Песах Амнуэль
Космическая одиссея Алекса Крепса
Каждый израильтянин знает, что первым израильским космонавтом стал Шломо Минц, который в 2003 году полетел в составе международной экспедиции на орбитальную станцию «Альфа». Я не собираюсь с этим спорить — имя Минца уже вошло в историю страны, не далее как на прошлой неделе я купил в супере пляжный комплект и обнаружил улыбающуюся физиономию Шломо на самой интимной детали туалета. А это значит, что народ признал в Шломо национального героя и не позволит мне покуситься на его всемирную славу. Я и не собираюсь. Но, будучи историком, вынужден сообщить кое-какие факты, до сих пор скрытые от вездесущей общественности.
Первый факт: Израиль стал космической державой ровно на полгода раньше полета Шломо Минца. Факт второй — на самом деле первым израильтянином, побывавшим в иных мирах, был Алекс Крепс.
Некая путаница с датами в данном случае неизбежна, и я прошу читателя внимательно следить за числами. Итак, в 2013 (нет, не в 2003!) году некий Алекс Крепс, тридцати лет, работал в лаборатории астрофизики Тель-Авивского университета. Никакой секретности, господа, не надейтесь. И тем не менее, о предмете исследований Алекса знали во всем Израиле три человека — его непосредственный начальник, профессор Дитман, его лаборант Игорь Шаевич, проводивший вычисления, и секретарша Министерства науки, подшивавшая к делу ежеквартальные отчеты. Помните анекдот о неуловимом Джо? «Почему он такой неуловимый, и никто его до сих пор не поймал?» «Да потому, что он никому ни на фиг не нужен!» Вот и с Алексом было то же самое.
Занимался он, кстати, говоря, теорией черных дыр, если вам что-то говорит это название. 2 марта 2013 года (запишите дату на листке, чтобы потом не запутаться), Алекс зашел в кабинет профессора Дитмана и сказал:
— Профессор, я тут закончил один расчет и хотел бы рассказать…
— Отлично! — сказал профессор. — Попроси Ицхака, он вставит тебя в ближайший семинар.
— Нет, нет, — почему-то с испугом отшатнулся Алекс, — я хотел бы показать сначала вам…
Профессор с сожалением посмотрел на экран компьютера, с усилием оторвался от важных научных размышлений и согласился. Прошу учесть, что дальнейший разговор я привожу весьма приблизительно, в силу своего понимания (или, вернее, непонимания) научной сути.
— Я работал над теорией вращающихся заряженных черных дыр, — сказал Алекс, привлекая внимание профессора громким стуком мела по доске. — Вы, конечно, знаете теорию Пенроуза о том, что, если проникнуть в черную дыру, то можно вылететь в другую Вселенную?
— Знаю, — сказал Дитман. — Хорошая теория, мне ее студенты пытаются сдать на четвертом курсе. Обычно на это уходит восемь попыток.
— Беда в том, профессор, что в окрестности Солнечной системы нет ни одной черной дыры. И даже, если бы была, то проникнуть сквозь нее можно только теоретически, поскольку любое тело уже при подлете будет разорвано в клочья приливными силами, не говоря уж о бесконечно большом тяготении в пределах сферы Шварцшильда.
— Верно, — согласился профессор и потянулся за ручкой, чтобы поставить Алексу «зачет», но вспомнил, что сотрудник явился вовсе не для того, чтобы сдавать экзамен. — Поэтому никому из людей не суждено…
— Суждено! — воскликнул Алекс, впервые в жизни позволив себе перебить старшего.
— Извините, профессор, — продолжал он, — но проникнуть в другую Вселенную сквозь черную дыру можно достаточно просто. Во-первых, если нет вблизи от Солнца черных дыр, их нужно создать в лаборатории. Во-вторых, если черную дыру использовать вместе со Смесителем времени, можно избегнуть участи быть разорванным приливными и гравитационными силами.
— Ну, ну, — благодушно сказал профессор. — В лабораторных условиях создать черную дыру невозможно. Попробуйте-ка сжать в точку Землю, и вы поймете…
— Вот в чем психологическая инерция всех, кто занимается этой проблемой! — сказал Алекс. — Начиная с Пенроуза и Новикова, все почему-то считали, что в иную Вселенную нужно проникать сквозь черную дыру солнечной массы. Но почему?! Вопрос в принципе! Даже черная дыра с массой в один миллиграмм связана с другой Вселенной… А такую маленькую черную дыру можно создать и в лаборатории. Ее размеры будут меньше размера электрона, какие проблемы?
— А как же приливные… — начал профессор и замолчал.
— Вот именно, — подтвердил Алекс, — нужно использовать Смеситель времени. Достаточно растягивания в полтора раза, и тогда тензор…
Оставим тензоры в покое, а с ними и Крепса с Дитманом. Они-то друг друга поняли, и этого достаточно.
Так бывает часто: сначала лет двадцать проблему не могут решить, а потом является некто, производит некое действие, и все хватаются за головы
— «ах, как же мы раньше не догадались!» Коперник как-то сказал: «что ж вы, господа, не видите разве, что не Солнце вращается вокруг Земли, а Земля вокруг Солнца?» И все, включая святую инквизицию, схватились за головы: «что ж раньше-то…» Правда, это не помешало старым идеям стоять насмерть, но при чем здесь наука? Это уже психология.
Дитман с Крепсом отправились к профессору Арону Берковичу — в лабораторию физики высоких энергий.
— Арон, — сказал Дитман. — Вот этот молодой человек хочет поиметь на твоем ускорителе черную дыру с массой, скажем, в один миллиграмм. Можешь устроить?
— Только на следующей неделе, — подумав, ответил Беркович. — И только в том случае, если оплату счетов Электрической компании ты возьмешь на себя.
— Это пожалуйста, — согласился Дитман и удалился, оставив Крепса и Берковича обговаривать детали эксперимента. Из соображений научного приоритета Алекс ни словом не обмолвился о том, что намерен делать с черной дырой.
Вы когда-нибудь видели лабораторную черную дыру? Я видел — мне показал сам Крепс. Впервые эту штуку получили американцы в 1998 году, но их черные дыры с треском лопались через три-четыре секунды. Русские повторили опыт и довели «жизнь» черной дыры до недели. В 2002 году совместными усилиями физиков США, России, Англии и Израиля удалось создать черную дыру, время жизни которой было ограничено исключительно возможностями электрических компаний — пока на ускоритель подавали напряжение, черная дыра болталась в вакуумной камере.
Кстати, увидеть черную дыру невозможно: она ведь потому и названа черной, что не излучает никакого света. Обнаружить ее можно только по полю тяжести. К 2013 году, о котором идет речь, физики добились впечатляющих успехов (так, по крайней мере, было сказано в «Едиот ахронот»). А именно: они научились извлекать созданную черную дыру из камеры ускорителя и запечатывать ее в капсулу размером с таблетку аспирина. Капсулу мощной батарейкой, чтобы черная дыра подпитывалась энергией вне зависимости от цен на электричество…
Вот только никому до Крепса не приходило в голову эту капсулу вместе с черной дырой проглотить. По естественной, кстати, причине: каждый нормальный физик понимал, что, проглотив черную дыру, он умрет в страшных мучениях, поскольку этот объект захватит сначала желудок, а потом и другие органы, которые начнут падать на сферу Шварцшильда, а потом куда-то в другую Вселенную. И никто до Крепса не додумался, что, прежде чем глотать капсулу, нужно поместить ее в другую — со Смесителем времени. Надеюсь, у вас дома есть такой Смеситель, и вы, изучив инструкцию, знаете, что главное его свойство — способность смешивать прошлое с будущим и настоящим. А ведь именно это и нужно, чтобы нейтрализовать вредные для организма последствия притяжения черной дыры!
Чтоб я так знал, почему это происходит. Обратитесь к физикам, они растолкуют. Если, конечно, до вас дойдет. В чем сомневаюсь. К счастью, для дальнейшего изложения это не имеет ни малейшего значения.
5 марта 2013 года Алекс Крепс сидел за пультом ускорителя, а профессор Беркович нажимал на кнопки. В 11 часов 34 минуты было подано полное напряжение, и в камере, за метровыми стенами, мощные электромагнитные силы начали сжимать металлический шарик, масса которого составляла восемнадцать миллиграммов. В 12 часов 13 минут процесс сжатия вышел на необратимый режим, и с этого мгновения будущая черная дыра начала сжиматься сама, под действием собственной тяжести. Остановить этот процесс не смог бы уж и сам Творец.
Все закончилось в миллионную долю секунды. Новая черная дыра болталась где-то в глубине камеры, удерживаемая между полом и потолком мощными магнитами.
— Хотите получить или будете исследовать здесь? — спросил Беркович, не догадываясь, чем этот вопрос грозит современной физике.
— Получить, — сказал Крепс.
После чего магниты подвели черную дыру к капсуле, осторожно поместили объект в центр пластикового шарика, и профессор с пульта включил автономное питание от батареек. Капсулу извлекли из ускорителя, и Крепс положил ее на ладонь.
— Самый загадочный объект в природе, — глубокомысленно сказал Беркович, но не был услышан.
Все, что я рассказал, было, как вы понимаете, преамбулой. Собственно экспедиция Алекса Крепса в иные Вселенные началась в тот же вечер, ровно в 22 часа. Для справки — первый израильский космонавт снимал однокомнатную квартиру в Рамат-Гане на границе с Брей-Браком. По соседству жили две ортодоксальные семьи, и потому Алекс тщательно выполнял основные мицвот. В шабат, например, он не включал света и не вел никаких записей. Свет ему включал приборчик, реагировавший на звук голоса, а записи вел диктофон. Кроме того, Алекс не смешивал мясное с молочным — по той простой причине, что терпеть не мог мяса и с самого рождения был вегетарианцем.
Итак, в 22 часа он бестрепетной рукой погрузил капсулу с черной дырой в капсулу со Смесителем времени, подержал пилюлю на ладони (ну совсем как таблетка аспирина!) и проглотил, даже не запив водой.
Хорошо, что он жил один. Могу себе представить реакцию его гипотетической жены. Муж вдруг начинает неудержимо худеть, превращаясь буквально в палку, а потом и вовсе в тонкую нить. После чего начинается сжатие по вертикали, и в секунду супруг попросту исчезает из поля зрения, издав звучное «хоп», поскольку освободившийся объем занимает комнатный воздух. Зрелище не для слабонервных. С точки же зрения самого Алекса Крепса, все происходило совсем не так. Комната исчезла сразу, поскольку в результате допплеровского смещения все световые сигналы мгновенно сместились куда-то в область жесткого рентгеновского диапазона. А желудок стал разбухать, ощущение было таким, что проваливаешься куда-то внутрь себя. Вас когда-нибудь выворачивало наизнанку после того, как вы пробовали некачественную колбасу фирмы «Зоглобек»? Ну, так представьте себе обратный процесс. Смеситель времени не позволил Алексу распасться на атомы, а неприятные ощущения продолжались недолго: по часам в квартире — трое суток, по собственному времени Алекса — всего восемь секунд. Упав на черную дыру, пройдя сквозь ее центр, тело Алекса Крепса выпало в иную Вселенную.
Лет тридцать назад уважаемые ученые уверяли, что в других Вселенных не может быть жизни, потому что там, видите ли, другие законы природы. Скажем, вместо тяготения там отталкивание. В той Вселенной, куда выпал Алекс Крепс, все оказалось не так плохо. Он очутился в странном помещении, больше похожем на палату для буйно помешанных, чем на физическую лабораторию — стены обиты чем-то мягким, а посреди комнаты висела в воздухе женщина и смотрела на Алекса испуганным взглядом. У женщины было одно туловище, две ноги, две руки, да и лицо оказалось очень даже приятным, только помада слишком яркая. Алекс, по его словам, думал, что ему не придется встречаться с представителями разумных рас, и потому к подобной встрече совершенно не готовился.
— О! — сказал он, выражая этим звуком всю гамму своих чувств и ощущений.
— О! — сказала женщина, быстро справившись с естественным испугом. — Ты кто?
Сказано было на иврите.
Алекс был сыном русских репатриантов, родился в Москве, но привезен был в Израиль ребенком, и русский благополучно забыл. Так ему казалось. Но в этот критический момент у него из головы начисто вылетел иврит, а пустоту занял великий и могучий русский язык, на каковом Алекс и воскликнул:
— Вот едрена мать! Чтоб я так жил!
Так они и продолжали: женщина на иврите, Алекс — по-русски, но, тем не менее, прекрасно понимали друг друга.
Несколько минут спустя Алекс уже знал, что женщину зовут Хая, что она психолог и работает в лаборатории желудочной психологии Хайдарского университета. В Израиле, конечно, где еще?
— В вашей Вселенной тоже есть Израиль? — задал Алекс глупый вопрос.
— А что, и в вашей тоже? — удивилась Хая.
— И Второй храм у вас был? И галут? И катастрофа?
— Второй? Нет, Храм у нас один — Первый. Стоит четыре тысячи лет. А галут — это да. Как наш полководец Бен-Маттафий вошел с триумфом в Рим, так римляне и отправились в галут. Сейчас началась большая алия, но это смешно — их всего-то сорок три человека на всей планете. Восемнадцать уже репатриировались в Рим, а остальные выжидают.
— Хочу посмотреть на Иерусалим! — воскликнул Алекс, пожалев, что не захватил стереокамеру.
— Смотри, — разрешила Хая, после чего стены неожиданно исчезли, и Алекс оказался перед Шхемскими воротами. Крепостные стены были отполированы до блеска, вокруг не наблюдалось никаких арабских построек, а на месте музея Рокфеллера стояла огромная колонна.
Тут, правда, случилось непредвиденное. Алекс обернулся, чтобы спросить у Хаи, что означает эта колонна, но резкое движение, видимо, потревожило лежавшую в желудке капсулу с черной дырой. Капсула сдвинулась с места, Алекс ощутил приступ антитошноты и понял, что начался новый процесс перехода в другую Вселенную. Не надо совершать резких движений! — успел подумать он.
Следующая Вселенная полностью оправдала предсказания физиков. Вывалившись из черной дыры, Алекс оказался висящим в серой пустоте, не имевшей ни верха, ни низа. Возможно, это был местный космос, но никаких звезд или, тем более, планет видно не было, и не у кого было спросить, существует ли в этом мире закон всемирного тяготения. Тем не менее, Алекс почему-то был уверен, что может получить ответ на любой вопрос, нужно только знать, в какой форме этот любой вопрос задать.
— Пока будешь думать, — сказал голос в его мозгу, и нужно ли напоминать, что говорил он на чистом иврите, — мы спросим тебя сами. Ты еврей?
— Ну? — сказал Алекс утвердительно.
— Хорошо, — вздохнул некто, — а то являются время от времени всякие гои…
— Откуда являются? — сформулировал Алекс первый вопрос.
— Из разных Вселенных, — уклончиво сказал голос. — Житья от них нет.
— А в вашей Вселенной что, одни евреи живут? — второй вопрос был, как видите, не лучше первого.
— Не одни, а один, — поправил голос с таким местечковым акцентом, будто в этой Вселенной не существовало никаких других городов, кроме Жмеринки. — Я один, я эту Вселенную создал в три тысячи восемьсот девятом, и потому я, естественно, еврей.
— Бог, что ли? — кощунственно спросил Алекс.
— Ну, куда мне, — застеснялся голос. — Творец создал все миры сразу, а я — только эту Вселенную. Прежде я жил в Хайфе, хотя тебе это название ни о чем не говорит…
— Почему же, — обиделся Алекс, — Хайфа — это в Израиле.
— А! Так, может, ты тоже из Вселенной, где евреев поперли из Уганды, когда ООН постановила создать там еврейское государство?
— Нет, мой Израиль находится там, где ему положено быть. На земле предков — в Палестине.
— Скажите пожалуйста! Чего только нет в этих Вселенных!
Алекс был готов согласиться, но дальнейшая дискуссия прекратилась по объективным причинам — черная дыра дала о себе знать в третий раз.
Вот тут-то и произошло событие, которое дает мне основания назвать Алекса Крепса первым космонавтом Израиля. Вывернушись из черной дыры в очередную Вселенную, он обнаружил себя на Центральной автобусной станции в Тель-Авиве. Это был тот Тель-Авив, к которому Алекс привык с детства, и вокруг сновали с вещами и без вещей самые обычные евреи, а по громкой связи дикторша призывала посетить магазин Хаима на третьем этаже, где можно за бесценок приобрести бриллиантовые подвески. На информационном табло Алекс с удивлением прочитал, что сегодня 2 мая 2002 года. Теперь вы понимаете, что Крепс совершил космическое путешествие раньше Шломо Минца? Между прочим, я специально входил в редакционный компьютер газеты «Маарив» и читал номер от 3 мая 2002 года. Можете сами проверить — там была опубликована заметка о том, что некий сумасшедший приставал вчера на автостанции к приезжавшим и отъезжавшим с нелепыми вопросами о том, приходил ли уже Мессия, был ли разрушен Второй храм, и не знают ли они некоего Шломо Минца, который, правда, еще не полетел в космос. А когда вызвали полицию, сумасшедший просто растворился в воздухе. В свидетели записались триста одиннадцать человек, и репортер утверждал, что имел место случай массового помешательства на почве подписанного недавно договора с Сирией о полном отказе Израиля от Голанских высот.
В очередной Вселенной Алекс едва не погиб, поскольку оказался в безвоздушном пространстве. Хорошо, что он во-время сориентировался и, задержав дыхание, вновь погрузился в черную дыру. Правда, за те десять-пятнадцать секунд, что он пробыл в той Вселенной, Алекс успел разглядеть не очень далеко рыжую планету, вдоль экватора которой тянулась надпись на иврите, выложенная, вероятно, камнями размером с пирамиду Хуфу: «Евреи всех Вселенных, объединяйтесь». Из чего Алекс сделал поспешный вывод о том, что евреи есть в любой Вселенной.
В очередной раз проваливаясь в черную дыру, с которой он уже успел сродниться, Алекс преследовал единственную цель: он хотел убедиться в том, что в любой Вселенной, даже совершенно не пригодной для жизни, живут евреи. Он сформулировал рабочую гипотезу: если Творец Вселенных выделил евреев как свой народ, то очевидно, что в любом из созданных им миров именно евреи, и никто иной, должны были справляться с муками познания и презрения. Иначе — какой смысл в выделении?
Так вот, в последней Вселенной, которая к моменту прибытия Алекса уже приказывала долго жить, евреев не оказалось. Звезды почти все остыли, планеты почти все превратились в ледышки, галактики разбежались кто куда, по космосу летали разумные расы разных форм, расцветок и претензий на мировое господство, — евреев среди них не было.
— Да и откуда им быть? — с горечью сказал Алексу некий шарообразный абориген с сорока семью щупальцами. — Они свое черное дело сделали. Это из-за них Вселенная расширилась и распалась, и нам, простым разумным, жить осталось всего три миллиарда лет. А они-то прожигают жизнь…
К сожалению, абориген взорвался от возмущения, не успев сообщить Алексу, где именно прожигают жизнь евреи, уничтожив Вселенную. Но, поскольку говорил абориген на иврите, у Алекса зародилось страшное подозрение, что он тоже был-таки евреем, но начисто забыл свое прошлое в результате процесса ассимиляции и скрещивания. Алекс хотел, будучи ученым, доказать свою гипотезу или опровергнуть ее. Но получилось иначе.
Шальной метеор, будто пуля, пробил Алексу живот, попал в капсулу с черной дырой, нарушив неустойчивое равновесие, и Алекс, в последний раз вывернувшись наизнанку, оказался в своей квартире в Рамат-Гане на границе с Бней-Браком. Желудок был пуст, зверски хотелось есть. Черная дыра исчезла. Дырочка в животе, однако, осталась, и, вместо того, чтобы приготовить ужин, Алексу пришлось вызывать «скорую». А в «Ихилове» пришлось объяснять — откуда взялось пулевое ранение, и где пуля, если входное отверстие есть, а выходного нет? Версию о метеоре врачи, естественно, сочли издевательством.
Теперь вы понимаете, что я прав, утверждая: именно Алекс Крепс был первым израильтянином, побывавшим в других мирах? И даже в других Вселенных. Однако, вовсе не ради утверждения приоритета Алекса включил я рассказ о нем в «Историю Израиля». Евреи как избранный народ — вот, о чем я думаю. Ясное дело, что Творец создал не одну лишь нашу Вселенную, но все и, наверняка, не сразу. И ясное дело — в каждой ему нужен был свой народ, с которого потом, когда затея провалится, можно было бы спросить за неудачу, ибо не отвечать же самому перед собой, на самом-то деле! Но почему во всех Вселенных, сколько их ни есть, этот народ имеет одно название и один язык? Только ли из-за недостатка фантазии? Сам Алекс именно так и думает. Он там был, ему виднее. А мне кажется, что причина в ином. Зачем Творцу сонмы Вселенных? Он создал их, чтобы выбрать лучший мир, который и будет существовать вечно, когда остальные погибнут. И какой же народ, как по-вашему, будет жить в том, грядущем, мире?
Первый факт: Израиль стал космической державой ровно на полгода раньше полета Шломо Минца. Факт второй — на самом деле первым израильтянином, побывавшим в иных мирах, был Алекс Крепс.
Некая путаница с датами в данном случае неизбежна, и я прошу читателя внимательно следить за числами. Итак, в 2013 (нет, не в 2003!) году некий Алекс Крепс, тридцати лет, работал в лаборатории астрофизики Тель-Авивского университета. Никакой секретности, господа, не надейтесь. И тем не менее, о предмете исследований Алекса знали во всем Израиле три человека — его непосредственный начальник, профессор Дитман, его лаборант Игорь Шаевич, проводивший вычисления, и секретарша Министерства науки, подшивавшая к делу ежеквартальные отчеты. Помните анекдот о неуловимом Джо? «Почему он такой неуловимый, и никто его до сих пор не поймал?» «Да потому, что он никому ни на фиг не нужен!» Вот и с Алексом было то же самое.
Занимался он, кстати, говоря, теорией черных дыр, если вам что-то говорит это название. 2 марта 2013 года (запишите дату на листке, чтобы потом не запутаться), Алекс зашел в кабинет профессора Дитмана и сказал:
— Профессор, я тут закончил один расчет и хотел бы рассказать…
— Отлично! — сказал профессор. — Попроси Ицхака, он вставит тебя в ближайший семинар.
— Нет, нет, — почему-то с испугом отшатнулся Алекс, — я хотел бы показать сначала вам…
Профессор с сожалением посмотрел на экран компьютера, с усилием оторвался от важных научных размышлений и согласился. Прошу учесть, что дальнейший разговор я привожу весьма приблизительно, в силу своего понимания (или, вернее, непонимания) научной сути.
— Я работал над теорией вращающихся заряженных черных дыр, — сказал Алекс, привлекая внимание профессора громким стуком мела по доске. — Вы, конечно, знаете теорию Пенроуза о том, что, если проникнуть в черную дыру, то можно вылететь в другую Вселенную?
— Знаю, — сказал Дитман. — Хорошая теория, мне ее студенты пытаются сдать на четвертом курсе. Обычно на это уходит восемь попыток.
— Беда в том, профессор, что в окрестности Солнечной системы нет ни одной черной дыры. И даже, если бы была, то проникнуть сквозь нее можно только теоретически, поскольку любое тело уже при подлете будет разорвано в клочья приливными силами, не говоря уж о бесконечно большом тяготении в пределах сферы Шварцшильда.
— Верно, — согласился профессор и потянулся за ручкой, чтобы поставить Алексу «зачет», но вспомнил, что сотрудник явился вовсе не для того, чтобы сдавать экзамен. — Поэтому никому из людей не суждено…
— Суждено! — воскликнул Алекс, впервые в жизни позволив себе перебить старшего.
— Извините, профессор, — продолжал он, — но проникнуть в другую Вселенную сквозь черную дыру можно достаточно просто. Во-первых, если нет вблизи от Солнца черных дыр, их нужно создать в лаборатории. Во-вторых, если черную дыру использовать вместе со Смесителем времени, можно избегнуть участи быть разорванным приливными и гравитационными силами.
— Ну, ну, — благодушно сказал профессор. — В лабораторных условиях создать черную дыру невозможно. Попробуйте-ка сжать в точку Землю, и вы поймете…
— Вот в чем психологическая инерция всех, кто занимается этой проблемой! — сказал Алекс. — Начиная с Пенроуза и Новикова, все почему-то считали, что в иную Вселенную нужно проникать сквозь черную дыру солнечной массы. Но почему?! Вопрос в принципе! Даже черная дыра с массой в один миллиграмм связана с другой Вселенной… А такую маленькую черную дыру можно создать и в лаборатории. Ее размеры будут меньше размера электрона, какие проблемы?
— А как же приливные… — начал профессор и замолчал.
— Вот именно, — подтвердил Алекс, — нужно использовать Смеситель времени. Достаточно растягивания в полтора раза, и тогда тензор…
Оставим тензоры в покое, а с ними и Крепса с Дитманом. Они-то друг друга поняли, и этого достаточно.
Так бывает часто: сначала лет двадцать проблему не могут решить, а потом является некто, производит некое действие, и все хватаются за головы
— «ах, как же мы раньше не догадались!» Коперник как-то сказал: «что ж вы, господа, не видите разве, что не Солнце вращается вокруг Земли, а Земля вокруг Солнца?» И все, включая святую инквизицию, схватились за головы: «что ж раньше-то…» Правда, это не помешало старым идеям стоять насмерть, но при чем здесь наука? Это уже психология.
Дитман с Крепсом отправились к профессору Арону Берковичу — в лабораторию физики высоких энергий.
— Арон, — сказал Дитман. — Вот этот молодой человек хочет поиметь на твоем ускорителе черную дыру с массой, скажем, в один миллиграмм. Можешь устроить?
— Только на следующей неделе, — подумав, ответил Беркович. — И только в том случае, если оплату счетов Электрической компании ты возьмешь на себя.
— Это пожалуйста, — согласился Дитман и удалился, оставив Крепса и Берковича обговаривать детали эксперимента. Из соображений научного приоритета Алекс ни словом не обмолвился о том, что намерен делать с черной дырой.
Вы когда-нибудь видели лабораторную черную дыру? Я видел — мне показал сам Крепс. Впервые эту штуку получили американцы в 1998 году, но их черные дыры с треском лопались через три-четыре секунды. Русские повторили опыт и довели «жизнь» черной дыры до недели. В 2002 году совместными усилиями физиков США, России, Англии и Израиля удалось создать черную дыру, время жизни которой было ограничено исключительно возможностями электрических компаний — пока на ускоритель подавали напряжение, черная дыра болталась в вакуумной камере.
Кстати, увидеть черную дыру невозможно: она ведь потому и названа черной, что не излучает никакого света. Обнаружить ее можно только по полю тяжести. К 2013 году, о котором идет речь, физики добились впечатляющих успехов (так, по крайней мере, было сказано в «Едиот ахронот»). А именно: они научились извлекать созданную черную дыру из камеры ускорителя и запечатывать ее в капсулу размером с таблетку аспирина. Капсулу мощной батарейкой, чтобы черная дыра подпитывалась энергией вне зависимости от цен на электричество…
Вот только никому до Крепса не приходило в голову эту капсулу вместе с черной дырой проглотить. По естественной, кстати, причине: каждый нормальный физик понимал, что, проглотив черную дыру, он умрет в страшных мучениях, поскольку этот объект захватит сначала желудок, а потом и другие органы, которые начнут падать на сферу Шварцшильда, а потом куда-то в другую Вселенную. И никто до Крепса не додумался, что, прежде чем глотать капсулу, нужно поместить ее в другую — со Смесителем времени. Надеюсь, у вас дома есть такой Смеситель, и вы, изучив инструкцию, знаете, что главное его свойство — способность смешивать прошлое с будущим и настоящим. А ведь именно это и нужно, чтобы нейтрализовать вредные для организма последствия притяжения черной дыры!
Чтоб я так знал, почему это происходит. Обратитесь к физикам, они растолкуют. Если, конечно, до вас дойдет. В чем сомневаюсь. К счастью, для дальнейшего изложения это не имеет ни малейшего значения.
5 марта 2013 года Алекс Крепс сидел за пультом ускорителя, а профессор Беркович нажимал на кнопки. В 11 часов 34 минуты было подано полное напряжение, и в камере, за метровыми стенами, мощные электромагнитные силы начали сжимать металлический шарик, масса которого составляла восемнадцать миллиграммов. В 12 часов 13 минут процесс сжатия вышел на необратимый режим, и с этого мгновения будущая черная дыра начала сжиматься сама, под действием собственной тяжести. Остановить этот процесс не смог бы уж и сам Творец.
Все закончилось в миллионную долю секунды. Новая черная дыра болталась где-то в глубине камеры, удерживаемая между полом и потолком мощными магнитами.
— Хотите получить или будете исследовать здесь? — спросил Беркович, не догадываясь, чем этот вопрос грозит современной физике.
— Получить, — сказал Крепс.
После чего магниты подвели черную дыру к капсуле, осторожно поместили объект в центр пластикового шарика, и профессор с пульта включил автономное питание от батареек. Капсулу извлекли из ускорителя, и Крепс положил ее на ладонь.
— Самый загадочный объект в природе, — глубокомысленно сказал Беркович, но не был услышан.
Все, что я рассказал, было, как вы понимаете, преамбулой. Собственно экспедиция Алекса Крепса в иные Вселенные началась в тот же вечер, ровно в 22 часа. Для справки — первый израильский космонавт снимал однокомнатную квартиру в Рамат-Гане на границе с Брей-Браком. По соседству жили две ортодоксальные семьи, и потому Алекс тщательно выполнял основные мицвот. В шабат, например, он не включал света и не вел никаких записей. Свет ему включал приборчик, реагировавший на звук голоса, а записи вел диктофон. Кроме того, Алекс не смешивал мясное с молочным — по той простой причине, что терпеть не мог мяса и с самого рождения был вегетарианцем.
Итак, в 22 часа он бестрепетной рукой погрузил капсулу с черной дырой в капсулу со Смесителем времени, подержал пилюлю на ладони (ну совсем как таблетка аспирина!) и проглотил, даже не запив водой.
Хорошо, что он жил один. Могу себе представить реакцию его гипотетической жены. Муж вдруг начинает неудержимо худеть, превращаясь буквально в палку, а потом и вовсе в тонкую нить. После чего начинается сжатие по вертикали, и в секунду супруг попросту исчезает из поля зрения, издав звучное «хоп», поскольку освободившийся объем занимает комнатный воздух. Зрелище не для слабонервных. С точки же зрения самого Алекса Крепса, все происходило совсем не так. Комната исчезла сразу, поскольку в результате допплеровского смещения все световые сигналы мгновенно сместились куда-то в область жесткого рентгеновского диапазона. А желудок стал разбухать, ощущение было таким, что проваливаешься куда-то внутрь себя. Вас когда-нибудь выворачивало наизнанку после того, как вы пробовали некачественную колбасу фирмы «Зоглобек»? Ну, так представьте себе обратный процесс. Смеситель времени не позволил Алексу распасться на атомы, а неприятные ощущения продолжались недолго: по часам в квартире — трое суток, по собственному времени Алекса — всего восемь секунд. Упав на черную дыру, пройдя сквозь ее центр, тело Алекса Крепса выпало в иную Вселенную.
Лет тридцать назад уважаемые ученые уверяли, что в других Вселенных не может быть жизни, потому что там, видите ли, другие законы природы. Скажем, вместо тяготения там отталкивание. В той Вселенной, куда выпал Алекс Крепс, все оказалось не так плохо. Он очутился в странном помещении, больше похожем на палату для буйно помешанных, чем на физическую лабораторию — стены обиты чем-то мягким, а посреди комнаты висела в воздухе женщина и смотрела на Алекса испуганным взглядом. У женщины было одно туловище, две ноги, две руки, да и лицо оказалось очень даже приятным, только помада слишком яркая. Алекс, по его словам, думал, что ему не придется встречаться с представителями разумных рас, и потому к подобной встрече совершенно не готовился.
— О! — сказал он, выражая этим звуком всю гамму своих чувств и ощущений.
— О! — сказала женщина, быстро справившись с естественным испугом. — Ты кто?
Сказано было на иврите.
Алекс был сыном русских репатриантов, родился в Москве, но привезен был в Израиль ребенком, и русский благополучно забыл. Так ему казалось. Но в этот критический момент у него из головы начисто вылетел иврит, а пустоту занял великий и могучий русский язык, на каковом Алекс и воскликнул:
— Вот едрена мать! Чтоб я так жил!
Так они и продолжали: женщина на иврите, Алекс — по-русски, но, тем не менее, прекрасно понимали друг друга.
Несколько минут спустя Алекс уже знал, что женщину зовут Хая, что она психолог и работает в лаборатории желудочной психологии Хайдарского университета. В Израиле, конечно, где еще?
— В вашей Вселенной тоже есть Израиль? — задал Алекс глупый вопрос.
— А что, и в вашей тоже? — удивилась Хая.
— И Второй храм у вас был? И галут? И катастрофа?
— Второй? Нет, Храм у нас один — Первый. Стоит четыре тысячи лет. А галут — это да. Как наш полководец Бен-Маттафий вошел с триумфом в Рим, так римляне и отправились в галут. Сейчас началась большая алия, но это смешно — их всего-то сорок три человека на всей планете. Восемнадцать уже репатриировались в Рим, а остальные выжидают.
— Хочу посмотреть на Иерусалим! — воскликнул Алекс, пожалев, что не захватил стереокамеру.
— Смотри, — разрешила Хая, после чего стены неожиданно исчезли, и Алекс оказался перед Шхемскими воротами. Крепостные стены были отполированы до блеска, вокруг не наблюдалось никаких арабских построек, а на месте музея Рокфеллера стояла огромная колонна.
Тут, правда, случилось непредвиденное. Алекс обернулся, чтобы спросить у Хаи, что означает эта колонна, но резкое движение, видимо, потревожило лежавшую в желудке капсулу с черной дырой. Капсула сдвинулась с места, Алекс ощутил приступ антитошноты и понял, что начался новый процесс перехода в другую Вселенную. Не надо совершать резких движений! — успел подумать он.
Следующая Вселенная полностью оправдала предсказания физиков. Вывалившись из черной дыры, Алекс оказался висящим в серой пустоте, не имевшей ни верха, ни низа. Возможно, это был местный космос, но никаких звезд или, тем более, планет видно не было, и не у кого было спросить, существует ли в этом мире закон всемирного тяготения. Тем не менее, Алекс почему-то был уверен, что может получить ответ на любой вопрос, нужно только знать, в какой форме этот любой вопрос задать.
— Пока будешь думать, — сказал голос в его мозгу, и нужно ли напоминать, что говорил он на чистом иврите, — мы спросим тебя сами. Ты еврей?
— Ну? — сказал Алекс утвердительно.
— Хорошо, — вздохнул некто, — а то являются время от времени всякие гои…
— Откуда являются? — сформулировал Алекс первый вопрос.
— Из разных Вселенных, — уклончиво сказал голос. — Житья от них нет.
— А в вашей Вселенной что, одни евреи живут? — второй вопрос был, как видите, не лучше первого.
— Не одни, а один, — поправил голос с таким местечковым акцентом, будто в этой Вселенной не существовало никаких других городов, кроме Жмеринки. — Я один, я эту Вселенную создал в три тысячи восемьсот девятом, и потому я, естественно, еврей.
— Бог, что ли? — кощунственно спросил Алекс.
— Ну, куда мне, — застеснялся голос. — Творец создал все миры сразу, а я — только эту Вселенную. Прежде я жил в Хайфе, хотя тебе это название ни о чем не говорит…
— Почему же, — обиделся Алекс, — Хайфа — это в Израиле.
— А! Так, может, ты тоже из Вселенной, где евреев поперли из Уганды, когда ООН постановила создать там еврейское государство?
— Нет, мой Израиль находится там, где ему положено быть. На земле предков — в Палестине.
— Скажите пожалуйста! Чего только нет в этих Вселенных!
Алекс был готов согласиться, но дальнейшая дискуссия прекратилась по объективным причинам — черная дыра дала о себе знать в третий раз.
Вот тут-то и произошло событие, которое дает мне основания назвать Алекса Крепса первым космонавтом Израиля. Вывернушись из черной дыры в очередную Вселенную, он обнаружил себя на Центральной автобусной станции в Тель-Авиве. Это был тот Тель-Авив, к которому Алекс привык с детства, и вокруг сновали с вещами и без вещей самые обычные евреи, а по громкой связи дикторша призывала посетить магазин Хаима на третьем этаже, где можно за бесценок приобрести бриллиантовые подвески. На информационном табло Алекс с удивлением прочитал, что сегодня 2 мая 2002 года. Теперь вы понимаете, что Крепс совершил космическое путешествие раньше Шломо Минца? Между прочим, я специально входил в редакционный компьютер газеты «Маарив» и читал номер от 3 мая 2002 года. Можете сами проверить — там была опубликована заметка о том, что некий сумасшедший приставал вчера на автостанции к приезжавшим и отъезжавшим с нелепыми вопросами о том, приходил ли уже Мессия, был ли разрушен Второй храм, и не знают ли они некоего Шломо Минца, который, правда, еще не полетел в космос. А когда вызвали полицию, сумасшедший просто растворился в воздухе. В свидетели записались триста одиннадцать человек, и репортер утверждал, что имел место случай массового помешательства на почве подписанного недавно договора с Сирией о полном отказе Израиля от Голанских высот.
В очередной Вселенной Алекс едва не погиб, поскольку оказался в безвоздушном пространстве. Хорошо, что он во-время сориентировался и, задержав дыхание, вновь погрузился в черную дыру. Правда, за те десять-пятнадцать секунд, что он пробыл в той Вселенной, Алекс успел разглядеть не очень далеко рыжую планету, вдоль экватора которой тянулась надпись на иврите, выложенная, вероятно, камнями размером с пирамиду Хуфу: «Евреи всех Вселенных, объединяйтесь». Из чего Алекс сделал поспешный вывод о том, что евреи есть в любой Вселенной.
В очередной раз проваливаясь в черную дыру, с которой он уже успел сродниться, Алекс преследовал единственную цель: он хотел убедиться в том, что в любой Вселенной, даже совершенно не пригодной для жизни, живут евреи. Он сформулировал рабочую гипотезу: если Творец Вселенных выделил евреев как свой народ, то очевидно, что в любом из созданных им миров именно евреи, и никто иной, должны были справляться с муками познания и презрения. Иначе — какой смысл в выделении?
Так вот, в последней Вселенной, которая к моменту прибытия Алекса уже приказывала долго жить, евреев не оказалось. Звезды почти все остыли, планеты почти все превратились в ледышки, галактики разбежались кто куда, по космосу летали разумные расы разных форм, расцветок и претензий на мировое господство, — евреев среди них не было.
— Да и откуда им быть? — с горечью сказал Алексу некий шарообразный абориген с сорока семью щупальцами. — Они свое черное дело сделали. Это из-за них Вселенная расширилась и распалась, и нам, простым разумным, жить осталось всего три миллиарда лет. А они-то прожигают жизнь…
К сожалению, абориген взорвался от возмущения, не успев сообщить Алексу, где именно прожигают жизнь евреи, уничтожив Вселенную. Но, поскольку говорил абориген на иврите, у Алекса зародилось страшное подозрение, что он тоже был-таки евреем, но начисто забыл свое прошлое в результате процесса ассимиляции и скрещивания. Алекс хотел, будучи ученым, доказать свою гипотезу или опровергнуть ее. Но получилось иначе.
Шальной метеор, будто пуля, пробил Алексу живот, попал в капсулу с черной дырой, нарушив неустойчивое равновесие, и Алекс, в последний раз вывернувшись наизнанку, оказался в своей квартире в Рамат-Гане на границе с Бней-Браком. Желудок был пуст, зверски хотелось есть. Черная дыра исчезла. Дырочка в животе, однако, осталась, и, вместо того, чтобы приготовить ужин, Алексу пришлось вызывать «скорую». А в «Ихилове» пришлось объяснять — откуда взялось пулевое ранение, и где пуля, если входное отверстие есть, а выходного нет? Версию о метеоре врачи, естественно, сочли издевательством.
Теперь вы понимаете, что я прав, утверждая: именно Алекс Крепс был первым израильтянином, побывавшим в других мирах? И даже в других Вселенных. Однако, вовсе не ради утверждения приоритета Алекса включил я рассказ о нем в «Историю Израиля». Евреи как избранный народ — вот, о чем я думаю. Ясное дело, что Творец создал не одну лишь нашу Вселенную, но все и, наверняка, не сразу. И ясное дело — в каждой ему нужен был свой народ, с которого потом, когда затея провалится, можно было бы спросить за неудачу, ибо не отвечать же самому перед собой, на самом-то деле! Но почему во всех Вселенных, сколько их ни есть, этот народ имеет одно название и один язык? Только ли из-за недостатка фантазии? Сам Алекс именно так и думает. Он там был, ему виднее. А мне кажется, что причина в ином. Зачем Творцу сонмы Вселенных? Он создал их, чтобы выбрать лучший мир, который и будет существовать вечно, когда остальные погибнут. И какой же народ, как по-вашему, будет жить в том, грядущем, мире?