Жуков Вячеслав. У зоны свои законы

   Наташа лежала неподвижно и, чуть приоткрыв глаза, следила за происходящим. «Боже! Они убили его… Звери! Они думают, что я без сознания. Неужели они и меня убьют?! Надо бежать! В лес. Там они меня не найдут. Господи!..» Наташа решила воспользоваться замешательством убийц. Владику она уже не сможет помочь… Краем глаза девушка видела, как убийцы добивали Владика. Смотреть на его изуродованное лицо было страшно. «Пора!» – Наташа резко вскочила.
   Убийцы еще возились с Владиком и его искореженным мотоциклом, создавая достоверную картину «аварии», когда Наташа бросилась к лесу. Водитель «Волги», парень с приплюснутым носом, растерялся от неожиданности и стоял как вкопанный.
   – Держи ее! Чего ты ждешь?! – заорали на него бандиты. – Не дай ей убежать в лес!.. – И покрыли его отборным матом.
   Но Наташа этого уже не слышала. Она думала только об одном – надо оторваться от преследователя во что бы то ни стало!
   Девушка слышала позади себя хруст веток и прерывистое дыхание человека, бежавшего за ней. Он был совсем рядом, и если она случайно зацепится ногой за какой-нибудь сучок и упадет…
   Ветки больно ударяли по лицу, царапая до крови, но она бежала, не замечая боли. «Надо убежать, иначе убьют, как Владика!» – стучало в голове.
   – Лучше остановись, все равно не убежишь! – услышала Наташа озлобленный голос парня.
   И вот уже жесткая мужская рука хватает ее за плечо…
   Наташа неожиданно резко остановилась, и догонявший натолкнулся на нее. Дальше все получилось машинально. Оттренированным приемом она сделала захват его руки, вывернув ее до хруста и подставив бедро, легко перебросила тело нападавшего. Несмотря на большое превосходство в весе, прием был проведен мастерски, и нападавший, пролетев пару метров, ударился башкой о сосну и испустил протяжный стон.
   Наташа исчезла в чаще деревьев, даже не заплакав от страха.
 
   Домой Наташа вернулась уже под утро, вся в синяках и царапинах, в разодранной блузке и перемазанной в грязи юбке.
   Тютин стоял возле калитки, поджидая ее, а увидев, невольно подумал: «Изнасиловали… Тот паренек, на мотоцикле».
   Наташа бросилась ему на грудь и, рыдая, повторяла одну и ту же фразу:
   – Убили! Они убили его! Понимаешь?
   У полковника затряслись руки.
   – Подожди, Наташа. Пожалуйста, успокойся. Пойдем домой, и ты мне все расскажешь…
   Девушка согласно кивнула головой, размазывая слезы по лицу.
   – Ты успокоилась? Да?
   – Да-а, – протянула Наташа, все еще всхлипывая.
   – Вот и хорошо. Молодец! Теперь скажи мне, кого убили?
   – Да Владика… Они убили. Разве тебе не понятно?
   – Подожди, подожди, Наташа. Мне пока не очень понятно. Какого Владика? Расскажи все по порядку. Чтоб я знал.
   Наташа закусила губу, готовая опять разрыдаться, и Тютину пришлось довольно сильно встряхнуть ее.
   – Прекрати немедленно! – прикрикнул он на Наташу.
   – Отпусти. Мне больно. Чего ты меня трясешь?
   – Скажи, Владик – это тот мотоциклист?
   – Да. Они убили его. Убили. Размозжили голову об асфальт. И за мной гнались. – Наташа опять заплакала.
   Тютин обнял внучку, поцеловал в голову. «Может, это всего лишь случайность? Наташка красивая, соблазнительная…»
   – Они пытались тебя изнасиловать? Отвечай же, Наташа.
   – Нет, не пытались. Во всяком случае, я этого не заметила.
   – Что же тогда?
   – Не знаю, дед! Ничего не знаю! Они догнали нас на шоссе. У меня все перемешалось в голове. Помню только драку. Стоны Владика и кровь. Я видела, как из его головы вытекли мозги. Представляешь?! Это чудовищно!
   Тютин усадил Наташу в кресло, налил в стакан виноградного вина. «Пусть выпьет, может, успокоится…»
   – Это поможет тебе освежить память, и ты мне расскажешь все, как было, в деталях. От начала до конца.
   – Ну, дед, – взмолилась Наташа, но Тютин был настойчив.
   – Расскажешь все. Так надо, чтобы я понял, это преднамеренное убийство или нелепая случайность.
   – Ты думаешь?..
   На этот раз Тютин не выдержал, прикрикнул на внучку:
   – Я ничего не думаю. Я просто хочу понять. Понимаешь меня?
   Наташа выпила предложенное вино и сразу почувствовала, как в животе разливается приятный жар. Дома, в присутствии деда, она успокоилась и вновь начала рассказывать о происшедшем несчастье. Но теперь уже не упуская ни малейшей детали.
 
   Тютин молча выслушал Наташу, лицо его сделалось суровым. Безусловно, удобнее было считать главным лицом во всей этой трагедии Владика. Возможно, его надо было убрать. А Наташа просто оказалась с ним. Но Тютин решил оттолкнуться от обратного. Хотя тут многое было непонятно. Наташка слишком молода и не успела обзавестись серьезными врагами. Да и не местная она, и по этой причине опять же не должно у нее тут быть врагов. Ну, сходила на дискотеку. Не за это же ее убивать?! Значит…
   Тютин решил поехать на место происшествия. Наташа с ним ехать отказалась, но подробно описала, где разыгралась трагедия.
   Проехав по шоссе, Тютин увидел скопление машин: стоял «жигуленок» гаишников, «Скорая помощь» и милицейский «уазик». Два гаишника замеряли рулеткой на шоссе черную полосу – торможение мотоциклетного колеса.
   На вопрос Тютина «Что здесь произошло?» капитан-гаишник с равнодушным лицом ответил:
   – Авария. Парень на мотоцикле разбился. Врач говорит, пьяный был. – Гаишник оказался словоохотливым, говорил еще что-то, но Тютин его не слушал.
   «Авария? Значит, они все спишут на аварию». Про то, что с пареньком была его внучка, Тютин говорить не стал. Ни к чему… Сейчас, когда убийства стали весьма обыденными, тех подонков вряд ли будут искать. «А за Наташей надо присматривать», – обеспокоенно решил Тютин.
   Поспешно развернув машину, он поехал к поселку, но, не проехав и пяти километров, остановился. У него кончился бензин, и, чертыхаясь на весь белый свет, он полтора часа простоял на шоссе с канистрой в руках. Пока наконец молодой водитель грузовика не сжалился над ним.
 
   – Дед, ну куда ты запропастился? – обеспокоенно спросила Наташа. – Сказал, скоро…
   – А-а, – Тютин только рукой махнул. Выглядел он сердитым, поэтому Наташа решила не приставать с расспросами, но он сам сказал: – Да бензин у меня кончился. А все по моей глупости – поехал, не поглядел. И тебе вот всегда говорю: будь внимательней в каждом деле!
   Наташе стало жалко деда. Беспокоится, суетится, а результат – ноль. Оттого и злится.
   – А что там?.. – осторожно спросила она, стараясь больше не давать повода для раздражения деду.
   – Говорят, этот Владик пьяный был. Так констатировал врач со «Скорой».
   Наташа пожала плечами.
   – Ну, так уж и пьяный.
   – Вы с ним выпивали? – раздраженно спросил Тютин.
   – Я – нет. А Владик выпил стакан водки.
   Тютин кивнул головой, рассердившись.
   – Молодец. Ничего не скажешь. Гаишники считают, произошла авария.
   – Ну и пусть считают… Его уже все равно не вернешь.
   – Это правильно. Не вернешь. Только я хочу знать, какова действительная причина происшедшего. Его ли они хотели убить…
   – Ты о чем, дед? – Глаза Наташи налились страхом.
   – Тебе нельзя оставаться одной. Когда мне нужно будет уехать, тебе придется побыть у соседей. Понимаешь? Чтобы кто-то с тобой был.
   – Ты думаешь, Владик погиб из-за меня?
   – Не знаю. Пока еще точно не знаю…
   – Ну что ж, у соседей так у соседей. Это все-таки лучше, чем одной.
   – Или хочешь, со мной поедем завтра? Мне в Москву надо. Кой-кого повидать. Завезу тебя домой, а назад поеду, заберу, – предложил Тютин, но Наташа отказалась.
   – Мама все равно на работе. Да и трястись час туда, час оттуда – тоже приятного мало. Не поеду я.
   – Ну, как хочешь, – не настаивал Тютин. – Тогда посиди у Евгения Ивановича. Они с женой всегда дома, вот и ты побудешь с ними.
   – Ой, нудный этот генерал. Пристает со своей болтовней. И как только ты его терпишь?
   – Ничего. И ты потерпишь, – резонно заметил Тютин.
   Наташа хитро прищурилась.
   – К своей приятельнице заедешь?
   – Заеду. А потом, я не маленький мальчик. К кому хочу, к тому и заезжаю.
   – Да нет, это я так, – Наташа чуть заметно улыбнулась. Но Тютину ее улыбка показалась насмешливой.
   – От Евгения Ивановича никуда не отходи. Никаких купаний, загораний. Сиди с ними. Можешь помочь в саду.
   – Была нужда, – фыркнула Наташа. – Тоже мне, Золушку нашли.
   Тютин спорить не стал и, не откладывая, пошел к соседу-генералу.
 
   Ракетчик, отставной генерал, сидел в беседке и, попыхивая сигаретой, с явным интересом читал газету «МК».
   У ворот Тютина встретила генеральская жена, добрейшая женщина, и проводила до беседки. На длинной цепи по дорожке бегал здоровенный пес, кавказец по кличке Султан.
   – Нельзя, Султан! – приказала ему хозяйка, и пес с сожалением, что не удалось укусить вошедшего соседа, облаял его только и спрятался в свою будку.
   – Сколько уж к вам захожу, а он разорвать меня готов, – с уважением отметил Тютин.
   – Он у нас специально выдрессированный, – улыбаясь, ответила жена генерала. Она была веселой женщиной. К тому же сегодня у нее было прекрасное настроение. Это Тютин заметил сразу, как вошел. – Женя, хватит муру всякую читать. К тебе Николай Иванович пришел. Мой ракетчик там сидит, – указала она на беседку. – Клубнику собирать неохота, так вперся в кроссворд.
   Тютин с сочувствием покачал головой и поспешил к генералу.
   Истосковавшись по хорошей беседе, генерал уже хотел, как всегда, пуститься в политику, но Тютин остановил его:
   – Евгений Иванович, я по делу.
   И старик-генерал сразу сделался серьезным.
   – Слушаю вас, Николай Иванович.
   – Дело вот в чем. Мне иногда приходится уезжать…
   – Знаю, как же, – поспешил вставить генерал.
   – Я хотел вас попросить, чтоб в мое отсутствие Наташа побыла у вас. Все-таки, знаете, на глазах. Мне так спокойней.
   Генерал как будто даже обрадовался.
   – Николай Иванович, дорогой! Какой разговор. Пусть приходит хоть днем, хоть ночью. Тут она в полной безопасности, и вообще. У меня вон пес какой. А на случай непредвиденных обстоятельств и помповичок имеется. Двенадцатого калибра. Бой как у пушки.
   Тютин улыбнулся.
   – Тогда моя внучка под надежной защитой.
   – Это уж несомненно, – важно подтвердил генерал.
   – Завтра мне утром надо уехать…
   Генерал, не дав продолжить, проговорил:
   – Мы будем ждать Наташу. Она у вас хорошая девочка. Умница. Глядя на нее, я всегда думаю, как жаль, что у меня нет такой внучки. Господь послал внуков, шалопаев, – с некоторым юмором сказал генерал и тут же предложил партию в шахматы. Чтобы не обидеть старика, Тютин был вынужден согласиться и за каких-то двадцать минут выиграл у генерала, оставив ракетчика в недоумении.
   – Не пойму, черт возьми. Вроде все ходы просчитаны, а ты смотри, – оправдывался он, провожая Тютина до ворот.
   До вечера Наташа не выходила из своей комнаты. И спать легла поздно. Тютин слышал, как она долго гоняла магнитофон. Эта иностранщина не нравилась Тютину, но нравилась Наташе. Он не мог заснуть и, ворочаясь, обещал себе выкинуть все дурацкие кассеты. Ночью Тютин спал плохо, беспокойно.
 
   Утром, как и обещал, отвел Наташу к генералу, наказав, чтобы ракетчик был с ней построже и не баловал ее.
   Теперь за Наташу он был спокоен. Сегодня он еще собирался заехать к своей давней приятельнице Татьяне Суриной.
   После смерти жены бывший полковник так и не решился связать свою жизнь с другой женщиной и, хотя уже прошло семнадцать лет, жил один, переехав из своей московской квартиры на дачу. Но в Москву наведывался часто, а на лето забирал к себе внучку Наташу, с которой ему скучать было некогда.
   Но год назад на дне рождения у бывшего сослуживца по работе в МУРе познакомился с Татьяной Суриной, женщиной, на его взгляд, замечательной. Даже не ожидал, что между ними может завязаться дружба, которая потом перешла в более крепкое и нежное чувство. Понимал, Татьяна моложе его почти на двадцать лет, но ничего не мог с собой поделать. Когда Тютин был рядом с Татьяной, он ощущал себя моложе на те двадцать лет.
   Вчера, заехав в Павловский Посад на телеграф, Тютин позвонил Татьяне, и они договорились о встрече. Сегодня наконец бывший полковник решил поговорить с ней конкретно. «Надоело мотание туда-сюда. То я к ней лечу сломя голову, то она ко мне. Предложу ей расписаться. Человек я обеспеченный. Машина есть, дача. Пенсия. Будет не хватать, пойду в сторожа», – думал Тютин, испытывая легкое волнение, все-таки не мальчишка предложение делать женщине. Еще неизвестно, как она к этому предложению отнесется.
 
   От своих знакомых Татьяна не скрывала отношений с Тютиным.
   «Ну и пусть он старше меня. Зато он добрый и всегда ко мне хорошо относится. Не обижает меня», – думала она, припоминая тут же и свою жизнь с бывшим мужем Виктором.
   Вообще в жизни Татьяны было двое мужчин, с которыми она имела любовную связь: бывший муж и Тютин. И если Виктор был безжалостным садистом, требующим от нее невероятного извращения в сексе, то Тютин, наоборот, всегда жалел ее, боясь причинить болезненные ощущения. Причем удовольствия с ним она получала больше, чем с Виктором, а его мягкость сравнима была только с нежностью.
   Утром она встала пораньше, сбегала в магазин и даже успела уложить волосы, поджидая Тютина. Радовалась его приезду, как девчонка. Он пообещал приехать к половине десятого.
   Подогрев кофейник, она налила чашку вчерашнего кофе.
   Неожиданно в дверь позвонили.
   Машинально взглянув на часы, Татьяна подумала: «Приехал на полчаса раньше». Не успев переодеть халат, женщина бросилась в прихожую, глянула в дверной «глазок» и… увидела давнего знакомого, с женой которого вместе работала в одном отделении. В руках у него был букет ярко-красных гвоздик. Эти цветы она не любила, видела в них что-то траурное. Тютин знал об ее отвращении и никогда не дарил ей гвоздик. А этот принес… «Некстати он заявился, – подумала Татьяна. – Вдруг его приход не понравится Николаю?» Но она открыла дверь…
 
   К половине десятого, как и обещал, Тютин подъехал к дому, в котором жила Татьяна. Посмотрев в зеркальце, Николай Иванович вылез из машины и взглянул на окно кухни Татьяны.
   Не увидев Татьяны, полковник улыбнулся. «Неужели на работу вызвали? Обычно она меня всегда поджидала», – подумал он. Татьяна работала хирургом в Первой градской больнице. Причем она была хорошим хирургом, и по этой причине даже после ночных дежурств ее частенько оставляли на сложные операции.
   Тютин быстро поднялся и позвонил. Но за дверью было тихо, и это насторожило его. «Что такое? Если бы она ушла куда-то, обязательно оставила бы записку в двери». Он постучал, прислушался, приложив ухо к двери.
   В такой позе полковника застала соседка Татьяны. Узнав Николая Ивановича, приветливо поздоровалась.
   – Вы не видели – Татьяна Геннадьевна не уходила? – спросил Тютин, испытывая некоторую неловкость перед соседкой. Все-таки не пацан подслушивать вот так и не супруг еще. Но, похоже, соседка на его поступок и не обратила внимания. Она удивленно пожала плечами и произнесла:
   – Вообще-то она должна быть дома. Полчаса назад к ней приезжали гости.
   – Гости? – недоуменно спросил Тютин, в нерешительности топчась возле двери.
   – Ну да. Двое мужчин. Такие представительные из себя. Один с букетом гвоздик…
   – Простите. Вы сказали, приезжали?..
   – Ну да. На черной «Волге». Я с кухни в окно видела, как они подъехали, как выходили из машины. Я собиралась в магазин, – соврала она. Ну, не скажешь же малознакомому человеку, что просто решила полюбопытствовать. – Я посмотрела в «глазок», вижу, они позвонили к ней. Она открыла. Тот, который был с букетом, отдал ей цветы и сразу ушел. А высокий вошел в квартиру.
   С минуту Тютин стоял с задумчивым лицом и вдруг, к изумлению соседки, стал со всей силы колотить руками в дверь.
   Женщина испуганно вытаращила на него глаза: «Сумасшедший он, что ли?»
   – Татьяна! Таня! – кричал Тютин, пугая соседку, и она решила уйти. «Нет, он явно тронутый», – думала она. Но Тютин не дал ей закрыть дверь.
   – Постойте. Подождите, прошу вас. У вас топор есть дома?
   – Топор? – Соседка смотрела на него, ничего не понимая. – Ну, есть. А как же… мы им мясо…
   – Принесите скорей. Я очень прошу вас. Скорей! – торопил он.
   – Но зачем вам топор? – осмелилась все же спросить испуганная женщина.
   – Да несите, говорю вам! Нужно срочно вскрыть дверь! – поспешил объяснить Тютин. Сердце ему подсказывало, что с Татьяной случилась беда.
   Словно на ватных ногах, соседка вошла домой, первым делом позвонила в милицию и только после этого появилась перед Тютиным с топором в руке.
   – Вот вам топор, – протянула она топор и отошла подальше. «Неизвестно, что у него на уме? Подозрительный тип…»
   Топор оказался с коротким топорищем. Тютин критически осмотрел его, но ничего другого под рукой не было, а стало быть, пригодится и такой.
   – Вы не уходите, – сказал он соседке. – Возможно, понадобится ваша помощь.
   – Да какая от меня помощь? – испуганно улыбнулась женщина, не сводя с него глаз и мысленно торопя милицию. «Когда же они приедут?»
   Тютин сунул лезвие топора между дверью и косяком и со всей силы надавил на топорище, так, что послышался хруст. Когда дверь чуть отжалась, он со всей силы толкнул ее. Дверь открылась, и он влетел в прихожую.
   – Таня! – громко позвал он, зайдя в комнату.
   Соседка вошла следом, мучимая любопытством. И вдруг дверь в ванную стала сама собой открываться – видно, Тютин задел ее плечом, проходя мимо, – и соседка увидела Татьяну, сидящую на кафельном полу на коленях с петлей на шее. Бельевая веревка была привязана к водопроводной трубе.
   В первую минуту соседка вообще потеряла способность не только кричать, но и шевелиться, стояла, как вкопанная. Потом пришла в себя и завизжала так, что Тютин вылетел из комнаты, словно пуля.
   – Танечка? – Руки у него тряслись, и он никак не мог схватить с пола топор, чтобы им перерезать веревку.
   – Что же это такое? Таня! – он наконец перерезал веревку и, осторожно положив тело Татьяны на пол, снял с шеи несчастной петлю.
   Она еще не остыла. Но пульс уже не прощупывался.
   – Господи! – взмолился Тютин. – Таня! Родная! – Он стал делать ей искусственное дыхание, но все было тщетно. Тютин, обреченно опустив руки, заглянул в бледное лицо женщины. Казалось, Татьяна спала и дожидалась пробуждения. Вот сейчас Тютин поцелует ее, и произойдет то, что случилось в доброй сказке. И Тютин, наклонившись, прикоснулся губами к ее холодной щеке, но пробуждения не последовало, и только большая, прозрачная слезинка выступила из левого глаза и скользнула к виску, оставив за собой блестящую дорожку. Это настолько поразило Тютина, что он принялся трясти Татьяну за плечи, и только негромкий голос соседки остановил его:
   – Она умерла.
   – Но она плачет, – произнес он дрогнувшим голосом, стерев ладонью блестящую дорожку после слезы. – Она не хочет умирать.
   Соседка ничего не ответила.
   Снизу по лестнице кто-то поднимался. Тютин обернулся.
   В открытую дверь входили трое милиционеров.
   – Где тут мужик с топором? – спросил первый вошедший.
   – Я, – едва внятно ответил Тютин и заплакал.
 
   Когда закончились все формальности с милиционерами, Тютин поехал на Петровку в свое управление. После его ухода на пенсию начальником отдела розыска стал майор Стелбин. Его-то и надо было повидать Тютину. «Эх, вернуться бы хоть на месячишко на прежнее место. Я бы это дело быстро раскрутил», – думал с сожалением Тютин, припарковывая машину на стоянке у ворот.
   Позвонив с проходной в кабинет майора Стелбина, Тютин нарвался на секретаршу, и та сухим официальным тоном объявила, что начальник отдела занят на оперативном совещании. И тогда Тютин решил пройти по своему служебному удостоверению, которое умудрился не сдать при увольнении и которое не раз выручало его от наглых гаишников. А вот теперь оно пригодилось и в родном заведении. Хотя, как оказалось, он мог пройти и без него.
   Лейтенант и сержант, дежурившие на входе, прекрасно знали его и даже не заглянули в удостоверение, и Тютин беспрепятственно прошел.
   Стелбин сидел за столом, перелистывая какие-то бумаги. Воспользовавшись отсутствием секретарши, Тютин приоткрыл дверь, вглядываясь в майора. Когда уходил на пенсию, сам рекомендовал Стелбина на свое место, и вот смотри, словно всю жизнь человек возглавлял отдел розыска. Лицо строгое, неподкупное. У такого подчиненным спуска не будет. Каждую бумажку перечитает несколько раз, прежде чем подписать.
   Тютин вошел.
   – Вот, значит, какое у тебя совещание, – поздоровавшись, сказал бывший полковник с укором, оглядывая свой кабинет и находя, что с появлением нового хозяина в нем ничего не изменилось. Это понравилось Тютину. Он не любил роскошных кабинетов в МУРе.
   – Да, совещание должно было быть, но он перенес его на три часа. – Стелбин указал пальцем на стену, за которой находился кабинет начальника МУРа.
   – Ладно, не оправдывайся. – Тютин присел за стол, налил из графина в стакан воды.