Светлана Федоровна Аршинова
Фуко Мишель Поль
Французский философ, теоретик культуры и историк,
создатель первой во Франции кафедры психоанализа
Имя Мишеля Фуко, выдающегося французского философа, историка, теоретика науки и культуры, широко известно не только во Франции или Европе, но и во всем мире. Он является одним из наиболее ярких и необычных мыслителей послевоенной Европы, творчество которого существенно определяло интеллектуальную атмосферу последних десятилетий XX века.
Первоначально Фуко интересовался психологией, во многом благодаря преподавателям школы, в которой он учился в 1946–1951 гг., Преподаватели водили своих учеников в госпиталь св. Анны и организовывали лекции выдающихся психоаналитиков. Фуко получил степень лиценциата по философии в Сорбонне и вместе с дипломом такую же степень по психологии в Парижском институте психологии. Именно Фуко был создателем первой психоаналитической кафедры по психоанализу во Франции. Также, он преподавал психологию в университете Лилля и в Высшей нормальной школе (1951–1955 гг.).
Потом Фуко непродолжительное время работал во французских культурных представительствах в Швеции, Польше и ФРГ. Он участвовал в подготовке к печати французского критического перевода полного собрания сочинений Ницше, осуществленного итальянскими издателями в 1967 г.
Лекции Фуко в Сорбонне, Эколь Нормаль, Венсене и Коллеж де Франс были невероятно популярны, на них присутствовали слушатели со всего мира, следящие за Фуко с обостренным вниманием, завороженные яркостью и точностью его речи. Около пятисот студентов и просто поклонников задолго да начала лекции собирались в аудитории, рассчитанной на триста мест и ожидали появления своего кумира. Некоторые исследователи и критики объясняли популярность Фуко, который вступил во французскую коммунистическую партию в 1950 г. Однако, членом партии Фуко оставался недолго, он вышел из нее в 1953 г.
Он занимался исследованием проблем, которые испокон веков относились к философии, но делал это не совсем так, как другие – через историю и социологию, акцентируя внимание в истории на некоторую прерывистость, которая, тем не менее, не превращается в разрыв.
Не может не удивлять, и не восхищать, широта интересов Фуко – проблемы медицины и биологии, литературной критики и языкознания, истории, пенитенциарных систем и эволюции сексуальности в Европе. В работах «Надзирать и наказывать», 1975 г., и в трех томах «истории сексуальности», 1976, 1984 г., зафиксирован перелом в осмыслении социально – политической обстановки, который начинает активно встраиваться в ту или иную практику борьбы с авторитарностью.
Знаменитым Фуко сделала книга «Слова и вещи: археология гуманитарных наук», появившаяся в 1966 г. После ее выхода в свет тексты Фуко неизменно оказывались в центре внимания профессиональной критики и широкой общественности. В этой книге не рассматриваются ни вещи, ни книги, как объясняет сам Фуко. Высказывания отнюдь не являют собой синтез слов и вещей, они вовсе не составлены из предложений и суждений, скорее, наоборот, они предваряют предложения или суждения, которые их допускают, они являются созидателями слов и предметов.
Тексты Фуко различны по своему содержанию, что не мешает выглядеть цельной и завершенной его исследовательской программе. Первоначально, основной линией собственного философского творчества он считал коренное переосмысление проблемы взаимоотношений элементов системы «субъект – познание – мир». По мнению Фуко, «философия субъекта» была не в состоянии ответить на вопросы современности. Он вычленял центральную конструкцию в виде «дискурса об опытах – пределах», которая помогает субъекту трансформировать самого себя, и «дискурса о трансформации самого себя через формирование знания». Фуко утверждал субъект как точку пересечения различных исторически сложившихся дискурсов, и в результате субъект оказывался лишенным автономии и единства. Мышление в терминах субъективности Фуко заменял построением «антропологии конкретного человека», которая превращалась в особого рода исторический анализ и критику устоявшихся мыслительных и культурных предпосылок. В этих конструкциях рождается его критический метод – метод критической истории или археологии, понимаемый как философская работа, сконцентрированная на анализе условий возможности возникновения и существования поля того или иного феномена культуры.
Исследование изначальных «пластов» человеческого знания в работах 60-х гг. Фуко пытается осуществить в проекте «археология знания», где стремится к тому, чтобы вскрыть условия исторического возникновения различных мыслительных установок и социальных институтов в буржуазной (преимущественно французской) культуре Нового времени. Аналогичная попытка отыскать некий общий структурирующий механизм во всех формах сознания и культуры данной исторической эпохи вполне имеет право на существование.
Традиционному историческому описанию Фуко противопоставляет новую историю, именуемую им «археологией».В целом, Фуко руководствуется следующим принципом: всякая форма есть композиция отношений сил. Поиск поля возможностей того или иного дискурса, вещающего о себе в процессе полагания всей истории, ведется археологическим способом, не похожим на привычный исторический или документальный. Философское мышление, пусть и причастное к истории, всегда являло собой метаисторическое мышление, процесс отрицания истории. Во многом, именно в силу этой отрицательности акт философского познания есть вечно настоящее, поэтому философия не может обращаться даже к собственной истории. Истина философии – процесс, который вновь и вновь перерождает и обосновывает себя. Философ не может сослаться на какую-то раз и навсегда решенную проблему, так философия есть не собрание книг, она имеет место лишь в тех случаях, когда существует усилие философского мышления.
В 70-е гг. тема «знания-насилия», «знания-власти» выходит у Фуко на передний план. Свою теорию «знания-власти» он противопоставляет всем существующим – и марксистской, и либерально-буржуазным.Подход его необычен. Оригинальность метода Фуко заключается, прежде всего, в том, что он, рассматривая те или иные идеи, ищет не только их конкретные основания, но и их общую исторически преходящую основу.
В последних работах Фуко центральной темой исследования становятся отношения власти и знания, социального и научного, определяющие, с его точки зрения, всю совокупность специфических возможностей культуры в каждый конкретный исторический период. В этих текстах философ трудится над разработкой новой дисциплины – генеалогией власти (прямая реминисценция из «генеалогии морали» Ницше).
Под генеалогией власти Фуко имеет в виду не просто элементарное переименование «археологии знания». Поиск оснований знания внутри него самого недостаточен: знание в каждую конкретную историческую эпоху устанавливается посредством определенной «социальной механики». Социально – психологическое восприятие мира «новых средних слоев» на рубеже 60-70-х гг., подобно идеологии «новых левых», запомнилось очевидцам и современникам как взрыв, заставивший их переоценить многие привычные представления. Фуко, пытаясь понять эту «механику», начинает двигаться от теоретико – познавательной и историко – научной проблематики в сторону анализа социально – политических условий знания. Фуко пытается актуализировать вопрос об ответственности перед миром и общестовм и стремится найти и продемонстрировать «очаги власти» везде – в семье, в больнице, в тюрьме.
Фуко отрицает возможность существования исключительно негативной или чисто репрессивной власти, сами механизмы власти всегда позитивны и продуктивны. Знание не может быть равнодушным: знание – это и зло, и сила, он одушевлено переживаниями, страстями, инстинктами. Власть и знание неразделимы, власть порождает знание, а знание есть власть. Именно эти различные исторические типы взаимоотношений власти и знания и изучается Фуко в поздних его произведениях. На рубеже XXI века французская философия свидетельствует, что вопрос о смешении «власти слова» с социальной властью требует не легкомысленного, а серьезного отношения, детального разбор. Фуко, анализируя этот вопрос, встречается с проблемой языка как орудия, объекта и результата механизмов власти. Не будет ошибкой предположить, что Фуко шел к проблемам генеалогии власти через знакомую многим проблему языка.
В работе «Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы» 1975 г. и в первом томе «Истории сексуальности» – «Воле к знанию» Фуко противопоставляет классическому представлению о власти (наличие властвующего и подчиненного; негативный характер – подчинение, запрещение, принуждение; привилегия государства) «генеалогию власти», которая описывает современную власть – скрытую, распыленную и даже противоречивую, которая реализуется неразрывно со знанием, организует социальное пространство по принципу «всеподнадзорности» – каждый потенциально/реально под наблюдением, должен постоянно следить за собой (социальная «оптика»). Таким образом, власть дисциплинирует и нормирует индивидуальное поведение (социальные «физика» и «физиология»).
Несмотря на то, что власть реализуется во всем пространстве социума, в любом учреждении, идеальным ее пространством, по мысли Фуко, остается тюрьма, которую он исследует и на практике, учреждая «Группу информации о тюрьмах» (1971–1972). Юридическим адресом «группы» был домашний адрес самого Фуко, в рамках группы была создана первая во Франции организация заключенных «Инициативный комитет» с собственным печатным органом.Он говорил, что индивидуальное не является независимым, но формируется в человеке властью, дабы изучать и контролировать его.Специфические практики власти конституируют тело человека (посредством наказания, описаний удовольствий). Даже сознание человека выстраивается «научными дискурсами», одновременно прививающими признание власти в любом качестве. Власть, таким образом, порождает познающего, способы познания и само познаваемое. Власть – и это главное – порождает то, что индивид противопоставляет власти.
В «Пользовании наслаждениями» и «Заботе о себе» Фуко акцентирует внимание на историческом генезисе субъекта. Выделяются основные эпохи формирования субъекта: сократо-платоновская, эллинистическая, христианская, новоевропейская. В античности «забота о себе» – основа человеческого опыта вообще. Выделяются конкретные правила и техники такой заботы («искусства существования»), посредством которых человек сам себя формирует. По мысли Фуко, у древних греков искусства являли собой определенные формы знания – управления собой, управления собственным имуществом и участия в управлении полисом. В свою очередь, упражнения, позволяющие управлять собой, расщеплялись, дифференцировались от власти как отношения и знания как кодекса добродетели или стратифицированной формы.
Отношение к себе, согласно Фуко, обрело в то время независимый статус как «принцип внутреннего регулирования» по отношению к составляющим власти: отношение к себе осмысливалось как само-господство, т. е. власть, которую человек был принужден выносить на себе, конституировалась внутри власти, которую он осуществлял над другими. С точки зрения Фуко, у греков возникло отношение, которое устанавливала сила сама с собой. Обязательные правила власти, по его версии, дублировались необязательными правилами свободного человека, осуществляющего эту власть. Такое сложение силы и конституировало специфическую складку. В классической Греции забота о себе – в то же время забота о другом, об обществе и об истине.
В период эллинизма эта связь разрушается, и это – достижение индивидуализации субъекта как уникального. В христианской культуре «искусства существования» перерабатываются в практики религиозной жизни, а в современной культуре субъект и вовсе теряет власть над практиками заботы о себе, препоручая ее медицине, педагогике, государству (в виде абстрактной заботы о человеке).И только за счет исчерпанности новоевропейских систем нормирования задается возможность возвращения к «искусствам существования», касающимся конкретных поступков, а тем самым – возможность индивидуальной свободы. Но ситуацию возвращения должна, согласно мысли Фуко, подготовить мыслительная деструкция этих систем и поиск осмысленных альтернатив, поскольку любой другой ход рискует модернизировать традиционную систему установлений. Именно сексуальность («современная сексуальность», согласно Фуко) выступает связующим звеном и истоком трех означенных тенденций, базисных для развития современного культурного мира: «из глубины сексуальности, из глубины ее движения, которому ничто и никогда не может положить предел, из глубины дискурса, этой речи о Боге, которую Запад держал столь долго – не отдавая себе отчета в том, что сила слова подводит нас к пределам возможности языка. Вырисовывается причудливый опыт, который, по мысли Фуко, может оказаться столь же решающим для нашей культуры, столь же зарытым в ее недрах, сколь в недавнем прошлом для диалектической мысли был опыт противоречия.
Фуко неоднозначен и разнолик. Существует Фуко – создатель «археологии знания» и Фуко – автор «генеалогии власти», а также Фуко – «эстетик существования». Позднему Фуко» пришлось многое вытерпеть и достойно потрудиться во имя преодоления превратного понимания его позиции, инспирированного, в значительной мере его собственными формулировками.
Очевидно, тем не менее, некое противоречие в выводах Фуко. Последовательно лишая человека его социальных оболочек – слоя языка, слоя дискурсивности, слоя механизмов власти, он приходит к некому остатку, который побуждает к действию вопреки всяким разглагольствованиям и выводам. Эта проблема актуализирует взаимообусловленность социального и личностного в человеке, их нерастворимости друг в друге. Между полем социального и возникновением индивидуальности неизменной всегда остается сфера свободы.
Спустя десять лет со дня смерти Мишеля Фуко его идеи об эволюции западной цивилизации за последние три столетия по-прежнему имеют огромное значение. Вряд ли кому-либо за последнее десятилетие удавалось столь фундаментально и обоснованно изложить научную мысль. Его влияние на сознание геев было велико, особенно после выхода первого тома «Истории сексуальности». Здесь он выразил свои взгляды, известные как теория социальной конструкции: под сексуальностью понимается не «естественное» и непосредственное проявление, а некая культурная модель, содержание которой существенно меняется в зависимости от времени и места.
Мишель Фуко – крупная и характерная фигура на горизонте философии ХХ века. Его творчество обнажило глубинный и фундаментальный по важности пласт, сразу резко и ярко высвеченный им в наиболее остром для нас ракурсе – власти, как принуждения, манипулирования, наказания.
Для психиатра Фуко навсегда останется эпохальной фигурой, как один из основных теоретиков антипсихиатрии. Сонное царство разбужено, поколеблены сами основы, причем не только психиатрии – медицины в целом. Никто не мог бы лучше посодействовать пересмотру многих обветшавших принципов этого консервативнейшего общественного института.
Идеи Фуко, избранный им аспект рассмотрения, философско-био-политический в глобальной исторической перспективе, аспект Власти, действующей не только целенаправленно системой всеобъемлющего контроля, но и многими неочевидными для нее самой путями (от способа кормления ребенка до сбора статистических данных, используемой лексики и представлений о норме), чрезвычайно привлекательно и убедительно выглядит для интеллигенции, особенно для студентов авторитарных стран. Это не случайно, так как в формировании этих идей сыграли роль обманутое увлечение и обманутые надежды.
Так складывалась сама жизнь Фуко, всегда насквозь политизированная с самого детства. Переживший первый ужас, настоящее потрясение в 8 лет от убийства нацистами канцлера Дольфуса, затем фашистскую оккупацию с 14 лет, расстрелы школьных учителей, он изучает марксизм и вступает во Французскую коммунистическую партию, но покидает ее спустя несколько лет активным антикоммунистом (1950–1953). С этого времени начинается непрерывное, многократно повторяющееся яростное отрицание очередного освоенного увлечения: после марксизма и Гегеля это психоанализ, структурализм, философская антропология, феноменология и экзистенциализм Хайдеггера, через которого он приходит к Ницше.
Книга «Порядок вещей» принесла Фуко успех во Франции, и его имя было на слуху, по крайней мере, в среде интеллектуалов. Особенно часто цитировали скандальное высказывание в конце книги о том, что «человек», последняя противоречивая формация, которая стала возможна лишь в результате произошедших за последние 150 лет коренных изменений в систематизации знаний, приближается к своему концу: недалек тот день, когда его «сотрут, как портрет, нарисованный на песке у берега моря». Если интеллектуальный предшественник Фуко Фридрих Ницше провозгласил смерть Бога, то Фуко предрек смерть человека.
Первоначально Фуко интересовался психологией, во многом благодаря преподавателям школы, в которой он учился в 1946–1951 гг., Преподаватели водили своих учеников в госпиталь св. Анны и организовывали лекции выдающихся психоаналитиков. Фуко получил степень лиценциата по философии в Сорбонне и вместе с дипломом такую же степень по психологии в Парижском институте психологии. Именно Фуко был создателем первой психоаналитической кафедры по психоанализу во Франции. Также, он преподавал психологию в университете Лилля и в Высшей нормальной школе (1951–1955 гг.).
Потом Фуко непродолжительное время работал во французских культурных представительствах в Швеции, Польше и ФРГ. Он участвовал в подготовке к печати французского критического перевода полного собрания сочинений Ницше, осуществленного итальянскими издателями в 1967 г.
Лекции Фуко в Сорбонне, Эколь Нормаль, Венсене и Коллеж де Франс были невероятно популярны, на них присутствовали слушатели со всего мира, следящие за Фуко с обостренным вниманием, завороженные яркостью и точностью его речи. Около пятисот студентов и просто поклонников задолго да начала лекции собирались в аудитории, рассчитанной на триста мест и ожидали появления своего кумира. Некоторые исследователи и критики объясняли популярность Фуко, который вступил во французскую коммунистическую партию в 1950 г. Однако, членом партии Фуко оставался недолго, он вышел из нее в 1953 г.
Он занимался исследованием проблем, которые испокон веков относились к философии, но делал это не совсем так, как другие – через историю и социологию, акцентируя внимание в истории на некоторую прерывистость, которая, тем не менее, не превращается в разрыв.
Не может не удивлять, и не восхищать, широта интересов Фуко – проблемы медицины и биологии, литературной критики и языкознания, истории, пенитенциарных систем и эволюции сексуальности в Европе. В работах «Надзирать и наказывать», 1975 г., и в трех томах «истории сексуальности», 1976, 1984 г., зафиксирован перелом в осмыслении социально – политической обстановки, который начинает активно встраиваться в ту или иную практику борьбы с авторитарностью.
Знаменитым Фуко сделала книга «Слова и вещи: археология гуманитарных наук», появившаяся в 1966 г. После ее выхода в свет тексты Фуко неизменно оказывались в центре внимания профессиональной критики и широкой общественности. В этой книге не рассматриваются ни вещи, ни книги, как объясняет сам Фуко. Высказывания отнюдь не являют собой синтез слов и вещей, они вовсе не составлены из предложений и суждений, скорее, наоборот, они предваряют предложения или суждения, которые их допускают, они являются созидателями слов и предметов.
Тексты Фуко различны по своему содержанию, что не мешает выглядеть цельной и завершенной его исследовательской программе. Первоначально, основной линией собственного философского творчества он считал коренное переосмысление проблемы взаимоотношений элементов системы «субъект – познание – мир». По мнению Фуко, «философия субъекта» была не в состоянии ответить на вопросы современности. Он вычленял центральную конструкцию в виде «дискурса об опытах – пределах», которая помогает субъекту трансформировать самого себя, и «дискурса о трансформации самого себя через формирование знания». Фуко утверждал субъект как точку пересечения различных исторически сложившихся дискурсов, и в результате субъект оказывался лишенным автономии и единства. Мышление в терминах субъективности Фуко заменял построением «антропологии конкретного человека», которая превращалась в особого рода исторический анализ и критику устоявшихся мыслительных и культурных предпосылок. В этих конструкциях рождается его критический метод – метод критической истории или археологии, понимаемый как философская работа, сконцентрированная на анализе условий возможности возникновения и существования поля того или иного феномена культуры.
Исследование изначальных «пластов» человеческого знания в работах 60-х гг. Фуко пытается осуществить в проекте «археология знания», где стремится к тому, чтобы вскрыть условия исторического возникновения различных мыслительных установок и социальных институтов в буржуазной (преимущественно французской) культуре Нового времени. Аналогичная попытка отыскать некий общий структурирующий механизм во всех формах сознания и культуры данной исторической эпохи вполне имеет право на существование.
Традиционному историческому описанию Фуко противопоставляет новую историю, именуемую им «археологией».В целом, Фуко руководствуется следующим принципом: всякая форма есть композиция отношений сил. Поиск поля возможностей того или иного дискурса, вещающего о себе в процессе полагания всей истории, ведется археологическим способом, не похожим на привычный исторический или документальный. Философское мышление, пусть и причастное к истории, всегда являло собой метаисторическое мышление, процесс отрицания истории. Во многом, именно в силу этой отрицательности акт философского познания есть вечно настоящее, поэтому философия не может обращаться даже к собственной истории. Истина философии – процесс, который вновь и вновь перерождает и обосновывает себя. Философ не может сослаться на какую-то раз и навсегда решенную проблему, так философия есть не собрание книг, она имеет место лишь в тех случаях, когда существует усилие философского мышления.
В 70-е гг. тема «знания-насилия», «знания-власти» выходит у Фуко на передний план. Свою теорию «знания-власти» он противопоставляет всем существующим – и марксистской, и либерально-буржуазным.Подход его необычен. Оригинальность метода Фуко заключается, прежде всего, в том, что он, рассматривая те или иные идеи, ищет не только их конкретные основания, но и их общую исторически преходящую основу.
В последних работах Фуко центральной темой исследования становятся отношения власти и знания, социального и научного, определяющие, с его точки зрения, всю совокупность специфических возможностей культуры в каждый конкретный исторический период. В этих текстах философ трудится над разработкой новой дисциплины – генеалогией власти (прямая реминисценция из «генеалогии морали» Ницше).
Под генеалогией власти Фуко имеет в виду не просто элементарное переименование «археологии знания». Поиск оснований знания внутри него самого недостаточен: знание в каждую конкретную историческую эпоху устанавливается посредством определенной «социальной механики». Социально – психологическое восприятие мира «новых средних слоев» на рубеже 60-70-х гг., подобно идеологии «новых левых», запомнилось очевидцам и современникам как взрыв, заставивший их переоценить многие привычные представления. Фуко, пытаясь понять эту «механику», начинает двигаться от теоретико – познавательной и историко – научной проблематики в сторону анализа социально – политических условий знания. Фуко пытается актуализировать вопрос об ответственности перед миром и общестовм и стремится найти и продемонстрировать «очаги власти» везде – в семье, в больнице, в тюрьме.
Фуко отрицает возможность существования исключительно негативной или чисто репрессивной власти, сами механизмы власти всегда позитивны и продуктивны. Знание не может быть равнодушным: знание – это и зло, и сила, он одушевлено переживаниями, страстями, инстинктами. Власть и знание неразделимы, власть порождает знание, а знание есть власть. Именно эти различные исторические типы взаимоотношений власти и знания и изучается Фуко в поздних его произведениях. На рубеже XXI века французская философия свидетельствует, что вопрос о смешении «власти слова» с социальной властью требует не легкомысленного, а серьезного отношения, детального разбор. Фуко, анализируя этот вопрос, встречается с проблемой языка как орудия, объекта и результата механизмов власти. Не будет ошибкой предположить, что Фуко шел к проблемам генеалогии власти через знакомую многим проблему языка.
В работе «Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы» 1975 г. и в первом томе «Истории сексуальности» – «Воле к знанию» Фуко противопоставляет классическому представлению о власти (наличие властвующего и подчиненного; негативный характер – подчинение, запрещение, принуждение; привилегия государства) «генеалогию власти», которая описывает современную власть – скрытую, распыленную и даже противоречивую, которая реализуется неразрывно со знанием, организует социальное пространство по принципу «всеподнадзорности» – каждый потенциально/реально под наблюдением, должен постоянно следить за собой (социальная «оптика»). Таким образом, власть дисциплинирует и нормирует индивидуальное поведение (социальные «физика» и «физиология»).
Несмотря на то, что власть реализуется во всем пространстве социума, в любом учреждении, идеальным ее пространством, по мысли Фуко, остается тюрьма, которую он исследует и на практике, учреждая «Группу информации о тюрьмах» (1971–1972). Юридическим адресом «группы» был домашний адрес самого Фуко, в рамках группы была создана первая во Франции организация заключенных «Инициативный комитет» с собственным печатным органом.Он говорил, что индивидуальное не является независимым, но формируется в человеке властью, дабы изучать и контролировать его.Специфические практики власти конституируют тело человека (посредством наказания, описаний удовольствий). Даже сознание человека выстраивается «научными дискурсами», одновременно прививающими признание власти в любом качестве. Власть, таким образом, порождает познающего, способы познания и само познаваемое. Власть – и это главное – порождает то, что индивид противопоставляет власти.
В «Пользовании наслаждениями» и «Заботе о себе» Фуко акцентирует внимание на историческом генезисе субъекта. Выделяются основные эпохи формирования субъекта: сократо-платоновская, эллинистическая, христианская, новоевропейская. В античности «забота о себе» – основа человеческого опыта вообще. Выделяются конкретные правила и техники такой заботы («искусства существования»), посредством которых человек сам себя формирует. По мысли Фуко, у древних греков искусства являли собой определенные формы знания – управления собой, управления собственным имуществом и участия в управлении полисом. В свою очередь, упражнения, позволяющие управлять собой, расщеплялись, дифференцировались от власти как отношения и знания как кодекса добродетели или стратифицированной формы.
Отношение к себе, согласно Фуко, обрело в то время независимый статус как «принцип внутреннего регулирования» по отношению к составляющим власти: отношение к себе осмысливалось как само-господство, т. е. власть, которую человек был принужден выносить на себе, конституировалась внутри власти, которую он осуществлял над другими. С точки зрения Фуко, у греков возникло отношение, которое устанавливала сила сама с собой. Обязательные правила власти, по его версии, дублировались необязательными правилами свободного человека, осуществляющего эту власть. Такое сложение силы и конституировало специфическую складку. В классической Греции забота о себе – в то же время забота о другом, об обществе и об истине.
В период эллинизма эта связь разрушается, и это – достижение индивидуализации субъекта как уникального. В христианской культуре «искусства существования» перерабатываются в практики религиозной жизни, а в современной культуре субъект и вовсе теряет власть над практиками заботы о себе, препоручая ее медицине, педагогике, государству (в виде абстрактной заботы о человеке).И только за счет исчерпанности новоевропейских систем нормирования задается возможность возвращения к «искусствам существования», касающимся конкретных поступков, а тем самым – возможность индивидуальной свободы. Но ситуацию возвращения должна, согласно мысли Фуко, подготовить мыслительная деструкция этих систем и поиск осмысленных альтернатив, поскольку любой другой ход рискует модернизировать традиционную систему установлений. Именно сексуальность («современная сексуальность», согласно Фуко) выступает связующим звеном и истоком трех означенных тенденций, базисных для развития современного культурного мира: «из глубины сексуальности, из глубины ее движения, которому ничто и никогда не может положить предел, из глубины дискурса, этой речи о Боге, которую Запад держал столь долго – не отдавая себе отчета в том, что сила слова подводит нас к пределам возможности языка. Вырисовывается причудливый опыт, который, по мысли Фуко, может оказаться столь же решающим для нашей культуры, столь же зарытым в ее недрах, сколь в недавнем прошлом для диалектической мысли был опыт противоречия.
Фуко неоднозначен и разнолик. Существует Фуко – создатель «археологии знания» и Фуко – автор «генеалогии власти», а также Фуко – «эстетик существования». Позднему Фуко» пришлось многое вытерпеть и достойно потрудиться во имя преодоления превратного понимания его позиции, инспирированного, в значительной мере его собственными формулировками.
Очевидно, тем не менее, некое противоречие в выводах Фуко. Последовательно лишая человека его социальных оболочек – слоя языка, слоя дискурсивности, слоя механизмов власти, он приходит к некому остатку, который побуждает к действию вопреки всяким разглагольствованиям и выводам. Эта проблема актуализирует взаимообусловленность социального и личностного в человеке, их нерастворимости друг в друге. Между полем социального и возникновением индивидуальности неизменной всегда остается сфера свободы.
Спустя десять лет со дня смерти Мишеля Фуко его идеи об эволюции западной цивилизации за последние три столетия по-прежнему имеют огромное значение. Вряд ли кому-либо за последнее десятилетие удавалось столь фундаментально и обоснованно изложить научную мысль. Его влияние на сознание геев было велико, особенно после выхода первого тома «Истории сексуальности». Здесь он выразил свои взгляды, известные как теория социальной конструкции: под сексуальностью понимается не «естественное» и непосредственное проявление, а некая культурная модель, содержание которой существенно меняется в зависимости от времени и места.
Мишель Фуко – крупная и характерная фигура на горизонте философии ХХ века. Его творчество обнажило глубинный и фундаментальный по важности пласт, сразу резко и ярко высвеченный им в наиболее остром для нас ракурсе – власти, как принуждения, манипулирования, наказания.
Для психиатра Фуко навсегда останется эпохальной фигурой, как один из основных теоретиков антипсихиатрии. Сонное царство разбужено, поколеблены сами основы, причем не только психиатрии – медицины в целом. Никто не мог бы лучше посодействовать пересмотру многих обветшавших принципов этого консервативнейшего общественного института.
Идеи Фуко, избранный им аспект рассмотрения, философско-био-политический в глобальной исторической перспективе, аспект Власти, действующей не только целенаправленно системой всеобъемлющего контроля, но и многими неочевидными для нее самой путями (от способа кормления ребенка до сбора статистических данных, используемой лексики и представлений о норме), чрезвычайно привлекательно и убедительно выглядит для интеллигенции, особенно для студентов авторитарных стран. Это не случайно, так как в формировании этих идей сыграли роль обманутое увлечение и обманутые надежды.
Так складывалась сама жизнь Фуко, всегда насквозь политизированная с самого детства. Переживший первый ужас, настоящее потрясение в 8 лет от убийства нацистами канцлера Дольфуса, затем фашистскую оккупацию с 14 лет, расстрелы школьных учителей, он изучает марксизм и вступает во Французскую коммунистическую партию, но покидает ее спустя несколько лет активным антикоммунистом (1950–1953). С этого времени начинается непрерывное, многократно повторяющееся яростное отрицание очередного освоенного увлечения: после марксизма и Гегеля это психоанализ, структурализм, философская антропология, феноменология и экзистенциализм Хайдеггера, через которого он приходит к Ницше.
Книга «Порядок вещей» принесла Фуко успех во Франции, и его имя было на слуху, по крайней мере, в среде интеллектуалов. Особенно часто цитировали скандальное высказывание в конце книги о том, что «человек», последняя противоречивая формация, которая стала возможна лишь в результате произошедших за последние 150 лет коренных изменений в систематизации знаний, приближается к своему концу: недалек тот день, когда его «сотрут, как портрет, нарисованный на песке у берега моря». Если интеллектуальный предшественник Фуко Фридрих Ницше провозгласил смерть Бога, то Фуко предрек смерть человека.
Биография
Мишель Фуко родился 15 октября 1926 года в Пуатье во Франции. Отец его был известным в округе хирургом, которому хотелось, чтобы сын пошел по его стопам. Когда же выяснилось, что юный Фуко – задумчивый, замкнутый ребенок с наклонностями малолетнего преступника, отец направил его на учебу в колледж Святого Станислава. Это была католическая школа, известная своей строгой дисциплиной и порядком. В школе максимально проявились способности Фуко-студента, и после окончания колледжа Святого Станислава юноша поступил в престижный парижский лицей Анри Четвертого. В 1946 году его приняли в Педагогический институт, причем Фуко стал четвертым среди сильнейших абитуриентов. Изучая философию с признанным мэтром Морисом Марло-Понти, юный Фуко продемонстрировал удивительный интеллект. Через несколько лет юноше присвоили звание лицензиата кафедры философии, затем кафедры психологии, и позднее Фуко получил диплом кафедры психотерапии (1949) в Сорбонне. Тогда же Фуко заинтересовался проблемами личности больного, что способствовало появлению его раннего произведения «Психическая болезнь и личность» (1954). В 1952 году получил диплом по психопатологии Парижского института психологии. Преподаватель психологии в университете г. Лилль и в Высшей нормальной школе (1951–1955). Работал во французских культурных представительствах в Швеции, Польше, ФРГ. Вместе с Делезом в 1966–1967 отвечал за подготовку к печати французского перевода критического полного собрания сочинений Ницше. Зав. кафедрой философии в Тунисском университете (1967–1968). Зав. кафедрой философии экспериментального университета в Венсене (1968). Зав. кафедрой истории систем мысли в Коллеж де Франс (1970–1984, выиграл конкурс на право замещения этой должности у Рикера). В 60-70-х и в начале 80-х годов были опубликованы его важнейшие произведения: «Слова и вещи. Археология гуманитарных наук» (1966); «Археология знания» (1969), «Порядок дискурса» (1971), «Надзирать и наказывать» (1975) и др. В 1986 была создана Ассоциация «Центр Мишеля Фуко» для изучения и публикации его творческого наследия. Мишель Фуко умер 25 июня 1984 года из-за осложнений, вызванных СПИДом, в Париже. Неизвестно, знал ли он вообще о том, что у него СПИД, поскольку распространение болезни в то время только начиналось. Последние дни жизни Фуко запечатлены в романе «Другу, не спасшему мне жизнь», который никого не оставляет равнодушным.
Основные работы:
«Душевная болезнь и личность» (1954, переиздание в 1962 под названием «Душевная болезнь и психология»); «Безумие и неразумие: история безумия и классический век» (1961); «Генезис и структура Антропологии Канта» (1961), «Реймон Руссель. Опыт исследования» (1963), «Рождение клиники: археология взгляда медика» (1963), «Предисловие к трансгрессии» (1963), «Отстояние, вид, первоначало» (1963), «Слова и вещи: археология гуманитарных наук» (1966, к концу 1980-х было продано более 110 тысяч экземпляров книги на французском языке), «Мысль извне» (1966), «Археология знания»(1969), «Что такое автор» (1969), «Порядок речи» (1970), «Предисловие к логической грамматике» (1970), «Философский театр» (1970), «Ницше, генеалогия, история» (1971), «Это не трубка» (1973), «Я, Пьер Ривер...» (1973), «Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы» (1975), «Игра власти» (1976), «Запад и истина секса» (1976), «Субъективность и истина» (1977), «Жизнь подлых людей» (1977), «Микрофизика власти» (1977), «Что такое Просвещение?» (1983), «История сексуальности» (т.1 – «Воля к знанию», 1976; т. 2 – «Опыт наслаждений», 1984; т. 3 – «Забота о себе», 1984), «Итоги курса в Коллеж де Франс, 1970–1982» (1989) и др. В 1994 было издано четырехтомное издание работ Фуко – «Сказанное и написанное. 1954–1988» (около 360 текстов).