Фактически все, что оставалось Хауссеру, не имевшему ни подкреплений, ни техники, это, оказывая сопротивление, медленно отступать на Восток, предпринимая под давлением командования время от времени безуспешные попытки контрнаступления. Хауссер все еще пытался проявить характер и возражать приказам Гитлера, в которых тот требовал «держаться любой ценой». Но даже оспорить приказ, запрещавший войскам группы армий отходить за Рейн, Хауссеру не удалось. Генерал-полковник войск СС уже в открытую критиковал действия Гитлера и даже имел смелость вступить с ним в перепалку, стоившую жизни многим немецким солдатам. Гитлер окончательно разочаровался в своих эсэсовцах, хотя еще год назад он считал, что именно они смогут переломить ситуацию на фронтах. Теперь же, узнав о неудаче Дитриха в Венгрии, он, как всегда безапелляционно, заявил 30 марта 1945 года Геббельсу, что «убежден теперь, что из рядов СС никогда не вышло бы настоящего полководца. Ни Зеппа Дитриха, ни Хауссера нельзя отнести к людям, наделенным большим оперативным талантом».[23]
В это время союзники вновь перешли в наступление, между 1-й и 7-й армиями образовалась брешь, и вновь возникла угроза окружения группы армий. 2 апреля 1945 года Хауссер, не видя больше возможностей к удержанию позиций и стремясь предотвратить ненужные потери, принял решение отвести войска в глубь Южной Германии. Причем заранее зная ответ Гитлера, он не стал просить разрешения на отход, а просто проинформировал Ставку о своем решении. Гитлер пришел в ярость и в тот же день отстранил Хауссера от командования группой армий и назначил на его место командующего сражавшейся против советских войск 17-й армией генерала пехоты Фридриха Шульца.
Больше до конца войны Пауль Хауссер уже командных постов не получил, правда и в отставку генерала СС Гитлер не уволил. 3 апреля 1945 года он распорядился причислить Хауссера к штабу главнокомандующего на Юго-Западе генерал-фельдмаршала Альберта Кессельринга, где, не имея никаких конкретных обязанностей, он и провел оставшиеся до конца войны недели. Лишь 6 мая – то есть уже после самоубийства Гитлера – Кессельринг назначил Хауссера специальным уполномоченным по вопросам безопасности и охраны общественного порядка (Sonderbeauftragter für Sicherheit und Ordnung). На этом посту его и застало известие о подписании Акта о безоговорочной капитуляции Германии.
Обосновавшись в Людвигсбурге (земля Вюртемберг)[24] Пауль Хауссер стал принимать активное участие в деятельности различных ветеранских организаций СС. Вместе с Дитрихом и другими генералами войск СС он стал одним из инициаторов создания ХИАГ – Общества взаимопомощи членов СС (Hilfsorganisation auf Gegenseitigkeit ehemaliger Angehöriger der Waffen-SS; HIAG). Будучи человеком образованным и финансово независимым (он получал пенсию по последнему полученному им в рейхсвере званию генерал-лейтенанта), Хауссер после войны стал много писать. Его статьи постоянно появлялись в журнале ХИАГ «Зов викинга» («Wiking Ruf»), причем постоянно появлялись слухи, что Хауссер не только пишет статьи, но и его слова много значат при планировании каких-то «пропагандистских кампаний». В 1953 году в «Плес-Ферлаг» (Гёттинген) вышла его первая книга «Войска СС в действии» («Waffen SS in Einsatz»). Неожиданно книга Хауссера получила большую рекламу и стала пользоваться большой популярностью – причем не только среди его сослуживцев, но среди молодых немцев. Через 13 лет – в 1966 году – Хауссер выпустил второе, переработанное и дополненное издание своей книги – теперь она получила название «Солдаты, как все» («Soldaten wie andere auch»). Эта книга вышла в издательстве «Мюнин-Ферлаг» в Оснабрюке. Как видно из названия, главная идея книги – что военнослужащие войск СС являлись такими же солдатами, как и военнослужащие вермахта, и они ни в коем случае не несут ответственности (в том числе и моральной) за преступления СС. Такой подход был немедленно объявлен реваншистским. И та и другая точки зрения слишком категоричны и слишком полярны, чтобы между ними когда-либо был достигнут компромисс, и, скорее всего, в этом вопросе никогда даже среди исследователей не будет достигнута единая точка зрения.
В том же 1966 году скончался Зепп Дитрих, и Хауссер остался старшим офицером войск СС, последним живым генерал-полковником войск СС. Скончался Хауссер 28 декабря 1972 года в возрасте 92 лет все в том же Людвигсбурге. Его похороны, состоявшиеся на мюнхенском кладбище Вальфридхоф, стали местом сбора нескольких тысяч его бывших подчиненных, собравшихся, чтобы отдать последнюю дань памяти своему командиру, создателю войск СС «Папе» Хауссеру…
От коменданта концлагеря до командира дивизии
В это время союзники вновь перешли в наступление, между 1-й и 7-й армиями образовалась брешь, и вновь возникла угроза окружения группы армий. 2 апреля 1945 года Хауссер, не видя больше возможностей к удержанию позиций и стремясь предотвратить ненужные потери, принял решение отвести войска в глубь Южной Германии. Причем заранее зная ответ Гитлера, он не стал просить разрешения на отход, а просто проинформировал Ставку о своем решении. Гитлер пришел в ярость и в тот же день отстранил Хауссера от командования группой армий и назначил на его место командующего сражавшейся против советских войск 17-й армией генерала пехоты Фридриха Шульца.
Больше до конца войны Пауль Хауссер уже командных постов не получил, правда и в отставку генерала СС Гитлер не уволил. 3 апреля 1945 года он распорядился причислить Хауссера к штабу главнокомандующего на Юго-Западе генерал-фельдмаршала Альберта Кессельринга, где, не имея никаких конкретных обязанностей, он и провел оставшиеся до конца войны недели. Лишь 6 мая – то есть уже после самоубийства Гитлера – Кессельринг назначил Хауссера специальным уполномоченным по вопросам безопасности и охраны общественного порядка (Sonderbeauftragter für Sicherheit und Ordnung). На этом посту его и застало известие о подписании Акта о безоговорочной капитуляции Германии.
После войны
Оказавшийся в момент подписания капитуляции в Целле-на-Зее, в Австрии, Хауссер 9 мая 1945 года сдался американцам. Впереди была бесконечная череда лагерей для военнопленных – всего за три года Хауссеру предстояло сменить 20 мест заключения, в том числе и в печально известном лагере для военных преступников в Дахау. При этом обвинений против него выдвинуто не было и к военным преступникам генерал-полковника войск СС не причислили. Довелось Хауссеру побывать и в Нюрнберге, где в 1946 году на Нюрнбергском процессе Международного военного трибунала он выступал в качестве свидетеля и заявил, что войска СС непричастны ни к каким преступлениям режима и его подчиненные такие же солдаты, как и военнослужащие вермахта. Затем Хауссера перевезли в так называемый «исторический отдел» (Historical Division) в лагере Оберурзель, где американцы собрали значительное число высшего генералитета и проводили сбор материалов по истории военных действий, тактике и стратегии. Новый 1948 год он встретил в лагере Нойштадт-Аллендорф в Австрии, затем его перевезли в Германию и летом того же года освободили.Обосновавшись в Людвигсбурге (земля Вюртемберг)[24] Пауль Хауссер стал принимать активное участие в деятельности различных ветеранских организаций СС. Вместе с Дитрихом и другими генералами войск СС он стал одним из инициаторов создания ХИАГ – Общества взаимопомощи членов СС (Hilfsorganisation auf Gegenseitigkeit ehemaliger Angehöriger der Waffen-SS; HIAG). Будучи человеком образованным и финансово независимым (он получал пенсию по последнему полученному им в рейхсвере званию генерал-лейтенанта), Хауссер после войны стал много писать. Его статьи постоянно появлялись в журнале ХИАГ «Зов викинга» («Wiking Ruf»), причем постоянно появлялись слухи, что Хауссер не только пишет статьи, но и его слова много значат при планировании каких-то «пропагандистских кампаний». В 1953 году в «Плес-Ферлаг» (Гёттинген) вышла его первая книга «Войска СС в действии» («Waffen SS in Einsatz»). Неожиданно книга Хауссера получила большую рекламу и стала пользоваться большой популярностью – причем не только среди его сослуживцев, но среди молодых немцев. Через 13 лет – в 1966 году – Хауссер выпустил второе, переработанное и дополненное издание своей книги – теперь она получила название «Солдаты, как все» («Soldaten wie andere auch»). Эта книга вышла в издательстве «Мюнин-Ферлаг» в Оснабрюке. Как видно из названия, главная идея книги – что военнослужащие войск СС являлись такими же солдатами, как и военнослужащие вермахта, и они ни в коем случае не несут ответственности (в том числе и моральной) за преступления СС. Такой подход был немедленно объявлен реваншистским. И та и другая точки зрения слишком категоричны и слишком полярны, чтобы между ними когда-либо был достигнут компромисс, и, скорее всего, в этом вопросе никогда даже среди исследователей не будет достигнута единая точка зрения.
В том же 1966 году скончался Зепп Дитрих, и Хауссер остался старшим офицером войск СС, последним живым генерал-полковником войск СС. Скончался Хауссер 28 декабря 1972 года в возрасте 92 лет все в том же Людвигсбурге. Его похороны, состоявшиеся на мюнхенском кладбище Вальфридхоф, стали местом сбора нескольких тысяч его бывших подчиненных, собравшихся, чтобы отдать последнюю дань памяти своему командиру, создателю войск СС «Папе» Хауссеру…
От коменданта концлагеря до командира дивизии
Теодор Эйке
Теодор Эйке вошел в историю как создатель системы концентрационных лагерей Германии. Однако его вклад в создание войск СС настолько велик, что он стоит в одном ряду с такими командирами войск СС, как Дитрих и Хауссер. Если первый был создателем дивизии «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», второй – дивизии СС «Рейх», то именно Эйке своим появлением, а затем и славой – причем часто довольно сомнительного свойства – обязана дивизия СС «Мертвая голова». Эта дивизия всегда была «головной болью» послевоенных западногерманских адептов войск СС, утверждавших, что они были «солдаты как все». Солдаты дивизии «Мертвая голова» выпадали из стройной концепции.
В этой книге мы не будем подробно останавливаться на деятельности Эйке в качестве инспектора концлагерей, а сосредоточимся на нем как командире войск СС. Тем не менее полностью обойти эту сторону его жизни, конечно же, невозможно. Вначале сразу же оговоримся: в отечественных источниках фамилия Теодора Эйке приводится по-разному – его также часто именуют Айке. Все дело в том, что по-немецки она пишется как Eicke, и если точно следовать современной традиции перевода немецких фамилий, основанной на звучании имени, то его следовало бы перевести как Айкке. Однако до 1945 года в СССР существовала другая традиция, в соответствии с которой его фамилия писалась как Эйке; этот принцип написания его фамилии (как, впрочем, и всех остальных) мы и будем использовать в этой книге.
Теодор с грехом пополам окончил народную школу и поступил в реальное училище в Хюдингене. Учеба не привлекала Эйке, больше его влекла романтика военной жизни. Поэтому стало вполне закономерным, что в 1909 году шестнадцатилетний Теодор бросил учебу и поступил добровольцем в имперскую армию. Эйке был зачислен рядовым в 23-й пехотный царя Фердинанда Болгарского полк, дислоцированный в Ландау, в Рейнланд-Пфальце. Пройдя первичную подготовку, он был произведен в унтер-офицеры и занимал в основном штабные должности. В 1913 году он был переведен в 3-й Баварский пехотный принца Карла Баварского полк, в котором прослужил до августа 1914 года.
С началом Первой мировой войны Эйке был зачислен в 22-й Баварский пехотный князя Вильгельма Гогенцоллерна полк. Полк воевал в составе 6-й армии кронпринца Рупрехта Баварского, куда вошли все баварские части. Эйке принял участие в боевых действиях на Ипре, у Нев-Шапеля, в затяжных позиционных боях во Фландрии. Сначала Эйке занимал различные посты в штабе – был писарем, помощником казначея, а затем был переведен и в боевые части и принял участие в боях.
Еще до войны Эйке познакомился с Бертой Швебель (Schwebel), уроженкой Ильменау. В конце 1914 года командир одобрил выбор Эйке (это было необходимо для срехсрочников) и предоставил Эйке отпуск для женитьбы. 26 декабря 1914 года Теодор вступил в законный брак с Бертой. В этом браке родилось двое детей: дочь Ирма (родилась 5 апреля 1916 года) и сын Герман (родился 4 мая 1920 года). К детям Эйке мы еще вернемся несколько позже.
В 1916–1917 годах Эйке воевал в составе 2-го Баварского пешего артиллерийского полка, который входил во 2-ю Баварскую пехотную дивизию. Полк Эйке был переброшен под Верден и во время самой кровопролитной операции на Западном фронте Первой мировой войны потерял почти половину своего состава. Эйке, правда, это не коснулось – большую часть времени он провел в штабе, однако укорить его в отсутствии храбрости нельзя: Железный крест 2-го класса он все же заслужил, кроме того, Эйке за отличия на фронте был награжден брауншвейгским Крестом за заслуги 2-го класса, баварским Орденом заслуг 2-го класса и баварским Знаком отличия за военную службу 3-го класса. С 1917 года и до конца войны Эйке служил в резервной пулеметной роте (Ersatz-maschinengewehr Kompanie) II Баварского армейского корпуса генерала кавалерии Отто фон Штеттена, сражавшегося во Франции. К этому времени он вновь вернулся к исполнению обязанностей казначея.
11 ноября 1918 года германские представители подписали условия перемирия – война была проиграна, крайзер Вильгельм II, присягу которому Эйке принес, поступая на службу, бежал в Голландию. Положение осложнялось и тем, что родина Эйке – Лотарингия была оккупирована войсками союзников и возвращаться Теодору было просто некуда. Не столько война, сколько поражение ожесточили Эйке, тем более что новому руководству его услуги не были нужны – армия сокращалась в разы (позже по условиям Версаля в ней разрешено будет оставить 100 тысяч человек, и места для Эйке среди них не было). Теодор пополнил ряды сотен тысяч фронтовиков, уверенных, что германская армия проиграла войну исключительно из-за «предательства тыла» – это позже возникнет ставшая популярной концепция «удара кинжалом в спину». А пока, приехав на родину жены, в Ильменау, он видел только хаос, марширующие по улицам отряды коммунистов и нищих фронтовиков, выброшенных на обочину жизни. Эйке не отличался аналитическим умом и не хотел задумываться о том, что привело Германию к катастрофе. Как и многие другие, он увидел врагов в «ноябрьских преступниках» – социал-демократах, коммунистах и евреях.
1 марта 1919 года он был демобилизован из армии в звании унтер-цалмейстера (младшего казначея – самое старшее унтер-офицерское звание финансовой службы; выше – уже офицеры), а через четыре месяца пришло известие: 28 июля 1919 года в зеркальном зале Версальского дворца был подписан мир, по которому родина Эйке – имперская земля Эльзас-Лотарингия – отторгалась от Германии и включалась в состав победившей Франции. На общегерманскую трагедию накладывалась личная… После десяти лет профессиональной службы 27-летний обремененный семьей мужчина оказался выброшенным на улицу: без родины, без профессии, без средств к существованию.
В Ильменау (это довольно крупный по тем временам город в Тюрингии) Эйке поступил в техническое училище – все-таки опыт работы казначеем подразумевал наличие определенных знаний. Однако в сентябре 1919 года выяснилось, что Берта вновь беременна – надо было кормить семью, а впереди были еще новые расходы. Тесть, на поддержку которого рассчитывали Эйке и его супруга, сам оказался в тяжелом положении и помочь не мог. Эйке бросил учебу, тем более что в училище местное начальство крайне отрицательно смотрело на ярко выраженные радикальные политические воззрения бывшего фронтовика. У человека, с 16 лет служившего в армии, в условиях безработицы был очень небольшой выбор, но Эйке повезло: в декабре 1919 года он поступил на службу в полицию в качестве кандидата – самая низкая должность, что-то сродни осведомителя, но штатного и с определенными правами. Новая работа позволяла сводить концы с концами и содержать семью, в которой вскоре появился второй ребенок. Однако неприятие Эйке нового режима – Веймарской республики, его антиреспубликанские настроения и постоянное муссирование темы «ноябрьских преступников» привели к тому, что эти самые «ноябрьские преступники» (то есть социал-демократы, занявшие руководящие посты, в том числе и в полиции Веймарской республики) в июле 1920 года выгнали Теодора со службы. Пытаясь найти работу, Эйке переехал в Коттбус, где в 1920 году сдал экзамен при школе охранной полиции (Schutzpolizei), но вновь его политические симпатии сыграли злую шутку, и он снова остался не у дел. В 1921 году он переехал в Веймар, где всего две недели проработал кандидатом на офицерскую должность в местной полиции. Затем была служба в полиции Зорау-Нидераузица и Людвигсхафена-на-Рейне. Наконец, в январе 1923 года, после очередного увольнения из полиции за политические убеждения, Эйке понял, что места на государственной службе Веймарской республики, которую он ненавидел всеми фибрами своей души, ему нет.
Эйке довольно быстро нашел работу: в январе же 1923-го бывшего кандидата в офицеры полиции приняли на работу в том же Людвигсхафене в филиал одного из крупнейших не только в Германии, но и в мире химического концерна «И.Г. Фарбенин-дустри» (I.G. Farbenindustrie), сначала как коммерческого агента, а вскоре перевели в службу безопасности офицером. Поли– тические воззрения Эйке здесь никакой роли не играли – в «И.Г. Фарбен» ценили исполнительного и решительного офи-цера, не обращая внимания на слишком ярко выраженный национализм и антисемитизм. Руководство было готово терпеть его политическую деятельность, пока она не мешала работе.
Теодор Эйке оказался находкой для СС. Причем здесь свою роль сыграл именно опыт унтер-офицера – Гиммлеру прежде всего нужны были хорошие исполнители, умеющие создать из его пока еще аморфных отрядов высокодисциплинированную, готовую без сомнений выполнить любой приказ идеологическую армию. Рвение Эйке было быстро оценено, и уже 30 января 1931 года Гиммлер поручил ему формирование 2-го штурмбанна 10-го штандарта СС, что автоматически принесло ему звание штурмбаннфюрера СС. Учитывая, что штурмбанн соответствовал примерно батальону, а звание штурмбаннфюрера – примерно майору рейхсвера, можно сказать, что в служебном (но пока отнюдь не в финансовом) плане Эйке за три года сделал более быструю карьеру, чем за предшествующие двадцать. Эйке крайне повезло и на этот раз: следующим распоряжением рейхсфюрера СС ему было присвоено звание штандартенфюрера СС, и 15 ноября 1931 года он был назначен командиром 10-го штандарта. В общих СС от руководителя (командиры СС именовались вождями – фюрерами) требовалось прежде всего поддерживать дисциплину среди своих подчиненных, иметь организационные способности, но в принципе наличие у них опыта и способностей воинского командира не требовалось. А таланты организатора и администратора у Эйке были, хотя они и осложнялись его психопатической личностью, и его стремление к насаждению железной дисциплины часто выливалось в патологическую жестокость, что опять же только нравилось руководству.
7 ноября 1931 года Эйке был переведен на должность административного офицера 10-го штандарта СС, дислоцированного в Кайзерслаутерне. Фактически же речь шла о его подготовке к занятию поста командира этого штандарта, тем более что 15 ноября Эйке в качестве аванса был произведен в штандартенфюреры СС. 21 декабря того же года назначение состоялось, и Эйке стал командиром соединения СС, примерно соответствовавшего полку рейхсвера. В марте 1932 года Теодор Эйке был вынужден оставить службу в «И.Г. Фарбениндустри». Причем инициатива исходила не от Эйке, а от руководства «И.Г. Фарбен» – к этому времени обремененный своими «общественными» обязанностями Эйке стал манкировать своей основной работой, а кроме того, его непредсказуемое поведение и слишком радикальные политические взгляды вызывали недовольство начальства. Психически неуравновешенный Эйке стал очень активно участвовать в «уличной войне» и очень скоро оказался замешан в темных делах. Не прошло и нескольких месяцев, как Эйке был арестован властями по обвинению в незаконном хранении взрывчатых веществ и подготовке убийства. Обвинения были достаточно серьезными, но доказательства лишь косвенными. И тут на помощь Эйке пришел министр юстиции Баварии Франц Гюрнтер – убежденный немецкий националист, покровительствовавший нацистам. В 1932 году Гюрнтер отдал приказ об изменении меры пресечения, и Эйке был освобожден под честное слово. Определенную роль сыграла и медицинская экспертиза, установившая у Эйке определенные психические нарушения. Оказавшись на свободе, Теодор Эйке вернулся к прежней деятельности, немедленно нарушив честное слово, и вновь вступив в конфликт с законом. Учитывая, что он все еще оставался под следствием, полицейские власти начали розыск головореза с целью его ареста. Вполне отдавая себе отчет, что новый арест, скорее всего, завершится осуждением, Эйке, выправив поддельные документы, бежал из Германии и перебрался в Италию, где в то время скрывалось значительное количество членов СС и СА, вступивших в конфликт с законом. При этом свой пост руководителя 10-го штандарта СС он сохранил, кроме того, Гиммлер 26 октября 1936 года присвоил ему звание оберфюрера СС, что было достаточно редким явлением: как уже указывалось выше, в принципе в этот период звания СС были привязаны к должностным категориям, и звание оберфюрера скорее соответствовало руководителю абшнита СС, то есть более крупного, чем штандарт, формирования.
Оказавшийся в Италии Эйке был назначен (Гиммлером) комендантом лагеря членов СА и СС, бежавших в эту страну. Здесь – в Боцен-Гри[25] – Эйке впервые получил опыт руководства лагерем, на него легла работа по его обеспечению, поддержанию дисциплины и т. д. Правда, в лагере были не заключенные, а товарищи по партии, но именно здесь Эйке впервые начал разрабатывать те формы, которые позже стали нормой для концентрационных лагерей Германии. На родине у Эйке осталось много недоброжелателей, в том числе и среди высокопоставленных нацистов. Один из самых влиятельных региональных руководителей НСДАП, Йозеф Бюркель, занимавший в то время пост гаулейтера Рейнпфальца (а Кайзерслаутерн был центром одного из крайзов этого гау), открыто называл Эйке опасным психопатом и сделал все, чтобы добиться его снятия с поста руководителя штандарта и вообще отстранить от всякой партийной деятельности. Однако Гиммлер проигнорировал мнение гаулейтера и не дал своего подчиненного в обиду.
После того как Адольф Гитлер был назначен рейхсканцлером (30 января 1933 года), находившиеся «в бегах» нацисты получили возможность вернуться на родину. В их рядах был и Эйке, который прибыл в Кайзерслаутерн и вновь приступил к обязанностям руководителя своего штандарта. Но неуравновешенность, мстительность и вздорный характер Эйке сыграли с ним злую шутку, чуть было не поставив крест на его дальнейшей карьере. Для Теодора не было секретом, что, пока он был в Италии, Бюркель сделал все возможное, чтобы отстранить его от должности, и поэтому, только начав обживаться на родине, Эйке собрал отряд единомышленников и 21 марта 1933 года отправился в Людвигсхафен, где в тот момент находился его старый враг. Руководимые Эйке эсэсовцы ворвались в местную штаб-квартиру НСДАП, разогнали находившихся там партийных чиновников и штурмовиков, а Бюркеля Эйке запер в стенном шкафу. В шкафу депутат Рейхстага, гаулейтер Рейнпфальца, комиссар гау Саарланд – то есть очень крупная фигура в нацистской иерархии – провел три часа, откуда и был освобожден вызванной бежавшими партфункционерами полицией.
Разразился крупный скандал: несмотря на покровительство, оказываемое Гитлером СС, фюрер всегда отмечал, что его главной основой и опорой являются местные организации НСДАП, руководимые лично ему подчиненными гаулейтерами. И в тот момент, и позже Гитлер всегда в конфликтах между партией и СС вставал на сторону гаулейтеров. Кроме того, надо учитывать, что сразу после прихода нацистов к власти посты руководителей полиции на местах заняли в основном чины СА, которые традиционно недолюбливали СС и пользовались любой возможностью, чтобы досадить им. Расплата последовала немедленно: по требованию Бюркеля Эйке был арестован (для чего, впрочем, «требования» не было нужно – Эйке и так совершил противоправный поступок). Дальнейшая судьба Эйке была предрешена, тем более что старый диагноз о его психическом состоянии забыт не был. Мятежный оберфюрер СС был объявлен душевнобольным и «как представляющий общественную опасность» помещен на принудительное лечение в психиатрическую лечебницу в Вюрцбурге. Единственный, кто мог защитить Эйке, был рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Но тот абсолютно не собирался ввязываться в конфликт с партийными кругами ради своего подчиненного. В этот раз, как и часто впоследствии, панически боявшийся вызвать раздражение фюрера Гиммлер «сдал» подчиненного: 3 апреля 1933 года он официально лишил Эйке должности командира 10-го штандарта и одобрил его пребывание в психической лечебнице на неопределенное время.
В этой книге мы не будем подробно останавливаться на деятельности Эйке в качестве инспектора концлагерей, а сосредоточимся на нем как командире войск СС. Тем не менее полностью обойти эту сторону его жизни, конечно же, невозможно. Вначале сразу же оговоримся: в отечественных источниках фамилия Теодора Эйке приводится по-разному – его также часто именуют Айке. Все дело в том, что по-немецки она пишется как Eicke, и если точно следовать современной традиции перевода немецких фамилий, основанной на звучании имени, то его следовало бы перевести как Айкке. Однако до 1945 года в СССР существовала другая традиция, в соответствии с которой его фамилия писалась как Эйке; этот принцип написания его фамилии (как, впрочем, и всех остальных) мы и будем использовать в этой книге.
Юность и война
Будущий командир дивизии «Мертвая голова» родился 17 октября 1892 года в Хюдингене. Этот город находился в Лотарингии (район Шато-Салинс) – когда-то это герцогство входило в состав Священной Римской империи германской нации, а в 1766 году было включено в состав Франции, хотя в сущности эта земля (и ее население) продолжала тяготеть к Германии. Пока город находился в составе Франции, он именовался Ампоном (Hampont), это же название он носит и сегодня. После поражения Франции в франко-прусской войне 1870–1871 годов по Франкфуртскому миру Восточная Лотарингия и соседний с ней Эльзас были присоединены к Германии и объединены в имперскую землю Эльзас-Лотарингия. На территории этой земли и родился Эйке. Теодор был младшим из одиннадцати детей начальника железнодорожной станции Генриха Эйке. Несмотря на то что Генрих был не рядовым железнодорожником и имел вполне приличный оклад, на содержание столь большой семьи средств катастрофически не хватало и Эйке сильно нуждались. Особенно тяжело приходилось младшему сыну. Тем более что Теодор с детства отличался неуравновешенным и вспыльчивым характером, а каких-либо способностей к учебе не проявил.Теодор с грехом пополам окончил народную школу и поступил в реальное училище в Хюдингене. Учеба не привлекала Эйке, больше его влекла романтика военной жизни. Поэтому стало вполне закономерным, что в 1909 году шестнадцатилетний Теодор бросил учебу и поступил добровольцем в имперскую армию. Эйке был зачислен рядовым в 23-й пехотный царя Фердинанда Болгарского полк, дислоцированный в Ландау, в Рейнланд-Пфальце. Пройдя первичную подготовку, он был произведен в унтер-офицеры и занимал в основном штабные должности. В 1913 году он был переведен в 3-й Баварский пехотный принца Карла Баварского полк, в котором прослужил до августа 1914 года.
С началом Первой мировой войны Эйке был зачислен в 22-й Баварский пехотный князя Вильгельма Гогенцоллерна полк. Полк воевал в составе 6-й армии кронпринца Рупрехта Баварского, куда вошли все баварские части. Эйке принял участие в боевых действиях на Ипре, у Нев-Шапеля, в затяжных позиционных боях во Фландрии. Сначала Эйке занимал различные посты в штабе – был писарем, помощником казначея, а затем был переведен и в боевые части и принял участие в боях.
Еще до войны Эйке познакомился с Бертой Швебель (Schwebel), уроженкой Ильменау. В конце 1914 года командир одобрил выбор Эйке (это было необходимо для срехсрочников) и предоставил Эйке отпуск для женитьбы. 26 декабря 1914 года Теодор вступил в законный брак с Бертой. В этом браке родилось двое детей: дочь Ирма (родилась 5 апреля 1916 года) и сын Герман (родился 4 мая 1920 года). К детям Эйке мы еще вернемся несколько позже.
В 1916–1917 годах Эйке воевал в составе 2-го Баварского пешего артиллерийского полка, который входил во 2-ю Баварскую пехотную дивизию. Полк Эйке был переброшен под Верден и во время самой кровопролитной операции на Западном фронте Первой мировой войны потерял почти половину своего состава. Эйке, правда, это не коснулось – большую часть времени он провел в штабе, однако укорить его в отсутствии храбрости нельзя: Железный крест 2-го класса он все же заслужил, кроме того, Эйке за отличия на фронте был награжден брауншвейгским Крестом за заслуги 2-го класса, баварским Орденом заслуг 2-го класса и баварским Знаком отличия за военную службу 3-го класса. С 1917 года и до конца войны Эйке служил в резервной пулеметной роте (Ersatz-maschinengewehr Kompanie) II Баварского армейского корпуса генерала кавалерии Отто фон Штеттена, сражавшегося во Франции. К этому времени он вновь вернулся к исполнению обязанностей казначея.
11 ноября 1918 года германские представители подписали условия перемирия – война была проиграна, крайзер Вильгельм II, присягу которому Эйке принес, поступая на службу, бежал в Голландию. Положение осложнялось и тем, что родина Эйке – Лотарингия была оккупирована войсками союзников и возвращаться Теодору было просто некуда. Не столько война, сколько поражение ожесточили Эйке, тем более что новому руководству его услуги не были нужны – армия сокращалась в разы (позже по условиям Версаля в ней разрешено будет оставить 100 тысяч человек, и места для Эйке среди них не было). Теодор пополнил ряды сотен тысяч фронтовиков, уверенных, что германская армия проиграла войну исключительно из-за «предательства тыла» – это позже возникнет ставшая популярной концепция «удара кинжалом в спину». А пока, приехав на родину жены, в Ильменау, он видел только хаос, марширующие по улицам отряды коммунистов и нищих фронтовиков, выброшенных на обочину жизни. Эйке не отличался аналитическим умом и не хотел задумываться о том, что привело Германию к катастрофе. Как и многие другие, он увидел врагов в «ноябрьских преступниках» – социал-демократах, коммунистах и евреях.
1 марта 1919 года он был демобилизован из армии в звании унтер-цалмейстера (младшего казначея – самое старшее унтер-офицерское звание финансовой службы; выше – уже офицеры), а через четыре месяца пришло известие: 28 июля 1919 года в зеркальном зале Версальского дворца был подписан мир, по которому родина Эйке – имперская земля Эльзас-Лотарингия – отторгалась от Германии и включалась в состав победившей Франции. На общегерманскую трагедию накладывалась личная… После десяти лет профессиональной службы 27-летний обремененный семьей мужчина оказался выброшенным на улицу: без родины, без профессии, без средств к существованию.
В Ильменау (это довольно крупный по тем временам город в Тюрингии) Эйке поступил в техническое училище – все-таки опыт работы казначеем подразумевал наличие определенных знаний. Однако в сентябре 1919 года выяснилось, что Берта вновь беременна – надо было кормить семью, а впереди были еще новые расходы. Тесть, на поддержку которого рассчитывали Эйке и его супруга, сам оказался в тяжелом положении и помочь не мог. Эйке бросил учебу, тем более что в училище местное начальство крайне отрицательно смотрело на ярко выраженные радикальные политические воззрения бывшего фронтовика. У человека, с 16 лет служившего в армии, в условиях безработицы был очень небольшой выбор, но Эйке повезло: в декабре 1919 года он поступил на службу в полицию в качестве кандидата – самая низкая должность, что-то сродни осведомителя, но штатного и с определенными правами. Новая работа позволяла сводить концы с концами и содержать семью, в которой вскоре появился второй ребенок. Однако неприятие Эйке нового режима – Веймарской республики, его антиреспубликанские настроения и постоянное муссирование темы «ноябрьских преступников» привели к тому, что эти самые «ноябрьские преступники» (то есть социал-демократы, занявшие руководящие посты, в том числе и в полиции Веймарской республики) в июле 1920 года выгнали Теодора со службы. Пытаясь найти работу, Эйке переехал в Коттбус, где в 1920 году сдал экзамен при школе охранной полиции (Schutzpolizei), но вновь его политические симпатии сыграли злую шутку, и он снова остался не у дел. В 1921 году он переехал в Веймар, где всего две недели проработал кандидатом на офицерскую должность в местной полиции. Затем была служба в полиции Зорау-Нидераузица и Людвигсхафена-на-Рейне. Наконец, в январе 1923 года, после очередного увольнения из полиции за политические убеждения, Эйке понял, что места на государственной службе Веймарской республики, которую он ненавидел всеми фибрами своей души, ему нет.
Эйке довольно быстро нашел работу: в январе же 1923-го бывшего кандидата в офицеры полиции приняли на работу в том же Людвигсхафене в филиал одного из крупнейших не только в Германии, но и в мире химического концерна «И.Г. Фарбенин-дустри» (I.G. Farbenindustrie), сначала как коммерческого агента, а вскоре перевели в службу безопасности офицером. Поли– тические воззрения Эйке здесь никакой роли не играли – в «И.Г. Фарбен» ценили исполнительного и решительного офи-цера, не обращая внимания на слишком ярко выраженный национализм и антисемитизм. Руководство было готово терпеть его политическую деятельность, пока она не мешала работе.
Карьера в СС
Однако националистические воззрения привели Эйке в ряды нацистской партии довольно поздно – скорее всего, он просто не имел времени активно участвовать в партийных мероприятиях, работа отнимала много времени. Но тяга к «соратникам» все же восторжествовала, и 1 декабря 1928 года Теодор Эйке вступил в НСДАП и Штурмовые отряды (СА). Партийный номер, который получил Эйке, был не особо престижным – 114 901. Хотя это и дало ему впоследствии право именоваться «старым бойцом», тем не менее уже после «захвата власти» особо престижными считались номера до 100-тысячного. К партийной работе Эйке склонности не имел, и его первые шаги в НСДАП были связаны с СА. Сначала он стал труппфюрером СА – то есть командиром отделения – в Фарнкентале, а затем в Людвигсхафене. Вольница СА не очень импонировала свято верившему в торжество дисциплины унтер-офицеру со стажем и поэтому, когда только началось развертывание СС, Эйке записался в новое партийное формирование. Отбор в СС был довольно серьезным, и в принципе Эйке несколько не соответствовал предъявляемым требованиям. Не по физическим, расовым или политическим параметрам – нет, он был просто уже довольно стар. Когда Эйке вступил в СС ему уже было 38 лет, а Генрих Гиммлер настаивал, чтобы в его организацию входили бы молодые люди в возрасте до 35-ти. Тем не менее 29 июля 1930 года Эйке стал стал СС-манном и получил СС-№ 2921. Здесь он смог полностью реализовать свое стремление к жесткой дисциплине. Гиммлер сразу же заметил хотя и несколько неуравновешенного, но физически крепкого Эйке, к тому же имевшего опыт службы в армии в качестве унтер-офицера – командных кадров в СС катастрофически не хватало. 30 августа 1930 года Эйке был произведен в труппфюреры СС и зачислен в размещавшийся в Людвигсхафене 147-й штурм СС. Уже 27 ноября ему было поручено командование этим штурмом, что принесло Эйке звание штурмфюрера. (Заметим, что в то время так называемые чины СС являлись скорее должностными категориями, их количество было незначительным, и их получение зависело напрямую от должности, занимаемой эсэсовцем: командир штурма именовался штурмфюрером, штурмбанна – штурмбаннфюрером и т. д.) Таким образом Эйке наконец удалось получить офицерскую должность: звание штурмфюрера довольно условно можно было приравнять к лейтенанту, а штурм теоретически соответствовал роте рейхсвера.Теодор Эйке оказался находкой для СС. Причем здесь свою роль сыграл именно опыт унтер-офицера – Гиммлеру прежде всего нужны были хорошие исполнители, умеющие создать из его пока еще аморфных отрядов высокодисциплинированную, готовую без сомнений выполнить любой приказ идеологическую армию. Рвение Эйке было быстро оценено, и уже 30 января 1931 года Гиммлер поручил ему формирование 2-го штурмбанна 10-го штандарта СС, что автоматически принесло ему звание штурмбаннфюрера СС. Учитывая, что штурмбанн соответствовал примерно батальону, а звание штурмбаннфюрера – примерно майору рейхсвера, можно сказать, что в служебном (но пока отнюдь не в финансовом) плане Эйке за три года сделал более быструю карьеру, чем за предшествующие двадцать. Эйке крайне повезло и на этот раз: следующим распоряжением рейхсфюрера СС ему было присвоено звание штандартенфюрера СС, и 15 ноября 1931 года он был назначен командиром 10-го штандарта. В общих СС от руководителя (командиры СС именовались вождями – фюрерами) требовалось прежде всего поддерживать дисциплину среди своих подчиненных, иметь организационные способности, но в принципе наличие у них опыта и способностей воинского командира не требовалось. А таланты организатора и администратора у Эйке были, хотя они и осложнялись его психопатической личностью, и его стремление к насаждению железной дисциплины часто выливалось в патологическую жестокость, что опять же только нравилось руководству.
7 ноября 1931 года Эйке был переведен на должность административного офицера 10-го штандарта СС, дислоцированного в Кайзерслаутерне. Фактически же речь шла о его подготовке к занятию поста командира этого штандарта, тем более что 15 ноября Эйке в качестве аванса был произведен в штандартенфюреры СС. 21 декабря того же года назначение состоялось, и Эйке стал командиром соединения СС, примерно соответствовавшего полку рейхсвера. В марте 1932 года Теодор Эйке был вынужден оставить службу в «И.Г. Фарбениндустри». Причем инициатива исходила не от Эйке, а от руководства «И.Г. Фарбен» – к этому времени обремененный своими «общественными» обязанностями Эйке стал манкировать своей основной работой, а кроме того, его непредсказуемое поведение и слишком радикальные политические взгляды вызывали недовольство начальства. Психически неуравновешенный Эйке стал очень активно участвовать в «уличной войне» и очень скоро оказался замешан в темных делах. Не прошло и нескольких месяцев, как Эйке был арестован властями по обвинению в незаконном хранении взрывчатых веществ и подготовке убийства. Обвинения были достаточно серьезными, но доказательства лишь косвенными. И тут на помощь Эйке пришел министр юстиции Баварии Франц Гюрнтер – убежденный немецкий националист, покровительствовавший нацистам. В 1932 году Гюрнтер отдал приказ об изменении меры пресечения, и Эйке был освобожден под честное слово. Определенную роль сыграла и медицинская экспертиза, установившая у Эйке определенные психические нарушения. Оказавшись на свободе, Теодор Эйке вернулся к прежней деятельности, немедленно нарушив честное слово, и вновь вступив в конфликт с законом. Учитывая, что он все еще оставался под следствием, полицейские власти начали розыск головореза с целью его ареста. Вполне отдавая себе отчет, что новый арест, скорее всего, завершится осуждением, Эйке, выправив поддельные документы, бежал из Германии и перебрался в Италию, где в то время скрывалось значительное количество членов СС и СА, вступивших в конфликт с законом. При этом свой пост руководителя 10-го штандарта СС он сохранил, кроме того, Гиммлер 26 октября 1936 года присвоил ему звание оберфюрера СС, что было достаточно редким явлением: как уже указывалось выше, в принципе в этот период звания СС были привязаны к должностным категориям, и звание оберфюрера скорее соответствовало руководителю абшнита СС, то есть более крупного, чем штандарт, формирования.
Оказавшийся в Италии Эйке был назначен (Гиммлером) комендантом лагеря членов СА и СС, бежавших в эту страну. Здесь – в Боцен-Гри[25] – Эйке впервые получил опыт руководства лагерем, на него легла работа по его обеспечению, поддержанию дисциплины и т. д. Правда, в лагере были не заключенные, а товарищи по партии, но именно здесь Эйке впервые начал разрабатывать те формы, которые позже стали нормой для концентрационных лагерей Германии. На родине у Эйке осталось много недоброжелателей, в том числе и среди высокопоставленных нацистов. Один из самых влиятельных региональных руководителей НСДАП, Йозеф Бюркель, занимавший в то время пост гаулейтера Рейнпфальца (а Кайзерслаутерн был центром одного из крайзов этого гау), открыто называл Эйке опасным психопатом и сделал все, чтобы добиться его снятия с поста руководителя штандарта и вообще отстранить от всякой партийной деятельности. Однако Гиммлер проигнорировал мнение гаулейтера и не дал своего подчиненного в обиду.
После того как Адольф Гитлер был назначен рейхсканцлером (30 января 1933 года), находившиеся «в бегах» нацисты получили возможность вернуться на родину. В их рядах был и Эйке, который прибыл в Кайзерслаутерн и вновь приступил к обязанностям руководителя своего штандарта. Но неуравновешенность, мстительность и вздорный характер Эйке сыграли с ним злую шутку, чуть было не поставив крест на его дальнейшей карьере. Для Теодора не было секретом, что, пока он был в Италии, Бюркель сделал все возможное, чтобы отстранить его от должности, и поэтому, только начав обживаться на родине, Эйке собрал отряд единомышленников и 21 марта 1933 года отправился в Людвигсхафен, где в тот момент находился его старый враг. Руководимые Эйке эсэсовцы ворвались в местную штаб-квартиру НСДАП, разогнали находившихся там партийных чиновников и штурмовиков, а Бюркеля Эйке запер в стенном шкафу. В шкафу депутат Рейхстага, гаулейтер Рейнпфальца, комиссар гау Саарланд – то есть очень крупная фигура в нацистской иерархии – провел три часа, откуда и был освобожден вызванной бежавшими партфункционерами полицией.
Разразился крупный скандал: несмотря на покровительство, оказываемое Гитлером СС, фюрер всегда отмечал, что его главной основой и опорой являются местные организации НСДАП, руководимые лично ему подчиненными гаулейтерами. И в тот момент, и позже Гитлер всегда в конфликтах между партией и СС вставал на сторону гаулейтеров. Кроме того, надо учитывать, что сразу после прихода нацистов к власти посты руководителей полиции на местах заняли в основном чины СА, которые традиционно недолюбливали СС и пользовались любой возможностью, чтобы досадить им. Расплата последовала немедленно: по требованию Бюркеля Эйке был арестован (для чего, впрочем, «требования» не было нужно – Эйке и так совершил противоправный поступок). Дальнейшая судьба Эйке была предрешена, тем более что старый диагноз о его психическом состоянии забыт не был. Мятежный оберфюрер СС был объявлен душевнобольным и «как представляющий общественную опасность» помещен на принудительное лечение в психиатрическую лечебницу в Вюрцбурге. Единственный, кто мог защитить Эйке, был рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Но тот абсолютно не собирался ввязываться в конфликт с партийными кругами ради своего подчиненного. В этот раз, как и часто впоследствии, панически боявшийся вызвать раздражение фюрера Гиммлер «сдал» подчиненного: 3 апреля 1933 года он официально лишил Эйке должности командира 10-го штандарта и одобрил его пребывание в психической лечебнице на неопределенное время.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента