Страница:
-----------------------------------------------------------------------
Авт.сб. "Купол Галактики".
OCR & spellcheck by HarryFan, 13 September 2000
-----------------------------------------------------------------------
ИСКАТЕЛЬ
(1-е предисловие составителя)
Спасительно размышление... Передавая Издателю собранные материалы, я
спохватился, подумал... и решил предварить пояснением записки клана
охотников - Коновых.
Описывая труды отдельных кланов в многовековой истории покорения
космоса и прослеживая их направленную в столетиях работу (планетная
инженерия, систематизация и т.д.), я и натолкнулся на записи Коновых.
Они были найдены мною в архивах Всесовета. Я поразился длительному
замалчиванию донесения Конова-Искателя (отдел непроверенных донесений,
полка 454567, гнездо КО (5241 кристалл N 2454567245679). А уже затем мною
были затребованы кристаллы, переданные в архив Коновыми - Охотником и
Изобретателем. Прошло немало времени. Я читал Конова совсем молодым
человеком (46 лет), а возвратился к истории Коновых лет через шестьдесят.
Мною уже были закончены хроники клана Сафаровых-Музыкантов и клана
Савиных-Целителей.
И тогда пришло время Коновых. Хотя и сказал мне Главный Архивариус
Всесовета:
- Коновы?.. Эти под сомнением; помешались на поисках Первичного Ила.
Учти, их никогда не принимали всерьез.
Возвращаюсь к донесению Конова-Искателя. Впервые человек (в лице
Конова) обнаружил изначальное вещество жизни.
Я утверждаю: лишь особенные свойства гравитационных сил в том звездном
секторе могли удержать планету вполне готовой к зарождению, но
безжизненной.
Лишь гравикокон смог укрыть ее поверхность от падения биологически
активных аккреций и посещения звездолетов-роботов.
И только своеобразие физических условий планеты Фантомов помогло
Изобретателю переделать ее в планету Великой Охоты (если верить его
потомкам, мечтавшим воссоздать где-нибудь ту землю, на которой их предки
охотились).
О планете Фантомов, как все называют ее, мы имеем записи разных людей
клана: Изобретателя, Искателя, неукротимого Охотника. А также сообщения
экспедиции "Надежды".
Коновы первыми столкнулись с планетой Фантомов. Они не просто открыли
ее, изменили! Мы не всегда можем доверять им фактически, но эмоционально
они правдивы: за свою правду они платили жизнью.
Воспроизведение их записей будет сопровождаться в нужных местах
пояснениями и примечаниями.
Первыми я представляю записки Константина Д.Конова, Искателя. Его
кристалл найден в ракетном зонде, он является единственным документом,
проливающим тусклый свет на таинственную гибель экипажа "Нервы". В нем
впервые упомянуты планета Фантомов и Первичный Ил.
"Звездолет "Нерва" 2256 года Земного летосчисления, 23 июля. 14 часов.
...Он стоит и ждет. Я знаю, он видит и слышит то, что не дано видеть
мне. Например, далекое тепловое излучение. Зато я могу приказывать. Как
только мы развили скорость диссипации и оторвались от планеты, я разрушил
блок запретов, и робот (серии 12-12/III) стал моей судьбой.
Он сделает все, что я прикажу. Пока что он не пускает ко мне Тех: его
лучемет нацелен на дверь.
Трубы воздушного обмена я перекрыл.
О, я не глуп! Если те захотят усыпить меня, они не смогут впустить газ.
А когда я кончу запись, робот откроет мне другую дверь. Ту, за которой
космос с невыносимым горением звезд. Это мой приказ. И когда легкие мои
лопнут, а я умру, он пустит ракету, маленький снаряд. (Я вложу в него
кристалл.)
Итак, впереди шесть часов, у моей судьбы плоское полированное лицо. (Те
все колотятся за дверью. У-у, проклятые! Ненавижу...)
...Надо спешить, нужно записать, иначе мне не поверят. Я сам не верю
себе!
Итак, мечта всех Коновых осуществилась, я открыл Первичный Ил, нагнулся
и поднял комок. Глина? Нет, странно тугая слизь. С нею я ушел в станцию
(на планете, пока роботы чинили ракету, я жил в станции).
Я миновал шлюз и положил комок на стол. Разделся, и, когда жар ушел из
тела (отопление скафандра опять разладилось), я опробовал на комке слизи
действие электрического разряда, кислот, щелочей. Спектрография!..
Химический анализ!.. Да, оно живое по составу!.. Слизь может ожить, в ней
все двадцать аминокислот.
Это действительный Первичный Ил (и конец моего пути Искателя). Теперь
нужно узнать, на какую глубину пропитывает планету этот студень? Почему
здесь нет вулканов? Гроз? Отчего так много закиси азота в воздухе - 70
процентов?
А Те?.. Что-то затихли... Однажды и я ломился к ним. Они только что
выбрались из земли и вошли в ракету. Заперлись.
В скафандре я подбежал к ракете и ударил по ее костылю. Гул прошел по
ракете. Затем я попытался высадить люк. Я бил молотом, и удары оставляли
вмятины. Смирило меня такое соображение: "Ракета должна улететь, унести
весть о находке..."
Да, ракета должна увезти все, что я собрал здесь, даже Тех, чего бы мне
это ни стоило.
Опять стуки!.. Они работают?..
- Подумать только, я здесь схожу с ума, а они стучат! Ничего, я еще
скажу, кто они такие. Такими словами:
"Не я превратил мертвецов в живых людей, это сделал Первичный Ил. В
горе я закопал убитых друзей. Хоронил, желая, чтобы они воскресли. А
теперь я то рад, то страшусь, то хочу их истребить, то увезти. Откуда я
знаю, кто они теперь? Они - это мои друзья?.. Не уверен".
О проклятая планета!.. Клеточные матрицы их тел, информация ДНК задали
программу Первичному Илу... Как обрадуются ему все наши! Кончились их
скитания!
...Я сижу в кресле и наблюдаю в иллюминатор. Во-первых, звезды: их на
планете я не видел. Даже свет не мог пробить гравикокон.
Сколько горючего сожрала эта гравитационная западня! Но не зря я сидел
на планете, не впустую работали мои роботы: мы поставили котел и
вырабатывали плутоний. Затем шла другая реакция: пока амазоний не будет
накоплен, мы не разорвем гравикокон.
А Те?.. Открыли люк и снова вышли в космос. Они заглядывают ко мне в
иллюминатор, они стучатся, зовут.
С ума сойти! Неужели они так ничего и не поняли? Даже когда вылезали из
рыжей грязи?
...Как это началось? Так - я положил лопату, с ненавистью разглядывал
ржавую поверхность (еще не зная, что здесь Ил). Планета была до отвращения
гладкой и ржавой. А друзья мои по долгому путешествию лежали. Грязь, что
попала на их лица, была ржавого цвета.
Погибшие друзья... Я должен хоронить их. Все же земля. Роботы вынесли
всех четверых. Теперь я готовился зарыть их.
Я копал - ржавого цвета Ил резался лопатой, как застывшее желе. Он
истекал солоноватой влагой.
Плоть моих друзей войдет в это сусло и растворится в нем.
Я сел и смотрел на них.
Мы всегда были рядом, только на подходе к планете, к ее солнцу, вдруг
вынырнувшему из черноты, я оказался в лаборатории, а они - в рубке. Ее-то
и разбил осколок планеты, громадный камень.
Одно меня утешало - умерли они мгновенно. Но чего бы я только не дал,
чтобы видеть их снова веселыми и бодрыми.
...Когда яма стала мне по плечо и пошла упругая земля, я похоронил их и
ушел к ракете: она стояла на перекошенных костылях, роботы с магнитами
ползали по ней и чинили ее.
Я приказал - роботы выволокли мне станцию и поставили в отдалении. Я
вошел и без сил, в полном отчаянье, рухнул на пол и так лежал. Тоска!.. Я
зажмурился, но лишь отчетливее видел края пробоины, солнце, планету.
Будьте вы прокляты, убийцы! И впервые я, профессиональный Искатель
новых планет, почувствовал желание убить.
Я убил бы планету, если смог! Тогда, еще не зная о Первичном Иле.
Тоска... А роботы стучали. Если не удастся починить ракету, я умру на
этой планете. Найти нас не смогут - радиосигналам из этой ловушки не
пробиться, а мы не успели скинуть предупреждающий буй.
Я не знал еще, что ждет меня.
Я не знал, что случится здесь. Кроме одного: нужен месяц работы
атомного котла. Тогда я смогу пробить гравикокон, пустив в ход всю
мощность звездолета, чтобы унести добытое знание.
...Я не познал еще сладкий, сжимающий сердце ужас. А незнание, если
верить древним мудрецам, - основа человеческого счастья. Выходит, тогда я
был счастлив.
...Меня даже не радовало открытие Первичного Ила. Хотя мы, Коновы, уже
лет двести искали его для планетарных генетических работ. Но все же именно
я, Конов, нашел Первичный Ил. Тот, что миллионы лет ждет семена жизни.
Все, все отрицали Первичный Ил, но мы, Коновы, предвидели эту находку.
Искали повсюду.
На любой ракете, уходившей в неисследованный сектор, был Конов - в
любой должности, командор или повар.
Или, как я, Искатель.
...Так случилось, я ушел в лабораторию. Там прочитывал очередной
кристалл моей карманной библиотеки: охота на львов. Но взревел аварийный
сигнал, и меня бросило на переборки. Однако кресло успело схватить и
удержать меня.
И тогда я увидел гравикокон.
Я видел то, что еще не было дано увидать никому: из черноты медленно
выходило солнце. Бронестекло было притемнено светофильтром, я увидел, что
солнце выходит узким серпиком. А затем удар - ледовый экран распался, мы
летели беззащитно. Затем снова удар - осколок планеты...
Но автоматы уже выводили ракету на орбиту. Она вращалась вокруг солнца,
пока я не пришел в себя. Тогда влез в скафандр и проковылял в рубку: зияла
пробоина, свет проклятого солнца пробегал по стенам, а в креслах сидели
четверо мертвых друзей.
Роботы сделали то, что полагалось делать согласно Инструкции при
Встрече с Неизвестным Космическим Объектом. Они зарегистрировали эту
солнечную систему, вдруг вынырнувшую из тьмы. Затем посадка...
Я надел кислородную маску и вышел искать место для могилы. Под ногами
чавкала студенистая грязь.
Я шел по землистому киселю, не подозревая, что здесь, в гравитационной
ловушке, спрятан девственно чистый Первичный Ил.
В нем я и похоронил друзей, в нем они ожили, нагнав на меня
непреодолимый ужас.
Теперь они страшны мне, а меня считают безумным.
...Наконец-то звездолет порвал сеть гравитационных волн, мы в космосе.
Те - живут!.. Я слежу за ними, всюду мной наставлены телекамеры.
Они - люди. Хотя я и видел их, вылезающих из земли (озирались, долго
кашляли, обирая с себя липкую грязь).
Они живые, но я не верю им. Мне кажется, они лишь спрятали свою
непонятную сущность, та в любой момент может проступить сквозь
человеческую маску. Предположим, Ил взял информацию их тел. Но как он мог
воссоздать память?.. Мозг?.. Нет, это фантомы.
...Есть и другой выход: ракетная шлюпка. Я могу сбежать от них. Но
куда? Зачем? Пусть робот откроет люк - я выйду в космос как есть. Мы
разминемся навсегда, я и экипаж звездолета. Они полетят на землю, я же -
мертвым - поплыву в глубинах космоса.
...Они ломятся ко мне, они бьют в дверь, а я не решаюсь приказать
роботу применить луч. Срочно готовлю ракету.
...Они вошли, прячусь в аварийном отсеке. Я закрыл отсек изнутри, но
слышу их голоса: они зовут, окликают меня. Но теперь я точно знаю: у них
чужие лица.
Пущу ракету сам - они блокировали робота".
Радиограмма: Всесовет - звездолет "Нерва". "В приступе депрессии хотел
покончить жизнь самоубийством К.Д.Конов. Теперь он выздоравливает. Все
переданное им просим не принимать всерьез. Он долго находился в
невменяемом состоянии. Не верьте ему, не верьте! Мы люди, а не фантомы.
Даутри, командир.
Антон Подорыки, штурман.
Михаил Совский, Роберт Кукла (команда)".
Радиограмма: Всесовету - звездолет второго класса "Тайга". "Встречена
дрейфующая без экипажа "Нерва". Судя по всему, покинута в спешке, перед
взрывом двигательной установки. Спасательные шлюпки на своих местах,
аварийный запас пищи и баллоны кислорода не тронуты. Командир Веселое".
Из письма Конова-Изобретателя: "Я думаю, мне нужно будет обязательно
принять (подчеркнуто дважды) во внимание способность Первичного Ила к
политерии, то есть созданию материальных фантомов".
ИЗОБРЕТАТЕЛЬ
(2-е предисловие составителя)
Есть семьи с направленным действием. Тому примером Музыканты и
Целители. Иногда случается такое в Науке. Мы можем отметить способности,
передаваемые по наследству: интуиция, особенности устройства слухового
аппарата и т.д.
Или страсть. Пример - Коновы-Охотники.
Их клан связал свою деятельность с космосом. Он имел ряд качеств
Охотников: хладнокровие, быструю сообразительность, твердую решимость,
особенную зоркость. Поэтому они и добились успеха в поисках Первичного
Ила.
Все мы происходим от Древних Охотников. Но Коновы вкладывали страсть к
охоте во все. Коновы охотились за планетами, космическими тайнами, своей
мечтой, преследуя Недостижимое, как редкостного зверя.
Они столкнулись с планетой Фантомов. Дальнейшая история их рода тесно
увязалась с этой планетой.
Второе - в истории покорения космоса трудно что-либо понять, если мы не
рассмотрим фигуру Изобретателя.
Ракету создал Изобретатель, генетические химеры - тоже (они-то и
помогли человеку освоить планеты).
Говоря о Коновых, мы должны отметить существование в недрах клана не
только Исследователей и Ученых, но Изобретателей.
На планету Фантомов попал Конов-Изобретатель. Он прочитал кристалл
предка и осуществил мечту клана: воссоздал непонятным еще способом земную
жизнь. Но особенную жизнь.
Чтобы Первичный Ил вступил в первую фазу эволюции (конечная есть
создание мыслящего организма), он должен быть живым. То есть потреблять
химические продукты, для пополнения энергии питаться.
Он должен дышать, удалять вредные продукты, образующиеся в результате
химических превращений в организме, заниматься самовоспроизводством,
расти, увеличивая не только объем, но и усложняя себя.
Он должен двигаться, это увеличивает возможности жить, чувствовать,
реагировать и т.д.
Первичный Ил имел (в составе) цепи аминокислот. Ему не хватало
нуклеиновых кислот и ферментов. Предполагаю, Изобретатель ввел в него
матрицы, которые стали формировать нуклеиновые кислоты и ферменты. Они-то
и создавали организмы.
Но, быть может, было нужно только дать намек, зацепку Первичному Илу,
насытить атмосферу кислородом. Тайны, тайны, тайны...
Возможно, Изобретатель расшевелил Первичный Ил, бросив в него
генетические бомбы. Но тогда был нужен феноменально точный расчет.
Быть может, Изобретатель, в душе и охотник, и любитель зверей, создав
планету Великой Охоты такой, чтобы охота (то есть звери) жила вечно. Он
знал: охотники будут всегда - и для них создана им планета Охоты.
Он умер - остался сухой перечень работ по уточнению состава атмосферы,
обнаружению громадного процента закиси азота и ксенона, державших
Первичный Ил в состоянии ксеноно-азотистого наркоза. Первым его решением
было решение изменить атмосферу. А вот отрывок записи, показавший ход его
мысли:
Земля времен Великой Охоты?..
"...Но это же потребует миллионы лет, организация жизни, подобной
земной, - времен Великой Охоты. Придется использовать политерию и..."
Умер он внезапно, его кристаллы были переданы Всесовету. Потом нашелся
еще один кристалл, письмо к матери:
"Мамочка, не беспокойся! Мне нужно пробыть на планете не более года.
Тогда я бы все успел (ты понимаешь, что).
Когда мы ворвались в эти скрученные коконом грависилы, нас продирало с
песочком. Я удивился, как удалось старому корыту предка вырваться отсюда.
Затем ошеломляющее явление солнца из черноты.
Но я уверен, предок не врал. В сумке у меня были прихвачены нужные
материалы. И мечта, гнавшая наш род к генетическому изобретательству, к
восстановлению всего зверья Земли эпохи Великой Охоты (до 1900 года новой
эры), близка к осуществлению: я на планете Фантомов.
Невиданная работа! На Земле делали пробы, выращивали в автоклавах
зверей. Но не было материала, Первичного Ила, настолько изобильного, чтобы
он включился в оборот веществ планеты. Жизнь - двойной процесс (и -
симбиоз). У меня еще идейка, даже ты ее не знаешь.
До встречи! Целую ту щеку, которая моя, не Наташкина".
(3-е предисловие составителя).
Теперь лишь мы понимаем, что Конов-Изобретатель был гений. Он полностью
попадал под определение - гений может сделать все, что захочет. Он создал
вариант жизни на планете, но свой, коновский.
ОХОТНИК
Ладно! Начну! Взрывчатка взорвалась, а в яму вполз робот-зонд.
Я подождал немного, затем вошел в просверленный им туннель.
Земля дрожала под моими ногами, урчал зонд, пламя его светилось. А
вокруг остекленная стена, потеки, лопающиеся пузыри, оплавленная порода.
Это опасно - так идти, но я шел. Скафандр повышенной защиты не облегчал
мое хождение. Потом робот взорвался.
Мы шли с ним вглубь - я дал задание сверлить не прямо, а наискосок -
угол 30 градусов, - чтобы обойти скальные породы.
Но всюду был гранит, изрытый узкими ходами. Словно планету ели черви.
Даже оплавленный, он не скрыл от меня эти ходы.
В них прорывалась магма. Она кипела, проявляла все признаки
магматической жизни.
Мы шли... До ракетной иглы оставалось примерно километров пять, когда
взорвался зонд. И пора, он хорошо поработал, я считал часы его работы,
мимоходом взглядывая на циферблат.
Зонд взорвался - все дрогнуло вокруг. Пронесся огненный вихрь. Я упал
от его удара и лежал на спине. Струи огня пронеслись, стало горячо ногам,
а губы мои вздулись. (Пламя было синим, около тысячи четырехсот градусов.)
Роботы-гномы стали поднимать меня. Неприятнейшее ощущение! Их железные
лапы... Они поднимали меня, а стенки туннеля пузырились и просачивались
магмой. Шевелились. Подумалось о смерти - они сблизятся и замуруют меня.
Не боюсь! Я - охотник и убил самую великолепную дичь в мире. Другой
такой мне не найти, а жить без охоты я не могу.
Но туннель не сомкнулся, я спустился к зонду.
Бедняга! Сопла раскиданы взрывом, два из них впились в стену туннеля.
Но охладитель еще работал.
Гномы повернули огневой щит, который нес зонд. Порода крошилась под
ударами лучеметов, пары уходили по туннелю вверх. А вентиляторы гудели и
гнали сюда воздух планеты. Дымы, принимавшие облики разных живых существ,
чаще птиц, порхали в свете магмы и исчезали, уносились вверх. Наконец, щит
задвигался. Спины гномов отсвечивали красным. А игла?
Я отозвал Эрика: темнели его глаза, расположенные поверху короткого
безголового туловища:
- Начинай пробивать окружность радиусом в три километра.
- Хорошо, - сказал он.
- Торопитесь!
- Породы полужидкие.
Я приказал и ушел. Поднимался вверх против твердого потока воздуха.
Рядом ползли дымные волокна.
Я попытался поймать одно - не удалось! И мне хотелось знать, что я
скажу всем тем, кто скоро будет здесь?
Я вышел - пустынно, желто. И дым из шахты валит тоже желтый. Поглядел
на газовый анализатор - состав атмосферы быстро менялся. Газовая оболочка
будто удалилась от планеты. Это походило на последние вздохи больного...
Ил?.. Я нагнулся и взял ком глинистой слизи. Всегда он был приятный и
упругий. Теперь же покорно мялся в руках.
Это уже глина; Скоро она высохнет и будет мертвой пылью. Зато я мог
видеть мелкие отверстия, уходящие вглубь. Раз, два... Да их здесь
миллионы! Но... живой он или мертвый?.. Я должен узнать это.
Я мял Ил, отрезал куски его. Унес в станцию. Их размещал в пробирки.
Что же случилось, в конце концов? Чему могла повредить ракетная игла? В
тысячный раз я пробовал воздействовать электричеством, щелочами, кислотами
- Ил не реагировал.
Быть может, он умер только здесь?
Но я слежу за датчиками, раскиданными по всей планете, - всюду то же
самое.
Что еще? Новое землетрясение в южном секторе, пылевые бури на экваторе.
Дальнейшее снижение кислорода приостановилось, зато так и прет закись
азота.
Что там гномы?.. Ага, они подходят к игле, они уже рядом с ней,
продвигают щит. Они зовут. Иду, иду! Я снова надеваю скафандр повышенной
защиты. Словно рак-отшельник вползаю в его скорлупу.
Ну ладно, я стрелял и должен стрелять, пока есть хоть какая-нибудь
дичь.
Я охотник, это в моих генах. Точно так же, как у Изобретателя был
талант генного инженера. Научиться можно всему, даже растить пшеницу и
вести ракету, но страсть, талант... С ними родятся.
Такая усталость... Нет, не пойду к гномам, пусть выкручиваются сами. Я
разделся и сел в кресло.
В иллюминаторе темнело небо. Ночь?.. Так быстро?.. Я поглядел на часы и
убедился, что пробыл под землей семьдесят два земных часа, двое здешних
суток. А не заметил.
Что же дальше? А вот что: я не записывал, только наслаждался. Теперь
нужно сделать запись и послать ее Всесовету. Там, конечно, поднимутся на
дыбы - проворонить такую планету! И родичи мои взбесятся. Хорошо!
Да, в клане я паршивая овца, а всему виной моя страсть к охоте. Я
переступил их - Коновых - закон, они признают эту страсть лишь у старшего
в роду, ему передают права (и оружие, библиотеку).
Что делать?.. Возьму-ка ружье, заряжу его и выстрелю в сердце, глупое и
страстное. Роботы похоронят меня. Я сольюсь с этой планетой, где имел
высшие радости.
Нет! Лучше не думать!
Я напрягся, пытаясь сделать мозг тугим мертвым куском, - заболели
надбровья. Теперь мозг действовал как плохонькая, разбитая ударом ЭВМ. Я
установил связь с гномами, снова положил кусок Первичного Ила в
анализатор. Тот же ответ, тысяча триста шестьдесят пятое подтверждение,
что он мертвый.
А датчики?
Я ходил от прибора к прибору: мертво, мертво, мертво... Я убил, а
виновата охота.
Любовь к ней у меня в крови. Охота!.. Когда я вспоминаю долгий ряд
своих предков, то вижу их уходящими во тьму лесов (их звали странным
словом "тайга"). Предки были русскими, они всегда охотились.
Приметалась к нам только кровь бабки Мод, саксонки с золотистыми
волосами. Но руки ее предков тоже в звериной крови; они охотились в
Африке, Индии, по всему свету.
И в душе бабки не умирало стремление к охоте. Именно из-за Мод нас
изгнали с Цезарины. Мод сняла ружье со стены и прикончила одним выстрелом
всем осточертевшего филартика, шатавшегося по окрестностям, нарушавшего
покой, грабившего сады. Заряд ее ружья настиг его в момент, когда он
уходил.
Я могу себе представить его перевоплощение в смерти! - из зверя в
сплетение зеленых и желтых нитей, искривших электрическими разрядами.
Никто на свете не знал этого - до выстрела моей бабки в
грабителя-филартика. Казалось, должны сказать спасибо.
А что получилось?.. Филартика увезли в Институт, бабку и деда
вышвырнули на Глан: убит запретный зверь!
Дед поселился в том месте, откуда был хорошо виден Гавриил Шаров,
высеченный из целой горы каким-то сумасшедшим. Около и был наш дом.
Великий астронавт смотрел на дом, на равнину, сам из красного
выветривающегося песчаника.
Под его взглядом я бил фиглей из рогатки и мечтал быть великим
охотником.
Да, руки мои в крови той дичи, что так скупо водилась на Глане. Этим
они походили на сильные руки предков, бывших великими охотниками: один
охотился на китов с ручным гарпуном. А другой?
Сначала он добывал слоновую кость, потом сел хранителем африканского
заповедника. А если я поднимаю древнюю память (мучительнейшая процедура,
рождающая тяжелые головные боли), то вижу других, на костре обжигавших
концы копий, чтобы охотиться успешно, с упоением и сладостью.
Или погибнуть на охоте.
И уж конечно, я знал о мечте клана. Судьба же меня гнала в сторону от
охоты. И хотя я вопил, что буду, буду, буду охотником и поеду на планету
Фантомов, я кончил сельскохозяйственный институт. И если сейчас вы едите
сытный хлеб, розовый и немного странного привкуса, значит, в нем есть
зерно так называемых "шагающих" пшениц. Те, что слоняются всюду, где есть
хоть крупинка жирной земли, а ко времени обмолота приходят обратно.
Я был счастлив только с ружьем в руках. Но охотились теперь лишь на
вновь достигнутых планетах.
Кровь предков гоняла меня по диким планетам, пока я не попал на Маб и
там не встретился с Сергеевым. Он был дальним родственником и врачом. Он
знал решение и законы клана. И даже брался вывести страсть к охоте из меня
простейшей операцией. Мы спорили, так как я не соглашался.
Это было неплохое время: Сергеев сидел у камина в том минимуме одежды,
который разрешала носить жена. На его груди рыжая шерсть горела в отсветах
камина. Надежда колдовала с кастрюлями, пытаясь соорудить нам приличный
ужин, я глядел на стену, которую Сергеев увешал древним оружием. У него
было даже пулевое ружье!..
А потом Сергеев умер и завещал это ружье мне.
И тогда-то я доказал, что цепь охотников шла ко мне, что она замыкалась
только мною, вспыльчивые, небрежно одетым агрономом, человеком с покатым
лбом мечтателя, который нигде не приживался, не заводил семью, мотаясь от
одной пограничной планеты к Другой.
Я добился, чтобы меня послали на планету Фантомов наблюдателем.
Трава - высокая - прикрывала зверя своей тенью. Но когда зверь
двинулся, я удивился, что не видел его. От травы была в нем только
полосатость, а все остальное совсем, совсем другое. Например, шкура
красная...
Тигр шел ко мне... Ближе, ближе... Я кричу, а на меня с дерева глядит
обезьяна.
Это огромная белая обезьяна. Вокруг снег, шерсть обезьяны заледенела,
волосы торчат козырьком над круглыми голубыми глазами.
Почему крадущегося тигра сменила эта обезьяна?
А вот я на каре повышенной проходимости. Прыжок через пропасть! Кар
повис в прыжке, колеса его медленно вращаются. Впереди же белые, черные,
рыжие ящерицы. Они образуют тесный, слитый боками узор.
Я бегу, бегу от них аллеей, усыпанной листьями, красными, бурыми и
желтыми, на меня глядит каменный космонавт Шаров, и варгус поднимает
крылья, заслонив тучи. В моих руках ракетное тяжелое ружье. Я прищелкиваю
к нему магазин, вскидываю - ствол его гнется.
- А-а-а!
- Ну, браток, - говорит, склоняясь ко мне, бортрадист, курносый
Альберт. - И спишь же ты.
Авт.сб. "Купол Галактики".
OCR & spellcheck by HarryFan, 13 September 2000
-----------------------------------------------------------------------
ИСКАТЕЛЬ
(1-е предисловие составителя)
Спасительно размышление... Передавая Издателю собранные материалы, я
спохватился, подумал... и решил предварить пояснением записки клана
охотников - Коновых.
Описывая труды отдельных кланов в многовековой истории покорения
космоса и прослеживая их направленную в столетиях работу (планетная
инженерия, систематизация и т.д.), я и натолкнулся на записи Коновых.
Они были найдены мною в архивах Всесовета. Я поразился длительному
замалчиванию донесения Конова-Искателя (отдел непроверенных донесений,
полка 454567, гнездо КО (5241 кристалл N 2454567245679). А уже затем мною
были затребованы кристаллы, переданные в архив Коновыми - Охотником и
Изобретателем. Прошло немало времени. Я читал Конова совсем молодым
человеком (46 лет), а возвратился к истории Коновых лет через шестьдесят.
Мною уже были закончены хроники клана Сафаровых-Музыкантов и клана
Савиных-Целителей.
И тогда пришло время Коновых. Хотя и сказал мне Главный Архивариус
Всесовета:
- Коновы?.. Эти под сомнением; помешались на поисках Первичного Ила.
Учти, их никогда не принимали всерьез.
Возвращаюсь к донесению Конова-Искателя. Впервые человек (в лице
Конова) обнаружил изначальное вещество жизни.
Я утверждаю: лишь особенные свойства гравитационных сил в том звездном
секторе могли удержать планету вполне готовой к зарождению, но
безжизненной.
Лишь гравикокон смог укрыть ее поверхность от падения биологически
активных аккреций и посещения звездолетов-роботов.
И только своеобразие физических условий планеты Фантомов помогло
Изобретателю переделать ее в планету Великой Охоты (если верить его
потомкам, мечтавшим воссоздать где-нибудь ту землю, на которой их предки
охотились).
О планете Фантомов, как все называют ее, мы имеем записи разных людей
клана: Изобретателя, Искателя, неукротимого Охотника. А также сообщения
экспедиции "Надежды".
Коновы первыми столкнулись с планетой Фантомов. Они не просто открыли
ее, изменили! Мы не всегда можем доверять им фактически, но эмоционально
они правдивы: за свою правду они платили жизнью.
Воспроизведение их записей будет сопровождаться в нужных местах
пояснениями и примечаниями.
Первыми я представляю записки Константина Д.Конова, Искателя. Его
кристалл найден в ракетном зонде, он является единственным документом,
проливающим тусклый свет на таинственную гибель экипажа "Нервы". В нем
впервые упомянуты планета Фантомов и Первичный Ил.
"Звездолет "Нерва" 2256 года Земного летосчисления, 23 июля. 14 часов.
...Он стоит и ждет. Я знаю, он видит и слышит то, что не дано видеть
мне. Например, далекое тепловое излучение. Зато я могу приказывать. Как
только мы развили скорость диссипации и оторвались от планеты, я разрушил
блок запретов, и робот (серии 12-12/III) стал моей судьбой.
Он сделает все, что я прикажу. Пока что он не пускает ко мне Тех: его
лучемет нацелен на дверь.
Трубы воздушного обмена я перекрыл.
О, я не глуп! Если те захотят усыпить меня, они не смогут впустить газ.
А когда я кончу запись, робот откроет мне другую дверь. Ту, за которой
космос с невыносимым горением звезд. Это мой приказ. И когда легкие мои
лопнут, а я умру, он пустит ракету, маленький снаряд. (Я вложу в него
кристалл.)
Итак, впереди шесть часов, у моей судьбы плоское полированное лицо. (Те
все колотятся за дверью. У-у, проклятые! Ненавижу...)
...Надо спешить, нужно записать, иначе мне не поверят. Я сам не верю
себе!
Итак, мечта всех Коновых осуществилась, я открыл Первичный Ил, нагнулся
и поднял комок. Глина? Нет, странно тугая слизь. С нею я ушел в станцию
(на планете, пока роботы чинили ракету, я жил в станции).
Я миновал шлюз и положил комок на стол. Разделся, и, когда жар ушел из
тела (отопление скафандра опять разладилось), я опробовал на комке слизи
действие электрического разряда, кислот, щелочей. Спектрография!..
Химический анализ!.. Да, оно живое по составу!.. Слизь может ожить, в ней
все двадцать аминокислот.
Это действительный Первичный Ил (и конец моего пути Искателя). Теперь
нужно узнать, на какую глубину пропитывает планету этот студень? Почему
здесь нет вулканов? Гроз? Отчего так много закиси азота в воздухе - 70
процентов?
А Те?.. Что-то затихли... Однажды и я ломился к ним. Они только что
выбрались из земли и вошли в ракету. Заперлись.
В скафандре я подбежал к ракете и ударил по ее костылю. Гул прошел по
ракете. Затем я попытался высадить люк. Я бил молотом, и удары оставляли
вмятины. Смирило меня такое соображение: "Ракета должна улететь, унести
весть о находке..."
Да, ракета должна увезти все, что я собрал здесь, даже Тех, чего бы мне
это ни стоило.
Опять стуки!.. Они работают?..
- Подумать только, я здесь схожу с ума, а они стучат! Ничего, я еще
скажу, кто они такие. Такими словами:
"Не я превратил мертвецов в живых людей, это сделал Первичный Ил. В
горе я закопал убитых друзей. Хоронил, желая, чтобы они воскресли. А
теперь я то рад, то страшусь, то хочу их истребить, то увезти. Откуда я
знаю, кто они теперь? Они - это мои друзья?.. Не уверен".
О проклятая планета!.. Клеточные матрицы их тел, информация ДНК задали
программу Первичному Илу... Как обрадуются ему все наши! Кончились их
скитания!
...Я сижу в кресле и наблюдаю в иллюминатор. Во-первых, звезды: их на
планете я не видел. Даже свет не мог пробить гравикокон.
Сколько горючего сожрала эта гравитационная западня! Но не зря я сидел
на планете, не впустую работали мои роботы: мы поставили котел и
вырабатывали плутоний. Затем шла другая реакция: пока амазоний не будет
накоплен, мы не разорвем гравикокон.
А Те?.. Открыли люк и снова вышли в космос. Они заглядывают ко мне в
иллюминатор, они стучатся, зовут.
С ума сойти! Неужели они так ничего и не поняли? Даже когда вылезали из
рыжей грязи?
...Как это началось? Так - я положил лопату, с ненавистью разглядывал
ржавую поверхность (еще не зная, что здесь Ил). Планета была до отвращения
гладкой и ржавой. А друзья мои по долгому путешествию лежали. Грязь, что
попала на их лица, была ржавого цвета.
Погибшие друзья... Я должен хоронить их. Все же земля. Роботы вынесли
всех четверых. Теперь я готовился зарыть их.
Я копал - ржавого цвета Ил резался лопатой, как застывшее желе. Он
истекал солоноватой влагой.
Плоть моих друзей войдет в это сусло и растворится в нем.
Я сел и смотрел на них.
Мы всегда были рядом, только на подходе к планете, к ее солнцу, вдруг
вынырнувшему из черноты, я оказался в лаборатории, а они - в рубке. Ее-то
и разбил осколок планеты, громадный камень.
Одно меня утешало - умерли они мгновенно. Но чего бы я только не дал,
чтобы видеть их снова веселыми и бодрыми.
...Когда яма стала мне по плечо и пошла упругая земля, я похоронил их и
ушел к ракете: она стояла на перекошенных костылях, роботы с магнитами
ползали по ней и чинили ее.
Я приказал - роботы выволокли мне станцию и поставили в отдалении. Я
вошел и без сил, в полном отчаянье, рухнул на пол и так лежал. Тоска!.. Я
зажмурился, но лишь отчетливее видел края пробоины, солнце, планету.
Будьте вы прокляты, убийцы! И впервые я, профессиональный Искатель
новых планет, почувствовал желание убить.
Я убил бы планету, если смог! Тогда, еще не зная о Первичном Иле.
Тоска... А роботы стучали. Если не удастся починить ракету, я умру на
этой планете. Найти нас не смогут - радиосигналам из этой ловушки не
пробиться, а мы не успели скинуть предупреждающий буй.
Я не знал еще, что ждет меня.
Я не знал, что случится здесь. Кроме одного: нужен месяц работы
атомного котла. Тогда я смогу пробить гравикокон, пустив в ход всю
мощность звездолета, чтобы унести добытое знание.
...Я не познал еще сладкий, сжимающий сердце ужас. А незнание, если
верить древним мудрецам, - основа человеческого счастья. Выходит, тогда я
был счастлив.
...Меня даже не радовало открытие Первичного Ила. Хотя мы, Коновы, уже
лет двести искали его для планетарных генетических работ. Но все же именно
я, Конов, нашел Первичный Ил. Тот, что миллионы лет ждет семена жизни.
Все, все отрицали Первичный Ил, но мы, Коновы, предвидели эту находку.
Искали повсюду.
На любой ракете, уходившей в неисследованный сектор, был Конов - в
любой должности, командор или повар.
Или, как я, Искатель.
...Так случилось, я ушел в лабораторию. Там прочитывал очередной
кристалл моей карманной библиотеки: охота на львов. Но взревел аварийный
сигнал, и меня бросило на переборки. Однако кресло успело схватить и
удержать меня.
И тогда я увидел гравикокон.
Я видел то, что еще не было дано увидать никому: из черноты медленно
выходило солнце. Бронестекло было притемнено светофильтром, я увидел, что
солнце выходит узким серпиком. А затем удар - ледовый экран распался, мы
летели беззащитно. Затем снова удар - осколок планеты...
Но автоматы уже выводили ракету на орбиту. Она вращалась вокруг солнца,
пока я не пришел в себя. Тогда влез в скафандр и проковылял в рубку: зияла
пробоина, свет проклятого солнца пробегал по стенам, а в креслах сидели
четверо мертвых друзей.
Роботы сделали то, что полагалось делать согласно Инструкции при
Встрече с Неизвестным Космическим Объектом. Они зарегистрировали эту
солнечную систему, вдруг вынырнувшую из тьмы. Затем посадка...
Я надел кислородную маску и вышел искать место для могилы. Под ногами
чавкала студенистая грязь.
Я шел по землистому киселю, не подозревая, что здесь, в гравитационной
ловушке, спрятан девственно чистый Первичный Ил.
В нем я и похоронил друзей, в нем они ожили, нагнав на меня
непреодолимый ужас.
Теперь они страшны мне, а меня считают безумным.
...Наконец-то звездолет порвал сеть гравитационных волн, мы в космосе.
Те - живут!.. Я слежу за ними, всюду мной наставлены телекамеры.
Они - люди. Хотя я и видел их, вылезающих из земли (озирались, долго
кашляли, обирая с себя липкую грязь).
Они живые, но я не верю им. Мне кажется, они лишь спрятали свою
непонятную сущность, та в любой момент может проступить сквозь
человеческую маску. Предположим, Ил взял информацию их тел. Но как он мог
воссоздать память?.. Мозг?.. Нет, это фантомы.
...Есть и другой выход: ракетная шлюпка. Я могу сбежать от них. Но
куда? Зачем? Пусть робот откроет люк - я выйду в космос как есть. Мы
разминемся навсегда, я и экипаж звездолета. Они полетят на землю, я же -
мертвым - поплыву в глубинах космоса.
...Они ломятся ко мне, они бьют в дверь, а я не решаюсь приказать
роботу применить луч. Срочно готовлю ракету.
...Они вошли, прячусь в аварийном отсеке. Я закрыл отсек изнутри, но
слышу их голоса: они зовут, окликают меня. Но теперь я точно знаю: у них
чужие лица.
Пущу ракету сам - они блокировали робота".
Радиограмма: Всесовет - звездолет "Нерва". "В приступе депрессии хотел
покончить жизнь самоубийством К.Д.Конов. Теперь он выздоравливает. Все
переданное им просим не принимать всерьез. Он долго находился в
невменяемом состоянии. Не верьте ему, не верьте! Мы люди, а не фантомы.
Даутри, командир.
Антон Подорыки, штурман.
Михаил Совский, Роберт Кукла (команда)".
Радиограмма: Всесовету - звездолет второго класса "Тайга". "Встречена
дрейфующая без экипажа "Нерва". Судя по всему, покинута в спешке, перед
взрывом двигательной установки. Спасательные шлюпки на своих местах,
аварийный запас пищи и баллоны кислорода не тронуты. Командир Веселое".
Из письма Конова-Изобретателя: "Я думаю, мне нужно будет обязательно
принять (подчеркнуто дважды) во внимание способность Первичного Ила к
политерии, то есть созданию материальных фантомов".
ИЗОБРЕТАТЕЛЬ
(2-е предисловие составителя)
Есть семьи с направленным действием. Тому примером Музыканты и
Целители. Иногда случается такое в Науке. Мы можем отметить способности,
передаваемые по наследству: интуиция, особенности устройства слухового
аппарата и т.д.
Или страсть. Пример - Коновы-Охотники.
Их клан связал свою деятельность с космосом. Он имел ряд качеств
Охотников: хладнокровие, быструю сообразительность, твердую решимость,
особенную зоркость. Поэтому они и добились успеха в поисках Первичного
Ила.
Все мы происходим от Древних Охотников. Но Коновы вкладывали страсть к
охоте во все. Коновы охотились за планетами, космическими тайнами, своей
мечтой, преследуя Недостижимое, как редкостного зверя.
Они столкнулись с планетой Фантомов. Дальнейшая история их рода тесно
увязалась с этой планетой.
Второе - в истории покорения космоса трудно что-либо понять, если мы не
рассмотрим фигуру Изобретателя.
Ракету создал Изобретатель, генетические химеры - тоже (они-то и
помогли человеку освоить планеты).
Говоря о Коновых, мы должны отметить существование в недрах клана не
только Исследователей и Ученых, но Изобретателей.
На планету Фантомов попал Конов-Изобретатель. Он прочитал кристалл
предка и осуществил мечту клана: воссоздал непонятным еще способом земную
жизнь. Но особенную жизнь.
Чтобы Первичный Ил вступил в первую фазу эволюции (конечная есть
создание мыслящего организма), он должен быть живым. То есть потреблять
химические продукты, для пополнения энергии питаться.
Он должен дышать, удалять вредные продукты, образующиеся в результате
химических превращений в организме, заниматься самовоспроизводством,
расти, увеличивая не только объем, но и усложняя себя.
Он должен двигаться, это увеличивает возможности жить, чувствовать,
реагировать и т.д.
Первичный Ил имел (в составе) цепи аминокислот. Ему не хватало
нуклеиновых кислот и ферментов. Предполагаю, Изобретатель ввел в него
матрицы, которые стали формировать нуклеиновые кислоты и ферменты. Они-то
и создавали организмы.
Но, быть может, было нужно только дать намек, зацепку Первичному Илу,
насытить атмосферу кислородом. Тайны, тайны, тайны...
Возможно, Изобретатель расшевелил Первичный Ил, бросив в него
генетические бомбы. Но тогда был нужен феноменально точный расчет.
Быть может, Изобретатель, в душе и охотник, и любитель зверей, создав
планету Великой Охоты такой, чтобы охота (то есть звери) жила вечно. Он
знал: охотники будут всегда - и для них создана им планета Охоты.
Он умер - остался сухой перечень работ по уточнению состава атмосферы,
обнаружению громадного процента закиси азота и ксенона, державших
Первичный Ил в состоянии ксеноно-азотистого наркоза. Первым его решением
было решение изменить атмосферу. А вот отрывок записи, показавший ход его
мысли:
Земля времен Великой Охоты?..
"...Но это же потребует миллионы лет, организация жизни, подобной
земной, - времен Великой Охоты. Придется использовать политерию и..."
Умер он внезапно, его кристаллы были переданы Всесовету. Потом нашелся
еще один кристалл, письмо к матери:
"Мамочка, не беспокойся! Мне нужно пробыть на планете не более года.
Тогда я бы все успел (ты понимаешь, что).
Когда мы ворвались в эти скрученные коконом грависилы, нас продирало с
песочком. Я удивился, как удалось старому корыту предка вырваться отсюда.
Затем ошеломляющее явление солнца из черноты.
Но я уверен, предок не врал. В сумке у меня были прихвачены нужные
материалы. И мечта, гнавшая наш род к генетическому изобретательству, к
восстановлению всего зверья Земли эпохи Великой Охоты (до 1900 года новой
эры), близка к осуществлению: я на планете Фантомов.
Невиданная работа! На Земле делали пробы, выращивали в автоклавах
зверей. Но не было материала, Первичного Ила, настолько изобильного, чтобы
он включился в оборот веществ планеты. Жизнь - двойной процесс (и -
симбиоз). У меня еще идейка, даже ты ее не знаешь.
До встречи! Целую ту щеку, которая моя, не Наташкина".
(3-е предисловие составителя).
Теперь лишь мы понимаем, что Конов-Изобретатель был гений. Он полностью
попадал под определение - гений может сделать все, что захочет. Он создал
вариант жизни на планете, но свой, коновский.
ОХОТНИК
Ладно! Начну! Взрывчатка взорвалась, а в яму вполз робот-зонд.
Я подождал немного, затем вошел в просверленный им туннель.
Земля дрожала под моими ногами, урчал зонд, пламя его светилось. А
вокруг остекленная стена, потеки, лопающиеся пузыри, оплавленная порода.
Это опасно - так идти, но я шел. Скафандр повышенной защиты не облегчал
мое хождение. Потом робот взорвался.
Мы шли с ним вглубь - я дал задание сверлить не прямо, а наискосок -
угол 30 градусов, - чтобы обойти скальные породы.
Но всюду был гранит, изрытый узкими ходами. Словно планету ели черви.
Даже оплавленный, он не скрыл от меня эти ходы.
В них прорывалась магма. Она кипела, проявляла все признаки
магматической жизни.
Мы шли... До ракетной иглы оставалось примерно километров пять, когда
взорвался зонд. И пора, он хорошо поработал, я считал часы его работы,
мимоходом взглядывая на циферблат.
Зонд взорвался - все дрогнуло вокруг. Пронесся огненный вихрь. Я упал
от его удара и лежал на спине. Струи огня пронеслись, стало горячо ногам,
а губы мои вздулись. (Пламя было синим, около тысячи четырехсот градусов.)
Роботы-гномы стали поднимать меня. Неприятнейшее ощущение! Их железные
лапы... Они поднимали меня, а стенки туннеля пузырились и просачивались
магмой. Шевелились. Подумалось о смерти - они сблизятся и замуруют меня.
Не боюсь! Я - охотник и убил самую великолепную дичь в мире. Другой
такой мне не найти, а жить без охоты я не могу.
Но туннель не сомкнулся, я спустился к зонду.
Бедняга! Сопла раскиданы взрывом, два из них впились в стену туннеля.
Но охладитель еще работал.
Гномы повернули огневой щит, который нес зонд. Порода крошилась под
ударами лучеметов, пары уходили по туннелю вверх. А вентиляторы гудели и
гнали сюда воздух планеты. Дымы, принимавшие облики разных живых существ,
чаще птиц, порхали в свете магмы и исчезали, уносились вверх. Наконец, щит
задвигался. Спины гномов отсвечивали красным. А игла?
Я отозвал Эрика: темнели его глаза, расположенные поверху короткого
безголового туловища:
- Начинай пробивать окружность радиусом в три километра.
- Хорошо, - сказал он.
- Торопитесь!
- Породы полужидкие.
Я приказал и ушел. Поднимался вверх против твердого потока воздуха.
Рядом ползли дымные волокна.
Я попытался поймать одно - не удалось! И мне хотелось знать, что я
скажу всем тем, кто скоро будет здесь?
Я вышел - пустынно, желто. И дым из шахты валит тоже желтый. Поглядел
на газовый анализатор - состав атмосферы быстро менялся. Газовая оболочка
будто удалилась от планеты. Это походило на последние вздохи больного...
Ил?.. Я нагнулся и взял ком глинистой слизи. Всегда он был приятный и
упругий. Теперь же покорно мялся в руках.
Это уже глина; Скоро она высохнет и будет мертвой пылью. Зато я мог
видеть мелкие отверстия, уходящие вглубь. Раз, два... Да их здесь
миллионы! Но... живой он или мертвый?.. Я должен узнать это.
Я мял Ил, отрезал куски его. Унес в станцию. Их размещал в пробирки.
Что же случилось, в конце концов? Чему могла повредить ракетная игла? В
тысячный раз я пробовал воздействовать электричеством, щелочами, кислотами
- Ил не реагировал.
Быть может, он умер только здесь?
Но я слежу за датчиками, раскиданными по всей планете, - всюду то же
самое.
Что еще? Новое землетрясение в южном секторе, пылевые бури на экваторе.
Дальнейшее снижение кислорода приостановилось, зато так и прет закись
азота.
Что там гномы?.. Ага, они подходят к игле, они уже рядом с ней,
продвигают щит. Они зовут. Иду, иду! Я снова надеваю скафандр повышенной
защиты. Словно рак-отшельник вползаю в его скорлупу.
Ну ладно, я стрелял и должен стрелять, пока есть хоть какая-нибудь
дичь.
Я охотник, это в моих генах. Точно так же, как у Изобретателя был
талант генного инженера. Научиться можно всему, даже растить пшеницу и
вести ракету, но страсть, талант... С ними родятся.
Такая усталость... Нет, не пойду к гномам, пусть выкручиваются сами. Я
разделся и сел в кресло.
В иллюминаторе темнело небо. Ночь?.. Так быстро?.. Я поглядел на часы и
убедился, что пробыл под землей семьдесят два земных часа, двое здешних
суток. А не заметил.
Что же дальше? А вот что: я не записывал, только наслаждался. Теперь
нужно сделать запись и послать ее Всесовету. Там, конечно, поднимутся на
дыбы - проворонить такую планету! И родичи мои взбесятся. Хорошо!
Да, в клане я паршивая овца, а всему виной моя страсть к охоте. Я
переступил их - Коновых - закон, они признают эту страсть лишь у старшего
в роду, ему передают права (и оружие, библиотеку).
Что делать?.. Возьму-ка ружье, заряжу его и выстрелю в сердце, глупое и
страстное. Роботы похоронят меня. Я сольюсь с этой планетой, где имел
высшие радости.
Нет! Лучше не думать!
Я напрягся, пытаясь сделать мозг тугим мертвым куском, - заболели
надбровья. Теперь мозг действовал как плохонькая, разбитая ударом ЭВМ. Я
установил связь с гномами, снова положил кусок Первичного Ила в
анализатор. Тот же ответ, тысяча триста шестьдесят пятое подтверждение,
что он мертвый.
А датчики?
Я ходил от прибора к прибору: мертво, мертво, мертво... Я убил, а
виновата охота.
Любовь к ней у меня в крови. Охота!.. Когда я вспоминаю долгий ряд
своих предков, то вижу их уходящими во тьму лесов (их звали странным
словом "тайга"). Предки были русскими, они всегда охотились.
Приметалась к нам только кровь бабки Мод, саксонки с золотистыми
волосами. Но руки ее предков тоже в звериной крови; они охотились в
Африке, Индии, по всему свету.
И в душе бабки не умирало стремление к охоте. Именно из-за Мод нас
изгнали с Цезарины. Мод сняла ружье со стены и прикончила одним выстрелом
всем осточертевшего филартика, шатавшегося по окрестностям, нарушавшего
покой, грабившего сады. Заряд ее ружья настиг его в момент, когда он
уходил.
Я могу себе представить его перевоплощение в смерти! - из зверя в
сплетение зеленых и желтых нитей, искривших электрическими разрядами.
Никто на свете не знал этого - до выстрела моей бабки в
грабителя-филартика. Казалось, должны сказать спасибо.
А что получилось?.. Филартика увезли в Институт, бабку и деда
вышвырнули на Глан: убит запретный зверь!
Дед поселился в том месте, откуда был хорошо виден Гавриил Шаров,
высеченный из целой горы каким-то сумасшедшим. Около и был наш дом.
Великий астронавт смотрел на дом, на равнину, сам из красного
выветривающегося песчаника.
Под его взглядом я бил фиглей из рогатки и мечтал быть великим
охотником.
Да, руки мои в крови той дичи, что так скупо водилась на Глане. Этим
они походили на сильные руки предков, бывших великими охотниками: один
охотился на китов с ручным гарпуном. А другой?
Сначала он добывал слоновую кость, потом сел хранителем африканского
заповедника. А если я поднимаю древнюю память (мучительнейшая процедура,
рождающая тяжелые головные боли), то вижу других, на костре обжигавших
концы копий, чтобы охотиться успешно, с упоением и сладостью.
Или погибнуть на охоте.
И уж конечно, я знал о мечте клана. Судьба же меня гнала в сторону от
охоты. И хотя я вопил, что буду, буду, буду охотником и поеду на планету
Фантомов, я кончил сельскохозяйственный институт. И если сейчас вы едите
сытный хлеб, розовый и немного странного привкуса, значит, в нем есть
зерно так называемых "шагающих" пшениц. Те, что слоняются всюду, где есть
хоть крупинка жирной земли, а ко времени обмолота приходят обратно.
Я был счастлив только с ружьем в руках. Но охотились теперь лишь на
вновь достигнутых планетах.
Кровь предков гоняла меня по диким планетам, пока я не попал на Маб и
там не встретился с Сергеевым. Он был дальним родственником и врачом. Он
знал решение и законы клана. И даже брался вывести страсть к охоте из меня
простейшей операцией. Мы спорили, так как я не соглашался.
Это было неплохое время: Сергеев сидел у камина в том минимуме одежды,
который разрешала носить жена. На его груди рыжая шерсть горела в отсветах
камина. Надежда колдовала с кастрюлями, пытаясь соорудить нам приличный
ужин, я глядел на стену, которую Сергеев увешал древним оружием. У него
было даже пулевое ружье!..
А потом Сергеев умер и завещал это ружье мне.
И тогда-то я доказал, что цепь охотников шла ко мне, что она замыкалась
только мною, вспыльчивые, небрежно одетым агрономом, человеком с покатым
лбом мечтателя, который нигде не приживался, не заводил семью, мотаясь от
одной пограничной планеты к Другой.
Я добился, чтобы меня послали на планету Фантомов наблюдателем.
Трава - высокая - прикрывала зверя своей тенью. Но когда зверь
двинулся, я удивился, что не видел его. От травы была в нем только
полосатость, а все остальное совсем, совсем другое. Например, шкура
красная...
Тигр шел ко мне... Ближе, ближе... Я кричу, а на меня с дерева глядит
обезьяна.
Это огромная белая обезьяна. Вокруг снег, шерсть обезьяны заледенела,
волосы торчат козырьком над круглыми голубыми глазами.
Почему крадущегося тигра сменила эта обезьяна?
А вот я на каре повышенной проходимости. Прыжок через пропасть! Кар
повис в прыжке, колеса его медленно вращаются. Впереди же белые, черные,
рыжие ящерицы. Они образуют тесный, слитый боками узор.
Я бегу, бегу от них аллеей, усыпанной листьями, красными, бурыми и
желтыми, на меня глядит каменный космонавт Шаров, и варгус поднимает
крылья, заслонив тучи. В моих руках ракетное тяжелое ружье. Я прищелкиваю
к нему магазин, вскидываю - ствол его гнется.
- А-а-а!
- Ну, браток, - говорит, склоняясь ко мне, бортрадист, курносый
Альберт. - И спишь же ты.