– Уже распределили, кто и на чем будет кататься?
– Как раз решали этот щекотливый вопрос, когда я отправился за тобой, – ответил Бола. – Сам знаешь, как психологически тяжело пересаживаться на другую модель, какой бы она навороченной не была. Но деваться некуда, в бою на «Гряде» мы потеряли трех роботов и одного пилота, так что замена необходима. Присаживайся.
Я кивнул. Если честно, хотелось не столько присесть, сколько прилечь, по примеру Санька, но впереди было еще столько дел…
17. Шайя Цедзе
Служебный кабинет Танити Стокс выглядел так же безлико, как и большинство служебных помещений космопорта – дань современному стилю и прагматизму. Стены украшены светлым пластиком с пылеотталкивающей поверхностью, рабочий стол многофункционален и удобен – со встроенным мини-баром, терминалами внутренней и орбитальной связи, вокруг стола – несколько крутящихся кресел с откидывающимися подлокотниками. Никаких лишних безделушек. Раньше здесь обитал заместитель начальника космопорта, но из-за нехватки помещений он уже года два как перебрался в кабинет к своему непосредственному шефу, а свой кабинет уступил Службе Безопасности «Правопорядка», взявшего в свои опытные руки руководство обороной Двойного Донца.
Два кресла были сдвинуты поближе, так, что колени светловолосой хозяйки кабинета и ее гостьи – Шайя Цедзе, почти соприкасались, при встречах они предпочитали доверительную дистанцию. На столе перед ними стояли два бокала с темным тоником местного производства (употреблять напитки покрепче в служебное время не полагалось), и ваза с фруктами. Этакий мини-девичник двух давних подруг.
Шайя пришла к Танити Стокс еще полчаса назад, но разговор пока не клеился. Возможно, потому, что подругу отвлекали частые вызовы по интеркому, связанные со службой, или потому, что она не знала, с чего начинать, а проницательная Танити ее не торопила, занимаясь текущими делами.
Когда после очередного вызова по интеркому пауза снова начала затягиваться, Танити пригубила тоник из своего бокала, чуть отодвинула его в сторону и негромко, но решительно хлопнула ладонью по столу, привлекая внимание приунывшей Шайи.
– Вот что, подруга. На ближайшие десять минут я переключила всю текучку на своего зама, чтобы меня тревожили лишь по экстренным ситуациям, а ты, если хочешь поплакать, не стесняйся. В отличие от мужиков, нам, девушкам, «побрызгать водичкой» требуется гораздо чаще, – и Танити с улыбкой сочувствия погладила Шайю по плечу. – Я отлично понимаю, почему ты пришла ко мне. Не в «забегаловке» же слезы лить, среди этих оболтусов. Они же даже утешить толком не смогут. Не выносят наши мальчики слез, как и все «настоящие» мужчины. – Танити хмыкнула. – Реакция на генном уровне. Баба – в слезы, мужик – на защиту. Автоматически. А если защищать не от кого, теряются, как дети. Тонкие душевные переживания не для этих существ. Вот если кому в рыло дать, взять того же Петра, так запросто, настроение и чувство исполненного долга сразу на максимальной отметке. Короче, не стесняйся, и все тут. Никто ничего не услышит, кабинет защищен от любой просушки, даже телепат обломится, хотя у нас и нет телепатов…
– Да нет, не хочется, – Шайя медленно покачала огненно-желтой головой, одолеваемая в душе клубком сложных, противоречивых чувств. – Не сейчас. Мы с Серегой не были… особо близки. Просто я привыкла, что он… всегда рядом. И вдруг его больше нет. Какая-то пустота. Нужно привыкнуть.
– Понимаю. Столько лет знакомы. Еще бы.
– Из-за него я оказалась в этой дыре – на Двойном Донце…
– У меня хорошая память, ты мне уже столько раз рассказывала. Только никогда раньше не говорила, что жалеешь об этом. Жалеешь?
Шайя, помедлив, кивнула.
Да, рассказывала. Какие тут могут быть секреты, если из подруг у нее во всем космопорте – лишь Танити? Ну да, иногда она повторяется. Специально запоминать, что рассказывала, а что нет – скука смертная. Да и не в этом суть. Танити права, парням душевные переживания так не изольешь. Им это неинтересно. Танити вообще часто права, несмотря на свою молодость. И очень проницательна.
История их взаимоотношений с Серегой Холмогором началась еще в детстве. Совершенно банальная история. Таких «бытовух» по всему миру – тьма. Наверное. Маленький городок на Яркой-Зармонде, маленькая школа для людей со средним достатком, и нешуточные детские страсти. Нешуточные – для самих детей, не для взрослых, конечно. Третий год школьного обучения, или четвертый? Неважно. Серега Холмогор как-то обидел ее подругу – она уже и имя ее забыла, и Шайя, в детстве девчонка задиристая и реактивная, отлупила обидчика без особого труда и без малейшего снисхождения. Серега, в ту пору мелкий и худосочный мальчишка, не придумав иного способа взять реванш, начал дразниться – издалека, чтобы успеть в случае чего дать деру. Каждый день. Подначивал ее, что она может побить его где угодно, только не в компьютерных играх. Шайя была упряма не по годам. Она целый месяц тренировалась в домашнем игровом кресле, штудировала тактику, стратегию, вооружение и техническую часть виртуальных роботов в популярной гэпэшке «Железные Болваны», прошла все имевшиеся локальные миссии, прежде чем вышла в сетевую игру. И отделала виртуального «меха» Сереги по первое число. Новичкам везет, следующий бой она с треском проиграла. Годы шли, отношения между ними перешли в странную дружбу-соперничество, и они исправно колотили друг друга в гэпэшке, выигрывая попеременно. Мальчишка как-то незаметно превратился в подростка, подросток в зрелого парня, и в один ничем не примечательный день Серега Холмогор заявил, что игры – туфта, а в реальном бою ей никогда не выиграть. После чего отправился записываться на курсы настоящих пилотов, а Шайя из невероятного упрямства, ни в чем не желая ему уступать, последовала за ним. Так они и шагали по жизни вместе. На боевых роботах. Не любовь, и не дружба. Что-то среднее. Что-то странное. Детство, проведенное вместе, почему-то встало между ними призрачной, но неодолимой стеной, у Шайи было много мужчин, она никогда не испытывала нехватки в поклонниках, но с Серегой они физически так и не стали близки. Он ни разу не попытался затащить ее в постель. А она тоже хороша… какая же она дура… изображала гордую недотрогу… но почему-то только с ним. Ну почему, почему так по-идиотски в жизни получается – начинаешь жалеть лишь тогда, когда потеряешь? И ничего изменить уже невозможно?
И все же… чего-то в нем не хватало для человека, которого она могла бы полюбить по-настоящему. Не было некоего стержня. Цельности. Он так и остался для нее мальчишкой, мальчишкой среди мужчин, окружавших ее по службе. Да, из-за него она попала на Двойное Донце. А перед этим побывала с ним еще в парочке «горячих» мест. Но он был единственной родной ниточкой, связывавшей ее с Зармондой, миром ее детства.
На глаза набежала предательская влага, усилием воли Шайя заставляя себя успокоиться. Нет. Плакать не хотелось. Может, потом.
– Чувствую, что эта часть моей жизни подходит к концу, – с тихим вздохом сказала она Танити.
– Ты это о чем? – На смазливую мордашку Танити Стокс легла тень обеспокоенности. – Что за дурацкие мысли?
– Да нет, ты не правильно поняла, – слабо отмахнулась Шайя. – Я говорю о переменах, а не о том, что собираюсь что-то сделать с собой. Глупости. Сереги больше нет в живых, и больше нет причины, по которой я здесь оказалась. Понимаешь? Теперь я свободна в своем выборе.
– Ты и раньше была свободна, – снисходительно фыркнула Танити. – Просто вбила себе в голову, что ты обязательно должна что-то доказать каждому встречному мужику, что ты не хуже их можешь выполнять любую работу, в том числе и пилотирование этих железок. А стоило ли пыжиться? Дело ведь не в том, мужчина ты или женщина, а в том, что ты умеешь, что собой представляешь. К чему именно ты предрасположена генетически и психологически. Каждый должен жить в том темпе, в каком может, и заниматься тем, что получается лучше всего, без оглядки на чужие достижения. Не сравнивай себя ни с кем. Это пустое! Лучше вот что скажи, как тебе наш эксперт? Все, кого успела опросить, в один голос твердят, что парень хорошо показал себя в бою. А твое мнение о нем? Как о личности?
Шайя почти машинально вызвала на виртуалку лоцмана голоснимок, который сделала для личного архива в «забегаловке», перед тем как Сомаха ушел в ангар. Короткие рыжеватые вихрастые, простоватое лицо, с виду парень физически крепкий, но ростом не вышел. Пониже Шайи будет сантиметров на пять. У Сереги был такой же рост…
– Пытаешься меня отвлечь? Или в чем-то его подозреваешь?
– Я тебе никогда не говорила, что для здоровья и общения вредно быть такой проницательной?
– Он меня спас, – просто ответила Шайя. – На «Гряде» я лишилась «Победителя». А он меня вытащил из самого пекла. – Она невольно покосилась на свои руки. Всего полчаса назад она содрала с них пленку медпены – где-то обмороженная, а где-то и обожженная кожа полностью зажила за то время, пока она находится в космопорте. Теперь кисти рук, на фоне искусственного загара солярия, украшали безобразные бесформенные пятна розовой, как у младенца, кожи. Тот еще вид. В самый раз воздыхателей пугать, от которых здесь, в космопорте, у нее не было отбоя. Неудивительно – здесь очень мало женщин, а здоровый организм требует свое. Поэтому Шайя, да и Танити, как она подозревала, относилась к своим поклонникам с сочувствием и пониманием. А если и отшивала, то мягко, стараясь как можно меньше задевать при этом мужское самолюбие. Ей не нужны ни лишние проблемы, ни лишние враги здесь, в месте, которое она вынуждена считать своим домом.
– Отчет Бола у меня уже есть, – насмешливо кивнула Танити. – Знаю, что он тебя спас. Грегори тоже утверждает, что эксперт…
– Сомаха.
– Пусть Сомаха, – покладисто согласилась Танити, – вижу, ты уже к нему прикипела, благодарная вся из себя, это на тебя так похоже…
– Не всем же быть такими расчетливыми, как ты.
– Работа у меня такая, – белозубо улыбнулась Танити с оттенком самодовольства, безотчетно пригладив ладонью светлый «колокольчик» волос, и без того идеальный. Выпад подруги ее ничуть не задел. – Ты меня перебила. Грегори Верного твой Сомаха тоже выручил. Их колонну атаковал древолап…
– Я в курсе. Грегори все уши прожужжал на обратном пути, пока отходил от шока – он чуть не изжарился в своем роботе под тушей твари. Уже выяснила, как вообще это стало возможным? Нападение древолапа под управлением «миротворцев»?
– Мало информации. И далеко не всем, что знаю, я имею право с тобой делиться, хоть ты и моя подруга. Обязанности службы превыше всего.
– А чем поделиться можешь?
– По предварительным оценкам наших нейротехников, «миротворцы» научились вживлять в стражей медицинских «рабов». Те самые приборчики, что служат для поддержания жизнедеятельности пациентов, впавших в кому. Естественно, соответствующе модифицированные, и аппаратно, и программно. Таким образом они и получили доступ к их примитивной нервной системе, а управляет тварями дистанционный оператор. На тот случай, если связь по каким-то причинам рвется, запускается программа автономного поведения, самостоятельный поиск приоритетных целей, заложенных в память.
– Вот один такой чуть меня и не нашел, когда я выбралась из КоЖи после выброса… как приоритетную цель… – Шайя зябко поежилась. – Как там Макс? Сильно его «пацифист» зацепил?
– Уже оклемался. Но могу проверить, лично для тебя.
Легкое касание сенсорной панели изящным пальчиком, рабочее поле монитора с кучей интерактивных окошечек сменилось видом помещения гауптвахты.
Танити Стокс придала лицу строгое выражение, подобающее человеку на ее должности. Макс Хуллиган как лежал на своей койке бревном, так и остался лежать, не изменив своей позы при виде начальства ни на миллиметр. Лишь перевел взгляд с потолка на монитор связи. Зато Грегори Верный, сидевший на стуле рядом с приятелем, прямо расцвел при ее виде. Шайя за спиной подруги едва слышно хмыкнула. Добрый, но наивный парень, совершенно не умеющий ухаживать за девушками. С Танити у него никаких шансов. Впрочем, Грегори, похоже, хватает собственной влюбленности. Платоническая привязанность при нулевой смелости сделать следующий шаг.
– Как ты, Макс? – деловито поинтересовалась Танити.
Макс был виноват. На нем висел тяжкий груз обвинений в смерти множества человек. Преступная халатность при исполнении служебных обязанностей в боевых условиях. По другому сейчас Танити не могла с ним разговаривать. Не имела морального права, как бы он не был ей симпатичен еще вчера. Сегодня все изменилось.
– Как зверь в клетке, – буркнул Макс.
– Успокойся. Не все так с тобой плохо, как ты думаешь. Наш новый знакомый, эксперт, имел серьезный разговор с интендант-полковником Грогом. Не просветишь меня, с какой стати ему вздумалось заступаться за тебя?
– Заступаться? А что он сказал? – хмурое лицо арестованного слегка оживилось.
– Понятно, ты не в курсе. Мы еще на эту тему поговорим, позже. – Она обратила взгляд на Булочку. – Грегори, ты единственный, чей отчет за сегодняшний день я еще не видела. Поторопись. Заканчивай свой визит.
– Представляю, как он себя сейчас грызет, – вздохнула Шайя, когда Танити отключила связь. – Скажи, как вообще стало возможным, что мы вот так запросто потеряли «Гряду»? Ты уже выяснила, что за оружие применили «миротворцы»?
– Ничего особенного, кумулятивные бомбы. Запускаются из самоходных установок «Камнепад», дистанция поражения до двадцати пяти километров. Главное не в этом. Ни один заряд не прошел бы защиту периметра, будь она дееспособной. Но кто-то ее отключил. Одно из двух – или на «Гряду» проник кто-то посторонний, или это сделал кто-то из своих. Я все же склоняюсь к мысли, что это был диверсант. Торговец прислал с орбиты весточку о корабле-курьере, посетившем судно «миротворцев».
– Наемник?
– Да, и очень высокого класса. Я уже опросила всех солдат и технический персонал с «Гряды», всех, кого удалось эвакуировать. Никто никого не видел. Никто ничего не заметил. Никто. Я уже предприняла кое-какие меры, чтобы уменьшить вероятность повторения подобной диверсии…
Только сейчас, после этих слов Шайя кое-то вспомнила. Странное ощущение чужого присутствия, охватившее ее перед душевой. Всего за несколько минут перед тем, как разверзся тот ад. Воспоминание зябкой дрожью прошлось между лопаток, покрыло гусиной кожей руки. Она до сих пор не знала, показалось ей, или нет. Танити утверждает, что на «Гряде» побывал чужак. Но если он был так рядом, почему он ее не тронул? Сказать Танити? Или не стоит забиваться ей голову всякой ерундой? Все-таки не стоит. Это лишь ее домыслы, подруге и так забот хватает…
Она и сейчас ощущала, что не одна. Словно за ней кто-то следил. Прямо сейчас. Пристальное, настойчивое, темное внимание. Жуть… Но что, если все эти ощущения – плод ее воспаленного воображения? Ну уж нет, психушка ее не дождется, лучше промолчать…
Ее мысли прервал аккуратный стук в дверь кабинета.
Шайя покосилась на экран, контролировавший вход, и с недоумением обнаружила сосредоточенную, насупленную физиономию Петра, замершего снаружи. Злость, которую она испытала к нему на «Гряде», уже давно поблекла под новыми впечатлениями и переживаниями, но что-то нехорошее в душе еще тлело.
– А этому что здесь понадобилось? Он же у тебя уже был, для отчета?
– Сейчас узнаем…
– Да пошли ты его! – вырвалось у Шайи.
– Это мой кабинет, не забывайся, – осадила ее Танити.
Она дистанционно разомкнула замок двери, и Петр тут же оказался внутри.
– В чем дело, Свистун?
Кличек Танити, как и Шайя, тоже не признавала. Только реальные имена.
– Мне нужна она. – Петр Свистун без лишних предисловий кивнул на Шайю. – Хочу поговорить. Наедине.
У Шайи чуть глаза на лоб не полезли. Деревенский недотрога набрался храбрости заговорить? Она презрительно фыркнула:
– Отвали. Нет у меня желания с тобой разговаривать.
– Я… не отниму много времени, – с небольшой заминкой проговорил пилот.
– Ну, так говори. У меня нет секретов от Танити.
Петр, казалось, заколебался. Затем твердо повторил:
– Наедине.
Танити понимающе, но не без иронии, улыбнулась:
– У тебя, подруга, может, и нет от меня секретов, но секреты есть у него. Не ерепенься, с тебя не убудет. Такой красавец мужчина не заслуживает подобного обращения. Кабинет уступить не могу, я на работе, поговорите в коридоре.
– С него и коридора хватит, – отрезала Шайя.
Да, это не Грегори с его мягкотелой мечтательностью, подумала она, вызывающе глядя на Петра. Ведь не отстанет, вон как себя накрутил. Какая муха его укусила? Зачем она ему?
Петр молча ждал ее ответа. Сухощавый, гибкий, напряженный. В светло-серых глазах застыл какой-то неразрешенный вопрос. При полном параде – в чистеньком сером комбезе, на бедрах – оружие, игломет «Штопальщик» и вибронож «Коготь», хотя внутри космопорта, вне вахты, мог оружие и не таскать. Маньяк. Или пытается произвести впечатление на нее? Сперва придется потрудиться, чтобы сгладить впечатление после разговора в душе на «Гряде»…
Шайя мысленно осадила себя.
Чертова «Гряда». Чертов разговор. Какое значение это имеет сейчас? Никакого. После смерти ее однопланетника весь этот мусор не имеет значения. Умнее сделать вид, что того разговора и не было. Со всяким случается – вырвется какая-нибудь чушь сгоряча, а потом долго раскаиваешься. Может, и у Петра так сейчас, на душе кошки скребут?
Но почему-то мало верилось, что он пришел извиняться. На памяти Шайи он еще не перед кем никогда не извинялся, хотя иногда не мешало бы. Да и момент какой-то неподходящий для извинений.
Ладно, посмотрим.
Шайя нехотя поднялась с кресла и вышла в коридор. Петр ловко скользнул в сторону, уступая дорогу, дверь кабинета захлопнулась, оставив их наедине. Шайя Цедзе невольно залюбовалась гибкой грацией его движений. Ей нравилось сравнение Петра с тигром. Редкий и красивый зверь, когда-то завезенный с других планет, он пользовался на ее родной Зармонде уважением и неприкосновенностью. Но спускать Петру она не собиралась. Сексапильная внешность – слабый аргумент для поблажек. Вернее, лишь аргумент для слабых духом. Но она уже решила, что пока будет «дружить» с Петром снова. Если он сейчас, конечно, еще какой-нибудь номер не отколет.
И вполне миролюбиво спросила:
– Ладно, что там у тебя?
Лицо Петра, и без того странно напряженное, застыло, словно маска. Но он ничего не сказал, лишь стоял и пялился на нее.
– Петр, ты сам меня позвал, – с мягкой, прямо-таки материнской иронией напомнила Шайя, – ну так не стой столбом. Как ты выглядишь, я и так знаю, мы знакомы уже с год, так что успела тобой налюбоваться. Ну?
– Я хотел поговорить… о Бороде.
– Его звали Сергей. Сергей Холмогор, – твердо поправила Шайя. – Нет больше Бороды. Не желаю слышать проклятых кличек, особенно сейчас.
– Согласен. Я понимаю, что ты чувствуешь…
– Неужели? – Шайя изобразила изумление, не смогла удержаться, чтобы не подначить. Но сразу пожалела и мысленно одернула себя. Похоже, Петр говорил искренне. Не стоит отталкивать сочувствующих. Нехорошо это. Некрасиво.
– Я… я хочу тебе помочь. Я не настаиваю… я лишь предлагаю… – Предельно сосредоточенное лицо Петра, словно он не разговаривал, а выполнял некую тяжелую и ответственную работу, неожиданно окрасил густой румянец. – Секс – хороший способ снять нервное напряжение…
Петр стушевался и умолк.
Невероятно.
Шайя ошеломленно смотрела на Петра, который, с ума сойти – покраснел! Первый раз на ее памяти! Непробиваемый, молчаливый забияка! Погоди-ка, ведь это он ей предлагает – секс. Он, Петр!!! Неужели его так задели те дурацкие слова о генетической программе, вырвавшиеся у нее на «Гряде»? О том, что он не выполняет ее сам, а «катит бочку» на нее?
Нет, не это.
Господи, вдруг запоздало дошло до нее, да Петр же в нее просто влюблен. Как мальчишка. Мальчишка, у которого отсутствует любовный жизненный опыт, и который не умеет выразить свои чувства, вот и делает мелкие пакости, чтобы привлечь внимание девчонки… Вот тебе и безбашенный Бонус. Просто невероятно… А ведь она и Петр – ровесники. Замкнутость играет с людьми злую шутку. Как же она этого раньше не замечала – что он действительно к ней неравнодушен? А его природную нелюдимость принимала за неприязнь?
В душе Шайи что-то предательски дрогнуло, ее охватила странная слабость. Даже не слабость, – легкая, едва уловимая сладкая истома, коснулась ее груди, прошлась по животу до самого низа. Петр ей действительно нравился. А после этого признания… Да, это не просто предложение развлечься и снять напряжение, для него это – признание…
– Ну что тебе стоило, дурашка, подойти раньше и просто, по-человечески поговорить? – ласково спросила Шайя.
Петр насупился. Вся его «взрослость» слетела с него в один миг. И этот туда же. Сплошные влюбленные телята, как до дела доходит. Если вообще доходит, а то, как у Грегори, тормоза срабатывают в самый ответственный момент.
– Там, в душевой, на «Гряде», из-за чего возник спор? – Шайя снисходительно улыбнулась.
– Да не из-за чего. Ляпнул глупость, не подумав.
– Хорошо, Петр. Загляни сегодня ко мне. Попозже. Поговори со мной.
Шайя стремительно приникла к нему, скользнула губами по щеке и на всякий случай быстро отступила, помня о непредсказуемости реакций этого парня.
Петр и в самом деле напрягся, отвердел всем телом… и расслабился, сообразив, что ее жест не несет угрозы или оскорбления. Серые глаза Петра слегка посветлели, губы тронула неумелая улыбка. До чего напряженный парень, совсем не умеет вести себя с женщинами. Шайя снова невольно улыбнулась, хотела сказать что-нибудь успокаивающее, но им помешали.
Человек появился неоткуда.
Бесшумно.
Только что рядом в коридоре никого не было – и вот он, стоит всего в трех шагах от них с Петром. Высокий, в странной шляпе и длинном плаще, свободно облегающем худощавое тело, узкое молодое лицо, густые короткие волосы, черные, как смоль, и глаза… горящие яростью – узкие и светлые, словно выцветшие от прожитых столетий, глаза на бесстрастном лице. Пугающий контраст. Незнакомец в упор смотрел на Шайю, и только на нее. Петра он словно не замечал, но правая пола плаща была откинута и его ладонь плотно лежала на рукоятке пистолета, крепившегося к бедру.
Ощущение чужого присутствия, смутно знакомого по «Гряде», нахлынуло на нее отчетливо и остро, костлявая рука страха погрузилась в грудь, вцепившись в сердце и парализовав волю Шайи. Диверсант. Танити только что говорила про него. Нужно бить тревогу… Только почему-то она, как в дурном сне, не могла сдвинуться с места.
Зато Петр отреагировал мгновенно – шагнул навстречу жутковатому незнакомцу, спрятав Шайю за своей широкой спиной. А ведь они очень похожи друг на друга, отстранено мелькнуло в сознании девушки. Петр и его противник. Два сильных молодых тигра, готовых к схватке.
К схватке за нее, Шайю Цедзе.
18. Чолан Дефа
Под Покрывалом Дикого Леса царил густой, вязкий мрак, насыщенный миазмами смертельной угрозы. Отключив позиционные огни и фары, среди возносившихся к небесам стволов тысячелистников медленно двигался глайдер, паря в четырех метрах над черной, бугристой поверхностью подножия. Двое нейротехников, сидевших внутри на передних креслах, напряженно отслеживали поступавшую информацию, ориентируясь в пространстве по показаниям инфрасканеров. Темноту салона слегка разбавлял слабый свет индикаторов на приборной панели, огоньки призрачными разноцветными бликами гуляли по сосредоточенным лицам «миротворцев». Для удобства бортовой компьютер выводил изображение прямо на лобовое стекло – трехмерную проекцию окружающего ландшафта из красных каркасных линий. До нужной точки, мигавшей на голографической карте зеленым светлячком, оставалось всего несколько минут лету.
В нескольких десятках метров вокруг глайдера, сохраняя заданную дистанцию, охранным кольцевой цепью двигалось два десятка стражей – здоровенные твари с дисковидными телами от семи до пятнадцати метров в диаметре, покрытые влажной морщинистой кожей, черной, как смерть. Размеренно топоча целым лесом колоннообразных ног-корневищ, каждая тварь несла на загривке по «Кукушке». Из ротовых отверстий стражей, находившихся где-то под туловищем, периодически выстреливали многометровые лентовидные щупальца ленточников – сожителей, симбионтов. Они размашистыми круговыми движениями просеивали окружающее пространство в поисках врагов и/ или пищи. По сути, для стражей это было одно и то же.
В богатых мирах глайдеры – расходная техника, но у «миротворцев» таких машин было всего несколько десятков и их старались беречь не меньше боевых роботов. Поэтому, несмотря на химические отпугиватели, непрерывно рассеивавшие специальное вещество, заставлявшее убираться местную живность подальше, охрана из стражей тоже лишней не была. Хотя стражам промыли их древесные мозги с помощью «рабов», и любую угрозу Дикого Леса, адресованную людям, они постараются нейтрализовать самостоятельно, от прорыва и нападения на сам глайдер абсолютной гарантии нет. Сканеры космопорта, расположенные всего в трех километрах, там, снаружи Дикого Леса, на древолапов не отреагируют, слишком низкая тепловая активность, а присутствие машин аккуратно прикрывали «Кукушки», постановщики помех. Конечно, охрана космопорта может заподозрить неладное, ведь просто так подавляющие поля в Лесу не возникают, да еще столь мощные по концентрации, но все, на что они сейчас могут осмелиться после потери «Гряды» – весьма болезненного пинка под зад, так это выслать разведку…