Барбара Бёртон. Призрачный табун

Барбара Бёртон
Призрачный табун

   Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
 
   © Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

   В этот момент она услышала лошадиное ржание. Целестина невольно повернула лицо к окну, по которому барабанили капли дождя. Это топот копыт! Она откинула одеяло и соскочила с кровати.
   Девушка босиком подбежала к окну и выглянула в неприветливую ночь. И в тот же момент она увидела его – коня-призрака. Он стоял в потоках дождя, капли воды блестели на его теле, а в глазницах белого черепа мерцали светящиеся глаза. Таинственный зверь повернул голову и посмотрел на Целестину. Выражение его глаз заставило женщину содрогнуться. Она разглядела в них немой упрек и угрозу.
   Целестина отпрянула от окна и прислонилась к холодной стене. Генри только что вышел из ванной комнаты и с удивлением смотрел на жену:
   – Ты еще не в постели?
   – Ты хочешь увидеть одного из этих коней-призраков, Генри? Тогда иди сюда.

 
   На голых ветвях уже лишившихся листвы деревьев в лондонском Гайд-парке сидели вороны. Лохмотья серого тумана водили по небу невеселые хороводы. Воздух был неприятно холодный, и Целестина Уорнер, зябко ежась, посильнее натянула ворот своей мягкой куртки из овчины.
   Она не любила осень. Ей всегда было милее лето. Чаще всего она проводила его в Испании, на диком побережье Коста-Брава. Эстартит – так называлась маленькая рыбацкая деревушка, где она любила останавливаться. Толпы иностранных туристов еще не успели до нее добраться.
   Целестина мечтала с открытыми глазами. Она видела Генри, своего мужа, и себя на яхте. Перед ними высились холодные скалистые горбы островов Медас, а сзади виднелся старый замок Монгри. Целестина наслаждалась каждым днем того отпуска, будто каждый день был последним.
   Теперь ей снова предстояла поездка, не прошло и четырех месяцев. Ее мысли были заняты именно этим, как вдруг ей послышался топот копыт. Он раздавался где-то недалеко. Вскоре в клубах тумана возникла тень.
   Она увидела миловидную рыжеволосую наездницу, одетую в фиолетовую блузку и белые брюки. Ее красивое лицо было знакомо Целестине.
   – Глория? – изумленно воскликнула она.
   Лошадь неслась во весь опор, что-то очень сильно напугало ее. Глория отчаянно пыталась удержаться в седле. Она была прекрасной наездницей и делала все, чтобы взять контроль над животным и не упасть.
   Но лошадь не поддавалась. Поводья выскользнули из рук Глории, и она опрокинулась назад.
   – О боже! – воскликнула Целестина.
   Это было невозможно! Ведь Глория Маркхам была… мертва!
   Лошадь сбросила Глорию. И хотя Целестина продолжала убеждать себя в том, что этого не может быть на самом деле, она поспешила на помощь упавшей всаднице.
   Она вспомнила, как однажды кто-то утверждал, что у каждого человека есть двойник. Сейчас она была готова в это поверить. Целестина побежала к незнакомке. Напуганная лошадь скрылась в тумане.
   «Чего же испугалась лошадь? – думала Целестина. – Вряд ли меня. Я ведь люблю лошадей и всегда нахожу с ними общий язык».
   Рыжеволосая всадница тем временем пыталась подняться и стояла на коленях. Наверняка падение оглушило ее, но, судя по всему, обошлось без травм.
   – Слава богу! – выдохнула Целестина. В этот момент земля у нее под ногами задрожала; это был гул множества копыт. Вскоре из серой пелены появилось то, что заставило Целестину впервые в жизни усомниться в собственной вменяемости.
   Из тумана показались жуткие животные – дикие, разъяренные кони с белыми черепами и развевающимися по ветру грязно-серыми гривами. Целестина знала, что лошади, по сути, пугливые животные. Но только не эти.
   – Осторожно! – закричала Целестина девушке, так похожей на Глорию Маркхам.
   Всадница обернулась и в растерянности закрыла лицо своими худенькими руками, в то время как к ней стремительно приближался табун коней-призраков. Она хотела вскочить и побежать, но было уже поздно. Через несколько секунд дикие животные дотянулись смертоносными копытами до сидящей на траве девушки.
   Целестина услышала ее пронзительный предсмертный крик. Шокированная, она отвернулась и разрыдалась. На ее глазах только что насмерть была затоптана наездница, и она не смогла ничем помочь этой девочке. Целестина чувствовала, что лишается рассудка.
   Она предпочла бы сбежать не оглядываясь, но знала, что ее потом замучает совесть. Она должна была позаботиться о девушке. Возможно, ей еще можно чем-то помочь. Она сделала над собой усилие и обернулась.
   Туман сгустился и превратился в плотную, непроницаемую стену бледно-серого цвета. И никаких коней-призраков… Куда они убежали? И почему они не затоптали Целестину?
   Сглотнув, она направилась в ту сторону, где с лошади упала рыжеволосая девушка.
   – Эй! – крикнула Целестина.
   Может, она слишком далеко ушла, прошла мимо наездницы и не заметила ее? Рыжеволосая девушка должна лежать где-то здесь.
   Целестина прислушалась. Было нереально, подозрительно тихо. Робко оглядываясь, женщина продолжала искать похожую на Глорию Маркхам девушку. Рыжеволосой всадницы нигде не было. Она что, растворилась в тумане? Ее унесли с собой таинственные животные?
   Она хорошо знала Глорию Маркхам и дружила с ней. Брат Глории также относился к друзьям Целестины.
   Джеймс Маркхам дружил и с ее мужем. А еще год назад все шло к тому, что Целестина и Джеймс будут вместе. Глория это развитие событий тогда приветствовала.
   Но затем Глория трагически погибла во время прогулки верхом, и Джеймс ото всех отстранился. Он очень любил свою сестру. Боль потери оказалась для него настолько сильной, что Целестина даже подумывала, что Джеймс никогда не вернется к нормальной жизни.
   Но время все лечит. Больше года понадобилось Джеймсу Маркхаму, чтобы оправиться от тяжелого удара судьбы. Целестина неоднократно пыталась его увидеть, но все попытки оказались тщетными.
   В это время за ней ухаживал известный писатель Генри Уорнер. Будучи в сентиментальном настроении, она вняла его настойчивости и стала его женой.
   Джеймс на это совсем не обиделся. Более того, он появился на их свадьбе, и с тех пор они с мужем стали видеть его чаще. Боль утихала, жизнь продолжалась, имя Глории упоминалось в разговорах все реже. Впрочем, это не означало, что о ней забыли.
   Пару раз Целестина и Джеймс совершенно случайно встречались на кладбище у могилы Глории. И тогда они подолгу говорили о ней и без тоски вспоминали о проведенном вместе времени.
   Как именно погибла Глория, до сих пор оставалось загадкой. Целестина подумала о том, что неведомая сила продемонстрировала ей только что, что случилось с Глорией на самом деле.
   Она содрогнулась и постаралась как можно быстрее покинуть парк.

* * *

   Дом, в котором они вот уже год жили с Генри, был построен в викторианском стиле. Целестина до сих пор не могла привыкнуть к этому мрачному зданию. Но это был их собственный дом.
   Она сняла куртку из овчины и повесила на вешалку в прихожей. Перед большим зеркалом на стене она поправила короткую стрижку и почти бесшумно распахнула двери в салон.
   – Ну, как прошла прогулка? – дружелюбно спросил Генри.
   Это был стройный мужчина с густой черной шевелюрой, интеллигентный и всегда элегантно одетый. С годами успех избаловал его. Книги писателя очень хорошо продавались. Говорили, что даже если он возьмется за переписывание телефонного справочника, то из этого получится веселое и увлекательное чтение.
   Целестина от неожиданности вздрогнула:
   – Боже, Генри, как ты меня напугал.
   Он улыбнулся, извиняясь:
   – О, мне очень жаль, – мужчина подошел к жене и крепко обнял ее. – Как я могу это исправить?
   – Можешь сделать мне коктейль?
   – С удовольствием.
   Подавая бокал, он спросил:
   – Что с тобой, любимая? Ты такая бледная, выглядишь подавленно. Тебя кто-то обидел во время прогулки?
   Сначала женщина сделала большой глоток. Алкоголь сейчас был ей просто необходим. Затем она серьезно посмотрела на мужа:
   – Я хочу кое о чем тебя спросить, Генри.
   – Конечно.
   – Только не смейся надо мной.
   – Разумеется, – ответил он и, сев на подлокотник кресла, взял руку жены в свои ладони.
   – В центре Лондона могут водиться призраки?
   Мужчина ожидал какого угодно вопроса, только не этого:
   – Что за безумная идея?
   – Пожалуйста, не считай меня сумасшедшей, Генри, но я видела призраков.
   – Призраков? Где?
   – В Гайд-парке.
   – Это тебе в тумане показалось.
   – Это был не туман, Генри. Полагаю, теперь я знаю, как погибла Глория Маркхам.
   – Все знают, что это был несчастный случай.
   – Да, да, все знают, но я сегодня видела, как именно это случилось.
   Писатель озабоченно посмотрел на жену:
   – Дорогая, с тобой все в порядке?
   – Конечно, я в полном порядке и не больна, – ответила Целестина резче обычного. – Я видела Глорию. В Гайд-парке. Ее лошадь была чем-то напугана и сбросила ее. Но не она затоптала девушку насмерть. Это сделали жуткие кони-призраки, целый табун. Тебе стоило бы на них посмотреть. Жуткое зрелище: наполовину скелеты, зубы оскалены, будто готовые вцепиться в жертву. Они безжалостно растоптали Глорию.
   – Уже год прошел с тех пор, Целестина, – сказал он осторожно.
   – Я знаю.
   – И произошел несчастный случай не в Гайд-парке, а в Ландсмооре у Бристольского канала.
   – Ну, конечно же, мне и это известно. Но я убеждена в том, что сегодня видела сцену, произошедшую тогда. Это была Глория Маркхам!
   – Просто у тебя было кошмарное видение. Что случилось дальше?
   – Когда эти кони-призраки растоптали мою подругу, я отвернулась, потому что на это было невыносимо смотреть.
   – Я тебя понимаю. А потом?
   – А потом вдруг вокруг стало так пугающе тихо. Я обернулась, рассчитывая увидеть на земле обезображенное тело Глории.
   – И?
   – Но увидела только туман. Я искала Глорию. Туман немного рассеялся, но я ее так и не смогла найти.
   Генри нежно обнял жену:
   – Наверное, это было так ужасно, моя малышка.
   – О, да, Генри, действительно так и было.
   – Наверное, тебе не стоит гулять одной.
   Целестина посмотрела на мужа:
   – Ведь ты веришь тому, о чем я тебе рассказала?
   – Само собой. Такую историю сложно высосать из пальца. Будучи писателем, я сам охотно пользуюсь плодами своей фантазии. Но даже у фантазии есть предел.
   Целестина поднялась.
   – Я бы хотела принять ванну, – сказала она и вышла из салона.
   Генри Уорнер впервые всерьез забеспокоился о своей молодой красивой жене, которую он боготворил. Этой ночью Целестина очень плохо спала. Она постоянно ворочалась с боку на бок и металась во сне по кровати, ее мучили кошмары.
   Ей снился сон: она уехала из Лондона и оказалась в Ландсмооре на Бристольском канале. Как раз сюда они с мужем в скором времени собирались приехать.
   Она снова видела жутких коней-призраков, которые на этот раз неслись не на Глорию Маркхам, а на нее. В дикой панике Целестина бежала и бежала. Но каким-то странным образом не сдвигалась с места ни на метр. Животные настигали ее.
   Женщина упала. Кони-призраки проносились над ней, но она не чувствовала боли. Наоборот, в ее теле возникло что-то похожее на облегчение. Она чувствовала, будто отрывается от всего земного и уносится вверх.
   Она умерла!
   Потрясенная Целестина распахнула глаза и стала жадно хватать ртом воздух. Дрожа всем телом и обливаясь потом, она смотрела в потолок.
   – Это был лишь сон, – проговорила она. – Всего лишь сон…
   Генри лежал рядом и крепко спал. Казалось, все было в порядке. Целестина успокоилась, но так и не отважилась снова закрыть глаза.
   Пока она лежала рядом с мужем, ее мысли были заняты Ландсмоором. Ей вдруг пришло в голову, что не только Глория Маркхам могла погибнуть таким трагическим образом. Эрнест Маркхам, отец Глории лишился жизни тоже при загадочных обстоятельствах.
   После сна Целестине как-то разом расхотелось ехать туда. Генри нужно было начать писать новую книгу; его издатель Пол Бевин хотел выпустить ее как можно быстрее. Писатель нигде не мог так сконцентрироваться, как за городом на природе. Поэтому Джеймс Маркхам и предложил ему поселиться на время в Ландсмоор-хаузе, в котором он практически не бывал. Он потерял там отца и сестру и старался держаться от этого дома подальше.
   Поездку уже нельзя отменить. Генри твердо решил писать там книгу. Конечно, Целестина могла настоять на том, чтобы остаться одной в Лондоне. Но ее место было рядом с мужем, поэтому она поедет с ним в Ландсмоор-хауз.
   Глаза Целестины закрылись, и она задремала. Но через некоторое время почувствовала, будто кто-то подошел к кровати и склонился над ней.
   Сон тут же сняло как рукой. А когда женщина открыла глаза, то действительно увидела над собой бледный овал лица. Она онемела от страха.
   Противно холодная рука погладила ее по лицу. Женщина изумленно смотрела на морщинистое лицо старика.
   – Мне нужно поговорить с тобой, – произнес мужчина хриплым голосом. – Пойдем в гостиную.
   Он выпрямился. Старик оказался невысокого роста. Его темные холодные глаза сверлили Целестину.
   – Пойдем, – повторил он и направился к двери.
   Молодая женщина с ужасом смотрела ему вслед. Нет, ей не хотелось за ним идти. Как только он выйдет из комнаты, она тут же разбудит Генри.
   Старик вышел из спальни сквозь дверь.
   – Призрак! – ошеломленно прошептала Целестина. Боже, как Генри в такой момент может так крепко спать? Как же он не замечает, что в доме привидение?
   Что-то заскреблось снаружи в дверь спальни. Целестина снова сжалась от испуга.
   – Пойдем, – проскрипел за дверью голос старика.
   А существовал ли он на самом деле, или это плод ее воображения? Его лицо было ей совершенно незнакомо. Женщина была уверена, что никогда раньше его не видела.
   Ее прошиб холодный пот. Нет, она не вылезет из кровати и уж тем более не отважится в одиночку выйти из спальни. Она повернулась к Генри и собиралась потрясти его за плечо, чтобы разбудить, как вдруг почувствовала, что не принадлежит сама себе.
   Ее собственные мысли и желания вдруг стали второстепенными. Теперь значение имело лишь то, о чем говорил старик. И если он приказывал ей пойти с ним в гостиную, то она должна повиноваться.
   Целестина нехотя скинула одеяло. Она понимала, что поступает против своей воли, но встала с кровати, надела халат и направилась к двери.

* * *

   Мутный лунный свет заливал коридор. Старинные напольные часы отбрасывали пугающую тень.
   Затаив дыхание, Целестина на цыпочках прошла мимо них. Она достигла верхней площадки лестницы и дотронулась до холодного поручня. Дверь внизу была открыта, она вела в гостиную. Мимо дома время от времени проезжали машины. Свет их фар отбрасывал на стены глубокие тени. Где-то скрипнула половица. Целестина опустила ногу на первую ступеньку мраморной лестницы.
   Чем ближе она подходила к двери в гостиную, тем медленнее становились ее шаги.
   Наконец, она вошла в темную комнату. Старика она не увидела и сразу же засомневалась в том, что он был на самом деле.
   Целестина повернулась направо в поисках выключателя, но за секунду до того, как она его нащупала, рядом с ней раздался шепот:
   – Не нужно никакого света.
   – Почему?
   – Потому что я не хочу.
   Целестина отдернула руку.
   – Кто вы? – резко спросила она. – Что вы хотите от меня? И что вы забыли в нашем доме?
   – Вы хотите поехать в Ландсмоор, – не то уточнил, не то подтвердил старик.
   – А я и не знала, что вас это касается.
   – О, касается, и даже очень.
   – Тогда потрудитесь объяснить.
   – Вам нечего делать в Ландсмооре. Эта поездка принесет вам одни несчастья.
   – Откуда вы это знаете? Вы знакомы с Ландсмоор-хаузом?
   – Лучше, чем кто-либо другой.
   – И откуда же?
   Загадочный старик не ответил на этот вопрос.
   – Поговори со своим мужем, – потребовал он. – Отговори его от этой поездки.
   – Я не могу. Если Генри принял решение, то никто и ничто не заставит его поменять его. Даже я.
   – А ты постарайся. Возможно, тем самым ты спасешь ему жизнь.
   Целестина ужаснулась.
   – Что нас ожидает? – запинаясь, спросила она.
   – Ничего хорошего. Тот, кто туда попадает, ставит на кон свою жизнь.
   – Почему вас так интересует этот дом? Ведь в Ландсмоор-хаузе давно никто не живет.
   – Возможно, я хочу оставить дом Маркхамов для себя лично, – многозначительно ухмыльнулся старик.
   Целестина захотела повнимательнее рассмотреть таинственного собеседника. Несмотря на категорическую просьбу не включать свет, она резко вытянула руку и щелкнула выключателем.
   Яркий свет залил помещение и… старик исчез. Для молодой женщины это стало еще одним поводом поверить в его существование!

* * *

   Целестина наливала в чашку ароматный кофе, когда в просторную кухню вошел Генри. Он был в отличном настроении и выглядел отдохнувшим, чего нельзя было сказать о его красивой жене.
   – Как ты спала? – поинтересовался он и втянул носом разносившийся по кухне аромат крепкого кофе. – М-м-м-м, я такой голодный! Неудивительно, ведь я всю ночь ничего не ел.
   – Я не очень хорошо спала, – вяло произнесла Целестина.
   Ее муж бросил в тостер два ломтика белого хлеба и взялся за нож для масла:
   – Скажи, ты сегодня ночью не вставала?
   Целестина хотела рассказать ему о старике, но сама не могла объяснить, почему этого не сделала. Может, из-за опасения, что Генри сочтет ее истеричкой.
   – Хотелось пить, – ответила она.
   – Пить! – рассмеялся Генри и покачал головой. – Посреди ночи! Ночью надо спать, моя девочка.
   Поджаренные хлебцы выскочили из тостера. Генри вытащил их и намазал один из них маслом, а другой – клубничным джемом.
   – Ты рада, что мы поедем в Ландсмоор-хауз? – спросил он.
   – Не особенно.
   – Нет? Но ведь там замечательно! Такая живописная местность!
   – Ты будешь работать, а я большую часть времени буду одна.
   – Ты великолепно там отдохнешь. Я чувствую, что у тебя за последние дни расшатались нервы. Покой тебе не повредит.
   Она сердито посмотрела на мужа:
   – Что ты хочешь этим сказать, Генри?
   – Ты о чем?
   – О моих якобы расшатавшихся нервах.
   – А разве это не так?
   – Не надо отвечать вопросом на вопрос, – раздраженно сказала Целестина. – Ты полагаешь, что мои вчерашние видения в Гайд-парке стали результатом расшатавшихся нервов?
   – Да нет же, любимая!
   – Не нужно меня обманывать. Я требую, чтобы ты был честен со мной, Генри. Ты думаешь, что со мной что-то не так, верно? Я права?
   – Боже мой, что вдруг на тебя нашло, Целестина? Что я такого сказал?
   – Ты ведь не веришь мне, что я действительно видела Глорию Маркхам и коней-призраков.
   – Должен сказать, мне нелегко признать эту историю реалистичной.
   – Значит, ты должен найти для себя другое объяснение, – сказала Целестина с вызовом.
   – Любимая, прошу тебя, не устраивай сцену, – произнес писатель примирительным тоном. – Ты рассказала мне о Глории и об этих привидениях в тумане, я принял этот как факт.
   – Сердцем, возможно, но не разумом, а думаешь на самом деле о чем-то другом. И если ты думаешь, что женился на сумасшедшей…
   – Целестина, мне кажется, ты перегибаешь палку, – запротестовал Генри.
   – … то я хочу подлить еще немного масла в огонь, – решительно продолжила молодая женщина. – Сегодня в нашей спальне был мужчина.
   Писатель посмотрел на жену с большим удивлением:
   – Ты его действительно видела?
   – Я видела его так же, как и Глорию, и тех коней-призраков. Что ты на это скажешь?
   – Ну, я даже не знаю…
   – … что думать о своей жене, ты это хотел сказать, правда? Говорю тебе, я его видела. Это был старик, совершенно незнакомый. Он потребовал, чтобы я пошла с ним в гостиную.
   – И ты это сделала?
   – У меня не было другого выбора.
   – Почему ты меня не разбудила?
   – Он не хотел этого.
   – Боже мой, а почему ты должна была его слушаться?
   – Должна. Он вышел из нашей спальни, даже не открывая двери. Он просто прошел сквозь стену, Генри. Ты можешь себе это представить?
   – Почему ты должна была идти с ним?
   – Призрак хотел остаться со мной наедине.
   – Для чего?
   – Он хотел мне кое-что сказать. Предостеречь меня.
   – От чего?
   – От поездки в Ландсмоор. Старик сказал, что я должна сделать все, чтобы мы туда не поехали.
   – А почему нет? – спросил Генри, в свою очередь все больше раздражаясь.
   – Потому что он этого не хочет.
   – Ах вот оно что! Он этого не хочет! Этот мужик мне уже нравится, должен сказать. Его что-то не устраивает, и мы должны следовать его указаниям.
   – Он сказал, что тот, кто приедет в Ландсмоор, рискует своей жизнью.
   В глазах Генри блеснул гнев:
   – Я просто так этого не оставлю. Если существует какой-то вызов, то я готов его принять. Я все-таки хочу посмотреть, чего же именно мне опасаться в Ландсмооре. Этот загадочный старик мне не страшен. И ему лучше не переходить мне дорогу.
   Целестина скептически посмотрела на мужа:
   – А что ты можешь сделать против призрака, Генри?
   – Поживем –увидим. Думаю, при необходимости я найду способ, как его прогнать, – писатель решительно подошел к жене и обнял ее. – Бог ты мой, мы чуть не поссорились из-за какого-то призрака.
   – Мы поедем в Ландсмоор, Генри?
   – Однозначно поедем, и тебе там очень понравится.
   Целестина в этом сомневалась, но предпочла промолчать.

* * *

   Около десяти часов утра подъехала машина Пола Бевина.
   Он позвонил в дверь. Целестина впустила его.
   – Привет! – прогремел он и расплылся в приветливой улыбке. – А вы, Целестина, с каждым днем все хорошеете и хорошеете!
   – Спасибо, Пол!
   – Ваш муж знает, каким сокровищем обладает?
   – Полагаю, что да.
   – А где наш гений? Перед тем как вы уедете, я бы хотел дать нашему знаменитому автору парочку напутствий.
   – Он в гостиной.
   – Вы волнуетесь перед дорогой, Целестина? О, я вам завидую! Вы даже представить себе не можете, как завидую. Вам предстоят чудесные дни в Ландсмооре. Ваш муж напишет там свой лучший роман, я уверен в этом.
   Дверь гостиной распахнулась.
   – Добрый день, Пол, – сказал Генри и дружелюбно улыбнулся.
   – Вот он, маэстро слова собственной персоной! – театрально воскликнул Бевин. – Самый мощный тяжеловоз моего издательства. Вы не знаете, насколько бедны были бы мы без вас, Генри. Конкуренты уже давно размазали бы меня по стенке. Недавно я обедал с Саймоном Кромфельдом. Он просто спит и видит, как вы станете его автором. Но я дал ему однозначно понять, что ловить в этом пруду ему нечего. У меня с вами контракт, и заполучить он вас сможет только через мой труп. Разумеется, старый Пол Бевин позаботился о том, чтобы эти узы сделали вас счастливым. Полагаю, вы чувствуете себя вольготно в моем стойле. Или у вас есть причины жаловаться?
   Генри усмехнулся и покачал головой:
   – Нет, Пол, я всем доволен.
   – Так и должно быть, особенно при тех условиях, которые я вам создал.
   Он подошел к писателю и дружески положил ему руку на плечо:
   – Послушайте, Генри. Сегодня ночью я еще раз перечитал проект вашего нового романа. Бомба! Больше и сказать нечего. У нас этот роман вырвут из рук. Я бы хотел вас только об одном попросить: эта сцена с девочкой по вызову и депутатом верхней палаты… Вы не стесняйтесь, понимаете, о чем я говорю? Лупите в барабаны без сожаления.
   Пол и Генри вошли в гостиную.
   – Когда я могу рассчитывать на первую главу? – поинтересовался Бевин.
   – Послушайте, я даже еще не уехал, – рассмеялся Генри.
   – Я уже пообещал газете Evening Star предварительную публикацию.
   – О каком сроке идет речь?
   – Я был бы вам благодарен, если бы первая глава лежала на моем столе уже через две недели.
   – Ну, я же не на конвейере работаю, Пол.
   Целестина отправилась в рабочий кабинет мужа. Пока мужчины обсуждали производственные моменты, она хотела по-быстрому написать подруге пару строк. Когда она вошла в комнату, то ею овладело странное чувство. Она тут же подумала про Глорию Маркхам и ночного гостя. А вдруг старик до сих пор находится в доме? Может, он как раз спрятался в рабочем кабинете Генри?
   Молодая женщина беспокойно огляделась вокруг. Ее взгляд скользил по высоким стеллажам, на которых стояли все книги, которые Генри написал за последние десять лет. В одном месте между стеллажами стоял высокий встроенный шкаф. В нем вполне можно было спрятаться. Вот! Разве не в этом шкафу только что что-то зашуршало?
   Дыханье Целестины участилось, она чувствовала, как у нее потеют от страха ладони. Позвать Генри? Нет, она не хотела его тревожить. Женщина еще раз огляделась в поисках предмета, которым смогла бы защититься, и увидела серебряный нож для разрезания бумаги. Она быстро схватила нож со стола; при этом ее взгляд невольно упал на лежащие на столе бумаги. Лежащий сверху лист имел широкую черную рамку.
   Это было недавно распечатанное извещение о смерти. На нем было написано имя ее мужа.
   Это было уже слишком. Молодая женщина бросилась в гостиную. Она вошла в зал, белая, как простыня. Мужчины не сразу обратили на нее внимание. Лишь после того, как она прошептала «Генри», они оглянулись на нее и тут же вскочили со своих мест.
   – Целестина, тебе нехорошо? – воскликнул писатель.
   Женщина дошла до него и без сил повисла у него на шее.
   – Боже, Целестина, вы выглядите так, будто повстречались с призраком.
   – Генри, там, на твоем письменном столе…
   – Успокойся, – сказал Генри. – И скажи мне, наконец, что тебя так напугало? Что лежит на моем письменном столе?
   Она ничего ему не ответила, взяла за руку и потянула из гостиной. Целестина осталась стоять у раскрытой двери, входить в рабочий кабинет мужа она категорически отказывалась. Генри мягко освободился от ее объятий и вошел в комнату. Решительными шагами он подошел к своему письменному столу.
   Его взгляд пробежал по всему, что на нем лежало. Судя по всему, писатель не обнаружил на столе ничего, что бы привлекло его внимание. «У нее снова галлюцинации?» – озабоченно подумал он.
   – Что, Целестина? Что именно должно лежать на моем столе?
   – Извещение о смерти с твоим именем.
   – Извещение о моей смерти? – переспросил он, неприятно удивленный.
   – Разве его там нет?
   – Нет, любимая.
   – Тогда его кто-то забрал.
   – Кто? Кроме Пола, тебя и меня никого в доме больше нет.
   – Ты уверен?
   – Абсолютно. А ты нет?
   Целестина робко зашла в кабинет и подошла к столу мужа. Действительно, извещение о смерти куда-то исчезло. Может, его сдуло сквозняком?
   Женщина лихорадочно стала осматривать комнату в поисках шокировавшего ее листа бумаги с черной рамкой, но его нигде не было. Она повернулась к мужу:
   – Ты мне не веришь, да?
   – Боже мой, Целестина… – тяжело вздохнув, начал Генри, но жена прервала его.
   – С глубоким прискорбием сообщаем вам о смерти… – начала цитировать она содержание извещения.
   – Я прошу тебя, Целестина! – в свою очередь прервал ее писатель. – Прекрати, это даже для меня слишком жутко. Нет здесь никаких извещений о смерти, ты сама в этом убедилась.
   – Но оно было здесь.
   – Окно закрыто, никого в помещении не было. Бумага же не могла раствориться в воздухе. Целестина?
   Писатель проследил за беспокойным взглядом своей жены, разглядывавшей встроенный шкаф между книжными стеллажами. Он подошел к нему и распахнул дверцы. В шкафу никого не было.
   – Ты не хочешь подняться наверх в спальню и прилечь? Тебе нужно отдохнуть, Целестина.
   Женщина понимала, что нет никакого смысла настаивать на своей версии. Помедлив, она кивнула:
   – Ты прав, Генри. Я пойду ненадолго прилягу. Только попрощаюсь с Полом.
   – В этом нет необходимости, я извинюсь перед ним за тебя.
   Писатель отвел жену наверх. Генри укрыл ее тонким одеялом:
   – Буду рад, если тебе удастся поспать хотя бы полчасика, моя дорогая. Полагаю, мы оба созрели для поездки в Ландсмоор-хауз. В его восхитительном уединении мы просто расцветем, поверь мне.
   Он нежно поцеловал жену. Какой же счастливой была Целестина, что вышла замуж за этого человека! Генри сказал, что ему нужно ненадолго вернуться к Полу.
   Она понимающе кивнула:
   – Иди, конечно. Не волнуйся за меня.

* * *

   Генри тихо закрыл за собой дверь. Некоторое время он в задумчивости стоял у двери, решительно не зная, что обо всем происходящем думать. Еще никогда он не видел Целестину в таком состоянии.
   Неужели с этим как-то связан Ландсмоор-хауз? Только из-за того, что там трагически погибли два человека, которых она хорошо знала? Почему это вдруг стало влиять на нее настолько, что ее по ночам начали мучить кошмары?
   Генри собирался сделать все, что было в его силах, чтобы оградить жену от подобных страхов. Он хотел ей доказать, что в Ландсмоор-хаузе ей совершенно нечего бояться.
   Во-первых, на его взгляд, там не было ничего, что бы могло ей угрожать. А во-вторых, он чувствовал себя достаточно сильным, чтобы защитить свою жену. Пока он жив, никто не посмеет причинить ей вред. В этом он мог поклясться.
   Когда Генри вошел в гостиную, Пол стоял у бара и наливал себе очередную порцию виски. Писатель был не против. Пусть его издатель чувствует себя как дома. Бевин обернулся, держа в руках наполненный стакан.
   – Где Целестина? – озабоченно произнес он.
   – Ей нездоровится.
   – Она меня здорово напугала. Что с ней случилось, Генри?
   – Ничего страшного. Ей надо сменить обстановку, и она снова будет в полном порядке.
   – Она показалась мне жутко напуганной и растерянной. С ней часто такое происходит?
   – К счастью, нет, – ответил Генри и плеснул в свой стакан скотча.
   – Да, Лондон иногда изрядно действует на нервы. В Ландсмоор-хаузе Целестину будет окружать покой. Ей это определенно пойдет на пользу.
   – Я тоже так думаю, – ответил писатель. – Вы записали номер телефона?
   – Да. Момент, куда же я его засунул? – издатель вывернул несколько карманов в поисках клочка бумаги с записанным номером телефона.
   Генри улыбнулся: