– И что будем делать? – спросил Сергей.
– Не знаю, – честно ответил Лавров.
Запах сгоревшей проводки мгновенно наполнил несколько отсеков. Через минуту в отсеке появился Малинин:
– Ну что тут у Вас? – спросил он с порога. – А почему гарью так пахнет?
– Да ничего не вышло с подключением, – ответил Лавров, – еще один трансформатор к тому же сожгли.
– Мужики, у нас больше нет права на ошибку, и времени тоже нет, – проговорил Малинин, – сделайте что-нибудь, вы же профессионалы.
– Можно запустить малый дизельный генератор в третьем отсеке, – неожиданно предложил Сергей.
– Да у него мощность всего двести киловатт, – возразил Лавров, – а для насосной группы надо хотя бы триста.
– А пусть они поочередно по одному насосу отключают. Делать-то больше нечего, – настаивал на своем Сергей.
– Пожалуй, ты прав, – согласился Лавров со своим помощником, – давай попробуем.
– Только пробуйте быстрее, я Вас умоляю и одновременно приказываю, – требовательно произнес Малинин.
–Давай, Сергей, действуем, – сказал Лавров, – на малый дизель много времени не потребуется.
Казалось бы, теперь Вадим достиг своей цели, завоевал Оксану: свадьба через месяц как-никак. Но на душе было неспокойно. Он понимал, что его невеста не сможет так легко забыть прошлое. И поэтому будущее Вадиму пока не представлялось столь спокойным и счастливым, как хотелось бы.
...Эти воспоминания и мысли тревожили Вадима во время очередной двухнедельной вахты на платформе, где он сейчас и находился. Конечно, все волнения и переживания вновь всколыхнулись из-за вчерашнего прибытия Андрея. Здесь им предстояла совместная опытно-экспериментальная работа по изучению возможной модернизации вспомогательных подводных аппаратов. И все это хозяйство находилось в ведении Вадима. Однако ночной пожар спутал все карты, и, похоже, теперь будет не до этого. Андрей к тому же координировал все действия по тушению возникшего пожара, и от него многое зависело сейчас. «Надо же, как у него все получается, – размышлял Вадим. – И должность в компании ему специальную придумали, которую даже не знают, как назвать. И Оксана его тогда выбрала. Впрочем, ничего удивительного в последнем факте нет: женщины любят успешных мужчин».
Вадим ловил себя на мысли, что просто завидует Андрею. Однако он отдавал себе отчет в том, что в сложной технике, инженерной смекалке и нестандартных решениях Андрею равных нет. Зла он на него не держал...
Громкие голоса и топот людей, бегущих по маршевым трапам их отсека, вернули Вадима в тревожную и опасную действительность, где Андрей играл одну из ключевых ролей. Если потребуется, Вадим «подставит ему свое плечо» и поможет во всем. И Оксана тут ни при чем. По крайней мере, Вадим так думал.
– Четвертый крепежный трос платформы или порван или к донной плите не прикреплен. Короче, он без натяга, и мы «висим» на трех оставшихся.
– Час от часу не легче. Я так и думал. Поэтому так болтает всего при шести баллах. А обещали по прогнозу до восьми. Это может быть опасным. Передайте начальнику группы подводных аппаратов: пусть срочно готовит батискаф с манипулятором.
– Да, я понял, что без погружения не обойтись и уже распорядился, – ответил Малинин.
– Все правильно. А как там Лавров с запуском генератора? У нас, наверное, последние минуты со связью и аварийным питанием. Скоро погрузимся в полную тьму и молчание.
– Они делают все возможное. Резервную линию практически протянули, пытаются подключить напрямую без распределительного блока. А резервную связь из радиокомплекта со спасательной шлюпки мы уже развернули. Но она слабовата.
– Лаврову надо поторапливаться, а то у нас уже слишком много проблем, и решить их без энергопитания никак не получится.
Впрочем, Малинин и так все прекрасно понимал, и последняя фраза Андрея была адресована вовсе не ему, а, скорее всего, самому себе. В этом нарастающем коме проблем, когда одно цепляется за другое, уже никак не получалось дирижировать одному. Господи, хоть бы майор со своими пожарными смог скорее сесть на борт, пока у них топливо совсем не кончилось. И тогда он все принял бы здесь на себя. А Андрею надо срочно спешить к Вадиму и заняться крепежом отцепившегося или поврежденного троса, связывающего платформу с донной плитой. И делать это надо немедленно, пока шторм в восемь баллов не получили в полном объеме. Ведь Андрей прибыл сюда именно для экспериментов по усовершенствованию и переоборудованию этих батискафов с манипуляторами, используя последний опыт норвежцев и американцев.
Понятно, что нарушенный крепеж тоже является следствием отключения электропитания. При нормальном режиме все завязано в единую систему с компенсатором волнения. Натяжение каждого троса регулируется компьютером, анализирующим поступающие сигналы каждое мгновение и дающим команду на электродвигатели тросовых лебедок. В момент отключения питания вся система должна быть заблокирована и приведена механически в фиксированное положение. Но, видимо, произошел сбой и один трос не зафиксировался. При сильном шторме это создавало большую опасность. Надо спешить. Но как быть здесь на борту? Выхода нет, надо перекладывать все на Малинина, хотя он явно трусит.
– Валентин Петрович, – вновь обратился Андрей к Малинину, – давайте оперативно обсудим обстановку и быстро примем решение о дальнейших действиях.
– Да, Андрей Михайлович, я весь – внимание.
– Мне придется спускаться на дно в батискафе и разбираться с тросом. А Вам надо распоряжаться здесь наверху, пока майор Пашин не сел на платформу со своей командой и не принял на себя координацию всех действий.
– Боюсь, я не управлюсь в такой обстановке. Я же технолог-добычник, а здесь совсем другой специалист требуется. Может быть, два штатных подводных пилота с батискафом без Вас справятся, а вы здесь останетесь?
– Хорошо бы справились, но вряд ли это разумно. Лучше нас с Вадимом никто не знает эти подводные аппараты, а там внизу могут быть разные неожиданности. Тем более мы на эту неделю готовили программу испытаний с батискафами и новые приемы работы с манипулятором, а это может оказаться решающим. Другого выхода нет, Валентин Петрович.
– Хорошо, введите меня в курс дела, – вынужденно согласился Малинин.
– Итак, задача номер один – срочно запустить один генератор и подать питание напрямую, минуя сгоревший распределительный блок. – Начал Андрей, – Без этого – беда и шансов у нас нет. Пожар хотя и притушили слегка, но он снова пойдет, если набортные помпы с гидрантами не запустим, а без генератора мы их не запустим.
– Это и так понятно. Надеюсь, Лавров со своей командой справится. Лишние люди там только мешать будут.
– Да, и я надеюсь. Но это еще не все. В воздухе сейчас на вертолетах и Максимов и Пашин с командой. А Барков со своим катером без связи болтается на волнах как ореховая скорлупка. Максимова надо отправлять на свою платформу, пока он еще сесть может, да и Баркова тоже, пока не перевернулся. Проблема в том, что он хоть как-то сдерживает огонь навесными струями. Но главная проблема на эту минуту – это военные с Новой Земли в воздухе с заканчивающимся горючим. Не понимаю их намерений, но вмешиваться не имею права.
Тут в эфире послышался голос Пашина:
– «Штокман-2», я «Кедр-1». У нас топливо практически на нуле, машину посадить не удается. Принимаю решение высаживаться нашим людям на вашу вертолетную площадку по веревочной лестнице. Предварительно сбрасываем специальные комплекты для индивидуального тушения. Надеюсь, не все повредим. Помогите людьми для приема груза и быстрого освобождения площадки для высадки команды.
– «Кедр-1», Вас понял, людей обеспечим, действуйте, – отвечал в эфир уже Малинин.
– Ну, вот и отлично, Валентин Петрович, – произнес Андрей, – все получится. Сейчас, когда они высадятся, майор Пашин проблему пожара возьмет на себя. На Вас останется самое главное – генератор.
– Да что ты со своим генератором? – вспылил Малинин, – сколько можно? Занимается Лавров с мужиками. Иди подсоби им, если такой умный.
Тут до Андрея, наконец, дошло, что он не имеет права так разговаривать с Малининым, который по возрасту ему годился в отцы. Андрей слишком уж вошел в образ, когда пришлось командовать самому в этой ситуации, не зная, что делать в следующую минуту. Видимо, по-другому нельзя внутренне мобилизоваться. А теперь Малинин принял роль командира, и ему лучше не мешать. Что делать, нервы у всех на пределе.
– Извините, Валентин Петрович, нервы, – вслух произнес Андрей, – я пошел на дно в буквальном смысле и мешать не буду. Вадим быстро аппарат подготовит, я его давно знаю. Там тоже медлить нельзя.
– Погоди, Андрей Михалыч, меня тоже извини. Сам понимаешь, даже если выкарабкаемся, на меня в любом случае всех собак повесят. Остался бы на пару минут, пока эти боги огня высадятся. Вдруг что еще потребуется.
– Да, Валентин Петрович, задержусь, конечно. Надеюсь, Вадим с помощниками без меня батискаф подготовит. Надо было пожарным сразу десантироваться без посадки, а вертолет на другую платформу гнать, где качка нормально компенсируется и подсветка в порядке. Да кто ж знал, что так получится. Конечно, все оборудование они «таким макаром» не скинут, только самый минимум.
– Я боюсь, что с практически пустыми баками десять минут до ближайшей платформы многовато будет: не дай бог не долетят. Но им виднее: знают свой запас.
И тут в подтверждение их опасений в эфире раздался голос майора Пашина:
– «Штокман-2», я «Кедр-1». Высадку команды завершил. Прошу помощи в сопровождении нашего вертолета для посадки на третьей платформе. Боюсь, не дотянет, и машину придется затопить. Пилот в специальном спасательном жилете и гидрокостюме, но его сразу надо вызволить из воды. Там температура всего 4 градуса.
«Ну, вот чего опасались, то и происходит», – подумал Андрей.
– «Кедр-1», вас поняли. Сопровождение обеспечим. Максимов, слышал? Дай знак Баркову, пусть следует на катере следом, а сам сопровождай в воздухе «Кедр-1», – уже отдавал распоряжения Малинин.
– Так точно, выполняю.
– «Штокман-3», готовьте все средства пожаротушения на случай аварийной посадки «Кедра-1», – продолжал Малинин.
– Поняли, выполняем, – ответил Николаев с третьей.
Тем временем пожарные во главе с Пашиным перемещались по платформе от вертолетной площадки в сторону горящего блока. У них в руках были какие-то непонятные устройства, напоминающие ручной противотанковый гранатомет, а скорее немецкий «Фаустпатрон» времен войны. С помощью этого портативного реактивного устройства можно было прицельно забросить небольшой снаряд в гущу огня, где он разрывался, распространяя вокруг себя в результате начавшейся химической реакции огромное количество углекислого газа и пены. Данное весьма эффективное средство лишь недавно поступило к военным. У гражданских ведомственных служб таких пожарных реактивных снарядов, которые можно было запускать прямо с плеча, пока не было, но многие об этих новых системах уже слышали.
– Все, Валентин Петрович, – произнес Андрей, – майор Пашин с командой на борту. Если их вертолет и затонет, не страшно. Это всего лишь груда железа. Главное, чтобы пилот не пострадал. А мы с Вадимом на дно.
– С богом, – ответил Малинин. – Будьте осторожнее. Под водой всякое может быть.
– Не волнуйтесь, Валентин Петрович, лишнее геройство нам ни к чему, но все необходимое постараемся сделать. Медлить больше нельзя, надо срочно закрепляться. Через час-другой уже все восемь баллов будет.
И словно в подтверждение его слов платформу так резко качнуло, что Малинину пришлось схватиться за оказавшийся рядом поручень, чтобы не упасть.
То, что происходило при высадке пожарных, никак нельзя было назвать зависанием вертолета, потому что машину бросало из стороны в сторону под порывами ветра. Во время этой трудоемкой операции были израсходованы последние резервы горючего. И теперь капитан Макаров в надежде посадить машину направлялся в одиночку с пустыми баками к третьей платформе, которую почти не качало. Но если горючее кончится во время посадки, будет еще хуже. Машина просто рухнет на платформу, много чего переломает, да еще пожар может начаться. Лучше уж приводниться и постараться при этом покинуть машину вовремя. Если выпрыгнуть в воздухе, есть большая опасность, что тебя просто разрубит винтом падающего вертолета. Надо ждать касания воды и в то же мгновение покинуть борт. При этом лететь надо на минимальной высоте, чтобы удар о воду не был слишком сильным. Казалось, выполнить одновременно столько противоречивых условий невозможно. Но другого выхода в этой ситуации не было.
Капитан Макаров проверил крепление жилета и направил вертолет в сторону третьей платформы. Пожалуй, десять километров не дотянуть, стрелка топливных баков давно на нуле. И словно в подтверждении его предчувствий двигатель начал работать с перебоями, а через несколько секунд остановился совсем. Владимир успел сообщить об этом в эфир и приготовился к ключевому моменту, поставив правую ногу на ступень открытой двери. Мрачная водная масса стремительно приближалась. Владимир вдохнул воздух полной грудью и задержал дыхание. Удар! Серая и пенящаяся от сильного удара тяжелой машины холодная пучина поглотила его...
– Да, входите, – ответил Вадим.
Дверь открылась, и на пороге оказался молодой стажер из группы технологов.
– Вадим Иванович! Малинин распорядился срочно готовить подводный аппарат к погружению.
– А что случилось?
– Я не знаю точно, но, кажется, открепился один из донных тросов платформы.
Да, действительно очень сильно качает, еще раньше отметил Вадим про себя. Он не мог припомнить, чтобы на платформе была когда-нибудь такая качка, как на обычном судне.
– Хорошо, я понял, приступаем к исполнению. Я отправляюсь немедленно, а Вы передайте, пожалуйста, Инженеру Васильеву и технику Макаренко из 307 и 308 каюты, чтобы тоже быстро подходили готовить аппарат. Связь у нас, к сожалению, не работает.
– Да, конечно передам. За этим меня и послали. Вадим оделся и быстро направился на самый нижний уровень, по сложной системе сообщающихся отсеков и переходов с многочисленными трапами. Лифты, естественно, не работали. По дороге Вадим обдумывал ситуацию и пытался хотя бы представить себе план предстоящих действий. Но ситуация и в самом деле была нештатной и не предусматривалась никакими конкретными инструкциями. Надо было увидеть все своими глазами и по ходу принимать решения.
Наконец, спустя минут десять, перемещаясь почти в отсутствии освещения и с трудом находя проходы в переборках между отсеками, Вадим достиг камеры с батискафом. Батискафами в прямом смысле такие подводные аппараты назвать было нельзя, поскольку предельная глубина их погружения не превышает 1000 м, в то время как классические батискафы в состоянии достигать океанских глубин в несколько километров. Эти же аппараты сконструированы специально для регламентных технических работ на подводных добычных комплексах (ПДК) и снабжены специальными внешними захватывающими устройствами – манипуляторами для отдельных операций. Они представляют собой некоторое подобие железных рук длиной в несколько метров. Для управления ими нужны многолетние серьезные навыки и опыт Вадим ежегодно проходил соответствующие курсы, но работать с аппаратами приходилось не так уж часто. ПДК могут работать автономно по много лет и не требовать серьезных вмешательств или ремонта. Только периодическое несложное сервисное обслуживание, для которого в первую очередь и требуются эти батискафы. На всем месторождении сейчас эксплуатируется двенадцать ПДК (по четыре на каждую платформу). Каждый ПДК обслуживает по шесть эксплуатационных наклонно направленных скважин. Рабочая горизонтальная часть этих скважин длиной от 500 до 700 метров находится в продуктивной части пласта примерно в двух километрах под дном моря. А само дно здесь на Штокмане находится под 300-метровой толщей воды.
Вадим открыл плотно задраенный люк камеры, где размещался подводный аппарат, вошел, включил аварийное освещение, которое здесь работало от автономных аккумуляторов. Все остальное внутри данного отсека: механизмы, задвижки, спусковые устройства и прочие приспособления работали, слава богу, на принципах механики и гидравлики, и потому не зависели от внешнего энергопитания. Значит, конструкторы предусмотрели и такие случаи. Молодцы, а то чтобы сейчас делали?
Вадим переоделся в специальное снаряжение, предназначавшееся для работы на данных аппаратах. В принципе, внутри аппарата под водой можно было находиться и в обычной одежде, но по требованиям техники безопасности этого не следовало делать. Затем он открыл люк самого батискафа и спустился внутрь. Помещение было довольно тесным: два вращающихся вмонтированных в пол кресла, перед которыми пульт управления, контрольная панель приборов и широкий иллюминатор. Еще два иллюминатора по бокам. Позади шкаф, в котором находились два тяжелых водолазных скафандра нового образца, «напичканные» всевозможной автоматикой и средствами жизнеобеспечения. Все это позволяло водолазам ограниченное время работать автономно вне батискафа на глубинах до 400 метров. Сзади немалую часть батискафа занимал шлюз, через который водолаз мог покинуть батискаф и вернуться обратно. Шлюз отделен от основной кабины высокопрочной перегородкой со специальным герметичным люком. Выход водолаза мог иногда потребоваться для тонких операций, с которыми не справился бы манипулятор. Вся конструкция должна выдерживать давление до 100 атмосфер, которое имеет место при максимально допустимой глубине работы данного аппарата в 1000 метров.
Вадим сел в кресло пилота, включил контрольные тумблеры и начал проверять работоспособность основных электронных и контрольных систем аппарата, однако двигатель пока не запускал. Это следовало делать в последнюю очередь уже непосредственно перед погружением. Еще до этого момента следовало тщательно проверить все механизмы данного специального отсека, обеспечивающие сп>ск аппарата в воду, а также внешние устройства самого батискафа. В общем, все почти так же, как делают авиатехники, проверяя самолет перед взлетом. Именно это следовало сделать Васильеву и Макаренко, которые должны были появиться с минуты на минуту. Сейчас при разыгравшемся шторме даже старт аппарата был непростым мероприятием, не говоря уже о сложности предстоящих работ. Сказать по правде, Вадим прилично нервничал и надеялся на более опытного механика Васильева, который имел вдвое больше погружений на этом аппарате, чем сам Вадим. Он был уверен, что именно они вдвоем будут выполнять задачу. А кто же еще? Больше в штате специалистов для этого нет. Разве что прибывший вчера Андрей знаком с батискафом. Но он прекрасно знает техническую часть и не имеет серьезного опыта подводной работы. Поэтому это было бы нежелательным. Да и занят он всей этой катавасией, случившейся из-за ночного пожара. Но с другой стороны, если Андрей решит погружаться с опытным Васильевым, это было бы неплохо. Смелые решения принимать без оглядки на начальство никто лучше Андрея не сможет.
– Не знаю, – честно ответил Лавров.
Запах сгоревшей проводки мгновенно наполнил несколько отсеков. Через минуту в отсеке появился Малинин:
– Ну что тут у Вас? – спросил он с порога. – А почему гарью так пахнет?
– Да ничего не вышло с подключением, – ответил Лавров, – еще один трансформатор к тому же сожгли.
– Мужики, у нас больше нет права на ошибку, и времени тоже нет, – проговорил Малинин, – сделайте что-нибудь, вы же профессионалы.
– Можно запустить малый дизельный генератор в третьем отсеке, – неожиданно предложил Сергей.
– Да у него мощность всего двести киловатт, – возразил Лавров, – а для насосной группы надо хотя бы триста.
– А пусть они поочередно по одному насосу отключают. Делать-то больше нечего, – настаивал на своем Сергей.
– Пожалуй, ты прав, – согласился Лавров со своим помощником, – давай попробуем.
– Только пробуйте быстрее, я Вас умоляю и одновременно приказываю, – требовательно произнес Малинин.
–Давай, Сергей, действуем, – сказал Лавров, – на малый дизель много времени не потребуется.
* * *
Вадим считался приятелем Андрея в студенческие годы, хотя во многом они были не похожи, да и учились на разных факультетах. Познакомились лишь на третьем курсе, когда оба вошли в сборную команду университета по волейболу и выиграли в тот год первенство Москвы в любительской студенческой лиге. Тогда же на одной из тренировок они встретились и с Оксаной, тоже увлеченной волейболом. Потом она стала самой преданной болельщицей их команды, сопровождая ребят на всех главных матчах. И как это часто бывает, оба увлеклись этой спортивной симпатичной девушкой. Но Оксана выбрала Андрея. Вадим не раз пытался вычеркнуть из своих мыслей Оксану как объект обожания и своей влюбленности, но у него это плохо получалось. Он пробовал увлечься другими девушками, но мысли все время возвращались к НЕЙ. Вадим будто ждал момента разлада отношений Оксаны и Андрея. И как только случилась их первая размолвка, он тут же решил действовать.Казалось бы, теперь Вадим достиг своей цели, завоевал Оксану: свадьба через месяц как-никак. Но на душе было неспокойно. Он понимал, что его невеста не сможет так легко забыть прошлое. И поэтому будущее Вадиму пока не представлялось столь спокойным и счастливым, как хотелось бы.
...Эти воспоминания и мысли тревожили Вадима во время очередной двухнедельной вахты на платформе, где он сейчас и находился. Конечно, все волнения и переживания вновь всколыхнулись из-за вчерашнего прибытия Андрея. Здесь им предстояла совместная опытно-экспериментальная работа по изучению возможной модернизации вспомогательных подводных аппаратов. И все это хозяйство находилось в ведении Вадима. Однако ночной пожар спутал все карты, и, похоже, теперь будет не до этого. Андрей к тому же координировал все действия по тушению возникшего пожара, и от него многое зависело сейчас. «Надо же, как у него все получается, – размышлял Вадим. – И должность в компании ему специальную придумали, которую даже не знают, как назвать. И Оксана его тогда выбрала. Впрочем, ничего удивительного в последнем факте нет: женщины любят успешных мужчин».
Вадим ловил себя на мысли, что просто завидует Андрею. Однако он отдавал себе отчет в том, что в сложной технике, инженерной смекалке и нестандартных решениях Андрею равных нет. Зла он на него не держал...
Громкие голоса и топот людей, бегущих по маршевым трапам их отсека, вернули Вадима в тревожную и опасную действительность, где Андрей играл одну из ключевых ролей. Если потребуется, Вадим «подставит ему свое плечо» и поможет во всем. И Оксана тут ни при чем. По крайней мере, Вадим так думал.
* * *
– Что случилось? – резко спросил Андрей Малинина, буквально «влетевшего» в диспетчерскую.– Четвертый крепежный трос платформы или порван или к донной плите не прикреплен. Короче, он без натяга, и мы «висим» на трех оставшихся.
– Час от часу не легче. Я так и думал. Поэтому так болтает всего при шести баллах. А обещали по прогнозу до восьми. Это может быть опасным. Передайте начальнику группы подводных аппаратов: пусть срочно готовит батискаф с манипулятором.
– Да, я понял, что без погружения не обойтись и уже распорядился, – ответил Малинин.
– Все правильно. А как там Лавров с запуском генератора? У нас, наверное, последние минуты со связью и аварийным питанием. Скоро погрузимся в полную тьму и молчание.
– Они делают все возможное. Резервную линию практически протянули, пытаются подключить напрямую без распределительного блока. А резервную связь из радиокомплекта со спасательной шлюпки мы уже развернули. Но она слабовата.
– Лаврову надо поторапливаться, а то у нас уже слишком много проблем, и решить их без энергопитания никак не получится.
Впрочем, Малинин и так все прекрасно понимал, и последняя фраза Андрея была адресована вовсе не ему, а, скорее всего, самому себе. В этом нарастающем коме проблем, когда одно цепляется за другое, уже никак не получалось дирижировать одному. Господи, хоть бы майор со своими пожарными смог скорее сесть на борт, пока у них топливо совсем не кончилось. И тогда он все принял бы здесь на себя. А Андрею надо срочно спешить к Вадиму и заняться крепежом отцепившегося или поврежденного троса, связывающего платформу с донной плитой. И делать это надо немедленно, пока шторм в восемь баллов не получили в полном объеме. Ведь Андрей прибыл сюда именно для экспериментов по усовершенствованию и переоборудованию этих батискафов с манипуляторами, используя последний опыт норвежцев и американцев.
Понятно, что нарушенный крепеж тоже является следствием отключения электропитания. При нормальном режиме все завязано в единую систему с компенсатором волнения. Натяжение каждого троса регулируется компьютером, анализирующим поступающие сигналы каждое мгновение и дающим команду на электродвигатели тросовых лебедок. В момент отключения питания вся система должна быть заблокирована и приведена механически в фиксированное положение. Но, видимо, произошел сбой и один трос не зафиксировался. При сильном шторме это создавало большую опасность. Надо спешить. Но как быть здесь на борту? Выхода нет, надо перекладывать все на Малинина, хотя он явно трусит.
– Валентин Петрович, – вновь обратился Андрей к Малинину, – давайте оперативно обсудим обстановку и быстро примем решение о дальнейших действиях.
– Да, Андрей Михайлович, я весь – внимание.
– Мне придется спускаться на дно в батискафе и разбираться с тросом. А Вам надо распоряжаться здесь наверху, пока майор Пашин не сел на платформу со своей командой и не принял на себя координацию всех действий.
– Боюсь, я не управлюсь в такой обстановке. Я же технолог-добычник, а здесь совсем другой специалист требуется. Может быть, два штатных подводных пилота с батискафом без Вас справятся, а вы здесь останетесь?
– Хорошо бы справились, но вряд ли это разумно. Лучше нас с Вадимом никто не знает эти подводные аппараты, а там внизу могут быть разные неожиданности. Тем более мы на эту неделю готовили программу испытаний с батискафами и новые приемы работы с манипулятором, а это может оказаться решающим. Другого выхода нет, Валентин Петрович.
– Хорошо, введите меня в курс дела, – вынужденно согласился Малинин.
– Итак, задача номер один – срочно запустить один генератор и подать питание напрямую, минуя сгоревший распределительный блок. – Начал Андрей, – Без этого – беда и шансов у нас нет. Пожар хотя и притушили слегка, но он снова пойдет, если набортные помпы с гидрантами не запустим, а без генератора мы их не запустим.
– Это и так понятно. Надеюсь, Лавров со своей командой справится. Лишние люди там только мешать будут.
– Да, и я надеюсь. Но это еще не все. В воздухе сейчас на вертолетах и Максимов и Пашин с командой. А Барков со своим катером без связи болтается на волнах как ореховая скорлупка. Максимова надо отправлять на свою платформу, пока он еще сесть может, да и Баркова тоже, пока не перевернулся. Проблема в том, что он хоть как-то сдерживает огонь навесными струями. Но главная проблема на эту минуту – это военные с Новой Земли в воздухе с заканчивающимся горючим. Не понимаю их намерений, но вмешиваться не имею права.
Тут в эфире послышался голос Пашина:
– «Штокман-2», я «Кедр-1». У нас топливо практически на нуле, машину посадить не удается. Принимаю решение высаживаться нашим людям на вашу вертолетную площадку по веревочной лестнице. Предварительно сбрасываем специальные комплекты для индивидуального тушения. Надеюсь, не все повредим. Помогите людьми для приема груза и быстрого освобождения площадки для высадки команды.
– «Кедр-1», Вас понял, людей обеспечим, действуйте, – отвечал в эфир уже Малинин.
– Ну, вот и отлично, Валентин Петрович, – произнес Андрей, – все получится. Сейчас, когда они высадятся, майор Пашин проблему пожара возьмет на себя. На Вас останется самое главное – генератор.
– Да что ты со своим генератором? – вспылил Малинин, – сколько можно? Занимается Лавров с мужиками. Иди подсоби им, если такой умный.
Тут до Андрея, наконец, дошло, что он не имеет права так разговаривать с Малининым, который по возрасту ему годился в отцы. Андрей слишком уж вошел в образ, когда пришлось командовать самому в этой ситуации, не зная, что делать в следующую минуту. Видимо, по-другому нельзя внутренне мобилизоваться. А теперь Малинин принял роль командира, и ему лучше не мешать. Что делать, нервы у всех на пределе.
– Извините, Валентин Петрович, нервы, – вслух произнес Андрей, – я пошел на дно в буквальном смысле и мешать не буду. Вадим быстро аппарат подготовит, я его давно знаю. Там тоже медлить нельзя.
– Погоди, Андрей Михалыч, меня тоже извини. Сам понимаешь, даже если выкарабкаемся, на меня в любом случае всех собак повесят. Остался бы на пару минут, пока эти боги огня высадятся. Вдруг что еще потребуется.
– Да, Валентин Петрович, задержусь, конечно. Надеюсь, Вадим с помощниками без меня батискаф подготовит. Надо было пожарным сразу десантироваться без посадки, а вертолет на другую платформу гнать, где качка нормально компенсируется и подсветка в порядке. Да кто ж знал, что так получится. Конечно, все оборудование они «таким макаром» не скинут, только самый минимум.
– Я боюсь, что с практически пустыми баками десять минут до ближайшей платформы многовато будет: не дай бог не долетят. Но им виднее: знают свой запас.
И тут в подтверждение их опасений в эфире раздался голос майора Пашина:
– «Штокман-2», я «Кедр-1». Высадку команды завершил. Прошу помощи в сопровождении нашего вертолета для посадки на третьей платформе. Боюсь, не дотянет, и машину придется затопить. Пилот в специальном спасательном жилете и гидрокостюме, но его сразу надо вызволить из воды. Там температура всего 4 градуса.
«Ну, вот чего опасались, то и происходит», – подумал Андрей.
– «Кедр-1», вас поняли. Сопровождение обеспечим. Максимов, слышал? Дай знак Баркову, пусть следует на катере следом, а сам сопровождай в воздухе «Кедр-1», – уже отдавал распоряжения Малинин.
– Так точно, выполняю.
– «Штокман-3», готовьте все средства пожаротушения на случай аварийной посадки «Кедра-1», – продолжал Малинин.
– Поняли, выполняем, – ответил Николаев с третьей.
Тем временем пожарные во главе с Пашиным перемещались по платформе от вертолетной площадки в сторону горящего блока. У них в руках были какие-то непонятные устройства, напоминающие ручной противотанковый гранатомет, а скорее немецкий «Фаустпатрон» времен войны. С помощью этого портативного реактивного устройства можно было прицельно забросить небольшой снаряд в гущу огня, где он разрывался, распространяя вокруг себя в результате начавшейся химической реакции огромное количество углекислого газа и пены. Данное весьма эффективное средство лишь недавно поступило к военным. У гражданских ведомственных служб таких пожарных реактивных снарядов, которые можно было запускать прямо с плеча, пока не было, но многие об этих новых системах уже слышали.
– Все, Валентин Петрович, – произнес Андрей, – майор Пашин с командой на борту. Если их вертолет и затонет, не страшно. Это всего лишь груда железа. Главное, чтобы пилот не пострадал. А мы с Вадимом на дно.
– С богом, – ответил Малинин. – Будьте осторожнее. Под водой всякое может быть.
– Не волнуйтесь, Валентин Петрович, лишнее геройство нам ни к чему, но все необходимое постараемся сделать. Медлить больше нельзя, надо срочно закрепляться. Через час-другой уже все восемь баллов будет.
И словно в подтверждение его слов платформу так резко качнуло, что Малинину пришлось схватиться за оказавшийся рядом поручень, чтобы не упасть.
* * *
Капитан Владимир Макаров пилотировал этот мощный тяжеловесный вертолет от самой Новой Земли, и уже несколько часов находился в воздухе за штурвалом. От необходимости постоянно всматриваться в серую хмарь, где трудно было различить даже границу между водой и воздухом, уже болели глаза. По всем действующим инструкциям погода уже пару часов была нелетной. Но выполнить летную инструкцию все равно не удавалось, поскольку сесть на вертолетную площадку при таком шторме и сильном ветре при раскачивающейся платформе было невозможно. Даже, несмотря на то, что машина была оборудована дополнительными топливными баками, горючее уже было на исходе. Когда командир пожарной группы майор Пашин понял, что посадить машину быстро не удастся, он приказал своим подчиненным и второму пилоту «десантироваться» с вертолета вместе с оборудованием при зависании его над площадкой. А капитану Макарову приказано после высадки команды попытаться посадить машину на другую платформу, а если не получится, покинуть борт в спасательном жилете и ждать помощи на воде.То, что происходило при высадке пожарных, никак нельзя было назвать зависанием вертолета, потому что машину бросало из стороны в сторону под порывами ветра. Во время этой трудоемкой операции были израсходованы последние резервы горючего. И теперь капитан Макаров в надежде посадить машину направлялся в одиночку с пустыми баками к третьей платформе, которую почти не качало. Но если горючее кончится во время посадки, будет еще хуже. Машина просто рухнет на платформу, много чего переломает, да еще пожар может начаться. Лучше уж приводниться и постараться при этом покинуть машину вовремя. Если выпрыгнуть в воздухе, есть большая опасность, что тебя просто разрубит винтом падающего вертолета. Надо ждать касания воды и в то же мгновение покинуть борт. При этом лететь надо на минимальной высоте, чтобы удар о воду не был слишком сильным. Казалось, выполнить одновременно столько противоречивых условий невозможно. Но другого выхода в этой ситуации не было.
Капитан Макаров проверил крепление жилета и направил вертолет в сторону третьей платформы. Пожалуй, десять километров не дотянуть, стрелка топливных баков давно на нуле. И словно в подтверждении его предчувствий двигатель начал работать с перебоями, а через несколько секунд остановился совсем. Владимир успел сообщить об этом в эфир и приготовился к ключевому моменту, поставив правую ногу на ступень открытой двери. Мрачная водная масса стремительно приближалась. Владимир вдохнул воздух полной грудью и задержал дыхание. Удар! Серая и пенящаяся от сильного удара тяжелой машины холодная пучина поглотила его...
* * *
Шаги приблизились к каюте Вадима, и раздался решительный стук.– Да, входите, – ответил Вадим.
Дверь открылась, и на пороге оказался молодой стажер из группы технологов.
– Вадим Иванович! Малинин распорядился срочно готовить подводный аппарат к погружению.
– А что случилось?
– Я не знаю точно, но, кажется, открепился один из донных тросов платформы.
Да, действительно очень сильно качает, еще раньше отметил Вадим про себя. Он не мог припомнить, чтобы на платформе была когда-нибудь такая качка, как на обычном судне.
– Хорошо, я понял, приступаем к исполнению. Я отправляюсь немедленно, а Вы передайте, пожалуйста, Инженеру Васильеву и технику Макаренко из 307 и 308 каюты, чтобы тоже быстро подходили готовить аппарат. Связь у нас, к сожалению, не работает.
– Да, конечно передам. За этим меня и послали. Вадим оделся и быстро направился на самый нижний уровень, по сложной системе сообщающихся отсеков и переходов с многочисленными трапами. Лифты, естественно, не работали. По дороге Вадим обдумывал ситуацию и пытался хотя бы представить себе план предстоящих действий. Но ситуация и в самом деле была нештатной и не предусматривалась никакими конкретными инструкциями. Надо было увидеть все своими глазами и по ходу принимать решения.
Наконец, спустя минут десять, перемещаясь почти в отсутствии освещения и с трудом находя проходы в переборках между отсеками, Вадим достиг камеры с батискафом. Батискафами в прямом смысле такие подводные аппараты назвать было нельзя, поскольку предельная глубина их погружения не превышает 1000 м, в то время как классические батискафы в состоянии достигать океанских глубин в несколько километров. Эти же аппараты сконструированы специально для регламентных технических работ на подводных добычных комплексах (ПДК) и снабжены специальными внешними захватывающими устройствами – манипуляторами для отдельных операций. Они представляют собой некоторое подобие железных рук длиной в несколько метров. Для управления ими нужны многолетние серьезные навыки и опыт Вадим ежегодно проходил соответствующие курсы, но работать с аппаратами приходилось не так уж часто. ПДК могут работать автономно по много лет и не требовать серьезных вмешательств или ремонта. Только периодическое несложное сервисное обслуживание, для которого в первую очередь и требуются эти батискафы. На всем месторождении сейчас эксплуатируется двенадцать ПДК (по четыре на каждую платформу). Каждый ПДК обслуживает по шесть эксплуатационных наклонно направленных скважин. Рабочая горизонтальная часть этих скважин длиной от 500 до 700 метров находится в продуктивной части пласта примерно в двух километрах под дном моря. А само дно здесь на Штокмане находится под 300-метровой толщей воды.
Вадим открыл плотно задраенный люк камеры, где размещался подводный аппарат, вошел, включил аварийное освещение, которое здесь работало от автономных аккумуляторов. Все остальное внутри данного отсека: механизмы, задвижки, спусковые устройства и прочие приспособления работали, слава богу, на принципах механики и гидравлики, и потому не зависели от внешнего энергопитания. Значит, конструкторы предусмотрели и такие случаи. Молодцы, а то чтобы сейчас делали?
Вадим переоделся в специальное снаряжение, предназначавшееся для работы на данных аппаратах. В принципе, внутри аппарата под водой можно было находиться и в обычной одежде, но по требованиям техники безопасности этого не следовало делать. Затем он открыл люк самого батискафа и спустился внутрь. Помещение было довольно тесным: два вращающихся вмонтированных в пол кресла, перед которыми пульт управления, контрольная панель приборов и широкий иллюминатор. Еще два иллюминатора по бокам. Позади шкаф, в котором находились два тяжелых водолазных скафандра нового образца, «напичканные» всевозможной автоматикой и средствами жизнеобеспечения. Все это позволяло водолазам ограниченное время работать автономно вне батискафа на глубинах до 400 метров. Сзади немалую часть батискафа занимал шлюз, через который водолаз мог покинуть батискаф и вернуться обратно. Шлюз отделен от основной кабины высокопрочной перегородкой со специальным герметичным люком. Выход водолаза мог иногда потребоваться для тонких операций, с которыми не справился бы манипулятор. Вся конструкция должна выдерживать давление до 100 атмосфер, которое имеет место при максимально допустимой глубине работы данного аппарата в 1000 метров.
Вадим сел в кресло пилота, включил контрольные тумблеры и начал проверять работоспособность основных электронных и контрольных систем аппарата, однако двигатель пока не запускал. Это следовало делать в последнюю очередь уже непосредственно перед погружением. Еще до этого момента следовало тщательно проверить все механизмы данного специального отсека, обеспечивающие сп>ск аппарата в воду, а также внешние устройства самого батискафа. В общем, все почти так же, как делают авиатехники, проверяя самолет перед взлетом. Именно это следовало сделать Васильеву и Макаренко, которые должны были появиться с минуты на минуту. Сейчас при разыгравшемся шторме даже старт аппарата был непростым мероприятием, не говоря уже о сложности предстоящих работ. Сказать по правде, Вадим прилично нервничал и надеялся на более опытного механика Васильева, который имел вдвое больше погружений на этом аппарате, чем сам Вадим. Он был уверен, что именно они вдвоем будут выполнять задачу. А кто же еще? Больше в штате специалистов для этого нет. Разве что прибывший вчера Андрей знаком с батискафом. Но он прекрасно знает техническую часть и не имеет серьезного опыта подводной работы. Поэтому это было бы нежелательным. Да и занят он всей этой катавасией, случившейся из-за ночного пожара. Но с другой стороны, если Андрей решит погружаться с опытным Васильевым, это было бы неплохо. Смелые решения принимать без оглядки на начальство никто лучше Андрея не сможет.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента