- Дежурного офицера!
Дежурный офицер появился, придерживая шашку. Он подошел, наклоняясь
вперед, напрягая ноги и воинственно отбивая шаг. По дворцу уже шли,
множились и усложнялись слухи. Офицер ждал приказа скакать, вызывать,
командовать. Щелкнув шпорами, он одеревенел в двух шагах от императора.
- Появились? - сказал император тем неестественным голосом, которым
телефонная барышня говорит "позвонила". - Почему у вас безобразие? Почему у
вас по парку бегают собаки? Скоро медведи начнут бегать! Почему никто не
смотрит за порядком? Может быть, я должен за всем смотреть?
И с удовольствием глядя на искривленное ужасом лицо офицера, император
бросил:
- Благоволите немедленно переловить и уничтожить бегающих по парку
собак.
Он вернулся в спальню в решительном и воинственном настроении, которое
не было исчерпано отданным распоряжением. Оставалась еще порция раздражения,
которая искала выхода. Подойдя к кровати, он, не глядя на императрицу,
сказал:
- А ты знаешь, Вилли объявил мне сегодня войну...
И тут же испугался - императрица, крестясь и всхлипывая, утирая слезы
тыльной стороной ладони и дрожа подбородком, выпростала из-под одеяла ноги и
встала.
Я хотел бы задать вам несколько вопросов, история. Я задавал их другим,
но среди беглых и случайных ответов мне хочется услышать ваш авторитетный
бас.
Человек движется углами и кривыми. Он переходит из положения А в
положение Б.
Старый собор рисовался в вечернем небе, как острая готическая буква.
Война, как квинтэссенция всех несчастий.
Мелкие несчастья жизни, собранные в ужасающей массе. Снаряд, начиненный
мелкими огорчениями. Машина несчастий.
Те самые буквы, которые идут на изготовление любовной записки и детской
песни, составляют смертный приговор.
Возмущенный обыватель - кролики начинают кусаться... (Кактус покрылся
колючками.)
Примерный набросок картины:
Пушечный завод.
Объявление войны - в Германии - в трамваях, в кафе, на заводе, на
улице. Разговоры мертвых (справки петитом). В роте.
Убийство эрцгерцога.
Появление слухов в пограничных городах.
Шейдеман у канцлера.
Паника.
(Использовать "Преступл. полковника Редля". Сюжетное построение сцен,
"жили два брата").
Здесь нужен Багрицкий: "От черного хлеба и верной жены" и "Ночь".
Офицеры генерального штаба почти в такой же степени отличаются от
армейских, в какой армейские отличаются от штатских. В то время как
армейские трудятся над муштрой потных и бестолковых солдат, над
выравниванием носков и выпячиванием грудей, поворачивая солдат направо,
налево, кругом, - штабные командуют войной, ею самой.
Франц-Иосиф страстно любил иллюстрированные журналы.
Думали ли эти люди, захваченные поразительной новостью, отданные во
власть сенсации, целиком поглощенные фактом войны, ее первоначальным видом:
пятнами приказов на стенах, передвижением взволнованных толп, криком
газетчиков, - думали ли, что они являются добычей историков? Что они одеты в
старомодные, подпирающие подбородки воротнички, что их женщины носят шляпы с
огромными полями и платья с тренами и перехватами на ногах, что их солдаты
одеты в красные брюки и синие мундиры образца 1914 года?
У революции нет песен - одни гимны.
Несколько брызг крови на бумаге.
И когда вы будете воевать (а воевать вы будете!), когда свистнут первые
пули (а они уже лежат, заготовленные для вас, миллионами пачек в арсеналах и
складах), - ...
А солдат обучен,
А пулемет смазан,
А карта развернута
(и помечена синим карандашом)
Ощущение шло медленно, как запаздывающая телеграмма. Оно шло по системе
нервов, задерживаясь на разветвлениях, - от пальцев перешло к локтю,
предплечью и т.д.
Отмороженные уши распухли и стали похожи на французские булки.
Война воет и царапается у наших дверей.
О Николае - отзыв кавалериста:
"так себе, пехотный царишка. Вот отец его был не такой. Ему налить
стакан водки, намешать туда табаку, перцу, гвоздь положить, он сопьет - и
ничего".
Подобрать манеры говорить.
- Что это вам взбрело в башку, пузан? Вы очумели? Мы их побеждаем, это
ясно. Не выдумывайте глупостей, старый хрипун... и т.д.
Как человек в знак крайнего презрения помочился на изобличенного
негодяя.
Он положил на стол свои кулаки, волосатые, как два кролика.
Матрос, воткнувший себе нож в руку, чтобы не подчиниться приказанию
офицера ("Кули германского кайзера").
"Революция есть, несомненно, самая авторитарная вещь, которая только
возможна. Революция есть акт, в котором часть населения навязывает свою волю
другой части посредством ружей, штыков, пушек, т.е. средств чрезвычайно
авторитетных. И победившая партия по необходимости бывает вынуждена
удерживать свое господство посредством того страха, который внушает
реакционерам ее оружие" (Энгельс).
Вид новобранцев. У армии отросла борода.
О нейтралитете Бельгии (как возмутилось сердце буржуа - неуважение к
контракту). Припомнить царские долги - они сами дали нам урок.
А в 1918 году (со вр. Версальского мира) все орудия всех стран медленно
повернули свои жерла в сторону СССР...
Как война жила в складках тела...
О зевающей армии.
О человеке, умирающем с криком:
"Да здравствует Лионский кредит".
Дать семейно-мещанскую картину жизни Николая 2-го. М.б., играет на
гитаре?
Как лежат, зверея, два плана (германский и французский), как их
дразнят, как сотрясается письменный стол.
Армии свойственны автоматические движения - поворот направо, налево,
кругом. Роты разворачивают фронт, сдваивают ряды, ходят и маршируют.
Огромное тело армии охвачено этими конвульсивными движениями. Взятые сами по
себе, они бессмысленны. Но наверху, в генеральном штабе эти движения
сливаются, приобретают направление и смысл. Ряды потных солдат, орущий
унтер, кони и машины становятся элементами системы. Здесь, в штабе,
разрозненные людские массы собираются в компактную массу, отвердевают до
стальной прочности.
...Из разных направлений исходят невидимые нити. Они идут через
пространство и время, пересекают историю, географию, химию и физику.
Вот одна из них, зыбясь и колеблясь, огибая даты войн, открытий,
знаменитых рождений и смертей, упирается в 1873 год. Чахоточный фанатик,
источенный цифрами как старое дерево, в замкнутом кругу зеленого абажура
изобретает нарезной пушечный ствол. На синей кальке вычерчены нарезы канала.
Образцы стали, селедочный хвост, соломенные волосы изобретателя.
Изобретатель счастлив.
Вторая устремляется, пересекая меридианы и границы, к заводам Крезо, во
Франции. Над заводами черное небо озарено огнем домн. В их кирпичных недрах
рыжий рабочий обтачивает на воющем станке шестидюймовый стакан.
Третья теряется в белорусских болотах, в камыше и осоках за деревней,
где стоит польская батарея. Шесть артиллеристов в конфедератках. Телефонист
лежит на животе около полевого аппарата. Команда. Пушечное жерло медленно
поворачивается. Номер первый открывает замок орудия, номер второй посылает
снаряд. Номер третий оттягивает грушу.
Я - пересечение этих линий, пункт системы. Тысячи причин группируются
вокруг меня, - движения и процессы объединяются в один орудийный выстрел.
Номер третий выпускает грушу из рук.
Грохот. Пушечный ствол откатывается назад. Воющий звук снаряда
оставляет в моем слухе длинный след. Лысые математические формулы
педантически управляют кривой его полета...
...Первый офицер подал команду: "Шагом марш!" И первая солдатская
подошва вступила на бельгийскую почву.
Рассказ о первой газобаллонной атаке. Как газ выполз из баллона, потек
струей - казалось: гадина, шипя, поворачивает вправо и влево плоскую голову.
Авиация в первые дни войны выполняла роль собаки или того трогательного
мальчика, который добровольно оказывает армии случайную услугу и гибнет.
Мы самые современные, но по отношению к будущим векам мы живем на дне
двадцатого столетия.
Штыки солдат, револьверы полиции охраняют существующий порядок: прибыль
банков, рифмы декадентов и т.д.
Обязательно вставить в роман историю французских президентов.
В целях характеристики общественного механизма дать сцену казни -
гильотинирование во Франции, повешение в Англии.
Использовать сноски для авторских примечаний, сведений о действующих
лицах и т.д.
Будущая война, еще не случившись, не начавшись, уже имела свои архивы и
своих историков.
Надо документировать роман. В конце книги дать библиографию, примечания
к главам, в которых оговорить: откуда заимствован факт. Возможно, в конце
дать эпилог. Например, газовой войны в романе нет. Дать (использовав
Лефевра) в эпилоге сцену, как человек на заводе ходит у баллонов с хлором.
Намекнуть на Марну и т.д.
Художественным сценам можно придавать внешний характер отчета. Можно
протоколировать сцену. Убийство, - как пуля (вес, скорость, число оборотов,
деривация), проникает в эпидерму, разрывает кровеносные сосуды, дробит
кость. Начальная скорость велика - пуля пронзает препятствие. Далее она уже
мнет ткани, увлекает их, прессует и при выходе вырывает огромный кусок мяса.
Болезнь дать как описание проникновения бактерий в кровь (поведение
бактерии, размножение, борьба организма, проникновение ядов в мозг - бред,
образы бреда).
Прецедент - "Бог плоти" Ж.Ромена.
Описание города. Наряду с обычной, эмоциональной образностью дать
описание канализации, электрической сети, водопровода (обязательна
техническая литература). Что получается, когда в этот развитой организм
попадает снаряд.
Использовать введение стихов. Попробовать писать самому.
("Английский пьяный проложил
Английский пьяный путь").
Не как вставку, а как заострение, усиление прозы. Рефрен.
Широко использовать романтические вставки. Образец: история мертвого
солдата, признанного врачебной комиссией годным.
Ввиду обилия матерьяла и обширности темы мне не удастся запрятать все в
рамки сюжета. Надо дать в книге хронику, род отступления, петита (по примеру
Дос Пассоса, кинохроника). Например - дать туда историю французских
президентов. Например - дать в порядке отступления историю, как Франц-Иосиф
испытывал автомобиль. В сюжет эта сцена не влезет.
Из предисловия:
Я стремился быть абсолютно точным в событиях, в смысле. Но я не
претендую ни на точность, ни на беспристрастие в описании таких людей, как
Шейдеман или Каутский. Дать опись их морщин, инвентарь лысин и ревматических
пальцев, описать бородавку с тремя вьющимися седыми волосами, гнездящуюся
около уха, описать ее тщательно, как пейзаж - да ни за что! Это образы
созданы не столько моим воображением, сколько отвращением.
В примечаниях или послесловии или еще где-либо полемизировать с
современниками, с авторами военных книг, мемуаров и т.д.
Лучший художник-иллюстратор для романа - П.Алякринский.
Дать в качестве действующего лица потребителя средств против мужского
бессилия, воспитывающею в себе волю и твердость характера.
Дежурный офицер появился, придерживая шашку. Он подошел, наклоняясь
вперед, напрягая ноги и воинственно отбивая шаг. По дворцу уже шли,
множились и усложнялись слухи. Офицер ждал приказа скакать, вызывать,
командовать. Щелкнув шпорами, он одеревенел в двух шагах от императора.
- Появились? - сказал император тем неестественным голосом, которым
телефонная барышня говорит "позвонила". - Почему у вас безобразие? Почему у
вас по парку бегают собаки? Скоро медведи начнут бегать! Почему никто не
смотрит за порядком? Может быть, я должен за всем смотреть?
И с удовольствием глядя на искривленное ужасом лицо офицера, император
бросил:
- Благоволите немедленно переловить и уничтожить бегающих по парку
собак.
Он вернулся в спальню в решительном и воинственном настроении, которое
не было исчерпано отданным распоряжением. Оставалась еще порция раздражения,
которая искала выхода. Подойдя к кровати, он, не глядя на императрицу,
сказал:
- А ты знаешь, Вилли объявил мне сегодня войну...
И тут же испугался - императрица, крестясь и всхлипывая, утирая слезы
тыльной стороной ладони и дрожа подбородком, выпростала из-под одеяла ноги и
встала.
Я хотел бы задать вам несколько вопросов, история. Я задавал их другим,
но среди беглых и случайных ответов мне хочется услышать ваш авторитетный
бас.
Человек движется углами и кривыми. Он переходит из положения А в
положение Б.
Старый собор рисовался в вечернем небе, как острая готическая буква.
Война, как квинтэссенция всех несчастий.
Мелкие несчастья жизни, собранные в ужасающей массе. Снаряд, начиненный
мелкими огорчениями. Машина несчастий.
Те самые буквы, которые идут на изготовление любовной записки и детской
песни, составляют смертный приговор.
Возмущенный обыватель - кролики начинают кусаться... (Кактус покрылся
колючками.)
Примерный набросок картины:
Пушечный завод.
Объявление войны - в Германии - в трамваях, в кафе, на заводе, на
улице. Разговоры мертвых (справки петитом). В роте.
Убийство эрцгерцога.
Появление слухов в пограничных городах.
Шейдеман у канцлера.
Паника.
(Использовать "Преступл. полковника Редля". Сюжетное построение сцен,
"жили два брата").
Здесь нужен Багрицкий: "От черного хлеба и верной жены" и "Ночь".
Офицеры генерального штаба почти в такой же степени отличаются от
армейских, в какой армейские отличаются от штатских. В то время как
армейские трудятся над муштрой потных и бестолковых солдат, над
выравниванием носков и выпячиванием грудей, поворачивая солдат направо,
налево, кругом, - штабные командуют войной, ею самой.
Франц-Иосиф страстно любил иллюстрированные журналы.
Думали ли эти люди, захваченные поразительной новостью, отданные во
власть сенсации, целиком поглощенные фактом войны, ее первоначальным видом:
пятнами приказов на стенах, передвижением взволнованных толп, криком
газетчиков, - думали ли, что они являются добычей историков? Что они одеты в
старомодные, подпирающие подбородки воротнички, что их женщины носят шляпы с
огромными полями и платья с тренами и перехватами на ногах, что их солдаты
одеты в красные брюки и синие мундиры образца 1914 года?
У революции нет песен - одни гимны.
Несколько брызг крови на бумаге.
И когда вы будете воевать (а воевать вы будете!), когда свистнут первые
пули (а они уже лежат, заготовленные для вас, миллионами пачек в арсеналах и
складах), - ...
А солдат обучен,
А пулемет смазан,
А карта развернута
(и помечена синим карандашом)
Ощущение шло медленно, как запаздывающая телеграмма. Оно шло по системе
нервов, задерживаясь на разветвлениях, - от пальцев перешло к локтю,
предплечью и т.д.
Отмороженные уши распухли и стали похожи на французские булки.
Война воет и царапается у наших дверей.
О Николае - отзыв кавалериста:
"так себе, пехотный царишка. Вот отец его был не такой. Ему налить
стакан водки, намешать туда табаку, перцу, гвоздь положить, он сопьет - и
ничего".
Подобрать манеры говорить.
- Что это вам взбрело в башку, пузан? Вы очумели? Мы их побеждаем, это
ясно. Не выдумывайте глупостей, старый хрипун... и т.д.
Как человек в знак крайнего презрения помочился на изобличенного
негодяя.
Он положил на стол свои кулаки, волосатые, как два кролика.
Матрос, воткнувший себе нож в руку, чтобы не подчиниться приказанию
офицера ("Кули германского кайзера").
"Революция есть, несомненно, самая авторитарная вещь, которая только
возможна. Революция есть акт, в котором часть населения навязывает свою волю
другой части посредством ружей, штыков, пушек, т.е. средств чрезвычайно
авторитетных. И победившая партия по необходимости бывает вынуждена
удерживать свое господство посредством того страха, который внушает
реакционерам ее оружие" (Энгельс).
Вид новобранцев. У армии отросла борода.
О нейтралитете Бельгии (как возмутилось сердце буржуа - неуважение к
контракту). Припомнить царские долги - они сами дали нам урок.
А в 1918 году (со вр. Версальского мира) все орудия всех стран медленно
повернули свои жерла в сторону СССР...
Как война жила в складках тела...
О зевающей армии.
О человеке, умирающем с криком:
"Да здравствует Лионский кредит".
Дать семейно-мещанскую картину жизни Николая 2-го. М.б., играет на
гитаре?
Как лежат, зверея, два плана (германский и французский), как их
дразнят, как сотрясается письменный стол.
Армии свойственны автоматические движения - поворот направо, налево,
кругом. Роты разворачивают фронт, сдваивают ряды, ходят и маршируют.
Огромное тело армии охвачено этими конвульсивными движениями. Взятые сами по
себе, они бессмысленны. Но наверху, в генеральном штабе эти движения
сливаются, приобретают направление и смысл. Ряды потных солдат, орущий
унтер, кони и машины становятся элементами системы. Здесь, в штабе,
разрозненные людские массы собираются в компактную массу, отвердевают до
стальной прочности.
...Из разных направлений исходят невидимые нити. Они идут через
пространство и время, пересекают историю, географию, химию и физику.
Вот одна из них, зыбясь и колеблясь, огибая даты войн, открытий,
знаменитых рождений и смертей, упирается в 1873 год. Чахоточный фанатик,
источенный цифрами как старое дерево, в замкнутом кругу зеленого абажура
изобретает нарезной пушечный ствол. На синей кальке вычерчены нарезы канала.
Образцы стали, селедочный хвост, соломенные волосы изобретателя.
Изобретатель счастлив.
Вторая устремляется, пересекая меридианы и границы, к заводам Крезо, во
Франции. Над заводами черное небо озарено огнем домн. В их кирпичных недрах
рыжий рабочий обтачивает на воющем станке шестидюймовый стакан.
Третья теряется в белорусских болотах, в камыше и осоках за деревней,
где стоит польская батарея. Шесть артиллеристов в конфедератках. Телефонист
лежит на животе около полевого аппарата. Команда. Пушечное жерло медленно
поворачивается. Номер первый открывает замок орудия, номер второй посылает
снаряд. Номер третий оттягивает грушу.
Я - пересечение этих линий, пункт системы. Тысячи причин группируются
вокруг меня, - движения и процессы объединяются в один орудийный выстрел.
Номер третий выпускает грушу из рук.
Грохот. Пушечный ствол откатывается назад. Воющий звук снаряда
оставляет в моем слухе длинный след. Лысые математические формулы
педантически управляют кривой его полета...
...Первый офицер подал команду: "Шагом марш!" И первая солдатская
подошва вступила на бельгийскую почву.
Рассказ о первой газобаллонной атаке. Как газ выполз из баллона, потек
струей - казалось: гадина, шипя, поворачивает вправо и влево плоскую голову.
Авиация в первые дни войны выполняла роль собаки или того трогательного
мальчика, который добровольно оказывает армии случайную услугу и гибнет.
Мы самые современные, но по отношению к будущим векам мы живем на дне
двадцатого столетия.
Штыки солдат, револьверы полиции охраняют существующий порядок: прибыль
банков, рифмы декадентов и т.д.
Обязательно вставить в роман историю французских президентов.
В целях характеристики общественного механизма дать сцену казни -
гильотинирование во Франции, повешение в Англии.
Использовать сноски для авторских примечаний, сведений о действующих
лицах и т.д.
Будущая война, еще не случившись, не начавшись, уже имела свои архивы и
своих историков.
Надо документировать роман. В конце книги дать библиографию, примечания
к главам, в которых оговорить: откуда заимствован факт. Возможно, в конце
дать эпилог. Например, газовой войны в романе нет. Дать (использовав
Лефевра) в эпилоге сцену, как человек на заводе ходит у баллонов с хлором.
Намекнуть на Марну и т.д.
Художественным сценам можно придавать внешний характер отчета. Можно
протоколировать сцену. Убийство, - как пуля (вес, скорость, число оборотов,
деривация), проникает в эпидерму, разрывает кровеносные сосуды, дробит
кость. Начальная скорость велика - пуля пронзает препятствие. Далее она уже
мнет ткани, увлекает их, прессует и при выходе вырывает огромный кусок мяса.
Болезнь дать как описание проникновения бактерий в кровь (поведение
бактерии, размножение, борьба организма, проникновение ядов в мозг - бред,
образы бреда).
Прецедент - "Бог плоти" Ж.Ромена.
Описание города. Наряду с обычной, эмоциональной образностью дать
описание канализации, электрической сети, водопровода (обязательна
техническая литература). Что получается, когда в этот развитой организм
попадает снаряд.
Использовать введение стихов. Попробовать писать самому.
("Английский пьяный проложил
Английский пьяный путь").
Не как вставку, а как заострение, усиление прозы. Рефрен.
Широко использовать романтические вставки. Образец: история мертвого
солдата, признанного врачебной комиссией годным.
Ввиду обилия матерьяла и обширности темы мне не удастся запрятать все в
рамки сюжета. Надо дать в книге хронику, род отступления, петита (по примеру
Дос Пассоса, кинохроника). Например - дать туда историю французских
президентов. Например - дать в порядке отступления историю, как Франц-Иосиф
испытывал автомобиль. В сюжет эта сцена не влезет.
Из предисловия:
Я стремился быть абсолютно точным в событиях, в смысле. Но я не
претендую ни на точность, ни на беспристрастие в описании таких людей, как
Шейдеман или Каутский. Дать опись их морщин, инвентарь лысин и ревматических
пальцев, описать бородавку с тремя вьющимися седыми волосами, гнездящуюся
около уха, описать ее тщательно, как пейзаж - да ни за что! Это образы
созданы не столько моим воображением, сколько отвращением.
В примечаниях или послесловии или еще где-либо полемизировать с
современниками, с авторами военных книг, мемуаров и т.д.
Лучший художник-иллюстратор для романа - П.Алякринский.
Дать в качестве действующего лица потребителя средств против мужского
бессилия, воспитывающею в себе волю и твердость характера.