльями и повалялся куда-то в воздушную бездну, Рональд подошел к краю стены и, облокотившись на два соседних зубца, посмотрел вниз, где раскинулся чужой город. Но незнакомым его все же нельзя было назвать. Где-то Рональд его уже видел. Может, на старых гравюрах в университетской библиотеке? Наверное. Вот и единственная в городе прямая улица - от замка к самым крепостным воротам, вот крутые черепичные крыж, каких больше нигде теперь не делают, вот и замок на скале...
   Рональд пошел по стене к замку, скрипя осыпавшейся каменной крошкой. Он проходил мимо стражников, внимательно осматривающих город, но как будто не замечающих его. И все время в лицо дул свежий степной ветер.
   Там, где стена смыкалась с дворцом, вход закрывала мощная дубовая дверь. Но Рональд, не останавливаясь, толкнул ее, и дверь без скрипа ушла в темноту. Удивляясь своей уверенности, Рональд шел по темному коридору, ориентируясь на шум голосов, вскоре оказался в просторном заде среди множества тихо разговаривающих людей.
   "Здесь, "- понял Рональд и стал изучать свое окружение.
   Люди держались группами. Вот самая многочисленная: судя по академическим шапочкам и мантиям - это врачи. Рядом, тесным полукругом, солидные озабоченные чем-то вельможи. И непонятная кампания молодых щеголей, вяло беседующих у окна.
   - Кто это? - раздалось сзади, Рональда схватили за плечи и развернули в воздухе сильные руки.
   Рональд был сжат между двумя одинаковыми атлетами в тонких кольчугах. А перед ним в углу, закутавшись в черную ткань, сидела принцесса.
   - Кто ты такой? Как ты попал сюда? - принцесса спрашивала жестко, но смотрела на Рональда с интересом.
   - Я... Рон... нальд из Дракара. Я лекарь. Я слышал, во дворце нужны врачи... И пришел...
   - Что-то ты не то говоришь, малый, - откуда-то вынырнул худой долговязый тип, и теперь в упор изучал Рональда, - Ты слишком молод для врача, к тому же тебя не приглашали... И Дракар - где это?
   "Да это же Макс, - подумал Рональд, - Стоп, а кто такой Макс?. . "
   - Э, брат! Ты, наверное, неправильно представляешь себе свое положение. Знаешь, кто я? Я Особый советник Его Величества. И тебя это обстоятельство не смущает? Лучше признайся сразу: ты шпион Сити? Или может быть, Черный всадник?
   - Да нет же, я просто врач! - вскричал Рональд, и его скрутили еще крепче, - Я хотел помочь вашему королю!
   - А что можешь сделать ты, чужестранец? - печально спросила принцесса и махнула рукой.
   В голове Рональда что-то лопнуло, державшие его руки ослабли, и он, теряя сознание, рухнул на мраморные плиты.
 
   - Вот только головой так биться не стоит, дорогой. Что случилось, Рон, заснул?
   Рон пытался осмыслить окружающее, но страшно болела голова. Он пощупал. Выше правого виска что-то набухло.
   - Что это было, Сергей Маркович? - сдавленно спросил Рон.
   - Ну, что... Заснул, упал, стукнулся головой об табуретку - вон к какой угол! Ничего, е кем не бывает.
   - Я не о том... Этот сон... Док, вы этого ждали от меня?
   - Погоди, погоди, не пойму ...
   - Я как будто попал в эту книгу. ... Ну, ту, что вы сказали прочитать. И там была Юля...
   - Успокойся. Ты просто перенервничал. Я думал, ты поговоришь с ней на. близкую ей тему, найдешь общий язык...
   Рон не слушал. Он неловко поднялся с пола и, держась за ушибленную голову, принялся рыться свободной рукой в своей сумке. Он нашел книгу и: стал быстро листать страницы.
   - Так, так. Вот это место... Зачем я сказал, что из Дракара? Это же из другой главы. Вот он меня и заподозрил.
   Врач молча посмотрел на Рона. Затем ПРОМЯМЛИЛ: " Ну-ну..."
   - Сергей Маркович! Мне кажется, мы на верном пути. МЫ точно угадали, что надо делать... Я посижу еще с Юлей?
   - Посиди, посиди, - безжизненно сказал врач и почесал в затылке.
 

* * *

   ... Он вышел из узкой двери Восточной башни, спугнув грифа, отдыхавшего на зубце крепостной стены. Стервятник лениво взмахнул крыльями и повалился куда-то в ВОЗДУШНУЮ бездну.
   Рональд подошел к краю стены, облокотившись на два соседних зубца, посмотрел вниз...
 
   -Ну, здесь мы пропусти, Сергей Маркович?
   - Тебе виднее. Рон...
 
   -... А что можешь сделать ты, чужестранец? - с надеждой спросила принцесса.
   - Я попробую древнее мистическое средство, - Рональд словно говорил заученный текст, - Если вы поверите мне, Ваше Высочество, я попробую спасти жизнь вашего отца.
   - Да, конечно. Только все, что можно, уже пробовали... Отпустите его!
   Рональда аккуратно поставили на пол. И не обращая внимания на протестующие возгласы священника, не глядя ни на кого, он направился к лежащему королю. Он чувствовал на себе настороженные взгляды советников, презрительные и насмешливые взгляды врачей, но главное - полный надежды взгляд принцессы.
   Король был бледен. Его неровное дыхание то и дело переходило в хрип, по осунувшемуся лицу стекали струйки пота. Рональд склонился над телом, изучая рану. Что он понимал в медицине? Знал ли он, что делать? Он помнил одно: здесь все подчиняется определенным правилам, и обещанное им мистическое средство обязательно поможет.
   Рука сама потянулась к висящей на поясе холщовой сумке. Отсыпав в ладонь немного порошка, Рональд закрыл глаза и прошептал заклятья на языке древних. Затем взмахнул рукой, и порошок с ядовитым шипением растаял в воздухе. Лица окружающих расплылись в зеленоватой дымке. Рональд закатал рукав и положил руку на рану. Король застонал. А рука стала медленно погружаться внутрь человека. Собрав в кулак всю боль измученного тела, Рональд вырвал руку из раны и бросил ее содержимое на пол. Люди в испуге отскочили: по камню, разбрасывая раскаленные капли, крутился огненный клубок. И вот он лопнул, разлетевшись гаснущими искрами...
   Со всех сторон к королю кинулись люди. Врачи взглянули на больного и разом отпрянули - ни следа не осталось от раны на поражённой груди. Король лежал так же неподвижно, но теперь он просто спокойно спал.
   Принцесса бросилась к отцу и заплакала у него на груди. Затем вдруг вскочила и, растерянно улыбаясь, поискала глазами Рональда. Того скрывала от нее плотная толпа ученых лекарей, которым не терпелось обсудить с Рональдом новый медицинский феномен. Советники повеселели и бодро хлопали друг друга по плечам.
   Мрачен был только епископ. Он еще больше сгорбился, вцепившись в почерневший от времени крест на грубой цепи. Когда мимо пробегала радостная принцесса, он остановил ее жестом и проскрипел:
   - Как же это понимать, Ваше высочество? Вы принимаете у себя магов и чародеев? Больше того, вы позволил! Колдуну... гм... излечить нашего короля! И когда? Тогда, когда Его Величеству грозит отлучение от Церкви! Одумайтесь, Церковь этого не поймет.
   - Но ведь папа теперь здоров. Ваше святейшество, - весело воскликнула принцесса, - Бросьте эти глупости и радуйтесь вместе с нами!
   - Да, да, подозрительный тип, - как всегда ни к месту появился Особый советник, - Мы обязательно займемся им.
   Принцесса резко вскинула руку и щелкнула пальцами. За ее спиной возникли фигуры телохранителей.
   - Если хоть волос упадет с головы чужеземца - виновного убить на месте! - отрезала принцесса.
   Епископ, сверкнув глазами, попятился назад. Особый советник словно растворился в воздухе.
   Принцесса и Рональд стояли на краю дворцовой террасы и смотрели на степь.
   - Зови меня просто Джулия, - попросила принцесса.
   - О'кей, Джулия, - согласился Рональд.
   - Знаешь, Рональд, когда тебя схватила стража, ты был на краю гибели. Я бы казнила любого, кого заподозрила бы в предательстве. Ведь я очень боюсь за отца, Я вообще трусиха, если честно. А тебе я поверила. Сразу. Правда, странно? Мне показалось, что я тебя знаю. Давно-давно. И при этом ты совершенно чужой...
   Рональд внимательно посмотрел на Джулию и неуверенно начал:
   - Ваше Вели... Джулия! Я только что хотел сказать тебе о том же...
   - Правда?!
   - Постой, погоди... Ты знаешь, что такое параллель?
   - Что-то мне когда-то говорили гувернантки...
   - Так вот. Параллельные линии никогда не пересекаются. Жизнь каждого человека идет по своей прямой, пересекаясь иногда с линией судьбы другого. А некоторые линии не пересекаются никогда. Можно знать о существовании другого, чувствовать рядом его дыхание, но не встретить ни разу.
   - Но ведь мы встретились? Значит, эти линия все-таки пересекаются, - улыбнулась принцесса.
   - Возможно. Но мне кажется, что сейчас я просто перепрыгнул на твою параллель, я боюсь, мне на ней долго не удержаться...
   Рональд замолчал. Принцесса недоуменно пожала плечами и переменила тему. Потом они опустились в парк, и принцесса принялась учить Рональда стрелять из лука. Странно, удивлялась она, приехать сюда из такой дали, совершенно не умея обращаться с оружием. Рональд тетивой сорвал себе кожу на пальцах и показал Джулии, как можно прямо на глазах затягивать рану. Джулии нравились эти странные зрелища, и она сама полоснула себе по руке тонким изящным кинжалом. Когда Рональд посредством магии восстанавливал белизну кожи принцессы, то вдруг увидел, что ее рука на сгибе полностью исколота, превратившись в незаживающий рубец.
   - Что это? - спросил Рональд.
   - А, это? Не знаю. У меня так всегда, - беспечно ответила Джулия. Рональд напряг все свои магические силы, но рубец не пропадал.
   - Значит, и ты не всесилен! - констатировала принцесса.
   Потом они выехали верхом за город и понеслись по холмам, не обращая внимания на многочисленные посты и дозоры, выставляемые днем за стенами после недавних событий. Когда усталые и веселые они въехали на подъемный мост, Рональд решил сказать Джулии что-то важное. Но к нему вдруг подскочили стражники и стянули с коня. Один из них принялся трясти Рональда за ворот, бить ладонями по лицу и кричать:
 
   -Эй, друг! Очнись! Очнись, я тебе говорю!
   На этот раз Рон очнулся мгновенно и сразу закрыл лицо от щедрых пощечин Сергея Марковича. Рядом маячило озабоченное лицо сестры.
 

* * *

   - Ну, Рон, напугал ты нас! Знаешь, кем ты сейчас был?
   - Кем? - без особого интереса спросил Рон.
   - Точной копией Юли, дружок! При этом у тебя чуть не остановилось сердце. Хорошо, что сестра была рядом. Ну, и как ты себя чувствуешь?
   - Да нормально... Вроде.
   - Тогда рассказывай. И я скажу, что обо всем этом думаю.
   Врач помолчал, переваривая услышанное. Потом вздохнул, тяжело и устало.