Балязин Вольдемар
Помолвка Анны Петровны и Карла-Фридриха (Браки Романовых)
Вольдемар Балязин
Браки Романовых с немецкими династиями в XVIII - начале XX вв.
Помолвка Анны Петровны и Карла-Фридриха
Прошло полгода и снова царская семья оказалась в центре всеобщего внимания: в начале зимы 1724 года сановный и родовитый Санкт-Петербург стал жить другой новостью - 22 ноября был подписан брачный контракт между Голштинским герцогом Карлом и Великой княжной Анной Петровной, а еще через несколько дней состоялось и их обручение.
Невесте было шестнадцать лет, жених был восемью годами старше ее. Как было заведено в нашей книге и прежде, представим Вам, уважаемый читатель, Анну Петровну с ее младенческих лет. Она была второй дочерью Петра и Екатерины и сразу же после венчания царя и царицы вместе с младшей сестрой своей Елизаветой стала иметь собственный маленький двор, соответствующий придворный штат и особую прислугу, какая полагалась великим княжнам.
Восеми лет Анна уже сама писала письма матери и отцу, с этого же возраста у девочек появилась воспитательница - итальянская графиня Марианна Маньяни, учитель немецкого языка Глюк, французского - виконтесса Латур-Лануа, в результате занятий с которыми и Анна, и сестра ее хорошо изучили три языка - французский, немецкий и итальянский. А так как вокруг девочек оказалось немало слуг - местных уроженцев Ингерманландии, знавших шведский язык, то они научились и шведскому языку. Кроме того девочек учили и танцам, и в них они преуспели еще более, чем в языках.
Когда Анне пошел четырнадцатый год, 17-го марта 1721 года в Ригу приехал племянник тогда уже покойного шведского короля Карла XII, герцог Голштинский-Готторпский, Карл-Фридрих.
В это время Петр и Екатерина были в Риге. При первом свидании с Петром, 20 марта, герцог понравился царю и после долгих переговоров, продолжавшихся с перерывами более двух лет, было решено готовиться к заключению брака Карла-Фридриха с Анной Петровной, потому что царь имел в отношении Карла-Фридриха далеко идущие планы - добиться для своего будущего зятя престола Швеции.
27 июня 1721 года герцог приехал в Петербург. Он надеялся с помощью Петра, как минимум, возвратить под свою власть отобранный у него датчанами Шлезвиг. Однако, Ништадтский мир, подписанный 30 августа того же года, одной из своих статей предусматривал невмешательство России во внутренние дела Швеции, а проблема наследования трона признавалась внутренним делом того или иного государства.
А внутреннее положение в Швеции во время подписания Ништадтского мира было достаточно сложным. 11 декабря 1718 года умер Карл XII и престол ненадолго перешел к последней представительнице династии Пфальц-Цвайбрюккен, к которой принадлежал и Карл XII, королеве Ульрике-Элеоноре.
Она пробыла на троне чуть больше года Смерть Карла XII привела к тому, что в Швеции усилилась власть аристократии и высшей бюрократии, широко распространилась анархия, коррупция, вместе с упадком внешним наступил и упадок внутренний. Престол в 1720 году перешел к избранному шведской аристократической олигархией Фридриху I Гессенскому. В этих обстоятельствах герцогу Голштинскому лучше всего было оставаться в России и добиваться руки Великой княжны Анны Петровны. Анна в свои 13 лет выглядела гораздо старше: все современники отмечают, что она производила впечатление вполне сформировавшейся женщины и отличалась необычайной красотой. В отца была она высокого роста, однако, нежная белая кожа, очаровательная улыбка и классические пропорции фигуры делали Анну совершенно неотразимой девушкой.
Карл-Фридрих, поставив перед собою прежде всего цель политическую, влюбился в Анну с головой и стал добиваться ее руки изо всех сил.
Его старания увенчались успехом лишь через три года: 22 ноября 1724 года был, наконец, подписан брачный контракт.
Петр не выдал бы Анну замуж, если бы она была равнодушна к герцогу, потому что царь не чаял в своей дочери души. Он, буквально, боготворил ее и никогда бы не пошел против ее воли.
По брачному контракту и Анна, и герцог отказывались от прав и притязаний на российский престол и за себя, и за своих потомков, однако, обязывались беспрекословно и немедленно выполнить волю Петра, если он призовет на российский трон кого-либо из рожденных ими детей.
Подписание брачного контракта сопровождалось, как обычно, балами, фейерверками и обедами в домах знати. Эти торжества омрачались тем, что Петр редко бывал на обедах до конца, - он стал недужить уже летом и часто ложился в постель, чего раньше с ним почти никогда не случалось.
Болезнь и смерть императора Петра I
21 ноября Петр первым в столице переехал по льду через Неву, вставшую лишь накануне. Эта его выходка показалась настолько опасной, что начальник береговой стражи Ганс Юрген хотел даже арестовать нарушителя, но император проскакал мимо него на большой скорости и не обратил внимания на его угрозы.
20 декабря он участвовал в грандиозной попойке, устроенной по случаю избрания нового "князь-папы Всепьянейшего собора", а январь 1725 года начал особенно бурно, отгуляв на свадьбе своего денщика Василия Поспелова и на двух ассамблеях - у графа Толстого и вице-адмирала Корнелия Крюйса.
Особенно же поразил всех больной император, когда 6 января, в мороз, прошел во главе Преображенского полка маршем по берегу Невы, затем спустился на лед и стоял в течение всей церковной службы пока святили Иордань, прорубь, вырубленную во льду. Все это привело к тому, что Петр сильно простудился, слег в постель и с 17 января стал испытывать страшные мучения. Эта болезнь оказалась последней в его жизни.
О диагнозе смертельной болезни Петра существует несколько версий. Французский посол в России Кампредон сообщал в Париж: царь "призвал к себе одного итальянского доктора, приятеля моего (доктора Азарити), с которым пожелал посоветоваться наедине". Далее Кампредон писал, что со слов Азарити, - "Задержание мочи является следствием застарелой венерической болезни, от которой в мочевом канале образовалось несколько небольших язв".
Лечившие Петра врачи-немцы, братья Блюментросты, были против хирургического вмешательства, а когда хирург-англичанин Горн операцию все же провел, то было уже поздно и у Петра вскоре начался "антонов огонь", как в то время на Руси называли гангрену. Последовали судороги, сменявшиеся бредом и глубокими обмороками. Последние десять суток, если больной и приходил в сознание, то страшно кричал, ибо мучения его были ужасными.
В краткие минуты облегчения, Петр готовился к смерти и за последнюю неделю трижды причащался. Он велел выпустить из тюрьмы всех должников и покрыть их долги из своих сумм, приказал выпустить всех заключенных, кроме убийц и государственных преступников, и просил служить молебны о нем во всех церквах, не исключая и иноверческих храмов.
Екатерина сидела у его постели, не покидая умирающего ни на минуту. Петр умер 28 января 1725 года в начале шестого утра. Екатерина сама закрыла ему рот и глаза, и, сделав это, вышла из маленькой комнатки-кабинета, или "конторки", как ее называли, в соседний зал, где ее ждали, чтобы провозгласить преемницей Петра.
Относительно диагноза последней болезни Петра мнения расходятся. Автор фундаментального труда "История медицины в России" В. Рихтер считал, что Петр умер из-за воспаления, вызванного задержанием мочи, не говоря о том, что было причиной воспаления. Другой видный историк медицины Н. Куприянов полагал, что смерть Петра наступила от воспаления мочевого пузыря, перешедшего в гангрену, и от задержания урины. И, наконец, небезынтересно и заключение сделанное в 1970 году группой московских венерологов, изучавших все сохранившиеся документальные свидетельства о болезни и смерти Петра. Профессора Н. С. Смелов, А. А. Студницын, доктор медицинских наук Т. В. Васильева и кандидат медицинских наук О. И. Никонова пришли к заключению, что Петр "по-видимому страдал злокачественным заболеванием предстательной железы или мочевого пузыря, или мочекаменной болезнью", что и оказалось причиной его смерти.
* * *
Петр I умер, не оставив завещания. Наследниками престола могли считаться: во-первых, сын казненного Алексея - Петр, во-вторых, дочери Петра I и Екатерины - Анна и Елизавета, в-третьих, - родные племянницы Петра I, дочери его старшего брата Ивана Алексеевича - Анна, Екатерина и Прасковья. Анна занимала в это время герцогский трон в Курляндии, Екатерина была герцогиней в Мекленбурге, а Прасковья жила в Москве, не будучи замужем. В-четвертых, - венчанная императорской короной Екатерина Алексеевна.
Через три часа после смерти Петра в соседней зале собрались сенаторы, члены Святейшего Синода и генералитет - генералы и адмиралы всех рангов и статские чины от действительных статских советников до канцлера. Они собрались по собственному почину, как только узнали о смерти императора. Однако, когда все пришли в соседний с конторкой зал, там уже были офицеры обоих гвардейских полков, стоявшие тесной группой в одном из углов зала.
Споры о праве на опустевший трон развернулись мгновенно. Каждый из сановников так или иначе выражал свои симпатии и антипатии, но офицеры хранили молчание. Когда же П. А. Толстой первым высказался в пользу императрицы, гвардейцы дружно его поддержали.
Противники Екатерины зароптали, но присутствовавший в зале подполковник Преображенского полка Иван Бутурлин подошел к окну, толкнул раму и махнул рукой. Через распахнутое окно в зал донесся барабанный бой...
Этот аргумент, оказавшийся самым веским, перечеркнул все соображения сановников о преимуществах родства и права любого из возможных претендентов на трон. Немаловажным было и то, что вторым подполковником преображенцев был Светлейший князь и генералиссимус всех Российских войск Александр Данилович Меншиков, в чьих симпатиях к Екатерине никто из присутствующих не сомневался.
* * *
После того как Петр умер, в тесную конторку с трудом протиснули огромный гроб, размером в косую сажень (русская мера длины - косая сажень равнялась 216 см.), разворачивая и наклоняя ее во все стороны. Сорок дней прощался с мертвым, забальзамированным телом императора весь Петербург, сановники, духовенство и купцы из Москвы и ближних к новой столице городов.
А через три недели после смерти Петра, 22 февраля, умерла самая младшая из его дочерей - девятилетняя Наталья, и в Зимнем дворце еще одним гробом стало больше.
Когда же стали продумывать церемониал похорон, оказалось, что гроб с телом императора не проходит в дверь, и тогда по приказу главного распорядителя похорон генерал-фельдцейхмейстера, сенатора и кавалера, графа Якова Брюса в дверь превратили одно из окон, а к окну снизу возвели просторный помост, с обеих сторон которого шли широкие лестницы, задрапированные черным сукном.
...В полдень 10 марта 1725 года три пушечных выстрела известили о начале похорон императора. Мимо выстроившихся вдоль берега Невы полков, гроб Петра снесли по лестнице на набережную, и восьмерка лошадей, покрытых попонами из черного бархата, провезла гроб к причалам главной пристани, а оттуда на специально сооруженный на льду Невы деревянный помост, ведущий к Петропавловской крепости.
За гробом несли более тридцати знамен. И первыми из них были: желтый штандарт Российского флота, черное с золотым двуглавым орлом, императорское знамя и белый флаг Петра с изображенной на нем эмблемой - стальным резцом скульптора, вырубающим из камня еще незавершенную статую.
А перед этой знаменной группой шли члены семьи покойного и два "первейших сенатора". Порядок, в каком следовали они за гробом о многом говорил и сановникам, и иностранным дипломатам, ибо он, этот порядок, точно отражал расстановку сил и значение каждого из этих людей при дворе.
Первой шла, теперь уже вдовствующая, императрица Екатерина Алексеевна. С обеих сторон ее поддерживали: фельдмаршал и Светлейший князь Меншиков и Великий канцлер, граф Головкин.
Следом за ними шли дочери Петра и Екатерины - семнадцатилетняя Анна и пятнадцатилетняя Елизавета, затем племянницы Петра - царевна Прасковья Ивановна и Мекленбургская герцогиня Екатерина Ивановна, а за ними родственники по матери покойного - Нарышкины. Вместе с ними шел девятилетний внук покойного, сын казненного Алексея - Петр и жених Анны Петровны, Голштинский герцог Карл-Фридрих. Потому, что герцог был в этой процессии, следует считать, что его считали членом царской семьи, хотя свадьбы пока еще не было.
...Не пройдет и десяти лет, как почти все эти люди умрут. Долгожителями окажутся лишь Великий канцлер Головкин и дочь Петра I Елизавета...
Гроб Петра поставили в Петропавловском соборе, который тогда еще строили, и он стоял там непогребенным шесть лет. И только после этого гроб с телом покойного предали земле...
Начало царствования Екатерины I
С первых же дней правления новой императрицы высшая бюрократия разделилась на явных сторонников Екатерины и ее скрытых недоброжелателей. Возле первого человека в государстве - Меншикова - оказались его испытанные "камрады" - начальник Тайной канцелярии П. А. Толстой, генерал-адмирал Ф. М. Апраксин и канцлер Г. И. Головкин. Их поддерживала большая и могущественная группа стойких сподвижников Петра, прежде всего военных и дипломатов.
Скрытая же оппозиция опиралась на Правительствующий Сенат, состоявший из одиннадцати членов, и потому первой важнейшей задачей Екатерины и Меншикова было, оставив Сенат как бюрократическое учреждение, отобрать у него функции правительствующего органа. Это было сделано 8 февраля 1726 года созданием нового правительственного органа - Верховного Тайного совета. В его состав входили: Меншиков, Толстой, Апраксин, Головкин, герцог Голштинский Карл-Фридрих, вице-канцлер А. И. Остерман и сенатор, князь Д. М. Голицын. Возглавляла Верховный Тайный совет, не входя в него, сама императрица. Ведению Совета подлежали все дела, относившиеся до внешней политики и дела, "которые до ее Величества собственного решения касаются", то есть те, что не подлежали ведению Сената. Более того, Сенат перестал официально именоваться "Правительствующим", а был переименован в "Высокий Сенат". Самым же существенным было то, что три важнейших коллегии Иностранных дел, Военная и Адмиралтейская - были изъяты из подчинения Сенату и переданы в ведение Верховного Тайного совета, получив в отличие от прочих коллегий название "Государственных".
Из других событий важнейшим следует считать официальное открытие Академии Наук и Художеств, произошедшее в декабре 1725 года. А из правительственных распоряжений на первое место следует поставить ряд указов, направленных на сокращение непомерно тяжелого налогового бремени и довольно значительное уменьшение государственных расходов.
* * *
И все же даже и после существенного сокращения расходы эти оставались еще весьма велики. И в первую очередь это касалось затрат на содержание двора.
Датский посланник в Петербурге Вестафль утверждал, что за два года царствования Екатерины I при ее дворе было выпито заграничных вин и водок на миллион рублей, в то время, как весь государственный бюджет достигал десяти миллионов.
Екатерина после смерти мужа стала в полном смысле слова веселой вдовой. Возле нее появилось несколько фаворитов - Сапега, Левенвольд, де Виейра, о которых подробнее речь пойдет чуть ниже, и периодически возникавшие кратковременные счастливчики, среди которых оказывались даже дворцовые служители.
Под стать императрице были и три ее камер-фрау. Первой из них была уже известная нам Анна Крамер. Две другие камер-фрау - Юстина Грюнвальд и Иоганна Петрова - мало чем отличались от Анны Крамер. Не отставали от них и две их русских товарки - Голицына и Толстая.
Да и что могло перемениться, если и место действия и все главные действующие лица остались прежними?
Сам Светлейший, приходя поутру, запросто, в спальню императрицы, начинал беседу с вопроса: "А чего бы нам выпить?"
Поэтому бал шел за балом, званые обеды сменяли друг друга, отмечались все Великие церковные праздники - а их было двенадцать, а ведь у каждого из них были предпразднества и попразднества и только Пасха продолжалась сорок дней! А сколько было именин, крестин, помолвок и свадеб, - тому и вообще не было числа.
Однако же, среди всех этих праздников, следовавших друг за другом без перерыва, и превращавшимися в сплошную гулянку и попойку, одно празднество все же стояло обособленно: это была свадьба Великой княгини Анны Петровны с герцогом Гольштейн-Готторпским Карлом-Фридрихом.
Как Вы, уважаемый читатель, помните, еще при жизни Петра супружеский трактат был подписан, но до свадьбы Петр не дожил: теперь предстояло учинить эту свадьбу его жене - матери Анны Петровны - императрице Екатерине I.
Свадьба цесаревны Анны Петровны
и герцога Карла-Фридриха Гольштейн-Готторпского
В июне 1725 года в Санкт-Петербурге вышла книга, сейчас являющаяся библиографической редкостью - "Описание о браке между ее высочеством Анною Петровною, цесаревною Всероссийскою, и его королевским высочеством герцогом Гольштейн-Готторпским".
Перескажем кратко содержание этой книги, переложив ее с языка начала XVIII века на современный русский язык.
Когда Екатерина I решила совершить, наконец, брак, который был утвержден еще ее мужем Петром I, решила она к маю месяцу выстроить в ее летнем доме зал, длиною в 20, а шириною в 7 саженей. Постройка была отдана под контроль Меншикова и он собрал для этого множество мастеров и художников, которые за короткое время построили прекрасный зал, украсив его обоями и другими уборами, и поставив два балдахина: один - для цесаревны, другой - для герцога.
Екатерина назначила для проведения свадьбы двух маршалов - Меншикова и Ягужинского и при них 24 шафера.
По обычаям того времени императрица назначила: вместо отцов: генерал-адмирала, графа Апраксина и канцлера и кавалера графа Головкина; вместо братьев - генерал-фельдцеймейстера и кавалера, графа Брюса и генерала и подполковника Гвардии Бутурлина; вместо матерей: цесаревну Российскую и герцогиню Мекленбургскую Екатерину Ивановну, Светлейшую княгиню Меншикову; вместо сестер Ближними девицами были назначены: цесаревна Елизавета Петровна и Великая княжна Наталья Алексеевна.
18 мая по Петербургу прошли гвардейские офицеры с командами трубачей, барабанщиков и литаврщиков и объявили, что в пятницу, 21 мая, состоится свадьба и маршалам и шаферам предстоит собраться в 7 часов утра, а сенаторам и генералам - к 11.
18 мая, к 11 часам дня в Летний дворец из Зимнего дворца прибыла императрица вместе со своими дочерями - Екатериной и Елизаветой, и в полдень к дому герцога Голштинского были посланы маршалы и шаферы, чтобы привезти к Екатерине Карла-Фридриха.
За ним отправились в семи каретах и привезли его вместе с придворными, лакеями и пажами. Герцог нанес визит императрице и в час дня отправился вместе с невестой в церковь Святой Троицы для венчания.
Для этого молодым была подана большая баржа, покрытая коврами и украшенная цветами. За первой баржой шла вторая, и обе они были заполнены приглашенными на свадьбу гостями.
Венчание началось в 3 часа дня под звон колоколов.
К этому времени подошла еще одна баржа: на ней находилась императрица в траурном наряде: 28 января умер Петр, а через 25 дней скончалась их дочь - Великая княжна Наталья Петровна, которой было 6 лет, а со дня ее смерти прошло совсем немного времени - ровно три месяца.
Екатерина вошла в церковь, когда молодых венчал Псковский архиепископ Феофан, а как только венчание закончилось, императрица подошла к дочери и возложила на нее Орден Святой Екатерины, который до тех пор носила она сама.
Как только Анна Петровна и Карл-Фридрих вышли из церкви и стали подниматься на баржу, со стен Петропавловской крепости, от Адмиралтейства и с яхты "Принцесса Анна", стоявшей у стенки рядом со свадебным залом, грянули пушечные выстрелы.
После этого молодые и гости направились в Летний дворец и сели за пиршественные столы, где собрались четыреста человек.
Через три часа гости вышли из дворца на большой луг, возле которого был царский огород, а на лугу зажарены были несколько быков, начиненных домашней птицей, и устроены два фонтана вина - белого и красного. Тут же стояли шпалерами гвардейцы, которых поротно стали подводить к вину и мясу и довольствовать их досыта и допьяна.
В 9 часов вечера свадьба закончилась, после чего двум присутствующим на свадьбе - генералу Бутурлину и Первому министру Голштинии графу Бассевицу были даны ордена Андрея Первозванного, и семнадцать гостей были награждены новым тогда орденом Александра Невского. А восемь гостей были дарованы новыми, более высокими чинами.
На другой день, в той же зале, те же гости продолжали веселиться также, как и в первый день, а на третий день обед в своем доме давал герцог. И там все было, как в Летнем дворце, и завершилось все тем, что генерал-адмирал, граф Апраксин, имевший по гражданскому ведомству чин действительного статского советника, был пожалован новым чином действительного тайного советника.
Вот каким было описание свадьбы Анны Петровны и Карла-Фридриха, оставленное потомкам современником и свидетелем ее в 1725 году.
Браки Романовых с немецкими династиями в XVIII - начале XX вв.
Помолвка Анны Петровны и Карла-Фридриха
Прошло полгода и снова царская семья оказалась в центре всеобщего внимания: в начале зимы 1724 года сановный и родовитый Санкт-Петербург стал жить другой новостью - 22 ноября был подписан брачный контракт между Голштинским герцогом Карлом и Великой княжной Анной Петровной, а еще через несколько дней состоялось и их обручение.
Невесте было шестнадцать лет, жених был восемью годами старше ее. Как было заведено в нашей книге и прежде, представим Вам, уважаемый читатель, Анну Петровну с ее младенческих лет. Она была второй дочерью Петра и Екатерины и сразу же после венчания царя и царицы вместе с младшей сестрой своей Елизаветой стала иметь собственный маленький двор, соответствующий придворный штат и особую прислугу, какая полагалась великим княжнам.
Восеми лет Анна уже сама писала письма матери и отцу, с этого же возраста у девочек появилась воспитательница - итальянская графиня Марианна Маньяни, учитель немецкого языка Глюк, французского - виконтесса Латур-Лануа, в результате занятий с которыми и Анна, и сестра ее хорошо изучили три языка - французский, немецкий и итальянский. А так как вокруг девочек оказалось немало слуг - местных уроженцев Ингерманландии, знавших шведский язык, то они научились и шведскому языку. Кроме того девочек учили и танцам, и в них они преуспели еще более, чем в языках.
Когда Анне пошел четырнадцатый год, 17-го марта 1721 года в Ригу приехал племянник тогда уже покойного шведского короля Карла XII, герцог Голштинский-Готторпский, Карл-Фридрих.
В это время Петр и Екатерина были в Риге. При первом свидании с Петром, 20 марта, герцог понравился царю и после долгих переговоров, продолжавшихся с перерывами более двух лет, было решено готовиться к заключению брака Карла-Фридриха с Анной Петровной, потому что царь имел в отношении Карла-Фридриха далеко идущие планы - добиться для своего будущего зятя престола Швеции.
27 июня 1721 года герцог приехал в Петербург. Он надеялся с помощью Петра, как минимум, возвратить под свою власть отобранный у него датчанами Шлезвиг. Однако, Ништадтский мир, подписанный 30 августа того же года, одной из своих статей предусматривал невмешательство России во внутренние дела Швеции, а проблема наследования трона признавалась внутренним делом того или иного государства.
А внутреннее положение в Швеции во время подписания Ништадтского мира было достаточно сложным. 11 декабря 1718 года умер Карл XII и престол ненадолго перешел к последней представительнице династии Пфальц-Цвайбрюккен, к которой принадлежал и Карл XII, королеве Ульрике-Элеоноре.
Она пробыла на троне чуть больше года Смерть Карла XII привела к тому, что в Швеции усилилась власть аристократии и высшей бюрократии, широко распространилась анархия, коррупция, вместе с упадком внешним наступил и упадок внутренний. Престол в 1720 году перешел к избранному шведской аристократической олигархией Фридриху I Гессенскому. В этих обстоятельствах герцогу Голштинскому лучше всего было оставаться в России и добиваться руки Великой княжны Анны Петровны. Анна в свои 13 лет выглядела гораздо старше: все современники отмечают, что она производила впечатление вполне сформировавшейся женщины и отличалась необычайной красотой. В отца была она высокого роста, однако, нежная белая кожа, очаровательная улыбка и классические пропорции фигуры делали Анну совершенно неотразимой девушкой.
Карл-Фридрих, поставив перед собою прежде всего цель политическую, влюбился в Анну с головой и стал добиваться ее руки изо всех сил.
Его старания увенчались успехом лишь через три года: 22 ноября 1724 года был, наконец, подписан брачный контракт.
Петр не выдал бы Анну замуж, если бы она была равнодушна к герцогу, потому что царь не чаял в своей дочери души. Он, буквально, боготворил ее и никогда бы не пошел против ее воли.
По брачному контракту и Анна, и герцог отказывались от прав и притязаний на российский престол и за себя, и за своих потомков, однако, обязывались беспрекословно и немедленно выполнить волю Петра, если он призовет на российский трон кого-либо из рожденных ими детей.
Подписание брачного контракта сопровождалось, как обычно, балами, фейерверками и обедами в домах знати. Эти торжества омрачались тем, что Петр редко бывал на обедах до конца, - он стал недужить уже летом и часто ложился в постель, чего раньше с ним почти никогда не случалось.
Болезнь и смерть императора Петра I
21 ноября Петр первым в столице переехал по льду через Неву, вставшую лишь накануне. Эта его выходка показалась настолько опасной, что начальник береговой стражи Ганс Юрген хотел даже арестовать нарушителя, но император проскакал мимо него на большой скорости и не обратил внимания на его угрозы.
20 декабря он участвовал в грандиозной попойке, устроенной по случаю избрания нового "князь-папы Всепьянейшего собора", а январь 1725 года начал особенно бурно, отгуляв на свадьбе своего денщика Василия Поспелова и на двух ассамблеях - у графа Толстого и вице-адмирала Корнелия Крюйса.
Особенно же поразил всех больной император, когда 6 января, в мороз, прошел во главе Преображенского полка маршем по берегу Невы, затем спустился на лед и стоял в течение всей церковной службы пока святили Иордань, прорубь, вырубленную во льду. Все это привело к тому, что Петр сильно простудился, слег в постель и с 17 января стал испытывать страшные мучения. Эта болезнь оказалась последней в его жизни.
О диагнозе смертельной болезни Петра существует несколько версий. Французский посол в России Кампредон сообщал в Париж: царь "призвал к себе одного итальянского доктора, приятеля моего (доктора Азарити), с которым пожелал посоветоваться наедине". Далее Кампредон писал, что со слов Азарити, - "Задержание мочи является следствием застарелой венерической болезни, от которой в мочевом канале образовалось несколько небольших язв".
Лечившие Петра врачи-немцы, братья Блюментросты, были против хирургического вмешательства, а когда хирург-англичанин Горн операцию все же провел, то было уже поздно и у Петра вскоре начался "антонов огонь", как в то время на Руси называли гангрену. Последовали судороги, сменявшиеся бредом и глубокими обмороками. Последние десять суток, если больной и приходил в сознание, то страшно кричал, ибо мучения его были ужасными.
В краткие минуты облегчения, Петр готовился к смерти и за последнюю неделю трижды причащался. Он велел выпустить из тюрьмы всех должников и покрыть их долги из своих сумм, приказал выпустить всех заключенных, кроме убийц и государственных преступников, и просил служить молебны о нем во всех церквах, не исключая и иноверческих храмов.
Екатерина сидела у его постели, не покидая умирающего ни на минуту. Петр умер 28 января 1725 года в начале шестого утра. Екатерина сама закрыла ему рот и глаза, и, сделав это, вышла из маленькой комнатки-кабинета, или "конторки", как ее называли, в соседний зал, где ее ждали, чтобы провозгласить преемницей Петра.
Относительно диагноза последней болезни Петра мнения расходятся. Автор фундаментального труда "История медицины в России" В. Рихтер считал, что Петр умер из-за воспаления, вызванного задержанием мочи, не говоря о том, что было причиной воспаления. Другой видный историк медицины Н. Куприянов полагал, что смерть Петра наступила от воспаления мочевого пузыря, перешедшего в гангрену, и от задержания урины. И, наконец, небезынтересно и заключение сделанное в 1970 году группой московских венерологов, изучавших все сохранившиеся документальные свидетельства о болезни и смерти Петра. Профессора Н. С. Смелов, А. А. Студницын, доктор медицинских наук Т. В. Васильева и кандидат медицинских наук О. И. Никонова пришли к заключению, что Петр "по-видимому страдал злокачественным заболеванием предстательной железы или мочевого пузыря, или мочекаменной болезнью", что и оказалось причиной его смерти.
* * *
Петр I умер, не оставив завещания. Наследниками престола могли считаться: во-первых, сын казненного Алексея - Петр, во-вторых, дочери Петра I и Екатерины - Анна и Елизавета, в-третьих, - родные племянницы Петра I, дочери его старшего брата Ивана Алексеевича - Анна, Екатерина и Прасковья. Анна занимала в это время герцогский трон в Курляндии, Екатерина была герцогиней в Мекленбурге, а Прасковья жила в Москве, не будучи замужем. В-четвертых, - венчанная императорской короной Екатерина Алексеевна.
Через три часа после смерти Петра в соседней зале собрались сенаторы, члены Святейшего Синода и генералитет - генералы и адмиралы всех рангов и статские чины от действительных статских советников до канцлера. Они собрались по собственному почину, как только узнали о смерти императора. Однако, когда все пришли в соседний с конторкой зал, там уже были офицеры обоих гвардейских полков, стоявшие тесной группой в одном из углов зала.
Споры о праве на опустевший трон развернулись мгновенно. Каждый из сановников так или иначе выражал свои симпатии и антипатии, но офицеры хранили молчание. Когда же П. А. Толстой первым высказался в пользу императрицы, гвардейцы дружно его поддержали.
Противники Екатерины зароптали, но присутствовавший в зале подполковник Преображенского полка Иван Бутурлин подошел к окну, толкнул раму и махнул рукой. Через распахнутое окно в зал донесся барабанный бой...
Этот аргумент, оказавшийся самым веским, перечеркнул все соображения сановников о преимуществах родства и права любого из возможных претендентов на трон. Немаловажным было и то, что вторым подполковником преображенцев был Светлейший князь и генералиссимус всех Российских войск Александр Данилович Меншиков, в чьих симпатиях к Екатерине никто из присутствующих не сомневался.
* * *
После того как Петр умер, в тесную конторку с трудом протиснули огромный гроб, размером в косую сажень (русская мера длины - косая сажень равнялась 216 см.), разворачивая и наклоняя ее во все стороны. Сорок дней прощался с мертвым, забальзамированным телом императора весь Петербург, сановники, духовенство и купцы из Москвы и ближних к новой столице городов.
А через три недели после смерти Петра, 22 февраля, умерла самая младшая из его дочерей - девятилетняя Наталья, и в Зимнем дворце еще одним гробом стало больше.
Когда же стали продумывать церемониал похорон, оказалось, что гроб с телом императора не проходит в дверь, и тогда по приказу главного распорядителя похорон генерал-фельдцейхмейстера, сенатора и кавалера, графа Якова Брюса в дверь превратили одно из окон, а к окну снизу возвели просторный помост, с обеих сторон которого шли широкие лестницы, задрапированные черным сукном.
...В полдень 10 марта 1725 года три пушечных выстрела известили о начале похорон императора. Мимо выстроившихся вдоль берега Невы полков, гроб Петра снесли по лестнице на набережную, и восьмерка лошадей, покрытых попонами из черного бархата, провезла гроб к причалам главной пристани, а оттуда на специально сооруженный на льду Невы деревянный помост, ведущий к Петропавловской крепости.
За гробом несли более тридцати знамен. И первыми из них были: желтый штандарт Российского флота, черное с золотым двуглавым орлом, императорское знамя и белый флаг Петра с изображенной на нем эмблемой - стальным резцом скульптора, вырубающим из камня еще незавершенную статую.
А перед этой знаменной группой шли члены семьи покойного и два "первейших сенатора". Порядок, в каком следовали они за гробом о многом говорил и сановникам, и иностранным дипломатам, ибо он, этот порядок, точно отражал расстановку сил и значение каждого из этих людей при дворе.
Первой шла, теперь уже вдовствующая, императрица Екатерина Алексеевна. С обеих сторон ее поддерживали: фельдмаршал и Светлейший князь Меншиков и Великий канцлер, граф Головкин.
Следом за ними шли дочери Петра и Екатерины - семнадцатилетняя Анна и пятнадцатилетняя Елизавета, затем племянницы Петра - царевна Прасковья Ивановна и Мекленбургская герцогиня Екатерина Ивановна, а за ними родственники по матери покойного - Нарышкины. Вместе с ними шел девятилетний внук покойного, сын казненного Алексея - Петр и жених Анны Петровны, Голштинский герцог Карл-Фридрих. Потому, что герцог был в этой процессии, следует считать, что его считали членом царской семьи, хотя свадьбы пока еще не было.
...Не пройдет и десяти лет, как почти все эти люди умрут. Долгожителями окажутся лишь Великий канцлер Головкин и дочь Петра I Елизавета...
Гроб Петра поставили в Петропавловском соборе, который тогда еще строили, и он стоял там непогребенным шесть лет. И только после этого гроб с телом покойного предали земле...
Начало царствования Екатерины I
С первых же дней правления новой императрицы высшая бюрократия разделилась на явных сторонников Екатерины и ее скрытых недоброжелателей. Возле первого человека в государстве - Меншикова - оказались его испытанные "камрады" - начальник Тайной канцелярии П. А. Толстой, генерал-адмирал Ф. М. Апраксин и канцлер Г. И. Головкин. Их поддерживала большая и могущественная группа стойких сподвижников Петра, прежде всего военных и дипломатов.
Скрытая же оппозиция опиралась на Правительствующий Сенат, состоявший из одиннадцати членов, и потому первой важнейшей задачей Екатерины и Меншикова было, оставив Сенат как бюрократическое учреждение, отобрать у него функции правительствующего органа. Это было сделано 8 февраля 1726 года созданием нового правительственного органа - Верховного Тайного совета. В его состав входили: Меншиков, Толстой, Апраксин, Головкин, герцог Голштинский Карл-Фридрих, вице-канцлер А. И. Остерман и сенатор, князь Д. М. Голицын. Возглавляла Верховный Тайный совет, не входя в него, сама императрица. Ведению Совета подлежали все дела, относившиеся до внешней политики и дела, "которые до ее Величества собственного решения касаются", то есть те, что не подлежали ведению Сената. Более того, Сенат перестал официально именоваться "Правительствующим", а был переименован в "Высокий Сенат". Самым же существенным было то, что три важнейших коллегии Иностранных дел, Военная и Адмиралтейская - были изъяты из подчинения Сенату и переданы в ведение Верховного Тайного совета, получив в отличие от прочих коллегий название "Государственных".
Из других событий важнейшим следует считать официальное открытие Академии Наук и Художеств, произошедшее в декабре 1725 года. А из правительственных распоряжений на первое место следует поставить ряд указов, направленных на сокращение непомерно тяжелого налогового бремени и довольно значительное уменьшение государственных расходов.
* * *
И все же даже и после существенного сокращения расходы эти оставались еще весьма велики. И в первую очередь это касалось затрат на содержание двора.
Датский посланник в Петербурге Вестафль утверждал, что за два года царствования Екатерины I при ее дворе было выпито заграничных вин и водок на миллион рублей, в то время, как весь государственный бюджет достигал десяти миллионов.
Екатерина после смерти мужа стала в полном смысле слова веселой вдовой. Возле нее появилось несколько фаворитов - Сапега, Левенвольд, де Виейра, о которых подробнее речь пойдет чуть ниже, и периодически возникавшие кратковременные счастливчики, среди которых оказывались даже дворцовые служители.
Под стать императрице были и три ее камер-фрау. Первой из них была уже известная нам Анна Крамер. Две другие камер-фрау - Юстина Грюнвальд и Иоганна Петрова - мало чем отличались от Анны Крамер. Не отставали от них и две их русских товарки - Голицына и Толстая.
Да и что могло перемениться, если и место действия и все главные действующие лица остались прежними?
Сам Светлейший, приходя поутру, запросто, в спальню императрицы, начинал беседу с вопроса: "А чего бы нам выпить?"
Поэтому бал шел за балом, званые обеды сменяли друг друга, отмечались все Великие церковные праздники - а их было двенадцать, а ведь у каждого из них были предпразднества и попразднества и только Пасха продолжалась сорок дней! А сколько было именин, крестин, помолвок и свадеб, - тому и вообще не было числа.
Однако же, среди всех этих праздников, следовавших друг за другом без перерыва, и превращавшимися в сплошную гулянку и попойку, одно празднество все же стояло обособленно: это была свадьба Великой княгини Анны Петровны с герцогом Гольштейн-Готторпским Карлом-Фридрихом.
Как Вы, уважаемый читатель, помните, еще при жизни Петра супружеский трактат был подписан, но до свадьбы Петр не дожил: теперь предстояло учинить эту свадьбу его жене - матери Анны Петровны - императрице Екатерине I.
Свадьба цесаревны Анны Петровны
и герцога Карла-Фридриха Гольштейн-Готторпского
В июне 1725 года в Санкт-Петербурге вышла книга, сейчас являющаяся библиографической редкостью - "Описание о браке между ее высочеством Анною Петровною, цесаревною Всероссийскою, и его королевским высочеством герцогом Гольштейн-Готторпским".
Перескажем кратко содержание этой книги, переложив ее с языка начала XVIII века на современный русский язык.
Когда Екатерина I решила совершить, наконец, брак, который был утвержден еще ее мужем Петром I, решила она к маю месяцу выстроить в ее летнем доме зал, длиною в 20, а шириною в 7 саженей. Постройка была отдана под контроль Меншикова и он собрал для этого множество мастеров и художников, которые за короткое время построили прекрасный зал, украсив его обоями и другими уборами, и поставив два балдахина: один - для цесаревны, другой - для герцога.
Екатерина назначила для проведения свадьбы двух маршалов - Меншикова и Ягужинского и при них 24 шафера.
По обычаям того времени императрица назначила: вместо отцов: генерал-адмирала, графа Апраксина и канцлера и кавалера графа Головкина; вместо братьев - генерал-фельдцеймейстера и кавалера, графа Брюса и генерала и подполковника Гвардии Бутурлина; вместо матерей: цесаревну Российскую и герцогиню Мекленбургскую Екатерину Ивановну, Светлейшую княгиню Меншикову; вместо сестер Ближними девицами были назначены: цесаревна Елизавета Петровна и Великая княжна Наталья Алексеевна.
18 мая по Петербургу прошли гвардейские офицеры с командами трубачей, барабанщиков и литаврщиков и объявили, что в пятницу, 21 мая, состоится свадьба и маршалам и шаферам предстоит собраться в 7 часов утра, а сенаторам и генералам - к 11.
18 мая, к 11 часам дня в Летний дворец из Зимнего дворца прибыла императрица вместе со своими дочерями - Екатериной и Елизаветой, и в полдень к дому герцога Голштинского были посланы маршалы и шаферы, чтобы привезти к Екатерине Карла-Фридриха.
За ним отправились в семи каретах и привезли его вместе с придворными, лакеями и пажами. Герцог нанес визит императрице и в час дня отправился вместе с невестой в церковь Святой Троицы для венчания.
Для этого молодым была подана большая баржа, покрытая коврами и украшенная цветами. За первой баржой шла вторая, и обе они были заполнены приглашенными на свадьбу гостями.
Венчание началось в 3 часа дня под звон колоколов.
К этому времени подошла еще одна баржа: на ней находилась императрица в траурном наряде: 28 января умер Петр, а через 25 дней скончалась их дочь - Великая княжна Наталья Петровна, которой было 6 лет, а со дня ее смерти прошло совсем немного времени - ровно три месяца.
Екатерина вошла в церковь, когда молодых венчал Псковский архиепископ Феофан, а как только венчание закончилось, императрица подошла к дочери и возложила на нее Орден Святой Екатерины, который до тех пор носила она сама.
Как только Анна Петровна и Карл-Фридрих вышли из церкви и стали подниматься на баржу, со стен Петропавловской крепости, от Адмиралтейства и с яхты "Принцесса Анна", стоявшей у стенки рядом со свадебным залом, грянули пушечные выстрелы.
После этого молодые и гости направились в Летний дворец и сели за пиршественные столы, где собрались четыреста человек.
Через три часа гости вышли из дворца на большой луг, возле которого был царский огород, а на лугу зажарены были несколько быков, начиненных домашней птицей, и устроены два фонтана вина - белого и красного. Тут же стояли шпалерами гвардейцы, которых поротно стали подводить к вину и мясу и довольствовать их досыта и допьяна.
В 9 часов вечера свадьба закончилась, после чего двум присутствующим на свадьбе - генералу Бутурлину и Первому министру Голштинии графу Бассевицу были даны ордена Андрея Первозванного, и семнадцать гостей были награждены новым тогда орденом Александра Невского. А восемь гостей были дарованы новыми, более высокими чинами.
На другой день, в той же зале, те же гости продолжали веселиться также, как и в первый день, а на третий день обед в своем доме давал герцог. И там все было, как в Летнем дворце, и завершилось все тем, что генерал-адмирал, граф Апраксин, имевший по гражданскому ведомству чин действительного статского советника, был пожалован новым чином действительного тайного советника.
Вот каким было описание свадьбы Анны Петровны и Карла-Фридриха, оставленное потомкам современником и свидетелем ее в 1725 году.