Автор неизвестен
Чудо чудное
Чудо чудное
Русская народная сказка
Чудо чудное
Некакой человек жил на пустом месте, промышлял зверей и прочих зайчей. Однажды ему попало дивно зайчей. Он принес в избушку, начал лупить, скуру снял, тушу бросил, туша скочила и побежала. На улич выбежала. Заеч прискочил к трубы и слушат, мужик начал чудать: "Што это, братцы, за чудо! Живу - чуда я ещэ не видал?" А заец говорит: "Это како чудо, это не есь чудо; ты не слыхал-ле у Ми-киты на Маслениче какб чудо было?" - "Нет, не слыхал". "Сходи к Микиты на Масленичу, дак он тебе обскажот".
Мужик пошол на Масленичу (название деревни), пришол к Микиты и спрашиват: "Микита, како у тебя было чудо?" - "Я тебе на што?" - "А мне нужно знать, у меня заеч убежал без шкуры, я чудаю, дак он сказал, что у Микиты было больше чудо". Микита и начал сказывать.
"Был я в лесу, промышлял, с тремя сыновьями, сам четвертой. Напромышляли кое-чего, птич дивно, а домой итти далеко, нас забрала ночь на дороги; где ночь прилучилась тут лесова избушка, а раньше того весь была, што в этой избушке пугат. Ну мы: "Затти и не затти в эту избушку". Дети говорят: "Што нам боятца, ведь нас четверо ведь, не по одйнцы". И зашли в избушку и печку затопили. Тетеру налили варить; тетера сварилась, тогда поставили на стол, сели ись. Микита сидит и говорит: "Хто в избушке есть, крешшоной или некрешшоной, выходи с нами ужинать". Выскочил человек, схватил тетеру, съел и щи все выхлебал. "Я, говорит, Микита, у тебя болыпова сына съем". Взял большова сына и съел. Съел и убежал опять за печку. Микита остался с двумя сыновьями. Тогда Микита лег спать, проспал до утра, утро стало, Микита пошол с сыновьями. "Штобы, проклята избушка, больше в тебе не бывать! Который был не лучше сын, того и съела". Ушли. Ходил не ходил день весь, блудил, вечер стал опять к этой же избушке пришол. Некуда не мог пути дать. На уличе ненасье, дож, слеча мокра. Опеть зашли в эту избушку, печку затопили и тетеру налили варить. Сварилась, тогда поставили на стол, сели ись; сидит и думает Микита. "Позвать и не позвать? Позову съес, и не позову съес". И опять выговорил: "Хто хрещоной- некрещеной, выходи с нами ужинать". Выходит человек, съел тетерку, выхлебал щи и говорит: "А што, Микита, я у тебя и другова сына съем?" И другого сына съел... (На третий день третьяго. Проплутав четвертый день, Никита в четвертый раз пришол к избушке.) Четвертый раз опять к избушке пришол, на улице не можно, опять в избушку зашол, печку затопил и тетеру налил варить, сварил, сел ись и думат: "Позвать и не позвать? Позову съес и не позову съес". Сидел, сидел и осмелилса: "А выходи хто, хрещеной или не хрещеной". И выскочил тот же человек, щи выхлебал и тетеру съел, и говорит: "Ну, Микита, ведь я тебя теперь самого съем". - "Сам знашь".
Тогда человек говорит: "Хватай за меня, я тебя домой стащу". Микита поймалса за плечи, и потащил. Тащил, тащил и будто в море его потащил, в море колодина будто, и поймалса, и начал кричать, и реветь сильным матом, что погиб, утонул, а сам занесенной в свой дом, в свою избу, и поймалса за грядку: держитця и кричит лихим матом, а дети и закричали: "Ведь ты в избе в своей!" И эти дети, три все, дома лежат, не один не съеженой. Тогда Микита возрадовалса. "Такое у меня чудо было".
И мужик сказал: "У тебе чудо больше впетеро было, впетеро".
Русская народная сказка
Чудо чудное
Некакой человек жил на пустом месте, промышлял зверей и прочих зайчей. Однажды ему попало дивно зайчей. Он принес в избушку, начал лупить, скуру снял, тушу бросил, туша скочила и побежала. На улич выбежала. Заеч прискочил к трубы и слушат, мужик начал чудать: "Што это, братцы, за чудо! Живу - чуда я ещэ не видал?" А заец говорит: "Это како чудо, это не есь чудо; ты не слыхал-ле у Ми-киты на Маслениче какб чудо было?" - "Нет, не слыхал". "Сходи к Микиты на Масленичу, дак он тебе обскажот".
Мужик пошол на Масленичу (название деревни), пришол к Микиты и спрашиват: "Микита, како у тебя было чудо?" - "Я тебе на што?" - "А мне нужно знать, у меня заеч убежал без шкуры, я чудаю, дак он сказал, что у Микиты было больше чудо". Микита и начал сказывать.
"Был я в лесу, промышлял, с тремя сыновьями, сам четвертой. Напромышляли кое-чего, птич дивно, а домой итти далеко, нас забрала ночь на дороги; где ночь прилучилась тут лесова избушка, а раньше того весь была, што в этой избушке пугат. Ну мы: "Затти и не затти в эту избушку". Дети говорят: "Што нам боятца, ведь нас четверо ведь, не по одйнцы". И зашли в избушку и печку затопили. Тетеру налили варить; тетера сварилась, тогда поставили на стол, сели ись. Микита сидит и говорит: "Хто в избушке есть, крешшоной или некрешшоной, выходи с нами ужинать". Выскочил человек, схватил тетеру, съел и щи все выхлебал. "Я, говорит, Микита, у тебя болыпова сына съем". Взял большова сына и съел. Съел и убежал опять за печку. Микита остался с двумя сыновьями. Тогда Микита лег спать, проспал до утра, утро стало, Микита пошол с сыновьями. "Штобы, проклята избушка, больше в тебе не бывать! Который был не лучше сын, того и съела". Ушли. Ходил не ходил день весь, блудил, вечер стал опять к этой же избушке пришол. Некуда не мог пути дать. На уличе ненасье, дож, слеча мокра. Опеть зашли в эту избушку, печку затопили и тетеру налили варить. Сварилась, тогда поставили на стол, сели ись; сидит и думает Микита. "Позвать и не позвать? Позову съес, и не позову съес". И опять выговорил: "Хто хрещоной- некрещеной, выходи с нами ужинать". Выходит человек, съел тетерку, выхлебал щи и говорит: "А што, Микита, я у тебя и другова сына съем?" И другого сына съел... (На третий день третьяго. Проплутав четвертый день, Никита в четвертый раз пришол к избушке.) Четвертый раз опять к избушке пришол, на улице не можно, опять в избушку зашол, печку затопил и тетеру налил варить, сварил, сел ись и думат: "Позвать и не позвать? Позову съес и не позову съес". Сидел, сидел и осмелилса: "А выходи хто, хрещеной или не хрещеной". И выскочил тот же человек, щи выхлебал и тетеру съел, и говорит: "Ну, Микита, ведь я тебя теперь самого съем". - "Сам знашь".
Тогда человек говорит: "Хватай за меня, я тебя домой стащу". Микита поймалса за плечи, и потащил. Тащил, тащил и будто в море его потащил, в море колодина будто, и поймалса, и начал кричать, и реветь сильным матом, что погиб, утонул, а сам занесенной в свой дом, в свою избу, и поймалса за грядку: держитця и кричит лихим матом, а дети и закричали: "Ведь ты в избе в своей!" И эти дети, три все, дома лежат, не один не съеженой. Тогда Микита возрадовалса. "Такое у меня чудо было".
И мужик сказал: "У тебе чудо больше впетеро было, впетеро".