Азимов Айзек
Гарантированное удовольствие
Айзек Азимов
Гарантированное удовольствие
Тони был высокий красавец с лицом римского патриция, выражение которого оставалось неизменным. Клер Белмон наблюдала за ним через приоткрытую дверь со смешанным чувством страха и отчаяния.
- Не могу, Лори, не могу, и все. Ну как можно терпеть такое у себя дома? - она лихорадочно попыталась найти более убедительные слова, но в заключение только повторила: - Не могу, и все!
Лоуренс Белмон смерил жену строгим взглядом. В его глазах сверкнула искорка нетерпения, которую Клер не любила, потому что читала в ней возмущение собственным невежеством.
- Но мы уже дали согласие, Клер, - сказал он, - нельзя идти на попятную. Компания именно потому посылает меня в Вашингтон, по всей вероятности, за этим последует повышение. Тони вполне безопасен, ты очень хорошо это знаешь. Зачем же возражать?
Он положил руку жене на талию и подтолкнул ее вперед. Клер, вся дрожа, вошла в гостиную. Тони невозмутимо посмотрел на нее, словно оценивая, что за особа эта женщина, у которой ему придется жить три недели. В гостиной, кроме Тони, находилась доктор Сьюзен Кэлвин. В ее позе чувствовалась скованность, губы были плотно сжаты, от нее веяло холодом, как от человека, который настолько долго работал с машинами, что к крови, текущей в его жилах, примешалась некоторая толика стали.
- Здравствуйте, - вполголоса сказала Клер.
Но Лоуренс поспешил спасти положение и весело, оживленно произнес:
- Клер, познакомься с Тони, замечательным парнем. Тони, это моя жена Клер.
Лоуренс дружески положил руку Тони на плечо, но тот не прореагировал на этот жест, лицо его было по-прежнему бесстрастным.
- Очень приятно, миссис Белмон, - сказал Тони.
При звуке этого голоса Клер вздрогнула. Голос был грудной и мягкий, шелковистый, как волосы и кожа лица Тони.
Она не удержалась и невольно воскликнула:
- Боже мой, да вы говорите!
- Это вас удивляет? Разве вы думали, что я не могу?
Клер только улыбнулась. В ее голове царил ералаш. Она постаралась привести в порядок свои мысли: ей нужно было побеседовать с доктором Кэлвин.
- Миссис Белмон, надеюсь, вы понимаете огромное значение этого эксперимента. Ваш супруг сказал мне, что некоторые вещи он вам объяснил. Я, как главный робопсихолог фирмы "Ю.С.Роботс", хотела бы добавить еще кое-что. Тони робот. В спецификации компании он значится как ТН-3, однако отзывается на имя Тони. Не думайте, что Тони какое-нибудь механизированное чудовище или простая вычислительная машина из числа тех, которые производились нами пятьдесят лет тому назад, во время второй мировой войны. Он снабжен искусственным мозгом, который сложен почти в такой же мере, как и человеческий. Это вроде нечто гигантской телефонной установки, умещающейся в черепной коробке. С помощью этой телефонной установки можно установить миллиарды "телефонных связей". Каждая модель снабжена своим, специально для нее созданным мозгом. Каждый мозг запрограммирован таким образом, что владеет языком в той мере, в какой это ему необходимо для начала, и обладает достаточными познаниями в нужной ему области, чтобы выполнять свои обязанности. До недавнего времени наша фирма ограничивалась выпуском моделей для промышленности, для тех областей, где использование человеческого труда является нерациональным, как, скажем, в шахтах или на подводных работах. Но сейчас мы собираемся приступить к производству роботов для использования в домашнем хозяйстве. И нам нужно добиться того, чтобы люди привыкли к роботам, не боялись их. Теперь вы понимаете, что вам нечего опасаться?
- В самом деле, Клер, нечего, - вмешался Лоуренс. - Честное слово! Он не может причинить тебе вред. Не то я бы не согласился оставить тебя с ним.
Клер украдкой взглянула на Тони и, понизив голос, спросила:
- А если я его чем-нибудь рассержу?
- Говорить шепотом ни к чему, - спокойно ответила доктор Кэлвин. - Он не может на вас рассердиться, дорогая. Все мозговые связи его предварительно запрограммированы. Важнейшей из них является связь, которую мы называем Первым законом науки о роботах. Он гласит: "Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред". Все роботы конструируются по этому принципу.
- А что он умеет делать? - тихо спросила Клер.
- Любую домашнюю работу, - односложно ответила доктор Кэлвин.
Она поднялась и откланялась. Лоуренс вышел ее проводить в прихожую. Клер мельком взглянула на свое отражение в зеркале, висящем над камином, и быстро отвела взгляд. Это маленькое, мышиное личико и уродливая прическа были ей невыносимо противны. Тут она заметила, что Тони смотрит на нее и уже почти была готова ему улыбнуться, как вдруг вспомнила...
Что он всего лишь машина.
По дороге в аэропорт Лоуренс Белмон встретил на улице Гладис Клаферн. Она относилась к тому типу женщин, которые созданы словно для того, чтобы на них заглядывались... Безупречное творение. Одетая неизменно безукоризненно и со вкусом, она излучала такое сияние, что при взгляде на нее невольно приходилось щуриться.
Улыбка, которой она ослепляла встречных, нежный запах духов, который оставляла после себя, притягивали, манили. Лоуренс почувствовал, что невольно ускоряет шаги. Он вежливо приподнял шляпу и прошел мимо.
При виде Гладис его охватило знакомое раздражение против Клер. Как было бы здорово, если бы она смогла ввести его в тот круг, в котором вращалась Гладис Клаферн. Впрочем, что толку!
Ох, уж эта Клер! Каждый раз, когда ей приходилось встречаться с Гладис, она немела. Нет, он не питал никаких иллюзий. Опыт с Тони был его единственным шансом, но все зависело от Клер. Насколько бы все было надежнее, если бы хозяйкой положения была такая женщина, как Гладис Клаферн.
На следующее утро Клер проснулась от легкого стука в дверь спальни. В первое мгновение она вздрогнула, потом оцепенела. Весь первый день она избегала Тони, при встречах только улыбалась и, не говоря ни слова, проходила мимо.
- Это вы, Тони?
- Да, миссис Белмон. Можно войти?
Вероятно, она ответила утвердительно, потому что через секунду Тони очутился в комнате. Он вошел совершенно бесшумно. Клер бросился в глаза поднос, который он нес в руках. Ноздри ее затрепетали от аппетитного запаха.
- Завтрак? - спросила она.
- Прошу!
Клер не решилась отказаться, села в постели и взяла поднос. Пара яиц, гренки с маслом и чашка кофе...
- Я побоялся влить в кофе сливки, сахар тоже придется положить самой, сказал Тони. - Надеюсь, что со временем я изучу ваш вкус как относительно кофе, так и насчет других вещей.
Она ждала, когда он уйдет.
Тони, гибкий, как металлическая рулетка, спросил:
- Вы предпочитаете завтракать в одиночестве?
- Да, если вы не имеете ничего против.
- Помочь вам одеться?
- Нет, нет!
Клер натянула на себя простынь так порывисто, что чуть не пролила кофе. Сидела, сжавшись в комок, а когда он вышел, без сил откинулась на подушку.
Одевшись, она направилась в кухню. В конце концов, это ее дом. Хотя Клер не отличалась мелочностью, она любила, чтобы в кухне царили чистота и порядок. Он должен был дождаться ее осмотра...
Но войдя в кухню, Клер увидела, что там все блестит, сверкает, будто только что доставленое из магазина. Она остановилась, обвела помещение изумленными глазами, повернулась на каблуках и чуть не столкнулась с Тони. От неожиданности она вскрикнула.
- Вам помочь? - спросил он.
- Тони, - сказала она, стараясь подавить гнев, вызванный испугом, - вы не должны передвигаться так бесшумно, я пугаюсь... Вы здесь готовили завтрак?
- Здесь, миссис Белмон.
- Незаметно.
- Я потом убрал. Разве это неправильно?
Клер стояла, широко раскрыв глаза, и не знала, что ответить. Она открыла дверцу посудного шкафа, окинула взглядом сияющую чистотой посуду и сказала:
- Очень хорошо. Вполне удовлетворительно.
Если бы в эту минуту Тони просиял, если бы улыбнулся, если бы дрогнул хоть краешек его губ, он бы стал ей ближе. Но он был спокоен, как английский лорд. Только промолвил:
- Благодарю вас, миссис Белмон. Не угодно ли пройти в гостиную?
Вид гостиной поразил ее не меньше.
- Вы что, полировали мебель?
- Довольны ли вы качеством работы, миссис Белмон?
- Но когда же вам удалось? Вчера вы ничего здесь не делали!
- Ночью, конечно.
- И вы всю ночь жгли свет?
- О, нет! Я в этом не нуждаюсь. Во мне вмонтирован ультрафиолетовый источник света. А сон, естественно, мне ни к чему.
Да, он заслуживал восхищения, Клер хорошо понимала это. Нужно было дать ему понять, что она довольна им. Но ей не хотелось доставлять ему это удовольствие, и она с кисловатой миной сказала:
- Из-за таких, как вы, домработницы лишатся своих мест.
- Освободившись от такого непроизводительного труда, они смогут заняться гораздо более полезным делом. В конце концов, миссис Белмон, машины, вроде меня, можно производить, но что может сравниться с творческим началом, которое заложено в таком многосторонне развитом мозге, как у вас.
И хотя выражение его лица оставалось прежним, в его голосе звучали нотки теплоты и восхищения, которые заставили Клер покраснеть. Она сказала:
- Такой мозг, как у меня?.. Охотно дарю его вам!
- Наверное, вы не очень счастливы, если так говорите? - заметил он и подошел поближе. - Могу ли я чем-либо вам помочь?
Ей вдруг стало смешно. Положение было и впрямь смехотворным. Машина, которая чистит ковры, чистит посуду, полирует мебель и делает еще бог знает сколько дел, машина, недавно сошедшая с конвейера завода, предлагает ей свои услуги в качестве утешителя и душеприказчика.
- Если вы хотите знать, мистер Белмон придерживается другого мнения он считает, что у меня вообще нет мозга, - неожиданно выпалила она. - И, по всей вероятности, он прав.
Клер не могла себе позволить расплакаться перед ним.
- Такое наблюдается в последнее время, - добавила она. - Пока он был студентом, все шло отлично. Но теперь... теперь я недостойна быть женой великого человека. А он вот-вот станет великим. И требует, чтобы я была великолепной хозяйкой, светской дамой, которая могла бы ввести его в общество... в общество этой самой Гладис Клаферн.
Кончик носа у Клер покраснел, и она отвернулась.
Но Тони не смотрел на нее, его взгляд блуждал по комнате.
- Я могу помочь вам привести в порядок квартиру.
- Но она так ужасна, - раздраженно воскликнула Клер. - Необходима масса преобразований, которые я не в состоянии сделать. Квартира эта удобна, спору нет, но я не могу обставить ее, чтобы она приобрела такой вид, как в журналах.
- Вы хотите, чтобы она приобрела такой вид?
- Что толку хотеть... Одного желания мало.
Тони взглянул ей прямо в глаза.
- Я могу вам помочь.
- Вы разбираетесь в вопросах внутренней архитектуры?
- Разве это обязательно?
- Еще бы!
- В таком случае, у меня есть нужные потенциалы, и я могу приобрести знания, которые от меня потребуются. Могли бы вы снабдить меня книгами по этим вопросам?
Придерживая одной рукой шляпу, которую ветер то и дело норовил сорвать с головы, Клер тащила из городской библиотеки два увесистых тома. Тони сразу же открыл один из них и начал перелистывать. Она впервые наблюдала, как его пальцы справляются с такой деликатной работой.
- Вы не умеете читать? - спросила Клер с чувством превосходства.
- Я именно этим и занят, миссис Белмон.
- Но вы так... - сказала она, сделав неопределенный жест рукой.
- Вы имеете в виду, что я быстро перелистываю страницы? Я их усваиваю, у меня фотографический способ чтения.
Дело было вечером, и когда Клер ушла спать, Тони уже дошел до середины тома, несмотря на то, что читал он при слабом освещении - по крайней мере, для глаз Клер.
В течение нескольких дней она тем и занималась, что ходила в библиотеку и приносила оттуда все новые книги. Тони говорил, какая литература ему необходима. Ему требовались книги по вопросам сочетания цветов, косметики, столярного дела и моды, по искусству и истории одежды...
К концу недели он уговорил Клер подстричь волосы, придумал ей новую прическу, изменил линию бровей и посоветовал пользоваться помадой и пудрой другого оттенка.
С полчаса она терпеливо сидела перед ним, нервно вздрагивая при каждом осторожном прикосновении его человеческих пальцев, а когда все было кончено, посмотрела на себя в зеркало.
- Можно еще кое-что сделать, - сказал Тони, - особенно в отношении одежды. Как вы находите начало?
Клер ответила не сразу. Ее прямо ошеломила незнакомая женщина, глядевшая на нее из зеркала. Когда изумление, охватившее ее при виде этого красивого существа, прошло, она, не сводя глаз со своего красивого изображения в зеркале, глухим, прерывающимся голосом сказала:
- Да, Тони, очень даже неплохо для начала.
Лоуренсу она не написала об этом ни слова. Пусть удивится, когда приедет. Клер не только тешила мысль, как он будет поражен. Ею руководило и чувство мести.
В одно прекрасное утро Тони сказал:
- Пора заняться покупками, только мне нельзя выходить из дома. Думаю, что если я составлю список вещей, которые нужно приобрести, вы отлично справитесь с этим. Надо купить шторы, обивочную ткань, обои, палас, краску, кое-что из одежды и разные другие мелочи.
- Это не так-то просто!
В голосе Клер прозвучало сомнение.
- Я уверен, что вы прекрасно справитесь. Стоит вам только пройтись по магазинам. Когда нет проблемы с деньгами...
- В том-то и дело, Тони, что с деньгами - проблема.
- Ничего подобного. Вам только нужно сначала зайти в контору фирмы "Ю.С.Роботс". Я напишу записку. Найдите доктора Кэлвин и объясните ей, что это входит в эксперимент.
На сей раз доктор Кэлвин не показалась такой неприступной, как во время предыдущей встречи. Да и саму Клер - с этим новым лицом, в новой шляпе, казалось, подменили. Доктор Кэлвин внимательно ее выслушала, задала несколько вопросов, кивнула в знак согласия головой, и через минуту Клер очутилась на улице с чеком на неограниченную сумму долларов в кармане.
Чего только не делают деньги! Голоса продавщиц больше не звучали для Клер высокомерно и приподнятая бровь обойщика ничуть не смущала ее.
А когда смешной толстяк в одном из самых изысканных салонов готовой одежды никак не мог взять в толк, что ей нужно, и только смешно отдувался и бормотал извинения на том чистейшем французском языке, на котором изъясняются жители Семьдесят пятой авеню, Клер позвонила домой и, услышав голос Тони, передала трубку мосье.
- Прошу вас, - сказала Клер уверенным голосом, хотя по тому, как она нервно перебирала пальцы, было видно, что ей немного не по себе, поговорите с моим... м-м-м... секретарем.
Толстяк, торжественно подбоченившись, шагнул к телефону, взял трубку двумя пальцами и вежливо сказал:
- Да, я вас слушаю.
Других слов за время разговора он не произнес.
Положив трубку, он несколько обиженным тоном обратился к Клер:
- Будьте любезны, мадам, пройдите сюда. Попытаюсь удовлетворить ваш вкус.
- Одну минуточку, - сказала Клер и, подойдя к телефону, еще раз позвонила домой. - Алло, Тони. Не знаю, что вы ему сказали, однако подействовало. Вы... - поискав подходящее слово и не найдя такового, Клер выпалила: - Вы так милы!
Когда она обернулась, перед ней стояла Гладис Клаферн. Несколько удивленная Гладис Клаферн, которая смотрела на нее, слегка наклонив голову.
- Миссис Белмон, это вы?
Все слова вылетели у Клер из головы. Она с глупым видом, как марионетка, кивнула головой.
Гладис нагло усмехнулась.
- А я и не знала, что вы посещаете этот салон! - произнесла она таким тоном, будто сам тот факт, что Клер делает покупки в этом салоне, способен был подорвать его репутацию.
- Иногда, - уклончиво ответила Клер.
- Что это у вас за прическа? Она мне кажется... какой-то особенной. Простите, вашего мужа зовут разве не Лоуренс? Да, если не ошибаюсь, его зовут именно так.
Клер, стиснув зубы, решила, что нужно во что бы то ни стало объяснить.
- Тони - друг моего мужа. Он мне дает советы в отношении покупок.
- Понимаю. Вероятно, он очень мил. - И Гладис Клаферн поплыла дальше с улыбкой, которая, казалось, вобрала в себя свет и тепло всей вселенной.
Клер, сама не зная почему, обратилась за утешением к Тони. За десять дней, которые они провели под одной крышей, от предубеждения к нему не осталось и следа. Она могла даже поплакать в его присутствии, поплакать и дать волю своему гневу.
- Я вела себя, как последняя дура! - сердито говорила она, комкая в руках носовой платок. - И всегда в ее присутствии я веду себя по-дурацки. Не знаю, почему. Нужно было дать ей хорошего пинка. Втоптать ее в грязь.
- Как можно так ненавидеть себе подобное существо? - спросил Тони с известной долей удивления. - Эта сторона человеческого поведения мне совершенно непонятна.
- О, нет, она ни в чем не виновата! - воскликнула Клер, всхлипнув. Причина, видимо, во мне самой. В ней есть все то, чего нет у меня и чего мне хотелось бы добиться. По крайней мере, что касается внешности, но мне это не под силу.
- Под силу, миссис Белмон, - сказал Тони с подчеркнутой убежденностью. - В нашем распоряжении есть еще десять дней, а через десять дней вы не узнаете своего дома.
- Но какое отношение это имеет к Гладис Клаферн?
- Вы пригласите ее в гости. Вместе с приятельницами. Сделаем это вечером... вечером накануне моего ухода. По случаю обновления дома.
- Она не примет приглашения.
- О, не сомневайтесь, примет. Она придет хотя бы только для того, чтобы не упустить случая посмеяться над вами... Только ничего не выйдет.
- Вы так думаете? Тони, неужели это нам удастся? - воскликнула Клер, схватив его за руки.
И вдруг лицо ее померкло.
- Что толку, ведь это ваша заслуга, а не моя.
- Я создан, чтобы подчиняться, но границы этого подчинения определяю я сам. Я могу выполнять приказания щедро и могу быть скупым. Ваши выполняю щедро, потому что вы добры, благородны, скромны. Миссис Клаферн, насколько я могу судить по вашим словам, не такая, и ее поручения я бы выполнял иначе, чем ваши. Как видите, все в конечном счете зависит от вас, миссис Белмон.
Он высвободил свои руки, а она стояла, не сводя глаз с его лица, которое продолжало оставаться непроницаемым. Ей вдруг стало страшно, но этот страх не имел ничего общего с тем, прежним.
Она судорожно глотнула и взглянула на руки, которые все еще чувствовали на себе прикосновение его пальцев. Нет, это не было игрой воображения: перед тем, как высвободить свои руки, он легко, с нежностью сжал ее пальцы.
Клер бросилась в ванную и стала мыть руки, хотя прекрасно понимала, что это ни к чему.
На другой день она чувствовала себя не в своей тарелке. Осторожно наблюдая за ним, ждала, что будет. Но ничего особенного не произошло, по крайней мере, в тот день.
Тони работал, не покладая рук. Дело спорилось. Все, за что бы он не взялся, выходило у него ловко и мастерски.
Он работал ночи напролет. Клер ничего не слыхала, но каждое утро было для нее праздником. С первого раза она даже не успевала отметить все, что им было сделано за ночь, и к вечеру всегда обнаруживала что-нибудь новое.
Только раз она попыталась ему помочь, но из-за своей человеческой неуклюжести чуть не испортила все дело. Тони находился в соседней комнате, когда она решила повесить картину на место, обозначенное его рукой. Клер не сиделось без дела.
То ли она была неспокойна, то ли лесенка была неустойчивая, какое это имеет значение? Важно одно: Клер почувствовала, что падает, и вскрикнула. Лестница упала, а Клер очутилась на руках у Тони, который с несвойственным людям проворством вбежал в комнату и подхватил ее на лету.
Его темные глаза смотрели безмятежно спокойно, он произнес своим мягким голосом:
- Вы не ушиблись, миссис Белмон?
Только и всего. Во время падения Клер, видимо, коснулась рукой его головы и впервые совершенно отчетливо почувствовала, что его волосы состоят из отдельных волокон - тонких волосинок черного цвета.
До нее только теперь дошло, что Тони держит ее на руках, словно ребенка.
Она вырвалась, чуть не оглохнув от собственного крика. Остаток дня Клер провела у себя в комнате, а на ночь забаррикадировала дверь своей спальни креслом.
Приглашения были разосланы и, как предсказывал Тони, приняты. Не оставалось ничего другого, как дожидаться последнего вечера.
И вот наконец он настал. Дом невозможно было узнать. Клер в последний раз обошла все комнаты. Каждая выглядела по-новому. Сама же Клер одета так, как раньше ни за что бы не решилась. Это придавало ей самоуверенности и чувства собственного достоинства.
Интересно, что скажет Лори? Впрочем, не все ли равно? Ее волнение было связано не с его приездом, а с тем, что завтра придется расставаться с Тони. Странно!
Часы пробили восемь, Клер сказала:
- Они каждую минуту могут прийти, Тони. Не лучше ли вам спуститься в подвал. Не стоит...
Она широко открыла глаза и тихо промолвила:
- Тони...
Потом повторила его имя громче и в третий раз закричала во весь голос:
- Тони!..
Но руки его уже обвились вокруг ее плеч. Лицо находилось совсем рядом. Она пыталась вырваться из его объятий, но это было невозможно. Сквозь окутавшую Клер пелену противоречивых чувств, она услышала его голос, который говорил:
- Клер, есть вещи, которые я не в силах понять. Завтра я должен покинуть ваш дом, а мне не хочется это делать. Я понял, что во мне живет нечто большее, чем желание быть вам полезным. Разве это не удивительно?
Он вплотную приблизил свое лицо к ее лицу. Губы у него были теплые, но дыхания не ощущалось, поскольку машины не дышат. Эти теплые губы прикоснулись к губам Клер.
В эту секунду раздался звонок.
Она вырвалась из кольца его рук, а он исчез, будто сквозь землю провалился. Снова прозвенел звонок, настойчивый, пронзительный.
Тут только Клер бросилось в глаза, что шторы на окнах не опущены. А ведь минут пятнадцать назад она их опустила сама. Клер отлично помнила это.
Наверное, их видели. Их видели все!
Гости явились все сразу - целой оравой. Их глаза бегали по комнатам, обшаривая каждый угол. Конечно же, они все видели. В противном случае Гладис бы не спросила таким тоном, где Лоуренс. Клер решила принять вызов:
- Его нет в городе. Думаю, что он вернется завтра.
Нет, она нисколько не скучала. Ни капельки. Очень приятно проводила время, пока его не было.
Клер засмеялась. А почему бы ей не смеяться? Что они могут сделать? Если слух о том, что они видели, достигнет ушей Лоуренса, он не поверит, так как знает, что это невозможно.
Им же было не до смеха.
По глазам Гладис Клаферн было видно, что она в бешенстве. Это чувствовалось и по повышенному тону, которым она говорила, и по тому, как она торопилась уйти. Провожая их, Клер слышала, как одна из женщин шепнула своей соседке:
- В жизни не видела мужчины красивее!
Клер знала, что их задело больше всего. Пусть теперь мяукают, кошки несчастные! И пусть знают: каждая из них может быть красивее Клер Белмон, выше ее по положению, богаче, но ни одна из них никогда не будет иметь такого красивого любовника!
Она вновь вспомнила - в который раз! - что Тони всего лишь машина, и по спине у нее забегали мурашки.
- Убирайся вон! Оставь меня в покое! - крикнула она, хотя в комнате, кроме нее, никого не было, и бросилась на кровать.
Клер проплакала всю ночь, а рано утром, на рассвете, когда улицы были еще пустынны, перед домом остановилась машина и увезла Тони.
Лоуренс Белмон проходил мимо кабинета доктора Кэлвин и решил заглянуть к ней. У нее сидел математик Питер Боггарт, но это не имело значения.
- Клер сказала мне, что фирма оплатила все счета по ремонту дома, начал разговор Лоуренс.
- Да, - сказала доктор Кэлвин. - Это входило в наш эксперимент. Надеюсь, что, получив новую должность заместителя главного инженера, вы сможете поддерживать дом в таком отличном состоянии.
- Меня беспокоит не это, я зашел к вам по другому поводу. В Вашингтоне дали согласие на проведение опытов, и это дает мне основание думать, что уже к концу этого года мы сможем приступить к выпуску модели ТН.
Он быстро направился к двери, но, передумав, вернулся.
- В чем дело? - спросила его доктор Кэлвин.
- Не могу взять в толк... - сказал Лоуренс. - Не могу взять в толк, что произошло. Она - я говорю о жене - так переменилась. И дело не только в ее внешнем виде, хотя, откровенно говоря, я был поражен им, - Лоуренс нервно засмеялся. - Ее как будто целиком подменили. Я просто не могу себе это объяснить.
- А зачем объяснять? Вы разочарованы наступившими переменами?
- Напротив! Но все-таки становится немного не по себе, когда...
- На вашем месте я бы не стала тревожиться, мистер Белмон. Ваша жена отлично справилась с задачей. Откровенно говоря, я не ожидала, что эксперимент даст такие замечательные результаты. Мы знаем совершенно точно, какие коррективы нужно ввести в модель ТН. Причем заслуга эта всецело принадлежит миссис Белмон. И еще я должна сказать вам честно: она заслуживает полученного вами повышения гораздо больше вас.
При этих словах Лоуренс вздрогнул.
- Все равно... один из членов семьи, - пробормотал он и вышел.
Сьюзен Кэлвин проводила его взглядом.
- Питер, вы прочли доклад Тони?
- Да, притом очень внимательно, - ответил Боггерт. - Не считаете ли вы, что нужно внести в модель ТН некоторые изменения?
- Неужели и вы так думаете? - резко спросила доктор Кэлвин. - Каковы ваши соображения на этот счет?
Боггерт нахмурился.
- Да никаких. Все и так ясно - разве можно допустить, чтобы робот крутил любовь с хозяйкой?!
- Любовь! Питер, вы меня убиваете. Неужели вам не ясно? Ведь эта машина подчиняется Первому закону! Тони не мог допустить, чтобы человеку был причинен какой-либо вред, а разве может быть вред хуже, чем чувство малоценности, терзавшее Клер Белмон. Вот почему он так поступил. Какая бы женщина не сочла за самый большой комплимент для себя способность пробудить чувство любви в машине - холодной, бездушной машине? Он нарочно поднял шторы, чтобы те дамы могли увидеть, как он ее обнимает. Он знал, что браку Клер ничто не угрожает. По-моему, Тони поступил очень умно...
- Вы так думаете? Какая разница, было это сделано нарочно или нет? Как бы то ни было, результат ужасен. Прочти еще раз доклад. Она его избегала. Вскрикнула, когда он подхватил ее на руки. С ней чуть не сделалась истерика. Она всю ночь не спала. Нет, это нельзя так оставлять.
- Питер, вы просто слепы. Слепы, как была слепа и я. Мы изменим модель ТН в корне, только учтем не ваши соображения, а совсем другое. Удивительно, как это не пришло мне в голову с самого начала. Поймите, Питер: машины не могут влюбляться, но женщины могут - даже когда это безнадежно и кажется ужасным.
Гарантированное удовольствие
Тони был высокий красавец с лицом римского патриция, выражение которого оставалось неизменным. Клер Белмон наблюдала за ним через приоткрытую дверь со смешанным чувством страха и отчаяния.
- Не могу, Лори, не могу, и все. Ну как можно терпеть такое у себя дома? - она лихорадочно попыталась найти более убедительные слова, но в заключение только повторила: - Не могу, и все!
Лоуренс Белмон смерил жену строгим взглядом. В его глазах сверкнула искорка нетерпения, которую Клер не любила, потому что читала в ней возмущение собственным невежеством.
- Но мы уже дали согласие, Клер, - сказал он, - нельзя идти на попятную. Компания именно потому посылает меня в Вашингтон, по всей вероятности, за этим последует повышение. Тони вполне безопасен, ты очень хорошо это знаешь. Зачем же возражать?
Он положил руку жене на талию и подтолкнул ее вперед. Клер, вся дрожа, вошла в гостиную. Тони невозмутимо посмотрел на нее, словно оценивая, что за особа эта женщина, у которой ему придется жить три недели. В гостиной, кроме Тони, находилась доктор Сьюзен Кэлвин. В ее позе чувствовалась скованность, губы были плотно сжаты, от нее веяло холодом, как от человека, который настолько долго работал с машинами, что к крови, текущей в его жилах, примешалась некоторая толика стали.
- Здравствуйте, - вполголоса сказала Клер.
Но Лоуренс поспешил спасти положение и весело, оживленно произнес:
- Клер, познакомься с Тони, замечательным парнем. Тони, это моя жена Клер.
Лоуренс дружески положил руку Тони на плечо, но тот не прореагировал на этот жест, лицо его было по-прежнему бесстрастным.
- Очень приятно, миссис Белмон, - сказал Тони.
При звуке этого голоса Клер вздрогнула. Голос был грудной и мягкий, шелковистый, как волосы и кожа лица Тони.
Она не удержалась и невольно воскликнула:
- Боже мой, да вы говорите!
- Это вас удивляет? Разве вы думали, что я не могу?
Клер только улыбнулась. В ее голове царил ералаш. Она постаралась привести в порядок свои мысли: ей нужно было побеседовать с доктором Кэлвин.
- Миссис Белмон, надеюсь, вы понимаете огромное значение этого эксперимента. Ваш супруг сказал мне, что некоторые вещи он вам объяснил. Я, как главный робопсихолог фирмы "Ю.С.Роботс", хотела бы добавить еще кое-что. Тони робот. В спецификации компании он значится как ТН-3, однако отзывается на имя Тони. Не думайте, что Тони какое-нибудь механизированное чудовище или простая вычислительная машина из числа тех, которые производились нами пятьдесят лет тому назад, во время второй мировой войны. Он снабжен искусственным мозгом, который сложен почти в такой же мере, как и человеческий. Это вроде нечто гигантской телефонной установки, умещающейся в черепной коробке. С помощью этой телефонной установки можно установить миллиарды "телефонных связей". Каждая модель снабжена своим, специально для нее созданным мозгом. Каждый мозг запрограммирован таким образом, что владеет языком в той мере, в какой это ему необходимо для начала, и обладает достаточными познаниями в нужной ему области, чтобы выполнять свои обязанности. До недавнего времени наша фирма ограничивалась выпуском моделей для промышленности, для тех областей, где использование человеческого труда является нерациональным, как, скажем, в шахтах или на подводных работах. Но сейчас мы собираемся приступить к производству роботов для использования в домашнем хозяйстве. И нам нужно добиться того, чтобы люди привыкли к роботам, не боялись их. Теперь вы понимаете, что вам нечего опасаться?
- В самом деле, Клер, нечего, - вмешался Лоуренс. - Честное слово! Он не может причинить тебе вред. Не то я бы не согласился оставить тебя с ним.
Клер украдкой взглянула на Тони и, понизив голос, спросила:
- А если я его чем-нибудь рассержу?
- Говорить шепотом ни к чему, - спокойно ответила доктор Кэлвин. - Он не может на вас рассердиться, дорогая. Все мозговые связи его предварительно запрограммированы. Важнейшей из них является связь, которую мы называем Первым законом науки о роботах. Он гласит: "Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред". Все роботы конструируются по этому принципу.
- А что он умеет делать? - тихо спросила Клер.
- Любую домашнюю работу, - односложно ответила доктор Кэлвин.
Она поднялась и откланялась. Лоуренс вышел ее проводить в прихожую. Клер мельком взглянула на свое отражение в зеркале, висящем над камином, и быстро отвела взгляд. Это маленькое, мышиное личико и уродливая прическа были ей невыносимо противны. Тут она заметила, что Тони смотрит на нее и уже почти была готова ему улыбнуться, как вдруг вспомнила...
Что он всего лишь машина.
По дороге в аэропорт Лоуренс Белмон встретил на улице Гладис Клаферн. Она относилась к тому типу женщин, которые созданы словно для того, чтобы на них заглядывались... Безупречное творение. Одетая неизменно безукоризненно и со вкусом, она излучала такое сияние, что при взгляде на нее невольно приходилось щуриться.
Улыбка, которой она ослепляла встречных, нежный запах духов, который оставляла после себя, притягивали, манили. Лоуренс почувствовал, что невольно ускоряет шаги. Он вежливо приподнял шляпу и прошел мимо.
При виде Гладис его охватило знакомое раздражение против Клер. Как было бы здорово, если бы она смогла ввести его в тот круг, в котором вращалась Гладис Клаферн. Впрочем, что толку!
Ох, уж эта Клер! Каждый раз, когда ей приходилось встречаться с Гладис, она немела. Нет, он не питал никаких иллюзий. Опыт с Тони был его единственным шансом, но все зависело от Клер. Насколько бы все было надежнее, если бы хозяйкой положения была такая женщина, как Гладис Клаферн.
На следующее утро Клер проснулась от легкого стука в дверь спальни. В первое мгновение она вздрогнула, потом оцепенела. Весь первый день она избегала Тони, при встречах только улыбалась и, не говоря ни слова, проходила мимо.
- Это вы, Тони?
- Да, миссис Белмон. Можно войти?
Вероятно, она ответила утвердительно, потому что через секунду Тони очутился в комнате. Он вошел совершенно бесшумно. Клер бросился в глаза поднос, который он нес в руках. Ноздри ее затрепетали от аппетитного запаха.
- Завтрак? - спросила она.
- Прошу!
Клер не решилась отказаться, села в постели и взяла поднос. Пара яиц, гренки с маслом и чашка кофе...
- Я побоялся влить в кофе сливки, сахар тоже придется положить самой, сказал Тони. - Надеюсь, что со временем я изучу ваш вкус как относительно кофе, так и насчет других вещей.
Она ждала, когда он уйдет.
Тони, гибкий, как металлическая рулетка, спросил:
- Вы предпочитаете завтракать в одиночестве?
- Да, если вы не имеете ничего против.
- Помочь вам одеться?
- Нет, нет!
Клер натянула на себя простынь так порывисто, что чуть не пролила кофе. Сидела, сжавшись в комок, а когда он вышел, без сил откинулась на подушку.
Одевшись, она направилась в кухню. В конце концов, это ее дом. Хотя Клер не отличалась мелочностью, она любила, чтобы в кухне царили чистота и порядок. Он должен был дождаться ее осмотра...
Но войдя в кухню, Клер увидела, что там все блестит, сверкает, будто только что доставленое из магазина. Она остановилась, обвела помещение изумленными глазами, повернулась на каблуках и чуть не столкнулась с Тони. От неожиданности она вскрикнула.
- Вам помочь? - спросил он.
- Тони, - сказала она, стараясь подавить гнев, вызванный испугом, - вы не должны передвигаться так бесшумно, я пугаюсь... Вы здесь готовили завтрак?
- Здесь, миссис Белмон.
- Незаметно.
- Я потом убрал. Разве это неправильно?
Клер стояла, широко раскрыв глаза, и не знала, что ответить. Она открыла дверцу посудного шкафа, окинула взглядом сияющую чистотой посуду и сказала:
- Очень хорошо. Вполне удовлетворительно.
Если бы в эту минуту Тони просиял, если бы улыбнулся, если бы дрогнул хоть краешек его губ, он бы стал ей ближе. Но он был спокоен, как английский лорд. Только промолвил:
- Благодарю вас, миссис Белмон. Не угодно ли пройти в гостиную?
Вид гостиной поразил ее не меньше.
- Вы что, полировали мебель?
- Довольны ли вы качеством работы, миссис Белмон?
- Но когда же вам удалось? Вчера вы ничего здесь не делали!
- Ночью, конечно.
- И вы всю ночь жгли свет?
- О, нет! Я в этом не нуждаюсь. Во мне вмонтирован ультрафиолетовый источник света. А сон, естественно, мне ни к чему.
Да, он заслуживал восхищения, Клер хорошо понимала это. Нужно было дать ему понять, что она довольна им. Но ей не хотелось доставлять ему это удовольствие, и она с кисловатой миной сказала:
- Из-за таких, как вы, домработницы лишатся своих мест.
- Освободившись от такого непроизводительного труда, они смогут заняться гораздо более полезным делом. В конце концов, миссис Белмон, машины, вроде меня, можно производить, но что может сравниться с творческим началом, которое заложено в таком многосторонне развитом мозге, как у вас.
И хотя выражение его лица оставалось прежним, в его голосе звучали нотки теплоты и восхищения, которые заставили Клер покраснеть. Она сказала:
- Такой мозг, как у меня?.. Охотно дарю его вам!
- Наверное, вы не очень счастливы, если так говорите? - заметил он и подошел поближе. - Могу ли я чем-либо вам помочь?
Ей вдруг стало смешно. Положение было и впрямь смехотворным. Машина, которая чистит ковры, чистит посуду, полирует мебель и делает еще бог знает сколько дел, машина, недавно сошедшая с конвейера завода, предлагает ей свои услуги в качестве утешителя и душеприказчика.
- Если вы хотите знать, мистер Белмон придерживается другого мнения он считает, что у меня вообще нет мозга, - неожиданно выпалила она. - И, по всей вероятности, он прав.
Клер не могла себе позволить расплакаться перед ним.
- Такое наблюдается в последнее время, - добавила она. - Пока он был студентом, все шло отлично. Но теперь... теперь я недостойна быть женой великого человека. А он вот-вот станет великим. И требует, чтобы я была великолепной хозяйкой, светской дамой, которая могла бы ввести его в общество... в общество этой самой Гладис Клаферн.
Кончик носа у Клер покраснел, и она отвернулась.
Но Тони не смотрел на нее, его взгляд блуждал по комнате.
- Я могу помочь вам привести в порядок квартиру.
- Но она так ужасна, - раздраженно воскликнула Клер. - Необходима масса преобразований, которые я не в состоянии сделать. Квартира эта удобна, спору нет, но я не могу обставить ее, чтобы она приобрела такой вид, как в журналах.
- Вы хотите, чтобы она приобрела такой вид?
- Что толку хотеть... Одного желания мало.
Тони взглянул ей прямо в глаза.
- Я могу вам помочь.
- Вы разбираетесь в вопросах внутренней архитектуры?
- Разве это обязательно?
- Еще бы!
- В таком случае, у меня есть нужные потенциалы, и я могу приобрести знания, которые от меня потребуются. Могли бы вы снабдить меня книгами по этим вопросам?
Придерживая одной рукой шляпу, которую ветер то и дело норовил сорвать с головы, Клер тащила из городской библиотеки два увесистых тома. Тони сразу же открыл один из них и начал перелистывать. Она впервые наблюдала, как его пальцы справляются с такой деликатной работой.
- Вы не умеете читать? - спросила Клер с чувством превосходства.
- Я именно этим и занят, миссис Белмон.
- Но вы так... - сказала она, сделав неопределенный жест рукой.
- Вы имеете в виду, что я быстро перелистываю страницы? Я их усваиваю, у меня фотографический способ чтения.
Дело было вечером, и когда Клер ушла спать, Тони уже дошел до середины тома, несмотря на то, что читал он при слабом освещении - по крайней мере, для глаз Клер.
В течение нескольких дней она тем и занималась, что ходила в библиотеку и приносила оттуда все новые книги. Тони говорил, какая литература ему необходима. Ему требовались книги по вопросам сочетания цветов, косметики, столярного дела и моды, по искусству и истории одежды...
К концу недели он уговорил Клер подстричь волосы, придумал ей новую прическу, изменил линию бровей и посоветовал пользоваться помадой и пудрой другого оттенка.
С полчаса она терпеливо сидела перед ним, нервно вздрагивая при каждом осторожном прикосновении его человеческих пальцев, а когда все было кончено, посмотрела на себя в зеркало.
- Можно еще кое-что сделать, - сказал Тони, - особенно в отношении одежды. Как вы находите начало?
Клер ответила не сразу. Ее прямо ошеломила незнакомая женщина, глядевшая на нее из зеркала. Когда изумление, охватившее ее при виде этого красивого существа, прошло, она, не сводя глаз со своего красивого изображения в зеркале, глухим, прерывающимся голосом сказала:
- Да, Тони, очень даже неплохо для начала.
Лоуренсу она не написала об этом ни слова. Пусть удивится, когда приедет. Клер не только тешила мысль, как он будет поражен. Ею руководило и чувство мести.
В одно прекрасное утро Тони сказал:
- Пора заняться покупками, только мне нельзя выходить из дома. Думаю, что если я составлю список вещей, которые нужно приобрести, вы отлично справитесь с этим. Надо купить шторы, обивочную ткань, обои, палас, краску, кое-что из одежды и разные другие мелочи.
- Это не так-то просто!
В голосе Клер прозвучало сомнение.
- Я уверен, что вы прекрасно справитесь. Стоит вам только пройтись по магазинам. Когда нет проблемы с деньгами...
- В том-то и дело, Тони, что с деньгами - проблема.
- Ничего подобного. Вам только нужно сначала зайти в контору фирмы "Ю.С.Роботс". Я напишу записку. Найдите доктора Кэлвин и объясните ей, что это входит в эксперимент.
На сей раз доктор Кэлвин не показалась такой неприступной, как во время предыдущей встречи. Да и саму Клер - с этим новым лицом, в новой шляпе, казалось, подменили. Доктор Кэлвин внимательно ее выслушала, задала несколько вопросов, кивнула в знак согласия головой, и через минуту Клер очутилась на улице с чеком на неограниченную сумму долларов в кармане.
Чего только не делают деньги! Голоса продавщиц больше не звучали для Клер высокомерно и приподнятая бровь обойщика ничуть не смущала ее.
А когда смешной толстяк в одном из самых изысканных салонов готовой одежды никак не мог взять в толк, что ей нужно, и только смешно отдувался и бормотал извинения на том чистейшем французском языке, на котором изъясняются жители Семьдесят пятой авеню, Клер позвонила домой и, услышав голос Тони, передала трубку мосье.
- Прошу вас, - сказала Клер уверенным голосом, хотя по тому, как она нервно перебирала пальцы, было видно, что ей немного не по себе, поговорите с моим... м-м-м... секретарем.
Толстяк, торжественно подбоченившись, шагнул к телефону, взял трубку двумя пальцами и вежливо сказал:
- Да, я вас слушаю.
Других слов за время разговора он не произнес.
Положив трубку, он несколько обиженным тоном обратился к Клер:
- Будьте любезны, мадам, пройдите сюда. Попытаюсь удовлетворить ваш вкус.
- Одну минуточку, - сказала Клер и, подойдя к телефону, еще раз позвонила домой. - Алло, Тони. Не знаю, что вы ему сказали, однако подействовало. Вы... - поискав подходящее слово и не найдя такового, Клер выпалила: - Вы так милы!
Когда она обернулась, перед ней стояла Гладис Клаферн. Несколько удивленная Гладис Клаферн, которая смотрела на нее, слегка наклонив голову.
- Миссис Белмон, это вы?
Все слова вылетели у Клер из головы. Она с глупым видом, как марионетка, кивнула головой.
Гладис нагло усмехнулась.
- А я и не знала, что вы посещаете этот салон! - произнесла она таким тоном, будто сам тот факт, что Клер делает покупки в этом салоне, способен был подорвать его репутацию.
- Иногда, - уклончиво ответила Клер.
- Что это у вас за прическа? Она мне кажется... какой-то особенной. Простите, вашего мужа зовут разве не Лоуренс? Да, если не ошибаюсь, его зовут именно так.
Клер, стиснув зубы, решила, что нужно во что бы то ни стало объяснить.
- Тони - друг моего мужа. Он мне дает советы в отношении покупок.
- Понимаю. Вероятно, он очень мил. - И Гладис Клаферн поплыла дальше с улыбкой, которая, казалось, вобрала в себя свет и тепло всей вселенной.
Клер, сама не зная почему, обратилась за утешением к Тони. За десять дней, которые они провели под одной крышей, от предубеждения к нему не осталось и следа. Она могла даже поплакать в его присутствии, поплакать и дать волю своему гневу.
- Я вела себя, как последняя дура! - сердито говорила она, комкая в руках носовой платок. - И всегда в ее присутствии я веду себя по-дурацки. Не знаю, почему. Нужно было дать ей хорошего пинка. Втоптать ее в грязь.
- Как можно так ненавидеть себе подобное существо? - спросил Тони с известной долей удивления. - Эта сторона человеческого поведения мне совершенно непонятна.
- О, нет, она ни в чем не виновата! - воскликнула Клер, всхлипнув. Причина, видимо, во мне самой. В ней есть все то, чего нет у меня и чего мне хотелось бы добиться. По крайней мере, что касается внешности, но мне это не под силу.
- Под силу, миссис Белмон, - сказал Тони с подчеркнутой убежденностью. - В нашем распоряжении есть еще десять дней, а через десять дней вы не узнаете своего дома.
- Но какое отношение это имеет к Гладис Клаферн?
- Вы пригласите ее в гости. Вместе с приятельницами. Сделаем это вечером... вечером накануне моего ухода. По случаю обновления дома.
- Она не примет приглашения.
- О, не сомневайтесь, примет. Она придет хотя бы только для того, чтобы не упустить случая посмеяться над вами... Только ничего не выйдет.
- Вы так думаете? Тони, неужели это нам удастся? - воскликнула Клер, схватив его за руки.
И вдруг лицо ее померкло.
- Что толку, ведь это ваша заслуга, а не моя.
- Я создан, чтобы подчиняться, но границы этого подчинения определяю я сам. Я могу выполнять приказания щедро и могу быть скупым. Ваши выполняю щедро, потому что вы добры, благородны, скромны. Миссис Клаферн, насколько я могу судить по вашим словам, не такая, и ее поручения я бы выполнял иначе, чем ваши. Как видите, все в конечном счете зависит от вас, миссис Белмон.
Он высвободил свои руки, а она стояла, не сводя глаз с его лица, которое продолжало оставаться непроницаемым. Ей вдруг стало страшно, но этот страх не имел ничего общего с тем, прежним.
Она судорожно глотнула и взглянула на руки, которые все еще чувствовали на себе прикосновение его пальцев. Нет, это не было игрой воображения: перед тем, как высвободить свои руки, он легко, с нежностью сжал ее пальцы.
Клер бросилась в ванную и стала мыть руки, хотя прекрасно понимала, что это ни к чему.
На другой день она чувствовала себя не в своей тарелке. Осторожно наблюдая за ним, ждала, что будет. Но ничего особенного не произошло, по крайней мере, в тот день.
Тони работал, не покладая рук. Дело спорилось. Все, за что бы он не взялся, выходило у него ловко и мастерски.
Он работал ночи напролет. Клер ничего не слыхала, но каждое утро было для нее праздником. С первого раза она даже не успевала отметить все, что им было сделано за ночь, и к вечеру всегда обнаруживала что-нибудь новое.
Только раз она попыталась ему помочь, но из-за своей человеческой неуклюжести чуть не испортила все дело. Тони находился в соседней комнате, когда она решила повесить картину на место, обозначенное его рукой. Клер не сиделось без дела.
То ли она была неспокойна, то ли лесенка была неустойчивая, какое это имеет значение? Важно одно: Клер почувствовала, что падает, и вскрикнула. Лестница упала, а Клер очутилась на руках у Тони, который с несвойственным людям проворством вбежал в комнату и подхватил ее на лету.
Его темные глаза смотрели безмятежно спокойно, он произнес своим мягким голосом:
- Вы не ушиблись, миссис Белмон?
Только и всего. Во время падения Клер, видимо, коснулась рукой его головы и впервые совершенно отчетливо почувствовала, что его волосы состоят из отдельных волокон - тонких волосинок черного цвета.
До нее только теперь дошло, что Тони держит ее на руках, словно ребенка.
Она вырвалась, чуть не оглохнув от собственного крика. Остаток дня Клер провела у себя в комнате, а на ночь забаррикадировала дверь своей спальни креслом.
Приглашения были разосланы и, как предсказывал Тони, приняты. Не оставалось ничего другого, как дожидаться последнего вечера.
И вот наконец он настал. Дом невозможно было узнать. Клер в последний раз обошла все комнаты. Каждая выглядела по-новому. Сама же Клер одета так, как раньше ни за что бы не решилась. Это придавало ей самоуверенности и чувства собственного достоинства.
Интересно, что скажет Лори? Впрочем, не все ли равно? Ее волнение было связано не с его приездом, а с тем, что завтра придется расставаться с Тони. Странно!
Часы пробили восемь, Клер сказала:
- Они каждую минуту могут прийти, Тони. Не лучше ли вам спуститься в подвал. Не стоит...
Она широко открыла глаза и тихо промолвила:
- Тони...
Потом повторила его имя громче и в третий раз закричала во весь голос:
- Тони!..
Но руки его уже обвились вокруг ее плеч. Лицо находилось совсем рядом. Она пыталась вырваться из его объятий, но это было невозможно. Сквозь окутавшую Клер пелену противоречивых чувств, она услышала его голос, который говорил:
- Клер, есть вещи, которые я не в силах понять. Завтра я должен покинуть ваш дом, а мне не хочется это делать. Я понял, что во мне живет нечто большее, чем желание быть вам полезным. Разве это не удивительно?
Он вплотную приблизил свое лицо к ее лицу. Губы у него были теплые, но дыхания не ощущалось, поскольку машины не дышат. Эти теплые губы прикоснулись к губам Клер.
В эту секунду раздался звонок.
Она вырвалась из кольца его рук, а он исчез, будто сквозь землю провалился. Снова прозвенел звонок, настойчивый, пронзительный.
Тут только Клер бросилось в глаза, что шторы на окнах не опущены. А ведь минут пятнадцать назад она их опустила сама. Клер отлично помнила это.
Наверное, их видели. Их видели все!
Гости явились все сразу - целой оравой. Их глаза бегали по комнатам, обшаривая каждый угол. Конечно же, они все видели. В противном случае Гладис бы не спросила таким тоном, где Лоуренс. Клер решила принять вызов:
- Его нет в городе. Думаю, что он вернется завтра.
Нет, она нисколько не скучала. Ни капельки. Очень приятно проводила время, пока его не было.
Клер засмеялась. А почему бы ей не смеяться? Что они могут сделать? Если слух о том, что они видели, достигнет ушей Лоуренса, он не поверит, так как знает, что это невозможно.
Им же было не до смеха.
По глазам Гладис Клаферн было видно, что она в бешенстве. Это чувствовалось и по повышенному тону, которым она говорила, и по тому, как она торопилась уйти. Провожая их, Клер слышала, как одна из женщин шепнула своей соседке:
- В жизни не видела мужчины красивее!
Клер знала, что их задело больше всего. Пусть теперь мяукают, кошки несчастные! И пусть знают: каждая из них может быть красивее Клер Белмон, выше ее по положению, богаче, но ни одна из них никогда не будет иметь такого красивого любовника!
Она вновь вспомнила - в который раз! - что Тони всего лишь машина, и по спине у нее забегали мурашки.
- Убирайся вон! Оставь меня в покое! - крикнула она, хотя в комнате, кроме нее, никого не было, и бросилась на кровать.
Клер проплакала всю ночь, а рано утром, на рассвете, когда улицы были еще пустынны, перед домом остановилась машина и увезла Тони.
Лоуренс Белмон проходил мимо кабинета доктора Кэлвин и решил заглянуть к ней. У нее сидел математик Питер Боггарт, но это не имело значения.
- Клер сказала мне, что фирма оплатила все счета по ремонту дома, начал разговор Лоуренс.
- Да, - сказала доктор Кэлвин. - Это входило в наш эксперимент. Надеюсь, что, получив новую должность заместителя главного инженера, вы сможете поддерживать дом в таком отличном состоянии.
- Меня беспокоит не это, я зашел к вам по другому поводу. В Вашингтоне дали согласие на проведение опытов, и это дает мне основание думать, что уже к концу этого года мы сможем приступить к выпуску модели ТН.
Он быстро направился к двери, но, передумав, вернулся.
- В чем дело? - спросила его доктор Кэлвин.
- Не могу взять в толк... - сказал Лоуренс. - Не могу взять в толк, что произошло. Она - я говорю о жене - так переменилась. И дело не только в ее внешнем виде, хотя, откровенно говоря, я был поражен им, - Лоуренс нервно засмеялся. - Ее как будто целиком подменили. Я просто не могу себе это объяснить.
- А зачем объяснять? Вы разочарованы наступившими переменами?
- Напротив! Но все-таки становится немного не по себе, когда...
- На вашем месте я бы не стала тревожиться, мистер Белмон. Ваша жена отлично справилась с задачей. Откровенно говоря, я не ожидала, что эксперимент даст такие замечательные результаты. Мы знаем совершенно точно, какие коррективы нужно ввести в модель ТН. Причем заслуга эта всецело принадлежит миссис Белмон. И еще я должна сказать вам честно: она заслуживает полученного вами повышения гораздо больше вас.
При этих словах Лоуренс вздрогнул.
- Все равно... один из членов семьи, - пробормотал он и вышел.
Сьюзен Кэлвин проводила его взглядом.
- Питер, вы прочли доклад Тони?
- Да, притом очень внимательно, - ответил Боггерт. - Не считаете ли вы, что нужно внести в модель ТН некоторые изменения?
- Неужели и вы так думаете? - резко спросила доктор Кэлвин. - Каковы ваши соображения на этот счет?
Боггерт нахмурился.
- Да никаких. Все и так ясно - разве можно допустить, чтобы робот крутил любовь с хозяйкой?!
- Любовь! Питер, вы меня убиваете. Неужели вам не ясно? Ведь эта машина подчиняется Первому закону! Тони не мог допустить, чтобы человеку был причинен какой-либо вред, а разве может быть вред хуже, чем чувство малоценности, терзавшее Клер Белмон. Вот почему он так поступил. Какая бы женщина не сочла за самый большой комплимент для себя способность пробудить чувство любви в машине - холодной, бездушной машине? Он нарочно поднял шторы, чтобы те дамы могли увидеть, как он ее обнимает. Он знал, что браку Клер ничто не угрожает. По-моему, Тони поступил очень умно...
- Вы так думаете? Какая разница, было это сделано нарочно или нет? Как бы то ни было, результат ужасен. Прочти еще раз доклад. Она его избегала. Вскрикнула, когда он подхватил ее на руки. С ней чуть не сделалась истерика. Она всю ночь не спала. Нет, это нельзя так оставлять.
- Питер, вы просто слепы. Слепы, как была слепа и я. Мы изменим модель ТН в корне, только учтем не ваши соображения, а совсем другое. Удивительно, как это не пришло мне в голову с самого начала. Поймите, Питер: машины не могут влюбляться, но женщины могут - даже когда это безнадежно и кажется ужасным.