Арданова Юлия
Первая страсть Карины (Карина - 1)
Юлия Арданова
Первая страсть Карины
28. 04. Я начинаю вести дневник, потому, что мне не с кем поделиться моими переживаниями, подругам доверяться опасно, брату - тоже, хотя я с ним иногда советуюсь.
На праздники родители уезжают в пансионат. Я бы тоже поехала с ними, да уроков выше крыши и поэтому придется остаться одной с моим старшим братом Игорем, которому 18 лет. На праздники он наверняка приведёт своих друзей и будет с ними пьянствовать, а мне за ними потом убирать. Ну ладно, может среди них будет один, к которому я неравнодушна.
Сегодня я опять читала братцевы рассказы на компьютере. Интересно, кто ему их дал? Они представляют собой сборник эротико-порнографических рассказов и повестей всех времён и народов. Никогда бы не подумала, что Алексей Толстой писал порнографические рассказы. А впрочем что от мужчин ещё ждать? Сначала эти окололитературные произведения вызывали у меня отвращение, но постепенно я к ним привыкла и под их влиянием мне очень захотелось парня, мои чувства в отношении мужского пола стали обостряться, но только дома. В школе и во дворе меня что-то сдерживает от открытого кокетства. Наверное это инстинкт самосохранения. Когда я вижу некоторых парней, внутри у меня всё закипает, хотя я внешне спокойна. Моё сладострастие ищет выхода, но оковы приличия не пускают его. Обычно парням на меня мягко говоря наплевать, хотя я считаю себя вполне симпатичной.
У моего брата нет идиотских комплексов и у него с девчонками обстоит проще. Он давно уже не девственник, но к мне он относится бережно, несмотря на некоторые наши размолвки; я для него только домочадец, такой же как родители, бабушки, дедушки и прочее. Иногда мне хочется пойти к нему за советом, но я стесняюсь. Я люблю, когда к нам приходят его друзья, мне интересно послушать их разговоры. Я с ними немного кокетничаю, но он не допускает никаких вольностей с их стороны по отношению ко мне. Если бы он знал, как мне этого иногда хочется!
1.05 Утро
Сегодня Игорь отправился на день рождения своего друга, предупредив меня, что возможно они потом заглянут к нам.(У нас была большая четырёхкомнатная квартира и не было на данный момент родителей.) Я не удержалась и спросила, придёт ли Дима (тот, который мне нравился), Игорь ответил утвердительно, многозначительно улыбнувшись. Он дал мне денег, чтобы я купила некоторое количество еды и определённых напитков и положила их к нему в комнату на балкон и ушёл. Я так и сделала, потом я села за компьютер включила было очередной рассказ, но тут моё внимание привлекла какая-то яркая небольшая упаковочка, лежавшая на полке рядом с дисками. Я бы не обратила на неё внимания, если бы не голая тётка на ней. Конечно это были презервативы. В этом не было ничего особенного, я уже говорила, у моего брата с женским полом было просто, ведь он был не дурён собой.
Только что Игорь позвонил и сказал, что они будут у нас к пяти. О'кей, посмотрим, что там у нас в гардеробе и маминой косметике имеется, а потом за уроки.
Вечер того же дня, около пяти часов.
Скоро они придут. Стол вроде готов, ну что ж, остаётся заняться внешним видом. После тщательной ревизии я надела светлое джинсовое платье с открытыми плечами. Оно застёгивается спереди сверху до низу на кнопки, а сверху отделано чёрной кружевной резинкой. Бархотка на шее дополняла мой наряд. Я аккуратно подкрасилась, стараясь достигнуть того эффекта, чтобы кожа моя казалась светящейся изнутри. Так, напоследок польёмся духами "Sexy bomb", но не очень обильно. Я на всякий случай съела пару розовых таблеточек, лежавших тут же в мамином туалетном столике и выпила рюмочку крепкого ликёра для храбрости. (Да простит мне мама некоторые опустошения в её вещах и косметике.) О, там в прихожую уже завалилась толпа. Я узнала их по голосам: Игорь, Саня, Павел, Женька, ага, Димка, слава Богу; Руслан, Антон, Олег, женский голос, это, наверное, девчонка именинника Сани. Они по-моему собирались её сегодня "вскрывать". Ленка, кажется или Анька. Они были навеселе. Они вошли в гостиную, ага, восхищённые возгласы, значит оценили мой труд. В скором времени они расселись за стол. Теперь был мой выход. У меня чуть сердце из груди не выскочило. с большим усилием я овладела собой.
Эффект был потрясающий. Когда я появилась на пороге гостиной, весь хмель мгновенно выветрился у них из голов, все были поражены. Несколько минут они молчали. Первым очнулся мой брат:
- Тоже мне роковая женщина! - ехидно сказал он, хотя тоже был поражён не меньше всех.
***
... Мы вломились в квартиру Игоряна. Там нас поджидал сюрприз: в гостиной уже был накрыт по всем правилам стол, а из кухни шёл запах жареного мяса. Все расселись за стол. Ленка, или как там её, девчонка Сани сказала: "Игорь, кто у тебя тут похозяйничал?" Как она меня бесит! Я вообще ещё не встречал ни одной нормальной девчонки за все свои 18 лет. На мне много пыталось повиснуть, но я не собирался гулять ни с одной из них. Они все такие одинаковые! С ними помрёшь со скуки. Или заговорят тебя, завесят тебе все уши лапшой, попробуй разгреби. У них мозги работают только в одну сторону. Интересно, кто это накрыл на стол. Сестра его, что ли? Я видел её пару раз. Симпатичная девчонка, но не больше. Нет, наверное он завёл себе фею какую-нибудь. Только я об этом подумал, как меня отвлёк от моих мыслей сидевший рядом со мной Антон.
- Смотри... - восхищённо сказал он.
- Куда? - тут я и сам увидел. В проёме двери стояла та самая фея, соорудившая нам стол. Я был поражён. Ни одна девчонка никогда не вызывала у меня такого волнения. Она, казалось, светилась изнутри, от неё шёл еле уловимый запах, который притягивал к ней, который хотелось ощутить ещё раз. Она восприняла фурор произведённый ею за должное с олимпийским спокойствием, поздоровалась со всеми, поздравила Саню и чинно уселась рядом с Игорем. Тут до меня дошло, что это его сестра. Я был поражён вдвойне. Я толкнул Антона локтем и тихо спросил у него:
- Слышь, как зовут эту лялечку? - я старался не выдать своих чувств.
- Карина, кажется, - ответил он.
Карина вела себя как светская дама, хозяйка дома, тихо, с достоинством. Я не мог ни есть ни пить, я глядел на неё. Я подумал, что она либо очень опытная кокетка, или просто такая сама по себе. Мне хотелось прильнуть к ней губами и выпить её всю. Ещё больше мне хотелось расстегнуть её платье. Я даже сам не знал, зачем...
***
... Я наслаждалась, произведённым эффектом. Но больше всех был поражён это сноб Дима. Так ему и надо, нечего было во мне страсть разжигать. Я старалась играть роль гостеприимной хозяйки. Это мне надо сказать удавалось, не нарушая общего хода веселья. Сидевшие рядом с Аней-Леной уже начинали её под столом лапать. А она глупо хихикала. Дура! (это она)
Я сидела напротив Димы, маринуя его, предоставив ему разглядывать меня, изредка удостаивая его взглядом. Это был мой триумф. Брат мой наклонился ко мне и опять съехидничал:
- Кого это ты соблазняешь?
Я промолчала. Таков мой любимый братец: хлебом не корми, дай гадость сказать!
Запах моих духов похоже медленно сводил с ума моего соседа, с которым я благосклонно разговаривала. Так, Дима, кажется замариновался. Я встала и сказала:
- Я бы попросила кого-нибудь помочь мне с мясом.
Все замерли, в их глазах читалась надежда, что именно его попросят. Я не торопясь оглядела их и, как бы невзначай выбрала Диму, который гордо со мной удалился на кухню, сопровождаемый завистливыми взглядами.
***
Она кокетничала со своим соседом Русланом, причиняя мне невыразимые муки. Когда она попросила кого-нибудь помочь ей с мясом, я увидел торжествующий огонёк в его глазах. Я не поверил, когда она позвала меня. Как лунатик, я пошёл за ней на кухню. Всё валилось у меня из рук. Мучительница моя ехидно спросила:
- Что с тобой?
Как будто она сама не знала! Я еле нашёл в себе силы, чтобы сказать ей: "Ничего". Неся поднос с мясом, она спросила меня: "А всё-таки?" Я ответил ей: "Ты та, кого я ждал всю жизнь. Моя судьба в твоих руках. Она многообещающе улыбнулась и сказала: "Об этом мы поговорим, когда отнесём мясо." Карина отнесла поднос в комнату. Скоро после этого затемнили комнату, выключили свет и включили медляк. Кругом царила сплошная неразбериха. Мне с трудом удалось отбить Карину у пьяного Антона...
***
...Мы медленно кружились, прижавшись друг к другу. Я ощущала его тело и набухшую ширинку. Я как бы невзначай всё сильнее прижималась к нему. Мне было очень хорошо, нет, я была на вершине счастья. Я спросила у него:
- Меня, наверное никто никогда не полюбит, я такая невзрачная. То что ты сейчас видишь - обман чувств. На самом деле я серая мышь, скорее поцелуют жабу, чем меня.
- О, ты не права, не смей говорить такие слова! - горячо прошептал он. - Я докажу тебе, что ты не жаба, от тебя идут такие волны привлекательности, что устоять невозможно!
Как и следовало, он прильнул, к моим губам, стараясь их выпить. Всё моё тело как током пронзило. Так вот он какой, поцелуй! Его язык, раздвинув мои губы, проник ко мне в рот, где сплёлся с моим. Я таяла у него в руках. Мне хотелось отдаться ему тут же, забыв всякий стыд. Я не могла сопротивляться его нежным рукам, обнимавшим меня, бродившим по моей спине...
Тут нас отвлек шум возни из комнаты Игоря.
- Пойдём посмотрим, что там, - предложила я.
Дима согласился и мы прошли туда, где слышалась возня. Усевшись в уголке в кресле, мы стали свидетелями происходившей там сцены.
Там были Анька-Ленка, Саня, Антон и, кажется, Олег. Анька была уже пьяна и они втроём пытались её "раскрутить". Но она отчаянно сопротивлялась. Она кричала, что ей нельзя и т.д.
Саня поцеловал её взасос, стал потихоньку расстёгивать её блузку. Анька вырвалась было, но Саня скрутил ей руки за спиной, сказав:
- Не хочешь по-хорошему, цыпочка, придётся поиметь тебя силой.
Двое других попытались её раздеть, но она отчаянно отбивалась. Хмель вылетел у неё из головы и она неистовствовала, как раненый тигр. С трудом им троим удалось усадить её в кресло. Она не верила в то, что Саня, от которого она не ждала ничего подобного может такое. Им никак не удавалось совладать с непокорной.
Наконец Саня предложил играть в суд царя. Он, раскинувшись, сел в кресло и двое парней поставили перед ним на колени дрожащую от негодования раскрасневшуюся Аньку. Он спросил:
- A ??i aeia nae?
- В кокетстве со всеми поголовно, глупости и нежелании подчиняться царю-батюшке. - С готовностью отвечали Олег и Антон.
- Она может искупить свою вину, - отвечал Саня, эта игра его увлекла, он вжился в роль, - она может искупить свою вину, если она пососёт царский скипетр.
С этими словами он расстегнул свою ширинку и оттуда высунулся самый настоящий скипетр. Он осторожно вытащил его и любовно погладил.
Я испугалась, зажмурила глаза и прижалась к Диме, который неловко поцеловал меня в утешение. Но любопытство пересилило и я стала смотреть продолжение.
Анька конечно же отказалась сосать и сжала зубы. Тогда Олег потянул её за волосы вверх, заставив её открыть рот. Через мгновение она уже взяла член в рот. Ей это, видимо, понравилось и она стала исступленно сосать его. На Санином лице отобразилось блаженство.
Саня сообщил Аньке, что доволен ей и милостиво разрешает ей нанизаться на скипетр, что она и сделала, сладостно застонав.
Я сидела на коленях у Димы, ощущая томительную слабость во всём теле и то, что я истекаю чем-то горячим...
***
Я наблюдал за реакцией моей юной возлюбленной. Пока происходило изнасилование Аньки, на лице Карины сменилось несколько различных выражений. В глазах её то мелькал жестокий огонёк, то они сладострастно затуманивались. Увидев скипетр Сани, она вцепилась в меня коготками от страха. Её губы испуганно-восхищённо приоткрылись и я нашёл их своими. По её возбуждённо подрагивающему, осевшему у меня в руках телу я понял, что плод любви созрел и что если его съесть сейчас это будет божественно. Она, похоже, тоже так думала. Я взял Карину на руки. Её голова отогнулась назад. Вид изгиба её шеи заставил мою кровь вскипеть. Её уста приоткрылись и она прошептала:
- Пошли в соседнюю комнату, это моя... Ах, я не могу, я сгораю от желания...
В её комнате, которая оказалась очень уютной, с коврами на полу и стенах, я сел на диван, положив Карину к себе на колени. Я стал покрывать поцелуями нежную кожу её плеч. Она не сопротивлялась мне, её руки осторожно расстёгивали мне рубашку.
- Ах, мой котик, - говорила она, - Да у тебя, я вижу, большой опыт в развращении малолетних! Только не говори мне, что я у тебя первая и единственная.
- Но только с тобой я испытываю неземное наслаждение!
- Скольким до меня ты это говорил, а? - сказала она, снимая с меня рубашку и нежно поглаживая меня по спине, по плечам, рукам и по груди. Ах как мне хотелось сорвать с неё всё! Кнопки на её платье созданы были для расстёгивания. Я было потянулся к ней, но она вдруг вскочила на пол.
- Куда ты? - закричал я.
Она встала на колени, расстегнув для удобства несколько нижних кнопок на платье и, прежде чем я успел отреагировать, расстегнула мою ширинку, и, увидев то, что оттуда вылезло, горячее и напряжённое, истекающее соком, радостно закричала: "Ах какая прелестная сарделька! Я так люблю сардельки в собственном соку!", запихнула эту сардельку себе в рот и стала смачно обсасывать её, причмокивая от удовольствия.
***
Мы ласкали друг друга; он собрался было снять с меня платье, но мне этого не хотелось и я решила взять инициативу в свои руки. Мне было жутко страшно, стыдно, но в то же время любопытно и интересно. Последнее пересилило. Я соскользнула с колен Димы и встала перед ним на колени. От страха и возбуждения, охватившего меня своим обжигающим огнём, я совсем обнаглела и, не сознавая, что делаю, стала расстёгивать ему ширинку. Моему взору предстала восхитительная колбаска идеальных размеров, сочная и мясистая, с тонкой кожицей и слегка подрагивающей головкой, похожей на шапочку гномика. Сначала я испугалась, но мне так захотелось ощутить эту колбаску у себя во рту, что я не удержалась и жадно схватила её ртом. Мне было немного противно, но потом я привыкла к вкусу и начала с наслаждением упиваться облизыванием колбаски. Диме это видно тоже понравилось. Дыхание его стало прерывистым и учащённым, он издал какой-то странный звук удовольствия и откинулся назад, слегка дёрнувшись. Колбаска задёргалась у меня во рту и я схватила её зубами, чтобы удержать. Дима застонал от боли и наслаждения. Лицо его сморщилось, как печёное яблоко и в следующее мгновение липкая, чуть солоноватая масса заполнила мой рот. Мне захотелось её выплюнуть, но член Димы всё ещё оставался у меня во рту и мне пришлось её проглотить, несмотря на брезгливость. Я осторожно выплюнула его член. Он был обмякший, покрытый остатками его фонтана. Я, не торопясь, слизала их. Придя в себя Дима опять посадил меня на колени. Лицо, шея, торс его были покрыты потом...
***
Когда Карина взяла мой член в рот, я сначала не понял, что произошло. Я ощутил приятное прикосновение её языка. Опустив глаза, я увидел, как мой друг появляется у неё изо рта и опять исчезает в его глубине. Меня охватило необъяснимо сладостное чувство. Она делала мне минет! О, как это было приятно! Я никогда не имел девчонок, а тем более таким образом. Это было божественно! Она щекотала перепоночку около головки слегка шершавым языком и это сводило меня с ума. Глядя на её рот, я представил себе, как мой член входит в другие её губы. Что ж, до этого, кажется было недалеко. Я задёргался в конвульсиях. Она схватила зубами член, все мои мышцы напряглись, одурманивающее ощущение оргазма охватило меня, я отсалютовал Карине в рот и потерял сознание. Это был мой первый салют с особой противоположного пола. Когда я очнулся, я увидел сидящую на полу с довольным видом Карину. На её довольном лице были капельки моей спермы; я посадил её к себе на колени и облизал свой сок с её лица. Я стал жадно целовать взасос её губы, покусывая их и обводя языком её дёсны. Я чувствовал, что ещё немного... и она будет моей. Моей навсегда. Мы потеряли контроль над временем. Близость её разгорячённого тела сводила меня с ума. Мой язык очень хотел исследовать её нежное тело, покрытое чуть смугловатой кожей. Он опускался по её шее, вот он приближается к груди, но на его пути платье. Моя рука помогает ему, расстёгивая пуговицу за пуговицей. Карина уже почти не сопротивлялась... Её руки обвили мою шею, язык её, то острый, то нежный и мягкий, пустился в путешествие по моей груди, обойдя вокруг сосков. Я постепенно расстегнул все пуговицы платья Карины и помог ей освободиться от её джинсовой кожуры, которую я отбросил. Тело её, представшее моему взору, было нежное и бархатное, две упругие ещё не сильно развитые груди её смотрели в разные стороны своими острыми коричневыми зрачками.
- Иди ко мне, моя панночка, я хочу тебя, - прошептал я. - Я не могу жить без тебя, ты так прекрасна. Ты достойна быть королевой.
Глаза её были подёрнуты тем пьяным туманом, который бывает у женщин в глазах в таком состоянии. Из приоткрытого рта её вырывались сладостные стоны. Маленький чёрный треугольник, держащийся на двух резинках отделял меня от заветной цели. Чёрт побери, я так хочу лишиться девственности с этой девчонкой! Я осторожно приподнял резинку трусов, сдвигая её вниз. Карина задёргалась в истоме.
- Скорей, скорей, войди в меня! - шептала она. Я лишил её предпоследней преграды на пути моего сосискообразного друга. Оставалась ещё одна, если она была, конечно. Я осторожно пролез внутрь её влагалища сначала одним, а затем двумя пальцами. Карина опять застонала и попыталась сдвинуть ноги, но я своим коленом разжал их, опять поцеловав её в губы и прошептав ей, что всё будет хорошо. В плёнке её было довольно широкое отверстие, в которое мог пройти мой член, не разрушая её.
- Тем лучше, - подумал я.
Тут она, поняв мои намерения, вытащила мою руку и сказала:
- Нет, не делай этого! Я ещё девственница!
Я понял, что или сойду с ума, или мой член лопнет, если я не овладею ей. Карина стала сопротивляться. Я заткнул ей рот поцелуем, одной рукой держал её руки, свернув их за её спиной, по примеру Сани, другой закинул ноги к себе на плечи, чтобы она не сдвигала их. Она билась в моих руках, но сделать ничего не могла.
- Не сжимай мышцы там, больнее будет, - сказал я ей. Она не послушалась и мне пришлось с помощью руки с трудом протолкнуть свой член в неё. Она закричала от боли. Я, опять поцеловал её продолжительным поцелуем, продвигая своего друга в глубину её влагалища, стараясь не повредить плёнку, что мне удалось. Карина постепенно расслабилась, стала поддавать задом навстречу мне. Через некоторое время я почувствовал себя наверху блаженства, перед глазами поплыли золотые, розовые, зелёные пятна, и я кончил внутрь Карины, потеряв сознание.
Нам обоим понравилось это занятие, и мы продолжили его, сменяя позы и места. Одна из позиций была такая: я сижу на столе, а она висит вниз головой, держа меня за талию ногами. За этим занятием мы не заметили, как все куда-то ушли и как на дворе стемнело. Мы лежали голые на ковре, обнявшись и смотрели на звёзды. Мы ничего не говорили, так как слова бы только мешали. Какое-то чувство неземного блаженства и покоя - своеобразная нирвана охватила меня. Мне было необыкновенно хорошо рядом с моей необыкновенной панночкой. Карина, наверное чувствовала то же самое. Мне показалось, что я стал с ней единым целым. Я не мог себе представить жизнь без неё. Я чувствовал, что люблю её каждой клеточкой своего тела, причём взаимно.
Затем мы перебрались на кровать и стали засыпать, обнявшись. Засыпая, я подумал, что я наконец-то обрёл своё счастье, да, Я БЫЛ СЧАСТЛИВ, КАК НИКОГДА!
02.01. На следующее утро, после того, как мы позавтракали, Карина отправила меня в магазин за продуктами и купить кое-что к чаю в аптеке. Брат её позвонил ей и сказал, что скорее всего, он сегодня дома не появится. Она посмотрела на меня многозначительным взглядом.
Она не заметила, как я вернулся. Я прошёл в её комнату. Она сидела за компьютером, читала какой-то рассказ и одновременно слушала музыку. Кажется, это был Uriah Heep "Wonderworld". Видно было, что эта мелодия уносила её далеко отсюда. Глаза её были прикрыты. Она мне показалось необыкновенно красивой, несмотря на то, что на ней были надеты простые чёрные джинсы, немного потёртые, облегающие её ноги, и простая тонкая водолазка грязно-бежевого цвета. Длинные волосы её были распущены по плечам, она, видимо, расчесала их, но ещё не заплела.
Она поставила ноги на коробку от принтера, стоявшую под компьютерным столом, широко раздвинув их. Её рука находилась на шве джинсов между ногами, время от времени Карина шевелила пальцами, видимо, щекоча себя. Она, как выражаются, "ловила кайф". Я любовался ей, машинально положив свободную от продуктов руку себе на ширинку, повторяя её движения. Я почувствовал, что моя плоть набухает и что это очень необыкновенное ощущение, если не тереть, а щекотать.
Тут Карина вышла из оцепенения, взяла у меня сумку с продуктами и отнесла её на кухню. Я тем временем заглянул на экран. Подруга моя читала знаменитую "Галиани" Альфреда де Мюссе. Я стал читать. Извращение, конечно, но довольно захватывающе. Развратная была женщина. Её в конце загрыз её собственный дог, которого она склонила к сожительству. Однако, перед этим она успела отравить свою любовницу и онанировала, пока та умирала. Да, ничего себе! В средние века, по-моему, люди только и делали, что спали друг с другом, не гнушаясь супружескими изменами и частой сменой партнёров и всяческими извращениями.
Мои размышления прервал приход Карины.
- Ну как тебе? - спросила она.
- Ничего, только откуда это у тебя?
- О, у меня целая компьютерная библиотека подобного чтива. Попадаются интересные, есть и совсем извратные, "Story O.", к примеру. Садомазохизм сплошной. Хотя, если честно признаться, это единственное, что меня возбуждало в последнее время. Женщины, знаешь ли, могут быть более жестоки, чем мужчины. Мы по природе и садистки и мазохистки. Ты знаешь, иногда в мыслях мне хочется, чтобы меня унизили, изнасиловали. Это возбуждает меня. Мне хочется, чтобы мужчина был груб со мной, выражался, как сапожник или матрос.... Тогда мне в голову приходят более дикие мысли и фантазии. Если я расскажу тебе о них, ты будешь поражён.
- Да уж, пожалуйста, - сказал я, - мне казалось, что девчонки, грубо говоря, либо шлюхи, либо средненькие, либо примерные. Но ты не вписываешься в мои представления. Ты не похожа на них. Ты необыкновенная. Ты шлюха, но в хорошем смысле этого слова. Но я люблю тебя. Да, только с тобой я понял, что такое любовь.
- Говори, говори, приятно слушать, - усмехнулась она, - так на чём я остановилась? А, на своих мыслях. Вот теперь, мне, к примеру, очень хочется тебя отшлёпать. Я представляю себе, как я бью тебя по заду, а он с каждым ударом розовеет и розовеет. Оч-чень возбуждающее зрелище!
- Ты знаешь, мне к примеру, очень хочется сделать то же самое с тобой, наказать тебя за твои извращенческие мысли, а потом трахнуть тебя в твой аппетитный розовый зад. - Признался я. Тут я увидел, как в её глазах появились похотливые огоньки.
На шкафу рядом с компьютером лежали ракетки для настольного тенниса. Я взял одну, осмотрел её и мне в голову пришла хулиганская мысль. Я спросил у Карины:
- Ты умеешь играть?
- Да, а что?
- Я знаю ещё одну игру с ними, помимо обычной.
- Да? Какую же?
- Сейчас увидишь. Помнишь, ты хотела, чтобы мужчина был груб с тобой, маленькая сучка?
- Помню. И что?
Вместо ответа я положил её к себе на колени лицом вниз и стал снимать с неё джинсы.
- Что ты собираешься делать? - спросила она.
Я не отвечал и продолжал снимать с неё тугие штаны. Она стала сопротивляться и надевать их обратно. Я выкрутил ей руки за спину и сказал ей, чтобы она не рыпалась. (Как оказалось, она обожала этот приём).Одной рукой мне пришлось держать её, а другой я с трудом стягивал её джинсы. Карина вырывалась только для вида. Ей самой было интересно. Покончив со штанами, я принялся за трусы. Водолазку я снимать не стал. Я был восхищён округлостями её попки, но не забывал свои намерения. Я взял теннисную ракетку и несильно ударил Карину по матовым ягодицам.
- Эй, мы так не договаривались! - закричала она, стараясь вырваться. Но не тут-то было. Я крепко держал её и все попытки были ни к чему. Но только я ослабил хватку, и стал снимать с себя штаны, она, выждав момент, вывернулась, выхватила у меня ракетку и хлопнула меня ей по заднице. Я попытался отнять у неё ракетку, но она опять ударила меня. Мы стали драться за право шлёпать. Я скинул с себя штаны для удобства, схватил Карину, стараясь отнять у неё ракетку, повалил её на ковёр. Карина извивалась, как змея, ей удалось сесть мне на спину и она стала шлёпать меня.
Тут настала моя очередь молить о пощаде. Но Карина ехидно сказала:
- Если изнасилования не избежать, то лучше расслабиться и получить удовольствие.
Мне не оставалось ничего, как последовать её совету. И я получил удовольствие. Но тут я схватил её за ноги и потянул на себя. Между нами опять завязалась борьба. На этот раз я победа была за мной. Но мы оба уже устали. Карина лежала на ковре тяжело дыша. Я из последних сил нашёл её губы своими и впился в них. Вкус её губ был подобен вкусу хорошего вина. Это дало мне сил, которых однако хватило только на то, чтобы опуститься ниже и присосаться к другим губам, не менее нежным и вкусным и острому язычку между ними. Это понравилось Карине. Она сладострастно застонала, дёрнулась, подалась мне навстречу. Мой язык исследовал её влажные малые губки и то, что пряталось между ними. Я стал тереть ей клитор пальцем. Она опять застонала. Из её влагалища потекла белая жидкость, которую я жадно слизал. Я опять приник к источнику наслаждений. Я хотел всосать в себя её всю. Но она не выдержала, притянула меня к себе и воткнула мой член своей рукой. Я задал ей бешеный темп, сменив его на совсем медленный. Мне хотелось помучить её. Только я чувствовал, что она сейчас кончит, как замедлял движения. Карине эта пытка надоела и она стала помогать себе пальцем. Тут произошло извержение моего вулкана внутрь моей возлюбленной...
Потом мы оделись и пошли на прогулку в парк проветриться. Мы разговаривали о всякой всячине. Воистину прав был Вишневский, сказав: "Любимая, да ты и собеседник!" С Кариной было очень интересно. Она спросила меня между делом:
- Слушай, Дима, у некоторых народов в средние века практиковалась такая медленная казнь, как сажание на кол. Я представить себе не могу, как это можно. Это, наверное, мучительно больно.
- Сначала больно, а потом приятно,- отвечал я, поняв, куда она клонит.
- Да ты что? Я и представить себе такого не могу!
- Ей богу не вру. Хочешь, придём домой, я тебе покажу?
- Ладно.
Вернувшись, она напомнила мне об этом. Я сказал ей:
- Иди сюда, покажу. Я тебе завяжу глаза, чтобы ты не подглядывала.
Я завязал ей глаза, раздел её, достал своего друга, намазал его вазелином, намазав им также густо и дырочку Карины. Я притянул её к себе на колени и осторожно стал насаживать её на "кол".
***
Я пала жертвой собственного любопытства. Дима завязал мне глаза, раздел меня. Я с интересом ждала, что будет дальше. Он посадил меня к себе на колени и я подумала, что будет продолжение игрищ. Но он зачем-то мне смазал вазелином другое отверстие. Я подумала, что он ошибся. Но ошиблась я, потому что член его полез мне в задний проход, причинив боль. Я закричала:
- Мне больно, отпусти меня!
- Ты сама просила меня. Нельзя остановить гильотину, когда она падает. Тебя уже казнят. Приговор не отменить.
Он не обращал внимания на мои протесты, они, казалось, только подталкивали его. Он мне мстил за то, что я его ракеткой отшлёпала! Ну нет, негодник, ты от меня не услышишь ни стонов ни слёз. Ого, да это приятно. Новый вид оргазма охватил меня. Да это же лучше, чем обычно! О, какой кайф! Дима, милый, я люблю тебя...
Первая страсть Карины
28. 04. Я начинаю вести дневник, потому, что мне не с кем поделиться моими переживаниями, подругам доверяться опасно, брату - тоже, хотя я с ним иногда советуюсь.
На праздники родители уезжают в пансионат. Я бы тоже поехала с ними, да уроков выше крыши и поэтому придется остаться одной с моим старшим братом Игорем, которому 18 лет. На праздники он наверняка приведёт своих друзей и будет с ними пьянствовать, а мне за ними потом убирать. Ну ладно, может среди них будет один, к которому я неравнодушна.
Сегодня я опять читала братцевы рассказы на компьютере. Интересно, кто ему их дал? Они представляют собой сборник эротико-порнографических рассказов и повестей всех времён и народов. Никогда бы не подумала, что Алексей Толстой писал порнографические рассказы. А впрочем что от мужчин ещё ждать? Сначала эти окололитературные произведения вызывали у меня отвращение, но постепенно я к ним привыкла и под их влиянием мне очень захотелось парня, мои чувства в отношении мужского пола стали обостряться, но только дома. В школе и во дворе меня что-то сдерживает от открытого кокетства. Наверное это инстинкт самосохранения. Когда я вижу некоторых парней, внутри у меня всё закипает, хотя я внешне спокойна. Моё сладострастие ищет выхода, но оковы приличия не пускают его. Обычно парням на меня мягко говоря наплевать, хотя я считаю себя вполне симпатичной.
У моего брата нет идиотских комплексов и у него с девчонками обстоит проще. Он давно уже не девственник, но к мне он относится бережно, несмотря на некоторые наши размолвки; я для него только домочадец, такой же как родители, бабушки, дедушки и прочее. Иногда мне хочется пойти к нему за советом, но я стесняюсь. Я люблю, когда к нам приходят его друзья, мне интересно послушать их разговоры. Я с ними немного кокетничаю, но он не допускает никаких вольностей с их стороны по отношению ко мне. Если бы он знал, как мне этого иногда хочется!
1.05 Утро
Сегодня Игорь отправился на день рождения своего друга, предупредив меня, что возможно они потом заглянут к нам.(У нас была большая четырёхкомнатная квартира и не было на данный момент родителей.) Я не удержалась и спросила, придёт ли Дима (тот, который мне нравился), Игорь ответил утвердительно, многозначительно улыбнувшись. Он дал мне денег, чтобы я купила некоторое количество еды и определённых напитков и положила их к нему в комнату на балкон и ушёл. Я так и сделала, потом я села за компьютер включила было очередной рассказ, но тут моё внимание привлекла какая-то яркая небольшая упаковочка, лежавшая на полке рядом с дисками. Я бы не обратила на неё внимания, если бы не голая тётка на ней. Конечно это были презервативы. В этом не было ничего особенного, я уже говорила, у моего брата с женским полом было просто, ведь он был не дурён собой.
Только что Игорь позвонил и сказал, что они будут у нас к пяти. О'кей, посмотрим, что там у нас в гардеробе и маминой косметике имеется, а потом за уроки.
Вечер того же дня, около пяти часов.
Скоро они придут. Стол вроде готов, ну что ж, остаётся заняться внешним видом. После тщательной ревизии я надела светлое джинсовое платье с открытыми плечами. Оно застёгивается спереди сверху до низу на кнопки, а сверху отделано чёрной кружевной резинкой. Бархотка на шее дополняла мой наряд. Я аккуратно подкрасилась, стараясь достигнуть того эффекта, чтобы кожа моя казалась светящейся изнутри. Так, напоследок польёмся духами "Sexy bomb", но не очень обильно. Я на всякий случай съела пару розовых таблеточек, лежавших тут же в мамином туалетном столике и выпила рюмочку крепкого ликёра для храбрости. (Да простит мне мама некоторые опустошения в её вещах и косметике.) О, там в прихожую уже завалилась толпа. Я узнала их по голосам: Игорь, Саня, Павел, Женька, ага, Димка, слава Богу; Руслан, Антон, Олег, женский голос, это, наверное, девчонка именинника Сани. Они по-моему собирались её сегодня "вскрывать". Ленка, кажется или Анька. Они были навеселе. Они вошли в гостиную, ага, восхищённые возгласы, значит оценили мой труд. В скором времени они расселись за стол. Теперь был мой выход. У меня чуть сердце из груди не выскочило. с большим усилием я овладела собой.
Эффект был потрясающий. Когда я появилась на пороге гостиной, весь хмель мгновенно выветрился у них из голов, все были поражены. Несколько минут они молчали. Первым очнулся мой брат:
- Тоже мне роковая женщина! - ехидно сказал он, хотя тоже был поражён не меньше всех.
***
... Мы вломились в квартиру Игоряна. Там нас поджидал сюрприз: в гостиной уже был накрыт по всем правилам стол, а из кухни шёл запах жареного мяса. Все расселись за стол. Ленка, или как там её, девчонка Сани сказала: "Игорь, кто у тебя тут похозяйничал?" Как она меня бесит! Я вообще ещё не встречал ни одной нормальной девчонки за все свои 18 лет. На мне много пыталось повиснуть, но я не собирался гулять ни с одной из них. Они все такие одинаковые! С ними помрёшь со скуки. Или заговорят тебя, завесят тебе все уши лапшой, попробуй разгреби. У них мозги работают только в одну сторону. Интересно, кто это накрыл на стол. Сестра его, что ли? Я видел её пару раз. Симпатичная девчонка, но не больше. Нет, наверное он завёл себе фею какую-нибудь. Только я об этом подумал, как меня отвлёк от моих мыслей сидевший рядом со мной Антон.
- Смотри... - восхищённо сказал он.
- Куда? - тут я и сам увидел. В проёме двери стояла та самая фея, соорудившая нам стол. Я был поражён. Ни одна девчонка никогда не вызывала у меня такого волнения. Она, казалось, светилась изнутри, от неё шёл еле уловимый запах, который притягивал к ней, который хотелось ощутить ещё раз. Она восприняла фурор произведённый ею за должное с олимпийским спокойствием, поздоровалась со всеми, поздравила Саню и чинно уселась рядом с Игорем. Тут до меня дошло, что это его сестра. Я был поражён вдвойне. Я толкнул Антона локтем и тихо спросил у него:
- Слышь, как зовут эту лялечку? - я старался не выдать своих чувств.
- Карина, кажется, - ответил он.
Карина вела себя как светская дама, хозяйка дома, тихо, с достоинством. Я не мог ни есть ни пить, я глядел на неё. Я подумал, что она либо очень опытная кокетка, или просто такая сама по себе. Мне хотелось прильнуть к ней губами и выпить её всю. Ещё больше мне хотелось расстегнуть её платье. Я даже сам не знал, зачем...
***
... Я наслаждалась, произведённым эффектом. Но больше всех был поражён это сноб Дима. Так ему и надо, нечего было во мне страсть разжигать. Я старалась играть роль гостеприимной хозяйки. Это мне надо сказать удавалось, не нарушая общего хода веселья. Сидевшие рядом с Аней-Леной уже начинали её под столом лапать. А она глупо хихикала. Дура! (это она)
Я сидела напротив Димы, маринуя его, предоставив ему разглядывать меня, изредка удостаивая его взглядом. Это был мой триумф. Брат мой наклонился ко мне и опять съехидничал:
- Кого это ты соблазняешь?
Я промолчала. Таков мой любимый братец: хлебом не корми, дай гадость сказать!
Запах моих духов похоже медленно сводил с ума моего соседа, с которым я благосклонно разговаривала. Так, Дима, кажется замариновался. Я встала и сказала:
- Я бы попросила кого-нибудь помочь мне с мясом.
Все замерли, в их глазах читалась надежда, что именно его попросят. Я не торопясь оглядела их и, как бы невзначай выбрала Диму, который гордо со мной удалился на кухню, сопровождаемый завистливыми взглядами.
***
Она кокетничала со своим соседом Русланом, причиняя мне невыразимые муки. Когда она попросила кого-нибудь помочь ей с мясом, я увидел торжествующий огонёк в его глазах. Я не поверил, когда она позвала меня. Как лунатик, я пошёл за ней на кухню. Всё валилось у меня из рук. Мучительница моя ехидно спросила:
- Что с тобой?
Как будто она сама не знала! Я еле нашёл в себе силы, чтобы сказать ей: "Ничего". Неся поднос с мясом, она спросила меня: "А всё-таки?" Я ответил ей: "Ты та, кого я ждал всю жизнь. Моя судьба в твоих руках. Она многообещающе улыбнулась и сказала: "Об этом мы поговорим, когда отнесём мясо." Карина отнесла поднос в комнату. Скоро после этого затемнили комнату, выключили свет и включили медляк. Кругом царила сплошная неразбериха. Мне с трудом удалось отбить Карину у пьяного Антона...
***
...Мы медленно кружились, прижавшись друг к другу. Я ощущала его тело и набухшую ширинку. Я как бы невзначай всё сильнее прижималась к нему. Мне было очень хорошо, нет, я была на вершине счастья. Я спросила у него:
- Меня, наверное никто никогда не полюбит, я такая невзрачная. То что ты сейчас видишь - обман чувств. На самом деле я серая мышь, скорее поцелуют жабу, чем меня.
- О, ты не права, не смей говорить такие слова! - горячо прошептал он. - Я докажу тебе, что ты не жаба, от тебя идут такие волны привлекательности, что устоять невозможно!
Как и следовало, он прильнул, к моим губам, стараясь их выпить. Всё моё тело как током пронзило. Так вот он какой, поцелуй! Его язык, раздвинув мои губы, проник ко мне в рот, где сплёлся с моим. Я таяла у него в руках. Мне хотелось отдаться ему тут же, забыв всякий стыд. Я не могла сопротивляться его нежным рукам, обнимавшим меня, бродившим по моей спине...
Тут нас отвлек шум возни из комнаты Игоря.
- Пойдём посмотрим, что там, - предложила я.
Дима согласился и мы прошли туда, где слышалась возня. Усевшись в уголке в кресле, мы стали свидетелями происходившей там сцены.
Там были Анька-Ленка, Саня, Антон и, кажется, Олег. Анька была уже пьяна и они втроём пытались её "раскрутить". Но она отчаянно сопротивлялась. Она кричала, что ей нельзя и т.д.
Саня поцеловал её взасос, стал потихоньку расстёгивать её блузку. Анька вырвалась было, но Саня скрутил ей руки за спиной, сказав:
- Не хочешь по-хорошему, цыпочка, придётся поиметь тебя силой.
Двое других попытались её раздеть, но она отчаянно отбивалась. Хмель вылетел у неё из головы и она неистовствовала, как раненый тигр. С трудом им троим удалось усадить её в кресло. Она не верила в то, что Саня, от которого она не ждала ничего подобного может такое. Им никак не удавалось совладать с непокорной.
Наконец Саня предложил играть в суд царя. Он, раскинувшись, сел в кресло и двое парней поставили перед ним на колени дрожащую от негодования раскрасневшуюся Аньку. Он спросил:
- A ??i aeia nae?
- В кокетстве со всеми поголовно, глупости и нежелании подчиняться царю-батюшке. - С готовностью отвечали Олег и Антон.
- Она может искупить свою вину, - отвечал Саня, эта игра его увлекла, он вжился в роль, - она может искупить свою вину, если она пососёт царский скипетр.
С этими словами он расстегнул свою ширинку и оттуда высунулся самый настоящий скипетр. Он осторожно вытащил его и любовно погладил.
Я испугалась, зажмурила глаза и прижалась к Диме, который неловко поцеловал меня в утешение. Но любопытство пересилило и я стала смотреть продолжение.
Анька конечно же отказалась сосать и сжала зубы. Тогда Олег потянул её за волосы вверх, заставив её открыть рот. Через мгновение она уже взяла член в рот. Ей это, видимо, понравилось и она стала исступленно сосать его. На Санином лице отобразилось блаженство.
Саня сообщил Аньке, что доволен ей и милостиво разрешает ей нанизаться на скипетр, что она и сделала, сладостно застонав.
Я сидела на коленях у Димы, ощущая томительную слабость во всём теле и то, что я истекаю чем-то горячим...
***
Я наблюдал за реакцией моей юной возлюбленной. Пока происходило изнасилование Аньки, на лице Карины сменилось несколько различных выражений. В глазах её то мелькал жестокий огонёк, то они сладострастно затуманивались. Увидев скипетр Сани, она вцепилась в меня коготками от страха. Её губы испуганно-восхищённо приоткрылись и я нашёл их своими. По её возбуждённо подрагивающему, осевшему у меня в руках телу я понял, что плод любви созрел и что если его съесть сейчас это будет божественно. Она, похоже, тоже так думала. Я взял Карину на руки. Её голова отогнулась назад. Вид изгиба её шеи заставил мою кровь вскипеть. Её уста приоткрылись и она прошептала:
- Пошли в соседнюю комнату, это моя... Ах, я не могу, я сгораю от желания...
В её комнате, которая оказалась очень уютной, с коврами на полу и стенах, я сел на диван, положив Карину к себе на колени. Я стал покрывать поцелуями нежную кожу её плеч. Она не сопротивлялась мне, её руки осторожно расстёгивали мне рубашку.
- Ах, мой котик, - говорила она, - Да у тебя, я вижу, большой опыт в развращении малолетних! Только не говори мне, что я у тебя первая и единственная.
- Но только с тобой я испытываю неземное наслаждение!
- Скольким до меня ты это говорил, а? - сказала она, снимая с меня рубашку и нежно поглаживая меня по спине, по плечам, рукам и по груди. Ах как мне хотелось сорвать с неё всё! Кнопки на её платье созданы были для расстёгивания. Я было потянулся к ней, но она вдруг вскочила на пол.
- Куда ты? - закричал я.
Она встала на колени, расстегнув для удобства несколько нижних кнопок на платье и, прежде чем я успел отреагировать, расстегнула мою ширинку, и, увидев то, что оттуда вылезло, горячее и напряжённое, истекающее соком, радостно закричала: "Ах какая прелестная сарделька! Я так люблю сардельки в собственном соку!", запихнула эту сардельку себе в рот и стала смачно обсасывать её, причмокивая от удовольствия.
***
Мы ласкали друг друга; он собрался было снять с меня платье, но мне этого не хотелось и я решила взять инициативу в свои руки. Мне было жутко страшно, стыдно, но в то же время любопытно и интересно. Последнее пересилило. Я соскользнула с колен Димы и встала перед ним на колени. От страха и возбуждения, охватившего меня своим обжигающим огнём, я совсем обнаглела и, не сознавая, что делаю, стала расстёгивать ему ширинку. Моему взору предстала восхитительная колбаска идеальных размеров, сочная и мясистая, с тонкой кожицей и слегка подрагивающей головкой, похожей на шапочку гномика. Сначала я испугалась, но мне так захотелось ощутить эту колбаску у себя во рту, что я не удержалась и жадно схватила её ртом. Мне было немного противно, но потом я привыкла к вкусу и начала с наслаждением упиваться облизыванием колбаски. Диме это видно тоже понравилось. Дыхание его стало прерывистым и учащённым, он издал какой-то странный звук удовольствия и откинулся назад, слегка дёрнувшись. Колбаска задёргалась у меня во рту и я схватила её зубами, чтобы удержать. Дима застонал от боли и наслаждения. Лицо его сморщилось, как печёное яблоко и в следующее мгновение липкая, чуть солоноватая масса заполнила мой рот. Мне захотелось её выплюнуть, но член Димы всё ещё оставался у меня во рту и мне пришлось её проглотить, несмотря на брезгливость. Я осторожно выплюнула его член. Он был обмякший, покрытый остатками его фонтана. Я, не торопясь, слизала их. Придя в себя Дима опять посадил меня на колени. Лицо, шея, торс его были покрыты потом...
***
Когда Карина взяла мой член в рот, я сначала не понял, что произошло. Я ощутил приятное прикосновение её языка. Опустив глаза, я увидел, как мой друг появляется у неё изо рта и опять исчезает в его глубине. Меня охватило необъяснимо сладостное чувство. Она делала мне минет! О, как это было приятно! Я никогда не имел девчонок, а тем более таким образом. Это было божественно! Она щекотала перепоночку около головки слегка шершавым языком и это сводило меня с ума. Глядя на её рот, я представил себе, как мой член входит в другие её губы. Что ж, до этого, кажется было недалеко. Я задёргался в конвульсиях. Она схватила зубами член, все мои мышцы напряглись, одурманивающее ощущение оргазма охватило меня, я отсалютовал Карине в рот и потерял сознание. Это был мой первый салют с особой противоположного пола. Когда я очнулся, я увидел сидящую на полу с довольным видом Карину. На её довольном лице были капельки моей спермы; я посадил её к себе на колени и облизал свой сок с её лица. Я стал жадно целовать взасос её губы, покусывая их и обводя языком её дёсны. Я чувствовал, что ещё немного... и она будет моей. Моей навсегда. Мы потеряли контроль над временем. Близость её разгорячённого тела сводила меня с ума. Мой язык очень хотел исследовать её нежное тело, покрытое чуть смугловатой кожей. Он опускался по её шее, вот он приближается к груди, но на его пути платье. Моя рука помогает ему, расстёгивая пуговицу за пуговицей. Карина уже почти не сопротивлялась... Её руки обвили мою шею, язык её, то острый, то нежный и мягкий, пустился в путешествие по моей груди, обойдя вокруг сосков. Я постепенно расстегнул все пуговицы платья Карины и помог ей освободиться от её джинсовой кожуры, которую я отбросил. Тело её, представшее моему взору, было нежное и бархатное, две упругие ещё не сильно развитые груди её смотрели в разные стороны своими острыми коричневыми зрачками.
- Иди ко мне, моя панночка, я хочу тебя, - прошептал я. - Я не могу жить без тебя, ты так прекрасна. Ты достойна быть королевой.
Глаза её были подёрнуты тем пьяным туманом, который бывает у женщин в глазах в таком состоянии. Из приоткрытого рта её вырывались сладостные стоны. Маленький чёрный треугольник, держащийся на двух резинках отделял меня от заветной цели. Чёрт побери, я так хочу лишиться девственности с этой девчонкой! Я осторожно приподнял резинку трусов, сдвигая её вниз. Карина задёргалась в истоме.
- Скорей, скорей, войди в меня! - шептала она. Я лишил её предпоследней преграды на пути моего сосискообразного друга. Оставалась ещё одна, если она была, конечно. Я осторожно пролез внутрь её влагалища сначала одним, а затем двумя пальцами. Карина опять застонала и попыталась сдвинуть ноги, но я своим коленом разжал их, опять поцеловав её в губы и прошептав ей, что всё будет хорошо. В плёнке её было довольно широкое отверстие, в которое мог пройти мой член, не разрушая её.
- Тем лучше, - подумал я.
Тут она, поняв мои намерения, вытащила мою руку и сказала:
- Нет, не делай этого! Я ещё девственница!
Я понял, что или сойду с ума, или мой член лопнет, если я не овладею ей. Карина стала сопротивляться. Я заткнул ей рот поцелуем, одной рукой держал её руки, свернув их за её спиной, по примеру Сани, другой закинул ноги к себе на плечи, чтобы она не сдвигала их. Она билась в моих руках, но сделать ничего не могла.
- Не сжимай мышцы там, больнее будет, - сказал я ей. Она не послушалась и мне пришлось с помощью руки с трудом протолкнуть свой член в неё. Она закричала от боли. Я, опять поцеловал её продолжительным поцелуем, продвигая своего друга в глубину её влагалища, стараясь не повредить плёнку, что мне удалось. Карина постепенно расслабилась, стала поддавать задом навстречу мне. Через некоторое время я почувствовал себя наверху блаженства, перед глазами поплыли золотые, розовые, зелёные пятна, и я кончил внутрь Карины, потеряв сознание.
Нам обоим понравилось это занятие, и мы продолжили его, сменяя позы и места. Одна из позиций была такая: я сижу на столе, а она висит вниз головой, держа меня за талию ногами. За этим занятием мы не заметили, как все куда-то ушли и как на дворе стемнело. Мы лежали голые на ковре, обнявшись и смотрели на звёзды. Мы ничего не говорили, так как слова бы только мешали. Какое-то чувство неземного блаженства и покоя - своеобразная нирвана охватила меня. Мне было необыкновенно хорошо рядом с моей необыкновенной панночкой. Карина, наверное чувствовала то же самое. Мне показалось, что я стал с ней единым целым. Я не мог себе представить жизнь без неё. Я чувствовал, что люблю её каждой клеточкой своего тела, причём взаимно.
Затем мы перебрались на кровать и стали засыпать, обнявшись. Засыпая, я подумал, что я наконец-то обрёл своё счастье, да, Я БЫЛ СЧАСТЛИВ, КАК НИКОГДА!
02.01. На следующее утро, после того, как мы позавтракали, Карина отправила меня в магазин за продуктами и купить кое-что к чаю в аптеке. Брат её позвонил ей и сказал, что скорее всего, он сегодня дома не появится. Она посмотрела на меня многозначительным взглядом.
Она не заметила, как я вернулся. Я прошёл в её комнату. Она сидела за компьютером, читала какой-то рассказ и одновременно слушала музыку. Кажется, это был Uriah Heep "Wonderworld". Видно было, что эта мелодия уносила её далеко отсюда. Глаза её были прикрыты. Она мне показалось необыкновенно красивой, несмотря на то, что на ней были надеты простые чёрные джинсы, немного потёртые, облегающие её ноги, и простая тонкая водолазка грязно-бежевого цвета. Длинные волосы её были распущены по плечам, она, видимо, расчесала их, но ещё не заплела.
Она поставила ноги на коробку от принтера, стоявшую под компьютерным столом, широко раздвинув их. Её рука находилась на шве джинсов между ногами, время от времени Карина шевелила пальцами, видимо, щекоча себя. Она, как выражаются, "ловила кайф". Я любовался ей, машинально положив свободную от продуктов руку себе на ширинку, повторяя её движения. Я почувствовал, что моя плоть набухает и что это очень необыкновенное ощущение, если не тереть, а щекотать.
Тут Карина вышла из оцепенения, взяла у меня сумку с продуктами и отнесла её на кухню. Я тем временем заглянул на экран. Подруга моя читала знаменитую "Галиани" Альфреда де Мюссе. Я стал читать. Извращение, конечно, но довольно захватывающе. Развратная была женщина. Её в конце загрыз её собственный дог, которого она склонила к сожительству. Однако, перед этим она успела отравить свою любовницу и онанировала, пока та умирала. Да, ничего себе! В средние века, по-моему, люди только и делали, что спали друг с другом, не гнушаясь супружескими изменами и частой сменой партнёров и всяческими извращениями.
Мои размышления прервал приход Карины.
- Ну как тебе? - спросила она.
- Ничего, только откуда это у тебя?
- О, у меня целая компьютерная библиотека подобного чтива. Попадаются интересные, есть и совсем извратные, "Story O.", к примеру. Садомазохизм сплошной. Хотя, если честно признаться, это единственное, что меня возбуждало в последнее время. Женщины, знаешь ли, могут быть более жестоки, чем мужчины. Мы по природе и садистки и мазохистки. Ты знаешь, иногда в мыслях мне хочется, чтобы меня унизили, изнасиловали. Это возбуждает меня. Мне хочется, чтобы мужчина был груб со мной, выражался, как сапожник или матрос.... Тогда мне в голову приходят более дикие мысли и фантазии. Если я расскажу тебе о них, ты будешь поражён.
- Да уж, пожалуйста, - сказал я, - мне казалось, что девчонки, грубо говоря, либо шлюхи, либо средненькие, либо примерные. Но ты не вписываешься в мои представления. Ты не похожа на них. Ты необыкновенная. Ты шлюха, но в хорошем смысле этого слова. Но я люблю тебя. Да, только с тобой я понял, что такое любовь.
- Говори, говори, приятно слушать, - усмехнулась она, - так на чём я остановилась? А, на своих мыслях. Вот теперь, мне, к примеру, очень хочется тебя отшлёпать. Я представляю себе, как я бью тебя по заду, а он с каждым ударом розовеет и розовеет. Оч-чень возбуждающее зрелище!
- Ты знаешь, мне к примеру, очень хочется сделать то же самое с тобой, наказать тебя за твои извращенческие мысли, а потом трахнуть тебя в твой аппетитный розовый зад. - Признался я. Тут я увидел, как в её глазах появились похотливые огоньки.
На шкафу рядом с компьютером лежали ракетки для настольного тенниса. Я взял одну, осмотрел её и мне в голову пришла хулиганская мысль. Я спросил у Карины:
- Ты умеешь играть?
- Да, а что?
- Я знаю ещё одну игру с ними, помимо обычной.
- Да? Какую же?
- Сейчас увидишь. Помнишь, ты хотела, чтобы мужчина был груб с тобой, маленькая сучка?
- Помню. И что?
Вместо ответа я положил её к себе на колени лицом вниз и стал снимать с неё джинсы.
- Что ты собираешься делать? - спросила она.
Я не отвечал и продолжал снимать с неё тугие штаны. Она стала сопротивляться и надевать их обратно. Я выкрутил ей руки за спину и сказал ей, чтобы она не рыпалась. (Как оказалось, она обожала этот приём).Одной рукой мне пришлось держать её, а другой я с трудом стягивал её джинсы. Карина вырывалась только для вида. Ей самой было интересно. Покончив со штанами, я принялся за трусы. Водолазку я снимать не стал. Я был восхищён округлостями её попки, но не забывал свои намерения. Я взял теннисную ракетку и несильно ударил Карину по матовым ягодицам.
- Эй, мы так не договаривались! - закричала она, стараясь вырваться. Но не тут-то было. Я крепко держал её и все попытки были ни к чему. Но только я ослабил хватку, и стал снимать с себя штаны, она, выждав момент, вывернулась, выхватила у меня ракетку и хлопнула меня ей по заднице. Я попытался отнять у неё ракетку, но она опять ударила меня. Мы стали драться за право шлёпать. Я скинул с себя штаны для удобства, схватил Карину, стараясь отнять у неё ракетку, повалил её на ковёр. Карина извивалась, как змея, ей удалось сесть мне на спину и она стала шлёпать меня.
Тут настала моя очередь молить о пощаде. Но Карина ехидно сказала:
- Если изнасилования не избежать, то лучше расслабиться и получить удовольствие.
Мне не оставалось ничего, как последовать её совету. И я получил удовольствие. Но тут я схватил её за ноги и потянул на себя. Между нами опять завязалась борьба. На этот раз я победа была за мной. Но мы оба уже устали. Карина лежала на ковре тяжело дыша. Я из последних сил нашёл её губы своими и впился в них. Вкус её губ был подобен вкусу хорошего вина. Это дало мне сил, которых однако хватило только на то, чтобы опуститься ниже и присосаться к другим губам, не менее нежным и вкусным и острому язычку между ними. Это понравилось Карине. Она сладострастно застонала, дёрнулась, подалась мне навстречу. Мой язык исследовал её влажные малые губки и то, что пряталось между ними. Я стал тереть ей клитор пальцем. Она опять застонала. Из её влагалища потекла белая жидкость, которую я жадно слизал. Я опять приник к источнику наслаждений. Я хотел всосать в себя её всю. Но она не выдержала, притянула меня к себе и воткнула мой член своей рукой. Я задал ей бешеный темп, сменив его на совсем медленный. Мне хотелось помучить её. Только я чувствовал, что она сейчас кончит, как замедлял движения. Карине эта пытка надоела и она стала помогать себе пальцем. Тут произошло извержение моего вулкана внутрь моей возлюбленной...
Потом мы оделись и пошли на прогулку в парк проветриться. Мы разговаривали о всякой всячине. Воистину прав был Вишневский, сказав: "Любимая, да ты и собеседник!" С Кариной было очень интересно. Она спросила меня между делом:
- Слушай, Дима, у некоторых народов в средние века практиковалась такая медленная казнь, как сажание на кол. Я представить себе не могу, как это можно. Это, наверное, мучительно больно.
- Сначала больно, а потом приятно,- отвечал я, поняв, куда она клонит.
- Да ты что? Я и представить себе такого не могу!
- Ей богу не вру. Хочешь, придём домой, я тебе покажу?
- Ладно.
Вернувшись, она напомнила мне об этом. Я сказал ей:
- Иди сюда, покажу. Я тебе завяжу глаза, чтобы ты не подглядывала.
Я завязал ей глаза, раздел её, достал своего друга, намазал его вазелином, намазав им также густо и дырочку Карины. Я притянул её к себе на колени и осторожно стал насаживать её на "кол".
***
Я пала жертвой собственного любопытства. Дима завязал мне глаза, раздел меня. Я с интересом ждала, что будет дальше. Он посадил меня к себе на колени и я подумала, что будет продолжение игрищ. Но он зачем-то мне смазал вазелином другое отверстие. Я подумала, что он ошибся. Но ошиблась я, потому что член его полез мне в задний проход, причинив боль. Я закричала:
- Мне больно, отпусти меня!
- Ты сама просила меня. Нельзя остановить гильотину, когда она падает. Тебя уже казнят. Приговор не отменить.
Он не обращал внимания на мои протесты, они, казалось, только подталкивали его. Он мне мстил за то, что я его ракеткой отшлёпала! Ну нет, негодник, ты от меня не услышишь ни стонов ни слёз. Ого, да это приятно. Новый вид оргазма охватил меня. Да это же лучше, чем обычно! О, какой кайф! Дима, милый, я люблю тебя...