Юлия Алейникова. Ей прописали смерть

   – Отлично! Сейчас Маргарите Игоревне позвонила приятельница. Завтра утром она должна лететь в Таиланд, но у нее стряслась какая-то личная неприятность, и она вынуждена остаться. Денег уже не вернуть, из знакомых никто так быстро сорваться с места, бросив все дела, не может. И я предложил вас. Две недели в пятизвездочном отеле, все включено, никаких забот, солнце, море, вылет завтра рано утром, все необходимые документы, ваучеры, билеты получите завтра в аэропорту. Сейчас звоним вашей маме, она диктует данные вашего паспорта, срочно оформляем билеты и прочее. И самое главное забыл! Все это счастье достанется вам за пятнадцать тысяч рублей! Маргарита Игоревна вас с работы отпускает!
   Вика сидела молча, не дыша и не моргая, и ждала, что еще скажет Александр Вадимович. Но он молчал и смотрел на нее недовольным пристальным взглядом.
   – Вика, – наконец открыл он рот, – я что-то не понимаю. Вы что, не рады? Вы на море не хотите? В отдельный номер пятизвездочного отеля?
   Вика кивнула.
   – Нет? – не поверил растерявшийся Александр Вадимович. – Может, у вас денег нет? Я могу одолжить.
   Вика, так же молча, помотала головой.
   – Есть? Вика, я ничего не понимаю, – рассердился наконец Александр Вадимович. – Вы едете или не едете? Я что, зря Маргариту Игоревну уговаривал?
   – У меня есть деньги! И я еду! – сорвалась с места Вика и бросилась на начальственную шею с крепким товарищеским объятием. – Это я от счастья онемела!
   Александр Вадимович выдохнул с облегчением и с улыбкой снял барышню с шеи.
   – А что, вы сказали, делать надо? – приходя в себя, спросила Вика.
   – Прежде всего не рассказывать ничего подругам, а то ко мне завтра очередь выстроится за дешевыми турами. А я, знаете ли, не магазин горящих путевок, ну и чтобы сплетни ненужные по клинике не поползли. А то вы наших сотрудников знаете, напридумывают, чего нет, на ровном месте. – На этой фразе остеопат смущенно покраснел, и Вика, пряча улыбку, согласно кивнула.

Глава 11

   – Ну что, Маргарита, за тебя? – вальяжно откинувшись на стуле, спросил Сергей Викторович Мурашко, поднимая рюмку.
   Они сидели в тихом дорогом ресторане, славившемся своей особой респектабельной атмосферой. Здесь редко можно было встретить случайных людей или наткнуться на журналистов. Хозяева заведения дорожили своей клиентурой и репутацией.
   Сергей Викторович, тучный, дородный, с неспешными, вдумчивыми манерами, как и положено человеку, представляющему интересы народа, народа, который доверил ему решать свою судьбу и судьбу всей страны, вершащий и решающий будущее нации, облеченный властью и защищенный мандатом, сидел за покрытым белоснежной скатертью столом и с удовольствием и даже неким вожделением взирал на сидящую напротив женщину.
   Сергей Викторович не любил малолеток. Не было в них ни шику, ни терпкой горечи опытных женщин, а только безграничная жадность и выматывающий энтузиазм. В его годы с его диагнозами такие забавы давно уже были противопоказаны. Его семейная жизнь прекрасным образом устроилась, взрослые, живущие и работающие за границей дети, внуки, которых он видел на каникулах или бывая в командировках. Жена, мудрая, спокойная, привлекательная для своих лет женщина, и определенный статус в обществе. Ему не нужны секс-скандалы.
   Маргариту он знал долгие годы, они познакомились еще в те времена, когда она была женой итальянского владельца сети медицинских клиник Франческо Берретти, конечно, в то время Сергей Викторович сам искал знакомства с четой Берретти. Но вскоре личная жизнь состоятельного итальянца в России потерпела фиаско, и он отбыл на родину, оставив бывшей жене в виде отступного крупную клинику в Северной столице. Маргарита оказалась женщиной хваткой и сумела бизнес не только сохранить, но и успешно развить. Конечно, ей приходилось время от времени прибегать к помощи влиятельных знакомых, поскольку жизнь бизнесмена в России, даже успешного и состоятельного, отнюдь не безоблачна, и вот тут-то он оказался ей весьма полезен.
   Постепенно их весовые категории изменились, карьера Сергея Викторовича уверенно шла вверх, он уже много лет как перебрался в Москву, но связи с Маргаритой не терял, а их отношения на определенном этапе расцветились новыми красками.
   После одной значимой услуги, оказанной ей Сергеем Викторовичем, Маргарита снизошла до постели и произвела на пресыщенного и уже не столь горячего, как в юности, политика столь яркое впечатление, что он потом некоторое довольно продолжительное время искал возможности продолжить их близкий контакт. Но, увы, Маргарита Игоревна оказалась не так доступна, что, впрочем, лишь разжигало мужской интерес ее покровителя. Теперь он с нетерпением ждал от нее просьб об услугах, вполне оправданно рассчитывая на вознаграждение.
   Проблема, с которой Маргарита обратилась к нему сегодня, сулила Сергею Викторовичу несколько незабываемых часов в обществе страстной, опытной, обжигающей, невероятно привлекательной и умной женщины. Как ни странно, последнее качество придавало ей сексуальности не меньше, чем другие. Затащить в постель какую-нибудь дуру – это не победа, но связь с умной, самодостаточной, успешной красавицей польстила бы любому. И Сергей Викторович, свободно устроившись на стуле, упивался вечером, предвкушая его продолжение, и не торопился перейти к самому сладкому.
   Маргарита Игоревна Берретти сидела в мягко освященном зале ресторана и рассматривала из-под опущенных ресниц сидящего напротив мужчину.
   Муравченко, как и обещал, решил все ее затруднения. На счастье Маргариты, лица, задумавшие отжать у нее бизнес, оказались не так влиятельны, как она опасалась. Несколько звонков из Москвы остудили пыл задействованных ими инстанций и спровоцировали ответные ходы. Теперь господам будет не до нее. При хорошем раскладе и правильно предпринятых шагах она даже может приобрести в результате этой операции неплохой полноценный филиал, конечно, на паях с заинтересованными лицами.
   Маргарита была довольна. Цена, которую ей предстояло заплатить за услугу, была приемлема и адекватна. Конечно, она не ограничивалась интимными утехами, но ведь никто не обязан решать ее проблемы за «просто так». Гораздо безопаснее и надежнее прочные финансовые и деловые узы. Она соблюдала правила, и вот теперь давний знакомый сделал ей заманчивое предложение обрести относительную независимость и собственное влияние. Сейчас, в свете ее предстоящего замужества, это стало возможно. Она могла сохранить клинику и заняться политикой. Вхождение в политическую элиту стоило дорогого. И Маргарита оценила это предложение. Конечно, люди, которые ей помогут, будут ожидать от нее постоянного полноценного сотрудничества и рассчитывают, что Маргарита сможет представлять и продвигать их интересы. Она не возражала.
   В этой связи брак с Александром становился идеальным решением. Он был достаточно умен, но все же не умнее ее, полностью от нее зависим финансово, а соответственно, контролируем, в меру красив, безупречно воспитан, с таким не стыдно появиться на приеме. Конечно, недостатки у жениха тоже имелись. Например, он был слишком капризен и избалован женским вниманием, но последнее Маргариту совершенно не беспокоило. Зато он здраво смотрел на вещи и умел вовремя закрыть глаза. Маргарита улыбнулась едва заметной насмешливой улыбкой. Например, сегодня Александр прекрасно знал, с кем и почему она встречается, и, разумеется, прекрасно понимал, чем все это должно закончиться, но благоразумно предпочел разыграть полное неведение. Ее подобное расчетливое здравомыслие полностью устраивало. Он даже придумал на сегодня собственные неотложные планы. Пожалуй, она за него выйдет.
   Царившее за столом задумчивое молчание нисколько не тяготило ни Сергея Викторовича, ни Маргариту. Все вопросы были решены, они обсудили все детали и план дальнейших действий, и теперь оба смаковали ужин, настраиваясь на новую волну. Маргариту секс с тучным, одышливым московским гостем не пугал. Хотя и удовольствия она не ожидала. Но готовилась достойно отблагодарить его за многолетнюю, взаимовыгодную дружбу, подарив ему несколько незабываемых часов.
   Сделав еще один глоток вина, Маргарита чуть изменила позу, наклон головы, меняя настроение, царившее за столом, словно намекая, что пришло время покинуть ресторан. Она поправила смоляной локон, упавший ей на грудь, аппетитно вздымавшуюся из откровенно смелого декольте, и послала своему визави смелый призывный взгляд. Но Сергей Викторович сегодня был не так восприимчив. Он сыто, умиротворенно оглядывал зал ресторана, потягивая поданный официантом кофе, не проявляя признаков нетерпения.
   Стареет мужик, отметила Маргарита, наблюдая за расслабленным после обильного ужина, даже несколько обрюзгшим лицом своего старого друга. Ну что ж, через несколько лет их отношения плавно перетекут в сугубо дружеские.
   – А как дела у твоего? Продвигается бизнес? – поймав взгляд Маргариты, спросил Сергей Викторович.
   – Бизнес? – Маргарите показалось, что она пропустила что-то важное. – Прости, я, кажется, задумалась. О ком ты говоришь?
   – О твоем Александре. О ком еще, – встряхиваясь, словно выходя из состояния сытой эйфории, спросил Сергей Викторович. – Давненько что-то он мне не звонил. Как там мои бабки?
   Маргарите стоило большого труда сохранить лицо при последнем вопросе. Два месяца назад на одном из официальных городских приемов она познакомила Сергея Викторовича с претендентом на собственную руку. Во-первых, из приличия, а во-вторых, чтобы убедиться, что этот брак ей не навредит. Муравченко принял известие благосклонно и даже одобрил. В ее возрасте успешной бизнес-леди пора уже обзавестись семьей. Потом они ужинали в небольшой компании, а потом Маргарита уехала в Германию на выставку медицинского оборудования. Показать Муравченко, что она не осведомлена о делах Александра, было опасно, это грозило потерей имиджа хваткой, деловой женщины, сейчас главное задвинуть эмоции и держать лицо, разобраться с мерзавцем, затеявшим свою игру за ее спиной, она успеет позже. Бизнес! Какую сумму этот идиот осмелился вытрясти из Муравченко под ее имя? Маргарита чувствовала, как наливается гневом, несмотря на принятое решение держать лицо и отодвинуть вопрос до поры до времени.
   – Насколько я знаю, все идет согласно намеченному плану, – расслабленно улыбнулась Маргарита и наклонилась к собеседнику, складывая руки так, что они сдавили ее и без того эффектно выглядывающую из выреза грудь, подставляя ему под нос свое загорелое, упругое тело. Уловка сработала. Взгляд Сергея Викторовича сконцентрировался на двух округлостях, и Маргарита промурлыкала: – Это его проект, я не слежу пристально за ходом дел.
   Муравченко рассеянно кивнул и сделал знак официанту.
   – Это неважно. Он сам потом отчитается, – отмахнулся Сергей Викторович, теперь уже полностью поглощенный предстоящей ночью. – К тебе или ко мне?
   – К тебе, – улыбнулась многообещающей улыбкой Маргарита.

Глава 12

   – Ну, привет, Плотникова. Чего стряслось? Опять на похудение собираешься? Договор надо составить, или на этих в суд подаешь? – сыпала вопросами влетевшая в кафешку Амалия, на ходу снимая пуховик и шапку. – Ты заказ уже сделала? Я жрать хочу, умираю. Целый день на ногах. У меня сейчас дело серьезное о наследстве. Девушка, две сосиски, гарнир какой-нибудь, кофе и две булочки. Только свежие! А то я вас по судам затаскаю, если дрянью накормите, – грозно сверкнула глазами Амалия в сторону торчавшей за стойкой неряшливой девицы.
   Катя с Амалией сидели за пластиковым столом в дешевой забегаловке возле метро. За соседними столиками пристроились несколько компаний и потягивали пиво, закусывая всякой вонючей гадостью, типа вяленой рыбы и сушеных кальмаров. Катя брезгливо морщила нос и с ужасом смотрела, как сидящая напротив Змеюкина смело засовывает в рот половину сосиски, густо намазанной кетчупом. За стеклянными окнами закусочной было темно и холодно.
   – Ну что, выкладывай, чего стряслось на ночь глядя? – с набитым ртом спросила Амалия, сверля бывшую одноклассницу острым взглядом маленьких, серых, удивительно въедливых глаз.
   За окном действительно была ночь. Ну, почти. Если быть точным, Катины часы показывали десять минут двенадцатого. Катя как раз смотрела на них и собиралась с мыслями, готовясь выложить Амалии все, что привело ее ночь-полночь в это затрапезное место. А привело ее вот что.
   Пережив бурный, наполненный событиями и эмоциями трудовой день, Катя вышла из клиники в начале седьмого вместе с Ксюшей и Настей, все трое бурно обсуждали дневные происшествия. Взлом бухгалтерского кабинета, сдачу предателя отоларинголога, дальнейшую его судьбу, скандал, разгоревшийся в начальственном кабинете, кто что сказал, кто как выглядел, кто в какой последовательности туда заходил и как выходил и тому подобные глупости. Отоларингологу досталось по полной. Маргарита его мало что уволила, но заставила письменно дать признательные показания, перечислив своих нанимателей, указав полученные им суммы, а потом еще грозила сообщить вражеской стороне о его двойном предательстве. В общем, отоларингологу досталось как никому другому. Что и понятно. Сильные мира сего как-нибудь между собой договорятся, а вот мелким сошкам рассчитывать на пощаду не приходится. По словам очевидцев, отоларинголог выскользнул из клиники по-крысиному юрко, шмыгая вдоль стен и придерживаясь темных углов. Его злые бегающие глазенки говорили не столько о раскаянии, сколько о затаенной жажде мести. Но отомстить Маргарите ему явно не удастся, кишка тонка. Так что придется мелкому пакостнику довольствоваться мечтами. Катя и Настя как непосредственные участники событий дополняли историю цветистыми подробностями, Ксюша, разинув рот, с завистью смотрела на подруг, приобщившихся к великим событиям. Девчонки зарулили в знакомую кондитерскую и там просидели почти до девяти. Потом они долго шли к метро, то и дело останавливаясь у витрин, смеясь и болтая. В общем, до дома Катя добралась ближе к десяти. Никто за ней не следил, соседей с собаками тоже видно не было, и Катя рассеянно брела к дому, ни о чем особо не размышляя, а просто чувствуя безмерную усталость и желание поскорее до-браться до кровати.
   Она свернула по узенькой, короткой дорожке, идущей между газонов, к своему подъезду, приложила чип к домофону и, распахнув рывком тяжелую железную дверь, ступила в плохо освещенный подъезд. Если бы она так не устала и двигалась, как всегда, энергично, то влетела бы во вторую дверь стремительно, не успев оглядеться по сторонам. Но сегодня ее движения были вялыми и замедленными, поэтому она несколько раз слабо дернула внутреннюю разбухшую от дующего из подвала влажного воздуха дверь подъезда и краем глаза заметила в темной нише под лестницей угольно-черную большущую тень. Тень шевельнулась, Катя непроизвольно вскрикнула и подалась назад, в ответ на ее крик огромная, как терминатор, тень резко выскочила из темноты и бросилась к Кате. Девушка завизжала громче, грохнула деревянную дверь об косяк и, привалившись спиной к железной двери подъезда, стала нашаривать кнопку, чтобы вырваться поскорее на улицу.
   Она искала кнопку, мужик дергал заклинившую дверь. Наконец кнопка нашлась, дверь распахнулась, и Катя, не переставая визжать, бросилась прочь из подъезда. Интуитивно она повернула в сторону улицы, молясь и надеясь встретить хоть кого-то из людей, чтобы не погибать в одиночку. За ее спиной громко грохнула железная дверь, и она услышала за собой быстрый топот тяжелых ног.
   Катя не была спортсменкой, но выжала из организма все возможное. Когда она, не переставая визжать, влетела в магазин, преследователь от нее уже отстал. Находящиеся в магазине несколько покупателей и кассирша с охранником, побросав свои дела, во все глаза уставились на багровую, растрепанную, едва переводящую дыхание Катю.
   – На меня маньяк напал, – с трудом переводя дыхание, прохрипела она, согнувшись пополам от боли в боку.
   Это немного разрядило обстановку. К ней потянулись любопытствующие граждане. Солидная, хорошо одетая дама требовала вызвать полицию, пьяненький мужичок с тремя бутылками пива, посмеиваясь, предположил, что Катя приняла желаемое за действительное. Две старушки настойчиво выясняли, где именно произошло нападение и куда девался маньяк потом. Кассирша предложила Кате отсидеться немного в магазине, успокоиться и потом позвонить домой, чтобы кто-нибудь встретил. И даже продала ей бутылку воды без очереди. Катя послушалась совета кассирши и присела на стул возле охранника. Звонить домой ей было некому. Может, тот тип уже давно убежал и больше в их парадную не сунется?
   Было непонятно, откуда он вообще там взялся. Подъезд у них был маленький, тихий, всего двадцать квартир, закрыт на домофон, все всех знали, и теперь Катя судорожно принялась соображать, как мог попасть туда неизвестный. Соседи кого попало в подъезд не пускают, а некоторые бдительно следят в окна за тем, кто заходит. А может, это к кому-то знакомый приходил? Например, к Полинке из двенадцатой хахаль пришел, ждет, когда она с гулянки вернется? Нет, сегодня пятница, она в ночь дежурит. А вдруг это к Кольке из пятнадцатой приятели пришли, он, конечно, зашился, но мог ведь и передумать?
   Катя постепенно успокаивалась и все больше задумывалась о том, чтобы пойти домой, но что-то ее останавливало. Она не любила создавать опасные ситуации, телевизор ежедневно радовал обывателей кадрами криминальной хроники. Сексуальные маньяки, наркоманы, пьяные подростки, да мало ли еще кто мог притаиться в темноте подъезда в ожидании случайной жертвы. Но домой хотелось ужасно, и, еще раз все обдумав, Катя решила все же рискнуть. Она вышла из магазина на темную улицу и повернула к дому. Войдя в пустой заснеженный двор, ступив на похожую на туннель, заставленную машинами и огороженную грязными сугробами дорожку, Катя кое-что вспомнила и поняла, что именно ее так встревожило. Усы. Вчера вечером, когда она так удачно встретила Федю с Ниной Егоровной, за ней шли. Высокий парень в черной куртке и черной шапке. Она еще подумала, что такого и не опознаешь потом. Она ошиблась, точнее не сосредоточилась, тогда ее волновало другое. Но у парня были очень приметные усы, с длинными загибающимися вниз кончиками. И этот из парадной, он тоже был с усами. Катя резко затормозила, а потом повернула назад к магазину. Идти домой ей категорически расхотелось. Этот тип попал в парадную не случайно. Он ждал ее. А зачем он ее ждал? Катя задумчиво нахмурилась. Он хотел ее убить. Ну конечно! Он хотел ее убить!
   Катю словно током ударило. А что еще ему могло от нее понадобиться? Автограф? Оставалась, конечно, версия изнасилования, но Катя была здравомыслящим человеком и не строила иллюзий по поводу того, что могла впечатлить некоего озабоченного типа так сильно, что он два дня подряд за ней охотился.
   Да, счастье, что на улице зима и внутренняя разбухшая от влажности дверь так плотно захлопывается, что потом ее приходится как следует дернуть, прежде чем она откроется. Вполне возможно, что эта небольшая заминка спасла ей жизнь. Да, с этим все было более-менее понятно. Неясным оставалось, что ей делать дальше? Позвонить маме и ехать к ней ночевать на Пионерскую? Во-первых, до мамы она доберется не раньше двенадцати, а потом еще придется полночи объяснять, что с ней стряслось, охи, ахи, а завтра ни свет ни заря на работу. Во-вторых, мама так распереживается, что и до сердечного приступа недалеко, и уж точно ей не позволят вернуться домой, а заставят пожить у них и уйти из клиники. Короче, к маме ехать было нельзя. А куда?
   «Вот сволочь этот Дмитрий Геннадьевич! Нажаловался своим нанимателям, подлец! – кляла она на чем свет стоит гада отоларинголога. – Наверняка это он на меня бандита натравил. Решил свести счеты. А я-то, дурочка, думала, что все закончилось. А может, меня просто хотели избить, а не убивать? В любом случае нужно решить, что делать дальше. Хорошо бы с кем-нибудь посоветоваться! Вот только с кем?»
   Катя уже минут пятнадцать ходила взад-вперед мимо магазина, внутрь заходить она стеснялась. Вдруг ее осенила светлая идея. Доставая из кармана пуховика носовой платок, она нечаянно вытряхнула на снег маленький белый прямоугольник. Визитка! Амалия Змеюкина. Точно, она же говорила, что работает адвокатом. Даже какие-то важные дела ведет. С ней можно посоветоваться, она хотя бы подскажет, что дальше делать, а может, у нее есть связи в полиции? И Катя позвонила.
   Амалия все еще была не дома и предложила встретиться у метро в закусочной. Сама бы Катя ни в жизнь не пошла в такую забегаловку, но Амалия никакого дискомфорта не испытывала, а с аппетитом наворачивала сосиски.
   – Ну, так что у тебя стряслось? – в который раз спросила Амалия.
   – Тут такое дело … – неопределенно начала Катя.
   – Ну знаешь, я адвокат, а не крутой рейнджер. С криминалом дел не имею, – разочарованно протянула Амалия. – А знаешь что, у меня идея, – уже через секунду оживилась адвокатесса. – Помнишь Вовку Сидорова из «Б» класса?
   – Ну да, – неуверенно кивнула Катя, пытаясь сообразить, о ком идет речь.
   – Так вот, он сейчас в ментовке работает, пошли к нему. – Амалия вскочила с места и уже натягивала пуховик.
   – Подожди, это что, тот Сидоров, который в девятом классе физичку в туалете замуровал?
   – Ну да.
   – Да он же был первым хулиганом в школе! Он же из детской комнаты милиции не вылезал!
   – Ну вот, наверное, ему там так понравилось, что он работать туда пошел, – насмешливо ответила Амалия, толкая Катю к выходу.
   – Погоди, ты что, хочешь прямо сейчас к нему завалиться? Без звонка, без предупреждения?
   – А как я ему позвоню, у меня его телефона нет, – бодро шагая по морозной улице, беззаботно ответила Амалия.
   – Да ведь уже двенадцатый час! А вдруг он спит уже или его дома нет? – волновалась Катя, не представлявшая себе, как можно вломиться среди ночи к малознакомому человеку, да еще и сразу с проблемой.
   – Если его нет, так и дергаться не из-за чего. А если есть, еще лучше. Это его профессиональный долг охранять покой честных граждан. Да не дергайся ты! – подбодрила Амалия, видя Катины мучения. – Тем более что мы уже пришли.
   Оказывается, Вовка жил всего в паре минут ходьбы от метро в такой же, как у Кати, пятиэтажке.
   – Так, кажется, эта парадная, – направляясь в середину дома, проговорила Амалия.
   – Ты что, его адреса не знаешь? – перепугалась Катя, представив, как они звонят в чужую квартиру.
   – Знаю. Только забыла. Я была у него всего один раз, в восьмом классе, – бесстрашно нажимая кнопку домофона, ответила Амалия.
   Все-таки она на редкость беспардонная, нахальная особа, решила про себя Катя, зачем-то прячась за спину Змеюкиной.
   – Кто? – раздался из динамика низкий незнакомый голос.
   – Здравствуйте, Володя дома? – не теряя привычной уверенности, спросила Амалия.
   – Дома. А вы кто? – Видимо, находящийся по ту сторону двери человек тоже излишней доверчивостью не отличался.
   – Вовка, ты? – оживилась Амалия. – Это Амалия Змеюкина из «А» класса, мы вместе в школе учились. Открывай!
   Распоряжение Амалии, на Катин взгляд, грешило излишним оптимизмом, и Катя была уверена, что либо их сейчас пошлют подальше, скорее всего в довольно грубой форме, учитывая ее воспоминания о Сидорове, либо просто отключат домофон. Но, к ее великому удивлению, не случилось ни того, ни другого. Пропиликала коротенькая трель, и дверь распахнулась. Девушки вошли в подъезд.

Глава 13

   – Ну, привет, Амалия Змеюкина, – проговорил, распахивая дверь, здоровенный парень, вполне положительной наружности, весьма отдаленно напоминающий Вовку Сидорова, каким его запомнила Катя.
   – Здорово. Помнишь Катьку Плотникову из моего класса? – кивнула в сторону Кати Амалия, уже стоящая в прихожей и, не дожидаясь приглашения, снимающая шапку и шарф.
   – Привет, Кать. Классно выглядишь, – благодушно заметил Сидоров.
   – Ты тоже, – совершенно искренне проговорила Катя, глядя на высокого, подтянутого, опрятного Сидорова, чисто выбритого и совершенно трезвого.
   Спроси кто-нибудь Катю в десятом классе, каким станет лет через пять Вовка Сидоров, она бы, не задумываясь, ответила: либо в тюрьму загремит, либо сопьется. И вот вам пожалуйста. Совершенно положительный член общества. Чудеса.
   – Проходите на кухню. Я только что со службы пришел, как раз ужинать собираюсь. Вы есть хотите?
   – Не-а. Мы только что у метро перекусили, – проходя, куда велели, ответила за них двоих Амалия. Хотя Катя, унюхав запах домашнего борща, почувствовала, как у нее слюна выделяется и желудок сжимается от голодного спазма.
   – Садитесь, – кивнул Вовка на табуретки, – а я дверь на кухню пока прикрою, а то мои предки уже спать легли. Ну, что у вас стряслось? – спросил он, присаживаясь к еще дымящейся тарелке.
   – Да вот, Катьку грохнуть хотят. А я все-таки адвокат, а не частный детектив. Поимка преступников не моя забота.
   – Адвокат? – приподнял бровь Сидоров. – А что заканчивала?
   – Педагогический университет имени Герцена, – гордо раздув плоскую грудь, похвасталась Амалия.
   – Тю-ю, – насмешливо протянул Вовка. – Адвокат!
   – А сам-то что заканчивал? Школу прапорщиков или школу милиции? – тут же взвилась Амалия.
   – Не школу милиции, – строго ответил Сидоров. – А Санкт-Петербургский университет МВД России.