Страница:
«Ангел ночи» развернулся на десять градусов. Один из захватов не выдержал и лопнул. Его массивная металлическая лапа, бешено вращаясь, улетела в космос. Звездолет поменял направление разворота, и второй захват стыковочного узла отправился догонять первый. Космическую станцию тряхнуло в последний раз. «Ангел ночи» освободился и отошел от причала.
Из разломанного стыковочного узла напором оставшегося воздуха в облаке пыли и мусора в открытый космос вынесло автокар и коробки брошенного товара.
Пиратский звездолет плавно удалялся от станции. На его борту, наверное, сейчас торжествуют, а подлый Даг Истмэн веселится больше всех и празднует победу.
— Скайт, ты, кажется, говорил, что Даг пришлет огнеметчиков?! — с нескрываемым упреком в голосе воскликнул Джо Бермудес. — Посмотри сам, как он теперь это сделает? — Джо отпустил раму иллюминатора, поскольку перегрузки закончились, и теперь указывал пальцем на удаляющийся пиратский корабль. — Он теперь вообще вряд ли вернется!
Капитан «Лихой надежды» наговорил бы еще много упреков в мой адрес, если бы его не прервал механический голос из динамиков громкой связи:
— Внимание! Станция Буй-34 изменила орбиту. Опасная ситуация. Неминуемо столкновение с астероидом. Персоналу срочно покинуть станцию.
— Дьявол! — Бермудес, глядя наверх, завертел своей бородатой головой, словно пытался увидеть, кто это говорит.
Ситуация с каждым мгновением становилась хуже. Если совсем недавно надо было беспокоиться только о синтетойдах, то теперь следовало подумать о том, каким образом покинуть станцию. И сделать это надо как можно скорее, потому что времени на раздумья не оставалось.
После того как «Ангел ночи» выломал захваты стыковочного узла, станция получила крутящий импульс. Теперь казалось, что астероиды внешнего и внутреннего колец движутся по спирали, а местное солнце Олиус с периодичностью в несколько минут появлялось с одной стороны иллюминатора и, ослепив нас своим светом, исчезало с другой.
«Ангел ночи» отошел уже так далеко, что превратился в едва заметную точку, терявшуюся среди множества небесных тел, парящих вокруг. Место расположения пиратского корабля еще можно было определить, но только по мигающим время от времени проблесковым огням. Те, кто сейчас улетал на этом звездолете, уже находились в безопасности. Им осталось лишь выйти из узкого пространства Кольца Заубера, включить гипердвигатель и умчаться прочь.
Корпус станции завибрировал. Все лампы освещения на мгновение померкли. Я увидел, как от станции в направлении пиратского звездолета унеслась яркая сфера переливающегося всеми цветами радуги сгустка энергии. Через мгновение в том месте, где исчез из виду «Ангел ночи», вспыхнула яркая звезда. Исходящий от нее свет был настолько сильным, что слепил глаза и обжигал кожу на лице.
Боясь ослепнуть, я отвернулся, а когда поднял глаза вновь, то на том месте увидел лишь расплывающееся во все стороны голубое свечение. По мере расширения оно теряло интенсивность и угасало.
Пиратский корабль был уничтожен выстрелом из аннигилятора станции.
На лицах окружавших меня людей я разглядел выражение обреченности. Мало того что стыковочные узлы заблокированы, так даже если какому-то кораблю все же удастся вырваться из захвата, он будет аннигилирован.
— Внимание. Опасная ситуация. Персоналу срочно покинуть станцию, — напомнил бесстрастный механический голос под аккомпанемент воя аварийных сирен.
— Теперь нам точно конец… — промолвил Джо Бермудес упавшим голосом.
Его пессимизм разделяли и остальные. У людей опустились руки. Они уже заживо похоронили себя.
Но я понимал — нельзя поддаваться панике. Пока остается хоть какой-то шанс, пусть и один на миллион, его нужно использовать. А для этого необходимо действовать.
— Сколько у нас времени до столкновения? — спросил я, обращаясь к Вулгхарду, так как он имел хоть какое-то представление об устройстве станции в целом и мог дать конкретный ответ.
— Думаю — час—полтора, может, минут тридцать, а может, и десять.
Ответ энергетика вопреки ожиданию не отличался точностью. Но это сейчас не имело значения, главное — заставить людей действовать.
— Отлично! У нас есть время! — воскликнул я.
— Что ты предлагаешь? — спросил Бермудес. В его вопросе прозвучала слабая надежда.
— Вначале нам надо добраться до грузовой палубы, поближе к звездолетам. Люди Дага Истмэна улетели и скорее всего забрали с собой всех, кто держал оборону у выхода. Сейчас в нас некому будет стрелять. Я уверен в этом. Нужно спешить, пока туда не набежали синтетойды.
— Я не понимаю, Скайт, на что ты рассчитываешь, — возразил Бермудес. — Чтобы покинуть станцию, необходимо освободить звездолеты. Даже моей «Лихой надежде» вряд ли удастся совершить такой же маневр, как проделал «Ангел ночи», и выломать стыковочные захваты. Она в десять раз меньше и двигатель слабее. Мне не под силу даже остановить вращение станции. А аннигилятор? Если каким-то чудом нам удастся оторваться, во что я не верю, как мы избежим участи «Ангела ночи»? Ты об этом подумал?
— Собирайтесь, нужно идти, — произнес я. — Думать будем потом.
Я пошел первым. Остальные молчаливо последовали за мной. У дверей на лестницу я извлек бластер из кобуры.
— Приготовьтесь, что бы ни случилось — пробиваемся на грузовую палубу к звездолетам, — сказал я и шагнул на темную лестничную площадку.
Тела синтетойдов, имитирующих Эльвиру Паркер, все еще лежали на ступенях, ведущих на второй этаж. От них пахло нефтью и еще чем-то кислым (а может быть, такой запах стоял по всей лестнице). Из-за непрекращающегося воя аварийных сирен что-либо — будь то шаги или хруст битого стекла под ногами — услышать стало невозможно. Если случится столкнуться нос к носу с синтетойдом, рассчитывать можно будет только на быстроту собственной реакции.
Я первым спускался на грузовую палубу. Сразу за мной шел Джо Бермудес, за ним двигались Дуглас и Томанович, потом Вилли с Вулгхардом, а замыкали процессию Паркер со Стенли. Охранники шли последними, вероятно, думая, что это самая безопасная позиция, и надеясь в случае заварушки, как и в прошлый раз, успеть смыться.
— Внимание. Опасная ситуация. Неминуемо столкновение с астероидом. Персоналу срочно покинуть станцию, — напомнил бесстрастный механический голос, когда мы уже были перед выходом на грузовую палубу.
Я осторожно выглянул из дверного проема, изуродованного множеством выстрелов карентфаеров и бластеров. Никто в меня не целился. Как я и предполагал, все, кто тут был, улетели на пиратском корабле. Они, наверное, радовались, когда звездолет «Ангел ночи» оторвался от стыковочных захватов, и не могли предположить, что отправляются прямиком в преисподнюю.
Проход на первый причал перекрывала толстая стальная плита защитной диафрагмы. По ее периметру горели красные огни, предупреждая, что дальше вакуум. Кругом царил беспорядок. Повсюду валялись разорванные тюки и коробки. У дальней стены лежал опрокинутый автокар. А сразу у выхода с лестницы, на полу, покоилось несколько изуродованных тел. Вперемешку с голубой слизью синтетойдов краснела человеческая кровь. Здесь, не разобравшись, пристрелили невиновного.
— Что дальше, Скайт? Мы пришли, — задал вопрос Джо Бермудес.
— Теперь к кораблям.
Стараясь не испачкаться, я переступил через труп и пошел по направлению к восьмому причалу, у которого был пришвартован мой звездолет. Джо Бермудес с остальными плотной группой следовали за мной. Нам было по пути, так как седьмой причал, у которого стояла «Лихая надежда», находился сразу за восьмым.
— Подождите меня здесь, я должен проверить, нет ли кого в переходном отсеке возле моего корабля, — сказал я, когда мы поравнялись с коридором, ведущим на восьмой причал.
Я надеялся, что Купер ждет меня в шлюзовой камере перед люком звездолета, хотя и понимал, что шансов встретить его там почти нет.
— Мы не хотим здесь оставаться, — возразил контрабандист.
— Тогда пойдемте все вместе, — предложил я и, не говоря больше ни слова, направился к своему кораблю.
У крышки люка, закрывающей проход в переходный тамбур стыковочного узла, я переложил бластер в левую руку и нажал кнопку на панели управления. Стальная пластина отъехала в сторону, и сразу сзади меня послышались резкие щелчки снимаемых с предохранителя бластеров и скрежет передергиваемых затворов у флэштеров. Команда контрабандистов ощетинилась из-за моей спины оружейными стволами.
— Не стреляйте! Господа! Не стреляйте! Я вам ничего не сделал! — Посередине шлюзовой камеры, прикрываясь чемоданом, словно он мог защитить его от выстрелов, на трясущихся от страха ногах стоял Блу.
— Не стреляйте, — приказал я, отводя рукой в сторону ствол чьего-то карентфаера.
Блу увидел меня. Опухшие от слез глаза коммивояжера просветлели.
— Господин Скайт Уорнер, вы вернулись за мной! — радостно закричал Блу и вознамерился чуть ли не броситься мне на шею.
— Подожди, Блу. — Я как бы случайно приподнял ствол бластера так, что он теперь смотрел на коммивояжера, и Блу передумал меня обнимать. — Как долго ты тут сидишь?
— С того самого момента, как вы ушли в бар, господин Скайт Уорнер, — ответил Блу.
— Никуда не отлучался?
— Нет.
— Никто не приходил?
— Рейнджеров не было. Зато приходило много других людей. Говорили, что они ваши друзья, и спрашивали, где вас можно найти. Я отправлял их всех в бар.
Кто бы это мог быть? Наверное, те, кто решил заработать пятьдесят тысяч за мою голову. Ладно, эта тема закрыта. Дело за малым — определить, остался Блу человеком, или перед нами его двойник.
— Скайт, мы торопимся, — напомнил Джо Бермудес.
— Блу, — обратился я к незадачливому торговцу, — помнишь, я обещал вытащить тебя отсюда?
— Да-да, помню,
— Я сдержу свое обещание. Подойди поближе.
— Вы так добры, так добры… — Расплывшись в улыбке, Блу подошел. Он оказался достаточно близко, чтобы до него можно было дотянуться, и я несильно ударил его кулаком в нос.
Удар был резким и неожиданным. Блу вначале ничего не понял. Лишь только когда из разбитого носа потекла струйка крови, он отшатнулся и широко раскрытыми глазами уставился на меня.
Я прочитал в его взгляде молчаливый упрек и почувствовал угрызения совести. Он, наверное, считает меня сейчас самым большим подлецом на свете.
— Извини, Блу, это было необходимо сделать, — попросил я прощения и, не выдержав, отвел взгляд в сторону. — Я должен был удостовериться в том, что ты человек.
— Вот как раз я… единственный человек… — Блу опять заплакал. Его всхлипы удивительным образом сочетались с воем аварийных сирен на станции. Свободной от чемодана рукой он пытался остановить кровь, но только больше размазывал ее, — … а вы все мерзавцы и негодяи…
— Полегче с выражениями, приятель, — заметил Джо Бермудес. — То, что тебе заехали по носу, не дает права называть людей такими нехорошими словами.
— Действительно, Блу, — согласился я с капитаном контрабандистов, — я же извинился. Между прочим, познакомься, этого джентльмена зовут Джо Бермудес. Он вошел в твое незавидное положение и согласился помочь. Джо — капитан «Лихой надежды», звездолета, на котором ты улетишь сегодня домой.
Но Джо Бермудес вдруг заартачился:
— С какой стати мне брать на борт этого хлюпика? — возразил он. — Мы об этом не договаривались.
— Ты возьмешь его.
— Уорнер, назови мне хотя бы одну причину, по которой я должен это сделать.
— Блу приносит удачу. Если ты возьмешь его, то останешься жив. — Против такого аргумента Бермудесу нечего было возразить.
Контрабандист смерил несчастного с ног до головы презрительным взглядом и, поморщившись, согласился.
— Только если ты начнешь распускать сопли у меня на борту, я запру тебя в трюме и не выпущу до тех пор, пока мы не прилетим на Свободу-5.
— Я на все согласен, — откликнулся Блу. Кровотечение из носа у него уменьшилось. — Я даже в качестве оплаты за полет могу предложить вам эту чудо-машину, отличный образчик космического инструмента, универсальную, неприхотливую — пилу «Швигер»! — Блу показал на свой чемодан и лукаво подмигнул Бермудесу. — Эта штука только для настоящих мужчин.
По выражению лица контрабандиста я понял: Джо уже пожалел, что согласился взять Блу к себе на борт. И в этот момент мне в голову пришла отличная идея.
— Блу! «Швигер» — как раз то, что нам нужно! С ее помощью мы освободимся от заблокированных причальных захватов.
Все, кто сейчас находился рядом, оживились и с надеждой посмотрели на чемодан Блу.
— Как ты собираешься это сделать? — поинтересовался Джо Бермудес.
— Надо выйти в космос и срезать фиксаторы на захватах стыковочного узла.
— А аннигилятор?
— Вывести его из строя не составит труда.
— Кто пойдет в космос? — задал самый главный вопрос Джо.
В воздухе повисла напряженная пауза. Никто не хотел сам вызываться на это опасное дело. Я посмотрел на Вулгхарда.
— Скайт, ты же знаешь, меня в невесомости мутит. Я и не помню, когда последний раз надевал скафандр, — произнес он.
— Я совершенно не разбираюсь в технике, — сообщил Паркер. — Отправлять меня нет никакого смысла.
— От меня толку будет не больше. Я в технике смыслю ровно столько же, сколько и Паркер, — заявил Стенли.
Дуглас с Томановичем вообще никогда не выходили в открытый космос, а Джо Бермудес, как капитан, должен был находиться на корабле.
— Придется идти мне, — подытожил я. — Другого варианта я не вижу.
У присутствующих отлегло от сердца.
— Ты смелый человек, Скайт Уорнер. Мы восхищаемся тобой! — восторженно воскликнул Джо Бермудес.
— Да, это так, — поддержали остальные. Они бы не поскупились и наговорили мне еще кучу комплиментов, но мне не хотелось выслушивать их никчемные восторги — деньги они мне все равно не предлагали, и время до столкновения с астероидом неумолимо уменьшалось.
— Мне ваше восхищение до одного места, — остановил их я. — Идите на «Лихую надежду». Я надену свой скафандр и выйду в космос через люк этого шлюза. Будем держать радиосвязь.
Я забрал у Блу чемодан с алмазной пилой.
— С богом, — сказал я на прощание и пошел к люку своего звездолета.
— Скайт, — окликнул меня Бермудес, — мы пока покараулим возле лестницы, чтобы ты не попал в лапы к синтетойдам, когда вернешься.
«Все-таки у кого-то здесь осталась совесть», — подумал я, когда группа во главе с капитаном контрабандистов покинула переходный отсек.
Глава 10. В ОТКРЫТОМ КОСМОСЕ
Из разломанного стыковочного узла напором оставшегося воздуха в облаке пыли и мусора в открытый космос вынесло автокар и коробки брошенного товара.
Пиратский звездолет плавно удалялся от станции. На его борту, наверное, сейчас торжествуют, а подлый Даг Истмэн веселится больше всех и празднует победу.
— Скайт, ты, кажется, говорил, что Даг пришлет огнеметчиков?! — с нескрываемым упреком в голосе воскликнул Джо Бермудес. — Посмотри сам, как он теперь это сделает? — Джо отпустил раму иллюминатора, поскольку перегрузки закончились, и теперь указывал пальцем на удаляющийся пиратский корабль. — Он теперь вообще вряд ли вернется!
Капитан «Лихой надежды» наговорил бы еще много упреков в мой адрес, если бы его не прервал механический голос из динамиков громкой связи:
— Внимание! Станция Буй-34 изменила орбиту. Опасная ситуация. Неминуемо столкновение с астероидом. Персоналу срочно покинуть станцию.
— Дьявол! — Бермудес, глядя наверх, завертел своей бородатой головой, словно пытался увидеть, кто это говорит.
Ситуация с каждым мгновением становилась хуже. Если совсем недавно надо было беспокоиться только о синтетойдах, то теперь следовало подумать о том, каким образом покинуть станцию. И сделать это надо как можно скорее, потому что времени на раздумья не оставалось.
После того как «Ангел ночи» выломал захваты стыковочного узла, станция получила крутящий импульс. Теперь казалось, что астероиды внешнего и внутреннего колец движутся по спирали, а местное солнце Олиус с периодичностью в несколько минут появлялось с одной стороны иллюминатора и, ослепив нас своим светом, исчезало с другой.
«Ангел ночи» отошел уже так далеко, что превратился в едва заметную точку, терявшуюся среди множества небесных тел, парящих вокруг. Место расположения пиратского корабля еще можно было определить, но только по мигающим время от времени проблесковым огням. Те, кто сейчас улетал на этом звездолете, уже находились в безопасности. Им осталось лишь выйти из узкого пространства Кольца Заубера, включить гипердвигатель и умчаться прочь.
Корпус станции завибрировал. Все лампы освещения на мгновение померкли. Я увидел, как от станции в направлении пиратского звездолета унеслась яркая сфера переливающегося всеми цветами радуги сгустка энергии. Через мгновение в том месте, где исчез из виду «Ангел ночи», вспыхнула яркая звезда. Исходящий от нее свет был настолько сильным, что слепил глаза и обжигал кожу на лице.
Боясь ослепнуть, я отвернулся, а когда поднял глаза вновь, то на том месте увидел лишь расплывающееся во все стороны голубое свечение. По мере расширения оно теряло интенсивность и угасало.
Пиратский корабль был уничтожен выстрелом из аннигилятора станции.
На лицах окружавших меня людей я разглядел выражение обреченности. Мало того что стыковочные узлы заблокированы, так даже если какому-то кораблю все же удастся вырваться из захвата, он будет аннигилирован.
— Внимание. Опасная ситуация. Персоналу срочно покинуть станцию, — напомнил бесстрастный механический голос под аккомпанемент воя аварийных сирен.
— Теперь нам точно конец… — промолвил Джо Бермудес упавшим голосом.
Его пессимизм разделяли и остальные. У людей опустились руки. Они уже заживо похоронили себя.
Но я понимал — нельзя поддаваться панике. Пока остается хоть какой-то шанс, пусть и один на миллион, его нужно использовать. А для этого необходимо действовать.
— Сколько у нас времени до столкновения? — спросил я, обращаясь к Вулгхарду, так как он имел хоть какое-то представление об устройстве станции в целом и мог дать конкретный ответ.
— Думаю — час—полтора, может, минут тридцать, а может, и десять.
Ответ энергетика вопреки ожиданию не отличался точностью. Но это сейчас не имело значения, главное — заставить людей действовать.
— Отлично! У нас есть время! — воскликнул я.
— Что ты предлагаешь? — спросил Бермудес. В его вопросе прозвучала слабая надежда.
— Вначале нам надо добраться до грузовой палубы, поближе к звездолетам. Люди Дага Истмэна улетели и скорее всего забрали с собой всех, кто держал оборону у выхода. Сейчас в нас некому будет стрелять. Я уверен в этом. Нужно спешить, пока туда не набежали синтетойды.
— Я не понимаю, Скайт, на что ты рассчитываешь, — возразил Бермудес. — Чтобы покинуть станцию, необходимо освободить звездолеты. Даже моей «Лихой надежде» вряд ли удастся совершить такой же маневр, как проделал «Ангел ночи», и выломать стыковочные захваты. Она в десять раз меньше и двигатель слабее. Мне не под силу даже остановить вращение станции. А аннигилятор? Если каким-то чудом нам удастся оторваться, во что я не верю, как мы избежим участи «Ангела ночи»? Ты об этом подумал?
— Собирайтесь, нужно идти, — произнес я. — Думать будем потом.
Я пошел первым. Остальные молчаливо последовали за мной. У дверей на лестницу я извлек бластер из кобуры.
— Приготовьтесь, что бы ни случилось — пробиваемся на грузовую палубу к звездолетам, — сказал я и шагнул на темную лестничную площадку.
Тела синтетойдов, имитирующих Эльвиру Паркер, все еще лежали на ступенях, ведущих на второй этаж. От них пахло нефтью и еще чем-то кислым (а может быть, такой запах стоял по всей лестнице). Из-за непрекращающегося воя аварийных сирен что-либо — будь то шаги или хруст битого стекла под ногами — услышать стало невозможно. Если случится столкнуться нос к носу с синтетойдом, рассчитывать можно будет только на быстроту собственной реакции.
Я первым спускался на грузовую палубу. Сразу за мной шел Джо Бермудес, за ним двигались Дуглас и Томанович, потом Вилли с Вулгхардом, а замыкали процессию Паркер со Стенли. Охранники шли последними, вероятно, думая, что это самая безопасная позиция, и надеясь в случае заварушки, как и в прошлый раз, успеть смыться.
— Внимание. Опасная ситуация. Неминуемо столкновение с астероидом. Персоналу срочно покинуть станцию, — напомнил бесстрастный механический голос, когда мы уже были перед выходом на грузовую палубу.
Я осторожно выглянул из дверного проема, изуродованного множеством выстрелов карентфаеров и бластеров. Никто в меня не целился. Как я и предполагал, все, кто тут был, улетели на пиратском корабле. Они, наверное, радовались, когда звездолет «Ангел ночи» оторвался от стыковочных захватов, и не могли предположить, что отправляются прямиком в преисподнюю.
Проход на первый причал перекрывала толстая стальная плита защитной диафрагмы. По ее периметру горели красные огни, предупреждая, что дальше вакуум. Кругом царил беспорядок. Повсюду валялись разорванные тюки и коробки. У дальней стены лежал опрокинутый автокар. А сразу у выхода с лестницы, на полу, покоилось несколько изуродованных тел. Вперемешку с голубой слизью синтетойдов краснела человеческая кровь. Здесь, не разобравшись, пристрелили невиновного.
— Что дальше, Скайт? Мы пришли, — задал вопрос Джо Бермудес.
— Теперь к кораблям.
Стараясь не испачкаться, я переступил через труп и пошел по направлению к восьмому причалу, у которого был пришвартован мой звездолет. Джо Бермудес с остальными плотной группой следовали за мной. Нам было по пути, так как седьмой причал, у которого стояла «Лихая надежда», находился сразу за восьмым.
— Подождите меня здесь, я должен проверить, нет ли кого в переходном отсеке возле моего корабля, — сказал я, когда мы поравнялись с коридором, ведущим на восьмой причал.
Я надеялся, что Купер ждет меня в шлюзовой камере перед люком звездолета, хотя и понимал, что шансов встретить его там почти нет.
— Мы не хотим здесь оставаться, — возразил контрабандист.
— Тогда пойдемте все вместе, — предложил я и, не говоря больше ни слова, направился к своему кораблю.
У крышки люка, закрывающей проход в переходный тамбур стыковочного узла, я переложил бластер в левую руку и нажал кнопку на панели управления. Стальная пластина отъехала в сторону, и сразу сзади меня послышались резкие щелчки снимаемых с предохранителя бластеров и скрежет передергиваемых затворов у флэштеров. Команда контрабандистов ощетинилась из-за моей спины оружейными стволами.
— Не стреляйте! Господа! Не стреляйте! Я вам ничего не сделал! — Посередине шлюзовой камеры, прикрываясь чемоданом, словно он мог защитить его от выстрелов, на трясущихся от страха ногах стоял Блу.
— Не стреляйте, — приказал я, отводя рукой в сторону ствол чьего-то карентфаера.
Блу увидел меня. Опухшие от слез глаза коммивояжера просветлели.
— Господин Скайт Уорнер, вы вернулись за мной! — радостно закричал Блу и вознамерился чуть ли не броситься мне на шею.
— Подожди, Блу. — Я как бы случайно приподнял ствол бластера так, что он теперь смотрел на коммивояжера, и Блу передумал меня обнимать. — Как долго ты тут сидишь?
— С того самого момента, как вы ушли в бар, господин Скайт Уорнер, — ответил Блу.
— Никуда не отлучался?
— Нет.
— Никто не приходил?
— Рейнджеров не было. Зато приходило много других людей. Говорили, что они ваши друзья, и спрашивали, где вас можно найти. Я отправлял их всех в бар.
Кто бы это мог быть? Наверное, те, кто решил заработать пятьдесят тысяч за мою голову. Ладно, эта тема закрыта. Дело за малым — определить, остался Блу человеком, или перед нами его двойник.
— Скайт, мы торопимся, — напомнил Джо Бермудес.
— Блу, — обратился я к незадачливому торговцу, — помнишь, я обещал вытащить тебя отсюда?
— Да-да, помню,
— Я сдержу свое обещание. Подойди поближе.
— Вы так добры, так добры… — Расплывшись в улыбке, Блу подошел. Он оказался достаточно близко, чтобы до него можно было дотянуться, и я несильно ударил его кулаком в нос.
Удар был резким и неожиданным. Блу вначале ничего не понял. Лишь только когда из разбитого носа потекла струйка крови, он отшатнулся и широко раскрытыми глазами уставился на меня.
Я прочитал в его взгляде молчаливый упрек и почувствовал угрызения совести. Он, наверное, считает меня сейчас самым большим подлецом на свете.
— Извини, Блу, это было необходимо сделать, — попросил я прощения и, не выдержав, отвел взгляд в сторону. — Я должен был удостовериться в том, что ты человек.
— Вот как раз я… единственный человек… — Блу опять заплакал. Его всхлипы удивительным образом сочетались с воем аварийных сирен на станции. Свободной от чемодана рукой он пытался остановить кровь, но только больше размазывал ее, — … а вы все мерзавцы и негодяи…
— Полегче с выражениями, приятель, — заметил Джо Бермудес. — То, что тебе заехали по носу, не дает права называть людей такими нехорошими словами.
— Действительно, Блу, — согласился я с капитаном контрабандистов, — я же извинился. Между прочим, познакомься, этого джентльмена зовут Джо Бермудес. Он вошел в твое незавидное положение и согласился помочь. Джо — капитан «Лихой надежды», звездолета, на котором ты улетишь сегодня домой.
Но Джо Бермудес вдруг заартачился:
— С какой стати мне брать на борт этого хлюпика? — возразил он. — Мы об этом не договаривались.
— Ты возьмешь его.
— Уорнер, назови мне хотя бы одну причину, по которой я должен это сделать.
— Блу приносит удачу. Если ты возьмешь его, то останешься жив. — Против такого аргумента Бермудесу нечего было возразить.
Контрабандист смерил несчастного с ног до головы презрительным взглядом и, поморщившись, согласился.
— Только если ты начнешь распускать сопли у меня на борту, я запру тебя в трюме и не выпущу до тех пор, пока мы не прилетим на Свободу-5.
— Я на все согласен, — откликнулся Блу. Кровотечение из носа у него уменьшилось. — Я даже в качестве оплаты за полет могу предложить вам эту чудо-машину, отличный образчик космического инструмента, универсальную, неприхотливую — пилу «Швигер»! — Блу показал на свой чемодан и лукаво подмигнул Бермудесу. — Эта штука только для настоящих мужчин.
По выражению лица контрабандиста я понял: Джо уже пожалел, что согласился взять Блу к себе на борт. И в этот момент мне в голову пришла отличная идея.
— Блу! «Швигер» — как раз то, что нам нужно! С ее помощью мы освободимся от заблокированных причальных захватов.
Все, кто сейчас находился рядом, оживились и с надеждой посмотрели на чемодан Блу.
— Как ты собираешься это сделать? — поинтересовался Джо Бермудес.
— Надо выйти в космос и срезать фиксаторы на захватах стыковочного узла.
— А аннигилятор?
— Вывести его из строя не составит труда.
— Кто пойдет в космос? — задал самый главный вопрос Джо.
В воздухе повисла напряженная пауза. Никто не хотел сам вызываться на это опасное дело. Я посмотрел на Вулгхарда.
— Скайт, ты же знаешь, меня в невесомости мутит. Я и не помню, когда последний раз надевал скафандр, — произнес он.
— Я совершенно не разбираюсь в технике, — сообщил Паркер. — Отправлять меня нет никакого смысла.
— От меня толку будет не больше. Я в технике смыслю ровно столько же, сколько и Паркер, — заявил Стенли.
Дуглас с Томановичем вообще никогда не выходили в открытый космос, а Джо Бермудес, как капитан, должен был находиться на корабле.
— Придется идти мне, — подытожил я. — Другого варианта я не вижу.
У присутствующих отлегло от сердца.
— Ты смелый человек, Скайт Уорнер. Мы восхищаемся тобой! — восторженно воскликнул Джо Бермудес.
— Да, это так, — поддержали остальные. Они бы не поскупились и наговорили мне еще кучу комплиментов, но мне не хотелось выслушивать их никчемные восторги — деньги они мне все равно не предлагали, и время до столкновения с астероидом неумолимо уменьшалось.
— Мне ваше восхищение до одного места, — остановил их я. — Идите на «Лихую надежду». Я надену свой скафандр и выйду в космос через люк этого шлюза. Будем держать радиосвязь.
Я забрал у Блу чемодан с алмазной пилой.
— С богом, — сказал я на прощание и пошел к люку своего звездолета.
— Скайт, — окликнул меня Бермудес, — мы пока покараулим возле лестницы, чтобы ты не попал в лапы к синтетойдам, когда вернешься.
«Все-таки у кого-то здесь осталась совесть», — подумал я, когда группа во главе с капитаном контрабандистов покинула переходный отсек.
Глава 10. В ОТКРЫТОМ КОСМОСЕ
Набрав шифр, я открыл люк звездолета и шагнул внутрь. После мрачных переходов космической станции с ее спертой атмосферой в ярко освещенных каютах родного корабля со свежим прохладным воздухом я почувствовал себя как в раю. Захотелось никуда не уходить отсюда. Но сложившаяся ситуация диктовала свои условия, и так как в следующий четверг я хотел увидеть финал чемпионата по суперболу — играли «Плобитаунские Дьяволы» и «Крокодилы» с Морволонаnote 15, — надо было действовать.
Я извлек из шкафа для скафандров «Резолютор», надел его и подключил питание. На стекле шлема перед глазами засветилось разноцветье жидкокристаллических индикаторов; замелькали указатели, графики; побежали цифры основных параметров. Пока система проводила тестирование, я открыл чемодан Блу и извлек «Швигер».
Коммивояжер знал, что говорил, когда рекламировал эту штуку: пила оказалась на удивление легкой, а и ручка была специально сконструирована под перчатку космонавта и лежала в ладони как влитая. Посмотрим еще, как «Швигер» покажет себя в открытом космосе.
Я прицепил пилу за кольцо на поясе с левой стороны, а бластер вставил в особый зажим с правой. Кажется, все готово. Как раз в этот момент приятный женский голос из встроенных динамиков сообщил, что тестирование системы завершено.
Я вызвал по радио Бермудеса:
— Джо, это Скайт, как слышишь, прием?
— Скайт, это Джо, — отозвался капитан «Лихой надежды», — слышу тебя прекрасно.
Связь была хорошей. Голос Бермудеса звучал без помех.
Я перешел из своего корабля обратно в шлюзовую камеру космической станции.
Передвигаться приходилось медленно. Как бы ни был хорош «Резолютор», он все же сковывал движения.
Закрыв за собой люк звездолета, я подошел к панели управления шлюзом и включил систему выхода в открытый космос. Через некоторое время индикатор на стекле шлема моего скафандра показал, что давление нулевое и можно выходить.
Люк шлюза, ведущий наружу, открылся автоматически.
— Внимание, выхожу, — сообщил я на «Лихую надежду».
— Поторопись, — посоветовал Джо. — Времени почти не осталось. Только что рядом со станцией пролетела гигантская глыба. Чуть правее — метров на сто, — и все было бы кончено.
Я переступил порог люка. Искусственная гравитация отключилась. Подошвы скафандра сразу примагнитились к обшивке станции, не позволяя унестись в раскинувшуюся передо мной бездну космоса. Взору открылась потрясающая картина. Астероидные потоки, желтая звезда Олиус и миллионы ярких звезд кружились над самой головой. Они были так близко. Казалось, достаточно протянуть руку, чтобы достать звезду или «золотой» самородок астероида.
Указатель пульса перевалил через отметку сто ударов в минуту.
Выбравшись на внешнюю сторону причала, я двинулся к цели своей вылазки — к захватам стыковочного узла. Передвигаться приходилось не очень быстро. Несмотря на то что у «Резолютора» автоматическая система управления магнитными подошвами, в невесомости, да еще без страховочного троса, особо не разбежишься.
Из-за вращения станции казалось, что это астероиды и Олиус кружат вокруг ее корпуса. Яркие лучи солнца то светили мне прямо в глаза, то в спину. Такие резкие смены «дня» и «ночи» благодаря автоматическому светофильтру «Резолютора» не создавали мне больших неудобств. Когда солнце сияло в лицо, срабатывала автоматика защитного фильтра, а когда пряталось за корпус станции, включалась система ночного видения. Впрочем, и без нее было не так темно из-за отраженного света от массы астероидов, паривших вокруг.
Вначале я решил освободить свой корабль. Для этого мне надо было только перейти на противоположную сторону причала ко второму шлюзу, у которого стоял звездолет.
Причал выдавался из корпуса станции прямоугольной колонной, по внешней поверхности которой проходило множество трубопроводов и кабелей. Здесь же было смонтировано вспомогательное оборудование для стыковки звездолетов: наводящие антенны, световые указатели. Передвигаться через все это нагромождение приборов было не так просто. Но магнитные подошвы ботинок функционировали исправно, надежно прижимая меня к поверхности станции, и я, спокойно преодолев все препятствия на своем пути, добрался до стыковочных захватов.
Разобраться в схеме блокировки не составило труда. Ее основой был металлический фиксатор, препятствующий гидравлике. В работе пила «Швигер» показала себя с лучшей стороны. Отрезной алмазный круг создавал небольшой крутящий момент, прижимая меня к корпусу, поэтому возможность отрыва от станции отсутствовала. Толстый стальной стержень был распилен в считанные секунды, как масло. Металлическая стружка серебристой струей брызнула в стороны и унеслась в космическую даль.
Освободив свой корабль, я посмотрел на причал номер семь, у которого находился корабль контрабандистов. «Лихая надежда» выглядела большой тарелкой с яркими огнями иллюминаторов.
— Бермудес, все получилось. Теперь я иду к вам.
— Отлично, — услышав мое сообщение, отозвался Джо. — Только поторопись. Мои парни прикончили в коридоре двух синтетойдов, кажется, эти твари зашевелились. Вероятно, они тоже надеются покинуть станцию на каком-нибудь из кораблей.
— У них мало шансов.
— Почему ты так думаешь? — поинтересовался Бермудес. — Кроме наших, у станции стоит еще несколько звездолетов.
— Синтетойды не смогут освободить их из причальных захватов — управление системой вышло из строя. Я видел это собственными глазами в центре управления.
— Тогда будь осторожен. Если это так, ты со своей пилой — единственный шанс на спасение.
— Я это знаю.
До причала, у которого стояла «Лихая надежда», добираться пришлось около десяти минут. Вначале мне пришлось пройти по своему причалу до станции, затем по ее внешней стороне до седьмого причала, и уже по нему добраться до «Лихой надежды».
— Скайт, Скайт, ты где? — послышался из динамиков обеспокоенный голос Бермудеса.
В этот момент мне удалось преодолеть последнее препятствие на пути к стыковочному узлу. Звездолет контрабандистов находился в нескольких метрах от меня. Его дисковидный корпус размерами в несколько раз превосходил мой собственный звездолет. В одном из широких иллюминаторов, ярко освещенных изнутри, виднелась фигура Бермудеса с портативной рацией в руках.
— Я здесь, Джо, — отозвался я и махнул рукой, — прямо над тобой.
Бермудес заметил меня и ответил тем же жестом.
— Скайт, парни в коридоре прикончили еще троих. У этих были карентфаеры. Если так пойдет дальше, нам их долго не удержать. Поторопись.
— Джо, я слышу от тебя это уже в сотый раз. Я и так делаю все, что могу.
Система блокировки захватов седьмого причала была идентична той, что стояла на восьмом. На этот раз я справился с фиксатором еще быстрее.
— Джо, твое корыто свободно, — сообщил я капитану «Лихой надежды» радостную весть. — Только тебе придется еще немного подождать, пока я разберусь с аннигилятором.
— Конечно, Скайт. Мне совершенно не хочется повторить судьбу «Ангела ночи» Дага Истмэна. Я махнул Бермудесу и отправился выводить из строя аннигилятор. Для этого предстояло по корпусу станции пройти до второго этажа, на уровне которого располагались направляющие рельсы аннигилятора. Его круглая башня сейчас находилась как раз с нашей стороны, словно ожидая, когда кто-нибудь из звездолетов попробует улететь, чтобы уничтожить его.
Благополучно преодолев обратный путь по поверхности причала, я перебрался на корпус станции и пошел дальше. Со стороны, наверное, я выглядел, как муха, ползущая по стене. Звездная карусель с непрестанными сменами «дня» и «ночи» уже не восхищала мое воображение и не захватывала дух. Астероиды с каждым новым витком становились больше, и каждая глыба, приближающаяся к космической станции, казалось, будет последней. От круговерти, происходившей над моей головой, начало подташнивать. Чтобы не стало совсем плохо, я решил смотреть только себе под ноги.
К этому времени я добрался до этажа, где располагалась бывшая столовая. Поскольку к стеклу подошвы ботинок не примагничивались, необходимо было перейти по перемычке между двумя иллюминаторами. Когда я ступил ботинком на металлическую раму, то с другой стороны на меня уставилось несколько бледных лиц. Я заглянул внутрь и обомлел от увиденного. Бар был полон двойников умерших людей. Там были копии всех, кого мне довелось встречать раньше: Эльвира Паркер, Генри Пламмер, профессор Зильберман… и много-много других.
Синтетойды заметили меня. Они подбежали к окнам и, в беззвучном крике раскрывая рты, с ненавистью указывали в мою сторону. Я смог прочесть по губам несколько ругательных слов. Кто-то тыкал в стекло дулом бластера. Стрелять, конечно, он не решится, но все равно неприятно, когда на тебя наводят оружие.
Я показал столпившимся у окон средний палец в перчатке и пошел дальше.
Аннигилятор вблизи оказался намного больше, чем казалось со стороны. Направляющие, по которым перемещалась бронированная башня, представляли собой толстые стальные рельсы, проложенные на массивных опорах в двух метрах над поверхностью станции. Если бы время позволяло, можно было бы более тщательно поразмыслить, как лучше вывести из строя эту махину. Но время отсутствовало, и оставалось только приступить к осуществлению первоначального замысла.
Подняв «Швигер» над головой, я принялся резать стальной брус направляющей рельсы. Если бы у меня в руках была обычная ножовка, я бы и в следующей жизни продолжил пилить этот толстый брус. А так, прошла всего пара минут, и рельс оказался распилен пополам. Еще через несколько минут десятиметровый сегмент направляющей со свежесрезанными, блестящими концами плавно полетел в космос. Я перешел на другую сторону от башни аннигилятора и проделал там ту же самую операцию. Теперь путь домой открыт — аннигилятор не сможет произвести прицельный выстрел, орудийная башня обязательно сойдет с направляющих, если попытается нацелиться на звездолет.
— Джо, как слышишь? У меня все получилось — путь свободен, — поспешил я обрадовать товарищей.
— Отлично, Скайт! — отозвался Джо Бермудес. — Бросай все и беги к нам — поступило сообщение, что на траектории станции, в тридцати минутах полета гигантский астероид — столкновение неизбежно. Если ты не успеешь за пятнадцать минут, мы отчаливаем, и тогда некому будет охранять грузовую палубу.
— Я буду через двенадцать минут, — заверил я Бермудеса, собираясь идти назад.
Яркая вспышка над самой головой заставила меня пригнуться. Когда я посмотрел, что это было, то увидел на броне башни аннигилятора раскаленное красное пятно от энергетического заряда. Кто-то выстрелил в меня из карентфаера или бластера. Если бы этот кто-то взял ниже сантиметров на тридцать, содержимое в шлеме моего скафандра превратилось бы в жаркое.
Я извлек из шкафа для скафандров «Резолютор», надел его и подключил питание. На стекле шлема перед глазами засветилось разноцветье жидкокристаллических индикаторов; замелькали указатели, графики; побежали цифры основных параметров. Пока система проводила тестирование, я открыл чемодан Блу и извлек «Швигер».
Коммивояжер знал, что говорил, когда рекламировал эту штуку: пила оказалась на удивление легкой, а и ручка была специально сконструирована под перчатку космонавта и лежала в ладони как влитая. Посмотрим еще, как «Швигер» покажет себя в открытом космосе.
Я прицепил пилу за кольцо на поясе с левой стороны, а бластер вставил в особый зажим с правой. Кажется, все готово. Как раз в этот момент приятный женский голос из встроенных динамиков сообщил, что тестирование системы завершено.
Я вызвал по радио Бермудеса:
— Джо, это Скайт, как слышишь, прием?
— Скайт, это Джо, — отозвался капитан «Лихой надежды», — слышу тебя прекрасно.
Связь была хорошей. Голос Бермудеса звучал без помех.
Я перешел из своего корабля обратно в шлюзовую камеру космической станции.
Передвигаться приходилось медленно. Как бы ни был хорош «Резолютор», он все же сковывал движения.
Закрыв за собой люк звездолета, я подошел к панели управления шлюзом и включил систему выхода в открытый космос. Через некоторое время индикатор на стекле шлема моего скафандра показал, что давление нулевое и можно выходить.
Люк шлюза, ведущий наружу, открылся автоматически.
— Внимание, выхожу, — сообщил я на «Лихую надежду».
— Поторопись, — посоветовал Джо. — Времени почти не осталось. Только что рядом со станцией пролетела гигантская глыба. Чуть правее — метров на сто, — и все было бы кончено.
Я переступил порог люка. Искусственная гравитация отключилась. Подошвы скафандра сразу примагнитились к обшивке станции, не позволяя унестись в раскинувшуюся передо мной бездну космоса. Взору открылась потрясающая картина. Астероидные потоки, желтая звезда Олиус и миллионы ярких звезд кружились над самой головой. Они были так близко. Казалось, достаточно протянуть руку, чтобы достать звезду или «золотой» самородок астероида.
Указатель пульса перевалил через отметку сто ударов в минуту.
Выбравшись на внешнюю сторону причала, я двинулся к цели своей вылазки — к захватам стыковочного узла. Передвигаться приходилось не очень быстро. Несмотря на то что у «Резолютора» автоматическая система управления магнитными подошвами, в невесомости, да еще без страховочного троса, особо не разбежишься.
Из-за вращения станции казалось, что это астероиды и Олиус кружат вокруг ее корпуса. Яркие лучи солнца то светили мне прямо в глаза, то в спину. Такие резкие смены «дня» и «ночи» благодаря автоматическому светофильтру «Резолютора» не создавали мне больших неудобств. Когда солнце сияло в лицо, срабатывала автоматика защитного фильтра, а когда пряталось за корпус станции, включалась система ночного видения. Впрочем, и без нее было не так темно из-за отраженного света от массы астероидов, паривших вокруг.
Вначале я решил освободить свой корабль. Для этого мне надо было только перейти на противоположную сторону причала ко второму шлюзу, у которого стоял звездолет.
Причал выдавался из корпуса станции прямоугольной колонной, по внешней поверхности которой проходило множество трубопроводов и кабелей. Здесь же было смонтировано вспомогательное оборудование для стыковки звездолетов: наводящие антенны, световые указатели. Передвигаться через все это нагромождение приборов было не так просто. Но магнитные подошвы ботинок функционировали исправно, надежно прижимая меня к поверхности станции, и я, спокойно преодолев все препятствия на своем пути, добрался до стыковочных захватов.
Разобраться в схеме блокировки не составило труда. Ее основой был металлический фиксатор, препятствующий гидравлике. В работе пила «Швигер» показала себя с лучшей стороны. Отрезной алмазный круг создавал небольшой крутящий момент, прижимая меня к корпусу, поэтому возможность отрыва от станции отсутствовала. Толстый стальной стержень был распилен в считанные секунды, как масло. Металлическая стружка серебристой струей брызнула в стороны и унеслась в космическую даль.
Освободив свой корабль, я посмотрел на причал номер семь, у которого находился корабль контрабандистов. «Лихая надежда» выглядела большой тарелкой с яркими огнями иллюминаторов.
— Бермудес, все получилось. Теперь я иду к вам.
— Отлично, — услышав мое сообщение, отозвался Джо. — Только поторопись. Мои парни прикончили в коридоре двух синтетойдов, кажется, эти твари зашевелились. Вероятно, они тоже надеются покинуть станцию на каком-нибудь из кораблей.
— У них мало шансов.
— Почему ты так думаешь? — поинтересовался Бермудес. — Кроме наших, у станции стоит еще несколько звездолетов.
— Синтетойды не смогут освободить их из причальных захватов — управление системой вышло из строя. Я видел это собственными глазами в центре управления.
— Тогда будь осторожен. Если это так, ты со своей пилой — единственный шанс на спасение.
— Я это знаю.
До причала, у которого стояла «Лихая надежда», добираться пришлось около десяти минут. Вначале мне пришлось пройти по своему причалу до станции, затем по ее внешней стороне до седьмого причала, и уже по нему добраться до «Лихой надежды».
— Скайт, Скайт, ты где? — послышался из динамиков обеспокоенный голос Бермудеса.
В этот момент мне удалось преодолеть последнее препятствие на пути к стыковочному узлу. Звездолет контрабандистов находился в нескольких метрах от меня. Его дисковидный корпус размерами в несколько раз превосходил мой собственный звездолет. В одном из широких иллюминаторов, ярко освещенных изнутри, виднелась фигура Бермудеса с портативной рацией в руках.
— Я здесь, Джо, — отозвался я и махнул рукой, — прямо над тобой.
Бермудес заметил меня и ответил тем же жестом.
— Скайт, парни в коридоре прикончили еще троих. У этих были карентфаеры. Если так пойдет дальше, нам их долго не удержать. Поторопись.
— Джо, я слышу от тебя это уже в сотый раз. Я и так делаю все, что могу.
Система блокировки захватов седьмого причала была идентична той, что стояла на восьмом. На этот раз я справился с фиксатором еще быстрее.
— Джо, твое корыто свободно, — сообщил я капитану «Лихой надежды» радостную весть. — Только тебе придется еще немного подождать, пока я разберусь с аннигилятором.
— Конечно, Скайт. Мне совершенно не хочется повторить судьбу «Ангела ночи» Дага Истмэна. Я махнул Бермудесу и отправился выводить из строя аннигилятор. Для этого предстояло по корпусу станции пройти до второго этажа, на уровне которого располагались направляющие рельсы аннигилятора. Его круглая башня сейчас находилась как раз с нашей стороны, словно ожидая, когда кто-нибудь из звездолетов попробует улететь, чтобы уничтожить его.
Благополучно преодолев обратный путь по поверхности причала, я перебрался на корпус станции и пошел дальше. Со стороны, наверное, я выглядел, как муха, ползущая по стене. Звездная карусель с непрестанными сменами «дня» и «ночи» уже не восхищала мое воображение и не захватывала дух. Астероиды с каждым новым витком становились больше, и каждая глыба, приближающаяся к космической станции, казалось, будет последней. От круговерти, происходившей над моей головой, начало подташнивать. Чтобы не стало совсем плохо, я решил смотреть только себе под ноги.
К этому времени я добрался до этажа, где располагалась бывшая столовая. Поскольку к стеклу подошвы ботинок не примагничивались, необходимо было перейти по перемычке между двумя иллюминаторами. Когда я ступил ботинком на металлическую раму, то с другой стороны на меня уставилось несколько бледных лиц. Я заглянул внутрь и обомлел от увиденного. Бар был полон двойников умерших людей. Там были копии всех, кого мне довелось встречать раньше: Эльвира Паркер, Генри Пламмер, профессор Зильберман… и много-много других.
Синтетойды заметили меня. Они подбежали к окнам и, в беззвучном крике раскрывая рты, с ненавистью указывали в мою сторону. Я смог прочесть по губам несколько ругательных слов. Кто-то тыкал в стекло дулом бластера. Стрелять, конечно, он не решится, но все равно неприятно, когда на тебя наводят оружие.
Я показал столпившимся у окон средний палец в перчатке и пошел дальше.
Аннигилятор вблизи оказался намного больше, чем казалось со стороны. Направляющие, по которым перемещалась бронированная башня, представляли собой толстые стальные рельсы, проложенные на массивных опорах в двух метрах над поверхностью станции. Если бы время позволяло, можно было бы более тщательно поразмыслить, как лучше вывести из строя эту махину. Но время отсутствовало, и оставалось только приступить к осуществлению первоначального замысла.
Подняв «Швигер» над головой, я принялся резать стальной брус направляющей рельсы. Если бы у меня в руках была обычная ножовка, я бы и в следующей жизни продолжил пилить этот толстый брус. А так, прошла всего пара минут, и рельс оказался распилен пополам. Еще через несколько минут десятиметровый сегмент направляющей со свежесрезанными, блестящими концами плавно полетел в космос. Я перешел на другую сторону от башни аннигилятора и проделал там ту же самую операцию. Теперь путь домой открыт — аннигилятор не сможет произвести прицельный выстрел, орудийная башня обязательно сойдет с направляющих, если попытается нацелиться на звездолет.
— Джо, как слышишь? У меня все получилось — путь свободен, — поспешил я обрадовать товарищей.
— Отлично, Скайт! — отозвался Джо Бермудес. — Бросай все и беги к нам — поступило сообщение, что на траектории станции, в тридцати минутах полета гигантский астероид — столкновение неизбежно. Если ты не успеешь за пятнадцать минут, мы отчаливаем, и тогда некому будет охранять грузовую палубу.
— Я буду через двенадцать минут, — заверил я Бермудеса, собираясь идти назад.
Яркая вспышка над самой головой заставила меня пригнуться. Когда я посмотрел, что это было, то увидел на броне башни аннигилятора раскаленное красное пятно от энергетического заряда. Кто-то выстрелил в меня из карентфаера или бластера. Если бы этот кто-то взял ниже сантиметров на тридцать, содержимое в шлеме моего скафандра превратилось бы в жаркое.