Страница:
Вадлар проглатывал оружие обратно, всасывая его, а Уолт настраивался на магическую волну артефакта. Песочные часы словно и не пострадали от недавнего использования орба. Их волшебные частицы быстро вертелись вокруг вырабатываемого ими колдовского поля. Хотя это неудивительно, субпространства не должны пострадать от воздействия пожирателя магии, по крайней мере, Уолту не были известны орбы подобной Силы. Некоторые маги вообще утверждали, что в ближайшую тысячу лет развитие магии не позволит создавать такие могущественные орбы.
Локусы Души затрепетали, как невинная девушка в первую брачную ночь, когда жених понимает, что она отнюдь не невинна, и с мрачным лицом достает плетку, игнорируя слова жены: «Ой, неловко-то как получилось…» По каждому нерву струилась энергия, магические каналы ауры переполнялись чистой Силой, сырым материалом, готовым преобразовываться в ноэмы. Уолт улыбнулся. Да, с подобным ощущением сравнится только… Нет, ничего не сравнится.
Иероглиф на клинке меча, выбранного Магистром, засветился, отзываясь на эхо магии в ауре. Заклинание, которое высвобождал этот меч, заинтересовало Уолта: раньше с подобными типами заклятий он не встречался. Оружие с Дальнего Востока с его необычной магией? Высокое Искусство тамошних кудесников иногда здорово удивляло.
– Что ж, продолжим путь! – жизнерадостно сказал Вадлар. Вытащив эспадон из пола, упырь положил его на плечо и направился к туннелям. Они сделали всего несколько шагов, как из коридора, расположенного правее, появились существа, чей вид заставил Фетиса потрясенно пробормотать: – Дикие?
Здоровое создание, смахивающее на кошку, заросшую иголками, точно дикобраз, вылетело им навстречу, шипя и брызжа слюной. Его пасть демонстрировала внушительные клыки. Следом появилась летящая тварь, вся покрытая слизью. За ней, переваливаясь на коротких ножках, в зал протиснулся толстяк с восемью отвисшими грудями и шестью клыками, торчащими из-под нижней губы. Идущее позади толстяка существо было окружено роем мух, и его форму невозможно было разглядеть. Рядом с ним шли двое, с длиннющими руками, худые и высоченные. В коридоре им приходилось пригибаться, но когда они вышли в зал и выпрямились, то их рост потрясал.
– Баджанг, адзе, доппельзаугер, лоогароо, лобисхомены, – перечислил Вадлар. – Они же сейчас должны перегрызть глотки друг другу. Правда, в первую очередь они должны сейчас спать…
– По-моему, в первую очередь они не должны сейчас находиться здесь, – заметил Уолт. – В Лесах карлу упырям, уж прости, не место.
Что, вот и возможность опробовать новый меч? Или воспользоваться Четырехфазкой? Нет, лучше приберечь ее для будущих встреч с з’ури или Лесными магами, учитывая, что много Четвериц Уолт создать не может. Дикие Живущие в Ночи обладают огромной физической силой и высокой скоростью реакций, но по сути своей это просто большие животные, которые пьют человеческую кровь, обращая людей в подобных себе. С животными можно разобраться по-простому.
Дикие упыри быстро рассредоточились по залу, готовясь к атаке с разных углов, и Уолт засомневался, так ли уж безрассудно действуют эти «животные»? Как-то слишком умело они приготовились к нападению. Адзе взлетела к потолку, капая слизью, кошка-баджанг замерла посередине, шевеля иглами, доппельзаугер уселся на пол справа от нее и теперь раскачивался, тряся грудями, лоогароо жужжал слева от баджанга. Лобисхомены медленно приближались.
– А это кто? – недоуменно спросил Вадлар.
В зал вошел новый Живущий в Ночи. В отличие от Диких, этот явно был выше уровнем. Рыцарский доспех полностью закрывал его тело, и только отсутствие шлема давало возможность понять, что это упырь – густые черные волосы, бледное лицо и ярко-алые губы.
– Удивительно встретить здесь брата по Крови. – Рыцарь остановился возле баджанга, погладив кошку по голове. – Даже человек удивляет меня меньше, чем ты.
– Из какого ты клана?! – резко спросил Вадлар. – Назовись!
– Сколько тебе лет, мальчик? – усмехнулся рыцарь. – Я чувствую, что ты Бродящий под Солнцем, но ты слишком молод для носферату. И я не чувствую Кровавой Боли, что должна сопровождать тебя. Экху-Рон? Нет-нет, Фетис. Скажи, мальчик из клана Фетис, как же тебе удалось стать носферату в свои сто пятьдесят лет, если ты не выпил кровь трех тысяч человек?
Три тысячи?! Уолт не верил собственным ушам. Он слышал, что упырь должен выпить много людей, чтобы перестать бояться Проклятого Путника, но три тысячи… Это много. Очень много. Может, поэтому носферату всегда так мало? Людей не наберешься, чтобы каждый Живущий в Ночи стал Бродящим под Солнцем. Но этот сказал, что Вадлар не выпил столько и при этом является носферату. Как же он…
– Ты Блуждающая Кровь! – оборвал его Фетис. – Ты подлежишь Истреблению!
– Молодость, молодость, – вздохнул упырь. – Ответь, мальчик, как ты, хоть ты и носферату, собираешься Истребить меня, носферату, которому скоро исполнится тысяча лет, если ты даже до конца не овладел силами и способностями Крови Бродящего под Солнцем?
– Не знаю, как это собирается сделать он, – усмехнулся Уолт, – зато отлично представляю, как это собираюсь сделать я.
– Маг, – констатировал упырь. – Маг, думающий, что умеет колдовать. Маг, который никогда не сталкивался с нашей, присущей только Живущим в Ночи, магией. Мне будет приятно отдать твою кровь моим зверькам, человек.
– Я никак не могу понять, из какого он клана, – прошептал Вадлар Уолту. – Не могу определить, какая у него Сила Крови. Будь осторожнее. Если он не врет, что ему тысяча лет…
– Жаль, что придется убить и тебя, мальчик, – вздохнул упырь. – Мне и правда интересно узнать, как ты стал носферату без Кровавой Боли. Но дела не терпят отлагательств. Час Пробуждения близится, и у меня нет времени играть с вами.
Лобисхомен начал раздуваться, наливаясь изнутри светом. Влияние орба на волшебство уже закончилось, и Уолт вскинул руки, рисуя пламенными струйками с пальцев Знак. Его и Вадлара окружила цепь багровых огоньков. Лучшая защита – нападение. Однако когда лобисхомен лопнул, выпустив из себя огромный шар белого пламени, рыжий сгусток огня, раскрутившийся перед Фетисом и Магистром в виде круга, вздрогнул и начал медленно, но верно поддаваться более сильному огню. Уолт быстро присел, хлопая в определенной последовательности по полу, обращаясь к Земле, лучшей Стихии Защиты, но тут круг разорвался, пламенными лоскутьями всасываясь в белое пламя, и жар хлынул на мага…
Хлынул и опал. Перед Магистром стоял Фетис и, как понял Уолт, всасывал белый огонь. От раскаленного шара ко рту Вадлара протянулась белоснежная нить, плюющаяся искрами, но он все втягивал и втягивал ее в себя, пока от пламени не осталось и следа.
– Не овладел, говоришь? – В голосе Вадлара прорезалась злость. – Да ты даже не представляешь, как я овладел Силой Крови, носферату!
Эспадон описал янтарную дугу, зайдя за спину Фетиса с правого бока. Вадлар с коротким выкриком бросился на второго лобисхомена, который тоже начал раздуваться и светиться. Ему наперерез кинулся толстяк-доппельзаугер. Он катился по полу, оставляя в нем глубокую борозду. Перенаправивший Силу Уолт встретил доппельзаугера каменными стенками, выросшими спереди и сзади Дикого. Стенки тут же соединились и раздавили жертву. Черная кровь обильно залила пол. Вадлар ударил снизу вверх, разрезав лобисхомена от поясницы до правого плеча и, как только двуручник вышел из тела, прокрутился на месте, подпрыгнул и с размаху разрубил голову Дикого от уха до уха. Вырвавшиеся из трупа красно-оранжевые языки огня перемешивались с зелеными огоньками, что покрывали упыря, и гасли, испаряясь вместе с исчезающим на глазах телом.
– Ты будешь следующим! – рявкнул Вадлар, ткнув эспадоном в сторону рыцаря-носферату.
Блуждающая Кровь ничего не ответил, только шевельнул пальцами рук. Адзе спикировал на Фетиса, посылая перед собой самую настоящую волну слизи.
– Нет! – закричал Уолт, понимая, что Вадлар собирается воспользоваться Свернутым Миром.
Челюсть Живущего в Ночи дрогнула, начав меняться. Может, он и не собирался глотать падающую сверху слизь, может, он собирался сделать что-то другое, но именно слизь глотать ему было нельзя – магическое чутье Намина Ракуры на ничтожное мгновение ухватило ее чудовищную смертельную ауру, а чутью своему Уолт доверял.
Доверился ему и Вадлар. Он быстро отскочил назад. Его лицо изменилось, когда тягучая скользкая масса ударила в пол. Плиты в этом месте мгновенно исчезли, словно время помчалось в тысячу раз быстрее, обратив их в прах. Глубокая дыра вела куда-то вниз, откуда доносилось подозрительное гудение.
– Это магия… Очень быстрая и непонятная… – Вадлар внимательно следил за кружащимся над ямой адзе, прислушиваясь к словам боевого мага. – Я попробовал Ветер, но он не сработал, а Землей я его сейчас не достану. Вода и Огонь, кажется, тоже не подействуют. Свет бы мне не хотелось трогать, а для Тьмы у нас нет Приношения. Я попробую создать креатуру, но надо, чтобы ты меня прикрыл.
– Сколько потребуется времени? – Адзе не спешил снова нападать. Видимо, нужно было поднакопить слизи для следующей атаки, но еще оставались баджанг и лоогароо, да и самого носферату неизвестного клана не стоило игнорировать.
– Минута, – сказал Уолт. – Одна минута.
– Хорошо, – кивнул Вадлар. – Посмотрим, что я смогу сделать.
Уолт сжал ладони и забормотал формулы Слов и Высказываний, вызывая в сознании мыслеформы нужных энергий. Кроме предложенного им был еще один вариант – обратиться к Силе полученного от Вадлара меча, но, во-первых, Уолт не знал, что за Заклинание использует меч (он собирался в этом разобраться по дороге на свободу), а в магическом деле без этого никак не обойтись, в противном случае можно и по голове получить рикошетом. Во-вторых, магическая креатура казалась в данный момент предпочтительней. Созданное при помощи магии существо поможет справиться не только с адзе, но и с остальными.
Блуждающая Кровь решил не дожидаться результата операций Магистра и, шевельнув пальцами, послал в бой баджанга и лоогароо. Кошка, ощетинившись иголками, выпустила их все до единой в сторону Фетиса и Намина Ракуры. Бесформенная туча мух взметнулась к потолку, огибая адзе, распалась на два роя и ринулась вниз.
Иголки Фетис отбил, точнее, разрубил, закрутив эспадон в янтарном вихре вокруг себя и боевого мага. Уолт на миг отвлекся, восхитившись скоростью Живущего в Ночи. Так махать двуручным мечом не каждый мастер умеет. И пусть это упырь с неестественной силой – все равно, все равно…
Рычащий баджанг налетел следом. Вадлар зарычал в ответ и махнул навстречу Дикому эспадоном. Баджанг извернулся, сложившись чуть ли не пополам, янтарное лезвие промчалось над ним, он выпрямился, выбрасывая лапы в сторону Вадлара. И получил удар в бок эспадоном.
Уолт опять восхитился. Чтобы так быстро остановить идущий с размаху удар двуручником и еще быстрее ударить им – это надо уметь! Здесь огромная физическая сила не то что помочь, помешать может.
Черная кровь побежала по клинку, баджанг завизжал. Фетис не разрубил его с одного удара, но сейчас неотвратимо погружал меч в тело Дикого. Баджангу некуда было деваться от неизбежной смерти. Он и не пытался. Выгнувшись дугой, он вдруг всем телом обрушился на эспадон, прижав его к полу. Фетис от неожиданности чуть не выпустил рукоять из рук. А сверху, неистово гудя, падал мушиный рой, распадаясь на вертящиеся зигзагами кучки. Теперь стало видно, кто за ней скрывался. Это оказалась небольшая, с человеческий кулак, голова, у которой там, где обычно находится шея, виднелся десяток мелких ног. Небольшое облачко мух поддерживало оскалившую крупные клыки голову в воздухе.
Гудящие зигзаги ударили в Вадлара, не успевшего вытащить эспадон из-под баджанга. Мухи забирались в рот и глаза, в нос, набивались в уши. Одной рукой Фетис отмахивался от надоедливых тварей, другой пытался вытащить двуручник. Мухи облепили его целиком, и там, где они садились, начинала дымиться одежда. Вадлар заорал, когда ощутил резкую боль на лице, захлопал обеими руками по голове, убивая жужжащих тварей, но мух становилось все больше и больше, будто они плодились в геометрической прогрессии.
Внезапно с ними что-то случилось, и они оставили Вадлара в покое и застыли в воздухе. Фетис успел заметить, что у них даже крылышки не шевелятся, они висели без всякой видимой опоры, будто кто-то незримый поддерживал их. А затем мухи начали распадаться на мелкие кусочки, пылью осыпаясь на пол. Рядом стукнулась о плиты голова, лишившаяся воздушной опоры, она закричала и засучила ножками, когда из раны на затылке начала толчками бить кровь. Вадлар, схватившись за рукоять, рванул эспадон вверх, разрезав баджанга, и, не останавливая движения, обрушил двуручник на лоогароо.
– Спасибо, – тяжело дыша, сказал Живущий в Ночи.
– Не за что, – ответил Уолт. – Я сначала хотел их спалить, но они облепили тебя. Не думаю, что тебе нравится быть подпаленным.
– Ты прав как никогда, – ухмыльнулся Вадлар. – Не знаю почему, но не люблю, когда меня пытаются сжечь. Ты сделал креатуру?
– Сделал. И она уже действует.
Да, действует. Лоогароо нужно было напасть на него, плетущего Заклинание мага, а не на Вадлара, убивающего его собрата.
Уолт показал на поднявшегося к потолку адзе. Кружась возле сферы Единства, Дикий капал вниз слизью, которая снова полностью покрывала его тело. Было видно, что он готовится к нападению. Внезапно он закричал и начал извиваться. В его теле, возле груди, появилась дыра, которая постепенно увеличивалась. Затем хрустнуло, отрываясь, левое крыло и, кувыркаясь, полетело вниз. В Диком появлялись все новые дырки, и новые части тела продолжали отваливаться и падать.
Фетис присмотрелся. На миг ему показалось, что брызнувшая из адзе кровь попала на какую-то фигуру, кружившуюся вокруг Дикого. Невидимая креатура? Хорошо придумано, адзе просто не заметил подбирающегося к нему врага и не встретил его слизью и теперь погибает, не имея возможности воспользоваться своим умением.
Адзе кричал до тех пор, пока вместо его лица не образовалась дыра. После этого он вспыхнул огнем, обращаясь в безвредный пепел.
Фетис ощутил, как рядом что-то приземлилось и метнулось к ногам мага. Усмехнувшись, он посмотрел на Блуждающую Кровь.
– Ты остался один! – издевательски крикнул Вадлар. – Твои зверьки теперь тебе не помогут!
Блуждающая Кровь покачал головой.
– Глупцы, – усмехнулся он. – Неужели вы и правда думаете, будто я рассчитывал, что мои игрушки вас убьют? Нет, их предназначение совсем в другом.
Лицо Уолта вытянулось, будто он осознал что-то неприятное для себя. Так и было: маг корил себя за грубую ошибку. Он быстро отдал приказ креатуре напасть на упыря-рыцаря, а сам начал готовиться к Четырехфазке. Что-то он слишком часто допускает простые ошибки. Он явно отвык работать вне команды.
Невидимое для простых и магических глаз создание метнулось к носферату. Тот, будто почувствовав это, шагнул навстречу, вскинув левую руку. Латная рукавица вдруг засветилась, пространство перед упырем заполнили разноцветные нити, что свивались в единый клубок. Рыцарь бросил его точно в креатуру, будто видел, откуда она приближается. Темное облако окутало магическое создание, как только клубок врезался в него.
Уолт перестал ощущать связь с созданным им существом. У него будто перехватили вожжи, и другой кучер бесцеремонно отпихнул его в сторону. Эфирный поток, соединявший Локусы Души с креатурой, оборвался резко и бесповоротно.
«Рыцарь» пошевелил пальцами левой руки, и Уолт почувствовал приближающуюся опасность. Он быстро оттолкнул Вадлара в сторону. По плитам, где они только что стояли, словно чиркнули острые клинки, выбив из камня искры.
– Ублюдок! – разозлился Уолт, поставив энергетические щиты вокруг себя и Вадлара. Это был лучший способ защиты. – Он отобрал у меня контроль над моей же креатурой!
Вадлар изменился в лице и с ужасом глянул на рыцаря.
– Не может быть, – севшим голосом сказал он. – Тиары, Черный клан. Сила Крови – Безусловное Повиновение. Я думал, это выдумки.
– Выдумки? – У рыцаря оказался острый слух. Он расхохотался. – Мы – выдумка? Совет Идущих Следом за Одиннадцатью – молодцы! Превратить нас из страшилки на ночь в выдумку – здорово придумано! Что ж, скоро выдумка покажет Лангарэю, как ошибался Совет и Незримые!
Он пошевелил пальцами, и энергетические щиты содрогнулись от града ударов. Креатура выкладывалась на полную, Уолту приходилось постоянно обновлять Силу в защите. Он бросил взгляд на рыцаря. Тысячелетний носферату опасен и для боевого мага, Уолт хорошо знал это. А такой носферату, что сумел подчинить себе магическое создание боевого мага, опасен вдвойне. Не стоит сомневаться, как только Магистр направит в него Четверицу, он прикроется креатурой и успеет ускользнуть из зоны действия Заклинания. И нанесет ответный удар, на который Уолт может не среагировать.
– Впрочем, у меня есть к тебе предложение, мальчик. – Тиар задумчиво постукивал пальцами по стене, рядом с дырами, что остались от Заклинания из Свитка Магистра. – Если ты убьешь человека, что рядом с тобой, и разделишь его кровь со мной, я подумаю о том, чтобы ты мог присоединиться к нам.
Вадлар довольно цветисто описал, как Тиар присоединяется к обществу мужеложцев в качестве их ежедневной пассивной игрушки и в итоге начинает получать от этого удовольствие. Уолт покосился на Фетиса. У него, конечно, фантазия та еще…
– Очень жаль, – вздохнул Блуждающая Кровь. – Ты кажешься довольно перспективным. Неужели надеешься, что сможешь защитить человека?
– Я вообще-то и сам себя могу защитить! – рявкнул Уолт, которому надоело, что упырь подчеркнуто игнорирует его. Он хотел еще кое-что добавить, но посмотрел на Вадлара и осекся.
Глаза Фетиса светились красным, его лицо стало жестким и даже жестоким.
– Надеюсь? Защитить? Его? – Кипящая ярость брызгами слов вырывалась из молодого носферату. – Надеюсь?! Нет! Не надеюсь! Я защищу его, тварь! – И он резко вышел за пределы энергетических щитов.
Уолт ничего не успел ни сказать, ни сделать.
– Я хотел приберечь это на самый крайний случай.
Намина Ракура мог видеть только спину Живущего в Ночи, но и она излучала такую уверенность и решимость, что Магистр вдруг поверил, что все будет хорошо и этот Тиар прямо сейчас исчезнет.
– Интересно, мальчик, чем же ты хочешь меня удивить?
Рыцарь шевельнул пальцами. Удары перестали сыпаться на защитное поле. Креатура отскочила в сторону и замерла, не нападая. Впрочем, Уолт не спешил убирать Заклинание. Не зря упырь вышел из-под магической Защиты, не зря решил не применять свое это под покровом волшебства, так что лучше Магистр подождет, пока это это не закончит свое действие…
Челюсть Вадлара опустилась до пола. Яркая вспышка красного света озарила зал, со всех сторон подул ветер, такой плотный, что его движение можно было разглядеть даже не магическим зрением. Под ногами Вадлара треснул пол, его ступни провалились под плиту сантиметров на двадцать. Штаны и куртка развевались на нем, как флаг на корабле, попавшем в бурю. Создавалось ощущение, что их сорвет с него порывами ветра. Изо рта упыря повалили густые клубы черного дыма, в очертаниях которого мелькали странные фигуры, и дерзкие выпады по нему закрутившихся в смерчи ветров не были для дыма помехой. Он сгущался перед Фетисом, превращаясь в подобие громадного существа, и вскоре в нем можно было разглядеть ноги, руки, голову.
Рыцарь нахмурился. Кажется, ему не понравилось то, что он увидел.
Уолт никак не мог понять, что выпускал из своих внутренних субпространств Вадлар. Возникшее существо не было знакомо магу ни по одному трактату о живых и магических созданиях Равалона.
Рыцарь вдруг резко вскинул левую руку. Уолт понял, что это приказ креатуре напасть, и начал создавать Жест, пытаясь перекинуть часть Защиты на Вадлара, но не успел. Дымное создание выбросило руку в сторону, из черных клубов ударили волны темноты. Этот темный шлейф быстро отыскал креатуру и опутал ее густыми кольцами. Стало даже возможно увидеть в окутавшей креатуру дымке ее очертания, напоминавшие ворона с десятком когтистых рук. Креатура издала звук, который раздается, когда в воду кидают камень, и, задрожав, обратилась в серый пучок тумана, впитавшийся в темные кольца дыма.
У Уолта закружилась голова, закололо в висках. Локусы Души будто пытались сжаться в точки. Магия, что на миг захлестнула зал, была невероятно могущественной, чистой и совершенно непонятной. Структуры ноэм плясали в безумном танце, гиле распадалось до тех частичек реальности, дальше которых только неизвестные поля взаимодействий и такие сферы бытия, которые способна постичь только Мысль Тварца или его непосредственные Слуги, что сотканы из его Мыслей, ноэзис… Ноэзиса вообще не было, словно магия колдовала сама по себе, волшебство творилось волшебством. Чувствовалось Изначалье Порядка, оседлавшее Изначалье Хаоса, и Изначалье Хаоса, ковыряющееся в изнанке Изначалья Порядка. Это были только отблески, метафоры, в которые происшедшее облекло сознание Магистра. Истинную природу Силы, что породило выпущенное на волю Вадларом существо, понять никак не удавалось…
– Что скажешь теперь? – Вадлар говорил уверенно, но… Казалось, что за уверенностью скрывается что-то еще, нет, не неуверенность, ее там не было… Беспокойство?
– Скажу, что ты безумец и мне нужно было убить тебя сразу! – Блуждающая Кровь вскинул руки и резко опустил их вниз. – Умри вместе с призванным тобой убоговским существом!
Потолок треснул. Солнечные лучи хлынули в зал. Вселенское Древо гибло, Гедггиг сразу лишился головы и хвоста, а Хаггур еще некоторое время созерцал творящееся безобразие. Вместе с кусками потолка и солнечными лучами вниз посыпались десятки Диких упырей, подобных тем, которых боевой маг и Фетис сразили, и новые, не схожие обликом с теми. Одни падали, другие парили, третьи ловко приземлялись. Дикие Живущие в Ночи заполнили весь зал, их рев и клыкастые пасти были повсюду.
Дымное существо, не издав ни звука, повело руками. Черные извивающиеся полосы поползли по залу, из них били темные струи. Уолт понял, что его магическая Защита слабеет и начинает исчезать еще быстрее, чем под ударами креатуры. На сложные действия не оставалось времени, и он начал просто скармливать Силу напрямую из ауры в энергетические щиты.
Тиар швырнул в дымное существо несколько разноцветных клубков, но кольца Тьмы окутывали их и обращали в ничто раньше, чем клубки долетали до цели. Несколько полос черного тумана метнулось к Блуждающей Крови, и он поспешно начал отступать в тоннель, но раздавшийся грохот заставил его оглянуться и изменить планы. Оба прохода были завалены, а над ними таяли туманные частицы Тьмы. Уолт видел, что чернота оказалась быстрее, чем полосы, которые протянулись к Тиару. Снова грохот – уже со стороны прохода, из которого он и Вадлар вошли в зал. Сомнений не осталось – дымное существо не собиралось выпускать никого.
Тиар замахал руками, и десятка три Диких бросились наперерез дымной смерти, образуя между рыцарем и Дымовиком (так его решил называть Уолт) заслон. Дымные кольца обращали их в части той Тьмы, что клубилась в руках Дымовика. И эта чернильная темнота совершенно не была темнотой Ночи, ласковой, надежной Ночи, что несла упырям жизнь. Это была смерть, жадно пожиравшая все на своем пути, и справиться с ней Дикие не могли. Даже Уолт, превозмогая головную боль, из последних сил сдерживал наплывы черных волн на Защиту. Энергия щитов исчезала, словно сухое дерево в костре. И только Фетис, стоявший рядом с Дымовиком, мог не бояться струй черноты, они старательно обтекали его. Великий Перводвигатель, что же за создание ты хранил в себе, Вадлар?!
Но постепенно давление мрака начало снижаться. Уолт ощутил это по уменьшению затраты Сил на щиты. Магистр увидел, что Дымовик, поглотивший почти всех Диких в зале (примерно семеро еще оставалось между ним и Тиаром), стал совсем плотным. Темная дымка окутывала черненый доспех, в клубящемся черном сгустке на месте головы сверкали три желтых глаза. Дымовик стал… более реальным, что ли? Словно раньше он был рисунком на холсте, а теперь стал полноценным существом в трехмерном измерении физической реальности Равалона. И вместе с этим как будто уменьшились темные полосы, стало меньше черноты. Тьма, что рождалась в ладонях Дымовика, съежилась до размеров шарика. Вадлар удивленно смотрел на метаморфозы дымного создания. Было видно, что происходящее не входило в его планы.
И вдруг Дымовик исчез. Он просто съежился, почти моментально втянув в себя все выпущенные им же полосы Тьмы. Смертоносный мрак пропал, и теперь зал заливал дневной свет. От Дымовика остались два черных, как мантии даларийских некромагов, шарика, подкатившихся по полу к ногам Фетиса.
Вадлар выругался. Тиар захохотал. Уолт переводил дух.
– Ты повеселил меня, мальчик! – воскликнул Блуждающая Кровь. – Давно никто не мог заставить меня так смеяться! Но – хватит!
Рыцарь хлопнул в ладоши. И сверху, с разрушенного потолка, начали спрыгивать упыри. Эти оказались уровнем выше Диких, что было видно по тому, что они были в доспехах. Дикие упыри никогда не носят одежду.
Локусы Души затрепетали, как невинная девушка в первую брачную ночь, когда жених понимает, что она отнюдь не невинна, и с мрачным лицом достает плетку, игнорируя слова жены: «Ой, неловко-то как получилось…» По каждому нерву струилась энергия, магические каналы ауры переполнялись чистой Силой, сырым материалом, готовым преобразовываться в ноэмы. Уолт улыбнулся. Да, с подобным ощущением сравнится только… Нет, ничего не сравнится.
Иероглиф на клинке меча, выбранного Магистром, засветился, отзываясь на эхо магии в ауре. Заклинание, которое высвобождал этот меч, заинтересовало Уолта: раньше с подобными типами заклятий он не встречался. Оружие с Дальнего Востока с его необычной магией? Высокое Искусство тамошних кудесников иногда здорово удивляло.
– Что ж, продолжим путь! – жизнерадостно сказал Вадлар. Вытащив эспадон из пола, упырь положил его на плечо и направился к туннелям. Они сделали всего несколько шагов, как из коридора, расположенного правее, появились существа, чей вид заставил Фетиса потрясенно пробормотать: – Дикие?
Здоровое создание, смахивающее на кошку, заросшую иголками, точно дикобраз, вылетело им навстречу, шипя и брызжа слюной. Его пасть демонстрировала внушительные клыки. Следом появилась летящая тварь, вся покрытая слизью. За ней, переваливаясь на коротких ножках, в зал протиснулся толстяк с восемью отвисшими грудями и шестью клыками, торчащими из-под нижней губы. Идущее позади толстяка существо было окружено роем мух, и его форму невозможно было разглядеть. Рядом с ним шли двое, с длиннющими руками, худые и высоченные. В коридоре им приходилось пригибаться, но когда они вышли в зал и выпрямились, то их рост потрясал.
– Баджанг, адзе, доппельзаугер, лоогароо, лобисхомены, – перечислил Вадлар. – Они же сейчас должны перегрызть глотки друг другу. Правда, в первую очередь они должны сейчас спать…
– По-моему, в первую очередь они не должны сейчас находиться здесь, – заметил Уолт. – В Лесах карлу упырям, уж прости, не место.
Что, вот и возможность опробовать новый меч? Или воспользоваться Четырехфазкой? Нет, лучше приберечь ее для будущих встреч с з’ури или Лесными магами, учитывая, что много Четвериц Уолт создать не может. Дикие Живущие в Ночи обладают огромной физической силой и высокой скоростью реакций, но по сути своей это просто большие животные, которые пьют человеческую кровь, обращая людей в подобных себе. С животными можно разобраться по-простому.
Дикие упыри быстро рассредоточились по залу, готовясь к атаке с разных углов, и Уолт засомневался, так ли уж безрассудно действуют эти «животные»? Как-то слишком умело они приготовились к нападению. Адзе взлетела к потолку, капая слизью, кошка-баджанг замерла посередине, шевеля иглами, доппельзаугер уселся на пол справа от нее и теперь раскачивался, тряся грудями, лоогароо жужжал слева от баджанга. Лобисхомены медленно приближались.
– А это кто? – недоуменно спросил Вадлар.
В зал вошел новый Живущий в Ночи. В отличие от Диких, этот явно был выше уровнем. Рыцарский доспех полностью закрывал его тело, и только отсутствие шлема давало возможность понять, что это упырь – густые черные волосы, бледное лицо и ярко-алые губы.
– Удивительно встретить здесь брата по Крови. – Рыцарь остановился возле баджанга, погладив кошку по голове. – Даже человек удивляет меня меньше, чем ты.
– Из какого ты клана?! – резко спросил Вадлар. – Назовись!
– Сколько тебе лет, мальчик? – усмехнулся рыцарь. – Я чувствую, что ты Бродящий под Солнцем, но ты слишком молод для носферату. И я не чувствую Кровавой Боли, что должна сопровождать тебя. Экху-Рон? Нет-нет, Фетис. Скажи, мальчик из клана Фетис, как же тебе удалось стать носферату в свои сто пятьдесят лет, если ты не выпил кровь трех тысяч человек?
Три тысячи?! Уолт не верил собственным ушам. Он слышал, что упырь должен выпить много людей, чтобы перестать бояться Проклятого Путника, но три тысячи… Это много. Очень много. Может, поэтому носферату всегда так мало? Людей не наберешься, чтобы каждый Живущий в Ночи стал Бродящим под Солнцем. Но этот сказал, что Вадлар не выпил столько и при этом является носферату. Как же он…
– Ты Блуждающая Кровь! – оборвал его Фетис. – Ты подлежишь Истреблению!
– Молодость, молодость, – вздохнул упырь. – Ответь, мальчик, как ты, хоть ты и носферату, собираешься Истребить меня, носферату, которому скоро исполнится тысяча лет, если ты даже до конца не овладел силами и способностями Крови Бродящего под Солнцем?
– Не знаю, как это собирается сделать он, – усмехнулся Уолт, – зато отлично представляю, как это собираюсь сделать я.
– Маг, – констатировал упырь. – Маг, думающий, что умеет колдовать. Маг, который никогда не сталкивался с нашей, присущей только Живущим в Ночи, магией. Мне будет приятно отдать твою кровь моим зверькам, человек.
– Я никак не могу понять, из какого он клана, – прошептал Вадлар Уолту. – Не могу определить, какая у него Сила Крови. Будь осторожнее. Если он не врет, что ему тысяча лет…
– Жаль, что придется убить и тебя, мальчик, – вздохнул упырь. – Мне и правда интересно узнать, как ты стал носферату без Кровавой Боли. Но дела не терпят отлагательств. Час Пробуждения близится, и у меня нет времени играть с вами.
Лобисхомен начал раздуваться, наливаясь изнутри светом. Влияние орба на волшебство уже закончилось, и Уолт вскинул руки, рисуя пламенными струйками с пальцев Знак. Его и Вадлара окружила цепь багровых огоньков. Лучшая защита – нападение. Однако когда лобисхомен лопнул, выпустив из себя огромный шар белого пламени, рыжий сгусток огня, раскрутившийся перед Фетисом и Магистром в виде круга, вздрогнул и начал медленно, но верно поддаваться более сильному огню. Уолт быстро присел, хлопая в определенной последовательности по полу, обращаясь к Земле, лучшей Стихии Защиты, но тут круг разорвался, пламенными лоскутьями всасываясь в белое пламя, и жар хлынул на мага…
Хлынул и опал. Перед Магистром стоял Фетис и, как понял Уолт, всасывал белый огонь. От раскаленного шара ко рту Вадлара протянулась белоснежная нить, плюющаяся искрами, но он все втягивал и втягивал ее в себя, пока от пламени не осталось и следа.
– Не овладел, говоришь? – В голосе Вадлара прорезалась злость. – Да ты даже не представляешь, как я овладел Силой Крови, носферату!
Эспадон описал янтарную дугу, зайдя за спину Фетиса с правого бока. Вадлар с коротким выкриком бросился на второго лобисхомена, который тоже начал раздуваться и светиться. Ему наперерез кинулся толстяк-доппельзаугер. Он катился по полу, оставляя в нем глубокую борозду. Перенаправивший Силу Уолт встретил доппельзаугера каменными стенками, выросшими спереди и сзади Дикого. Стенки тут же соединились и раздавили жертву. Черная кровь обильно залила пол. Вадлар ударил снизу вверх, разрезав лобисхомена от поясницы до правого плеча и, как только двуручник вышел из тела, прокрутился на месте, подпрыгнул и с размаху разрубил голову Дикого от уха до уха. Вырвавшиеся из трупа красно-оранжевые языки огня перемешивались с зелеными огоньками, что покрывали упыря, и гасли, испаряясь вместе с исчезающим на глазах телом.
– Ты будешь следующим! – рявкнул Вадлар, ткнув эспадоном в сторону рыцаря-носферату.
Блуждающая Кровь ничего не ответил, только шевельнул пальцами рук. Адзе спикировал на Фетиса, посылая перед собой самую настоящую волну слизи.
– Нет! – закричал Уолт, понимая, что Вадлар собирается воспользоваться Свернутым Миром.
Челюсть Живущего в Ночи дрогнула, начав меняться. Может, он и не собирался глотать падающую сверху слизь, может, он собирался сделать что-то другое, но именно слизь глотать ему было нельзя – магическое чутье Намина Ракуры на ничтожное мгновение ухватило ее чудовищную смертельную ауру, а чутью своему Уолт доверял.
Доверился ему и Вадлар. Он быстро отскочил назад. Его лицо изменилось, когда тягучая скользкая масса ударила в пол. Плиты в этом месте мгновенно исчезли, словно время помчалось в тысячу раз быстрее, обратив их в прах. Глубокая дыра вела куда-то вниз, откуда доносилось подозрительное гудение.
– Это магия… Очень быстрая и непонятная… – Вадлар внимательно следил за кружащимся над ямой адзе, прислушиваясь к словам боевого мага. – Я попробовал Ветер, но он не сработал, а Землей я его сейчас не достану. Вода и Огонь, кажется, тоже не подействуют. Свет бы мне не хотелось трогать, а для Тьмы у нас нет Приношения. Я попробую создать креатуру, но надо, чтобы ты меня прикрыл.
– Сколько потребуется времени? – Адзе не спешил снова нападать. Видимо, нужно было поднакопить слизи для следующей атаки, но еще оставались баджанг и лоогароо, да и самого носферату неизвестного клана не стоило игнорировать.
– Минута, – сказал Уолт. – Одна минута.
– Хорошо, – кивнул Вадлар. – Посмотрим, что я смогу сделать.
Уолт сжал ладони и забормотал формулы Слов и Высказываний, вызывая в сознании мыслеформы нужных энергий. Кроме предложенного им был еще один вариант – обратиться к Силе полученного от Вадлара меча, но, во-первых, Уолт не знал, что за Заклинание использует меч (он собирался в этом разобраться по дороге на свободу), а в магическом деле без этого никак не обойтись, в противном случае можно и по голове получить рикошетом. Во-вторых, магическая креатура казалась в данный момент предпочтительней. Созданное при помощи магии существо поможет справиться не только с адзе, но и с остальными.
Блуждающая Кровь решил не дожидаться результата операций Магистра и, шевельнув пальцами, послал в бой баджанга и лоогароо. Кошка, ощетинившись иголками, выпустила их все до единой в сторону Фетиса и Намина Ракуры. Бесформенная туча мух взметнулась к потолку, огибая адзе, распалась на два роя и ринулась вниз.
Иголки Фетис отбил, точнее, разрубил, закрутив эспадон в янтарном вихре вокруг себя и боевого мага. Уолт на миг отвлекся, восхитившись скоростью Живущего в Ночи. Так махать двуручным мечом не каждый мастер умеет. И пусть это упырь с неестественной силой – все равно, все равно…
Рычащий баджанг налетел следом. Вадлар зарычал в ответ и махнул навстречу Дикому эспадоном. Баджанг извернулся, сложившись чуть ли не пополам, янтарное лезвие промчалось над ним, он выпрямился, выбрасывая лапы в сторону Вадлара. И получил удар в бок эспадоном.
Уолт опять восхитился. Чтобы так быстро остановить идущий с размаху удар двуручником и еще быстрее ударить им – это надо уметь! Здесь огромная физическая сила не то что помочь, помешать может.
Черная кровь побежала по клинку, баджанг завизжал. Фетис не разрубил его с одного удара, но сейчас неотвратимо погружал меч в тело Дикого. Баджангу некуда было деваться от неизбежной смерти. Он и не пытался. Выгнувшись дугой, он вдруг всем телом обрушился на эспадон, прижав его к полу. Фетис от неожиданности чуть не выпустил рукоять из рук. А сверху, неистово гудя, падал мушиный рой, распадаясь на вертящиеся зигзагами кучки. Теперь стало видно, кто за ней скрывался. Это оказалась небольшая, с человеческий кулак, голова, у которой там, где обычно находится шея, виднелся десяток мелких ног. Небольшое облачко мух поддерживало оскалившую крупные клыки голову в воздухе.
Гудящие зигзаги ударили в Вадлара, не успевшего вытащить эспадон из-под баджанга. Мухи забирались в рот и глаза, в нос, набивались в уши. Одной рукой Фетис отмахивался от надоедливых тварей, другой пытался вытащить двуручник. Мухи облепили его целиком, и там, где они садились, начинала дымиться одежда. Вадлар заорал, когда ощутил резкую боль на лице, захлопал обеими руками по голове, убивая жужжащих тварей, но мух становилось все больше и больше, будто они плодились в геометрической прогрессии.
Внезапно с ними что-то случилось, и они оставили Вадлара в покое и застыли в воздухе. Фетис успел заметить, что у них даже крылышки не шевелятся, они висели без всякой видимой опоры, будто кто-то незримый поддерживал их. А затем мухи начали распадаться на мелкие кусочки, пылью осыпаясь на пол. Рядом стукнулась о плиты голова, лишившаяся воздушной опоры, она закричала и засучила ножками, когда из раны на затылке начала толчками бить кровь. Вадлар, схватившись за рукоять, рванул эспадон вверх, разрезав баджанга, и, не останавливая движения, обрушил двуручник на лоогароо.
– Спасибо, – тяжело дыша, сказал Живущий в Ночи.
– Не за что, – ответил Уолт. – Я сначала хотел их спалить, но они облепили тебя. Не думаю, что тебе нравится быть подпаленным.
– Ты прав как никогда, – ухмыльнулся Вадлар. – Не знаю почему, но не люблю, когда меня пытаются сжечь. Ты сделал креатуру?
– Сделал. И она уже действует.
Да, действует. Лоогароо нужно было напасть на него, плетущего Заклинание мага, а не на Вадлара, убивающего его собрата.
Уолт показал на поднявшегося к потолку адзе. Кружась возле сферы Единства, Дикий капал вниз слизью, которая снова полностью покрывала его тело. Было видно, что он готовится к нападению. Внезапно он закричал и начал извиваться. В его теле, возле груди, появилась дыра, которая постепенно увеличивалась. Затем хрустнуло, отрываясь, левое крыло и, кувыркаясь, полетело вниз. В Диком появлялись все новые дырки, и новые части тела продолжали отваливаться и падать.
Фетис присмотрелся. На миг ему показалось, что брызнувшая из адзе кровь попала на какую-то фигуру, кружившуюся вокруг Дикого. Невидимая креатура? Хорошо придумано, адзе просто не заметил подбирающегося к нему врага и не встретил его слизью и теперь погибает, не имея возможности воспользоваться своим умением.
Адзе кричал до тех пор, пока вместо его лица не образовалась дыра. После этого он вспыхнул огнем, обращаясь в безвредный пепел.
Фетис ощутил, как рядом что-то приземлилось и метнулось к ногам мага. Усмехнувшись, он посмотрел на Блуждающую Кровь.
– Ты остался один! – издевательски крикнул Вадлар. – Твои зверьки теперь тебе не помогут!
Блуждающая Кровь покачал головой.
– Глупцы, – усмехнулся он. – Неужели вы и правда думаете, будто я рассчитывал, что мои игрушки вас убьют? Нет, их предназначение совсем в другом.
Лицо Уолта вытянулось, будто он осознал что-то неприятное для себя. Так и было: маг корил себя за грубую ошибку. Он быстро отдал приказ креатуре напасть на упыря-рыцаря, а сам начал готовиться к Четырехфазке. Что-то он слишком часто допускает простые ошибки. Он явно отвык работать вне команды.
Невидимое для простых и магических глаз создание метнулось к носферату. Тот, будто почувствовав это, шагнул навстречу, вскинув левую руку. Латная рукавица вдруг засветилась, пространство перед упырем заполнили разноцветные нити, что свивались в единый клубок. Рыцарь бросил его точно в креатуру, будто видел, откуда она приближается. Темное облако окутало магическое создание, как только клубок врезался в него.
Уолт перестал ощущать связь с созданным им существом. У него будто перехватили вожжи, и другой кучер бесцеремонно отпихнул его в сторону. Эфирный поток, соединявший Локусы Души с креатурой, оборвался резко и бесповоротно.
«Рыцарь» пошевелил пальцами левой руки, и Уолт почувствовал приближающуюся опасность. Он быстро оттолкнул Вадлара в сторону. По плитам, где они только что стояли, словно чиркнули острые клинки, выбив из камня искры.
– Ублюдок! – разозлился Уолт, поставив энергетические щиты вокруг себя и Вадлара. Это был лучший способ защиты. – Он отобрал у меня контроль над моей же креатурой!
Вадлар изменился в лице и с ужасом глянул на рыцаря.
– Не может быть, – севшим голосом сказал он. – Тиары, Черный клан. Сила Крови – Безусловное Повиновение. Я думал, это выдумки.
– Выдумки? – У рыцаря оказался острый слух. Он расхохотался. – Мы – выдумка? Совет Идущих Следом за Одиннадцатью – молодцы! Превратить нас из страшилки на ночь в выдумку – здорово придумано! Что ж, скоро выдумка покажет Лангарэю, как ошибался Совет и Незримые!
Он пошевелил пальцами, и энергетические щиты содрогнулись от града ударов. Креатура выкладывалась на полную, Уолту приходилось постоянно обновлять Силу в защите. Он бросил взгляд на рыцаря. Тысячелетний носферату опасен и для боевого мага, Уолт хорошо знал это. А такой носферату, что сумел подчинить себе магическое создание боевого мага, опасен вдвойне. Не стоит сомневаться, как только Магистр направит в него Четверицу, он прикроется креатурой и успеет ускользнуть из зоны действия Заклинания. И нанесет ответный удар, на который Уолт может не среагировать.
– Впрочем, у меня есть к тебе предложение, мальчик. – Тиар задумчиво постукивал пальцами по стене, рядом с дырами, что остались от Заклинания из Свитка Магистра. – Если ты убьешь человека, что рядом с тобой, и разделишь его кровь со мной, я подумаю о том, чтобы ты мог присоединиться к нам.
Вадлар довольно цветисто описал, как Тиар присоединяется к обществу мужеложцев в качестве их ежедневной пассивной игрушки и в итоге начинает получать от этого удовольствие. Уолт покосился на Фетиса. У него, конечно, фантазия та еще…
– Очень жаль, – вздохнул Блуждающая Кровь. – Ты кажешься довольно перспективным. Неужели надеешься, что сможешь защитить человека?
– Я вообще-то и сам себя могу защитить! – рявкнул Уолт, которому надоело, что упырь подчеркнуто игнорирует его. Он хотел еще кое-что добавить, но посмотрел на Вадлара и осекся.
Глаза Фетиса светились красным, его лицо стало жестким и даже жестоким.
– Надеюсь? Защитить? Его? – Кипящая ярость брызгами слов вырывалась из молодого носферату. – Надеюсь?! Нет! Не надеюсь! Я защищу его, тварь! – И он резко вышел за пределы энергетических щитов.
Уолт ничего не успел ни сказать, ни сделать.
– Я хотел приберечь это на самый крайний случай.
Намина Ракура мог видеть только спину Живущего в Ночи, но и она излучала такую уверенность и решимость, что Магистр вдруг поверил, что все будет хорошо и этот Тиар прямо сейчас исчезнет.
– Интересно, мальчик, чем же ты хочешь меня удивить?
Рыцарь шевельнул пальцами. Удары перестали сыпаться на защитное поле. Креатура отскочила в сторону и замерла, не нападая. Впрочем, Уолт не спешил убирать Заклинание. Не зря упырь вышел из-под магической Защиты, не зря решил не применять свое это под покровом волшебства, так что лучше Магистр подождет, пока это это не закончит свое действие…
Челюсть Вадлара опустилась до пола. Яркая вспышка красного света озарила зал, со всех сторон подул ветер, такой плотный, что его движение можно было разглядеть даже не магическим зрением. Под ногами Вадлара треснул пол, его ступни провалились под плиту сантиметров на двадцать. Штаны и куртка развевались на нем, как флаг на корабле, попавшем в бурю. Создавалось ощущение, что их сорвет с него порывами ветра. Изо рта упыря повалили густые клубы черного дыма, в очертаниях которого мелькали странные фигуры, и дерзкие выпады по нему закрутившихся в смерчи ветров не были для дыма помехой. Он сгущался перед Фетисом, превращаясь в подобие громадного существа, и вскоре в нем можно было разглядеть ноги, руки, голову.
Рыцарь нахмурился. Кажется, ему не понравилось то, что он увидел.
Уолт никак не мог понять, что выпускал из своих внутренних субпространств Вадлар. Возникшее существо не было знакомо магу ни по одному трактату о живых и магических созданиях Равалона.
Рыцарь вдруг резко вскинул левую руку. Уолт понял, что это приказ креатуре напасть, и начал создавать Жест, пытаясь перекинуть часть Защиты на Вадлара, но не успел. Дымное создание выбросило руку в сторону, из черных клубов ударили волны темноты. Этот темный шлейф быстро отыскал креатуру и опутал ее густыми кольцами. Стало даже возможно увидеть в окутавшей креатуру дымке ее очертания, напоминавшие ворона с десятком когтистых рук. Креатура издала звук, который раздается, когда в воду кидают камень, и, задрожав, обратилась в серый пучок тумана, впитавшийся в темные кольца дыма.
У Уолта закружилась голова, закололо в висках. Локусы Души будто пытались сжаться в точки. Магия, что на миг захлестнула зал, была невероятно могущественной, чистой и совершенно непонятной. Структуры ноэм плясали в безумном танце, гиле распадалось до тех частичек реальности, дальше которых только неизвестные поля взаимодействий и такие сферы бытия, которые способна постичь только Мысль Тварца или его непосредственные Слуги, что сотканы из его Мыслей, ноэзис… Ноэзиса вообще не было, словно магия колдовала сама по себе, волшебство творилось волшебством. Чувствовалось Изначалье Порядка, оседлавшее Изначалье Хаоса, и Изначалье Хаоса, ковыряющееся в изнанке Изначалья Порядка. Это были только отблески, метафоры, в которые происшедшее облекло сознание Магистра. Истинную природу Силы, что породило выпущенное на волю Вадларом существо, понять никак не удавалось…
– Что скажешь теперь? – Вадлар говорил уверенно, но… Казалось, что за уверенностью скрывается что-то еще, нет, не неуверенность, ее там не было… Беспокойство?
– Скажу, что ты безумец и мне нужно было убить тебя сразу! – Блуждающая Кровь вскинул руки и резко опустил их вниз. – Умри вместе с призванным тобой убоговским существом!
Потолок треснул. Солнечные лучи хлынули в зал. Вселенское Древо гибло, Гедггиг сразу лишился головы и хвоста, а Хаггур еще некоторое время созерцал творящееся безобразие. Вместе с кусками потолка и солнечными лучами вниз посыпались десятки Диких упырей, подобных тем, которых боевой маг и Фетис сразили, и новые, не схожие обликом с теми. Одни падали, другие парили, третьи ловко приземлялись. Дикие Живущие в Ночи заполнили весь зал, их рев и клыкастые пасти были повсюду.
Дымное существо, не издав ни звука, повело руками. Черные извивающиеся полосы поползли по залу, из них били темные струи. Уолт понял, что его магическая Защита слабеет и начинает исчезать еще быстрее, чем под ударами креатуры. На сложные действия не оставалось времени, и он начал просто скармливать Силу напрямую из ауры в энергетические щиты.
Тиар швырнул в дымное существо несколько разноцветных клубков, но кольца Тьмы окутывали их и обращали в ничто раньше, чем клубки долетали до цели. Несколько полос черного тумана метнулось к Блуждающей Крови, и он поспешно начал отступать в тоннель, но раздавшийся грохот заставил его оглянуться и изменить планы. Оба прохода были завалены, а над ними таяли туманные частицы Тьмы. Уолт видел, что чернота оказалась быстрее, чем полосы, которые протянулись к Тиару. Снова грохот – уже со стороны прохода, из которого он и Вадлар вошли в зал. Сомнений не осталось – дымное существо не собиралось выпускать никого.
Тиар замахал руками, и десятка три Диких бросились наперерез дымной смерти, образуя между рыцарем и Дымовиком (так его решил называть Уолт) заслон. Дымные кольца обращали их в части той Тьмы, что клубилась в руках Дымовика. И эта чернильная темнота совершенно не была темнотой Ночи, ласковой, надежной Ночи, что несла упырям жизнь. Это была смерть, жадно пожиравшая все на своем пути, и справиться с ней Дикие не могли. Даже Уолт, превозмогая головную боль, из последних сил сдерживал наплывы черных волн на Защиту. Энергия щитов исчезала, словно сухое дерево в костре. И только Фетис, стоявший рядом с Дымовиком, мог не бояться струй черноты, они старательно обтекали его. Великий Перводвигатель, что же за создание ты хранил в себе, Вадлар?!
Но постепенно давление мрака начало снижаться. Уолт ощутил это по уменьшению затраты Сил на щиты. Магистр увидел, что Дымовик, поглотивший почти всех Диких в зале (примерно семеро еще оставалось между ним и Тиаром), стал совсем плотным. Темная дымка окутывала черненый доспех, в клубящемся черном сгустке на месте головы сверкали три желтых глаза. Дымовик стал… более реальным, что ли? Словно раньше он был рисунком на холсте, а теперь стал полноценным существом в трехмерном измерении физической реальности Равалона. И вместе с этим как будто уменьшились темные полосы, стало меньше черноты. Тьма, что рождалась в ладонях Дымовика, съежилась до размеров шарика. Вадлар удивленно смотрел на метаморфозы дымного создания. Было видно, что происходящее не входило в его планы.
И вдруг Дымовик исчез. Он просто съежился, почти моментально втянув в себя все выпущенные им же полосы Тьмы. Смертоносный мрак пропал, и теперь зал заливал дневной свет. От Дымовика остались два черных, как мантии даларийских некромагов, шарика, подкатившихся по полу к ногам Фетиса.
Вадлар выругался. Тиар захохотал. Уолт переводил дух.
– Ты повеселил меня, мальчик! – воскликнул Блуждающая Кровь. – Давно никто не мог заставить меня так смеяться! Но – хватит!
Рыцарь хлопнул в ладоши. И сверху, с разрушенного потолка, начали спрыгивать упыри. Эти оказались уровнем выше Диких, что было видно по тому, что они были в доспехах. Дикие упыри никогда не носят одежду.