Дело было сделано. И сделано хорошо, я мог бы добавить.
Принцесса лежала мертвой на полу моей пещеры, среди разбросанных
костей героев, кудесников, принцев, принцесс, гномов и эльфов, и обломков
девяти мечей, предназначенных для защиты царства добра и радости, которое
я разрушил до того, как его почки смогли бы распуститься.
Я потрогал языком клыки и ощутил жгучий вкус.
Последний герой, изогнувшись немыслимым образом, лежал в углу. Его
магический клинок был изломан. Это был десятый и последний из числа
выкованных столетия назад Силами Света для того, чтобы сразиться с моим
хозяином и теми, кто как и я, служит ему. Какое наслаждение! Кольцо,
которое я стерегу, лежит в драгоценной шкатулке в нише за моей спиной.
Останки их верных товарищей - гномов - также разбросаны повсюду. Я
могу видеть маленькую руку, которая все еще держит топор. Неужели он
действительно думал, что может подойти ко мне или причинить вред своим
жалким оружием?
Только старый кудесник еще с трудом дышит. Но я сломал его посох и
рассеял его мощь на путях темноты. Я подарил ему несколько мгновений жизни
с тем, чтобы посмеяться над ним и увидеть, как он проклинает силы, которым
служил.
- Ты слышишь меня, Лортан? - спросил я.
- Да, Бактор, - ответил он оттуда, где упал слева от меня.
Он сидел, прислонившись к стене, неестественно вывернув ноги.
- Почему я еще жив?
- Для последней забавы, Облеченный Светом. Если ты проклянешь все
хорошее и прекрасное, правдивое и благородное, я подарю тебе быструю
смерть.
- Не надо, - ответил он.
- Почему нет? Ты проиграл, так же как и те девять перед то бой. Ты -
последний. Все кончено. Хорошие парни потеряны, все как один.
Он не ответил, и я стал дразнить его дальше. - И ваш герой - Эрик
Бредшо, или как там вы его называете - даже не коснулся меня своим
оружием. Последний из вас, наконец, нанес мне хороший удар по плечу перед
тем, как я уничтожил его.
- Мы были худшими из всех, с кем ты столкнулся? - спросил он.
- О, я бы так не сказал. Скорее, вы были среди лучших.
- Сделай одолжение старому побежденному человеку и ответь мне. Кто
был лучшим?
Я хохотнул.
- Легче легкого. Глорин, из второго королевства. Он был так близок к
тому, чтобы убить меня, что просто прелесть. Его меч падал, как молния с
небес. Мускулы на его руках ходили, как морской прилив. Он лоснился от
пота, вызванного напряжением. Он ругал меня так чудесно, что это звучало
как стихи. Я был пригвожден к месту. Едва-едва я остановил его и для этого
потребовалось скорее все мое волшебство, нежели сила моего тела. Воистину,
именно Глорин и его меч Даммерунг были величайшими.
- Итак, бедный Эрик не смог сделать подобного.
- Да, и ни один из тех, с кем я сталкивался. И теперь царствование
моего господина Глойма никогда не окончится, так как Тьма победила Свет.
Больше некому выступить против нас.
- Среди тех мечей, что я вижу на полу, покажи мне, который Даммерунг
и где лежат кости Глорина, чтобы я мог увидеть где погибла наша величайшая
надежда.
- Ты слишком много говоришь, старина. Пора кончать разговоры.
- Но я вижу только девять рукояток среди обломков.
Я протянул свои лапы и поднялся, чтобы поразить его. Но он удержал
меня, не магией, а простым словом:
- Ты еще не победил.
- Как ты можешь говорить это, когда ты последний?
- Ты лжешь, - продолжал он, - когда говоришь, что царствование твоего
господина никогда не кончится, потому что Тьма победила Свет. Ты не видишь
своей собственной слабости.
- У меня нет слабости, кудесник.
Сквозь сумрак я разглядел его улыбку.
- Хорошо, - сказал я. - Тебе не нужно проклинать великодушие, истину,
красоту и благородство, чтобы заслужить быструю смерть. Скажи только, что
за слабость ты видишь.
- Я всегда рассматривал преимущества быстрой смерти в числе стоящих
на последнем месте, - ответил он.
- Расскажи мне, как я могу защититься. - Дерзкий старик имеет
наглость рассмеяться. Я решил, что его смерть будет долгой и мучительной.
- Я скажу тебе, и ты уже не сможешь защититься от этого. Я теперь
вижу, что ты умрешь, когда узнаешь любовь.
Я топнул ногой и взревел.
- Любовь? Любовь? Твой ум так же поврежден, как и твое тело, чтобы
обвинить меня в подобных непристойностях! Любовь!
Мой хохот огласил пещеру, когда я обезглавил его и покатил его голову
назад к проходу. Мои бока болели от смеха.
Через некоторое время я взял чью-то ногу и начал жевать ее. Хотя бы и
так. Должно быть, героя.
Мой господин Глойм, нынешний и будущий повелитель мира, вошел
вечером, одетый в забрызганные Светом одежды, чтобы похвалить мою работу и
поздравить с хорошо проведенными столетиями. В награду за мою честную
службу он дал мне искусно обработанный слиток золота с моим именем,
выгравированным на нем.
- Мой милый Бактор, - спросил он через некоторое время. - Как могло
так случиться, что я вижу остатки оружия только девяти рыцарей Света, хотя
все десять погибли?
Я хохотнул. - Здесь только девять. Десятый вон там в коридоре. Этот
герой шел иначе, нежели остальные и я остановил его там. Он был очень
искусным.
- Я желаю увидеть это сам.
- Конечно, господин. Следуйте за мной.
Я показал ему путь. Я слышал, как он издал вздох, когда я остановился
перед нишей.
- Он цел! - прошипел он. - Мужчина не убит и клинок не сломан!
Я снова засмеялся. - Но он безвреден, господин. Отныне и навеки. Его
одного я остановил скорее волшебством, нежели мощью своего тела. При
случае я прихожу сюда, чтобы любоваться на него. Он был лучшим. Он был
очень близок к тому, чтобы победить меня.
- Дурак! - воскликнул он. - Заклинание может быть снято! И я вижу,
что это Глорин со своим Даммерунгом! Мы должны покончить с ними сейчас,
чтобы увериться в своей победе!
Он потянулся за волшебной палочкой в сумке на поясе.
Я снова повернулся и увидел острие этого клинка, который я остановил
в дюйме от своей груди, когда мое заклинание заморозило все движение и
оставило их в положении навсегда отложенного правосудия и наказания.
Лезвие Даммерунга было тоньше листа, его острие было рядом с тем, что
могло бы создать бесконечность...
Я услышал моего господина: - Уходи прочь, Бактор.
И я услышал другой голос, свой собственный, произносящий слова,
разрушающие заклинание. Восхитительный удар был завершен после
тысячелетней паузы. Затем меч выскользнул из меня с фонтаном моих
жизненных соков и я повалился назад.
И когда этот прекрасный клинок, лишивший меня жизни, медленно
покидающей тело, обращается против Глойма, я бросаю взгляд на его
владельца, его любимое мною лицо, его суровую улыбку.
Принцесса лежала мертвой на полу моей пещеры, среди разбросанных
костей героев, кудесников, принцев, принцесс, гномов и эльфов, и обломков
девяти мечей, предназначенных для защиты царства добра и радости, которое
я разрушил до того, как его почки смогли бы распуститься.
Я потрогал языком клыки и ощутил жгучий вкус.
Последний герой, изогнувшись немыслимым образом, лежал в углу. Его
магический клинок был изломан. Это был десятый и последний из числа
выкованных столетия назад Силами Света для того, чтобы сразиться с моим
хозяином и теми, кто как и я, служит ему. Какое наслаждение! Кольцо,
которое я стерегу, лежит в драгоценной шкатулке в нише за моей спиной.
Останки их верных товарищей - гномов - также разбросаны повсюду. Я
могу видеть маленькую руку, которая все еще держит топор. Неужели он
действительно думал, что может подойти ко мне или причинить вред своим
жалким оружием?
Только старый кудесник еще с трудом дышит. Но я сломал его посох и
рассеял его мощь на путях темноты. Я подарил ему несколько мгновений жизни
с тем, чтобы посмеяться над ним и увидеть, как он проклинает силы, которым
служил.
- Ты слышишь меня, Лортан? - спросил я.
- Да, Бактор, - ответил он оттуда, где упал слева от меня.
Он сидел, прислонившись к стене, неестественно вывернув ноги.
- Почему я еще жив?
- Для последней забавы, Облеченный Светом. Если ты проклянешь все
хорошее и прекрасное, правдивое и благородное, я подарю тебе быструю
смерть.
- Не надо, - ответил он.
- Почему нет? Ты проиграл, так же как и те девять перед то бой. Ты -
последний. Все кончено. Хорошие парни потеряны, все как один.
Он не ответил, и я стал дразнить его дальше. - И ваш герой - Эрик
Бредшо, или как там вы его называете - даже не коснулся меня своим
оружием. Последний из вас, наконец, нанес мне хороший удар по плечу перед
тем, как я уничтожил его.
- Мы были худшими из всех, с кем ты столкнулся? - спросил он.
- О, я бы так не сказал. Скорее, вы были среди лучших.
- Сделай одолжение старому побежденному человеку и ответь мне. Кто
был лучшим?
Я хохотнул.
- Легче легкого. Глорин, из второго королевства. Он был так близок к
тому, чтобы убить меня, что просто прелесть. Его меч падал, как молния с
небес. Мускулы на его руках ходили, как морской прилив. Он лоснился от
пота, вызванного напряжением. Он ругал меня так чудесно, что это звучало
как стихи. Я был пригвожден к месту. Едва-едва я остановил его и для этого
потребовалось скорее все мое волшебство, нежели сила моего тела. Воистину,
именно Глорин и его меч Даммерунг были величайшими.
- Итак, бедный Эрик не смог сделать подобного.
- Да, и ни один из тех, с кем я сталкивался. И теперь царствование
моего господина Глойма никогда не окончится, так как Тьма победила Свет.
Больше некому выступить против нас.
- Среди тех мечей, что я вижу на полу, покажи мне, который Даммерунг
и где лежат кости Глорина, чтобы я мог увидеть где погибла наша величайшая
надежда.
- Ты слишком много говоришь, старина. Пора кончать разговоры.
- Но я вижу только девять рукояток среди обломков.
Я протянул свои лапы и поднялся, чтобы поразить его. Но он удержал
меня, не магией, а простым словом:
- Ты еще не победил.
- Как ты можешь говорить это, когда ты последний?
- Ты лжешь, - продолжал он, - когда говоришь, что царствование твоего
господина никогда не кончится, потому что Тьма победила Свет. Ты не видишь
своей собственной слабости.
- У меня нет слабости, кудесник.
Сквозь сумрак я разглядел его улыбку.
- Хорошо, - сказал я. - Тебе не нужно проклинать великодушие, истину,
красоту и благородство, чтобы заслужить быструю смерть. Скажи только, что
за слабость ты видишь.
- Я всегда рассматривал преимущества быстрой смерти в числе стоящих
на последнем месте, - ответил он.
- Расскажи мне, как я могу защититься. - Дерзкий старик имеет
наглость рассмеяться. Я решил, что его смерть будет долгой и мучительной.
- Я скажу тебе, и ты уже не сможешь защититься от этого. Я теперь
вижу, что ты умрешь, когда узнаешь любовь.
Я топнул ногой и взревел.
- Любовь? Любовь? Твой ум так же поврежден, как и твое тело, чтобы
обвинить меня в подобных непристойностях! Любовь!
Мой хохот огласил пещеру, когда я обезглавил его и покатил его голову
назад к проходу. Мои бока болели от смеха.
Через некоторое время я взял чью-то ногу и начал жевать ее. Хотя бы и
так. Должно быть, героя.
Мой господин Глойм, нынешний и будущий повелитель мира, вошел
вечером, одетый в забрызганные Светом одежды, чтобы похвалить мою работу и
поздравить с хорошо проведенными столетиями. В награду за мою честную
службу он дал мне искусно обработанный слиток золота с моим именем,
выгравированным на нем.
- Мой милый Бактор, - спросил он через некоторое время. - Как могло
так случиться, что я вижу остатки оружия только девяти рыцарей Света, хотя
все десять погибли?
Я хохотнул. - Здесь только девять. Десятый вон там в коридоре. Этот
герой шел иначе, нежели остальные и я остановил его там. Он был очень
искусным.
- Я желаю увидеть это сам.
- Конечно, господин. Следуйте за мной.
Я показал ему путь. Я слышал, как он издал вздох, когда я остановился
перед нишей.
- Он цел! - прошипел он. - Мужчина не убит и клинок не сломан!
Я снова засмеялся. - Но он безвреден, господин. Отныне и навеки. Его
одного я остановил скорее волшебством, нежели мощью своего тела. При
случае я прихожу сюда, чтобы любоваться на него. Он был лучшим. Он был
очень близок к тому, чтобы победить меня.
- Дурак! - воскликнул он. - Заклинание может быть снято! И я вижу,
что это Глорин со своим Даммерунгом! Мы должны покончить с ними сейчас,
чтобы увериться в своей победе!
Он потянулся за волшебной палочкой в сумке на поясе.
Я снова повернулся и увидел острие этого клинка, который я остановил
в дюйме от своей груди, когда мое заклинание заморозило все движение и
оставило их в положении навсегда отложенного правосудия и наказания.
Лезвие Даммерунга было тоньше листа, его острие было рядом с тем, что
могло бы создать бесконечность...
Я услышал моего господина: - Уходи прочь, Бактор.
И я услышал другой голос, свой собственный, произносящий слова,
разрушающие заклинание. Восхитительный удар был завершен после
тысячелетней паузы. Затем меч выскользнул из меня с фонтаном моих
жизненных соков и я повалился назад.
И когда этот прекрасный клинок, лишивший меня жизни, медленно
покидающей тело, обращается против Глойма, я бросаю взгляд на его
владельца, его любимое мною лицо, его суровую улыбку.