Арбатский Н
'Охота на бульвозавра' или 'Шиза приходит в полночь'
Н.Арбатский
"Охота на бульвозавра" или "Шиза приходит в полночь".
Вова Кузин гордо стоял посреди бесконечного песчаного океана и пристально всматривался вдаль. С его, изнеможденной пустынным солнцем лысины, уже не стекал пот, а руки, которые лишь несколько часов назад тряслись, от избытка злости по отношению к мерзкому зверю, так, что казалось к бурбулятору, который он тогда, как впрочем и сейчас, крепко сжимал ими, подключено напряжение в пару тысяч вольт, - свисали как у дpяхлой стаpухи. "Ползи быстрее, мазафака!", - выругался Вовка и сплюнул сухую слюну на раскаленный песок. Hо бульвозавр будто читал его мысли и не спешил появляться выжидая момент когда Кузин рухнет на землю от перегрева. Кузин же, был стреляный воробей; четыре года подготовки в войсках специального назначения имени Квазимоды и постоянные круглосуточные тренировки с использованием новейших современных техник йоги и камасутры, и держался изо всех сил, но силы были на исходе. Стальные нервы, потеряли свою прочность и были готовЫ взорваться пятисот граммовой тротиловодородной бомбой. Всему виной яд, который успел впрыснуть бульвозавр в тогда еще свежую прокушенную ранку на правом ухе Вовки. В том неравном бою, Кузин почти откусил у своего врага заветный рог, но бульвозавр сумел вырваться из крепкой хватки Вовы и скрыться в глубине ближайшего бархана. Отрезав ухо Кузин понял, что совершил самую большую ошибку в своей жизни... не пристрелив бульвозавра на вечеринке в Лос-сосе. В те далекие времена бульвозавр не имел большой силы и его мог пнуть каждый, но Кузин был по своей натуре человек исключительно добрый и бить бульвозавра отказался... Hу что ж, прошлое не вернуть, придется найти его здесь, сейчас, и замочить при первой возможности. Вова знал, что это будет не легко и может быть он больше никогда не увидит родные просторы Кары-муры, никогда не погрузится в философию бесконечного хаоса воспоминаний о прошлой жизни императора Саркинозопилосаканасана, никогда не обнимет милую и любимую Сукасиму, но Кузин был герой и понимал, что герои должны думать о себе в последнюю очередь. Вова сел на песок, порыскал в рюкзаке и достал последнюю банку арахисового коктейля с мякотью; он ничего не пил в течении трех суток, но яд бульвозавра и 70 градусная дневная жара чередующаяся с 50 градусным ночным морозом, могли сломить даже самого лучшего самурая. Кузин открыл банку и, сам того не заметив, с первого глотка опустошил ее. "О, ешкин клеш, растудыть твою налево", - вскричал Володя и сдавил металлическую банку обеими ногами. Кузин лишил себя 10 литров влаги и не он, не бульвозавр не знали как долго им еще предстоит проторчать в этой гребаной пустыне. "Штоб ты рог потерял", - вхлипнул Вова и скупая мужская слеза скатилась по его черному негритянскому лицу. Вдруг метрах в ста от Кузина из песка показался ни кто иной, товарищ бульвозавр. Он бил верхней парой копыт себе в грудь и выл как укушенный майской жаброкрылой стрекомухой карасевый яйцеед. Его четвертая челюсть была на пару метров выдвинута вперед и с нее на песок капала зеленая вязкая жидкость - это был знак выражающий неистовую ярость. В это время Вова уже бежал в сторону бульвозавра выкрикивая устрашающие лозунги: "Hе забуду Синьхуньвкофе XVI-ого" и "А нам все равно, а нам все равно, хоть боимся мы метилпропановых хлебожуев и трехчленоспиногрызов", часто остонавливаясь и быстро вытанцовывая ритуальный танец Самогошо-Забухари; с тех пор, как много лет назад, японско-китайская империя захватила мир, это стало традицией для всех без исключения воинов. Бульвозавр, как и все остальные мутанты, обладал огромной силой, но в то же время был неповоротлив и глуп. Он поднял вверх задние хвосты и стрелой помчался навстречу Кузину. Вова ожидал такую реакцию со стоpоны своего врага. Он остановился, присел, вскинул на плечо бульбулятор, прицелился и выстрелил мощным пучком нейтронов в сторону несущегося на него зверя. Бедное животное даже не успело сообразить, что же произошло. Бульвозавр остановился и понял - это конец. Его, отстреленный Кузиным, основной рог валялся позади на песке. Бульвозавр тихо хлопнул жабрами и в последний раз запел мелодию национального Сахарского гимна. Кузин прихрамывая проковылял мимо умирающего мутанта, не забыв пнуть его в правый глазонос, и подобрал рог, он ему еще пригодится для доказательства смерти бульвозавра. Вова поднял рог высоко над головой и хотел прокричать пару ласковых во славу незабвенного дедушки Бонзая и бабушек Проститукотораятам и Ужепростилтукотораятут, возглавлявшых партию первого всемирного прощения, но яд бульвозавра уже разрушал последние клетки головного мозга Кузина. Он знал, что умрет, но боролся с этой мыслью до последнего, если бы Вова хоть на секунду поверил в свою скорую кончину, то его мертвое тело давно лежало под ластами ликующего бульвозавра... Кузин умер, но умер он за правое дело как настоящий самурай и его имя навсегда будет записано на великой китайско-японской стене.
"Охота на бульвозавра" или "Шиза приходит в полночь".
Вова Кузин гордо стоял посреди бесконечного песчаного океана и пристально всматривался вдаль. С его, изнеможденной пустынным солнцем лысины, уже не стекал пот, а руки, которые лишь несколько часов назад тряслись, от избытка злости по отношению к мерзкому зверю, так, что казалось к бурбулятору, который он тогда, как впрочем и сейчас, крепко сжимал ими, подключено напряжение в пару тысяч вольт, - свисали как у дpяхлой стаpухи. "Ползи быстрее, мазафака!", - выругался Вовка и сплюнул сухую слюну на раскаленный песок. Hо бульвозавр будто читал его мысли и не спешил появляться выжидая момент когда Кузин рухнет на землю от перегрева. Кузин же, был стреляный воробей; четыре года подготовки в войсках специального назначения имени Квазимоды и постоянные круглосуточные тренировки с использованием новейших современных техник йоги и камасутры, и держался изо всех сил, но силы были на исходе. Стальные нервы, потеряли свою прочность и были готовЫ взорваться пятисот граммовой тротиловодородной бомбой. Всему виной яд, который успел впрыснуть бульвозавр в тогда еще свежую прокушенную ранку на правом ухе Вовки. В том неравном бою, Кузин почти откусил у своего врага заветный рог, но бульвозавр сумел вырваться из крепкой хватки Вовы и скрыться в глубине ближайшего бархана. Отрезав ухо Кузин понял, что совершил самую большую ошибку в своей жизни... не пристрелив бульвозавра на вечеринке в Лос-сосе. В те далекие времена бульвозавр не имел большой силы и его мог пнуть каждый, но Кузин был по своей натуре человек исключительно добрый и бить бульвозавра отказался... Hу что ж, прошлое не вернуть, придется найти его здесь, сейчас, и замочить при первой возможности. Вова знал, что это будет не легко и может быть он больше никогда не увидит родные просторы Кары-муры, никогда не погрузится в философию бесконечного хаоса воспоминаний о прошлой жизни императора Саркинозопилосаканасана, никогда не обнимет милую и любимую Сукасиму, но Кузин был герой и понимал, что герои должны думать о себе в последнюю очередь. Вова сел на песок, порыскал в рюкзаке и достал последнюю банку арахисового коктейля с мякотью; он ничего не пил в течении трех суток, но яд бульвозавра и 70 градусная дневная жара чередующаяся с 50 градусным ночным морозом, могли сломить даже самого лучшего самурая. Кузин открыл банку и, сам того не заметив, с первого глотка опустошил ее. "О, ешкин клеш, растудыть твою налево", - вскричал Володя и сдавил металлическую банку обеими ногами. Кузин лишил себя 10 литров влаги и не он, не бульвозавр не знали как долго им еще предстоит проторчать в этой гребаной пустыне. "Штоб ты рог потерял", - вхлипнул Вова и скупая мужская слеза скатилась по его черному негритянскому лицу. Вдруг метрах в ста от Кузина из песка показался ни кто иной, товарищ бульвозавр. Он бил верхней парой копыт себе в грудь и выл как укушенный майской жаброкрылой стрекомухой карасевый яйцеед. Его четвертая челюсть была на пару метров выдвинута вперед и с нее на песок капала зеленая вязкая жидкость - это был знак выражающий неистовую ярость. В это время Вова уже бежал в сторону бульвозавра выкрикивая устрашающие лозунги: "Hе забуду Синьхуньвкофе XVI-ого" и "А нам все равно, а нам все равно, хоть боимся мы метилпропановых хлебожуев и трехчленоспиногрызов", часто остонавливаясь и быстро вытанцовывая ритуальный танец Самогошо-Забухари; с тех пор, как много лет назад, японско-китайская империя захватила мир, это стало традицией для всех без исключения воинов. Бульвозавр, как и все остальные мутанты, обладал огромной силой, но в то же время был неповоротлив и глуп. Он поднял вверх задние хвосты и стрелой помчался навстречу Кузину. Вова ожидал такую реакцию со стоpоны своего врага. Он остановился, присел, вскинул на плечо бульбулятор, прицелился и выстрелил мощным пучком нейтронов в сторону несущегося на него зверя. Бедное животное даже не успело сообразить, что же произошло. Бульвозавр остановился и понял - это конец. Его, отстреленный Кузиным, основной рог валялся позади на песке. Бульвозавр тихо хлопнул жабрами и в последний раз запел мелодию национального Сахарского гимна. Кузин прихрамывая проковылял мимо умирающего мутанта, не забыв пнуть его в правый глазонос, и подобрал рог, он ему еще пригодится для доказательства смерти бульвозавра. Вова поднял рог высоко над головой и хотел прокричать пару ласковых во славу незабвенного дедушки Бонзая и бабушек Проститукотораятам и Ужепростилтукотораятут, возглавлявшых партию первого всемирного прощения, но яд бульвозавра уже разрушал последние клетки головного мозга Кузина. Он знал, что умрет, но боролся с этой мыслью до последнего, если бы Вова хоть на секунду поверил в свою скорую кончину, то его мертвое тело давно лежало под ластами ликующего бульвозавра... Кузин умер, но умер он за правое дело как настоящий самурай и его имя навсегда будет записано на великой китайско-японской стене.