Асс Павел Николаевич. Поросенок

Асс Павел Николаевич & Бегемотов Нестор Онуфриевич
Поросенок

   Павел Асс
   Поросенок
   Большой Баобаб шелестел листочками и тихо напевал любимую песню волшебника Бука. Бук очень любил это тихое качание ветвями, эти арии вечнозеленых листьев, которые простому человеку не слышны, а вот волшебники, хотя и не все, слышать могут. Бук попытался изобразить чириканье воробья, однако это у него не получилось. Сегодня он был не в голосе.
   - И почему я не воробушек? - подумал Бук. - Прыгал бы себе на ветке, и никаких забот.
   Вздохнув, волшебник достал сборник сказок, где упоминалось о его родственниках, и которые он часто перечитывал, хотя знал почти наизусть. Волшебник Бук был очень добрым волшебником, даже слишком добрым, как считали некоторые злодеи, поэтому он и любил добрые сказки. Открыв на первой попавшейся странице, Бук углубился в книгу.
   В сказке происходили разные замечательные события, храбрые рыцари убивали глупых негодяев и спасали прекрасных дам. По традиции, все дело кончалось свадьбой, где перепившиеся гости поглощали в огромных количествах барашков, поросят, цыплят, черную и красную икру, ананасы и много других вкусных вещей, которых нынче простому человеку в магазине не купить. Все это обильно поливалось пивом, вином, коньяком... Застольные сцены нравились Буку больше всего, так как это возбуждало у него аппетит. Вот и сейчас волшебнику захотелось вцепиться во что-нибудь зубами, например, в кусочек хорошо поджаренного мяса.
   Бук сглотнул слюну и наугад ткнул в список блюд за свадебным столом. Выбор пал на целиком зажаренного поросенка. Против поросенка Бук ничего не имел. Он достал свой волшебный рубль и, подкинув, произнес положенное волшебное заклинание.
   - Если орел - то пусть появится поросенок, если решка - то, что делать! Пусть не появляется!
   Волшебный рубль, как всегда, работал безотказно и выпал орлом. Откуда-то из ветвей большого баобаба выпал симпатичный розовый поросенок.
   - Хрю, - хрюкнул он.
   Бук радостно захлопал в ладоши и засмеялся:
   - Какой симпатяга!
   - Сам знаю! - огрызнулся вдруг поросенок.
   - Говорящий! - удивился Бук. - Неужели у них там, в сказке, пожарили говорящего поросенка? Ай, ай, ай!
   Хитрый поросенок повел взглядом, осознал, что его хотят зажарить, и рванул в кусты.
   - Куда! - заорал Бук и схватил волшебный рубль. Но потом передумал, махнул рукой.
   - Ну, и черт с ним.
   Рубль выпал из его руки и упал орлом.
   Волшебник поднял его, отряхнул от грязи и, чтобы опять не вышло осечки, заказал простые пельмени. Слава богу, пельмени пока еще нигде не разговаривали и в кусты не удирали!
   Говорящий поросенок успел галопом пробежать километра три, когда на него прямо с неба упал черт. Неосторожные слова волшебника "Ну и черт с ним!" привели к тому, что друг напротив друга оказались две почти одинаковые морды: черта и поросенка. Одинаковый пятачок, хитрые плутоватые глазенки, копытца... Они с первого взгляда понравились друг другу.
   - Хрю! - взвизнул поросенок.
   Черт понимающе похрюкал, приподнял с головы цилиндр и представился:
   - Черт Федя. Прислан, значит, быть с вами.
   - Поросенок Вениамин, - подумав, ответил поросенок. - Очень рад-с. Но пожать руку не могу, ибо сам таковых не имею и человеком, к сожалению, не являюсь.
   - Ну, это мы быстро!
   Черт выдернул три волосинки из своего шелудивого хвоста, плюнул на восток, подмигнул левым глазом.
   - Оп-па!!!
   Вениамин превратился в розовощекого толстячка, правда с поросячьей физиономией. Они пожали друг другу руки.
   - По такому случаю надо бы чего-нибудь натворить, - предложил пакостливый Федя.
   - Предлагаю женить меня на дочке царя, - сказал Вениамин, любуясь на себя в карманное золотое зеркальце.
   - Ну, это мы быстро!
   Еще три волосинки, и бывший поросенок превратился в богатого купца. Он оправил на себе бархатный камзол, притопнул сафьяновым сапожком.
   - Класс!
   Они сели в карету, которую черт вытащил из кармана и вырастил до нормальных размеров, и поехали в город.
   Как обычно, царь скучал. От нечего делать смотрел в окно и считал мух.
   Во дворе застучали копыта, и к парадному крыльцу подкатила карета.
   - Никак ктой-то приехал? - спросил царь.
   - Ага! - ответил главный министр.
   - Не "ага", а сходи посмотри, кто! - рассердился царь.
   Министр, пятясь задом и отвешивая поклоны, скрылся за дверью. И тут же вернулся, ведя за собой розовощекого Вениамина и Федю.
   - Его светлость купец Вениамин Свиньин из Франции! - объявил министр.
   - С денщиком, - добавил черт, одетый по последней моде, и мило улыбнулся.
   - Зачем пожаловали? - спросил царь, поправляя корону и сверкая отличными вставными зубами.
   - Его светлость, - вкрадчиво начал Федя, - желает просить руки вашей, значит, дочери, чтобы, значит, на ей жениться.
   - А знает ли купец, что для женитьбы на царской дочери требуется исполнить три царских желания?
   - Ну, это мы запросто. Заказывайте!
   Царь переглянулся с министром.
   - Мы подумаем, - поспешил сказать министр.
   Открылась дверь и, зевая, вошел инженер Сильвуплюев.
   Царь при виде его просиял и сказал:
   - Наше первое желание таково: пусть купец достроит мост через реку, что инженер Сильвуплюев строит уже три года.
   - Не построит, - вяло сказал материалист Сильвуплюев.
   - Ну, это мы быстро! - Федя достал из кармана кисточку хвоста, замаскированную под расшитый бисером кошелек, выдернул три волосинки, плюнул, топнул, моргнул и ухмыльнулся:
   - Готово!
   Царь и министр подбежали к окну. Через реку был перекинут замечательный мост из чистого золота.
   - А! Класс! - заорал царь. - Какова иностранная работа!
   - Просто великолепно! - подпевал министр.
   Вениамин важно надулся.
   - И откуда ты такой взялся? - мрачным шепотом спросил инженер Сильвуплюев у Феди. - Морду бы тебе набить!
   - От матраса слышу! - огрызнулся черт.
   - Повелеваю, - сказал царь, - инженера Сильвуплюева гнать с должности по собственному желанию, а на его место - иностранного специалиста - мусью Вениамина Свиньина с окладом три тысячи рублей.
   - Мне бы три тысячи, - обиделся Сильвуплюев, - я бы три моста построил! А за сто тридцать - ищите дурака!
   И инженер ушел, хлопнув дверью так, что упала люстра.
   - От гад! - возмутился царь. - Мужик! Быдло! На каторге сгною, в Сибири! Такую люстру спортил! Венецианского стекла!
   - Ну, это мы быстро, - влез в разговор Федя, и люстра повисла на прежднее место.
   - Люблю, - сказал царь и обнял купца.
   - Нам бы дочку... Вашу... Замуж... За нас, - промямлил Вениамин, распространяя вокруг себя запах дорогого французского одеколона.
   - Еще два желания придумаю, и женись!
   Царь полюбовался на мост, блестевший на солнце, как золотой.
   - Завтра загадаю, - и министру, - ну-ка, отведи их с денщиком в гостиницу. И к ужину пригласи.
   Гости, поклонившись, вышли.
   Царь потер руки:
   - Эх, зятек будет!
   И опять сел считать мух.
   - И этот кретин выгнал меня с работы, - закончил инженер Сильвуплюев, имея ввиду царя.
   - Н-да... - сочувственно кивнул философ Сократов.
   - В общем, я теперь пополнил собой армию безработных.
   Философ поскреб пятку.
   - А надо бы этих проходимцев вывести на чистую воду.
   - Как?
   - Ты говорил, что царь еще два желания загадать должен? Подскажем ему эти желания, чтобы исполнить их было невозможно.
   Инженер махнул рукой.
   - Да царь не согласится на твои желания, ему бы золота побольше, а остальное - ерунда, чтоб он лопнул!
   - А принцесса?
   - При чем здесь принцесса?
   - Так ведь ее замуж выдают! Значит она имеет право хотя бы на одно из желаний.
   - А она согласится?
   - Согласится, - уверенно заявил Сократов.
   Закипевший самовар заявил о своих претензиях громким свистком. Философ налил чай себе и Сильвуплюеву. Инженер задумчиво ковырял пальцем в носу. План Сократова ему понравился. В том, что принцесса согласится, он не сомневался, ибо всем было известно, что она тайно влюблена в философа, который пленил ее своими хитроумными проделками, насмешками над придворными и над самим царем и, вообще, своим веселым нравом. Да, своими мудрыми речами философ Сократов умел зажигать огонь любви в женских сердцах.
   - А что загадаем?
   - Я подумаю, - сказал Сократов и с хлюпом отхлебнул из блюдечка первоклассный грузинский чай.
   Вторым желанием царя был новый золотой дворец. Царь, весьма довольный собой и будущим зятем, главный министр, надутый как ишак, Вениамин и Федя, разодетые в сверкающие золотом одежды и уверенные в успехе, восхищенные придворные бродили по дворцу и хором хвалили все подряд, даже золотой унитаз в сортире. Царь уже приготовился высказать третье желание, наверно, не менее умное, чем два предыдущих, когда в покои ворвалась принцесса в сопровождении философа Сократова.
   - Не волнуйся, Маруся, - говорил Сократов.
   Принцесса подошла к почтительно расступившимся придворным, топнула ногой и заявила:
   - Что ж это вы, батюшка, меня замуж выдаете, а желания свои загадываете?
   - Молчи, оглобля! Для тебя же стараюсь. Жених видный, богатый, мастер на все руки...
   Вениамин приосанился.
   Мария презрительно глянула на его сладкую самодовольную рожу, потом на ухмыляющегося Сократова и сказала:
   - На кой черт он мне сдался? Я желание хочу!
   Были крики, слезы, уговоры. Своей любимой дочери царь отказать не мог, и через пять дней было решено, что желание загадает принцесса.
   В ожидании желания царь собрал государственную думу, чтобы после исполнения, не откладывая в долгий ящик, сразу объявить о помолвке. Бородатые бояре в шубах сидели по лавкам, потели, пукали и, рассказывая друг другу не менее бородатые похабные анекдоты, ржали и ждали принцессу.
   Но вместо нее пришли Сократов и Сильвуплюев. Философ достал огромный свиток с печатью принцессы в левом нижнем углу и зачитал:
   - Ее высочество принцесса желает, чтобы ее желание загадали мы: философ Сократов, то есть я, и инженер Сильвуплюев, то есть он.
   Философ показал на Сильвуплюева.
   - Мы согласны, - сказал Федя.
   - Мы тоже, - согласился царь, которого перекосило при виде инженера.
   - Прекрасно! - Сократов принял позу Наполеона и замогильным голосом произнес:
   - Пусть этот Свиньин и этот его денщик убираются ко всем чертям, и чтоб мы их здесь больше никогда не видели. Таково желание ее высочества.
   Воцарилась тишина.
   - Так нельзя, - наконец сказал царь. - Ежели он исполнит желание и уберется, как он женится на нашей дочери? А ежели не исполнит, то тоже не женится? Нет, такое желание нам не подходит!
   - Не подходит! - подхватил Федя.
   Вениамин беспокойно хрюкнул.
   - Что значит "не подходит"! - заорал Сократов, засучивая рукава. - Вы что, на рынке? Уговор дороже денег! Либо исполняй, либо не исполняй и в любом случае убирайся!
   - Не кричать в присутствии царя, хам! - закричал главный министр.
   Философ ткнул кулаком ему в нос, министр повалился и закричал:
   - Наших бьют! Стража! Взять его!
   Понабежали стражники. Сократов и Сильвуплюев отмахивались от них ногами, попадая не только по стражникам, но и по боярам.
   Постепенно вся государственная дума ввязалась в драку.
   Вениамин беспокойно оглядывался по сторонам. Федя от возбуждения подпрыгивал и кричал:
   - В нос ему! В нос!
   - Я сейчас тебе в нос! - надвинулся на него Сильвуплюев, размахивая кулаками.
   - Убивают! - испугался черт. - Помогите!
   - Тихо!!! - раздался вдруг гневный зычный голос.
   Все замерли. В дверях стоял волшебник Бук. Царь вылез из-под трона, отряхнулся, надел корону и спросил:
   - Это еще кто такой? Почему мешает заседать государственной думе?
   Бук прошел в центр зала.
   - Тут у меня ошибочка вышла, - сказал он, отыскав взглядом в толпе Вениамина и Федю, - в образе вот этих двух господ.
   - Какая такая ошибочка! - завизжали Вениамин и Федя.
   - Самая натуральная, - усмехнулся волшебник, - которую надо исправить.
   Он подкинул волшебный рубль, рубль упал орлом. Вениамин превратился в поросенка, и, крича "Не надо!", они с чертом исчезли, оставив лишь легкое облачко пара.
   - Порядок, - сказал Бук.
   Он вынул из кармана ковер-самолет, сел и вылетел в окно.
   Минуты две стояла гробовая тишина. Прервал ее инженер Сильвуплюев:
   - Ну что, остались без инженера? Может на освободившееся место за три тысячи молодого специалиста возьмем? То есть меня, уточнил он.
   - Черта с два на три тысячи! - злобно плюнул царь и махнул рукой. - На сто тридцать примем!
   Инженер обнял Сократова, и они, запев "Там, где пехота не пройдет", вышли.
   Вдруг заахал министр:
   - Царь-батюшка! Новый мост и дворец пропали!!!
   Начались горестные крики, трехдневный траур.
   А в доме инженера Сильвуплюева был праздник.