Отец. Ничего! Не на "Линкольне" же везти молодых на русскую свадьбу. Все должно быть как у людей! Один раз в жизни женимся!
Мать. Помнится, десять лет назад ты говорил то же самое, папусик!
Отец. Я и сейчас повторю.
В раскрытые двери входят Сиамские - они в парадных костюмах, с цветочками в петлице.
Паша. День добрый! Ваша дочь и наш шеф попросила нас снимать свадьбу. Мы с помощником камеру уже выставили, так что с этим полный окей!
Саша. Я уже дал ассистенту указания и лично прослежу, чтобы он не надрался - у меня от его перепоев по утрам голову ломит.
Паша. А, в общем-то, мы увольняемся.
Мать. Совсем?
Саша. Хватит быть наемной силой. Начинаем собственный бизнес. "Последний приют" - наша первая ласточка.
Паша. Вообще-то, мы могли бы поблагодарить своих так называемых благодетелей, но, честно говоря, условия дарственной носят издевательский, я бы сказал - инквизиторский характер.
Саша. Нас заставляют признать друг друга сиамскими близнецами. А какие мы близнецы - мы совершенно чужие друг другу люди.
Паша. Это еще мягко сказано - чужие. (Вполголоса.) Я скажу больше: одному из нас не жить на этом свете.
Саша (вполголоса). Если честно, кое-кто из нас двоих лишний - имен не буду называть. (Громко.) А как верх цинизма, нас заставляют отказаться от своих гордых фамилий Иванов и Сидоров и принять не скажу даже фамилию, а какую-то цирковую кличку - Сиамские.
Отец. Слушайте, а может не надо насилия над собой? Откажитесь от дарственной, а я все улажу. И деньжат подброшу. Зачем вам благополучие на чужих костях?
Паша. Нет, нет и нет. Собственный бизнес солиднее денежной подачки. А мне нужна солидность. (Вполголоса.) Жена ждет ребенка, а это, понимаете, обязывает.
Саша. Извините, но стыда и гордости у нас уже не осталось - ушли в оплату за сделку. Одно оправдание... (Вполголоса.) Через девять месяцев я стану отцом, так что приходится идти на любые жертвы...
Отец. Желаю успехов всем отцам. И матерям тоже. Буду рад видеть вас на свадьбе!
Саша. Ну, я пошел... (Вполголоса.) Жена заждалась.
Паша. Мне пора. (Вполголоса.) Внизу ждет любимая женщина, сами понимаете...
Близнецы уходят, столкнувшись в дверях с одетыми в одинаковые парадные костюмы Лориным и Деней.
Отец. Одного не пойму, как они будут выяснять, кто настоящий отец?
Деня. По говору. Если начнет акать, значит - Сашин. Если окать - Пашин.
Лорин. А если он заговорит на чистом русском, с хорошо поставленной дикцией?
Деня. Тогда отец - ведущий нашей программы новостей...
В дверях появляются полуодетые Маха и Ксана в обществе Аллы.
Отец. А ну, марш отсюда! Нечего шастать в голом виде перед посторонними мужчинами. Ишь, какие скорые!
Мать. Да, стыд-то имейте! Чай не мужние еще!
Алла. Вы уж нас простите, просто у Ксаны... (Шепчет что-то на ухо матери).
Ксана. Все в порядке. Я чуть посижу...
Отец. Да, главное, свадьбу не сорвать!
Мать. Да помолчи ты! Не до тебя тут! (Ксане.) Ты уверена?
Ксана. Вообще-то, да.
Алла. А какие, собственно, проблемы? Ну, беременна Ксана, ну и что? А что, есть закон, по которому нельзя быть беременной?
Мать. Ребеночек! До венца? Срам-то какой!... Ребеночек! Ну, дела!...
Ребеночек! Радость-то какая!..
Маха. Ну, ты даешь! А что, он уже шевелится? (Припадает ухом к животу Ксаны).
Деня (Лорину). Ты слышал? Она ждет ребенка, и он уже шевелится. Я тоже хочу послушать.
Выстраивается очередь из желающих послушать, как шевелится ребенок.
Мать. Да оставьте вы ее в покое. Месяца через два - зашевелится, а через восемь, даст Бог, и голос подаст.
Отец (бьет по плечу Лорина). Это по-нашему! Молодца! Конечно, не дело, что до свадьбы, ну да все равно...
Деня. Молоток!
Маха (Матери). А как оно?.. Ну, детей заводить, вынашивать, рожать...
Процесс весь этот.
Мать. А это кому что нравится. Кому - начало, кому - итог, кому все, что посредине.
Маха (топая ногами). Я тоже хочу ребенка!
Деня. Ты к кому обращаешься?
Маха. К тебе! Кто у меня муж? Ты, или братья Сиамские? Хочу ребенка!
Деня. Хорошо!
Маха. Нет, двух!
Деня. Как скажешь, милая!
Маха. Нет, трех! И пока не сделаешь, даже не приближайся ко мне!
Деня. А как же...
Маха. Ничего не знаю! Хочу ребенка здесь и сейчас!
Отец. Вы, конечно, молодые, резвые - но погодите хотя бы до вечера.
Деня. Очень здравое предложение.
Маха. Надо было прожить семнадцать лет и собраться за тебя замуж, чтоб понять, что ты меня не любишь!
Мать. Вы уж потерпите. Распишетесь, обвенчаетесь, и начнете законно ссориться друг с другом, сколько душеньке угодно! У вас впереди целая жизнь на это!
Алла. И не страшно вот так продавать себя в бессрочное рабство?
Ксана. Еще бы не страшно. А вдруг оно опять раньше срока кончится?
Маха. А потом, рабство - это особо утонченная форма паразитизма слабого и ленивого на сильном и энергичном...
Алла (внезапно зарыдав). Господи, Ксюха, какая ты счастливая!
Маха (хлюпая носом). И я тоже!
Мать. Бедные вы мои, родненькие!
Лорин. Ну, вот, разверзлись хляби небесные!
Женщины смолкают и недобро смотрят на Лорина. Тот на всякий случай отступает на шаг.
Ксана. Это он забыл, как через месяц после первой свадьбы, когда я попросила купить туфли, сказал, что первым делом купит мне автомобиль.
Лорин (осторожно). Неужели?...
Ксана. Он не помнит! А тогда он всем рассказывал, что вот-вот купит мне машину, и все говорили, какой у меня замечательный муж. А я ходила в рванье, от прежней красоты остались кожа да кости, а из всей мебели в доме были два стула и газета, на которую мы ставили обувь.
Деня (вставляя в видеомагнитофон кассету). Ну, и что? Теперь у него три автомобиля, две квартиры, свой мебельный магазин и доля в двух ресторанах.
Ксана. И пятьсот друзей, которые опять скажут, что я ему не пара.
Деня. Пятьсот друзей и сорок тысяч братьев.
Щелкает пультом, и комнату наполняет медиативная музыка из первого действия. Раздается общий вопль, женщины затыкают уши.
Отец (строго). Немедленно выключить эту мерихлюндию!
Деня (покорно). Хорошо. (Выключает музыку и отходит к своему столу).
Отец. И стереть ее, к едреной фене!
Деня. Папа...
Отец. Еще раз услышу - тебя порву, кассету в окно выкину, магнитофон выпорю. То есть тебя в окно выкину, магнитофон порву, кассету выпорю... В общем, и без того всем понятно. И будешь ты у меня до конца жизни вспоминать это событие как самый стыдный момент своей жизни, в котором коренятся все твои внутренние проблемы. Повторить?
Деня. Нет. Пожалуй, вместо психологов пойду в социологи. Буду проводить опросы, подтасовывать результаты, и помогать людям думать о себе то, что им хочется.
Бросает пульт на стол и открывает верхний ящик. Достает чупа-чупс, кладет его в рот и внимательно рассматривает что-то невидимое залу, не замечая, что все присутствующие, затаив дыхание, смотрят на него.
Отец (поглядывая то на Деню, то на остальных). Да, надо было с детства в кулаке вас держать. Но все равно, результатом я доволен. Дочь красавица, умница, внука мне собирается подарить. Денис - личность масштабная, гигант, можно сказать... Впрочем, об этом и без меня давно все знают...
Деня, уловив, что говорят о нем, торопливо задвигает ящик и оборачивается.
Деня. Прошу прощения, но откуда "все" сделали такой вывод?
Пауза.
Отец (строго, обращаясь к окружающим). Да, откуда?
Деня. Нет, это я спрашиваю: откуда?
Лорин (приходит на помощь). Если личность масштабная, это видно даже невооруженным глазом.
Отец. Да, невооруженным глазом. Не в телескоп-микроскоп, а, можно сказать, простым зрением.
Облегченно-одобрительные возгласы. Все по очереди с чувством обнимают обескураженного Деню, жмут ему руку, хлопают по плечу.
Лорин (пожав руку Дене). Кстати, родственник, переключи телевизор на городской канал - там сейчас новости.
Отец. Какие новости, когда нам выезжать?
Лорин (торжественно). Ксана, это мой подарок ко дню нашей свадьбы.
Деня нажимает кнопку на пульте, загорается экран телевизора. На экране - заставка программы местных новостей, а затем появляется Ведущий.
Ведущий (на экране). Добрый день! Начинаем выпуск с главной политической новости дня. Известный в городе предприниматель господин Лорин официально объявил, что вступает в предвыборную борьбу за губернаторское кресло. В интервью, данном им вчера вечером нашему телеканалу, он сказал, что теперь, я цитирую, у электората появился шанс сделать правильный выбор.
"Власть - не женщина, - заявил господин Лорин, - насильно ею не овладеешь". А теперь о новостях культуры. Cвятой Маркелий Лужинский - один из наиболее почитаемых в нашем крае подвижников. На днях в Калиновский краеведческий музей вернулись ценные экспонаты - скуфья, посох и мощи святого, некогда ему принадлежавшие. Об этом - наш следующий репортаж.
Лорин (выключая телевизор). Все остальное - фигня. (Ксане.) Я положу к твоим ногам всю губернию.
Ксана бледнеет. Ее немедленно подхватывают под руки встревоженные женщины.
Алла. Лорин, ты - козел!
Маха. А за козла...
Деня. ...ответишь.
Мать. Ты не видишь, ей плохо?
Ксана (вырываясь из рук Матери). Никаких подарков! Никаких подарков, кроме тех, что я сама попрошу у тебя!
Лорин (обескураженно). Но как же?.. Я уже объявил...
Маха. Положи губернию к моим ногам - мы с Деней ее поставим на ноги.
Лорин. Тебе? Губернию? Вот еще, зачем ребенка портить.
Мать (шепотом). Лорин, тебе мало того аборта? Ты хочешь, чтобы теперь у твоей жены был выкидыш?
Лорин. Все, понял, не дурак. Выборы накрылись медным тазом. (Взяв Ксану за руки.) Ты довольна?
Ксана (порывисто обняв его). Лорин, как я тебя люблю! Особенно сейчас, когда ты впервые в жизни сделал то, о чем я тебя просила!
Лорин. Ну, что ты, маленькая! Это только начало! (Подмигнув Дене, вполголоса.) Есть у меня еще пара сюрпризиков.
Отец (потирая руки). Ну, детки, пора по машинам. Надо еще на могилу родителей Лорина и Махи заехать, цветы положить, радостную новость сообщить. А потом в загс - гости заждались.
Алла. Одну минуту! Давайте я вас сфотографирую. Не часто вижу ваше счастливое семейство в полном сборе.
Отходит в сторону и достает фотоаппарат. У Лорина, Ксаны одновременно звонят мобильные телефоны, а у Махи пищит пейджер.
Да не дергайтесь вы! Не Господь же Бог вам звонит, в конце концов.
Все трое отключают аппараты, и в этот момент звонит телефон у самой Аллы.
Алла. Алло? Макс, это ты? (Отходит в сторону.)
Ксана. Ага, это Макс...
Алла. И я тебя целую... У тебя гениальная мысль? Я даже не сомневаюсь...
Мы должны остаться? В каком смысле? Должны расстаться? (Смеется.) Вот уж действительно сломанный телефон!.. Чтобы остаться друзьями и сохранить лучшую память друг о друге? (Улыбка становится напряженной и неестественной.) Я тебе помогла понять твои заблуждения? Это точно... Ты мне благодарен? И я тебе тоже, Макс, но... Разойтись, чтобы искать по жизни своего партнера? Как мне твоя идея? Просто нет слов! Не за что... И я тебя тоже... (Отключает телефон и, возвратившись к группе снимающихся, поясняет.) Деловой разговор.
Деня. Знаем мы ваши деловые разговоры!
Отец. Как я рад за тебя, Аллочка!
Алла (с натянутой улыбкой). Спасибо... (С преувеличенной живостью.) Всем молчать и не двигаться! Обнимитесь! Дружно сказали "Cheese!" (С горечью.)
Правда, ведь, не смешно?
Все смеются. Вспышка, и тут же на экране появляется фотография всей семьи.
На сцене медленно гаснет свет, персонажи по одному уходят за кулисы, и скоро в темноте не видно ничего, кроме фотографии на экране.
ЗАНАВЕС
МОСКВА-КОСТРОМА, 2000 Г.
Мать. Помнится, десять лет назад ты говорил то же самое, папусик!
Отец. Я и сейчас повторю.
В раскрытые двери входят Сиамские - они в парадных костюмах, с цветочками в петлице.
Паша. День добрый! Ваша дочь и наш шеф попросила нас снимать свадьбу. Мы с помощником камеру уже выставили, так что с этим полный окей!
Саша. Я уже дал ассистенту указания и лично прослежу, чтобы он не надрался - у меня от его перепоев по утрам голову ломит.
Паша. А, в общем-то, мы увольняемся.
Мать. Совсем?
Саша. Хватит быть наемной силой. Начинаем собственный бизнес. "Последний приют" - наша первая ласточка.
Паша. Вообще-то, мы могли бы поблагодарить своих так называемых благодетелей, но, честно говоря, условия дарственной носят издевательский, я бы сказал - инквизиторский характер.
Саша. Нас заставляют признать друг друга сиамскими близнецами. А какие мы близнецы - мы совершенно чужие друг другу люди.
Паша. Это еще мягко сказано - чужие. (Вполголоса.) Я скажу больше: одному из нас не жить на этом свете.
Саша (вполголоса). Если честно, кое-кто из нас двоих лишний - имен не буду называть. (Громко.) А как верх цинизма, нас заставляют отказаться от своих гордых фамилий Иванов и Сидоров и принять не скажу даже фамилию, а какую-то цирковую кличку - Сиамские.
Отец. Слушайте, а может не надо насилия над собой? Откажитесь от дарственной, а я все улажу. И деньжат подброшу. Зачем вам благополучие на чужих костях?
Паша. Нет, нет и нет. Собственный бизнес солиднее денежной подачки. А мне нужна солидность. (Вполголоса.) Жена ждет ребенка, а это, понимаете, обязывает.
Саша. Извините, но стыда и гордости у нас уже не осталось - ушли в оплату за сделку. Одно оправдание... (Вполголоса.) Через девять месяцев я стану отцом, так что приходится идти на любые жертвы...
Отец. Желаю успехов всем отцам. И матерям тоже. Буду рад видеть вас на свадьбе!
Саша. Ну, я пошел... (Вполголоса.) Жена заждалась.
Паша. Мне пора. (Вполголоса.) Внизу ждет любимая женщина, сами понимаете...
Близнецы уходят, столкнувшись в дверях с одетыми в одинаковые парадные костюмы Лориным и Деней.
Отец. Одного не пойму, как они будут выяснять, кто настоящий отец?
Деня. По говору. Если начнет акать, значит - Сашин. Если окать - Пашин.
Лорин. А если он заговорит на чистом русском, с хорошо поставленной дикцией?
Деня. Тогда отец - ведущий нашей программы новостей...
В дверях появляются полуодетые Маха и Ксана в обществе Аллы.
Отец. А ну, марш отсюда! Нечего шастать в голом виде перед посторонними мужчинами. Ишь, какие скорые!
Мать. Да, стыд-то имейте! Чай не мужние еще!
Алла. Вы уж нас простите, просто у Ксаны... (Шепчет что-то на ухо матери).
Ксана. Все в порядке. Я чуть посижу...
Отец. Да, главное, свадьбу не сорвать!
Мать. Да помолчи ты! Не до тебя тут! (Ксане.) Ты уверена?
Ксана. Вообще-то, да.
Алла. А какие, собственно, проблемы? Ну, беременна Ксана, ну и что? А что, есть закон, по которому нельзя быть беременной?
Мать. Ребеночек! До венца? Срам-то какой!... Ребеночек! Ну, дела!...
Ребеночек! Радость-то какая!..
Маха. Ну, ты даешь! А что, он уже шевелится? (Припадает ухом к животу Ксаны).
Деня (Лорину). Ты слышал? Она ждет ребенка, и он уже шевелится. Я тоже хочу послушать.
Выстраивается очередь из желающих послушать, как шевелится ребенок.
Мать. Да оставьте вы ее в покое. Месяца через два - зашевелится, а через восемь, даст Бог, и голос подаст.
Отец (бьет по плечу Лорина). Это по-нашему! Молодца! Конечно, не дело, что до свадьбы, ну да все равно...
Деня. Молоток!
Маха (Матери). А как оно?.. Ну, детей заводить, вынашивать, рожать...
Процесс весь этот.
Мать. А это кому что нравится. Кому - начало, кому - итог, кому все, что посредине.
Маха (топая ногами). Я тоже хочу ребенка!
Деня. Ты к кому обращаешься?
Маха. К тебе! Кто у меня муж? Ты, или братья Сиамские? Хочу ребенка!
Деня. Хорошо!
Маха. Нет, двух!
Деня. Как скажешь, милая!
Маха. Нет, трех! И пока не сделаешь, даже не приближайся ко мне!
Деня. А как же...
Маха. Ничего не знаю! Хочу ребенка здесь и сейчас!
Отец. Вы, конечно, молодые, резвые - но погодите хотя бы до вечера.
Деня. Очень здравое предложение.
Маха. Надо было прожить семнадцать лет и собраться за тебя замуж, чтоб понять, что ты меня не любишь!
Мать. Вы уж потерпите. Распишетесь, обвенчаетесь, и начнете законно ссориться друг с другом, сколько душеньке угодно! У вас впереди целая жизнь на это!
Алла. И не страшно вот так продавать себя в бессрочное рабство?
Ксана. Еще бы не страшно. А вдруг оно опять раньше срока кончится?
Маха. А потом, рабство - это особо утонченная форма паразитизма слабого и ленивого на сильном и энергичном...
Алла (внезапно зарыдав). Господи, Ксюха, какая ты счастливая!
Маха (хлюпая носом). И я тоже!
Мать. Бедные вы мои, родненькие!
Лорин. Ну, вот, разверзлись хляби небесные!
Женщины смолкают и недобро смотрят на Лорина. Тот на всякий случай отступает на шаг.
Ксана. Это он забыл, как через месяц после первой свадьбы, когда я попросила купить туфли, сказал, что первым делом купит мне автомобиль.
Лорин (осторожно). Неужели?...
Ксана. Он не помнит! А тогда он всем рассказывал, что вот-вот купит мне машину, и все говорили, какой у меня замечательный муж. А я ходила в рванье, от прежней красоты остались кожа да кости, а из всей мебели в доме были два стула и газета, на которую мы ставили обувь.
Деня (вставляя в видеомагнитофон кассету). Ну, и что? Теперь у него три автомобиля, две квартиры, свой мебельный магазин и доля в двух ресторанах.
Ксана. И пятьсот друзей, которые опять скажут, что я ему не пара.
Деня. Пятьсот друзей и сорок тысяч братьев.
Щелкает пультом, и комнату наполняет медиативная музыка из первого действия. Раздается общий вопль, женщины затыкают уши.
Отец (строго). Немедленно выключить эту мерихлюндию!
Деня (покорно). Хорошо. (Выключает музыку и отходит к своему столу).
Отец. И стереть ее, к едреной фене!
Деня. Папа...
Отец. Еще раз услышу - тебя порву, кассету в окно выкину, магнитофон выпорю. То есть тебя в окно выкину, магнитофон порву, кассету выпорю... В общем, и без того всем понятно. И будешь ты у меня до конца жизни вспоминать это событие как самый стыдный момент своей жизни, в котором коренятся все твои внутренние проблемы. Повторить?
Деня. Нет. Пожалуй, вместо психологов пойду в социологи. Буду проводить опросы, подтасовывать результаты, и помогать людям думать о себе то, что им хочется.
Бросает пульт на стол и открывает верхний ящик. Достает чупа-чупс, кладет его в рот и внимательно рассматривает что-то невидимое залу, не замечая, что все присутствующие, затаив дыхание, смотрят на него.
Отец (поглядывая то на Деню, то на остальных). Да, надо было с детства в кулаке вас держать. Но все равно, результатом я доволен. Дочь красавица, умница, внука мне собирается подарить. Денис - личность масштабная, гигант, можно сказать... Впрочем, об этом и без меня давно все знают...
Деня, уловив, что говорят о нем, торопливо задвигает ящик и оборачивается.
Деня. Прошу прощения, но откуда "все" сделали такой вывод?
Пауза.
Отец (строго, обращаясь к окружающим). Да, откуда?
Деня. Нет, это я спрашиваю: откуда?
Лорин (приходит на помощь). Если личность масштабная, это видно даже невооруженным глазом.
Отец. Да, невооруженным глазом. Не в телескоп-микроскоп, а, можно сказать, простым зрением.
Облегченно-одобрительные возгласы. Все по очереди с чувством обнимают обескураженного Деню, жмут ему руку, хлопают по плечу.
Лорин (пожав руку Дене). Кстати, родственник, переключи телевизор на городской канал - там сейчас новости.
Отец. Какие новости, когда нам выезжать?
Лорин (торжественно). Ксана, это мой подарок ко дню нашей свадьбы.
Деня нажимает кнопку на пульте, загорается экран телевизора. На экране - заставка программы местных новостей, а затем появляется Ведущий.
Ведущий (на экране). Добрый день! Начинаем выпуск с главной политической новости дня. Известный в городе предприниматель господин Лорин официально объявил, что вступает в предвыборную борьбу за губернаторское кресло. В интервью, данном им вчера вечером нашему телеканалу, он сказал, что теперь, я цитирую, у электората появился шанс сделать правильный выбор.
"Власть - не женщина, - заявил господин Лорин, - насильно ею не овладеешь". А теперь о новостях культуры. Cвятой Маркелий Лужинский - один из наиболее почитаемых в нашем крае подвижников. На днях в Калиновский краеведческий музей вернулись ценные экспонаты - скуфья, посох и мощи святого, некогда ему принадлежавшие. Об этом - наш следующий репортаж.
Лорин (выключая телевизор). Все остальное - фигня. (Ксане.) Я положу к твоим ногам всю губернию.
Ксана бледнеет. Ее немедленно подхватывают под руки встревоженные женщины.
Алла. Лорин, ты - козел!
Маха. А за козла...
Деня. ...ответишь.
Мать. Ты не видишь, ей плохо?
Ксана (вырываясь из рук Матери). Никаких подарков! Никаких подарков, кроме тех, что я сама попрошу у тебя!
Лорин (обескураженно). Но как же?.. Я уже объявил...
Маха. Положи губернию к моим ногам - мы с Деней ее поставим на ноги.
Лорин. Тебе? Губернию? Вот еще, зачем ребенка портить.
Мать (шепотом). Лорин, тебе мало того аборта? Ты хочешь, чтобы теперь у твоей жены был выкидыш?
Лорин. Все, понял, не дурак. Выборы накрылись медным тазом. (Взяв Ксану за руки.) Ты довольна?
Ксана (порывисто обняв его). Лорин, как я тебя люблю! Особенно сейчас, когда ты впервые в жизни сделал то, о чем я тебя просила!
Лорин. Ну, что ты, маленькая! Это только начало! (Подмигнув Дене, вполголоса.) Есть у меня еще пара сюрпризиков.
Отец (потирая руки). Ну, детки, пора по машинам. Надо еще на могилу родителей Лорина и Махи заехать, цветы положить, радостную новость сообщить. А потом в загс - гости заждались.
Алла. Одну минуту! Давайте я вас сфотографирую. Не часто вижу ваше счастливое семейство в полном сборе.
Отходит в сторону и достает фотоаппарат. У Лорина, Ксаны одновременно звонят мобильные телефоны, а у Махи пищит пейджер.
Да не дергайтесь вы! Не Господь же Бог вам звонит, в конце концов.
Все трое отключают аппараты, и в этот момент звонит телефон у самой Аллы.
Алла. Алло? Макс, это ты? (Отходит в сторону.)
Ксана. Ага, это Макс...
Алла. И я тебя целую... У тебя гениальная мысль? Я даже не сомневаюсь...
Мы должны остаться? В каком смысле? Должны расстаться? (Смеется.) Вот уж действительно сломанный телефон!.. Чтобы остаться друзьями и сохранить лучшую память друг о друге? (Улыбка становится напряженной и неестественной.) Я тебе помогла понять твои заблуждения? Это точно... Ты мне благодарен? И я тебе тоже, Макс, но... Разойтись, чтобы искать по жизни своего партнера? Как мне твоя идея? Просто нет слов! Не за что... И я тебя тоже... (Отключает телефон и, возвратившись к группе снимающихся, поясняет.) Деловой разговор.
Деня. Знаем мы ваши деловые разговоры!
Отец. Как я рад за тебя, Аллочка!
Алла (с натянутой улыбкой). Спасибо... (С преувеличенной живостью.) Всем молчать и не двигаться! Обнимитесь! Дружно сказали "Cheese!" (С горечью.)
Правда, ведь, не смешно?
Все смеются. Вспышка, и тут же на экране появляется фотография всей семьи.
На сцене медленно гаснет свет, персонажи по одному уходят за кулисы, и скоро в темноте не видно ничего, кроме фотографии на экране.
ЗАНАВЕС
МОСКВА-КОСТРОМА, 2000 Г.