Вуди Аллен
Смерть открывает карты
(Действие пьесы разворачивается в спальне принадлежащего Нату Акерману двухэтажного дома, стоящего где-то в Кью-Гарденз. Все стены в коврах. Просторная двойная кровать и немалых размеров туалетный столик. Изысканная мебель, шторы, на стенных коврах – несколько живописных полотен и довольно несимпатичный барометр. При открытии занавеса звучит негромкая мелодия – это основная музыкальная тема спектакля. Нат Акерман, лысый, пузатенький пятидесятисемилетний производитель готового платья, лежит на кровати, дочитывая завтрашний номер «Дейли-Ньюс». Нат в халате и шлепанцах, газету освещает лампочка в белом металлическом абажуре, прикрепленная зажимом к спинке в изголовье кровати. Время близится к полуночи. Внезапно раздается какой-то шум, Нат садится в кровати и поворачивается к окну.)
НАТ: Какого черта?
(В окне, неуклюже корячась, возникает мрачная личность. На незнакомце черный плащ с клобуком и черный, в обтяжку костюм. Клобук покрывает голову, оставляя открытым лицо – лицо пожилого человека, но совершенно белое. Внешне он немного смахивает на Ната. Громко пыхтя, незнакомец переваливается через подоконник и рушится на пол.)
СМЕРТЬ: Иисусе Христе! Чуть шею не сломал.
НАТ (в замешательстве глядя на пришлеца): Ты кто такой?
СМЕРТЬ: Смерть.
НАТ: Кто?
СМЕРТЬ: Смерть. Послушай, можно я присяду? Я себе чуть шею не свернул. Дрожу, как осиновый лист.
НАТ: Нет, но кто ты такой?
СМЕРТЬ: Да Смерть же, Господи. Стакан воды у тебя найдется?
НАТ: Смерть? Что ты этим хочешь сказать – смерть?
СМЕРТЬ: Ты что, не в себе? Не видишь – весь в черном, лицо белое…
НАТ: Ну, вижу.
СМЕРТЬ: Разве нынче Халлоуин?
НАТ: Нет.
СМЕРТЬ: Ну вот, значит, я – Смерть. Так могу я получить стакан воды – или хоть лимонаду?
НАТ: Если это какая-то шутка…
СМЕРТЬ: Какие шутки? Тебе пятьдесят семь? Нат Акерман? Пасифик-стрит, сто восемнадцать? Если только я ничего не перепутал… сейчас, у меня где-то был список вызовов… (Роется по карманам и наконец извлекает карточку с адресом. Похоже, адрес правильный.)
НАТ: И чего ты от меня хочешь?
СМЕРТЬ: Чего я хочу? А как по-твоему?
НАТ: Ты, наверное, все-таки шутишь. Я совершенно здоров.
СМЕРТЬ (равнодушно): Ну да, еще бы. (Оглядывается по сторонам.) А ничего у тебя квартирка. Сам обставлял?
НАТ: Нанял тут одну бабу, декораторшу, да только за ней все равно пришлось присматривать.
СМЕРТЬ (вглядываясь в одну из картин): А вот эти детишки с вытаращенными глазами мне нравятся.
НАТ: Я пока еще не хочу уходить.
СМЕРТЬ: Да ну? Слушай, не затевай ты эту бодягу. Меня, к твоему сведению все еще тошнит от подъема.
НАТ: Какого подъема?
СМЕРТЬ: По водосточной трубе. Хотел произвести впечатление. Вижу, окна большие, ты не спишь, читаешь. Вот и решил, что стоит попробовать. Думаю, влезу и появлюсь с этаким – ну, сам понимаешь… (Прищелкивает пальцами.) А пока лез, завяз башкой в каких-то плетях, труба обломилась, я и повис, буквально на волоске. Потом еще капюшон начал расползаться. Послушай, пойдем, что ли? Ночка выдалась тяжелая.
НАТ: Ты сломал мою водосточную трубу?
СМЕРТЬ: Ломал. Да только она не сломалась. Так, погнулась немного. А ты что, ничего не слышал? Я знаешь как об землю хряпнулся?
НАТ: Я читал.
СМЕРТЬ: Наверное, что-нибудь интересное. (Поднимает с пола газету.) "ГРУППОВАЯ ОРГИЯ С УЧАСТИЕМ ДЕВУШЕК, ИЗУЧАЮЩИХ «НОВУЮ АМЕРИКАНСКУЮ БИБЛИЮ». Можно, я это возьму?
НАТ: Я еще не дочитал.
СМЕРТЬ: Ну… я не знаю, как бы тебе объяснить, дружище…
НАТ: А почему ты просто в дверь не позвонил?
СМЕРТЬ: Я же тебе говорю, можно было б и позвонить, но как бы оно выглядело? А так все-таки – драматический эффект. Нечто внушительное. Ты «Фауста» читал?
НАТ: Кого?
СМЕРТЬ: И потом, вдруг у тебя компания? Сидишь тут с важными шишками. И нате – я, Смерть, звоню в дверь и влезаю к вам, как я не знаю кто. Разве так можно?
НАТ: Послушайте, мистер, время уже позднее…
СМЕРТЬ: Ну, а я о чем? Пошли, что ли?
НАТ: Куда?
СМЕРТЬ: Брось. Жилье. Иди. За. Мною. У. Меня. Во гробе. Тихо. (Разглядывает свое колено). Надо же, как разодрал. Первое задание, а я того и гляди гангрену подхвачу.
НАТ: Постой, постой. Мне требуется время. Я еще не готов.
СМЕРТЬ: Сожалею. Но помочь не могу. И рад бы, да вот видишь ли – пробил твой час.
НАТ: Какой такой час? Я вон только что слил свою компанию с «Оригинальными Модистками».
СМЕРТЬ: Подумаешь, разница – парой баксов больше, парой меньше.
НАТ: Тебе-то, конечно, без разницы. Тебе, небось, все расходы оплачивают.
СМЕРТЬ: Так пойдем мы или не пойдем?
НАТ (внимательно вглядываясь в собеседника): Ты меня, конечно, извини, но я не верю, будто ты – Смерть.
СМЕРТЬ: Почему это? А ты кого хотел увидеть – Марлона Брандо?
НАТ: Дело не в этом.
СМЕРТЬ: Прости, если разочаровал.
НАТ: Да ты не расстраивайся. Я не знаю, я всегда думал, что ты… ну… ростом повыше, что ли.
СМЕРТЬ: Пять футов, семь дюймов. Средний рост для моего веса.
НАТ: И вообще ты немного смахиваешь на меня.
СМЕРТЬ: На кого же мне еще смахивать? Я, как-никак, твоя смерть.
НАТ: Ты все-таки дай мне немного времени. Ну хоть один день.
СМЕРТЬ: Не могу. Да ты и не ждал другого ответа.
НАТ: Один-единственный день. Двадцать четыре часа.
СМЕРТЬ: На что он тебе? Вон по радио говорили – завтра дождь будет.
НАТ: Ну, может все же договоримся как-нибудь?
СМЕРТЬ: Например?
НАТ: В шахматишки сыграем, на время?
СМЕРТЬ: Не могу.
НАТ: Я как-то видел в кино, ты играл в шахматы.
СМЕРТЬ: Это не я, я в шахматы не играю. Разве что в кункен.
НАТ: Ты играешь в кункен?
СМЕРТЬ: Я? А Париж это город или озеро?
НАТ: И хорошо играешь, а?
СМЕРТЬ: Еще как.
НАТ: Знаешь, что мы с тобой сделаем…
СМЕРТЬ: Никаких сделок.
НАТ: Мы сыграем в кункен. Выигрываешь ты – я сразу иду с тобой. Выигрываю я – ты даешь мне малую отсрочку. Всего ничего – один день.
СМЕРТЬ: Откуда у меня время в кункен играть?
НАТ: Ну, брось. Ты же хорошо играешь игрок.
СМЕРТЬ: Хотя, вообще-то, сыграть бы можно…
НАТ: А я о чем? Слушай, а ты отличный парень. За каких-нибудь полчаса отстреляемся.
СМЕРТЬ: Строго говоря, мне оно не положено.
НАТ: У меня вот и колода под рукой. Кончай ты выеживаться, в самом деле.
СМЕРТЬ: Ладно, давай. Поиграем немного. Хоть передохну.
НАТ (вытаскивая карандаш, бумагу и колоду карт): Увидишь, не пожалеешь.
СМЕРТЬ: Ты мне зубы не заговаривай. Сдавай карты, да принеси лимонаду и выставь, наконец, хоть что-нибудь на стол. Господи-боже, к тебе гость пришел, а у тебя даже картофельных чипсов нет или хоть крендельков.
НАТ: Внизу стоит чашка с «M amp;M».
СМЕРТЬ: «M amp;M». А если к тебе Президент заявится? Ты его тоже «M amp;M» угощать будешь?
НАТ: Ты не Президент.
СМЕРТЬ: Сдавай.
(Нат сдает, открывает пятерку.)
НАТ: Не хочешь сыграть по центу за десять очков? Все интереснее будет.
СМЕРТЬ: А так тебе недостаточно интересно?
НАТ: Я на деньги лучше играю.
СМЕРТЬ: Как скажешь, Ньют.
НАТ: Нат. Нат Акерман. Ты что же, и имени моего не помнишь?
СМЕРТЬ: Нат, Ньют – знал бы ты, как у меня голова болит.
НАТ: Тебе эта пятерка нужна?
СМЕРТЬ: Нет.
НАТ: Ну, так бери из колоды.
СМЕРТЬ (вытаскивая из колоды карту и разглядывая те, что держит в руке): Иисусе, совершенно нечем играть.
НАТ: А на что это похоже?
СМЕРТЬ: Что на что?
(При дальнейшем обмене репликами они продолжают брать и сбрасывать карты.)
НАТ: Смерть.
СМЕРТЬ: На что она может быть похожа? Лежишь себе и лежишь.
НАТ: И все?
СМЕРТЬ: Ага, ты двойки набираешь.
НАТ: Я тебя спрашиваю, больше ничего не будет?
СМЕРТЬ (рассеянно): Сам увидишь.
НАТ: А, так видеть я все-таки буду?
СМЕРТЬ: Ну, может я не так выразился. Ты давай, сбрасывай.
НАТ: Получить от тебя ответ это что-то.
СМЕРТЬ: Я между прочим, в карты играю.
НАТ: Ладно-ладно, играй.
СМЕРТЬ: И тем временем отдаю тебе одну карту за другой.
НАТ: Ты все-таки в сброшенные-то не заглядывай.
СМЕРТЬ: Я и не заглядываю. Я их выравниваю. На скольких раскрываемся?
НАТ: На четырех. А ты уже раскрываться собрался?
СМЕРТЬ: Кто это сказал? Я только спросил: на скольких раскрываемся?
НАТ: А я спросил, что меня ожидает.
СМЕРТЬ: Играй давай.
НАТ: Ну хоть что-то ты мне можешь сказать? Куда мы направимся?
СМЕРТЬ: Мы? Если хочешь знать правду, ты просто свалишься на пол и будешь лежать тут, как узел с тряпьем.
НАТ: Да-а, просто жду и дождаться не могу. А больно будет?
СМЕРТЬ: Через минуту узнаешь.
НАТ: Замечательно. (Вздыхает.) Только этого мне и не хватало. Человек сию минуту слился с «Оригинальными Модистками»…
СМЕРТЬ: Как насчет четырех очков?
НАТ: Раскрываешься?
СМЕРТЬ: Четыре очка тебя устроят?
НАТ: Нет. У меня два.
СМЕРТЬ: Шутишь?
НАТ: Какие шутки? Ты проиграл.
СМЕРТЬ: Господи-Иисусе, а я думал, ты шестерки копишь.
НАТ: Выходит, ошибся. Тебе сдавать. Двадцать очков, два списываем. (Смерть сдает карты.) Значит, говоришь, на пол упаду? А нельзя чтобы я, когда это случится, стоял у софы?
СМЕРТЬ: Нельзя. Играй.
НАТ: А почему нельзя?
СМЕРТЬ: Потому что ты на пол должен упасть! Оставь меня, наконец, в покое. Я пытаюсь сосредоточиться.
НАТ: Но почему обязательно на пол? Я же ни о чем больше не спрашиваю! Почему, когда это случится, я не могу стоять у софы?
СМЕРТЬ: Ладно, я постараюсь сделать как лучше. Будем мы играть или не будем?
НАТ: Так я только об этом и просил. Ты мне напоминаешь Моисея Лефковица. Такой же упрямый.
СМЕРТЬ: Видали, я ему Моисея Лефковица напоминаю. Я страшнее всего, что он способен себе представить, и я напоминаю ему Моисея Лефковица. Он кто, скорняк?
НАТ: Сам ты скорняк. Он зашибает по восемидесяти тысяч в год. Позумент, галуны. Собственная фабрика. Два очка.
СМЕРТЬ: Что?
НАТ: Два очка. Я открываюсь. У тебя сколько?
СМЕРТЬ: С моими только в баскетбол выигрывать.
НАТ: Тузы собирал.
СМЕРТЬ: Хоть бы ты говорил поменьше.
(Новая сдача, игра продолжается.)
НАТ: А что ты там такое толковал, насчет первого задания?
СМЕРТЬ: А как по-твоему?
НАТ: Не понимаю, разве до сих пор никто не умирал?
СМЕРТЬ: Умирали, конечно. Только их не я забирал.
НАТ: А кто же?
СМЕРТЬ: Другие.
НАТ: Значит, есть и другие?
СМЕРТЬ: А то. Каждый отходит по-своему.
НАТ: Не знал.
СМЕРТЬ: Да откуда ж тебе знать. Кто ты, вообще, такой?
НАТ: Что значит – кто я такой? Я что, по-твоему, пустое место?
СМЕРТЬ: Не пустое. Ты – производитель готового платья. Так откуда ж тебе знать тайны вечности?
НАТ: О чем ты говоришь? Я делаю хорошие деньги. У меня двое детишек университет окончили. Один работает в рекламе, другой женился. Собственный дом. Езжу на «крайслере». У жены есть все, что она хочет. Горничные, норковая шуба, курорты. Она как раз сейчас на Эден-рок. Пятьдесят долларов в день, потому что ей, видишь ли, угодно отдыхать с родной сестрой. Я и сам туда собирался на той неделе – так кто ж я, по-твоему, первый попавшийся прохожий, что ли?
СМЕРТЬ: Ну, хорошо. Что ты так нервничаешь?
НАТ: Кто нервничает?
СМЕРТЬ: Если бы я так же вот обижался на каждое слово, тебе это понравилось бы?
НАТ: Я тебя обидел?
СМЕРТЬ: Разве ты не сказал, что разочарован во мне?
НАТ: А чего ты ждал? Что я в твою честь вечеринку устрою?
СМЕРТЬ: Я не об этом. Я о твоем отношении ко мне лично. Я тебе и ростом не вышел, я и то, я и это…
НАТ: Но я всего лишь сказал, что ты похож на меня. Вроде как отражение в зеркале.
СМЕРТЬ: Ладно, ладно. Сдавай.
(Продолжают играть, тем временем возникает музыка, свет меркнет, пока не наступает полная тьма. Когда свет снова медленно разгорается, видно, что время уже позднее, игра окончена. Нат подводит итоги.)
НАТ: Семьдесят восемь… сто пятьдесят… В общем, ты здорово продулся.
СМЕРТЬ (сокрушенно перебирая карты): И ведь знал же я, что не надо сбрасывать девятку. Вот черт!
НАТ: Стало быть, до завтра.
СМЕРТЬ: То есть как это – до завтра?
НАТ: Я выиграл лишний день. Так что оставь меня в покое.
СМЕРТЬ: Ты что, серьезно?
НАТ: Мы же договорились.
СМЕРТЬ: Да, но…
НАТ: Какое еще «но»? Я выиграл двадцать четыре часа. Приходи завтра.
СМЕРТЬ: Я не думал, что мы играем на время.
НАТ: Сочувствую. Надо было внимательней слушать.
СМЕРТЬ: Где же я теперь околачиваться буду целые сутки?
НАТ: А это мне без разницы. Главное, я выиграл лишний день.
СМЕРТЬ: Нет, а я-то что по-твоему должен делать – по улицам ходить?
НАТ: Возьми номер в отеле, в кино посиди. Отдохни. И не устраивай из этого мировую трагедию.
СМЕРТЬ: Подсчитай еще раз очки.
НАТ: А, да, ты еще должен мне двадцать восемь долларов.
СМЕРТЬ: Сколько?
НАТ: Ровно столько, дружок. Вот – можешь сам посмотреть.
СМЕРТЬ (шаря по карманам): У меня всего-то доллара три-четыре, где я тебе возьму двадцать восемь?
НАТ: Выпиши чек.
СМЕРТЬ: Ты думаешь у меня счет есть?
НАТ: Господи-боже, с кем приходится дело иметь!
СМЕРТЬ: А ты в суд на меня подай. Где я, по-твоему, должен был счет завести?
НАТ: Ладно, давай что у тебя есть и будем считать, что мы квиты.
СМЕРТЬ: Погоди, мне эти деньги самому нужны.
НАТ: На что они тебе?
СМЕРТЬ: Нет, вы послушайте, что он говорит! Мы же с тобой собираемся отправиться в Загробный мир.
НАТ: И что?
СМЕРТЬ: И то – ты знаешь, сколько туда переть?
НАТ: И что?
СМЕРТЬ: Что-что? А бензин? А пошлины за фрахт?
НАТ: А, так мы на машине поедем?
СМЕРТЬ: Там узнаешь. (Взволнованно.) Послушай, когда я завтра приду, ты должен дать мне шанс отыграться. Иначе я в такую кашу попаду…
НАТ: Как хочешь. Но только ставки удваиваются. Я намерен отыграть еще неделю, если не месяц. А судя по тому, как ты играешь, так, может, и несколько лет.
СМЕРТЬ: В хорошенькую историю я вляпался.
НАТ: До завтра.
СМЕРТЬ (которую Нат понемногу оттесняет к двери): Тут приличный отель поблизости есть? Хотя на что мне отель, у меня же денег ни цента. Придется отсиживаться в какой-нибудь забегаловке. (Прихватывает газету.)
НАТ: Ну-ка! Ну-ка! Это моя газета. (Отбирает ее.)
СМЕРТЬ (выходя из спальни): И чего я сразу его не забрал, делов-то? Так нет, надо было усесться с ним в карты играть.
НАТ (кричит вслед уходящей Смерти): Поосторожней там, на лестнице. У меня ковер на одной ступеньке проскальзывает.
(Словно бы в ответ, слышится грохот и жуткий удар. Нат вздыхает, затем, перейдя спальню, снимает с телефона трубку и набирает номер.)
НАТ: Алло, это ты, Моисей? Слушай, не знаю, может, тут кто шутки шутит или что, но ко мне только что приходила Смерть. Мы с ней в кункен играли… Да нет же, Смерть. Собственной персоной. Или кто-то выдающий себя за Смерть. Нет, ты послушай, Моисей, это такое ничтожество!
НАТ: Какого черта?
(В окне, неуклюже корячась, возникает мрачная личность. На незнакомце черный плащ с клобуком и черный, в обтяжку костюм. Клобук покрывает голову, оставляя открытым лицо – лицо пожилого человека, но совершенно белое. Внешне он немного смахивает на Ната. Громко пыхтя, незнакомец переваливается через подоконник и рушится на пол.)
СМЕРТЬ: Иисусе Христе! Чуть шею не сломал.
НАТ (в замешательстве глядя на пришлеца): Ты кто такой?
СМЕРТЬ: Смерть.
НАТ: Кто?
СМЕРТЬ: Смерть. Послушай, можно я присяду? Я себе чуть шею не свернул. Дрожу, как осиновый лист.
НАТ: Нет, но кто ты такой?
СМЕРТЬ: Да Смерть же, Господи. Стакан воды у тебя найдется?
НАТ: Смерть? Что ты этим хочешь сказать – смерть?
СМЕРТЬ: Ты что, не в себе? Не видишь – весь в черном, лицо белое…
НАТ: Ну, вижу.
СМЕРТЬ: Разве нынче Халлоуин?
НАТ: Нет.
СМЕРТЬ: Ну вот, значит, я – Смерть. Так могу я получить стакан воды – или хоть лимонаду?
НАТ: Если это какая-то шутка…
СМЕРТЬ: Какие шутки? Тебе пятьдесят семь? Нат Акерман? Пасифик-стрит, сто восемнадцать? Если только я ничего не перепутал… сейчас, у меня где-то был список вызовов… (Роется по карманам и наконец извлекает карточку с адресом. Похоже, адрес правильный.)
НАТ: И чего ты от меня хочешь?
СМЕРТЬ: Чего я хочу? А как по-твоему?
НАТ: Ты, наверное, все-таки шутишь. Я совершенно здоров.
СМЕРТЬ (равнодушно): Ну да, еще бы. (Оглядывается по сторонам.) А ничего у тебя квартирка. Сам обставлял?
НАТ: Нанял тут одну бабу, декораторшу, да только за ней все равно пришлось присматривать.
СМЕРТЬ (вглядываясь в одну из картин): А вот эти детишки с вытаращенными глазами мне нравятся.
НАТ: Я пока еще не хочу уходить.
СМЕРТЬ: Да ну? Слушай, не затевай ты эту бодягу. Меня, к твоему сведению все еще тошнит от подъема.
НАТ: Какого подъема?
СМЕРТЬ: По водосточной трубе. Хотел произвести впечатление. Вижу, окна большие, ты не спишь, читаешь. Вот и решил, что стоит попробовать. Думаю, влезу и появлюсь с этаким – ну, сам понимаешь… (Прищелкивает пальцами.) А пока лез, завяз башкой в каких-то плетях, труба обломилась, я и повис, буквально на волоске. Потом еще капюшон начал расползаться. Послушай, пойдем, что ли? Ночка выдалась тяжелая.
НАТ: Ты сломал мою водосточную трубу?
СМЕРТЬ: Ломал. Да только она не сломалась. Так, погнулась немного. А ты что, ничего не слышал? Я знаешь как об землю хряпнулся?
НАТ: Я читал.
СМЕРТЬ: Наверное, что-нибудь интересное. (Поднимает с пола газету.) "ГРУППОВАЯ ОРГИЯ С УЧАСТИЕМ ДЕВУШЕК, ИЗУЧАЮЩИХ «НОВУЮ АМЕРИКАНСКУЮ БИБЛИЮ». Можно, я это возьму?
НАТ: Я еще не дочитал.
СМЕРТЬ: Ну… я не знаю, как бы тебе объяснить, дружище…
НАТ: А почему ты просто в дверь не позвонил?
СМЕРТЬ: Я же тебе говорю, можно было б и позвонить, но как бы оно выглядело? А так все-таки – драматический эффект. Нечто внушительное. Ты «Фауста» читал?
НАТ: Кого?
СМЕРТЬ: И потом, вдруг у тебя компания? Сидишь тут с важными шишками. И нате – я, Смерть, звоню в дверь и влезаю к вам, как я не знаю кто. Разве так можно?
НАТ: Послушайте, мистер, время уже позднее…
СМЕРТЬ: Ну, а я о чем? Пошли, что ли?
НАТ: Куда?
СМЕРТЬ: Брось. Жилье. Иди. За. Мною. У. Меня. Во гробе. Тихо. (Разглядывает свое колено). Надо же, как разодрал. Первое задание, а я того и гляди гангрену подхвачу.
НАТ: Постой, постой. Мне требуется время. Я еще не готов.
СМЕРТЬ: Сожалею. Но помочь не могу. И рад бы, да вот видишь ли – пробил твой час.
НАТ: Какой такой час? Я вон только что слил свою компанию с «Оригинальными Модистками».
СМЕРТЬ: Подумаешь, разница – парой баксов больше, парой меньше.
НАТ: Тебе-то, конечно, без разницы. Тебе, небось, все расходы оплачивают.
СМЕРТЬ: Так пойдем мы или не пойдем?
НАТ (внимательно вглядываясь в собеседника): Ты меня, конечно, извини, но я не верю, будто ты – Смерть.
СМЕРТЬ: Почему это? А ты кого хотел увидеть – Марлона Брандо?
НАТ: Дело не в этом.
СМЕРТЬ: Прости, если разочаровал.
НАТ: Да ты не расстраивайся. Я не знаю, я всегда думал, что ты… ну… ростом повыше, что ли.
СМЕРТЬ: Пять футов, семь дюймов. Средний рост для моего веса.
НАТ: И вообще ты немного смахиваешь на меня.
СМЕРТЬ: На кого же мне еще смахивать? Я, как-никак, твоя смерть.
НАТ: Ты все-таки дай мне немного времени. Ну хоть один день.
СМЕРТЬ: Не могу. Да ты и не ждал другого ответа.
НАТ: Один-единственный день. Двадцать четыре часа.
СМЕРТЬ: На что он тебе? Вон по радио говорили – завтра дождь будет.
НАТ: Ну, может все же договоримся как-нибудь?
СМЕРТЬ: Например?
НАТ: В шахматишки сыграем, на время?
СМЕРТЬ: Не могу.
НАТ: Я как-то видел в кино, ты играл в шахматы.
СМЕРТЬ: Это не я, я в шахматы не играю. Разве что в кункен.
НАТ: Ты играешь в кункен?
СМЕРТЬ: Я? А Париж это город или озеро?
НАТ: И хорошо играешь, а?
СМЕРТЬ: Еще как.
НАТ: Знаешь, что мы с тобой сделаем…
СМЕРТЬ: Никаких сделок.
НАТ: Мы сыграем в кункен. Выигрываешь ты – я сразу иду с тобой. Выигрываю я – ты даешь мне малую отсрочку. Всего ничего – один день.
СМЕРТЬ: Откуда у меня время в кункен играть?
НАТ: Ну, брось. Ты же хорошо играешь игрок.
СМЕРТЬ: Хотя, вообще-то, сыграть бы можно…
НАТ: А я о чем? Слушай, а ты отличный парень. За каких-нибудь полчаса отстреляемся.
СМЕРТЬ: Строго говоря, мне оно не положено.
НАТ: У меня вот и колода под рукой. Кончай ты выеживаться, в самом деле.
СМЕРТЬ: Ладно, давай. Поиграем немного. Хоть передохну.
НАТ (вытаскивая карандаш, бумагу и колоду карт): Увидишь, не пожалеешь.
СМЕРТЬ: Ты мне зубы не заговаривай. Сдавай карты, да принеси лимонаду и выставь, наконец, хоть что-нибудь на стол. Господи-боже, к тебе гость пришел, а у тебя даже картофельных чипсов нет или хоть крендельков.
НАТ: Внизу стоит чашка с «M amp;M».
СМЕРТЬ: «M amp;M». А если к тебе Президент заявится? Ты его тоже «M amp;M» угощать будешь?
НАТ: Ты не Президент.
СМЕРТЬ: Сдавай.
(Нат сдает, открывает пятерку.)
НАТ: Не хочешь сыграть по центу за десять очков? Все интереснее будет.
СМЕРТЬ: А так тебе недостаточно интересно?
НАТ: Я на деньги лучше играю.
СМЕРТЬ: Как скажешь, Ньют.
НАТ: Нат. Нат Акерман. Ты что же, и имени моего не помнишь?
СМЕРТЬ: Нат, Ньют – знал бы ты, как у меня голова болит.
НАТ: Тебе эта пятерка нужна?
СМЕРТЬ: Нет.
НАТ: Ну, так бери из колоды.
СМЕРТЬ (вытаскивая из колоды карту и разглядывая те, что держит в руке): Иисусе, совершенно нечем играть.
НАТ: А на что это похоже?
СМЕРТЬ: Что на что?
(При дальнейшем обмене репликами они продолжают брать и сбрасывать карты.)
НАТ: Смерть.
СМЕРТЬ: На что она может быть похожа? Лежишь себе и лежишь.
НАТ: И все?
СМЕРТЬ: Ага, ты двойки набираешь.
НАТ: Я тебя спрашиваю, больше ничего не будет?
СМЕРТЬ (рассеянно): Сам увидишь.
НАТ: А, так видеть я все-таки буду?
СМЕРТЬ: Ну, может я не так выразился. Ты давай, сбрасывай.
НАТ: Получить от тебя ответ это что-то.
СМЕРТЬ: Я между прочим, в карты играю.
НАТ: Ладно-ладно, играй.
СМЕРТЬ: И тем временем отдаю тебе одну карту за другой.
НАТ: Ты все-таки в сброшенные-то не заглядывай.
СМЕРТЬ: Я и не заглядываю. Я их выравниваю. На скольких раскрываемся?
НАТ: На четырех. А ты уже раскрываться собрался?
СМЕРТЬ: Кто это сказал? Я только спросил: на скольких раскрываемся?
НАТ: А я спросил, что меня ожидает.
СМЕРТЬ: Играй давай.
НАТ: Ну хоть что-то ты мне можешь сказать? Куда мы направимся?
СМЕРТЬ: Мы? Если хочешь знать правду, ты просто свалишься на пол и будешь лежать тут, как узел с тряпьем.
НАТ: Да-а, просто жду и дождаться не могу. А больно будет?
СМЕРТЬ: Через минуту узнаешь.
НАТ: Замечательно. (Вздыхает.) Только этого мне и не хватало. Человек сию минуту слился с «Оригинальными Модистками»…
СМЕРТЬ: Как насчет четырех очков?
НАТ: Раскрываешься?
СМЕРТЬ: Четыре очка тебя устроят?
НАТ: Нет. У меня два.
СМЕРТЬ: Шутишь?
НАТ: Какие шутки? Ты проиграл.
СМЕРТЬ: Господи-Иисусе, а я думал, ты шестерки копишь.
НАТ: Выходит, ошибся. Тебе сдавать. Двадцать очков, два списываем. (Смерть сдает карты.) Значит, говоришь, на пол упаду? А нельзя чтобы я, когда это случится, стоял у софы?
СМЕРТЬ: Нельзя. Играй.
НАТ: А почему нельзя?
СМЕРТЬ: Потому что ты на пол должен упасть! Оставь меня, наконец, в покое. Я пытаюсь сосредоточиться.
НАТ: Но почему обязательно на пол? Я же ни о чем больше не спрашиваю! Почему, когда это случится, я не могу стоять у софы?
СМЕРТЬ: Ладно, я постараюсь сделать как лучше. Будем мы играть или не будем?
НАТ: Так я только об этом и просил. Ты мне напоминаешь Моисея Лефковица. Такой же упрямый.
СМЕРТЬ: Видали, я ему Моисея Лефковица напоминаю. Я страшнее всего, что он способен себе представить, и я напоминаю ему Моисея Лефковица. Он кто, скорняк?
НАТ: Сам ты скорняк. Он зашибает по восемидесяти тысяч в год. Позумент, галуны. Собственная фабрика. Два очка.
СМЕРТЬ: Что?
НАТ: Два очка. Я открываюсь. У тебя сколько?
СМЕРТЬ: С моими только в баскетбол выигрывать.
НАТ: Тузы собирал.
СМЕРТЬ: Хоть бы ты говорил поменьше.
(Новая сдача, игра продолжается.)
НАТ: А что ты там такое толковал, насчет первого задания?
СМЕРТЬ: А как по-твоему?
НАТ: Не понимаю, разве до сих пор никто не умирал?
СМЕРТЬ: Умирали, конечно. Только их не я забирал.
НАТ: А кто же?
СМЕРТЬ: Другие.
НАТ: Значит, есть и другие?
СМЕРТЬ: А то. Каждый отходит по-своему.
НАТ: Не знал.
СМЕРТЬ: Да откуда ж тебе знать. Кто ты, вообще, такой?
НАТ: Что значит – кто я такой? Я что, по-твоему, пустое место?
СМЕРТЬ: Не пустое. Ты – производитель готового платья. Так откуда ж тебе знать тайны вечности?
НАТ: О чем ты говоришь? Я делаю хорошие деньги. У меня двое детишек университет окончили. Один работает в рекламе, другой женился. Собственный дом. Езжу на «крайслере». У жены есть все, что она хочет. Горничные, норковая шуба, курорты. Она как раз сейчас на Эден-рок. Пятьдесят долларов в день, потому что ей, видишь ли, угодно отдыхать с родной сестрой. Я и сам туда собирался на той неделе – так кто ж я, по-твоему, первый попавшийся прохожий, что ли?
СМЕРТЬ: Ну, хорошо. Что ты так нервничаешь?
НАТ: Кто нервничает?
СМЕРТЬ: Если бы я так же вот обижался на каждое слово, тебе это понравилось бы?
НАТ: Я тебя обидел?
СМЕРТЬ: Разве ты не сказал, что разочарован во мне?
НАТ: А чего ты ждал? Что я в твою честь вечеринку устрою?
СМЕРТЬ: Я не об этом. Я о твоем отношении ко мне лично. Я тебе и ростом не вышел, я и то, я и это…
НАТ: Но я всего лишь сказал, что ты похож на меня. Вроде как отражение в зеркале.
СМЕРТЬ: Ладно, ладно. Сдавай.
(Продолжают играть, тем временем возникает музыка, свет меркнет, пока не наступает полная тьма. Когда свет снова медленно разгорается, видно, что время уже позднее, игра окончена. Нат подводит итоги.)
НАТ: Семьдесят восемь… сто пятьдесят… В общем, ты здорово продулся.
СМЕРТЬ (сокрушенно перебирая карты): И ведь знал же я, что не надо сбрасывать девятку. Вот черт!
НАТ: Стало быть, до завтра.
СМЕРТЬ: То есть как это – до завтра?
НАТ: Я выиграл лишний день. Так что оставь меня в покое.
СМЕРТЬ: Ты что, серьезно?
НАТ: Мы же договорились.
СМЕРТЬ: Да, но…
НАТ: Какое еще «но»? Я выиграл двадцать четыре часа. Приходи завтра.
СМЕРТЬ: Я не думал, что мы играем на время.
НАТ: Сочувствую. Надо было внимательней слушать.
СМЕРТЬ: Где же я теперь околачиваться буду целые сутки?
НАТ: А это мне без разницы. Главное, я выиграл лишний день.
СМЕРТЬ: Нет, а я-то что по-твоему должен делать – по улицам ходить?
НАТ: Возьми номер в отеле, в кино посиди. Отдохни. И не устраивай из этого мировую трагедию.
СМЕРТЬ: Подсчитай еще раз очки.
НАТ: А, да, ты еще должен мне двадцать восемь долларов.
СМЕРТЬ: Сколько?
НАТ: Ровно столько, дружок. Вот – можешь сам посмотреть.
СМЕРТЬ (шаря по карманам): У меня всего-то доллара три-четыре, где я тебе возьму двадцать восемь?
НАТ: Выпиши чек.
СМЕРТЬ: Ты думаешь у меня счет есть?
НАТ: Господи-боже, с кем приходится дело иметь!
СМЕРТЬ: А ты в суд на меня подай. Где я, по-твоему, должен был счет завести?
НАТ: Ладно, давай что у тебя есть и будем считать, что мы квиты.
СМЕРТЬ: Погоди, мне эти деньги самому нужны.
НАТ: На что они тебе?
СМЕРТЬ: Нет, вы послушайте, что он говорит! Мы же с тобой собираемся отправиться в Загробный мир.
НАТ: И что?
СМЕРТЬ: И то – ты знаешь, сколько туда переть?
НАТ: И что?
СМЕРТЬ: Что-что? А бензин? А пошлины за фрахт?
НАТ: А, так мы на машине поедем?
СМЕРТЬ: Там узнаешь. (Взволнованно.) Послушай, когда я завтра приду, ты должен дать мне шанс отыграться. Иначе я в такую кашу попаду…
НАТ: Как хочешь. Но только ставки удваиваются. Я намерен отыграть еще неделю, если не месяц. А судя по тому, как ты играешь, так, может, и несколько лет.
СМЕРТЬ: В хорошенькую историю я вляпался.
НАТ: До завтра.
СМЕРТЬ (которую Нат понемногу оттесняет к двери): Тут приличный отель поблизости есть? Хотя на что мне отель, у меня же денег ни цента. Придется отсиживаться в какой-нибудь забегаловке. (Прихватывает газету.)
НАТ: Ну-ка! Ну-ка! Это моя газета. (Отбирает ее.)
СМЕРТЬ (выходя из спальни): И чего я сразу его не забрал, делов-то? Так нет, надо было усесться с ним в карты играть.
НАТ (кричит вслед уходящей Смерти): Поосторожней там, на лестнице. У меня ковер на одной ступеньке проскальзывает.
(Словно бы в ответ, слышится грохот и жуткий удар. Нат вздыхает, затем, перейдя спальню, снимает с телефона трубку и набирает номер.)
НАТ: Алло, это ты, Моисей? Слушай, не знаю, может, тут кто шутки шутит или что, но ко мне только что приходила Смерть. Мы с ней в кункен играли… Да нет же, Смерть. Собственной персоной. Или кто-то выдающий себя за Смерть. Нет, ты послушай, Моисей, это такое ничтожество!