Аркадий Тимофеевич Аверченко. Детвора

Аркадий Аверченко
Детвора

   Существует такая рубрика шуток и острот, которая занимает очень видное место на страницах юмористических журналов, – рубрика, без которой не обходится ни один самый маленький юмористический отдел в газете.
   Рубрика эта – «Наши дети».
   Соль острот «наши дети» всегда в том, что вот, дескать, какие ужасные пошли нынче дети, как мир изменился и как ребята делаются постепенно невыносимыми, ставя своих родителей и знакомых в ужасное положение.
   Обыкновенно остроты «наши дети» фабрикуются по одному и тому же методу:
   – Бабушка, ты видела Лысую гору?
   – Нет, милый.
   – А как же папа говорил вчера, ты сущая ведьма?
   Или:
   – Володя, поцелуй маму, – говорит папа. – Поблагодари ее за обед.
   – А почему, – говорит Володя, – вчера дядя Гриша целовал в будуаре маму перед обедом?
   Или совсем просто:
   – Дядя, ты лысый дурак?
   – Что ты, Лизочка!
   – Ну да. Мама, ты же сама вчера сказала папе, что дядя – лысый дурак.
   Бывают сюжеты настолько затасканные, что они уже перестают быть затасканными, перестают быть «дурным тоном литературы». Таков сюжет «наши дети».
   Поэтому я и хочу рассказать сейчас историю о «наших детях».
   От праздничных расходов, от покупок разных гусей, сапог, сардин, нового самовара, икры и браслетки для жены у чиновника Плешихина осталось немного денег.
   Он остановился у витрины игрушечного магазина и, разглядывая игрушки, подумал:
   «Куплю-ка я что-нибудь особенное своему Ваньке. Этакое что-нибудь с заводом и пружиной!»
   Зашел в магазин.
   – Дайте что-нибудь этакое для мальчишки восьми-девяти лет!
   Когда ему показали несколько игрушек, он пришел в восторг от искусно сделанного жокея на собаке: собака перебирала ногами, а жокей качался взад и вперед и натягивал вожжи, как живой. Долго смотрел на него Плешихин, смеялся, удивлялся и просил завести снова и снова.