Я нажал красную кнопку на тестере. Раздался негромкий хлопок. Короткий интенсивный электромагнитный импульс уничтожил все подслушивающе-подглядывающее оборудование в радиусе десяти метров. Я спрятал тестер обратно и оделся. Лацкан пиджака еще хранил тепло от испарившегося жучка.
   Другим, биологическим тестером я проверил свою кровь и все тело. Все в порядке, нехорошими болезнями девицы меня не наградили, внутрь мне ничего не вставили. В ресторанную еду тоже ничего не подмешали.
   Пора приниматься за дела. У меня было запланировано интервью с Гарри Найтом. Я помнил, что рассказал мне шофер в космопорте. У телезвезды четкий и напряженный график. С утра Гарри уедет в космопорт ругаться с ремонтниками. Потом он вернется в гостиницу и прямиком отправится в ресторан пьянствовать. Уважаю целеустремленных людей.
   Я решил не ломать человеку отлаженный режим. Отлавливать его в порту – дело хлопотное и рискованное. В ресторане тем более с ним не побеседуешь. Проще всего будет навестить знаменитость прямо сейчас.
   Я снова открыл чемодан и достал оттуда связку универсальных ключей-отмычек. В другой карман я положил бластер, флакончик с таблетками и видеорекордер. Укрепил на лацкане крошечную камеру с микрофоном и проверил их в действии. Надел огромные, на пол-лица, темные очки с зеркальными стеклами. Люблю я эту моду, очень удобная – верхнюю половину лица такие очки скрывают полностью. Вроде все в порядке, ничего не забыл. Я спустился по лестнице на один этаж. Номер люкса Гарри Найта я уже знал, словоохотливый официант за ужином успел рассказать мне немало подробностей о жильцах гостиницы.
   Дверь открылась со второго ключа. В темноте я тихонько прошел в спальню, плотно прикрыл за собой обе двери и включил свет. Гарри валялся одетый поперек кровати и спал. На свет он не отреагировал. Я взял с ночного столика стакан, наполнил его на треть водой и растворил в ней пару таблеток из припасенного флакончика. Затем вернулся к Найту, который так и не подозревал о моем присутствии и продолжал храпеть. Я не церемонясь поднял его за лацканы пиджака и отвесил несколько оплеух. Тот открыл глаза и пьяно улыбнулся:
   – Приветик, лапуля, что ты тут делаешь?
   Телезвезда явно не проснулась. Я поднес к его губам стакан и приказал:
   – Пей!
   – Ой, нет-нет, девочки, я больше не пью! – дурацки захихикал Гарри.
   Пришлось дать ему еще подзатыльник. Это помогло. Взгляд звезды приобрел некоторую осмысленность.
   – Пей, тебе говорят, – повторил я приказ, тыча ему в лицо стакан.
   Так и не проснувшийся окончательно, Найт машинально выпил содержимое стакана.
   Я отпустил его, и он упал обратно на кровать. Я взял стул и сел напротив. Закурил. Мне оставалось только ждать.
   Примерно через четверть часа Гарри открыл глаза. После моих таблеток он был совершенно трезв. Первое, что он увидел, был ствол бластера, смотревший ему в глаза. Гарри был умным человеком, этого у него не отнимешь. Большинство людей в такой ситуации первым делом спрашивают, кто я. Некоторые придурки пытаются звать на помощь. Гарри же просто спросил:
   – Что вам от меня нужно?
   – Просто побеседовать. У меня накопилось несколько вопросов. Будь умницей, и я быстро уйду. Ну, так что, побеседуем?
   Гарри пожал плечами:
   – Бластер у вас. Задавайте вопросы.
   Я положил оружие перед собой, так, чтобы Найт хорошо его видел.
   – Правильно. Ситуацию ты оценил верно. Вопрос первый. Кто заказал тебе этот репортаж?
   – Какой именно? Я их делаю каждую неделю.
   – Не придуривайся. Меня интересует репортаж с Деметры. Кто тебя сюда отправил? Зачем?
   – Не знаю. Меня вызвал главный редактор компании и попросил сделать здесь передачу.
   – Не ври. Ты уже много лет самостоятельно выбираешь темы и состав интервьюируемых.
   – Ну хорошо, я сам решил сюда прилететь.
   – Почему?
   – Вы меня удивляете! Это моя работа: делать материалы из горячих точек.
   Я покачал головой:
   – Еще одна ложь. Даже две. Во-первых, ты давно никуда сам не мотаешься. Это к тебе прилетают, да еще в очереди стоят. А вторая ложь заключается в том, что Деметра никогда не была горячей точкой. Ну, убили двух пацанов, и что?
   – Вы не правы. Наш зритель хочет знать самую свежую информацию.
   – Ага, и поэтому вы полетели через полгалактики. Так торопились, что загубили дорогущий космический экспресс.
   – Это не я. Идиот-капитан сам запорол двигатель.
   – И я даже догадываюсь, по чьему приказу. Ну, хорошо, вы прилетели сюда в такой спешке, потратили кучу денег, мучились сутки в тесной каюте. И все ради короткого, совершенно пустого репортажа? Для Гарри Найта уровень передачи с Деметры очень низок. Совсем детский уровень.
   – Ну почему же? Все, что было нужно, участники передачи высказали в эфир.
   Ага, вот ты и проговорился. Я продолжал давить:
   – А что нужно было сказать? И главное, кому это было нужно? Колитесь, Гарри, я от вас не отстану.
   – Не пугайте. Что вы мне можете сделать?
   Я молча поднял бластер и навел на Найта.
   – Бросьте. Это чистой воды блеф. Вы не можете просто так убить меня.
   – Не могу, согласен. А вот покалечить вас – это я с удовольствием. Например, изуродовать вашу смазливую физиономию так, что потом ни один пластический хирург не возьмется за ее восстановление. Или продырявлю вам печень. Это не смертельно, но очень больно. Вы знаете, ранение печени относится к разряду наиболее болезненных. Ну и, конечно, потом возникают осложнения. Придется остаток жизни сидеть на диете. Будете пить на приемах молоко с печеньем и шарахаться от красивых поклонниц, потому что нельзя. Ну, как вам такая перспектива?
   – Вы этого не сделаете. Послушайте, мы с вами два интеллигентных человека…
   – В этой комнате только один интеллигентный человек, – прервал я Гарри. – Это я. А ты просто продажный борзописец, мелкий стервятник с журналистским дипломом.
   Коротко размахнувшись, я ударил его левой рукой по лицу. Потом еще раз и еще.
   Найт закрыл лицо руками и неподвижно замер на краю кровати.
   – Пожалуйста, не бейте меня. Я расскажу все, что вы хотите.
   Я рассчитал правильно. Мой собеседник относился к категории людей, которые выросли в слишком благополучном окружении. Ни в детстве, ни тем более во взрослой жизни Гарри никогда не приходилось драться. Он так и дожил до сегодняшнего дня, не получив ни одного удара по лицу. Он боится боли. Но самое страшное для него – это моральное унижение.
   – Итак, повторяю вопрос. Кто заказал вам это интервью?
   – Ривкин.
   – Вы давно его знаете? Это что, такая фигура, что запросто заказывает вам такие репортажи?
   – Он позвонил мне и сказал, что произошло убийство, которое может привлечь внимание к Деметре. И попросил меня замять эту новость.
   – Вам позвонил совершенно незнакомый человек и предложил спрятать новость об убийстве, и вы тут же согласились? Не верю, Найт. Вы плохой актер. И обманщик. Обещали все рассказать, а сами опять врете.
   Я пододвинулся поближе и замахнулся:
   – Хочешь еще плюху?
   – Нет, подождите. Мне действительно звонил Ривкин.
   – Вы не станете разговаривать с незнакомым человеком. На все звонки отвечает ваш секретарь. Простой человек с улицы с вами связаться не сможет.
   – Он передал привет от нашего общего знакомого.
   – От кого именно?
   Молчание. Я размахнулся и вновь ударил Найта по лицу. Тот продолжал сидеть, непонимающе уставившись на меня. Тогда я ударил еще. Уже сильнее. Найт наконец сообразил закрыть лицо ладонями. Я оторвал его руки от лица и показал бластер. Демонстративно, с громким щелчком я снял бластер с предохранителя и приставил к его печени.
   – Не надо, – прошептал бледнея Найт. – Ривкин передал привет от Бейлза.
   – Так. – Я спрятал бластер. – Вот это уже нормальный дружеский разговор. Бейлз – это Интерплэнэт Нэйчурал Ресурсес «Бейлз и сыновья», так?
   Кивок.
   – Рудник на Деметре принадлежит его компании?
   – На паях с ООП.
   – Да-да, я вспомнил, мне Ривкин рассказывал. И отчего же Бейлз просил вас прикрыть его?
   – Он просил не давать огласку новости об убийстве.
   – Ну, конечно. Он страшно переживает. Это мешает его половой жизни. Ох, Гарри, не злите меня. Что Бейлз скрывает здесь? Почему он так боится корреспондентов с Земли? Что они могли разнюхать?
   – Я не знаю, честное слово. Ривкин передал мне готовый сценарий и я снял всё, как просили.
   – Хорошо, допустим, этого вы действительно можете не знать. Ну, а какая цель была у самой передачи? О чем вы должны были во всеуслышание заявить?
   – Я должен был убедить зрителя, что убийство было случайным, а расового конфликта как такового на Деметре не существует.
   – Это очевидно. Стоит только произнести вслух, что где-то начался расовый конфликт, как от корреспондентов, правозащитников и прочей пакости отбою не будет. Налетят как мухи на, скажем, варенье.
   Найт, похоже, обиделся за такое сравнение. Извиняться я не стал:
   – Но не будем отвлекаться. Продолжим нашу дружескую беседу.
   Найт пробормотал что-то, какие именно животные годятся мне в друзья и товарищи.
   Теперь была моя очередь обижаться, но мне было некогда. К тому же я отходчивый.
   – В передаче было еще что-то. Указания Бейлза не ограничивались расовым конфликтом. Давайте, вспоминайте, Гарри.
   – Сейчас. А, вот, вспомнил. Ящер должен был рассказать, что в шахтах на руднике работают смешанные бригады – ящеры и люди вместе.
   – И это все?
   – Да. Это было главное условие – обязательно рассказать о людях-шахтерах. Что, как и отцы-основатели Деметры, они по-прежнему трудятся в шахтах рудника.
   – Что еще?
   – Это все. Честное слово, я больше ничего не знаю. Я прилетел сюда, сделал репортаж, а когда хотел улететь, мерзавец-капитан заявил, что корабль сломан и надо ждать, пока его починят. Тогда я начал пить.
   – Но деньги-то получили?
   Кивок.
   – Значит, справились с работой.
   Гарри высокомерно усмехнулся:
   – У меня еще не было случая, чтобы не справился.
   Ладно, теперь мне надо еще немного подождать и можно уходить.
   – Гарри, скажите, а зачем вам столько денег? – поддерживая беседу, спросил я.
   – Вы хотите, чтобы я жил на нищенскую зарплату телеведущего? – надменно ответила вопросом телезвезда.
   Ну и ну, интересно! Все знают, что Гарри Найт – один из самых высокооплачиваемых журналистов на земном гипервидении. Что ж, у богатых свои мерки и свои финансовые затруднения. Я сочувственно спросил:
   – Небось, не хватает на ремонт замка?
   Действие моих таблеток кончилось. Найт совел на глазах.
   – Фи, замок. У меня охотничьи угодья на Эльдорадо.
   Я присвистнул. Эльдорадо, самая знаменитая курортная планета. Мечта моего детства. Гарри тем временем прилег:
   – Что-то мне совсем плохо. Что со мной? Какую гадость мне дали? – И вдруг с ужасом спросил: – Вы отравили меня?
   – Успокойся. Единственный яд в твоем организме ты выпил по собственному желанию сегодня в ресторане. А я, наоборот, дал тебе средство для протрезвления. Оно очень сильное, но имеет короткий срок действия. Так что сейчас ты будешь опять в стельку пьяный и утром благополучно забудешь и о разговоре, и о всей нашей встрече.
   Гарри стало развозить на глазах. Я уложил его на кровать и укрыл одеялом. Раздевать я его не стал, перебьется. Уже совсем теряя рассудок, Гарри заплетающимся языком спросил:
   – Зачем вы это делаете? Кто вы?
   – Я твой сон. Спи спокойно, я тебе просто приснился. Ну, подумай сам, кому нужно раскапывать всю эту гадость.
   Гарри с серьезным видом кивнул:
   – М-м, в самом деле, грязь. – И с пьяной откровенностью добавил: – Я свинья.
   После этого великий мастер интервью повернулся на бок и сладко уснул. Я поправил на нем сползшее одеяло, проверил, не наследил ли я ненароком в комнате, и, никем не замеченный, поднялся в свой номер. Там я снова проверил наличие жучков в номере. Все было чисто. Видимо, прямого наблюдения за мной не вели, только запись. Ну прямо как дети, право слово. Дилетанты.
   Я достал свой любимый чемоданчик-дипломат, положил его на стол и открыл. Содержимому чемоданчика позавидовал бы любой шпион; да он, в сущности, и был шпионским. Просто поскольку я нахожусь на государственной службе, то оборудование, которым напичкан чемоданчик, называлось разведывательным. Однако название мало меняет суть дела – за все годы службы чемоданчик меня ни разу не подвел.
   Первым делом я включил защиту от прослушивания. Из чемоданчика пошел дымок, который через несколько секунд под действием электромагнитного поля принял форму полушария. Надо мной возник дымчатый купол, который, постепенно твердея, превратился в тонкую пленку, сквозь которую не проходят ни свет, ни звук. К сожалению, воздух эта пленка тоже не пропускает, и это ограничивает возможности использования такой защиты. Однако для сеанса связи десяти минут вполне достаточно. У подобной системы есть только один крупный недостаток. Когда прячешься в этот купол, то тут уже только дурак не догадается, что ты шпион и ведешь секретные разговоры. Но узнать, о чем ты говоришь, невозможно.
   Установив купол, я включил канал гиперсвязи с Землей. Интересно все же устроена гиперсвязь. Максимального ограничения на расстояние передачи нет или, по крайней мере, его еще не обнаружили. Сигнал, основанный на резонансе приемника и передатчика, проходит сквозь пространство мгновенно. То есть действительно мгновенно: самые точные измерения не показывают никакого различия во времени между отправкой и приемом сигнала.
   Все новости и телепередачи, вообще вся связь сегодня проходит через гипер. Благодаря этому даже на самых отдаленных планетах население всегда в курсе свежих сплетен из жизни политиков и звезд шоу-бизнеса, а миллионы домохозяек по всей Галактике синхронно плачут над сериалами, передаваемыми из латиноамериканского сектора космоса.
   Наконец канал связи открылся, и я увидел перед собой изображение шефа, который сидел за столом и что-то мастерил из пластикового набора, похоже, очередной самолетик. Коллекция у шефа была внушительная, однако он мало кому ее показывал – считал, что это не соответствует его имиджу. Меня всегда умиляет эта сцена, когда он, едва не высунув от усердия кончик языка, пытается удержать в своих лапищах крошечные инструменты, которыми он прилаживает на место еще более крохотные детали.
   – Шеф, простите, что отрываю. – Я был в числе небольшого числа избранных, которым приемник шефа отвечал автоматически.
   – А, пропащий, ну и где ты, уже возвращаешься?
   – Шеф, я только вчера прилетел.
   – Не понял: ты по дороге заскочил на курорт?
   – Я прилетел сегодня вечером, поужинал в гостинице…
   – Ага, и хряпнул там, по своему обыкновению, водки, – жизнерадостно подхватил шеф. – А сейчас у тебя болит голова, и ты хочешь мне пожаловаться. Какого черта ты вообще звонишь, светишься на всю округу? Ты, конечно, агент авторитетный, но закончить расследование за полдня? Не верю.
   – И не надо, – в тон шефу ответил я. – Можно я все же доложу?
   – А я думал – ты просто соскучился. Кончай трепаться, докладывай. И первым делом объясни, что там стряслось на «Северной Звезде».
   Я кратко рассказал о случившемся на лайнере.
   – Затем я направил лайнер прямо на Деметру. Если лететь без заходов во все порты маршрута, то получилось не так далеко, управились за два дня. На границе планетной системы Деметры мы забрались в шлюпку, отстыковались от корабля и выскочили в обычное пространство. А корабль полетел дальше в гиперпространстве и пропал окончательно.
   – Понял тебя. Баронессой мы займемся, если только сумеем разыскать. Не сомневаюсь, что она уже исчезла, а имя дин Гольд вымышленное. И я свяжусь с Интерполом, шепну кому следует, чтобы не усердствовали с расследованием. Как ты там представился капитану?
   – Фронт Избавления планеты Тринития.
   – Сам придумал или там действительно что-то есть?
   – Понятия не имею, что там происходит. Это важно?
   – Конечно. Если интерполовцев вовремя не остановить, то они найдут и несуществующую организацию.
   Он что-то пометил у себя в блокноте.
   – Хорошо, с «Северной Звездой» все ясно. Так ты думаешь – тебя не пускали на Деметру из-за убийства?
   – Теперь я уже знаю, что нет. Что-то скрывают на руднике. С этим связан крупный бизнесмен Бейлз, владелец компании Интерплэнэт Нэйчурал Ресурсес.
   – Откуда информация?
   – Я отправил вам запись моего интервью с Гарри Байтом. Посмотрите потом, сейчас не хочу тратить на это время.
   Шеф недоуменно поднял брови. Удивить Макара Ивановича очень непросто, но, похоже, сейчас был тот самый случай.
   – Гарри Найт взял у тебя интервью?
   – Наоборот. Я только что сам проинтервьюировал его. Он мне все это и рассказал.
   Шеф понимающе усмехнулся:
   – Добро, посмотрю с удовольствием. Что еще?
   – Мне срочно нужна информация по Деметре. Все, что раздобудете. Любые странности, аномалии. Здесь, в самом Городе, тоже нечисто. Более конкретно ничего сказать пока не могу.
   – Когда тебе нужна информация?
   – Желательно, чтобы к утру все было готово.
   – Хорошо, сейчас же запрягу аналитиков. Конец связи.
   Я выключил защитный экран, оставил аппаратуру в режиме ожидания, разделся, упал на кровать и наконец позволил себе уснуть.

ГЛАВА 8

   Вызов шефа застал меня на рассвете. Как был, в пижаме, я выскочил из постели и рванул к устройству связи. Запыхтел аппарат защитного экрана. Наконец передо мной возникло изображение Макара Ивановича.
   – Доброе утро! – улыбнулся тот, разглядев мой внешний вид. – Ранняя пташка жирного червяка съедает.
   – Вы что-то раскопали? – вместо приветствия ответил я. Ну, не люблю я рано вставать, особенно если почти не спал ночью.
   – Ничего особенного. Все материалы я тебе посылаю параллельно с нашим разговором, посмотришь на досуге. А выводы аналитического отдела сообщу тебе сразу. Итак, ничего криминального за Деметрой не числится. Планета закрытая, почти никакой информации о ней нет. Неизвестно даже точное количество населения – перепись не проводили с момента высадки.
   Я присвистнул: такое обычно встречается только на отсталых феодальных планетках.
   – На Деметру почти никто не летает, туризма нет. Иммиграция с планеты невысокая. Если кто и улетает с Деметры, то делают это через соседнюю планетную систему. Там полный разгул демократии, приезжих не регистрируют, все следы теряются. Так что дальнейший поток иммигрантов проследить невозможно.
   Я кивнул.
   – Да, я обратил внимание в космопорту, что пассажирские перевозки совсем чахлые.
   – Хорошо, пока у нас все стыкуется. Теперь экономика. В Городе страшная безработица. Опять же, из-за отсутствия точных данных судить трудно, но аналитики примерно вычислили вероятный объем населения, исходя из начального числа колонистов. Цифры получились приближенные, но по этим прикидкам безработица на Деметре составляет порядка от семидесяти до девяноста процентов трудоспособного населения.
   – Так много? Я не ослышался?
   – Нет со слухом у тебя все в порядке, я просматривал результаты твоего медосмотра, – усмехнулся шеф. – Еще раз говорю, цифры ориентировочные. Однако есть и точные данные. Общая сумма пособий по безработице, которые отправляют с Земли на Деметру, действительно очень солидная. Считай, бюджет небольшой страны.
   – Безработных на Деметре содержит Земля?
   – Не только Земля. Пособия перечисляются из фондов социальной защиты Организации Объединенных Планет. Колония на Деметре не объявляла независимости и поэтому формально находится под патронажем ООП.
   – Постойте… – Я все никак не мог поверить. – А рудник?
   – Что – рудник?
   – Рядом с Городом находится рудник. Весь проект затевался именно ради добычи полезных ископаемых на руднике. Изначально Город был просто шахтерским поселком. Ради работы рудника и затеяна колонизация Деметры.
   – Вот мы и добрались до главного. Рудник продолжает функционировать на одном уровне уже более пятидесяти лет.
   – Мне это кажется странным. Давным-давно должны были все выскрести. Хотя мне Ривкин объяснял, что там идет непрерывный процесс восстановления запасов сырья. Это действительно так?
   – Да, действительно так. Это мы проверили в первую очередь. Рудник не афера и не миф. Он действительно существует и поставляет реальную продукцию. Другое дело, что затраты на производство постоянно растут. Компания вынуждена поднимать цены, но себестоимость тут же поднимается вместе с ними.
   – Подождите. Если это так, то рудник не приносит дохода. Зачем же его продолжают эксплуатировать?
   – А куда прикажешь деть рабочих? На Деметре больше нет никаких предприятий. Закрыть рудник значит оставить без работы весь Город, а там и без того тотальная безработица.
   – Что-то у меня не стыкуется. Ведь компания, эксплуатирующая рудник, наполовину частная. Можно допустить, что ООП может продолжать бесприбыльный проект ради сохранения нормального уровня жизни и занятости населения на Деметре. Но что получает второй компаньон, Бейлз? Зачем ему такая благотворительность?
   – Я тоже задал такой вопрос. Оказывается, он не просто на паях с ООП. В контракте оговорено, что при любой ситуации Бейлз имеет право на минимальную маржу прибыли. При расчетах прибыли Бейлз получает свою обязательную квоту. И лишь потом остаток делится пополам.
   – Понял, – кивнул я. – Могу предположить, что после того как он выбирает свою обязательную долю, от прибыли уже ничего не остается.
   – Совершенно верно. Удивительным образом, несмотря на все манипуляции с ценами, рудник регулярно обеспечивает Бейлзу его минимальную маржу прибыли и ничего сверх этого.
   – Спасибо, это уже теплее.
   – Это горячо. Ты оказался прав насчет рудника. Разберись, как это у Бейлза получается. Мне очень интересно.
   Ишь ты, любознательный какой.
   – Это все?
   – На мой взгляд вполне достаточно. Направление мы тебе дали, дальше копай самостоятельно.
   Шеф полистал блокнот:
   – Да, вот еще одна интересная деталь. На Деметре есть свой университет. Солидная организация, полностью субсидируемая ООП. Пять факультетов, плюс докторат. Ректор – выпускник Кембриджа. Десяток профессоров, куча ассистентов и сотни студентов. Стипендии, гранты, все как положено. Но есть один момент. За пятьдесят лет существования университет не провел ни одной конференции и никуда не посылал своих представителей. Аналитик проверил по спискам научных публикаций, и оказалось, что от имени университета не было опубликовано ни одной научной работы. Ни одной статьи, ничего. Тебе это ни о чем не говорит?
   – Тут как раз все просто. Воруют.
   – Я тоже так думаю. Скорее всего, университет существует только на бумаге. Это не совсем та информация, которая тебе нужна, но общую обстановку проясняет.
   – Согласен. Судя по тому, что я уже видел, Город совершенно закрыт. Сотрудники ООП живут за его пределами, на соседнем островке. Бывают там только по делам. В общем, идеальное место для подобного рода мошенничеств.
   – Вот и займись этим тоже. Но помни: основная задача – это рудник и Бейлз. Я посмотрел твое интервью с Гарри Найтом. Мне все больше не нравится эта история.
   – Мне тоже.
   – И будь повнимательнее. Они там сидят очень плотно, процедура приема проверяющих должна быть отлажена. Попробуй для начала раскрутить этого Ривкина на взятку.
   – Это он всегда с удовольствием. Уже предлагал, сразу по дороге из космопорта. Но тогда мне сразу придется улететь.
   – А ты покапризничай, у Ривкина не бери, выйди на самого Бейлза. В первый раз, что ли?
   – Да, конечно, я этим и занимаюсь.
   – Добро. Завтра жду отчет. И будь осторожен. Не зря ведь на «Северной Звезде» тебя поджидали. Ну все, будь здоров.
   – Шеф, одну минуту.
   – Да?
   – Макар Иванович, скажите, а не случались ли на Деметре несчастные случаи с приезжими?
   – Не хотел тебе говорить, думал: сам увидишь в информации, которую я послал. Но раз уж ты спросил… – Шеф вздохнул. – Пять лет назад во время комплексной проверки на Деметре скончался ревизор с Земли. Внезапный обширный инфаркт. Врачи сумели только констатировать смерть.
   – Это бывает.
   – Эксперты смотрели его медицинскую карточку – парень был абсолютно здоров.
   – Считаете, что это было замаскированное убийство?
   – Да нет. Мы проверили все досконально. Труп заморозили и отправили на Землю, вскрытие делали земные криминалисты. Там действительно был обширный инфаркт. Никаких следов специальных препаратов, которые могли его вызвать, не обнаружено. На теле никаких следов насилия. Только сильно обожжены ладони обеих рук.
   – Ожоги ладоней? Откуда?
   – Это установить не удалось. Врачи не придали им большого значения, только отметили сам факт.
   – Хорошо, буду беречь нервы и ладони. А как его звали, кстати?