Беттгер Нина
День Виагры
Нина Беттгер
День Виагры
Краснота еще не сошла с лица, нос чуть заложен. Он встал с постели, потянулся. Нащупал в полутьме упавшую на пол скомканную пижаму, сунул подмышку и направился в ванную.
Тина отшвырнула его одеяло - долетело до окна. Размахнулась своим приземлилось у шкафа-витрины. Начала подпрыгивать на освобожденной кровати. Сначала чуть-чуть. Подступил азарт - выше, выше, выше! Громко и нахально заскрипели пружины. Последний, самый сильный прыжок - Тина приземлилась на край кровати, охнула. Захотелось услышать свой голос - сейчас, именно сейчас. Застонала - громко, еще громче... наконец, начала хохотать. Хохот разнесся по всему дому, быть может, пробил стены и разбудил соседей. Быть может...
Он вышел из ванной и, так и не натянув на себя пижаму, - краснота еще не сошла с лица, - быстрым шагом направился в спальню.
Тина Тина Тина Тина
Невинное выражение глаз, длинные светлые волосы, послушно лежащие на аккуратной головке, мягкая улыбка... Мужчинам она нравилась. Все они с одинаковым упорством усматривали в Тине ангела, специально сошедшего с небес, чтоб решить их подкопившиеся земные проблемы. Она старалась не разочаровывать своих поклонников - роль ангела приносила удовлетворение, окрыляла, дарила и другие преимущества. Некоторым из них в разные отрезки времени было позволено обосноваться в ее жизни. Сблизившись с мужчиной, Тина каждый раз начинала меняться, все больше приближаясь к идеалу, взлелеянному фантазией избранника. И через короткое время себя не узнавала. Лишь вкрапливания особо стойких привычек напоминали, что мягкая улыбка и невинное выражение глаз принадлежат все-таки ей, а не ангелу.
Жизнь демонстрировала себя нестабильной гранью. Влюбленности сменялись серьезными увлечениями, короткие связи - более продолжительными. Радостно начинавшиеся отношения кончались драмой, рождавшиеся при неблагоприятных обстоятельствах никак не хотели заканчиваться. И все-таки, какими бы ни были, они все завершались - когда Тина становилась сама собой. Ангел отправлялся на небеса, а Тинина жизнь шла дальше.
После очередного разочарования в мужчине она с особым рвением отдавалась работе. Посетительницам косметического салона нравились ее мягкие нежные пальцы, умело накладывающие маски, массирующие лицо и шею. Тина радовалась их чаевым.
Самым любимым ее занятием было выдавливание угрей и вырывание женских усов и бород. Оба эти занятия гарантировали нескончаемую, растянутую на всю жизнь посетительниц, работу. Угри созревали снова и снова, волосы росли и становились жестче. Это дарило уверенность в завтрашнем дне.
Когда Тине исполнилось тридцать, в ее жизни появился наконец-то правильный мужчина - врач Дитер, на пять лет старше. Сдержанный, молчаливый, он повлиял на нее так, как еще никто до этого не сумел. Первый раз в жизни ей захотелось съехаться с мужчиной и родить от него ребенка - такого же молчаливого и сдержанного, куда их, нервных и горластых?
Власть
ж - е - н - с - к - а - я..........
Дитер выучился на нормального врача, потом решил переквалифицироваться на психотерапевта. Привлекала надежность - большой спрос, нет проблемы с пациентами. И кредитов на покупку дорогостоящего медицинского оборудования брать не нужно. Всего-то - снять квартиру, приобрести мебель, кофеварку и повесить табличку "Психотерапевт Дитер Шрамм." Так он и сделал.
Дела шли неплохо. Дитер избегал революционных методов - медицинские страховки их не оплачивали. Принимал всех пациентов, но предпочтение отдавал тем, что с общими неврозами. Сегодня у таких одна неразрешимая проблема совмещается с бессоннницей, завтра - с поносом. Все эти психосоматические явления Дитер лечил психоанализом и другими разговорами, получал удовлетворение.
Иногда случались и разочарования. Но если вопреки ожиданиям пациент по прошествии длительного времени все же не чувствовал себя вылеченным и снова обнаруживался в праксисе, Дитер духом не падал. Усаживал разочарованного напротив себя, подливал кофе и начинал с еще большим, чем прежде, рвением отыскивать самую наиглавнейшую причину, объясняющую все и вся.
От Дитера явилась на свет дочка - вопила, почти не переставая, три месяца. Тина стала было уже жалеть себя - опять нашла не того, производитель никакой оказался. Но потом дите угомонилось и стало своей смирностью и молчаливостью напоминать отца.
Жизнь шла своим чередом. Тина сидела дома со спокойной дочкой, скучала по работе, ждала вечерами мужа. Дитер приходил усталый. Чтоб отвлечься от событий прошедшего дня, ложился сразу в гостиной на софу, ставил перед собой бутылку минеральной воды и включал музыку - громкую, стимулирующую, зовущую на подвиги. Потом плотно ужинал и начинал смотреть телевизор.
Тина пыталась то уговорить, то заставить себя полюбить Дитеровы привычки. Не получалось. Несмотря на закрытую дверь в гостиную, музыкальные вопли ползли в ее нежные уши, а потом и в сопротивлявшийся насилию мозг из всех квартирных углов - в течение сорока минут, каждый день. Смирная дочка разделяла отцово пристрастие, демонстрируя при этом солидарность радостным поквакиванием и требованием нового подгузника, а Тина впадала в депрессию.
Однажды, когда муж привычным движением тела просигнализировал желание близости, Тина, у которой в ушах все еще звучала героическая музыка, вдруг твердо сказала "нет," и отодвинулась. Обомлевший Дитер забыл задать вопрос "почему?", поцеловал ее в лоб, пожелал спокойной ночи и тут же тихонько захрапел.
Тема секса в их жизни никогда прежде не обсуждалась. Тина не задумывалась о том, очень ли она хочет близости или нет. Совершалось все положенное как-то естественно, по обоюдному молчаливому одобрению. Когда энергично-страстно, когда вяло - как у всех. Теперь стало по другому.
- А сегодня, может, будем? - заискивающе спрашивал опытный в использовании разных психотерапевтических трюков Дитер.
- Нет, сегодня нет, - отвечала Тина, - у меня болит голова, прямо раскалывается.
Или:
- Живот крутит-дочка орала-зубки растут-в магазине на ногу наступили-холодильник странно холодит-дождик с утра...
Примерно раз в месяц Тина торжественно говорила "да." Муж тут же выключал телевизор, начинал прибирать на кухне после ужина, как-то раз согласился даже сократить музыкальную фазу на пять минут. Заискивающий Дитер раздражал Тину еще больше, но, чтоб сохранить семью, она "давала" радостному мужу и скучала при этом. В снах ей являлся ловкий, страстный, сильный, берущий ее во время сна, не спрашивающий разрешения настоящий мужик.
Свое недовольство мужем, с которым и поругаться как следует было невозможно, Тина вкладывала в "нет." Получала при этом удовлетворения больше, чем от секса в их прошлой хорошей фазе.
"Нет" - говорила решительно, а в мозгу шипелось:
- когда влюблял в себя, не сообщил небось, что первой жене алименты платишь, да еще так много...
- ишь, кофе допоздна на работе распивать наладился, а я тут одна с ребенком...
- музыка дурацкая еще не все мозги вышибла? Вон и дочка уже пристрастилась - требует такую же сразу после завтрака...
Власть
м - у - ж - с - к - а - я...........
Через пять лет Тина развелась, жизнь свою наладила. Работа на полставки в косметическом салоне плюс алименты от Дитера, дочка - в детском саду. Любовь к выдавливанию угрей и вырыванию волос со временем не ослабла, замуж больше не хотелось.
Дочка как раз начала ходить в школу, когда на свадьбе у подруги Тина встретила Феликса. Заметив изучающий взгляд карих глаз, она неожиданно для себя вдруг заволновалась, вся напряглась в томительном ожидании, внутри живота что-то обмякло. Не отводя взгляда, он пригласил ее танцевать. Сильные руки уверенно вели и кружили послушное Тинино тело.
- Отдалась бы прям сейчас-что со мною сделал-попостилась и хватитстановлюсь настоящей женщиной-страсть, как в романах-хочу... - вертелось в голове.
Феликс правильно понял признания, излившиеся наружу с помощью невинных глаз и мягкой улыбки, и через несколько дней перебрался к Тине. Горячие страсти дарили ей энергию. Она стала быстрее готовить и убираться, интенсивнее давить угри и вырывать подлые волосы с благодарных лиц посетительниц.
Феликсов выносливый орган был практически всегда готов трудиться. Тина с гордостью рассказывала об этом подругам. Замужняя Аня, в этом она была уверена, уж точно ей завидовала - спали только раз в месяц после поступления на счет мужниной зарплаты и выравнивания минуса. А вот ее атлет мог, войдя в квартиру, тут же швырнуть куда-нибудь Тину - воздушную, похудевшую от активной сексуальной жизни, - и... желание у нее появлялось сразу. Его возбуждение тут же заряжало магической энергией как наружные, так и внутренние женские органы.
Примерно через полгода совместной жизни Тина подхватила сильный бронхит. Беспрестанно кашляла, температура тридцать девять не спадала и после таблеток. Ей хотелось покоя, внимания и выздороветь. Смирную дочку в первый же день забрала Дитерова мать. Когда Феликс был дома, подавал лекарства, питье и спрашивал все время, не становится ли ей лучше. На четвертый день температура снизилась.
Потная, ослабевшая, Дана лежала на гостевой софе. Зашел Феликс, бурно выразил радость по поводу спавшей температуры, тут же в секунду разделся и нырнул к ней под одеяло.
- Радость ты моя, уже выздоровела, не горячая, - прорычал он нежно, подгребая под себя ее слабые, податливые руки-ноги-груди.
- Не надо, не сейчас, пожалуйста, милый, прошу...
Сильные руки Феликса начали привычно разминать ее безразлично-обмякшее тело.
- Ну, не надо, мне нехорошо...
Тина стала слабо сопротивляться, первый раз ей не хотелось близости с ним. Но любимый мужчина спешил приступить к делу.
- Хватит, мне плохо... - слабо лепетала она.
Шанса на освобождение у Тины не было. Феликс проделывал все громко, демонстрировал восторг, акробатические трюки. Она больше не протестовала, лежала обиженным бревном и такая, казалось, возбуждала его еще больше. В Тининых голове и теле поселилась защитная пустота, иногда лишь в нее проникало одно-единственное- "скорее бы."
Наконец, Феликс успешно завершил длительный процесс, удовлетворенно соскочил с узкой софы, поцеловал своего ангелочка в сухие губы.
- Я потренироваться, часа через полтора приду. Ну, тебе уже лучше, молодец, вернусь - совсем здоровой будешь и тогда... - он еще раз чмокнул Тину и исчез.
- Козел, кролик, кот октябрьский под кокаином... - Тина начала выбираться из защитной пустоты, - все, видеть не могу. Придет - скажу: привет гантелям, ищи другую, дур хватает. Насильник, кобель, урод - руки как у обезяны, из волос хоть свитер вяжи, громила, а глаза сладкие, того гляди шоколад растопленный потечет.
После тренировки Феликс пришел поздно - шумный, веселый. Тина выглядела в темноте крепко спящей и он не стал будить ее, закутанную в два теплых одеяла. Заснуть она не могла. В голову настойчиво лезли поганые мысли - была любовь, страсть, как в романе и где теперь все это? И что она подругам скажет? Аня уж точно начнет изо всех сил успокаивать, а сама внутри - ах, да наплевать на это... А, может, он и не виноват? Такая конституция от природы - нужно часто и много. Женщины засматриваются, ни одна еще, наверно, не отказывала, так откуда ему знать, что у женского пола тоже свои желания-нежелания могут быть. И правда, откуда?
На следующий день Тина решила начать с Феликсом новую жизнь - книжки потихоньку подкладывать, отвлекать беседами от неумеренного секса, потерявшего в ее воображении былую притягательность, чаще в кино, прогулки. Через неделю Феликс съехал.
Тина, оставшись одна, стала изо всех сил избегать настоящих ловких мужиков, не спрашивающих разрешения, но они ей еще долго повсюду мерещились. Впрочем, у спрашивающих она тоже, как и прежде, будила неистребимые фантазии. Но Тина не реагировала всерьез ни на тех, ни на других, потому что точно знала, чего хочет - никогда ни с кем больше не съезжаться.
. Даниэльооооооооооооооооооооооооооо
оооооооооооооооооооооооооооо
Тина спешила с работы домой - пубертетная, уже больше не смирная и не молчаливая дочка ждала обеда. Место было узким, правильно-неправильно припаркованные машины облепили дорогу, проехать двоим невозможно. Впереди нее медленно тащился нерадивый велосипедист в черной куртке. Тина подала сигнал - никакой реакции. Решила подъехать совсем близко, чтоб громко заявить о своем желании, как вдруг... оказалась на асфальте. Полускрюченный велосипед улегся рядом.
Чернокурточник тут же засуетился - извините-не хотел-пожалуйста-отвезу-где дом-такси...
- А если ноги-руки переломаны, что тогда? - в Тинину голову полезли беспросветные мысли, - особенно руки, как без них? А ноги? С целыми руками, но на костылях ведь тоже не помассируешь и угри не подавишь, двое еще в отпуске, работать некому, ужас просто. И дочка ворчать будет - говорила, не езди на велосипеде быстро... и... кто в магазин ходить будет, пылесосить?
- Я вызову скорую, вам плохо? - не переставал суетиться мужчина, уже без черной куртки и с испугом-заботой в глазах.
Лежать Тине в принципе было удобно - сухо, тепло, лишь в правый бок что-то упиралось - камень, быть может, вот если б его вытащить. Велосипедист продолжал хлопотать вокруг нее и все что-то говорил, говорил...
- А голос приятный - зарегистрировала она, - надо ж, какой заботливый, не переусердствовал бы.
- Скорую не надо, я полежу только чуть-чуть и потом попробую встать, подала она голос.
Велосипедист облегченно заулыбался, подобрал валявшуюся на асфальте куртку и накрыл ею Тину, присел рядом:
- Очень больно?
- Терпимо, только накрывать не надо, лучше под меня, а то жестко, тихо, но уверенно произнесла Тина.
- Конечно, конечно... - засуетился он снова и начал осторожно подпихивать под ее попу-спину черную, пахнущую кожей куртку, отбросил и камень.
Через месяц Тина, несмотря на предупреждение подруги Ани, перебралась в дом к школьному учителю Даниэлю. Ушибы, приобретенные в результате падения с велосипеда, зажили. Началась нормальная совместная жизнь стресс-дочка-отчим-кухня-секс-работа-радости.
И выпирающие и хорошо запрятанные Даниэлевы недостатки Тину почему-то мало раздражали, он тоже отличался терпимостью. Быть может, первое свидание на асфальте было тому виной... или его - на целых десять лет старше возраст... или - то, что она перестала к этому времени походить на стопроцентного ангела. Ругались и обижались они редко, а в постели Даниэль оказался просто замечательным - что-то среднее между Дитером и Феликсом, самое для нее правильное.
Власть
г - о - л - у - б - а - я - м - а - а - а - а - а - а - а - а - а - а а - а - а - л - е - н - ь - к - а - я - я я...........................................
Даниэль повернулся на бок, пожелал спокойной ночи.
Не спит, - зарегистрировала Тина минут через десять, ей тоже не спалось, - сегодня опять вот не получилось, всего год и было хорошо, страдает ведь как... Что делать? Ругает себя, наверно, зачем молодую отхватил, с ровесницей проще было б - у обоих инстинкты одновременно поумирали бы, а тут.... Конечно, думает, я без секса не могу и, раз моложе, в другую постель отправлюсь. Да не нужен мне никто. Ну, не хочет стоять так против природы не попрешь, еще и таблетки от давления, наверно, влияют. Больше и пробовать не надо, чего член мучить - как глянешь на него, так у самой депрессия начинается. Поникший весь, несчастный, обмякший, смотрит так виновато, верить не хочет в то, что разучился, и сила воли тут не помощник, все пытается себя обмануть. Нет, правда, наплевать на этот секс, завтра же Даниэлю об этом скажу, пусть успокоится.
Попыток они больше не делали, жизнь шла своим чередом. У дочки выросли грудки, а вместе с ними и запросы, Тина по прежнему радовалась количеству посетительниц и их чаевым, а Даниэль исправно посещал реальную школу и уставал от учеников. Иногда ночью в Тинины сны забредали страстные мужчины. И когда она просыпалась в их объятиях, первым делом осторожно поглядывала на Даниэля - не заметил ли что.
Как-то вечером он вернулся домой слишком оживленным и радостным - таким ближе к ночи Тина его давно не видела, только днем.
- Сегодня мы празднуем, - выпалил довольно.
- Есть повод?
- Думаю, да, но для тебя пусть будет сюрпризом. Не возражаешь?
- Придется набраться терпения, или есть другой выбор? А когда начнем?
В доме никого не было - дочка осталась у подруги. Даниэль накрыл стол, достал из запасника бутылку хорошего красного вина и коньяк, произнес тост за их еще более замечательную совместную жизнь в будущем. Тина с удовольствием выпила одну, другую, третью рюмку... и вдруг очутилась в этой самой будущей жизни.
Даниэль объяснялся в любви, целовал ее всю-всю. Тело отдавалось и вбирало в себя ответную энергию, груди благодарно млели в учительских руках. Было настолько хорошо, что она боялась проснуться - еще, еще...как прекрасно получать ночные сны-подарки, почаще бы...
Тина глянула на Даниэля - нет, ничего не понял, спит. Подошла к большому зеркалу. Довольные собой груди, тело кое-где со складочками жира, но еще ничего... Она представила - мужские руки обласкивают-массируют-подчиняют части ее тела, одну за другой, продолжение следует.
Даниэль проснулся и - это он уже с полгода не практиковал - подошел к ней, успевшей одеть легкий утренний халатик, крепко обнял. Потянул руку к вырезу, энергично подхватил правую грудь, особенно чувствительно реагировавшую на ласки, погладил ее и нежно возвратил на место.
- Во вторник или среду повторим, да? Хорошо ведь было, Тиночка, ты радуешься?
Она ничего не могла понять. Может, он тоже только что выплыл из сна-подарка и еще ничего не соображает?
- Конечно, повторим, мне очень хорошо с тобой, - произнесла на всякий случай и отправилась на кухню накрывать к завтраку.
С этого дня виагра вошла в их жизнь. Стоили таблетки дорого, но иногда Даниэлю удавалось получать их у врача бесплатно. Из экономии попробовал принять половинку и оказалось, что этого достаточно. Побочные эффекты его не смущали. Ну и что, если лицо какое-то время красное, а нос чуть заложен и то не всегда, а только если выпил до этого? Терпеть не мог разговоров о смерти от виагры.
- Ерунда, - сказал как-то раз засомневавшейся Тине, - раздувают, потому что дело новое, непривычное. А от чего не умирают? От водки, сигарет, других удовольствий - нет, что ли? Есть однозначные противопоказания, когда нельзя, а так... Некоторые из жертв вообще по две-три за раз глотали - какие тут еще вопросы...
Виагра творила чудо - в нужный момент кровь целенаправленно устремлялась к даниэлеву, ждавшему помощи, органу, придавала ему форму, дарила утраченные возможности и необходимую выносливость.
.. я - я - я.........................................
Тина пришла с работы усталая, в плохом настроении. Виновата была постоянная клиентка, доверявшая себя в течение десяти лет только мягким Тининым рукам. При массаже лица, похожего на печеное яблоко, и расхлябанной шеи она вдруг заверещала: "Почему как-то не так? почему? где приятное чувство? вы ж сказали - приятно будет..." А как дело до выдергивания бороды дошло, взбесилась совсем: "Больно! вызовите скорую! сейчас же, мне плохо..." Тина молча нашлепала ей на лицо двойную маску, прихватив и рот, вопли на какое-то время прекратились.
Обрабатывать верную клиентку пришлось вдвое дольше, чем обычно. Ждавшая своей очереди дама в шляпе с красненьким ободком и перышками несколько раз хорошо поставленным голосом продемонстрировала свое нетерпение. Весь рабочий день Тина порхала между ждуще-недовольными и мечтала только об одном скорей скинуть ангельские одежды в придачу со спрашиваемой улыбкой и переодеться в уютное домашнее.
Тина зашла в дом. Дочка сидела в своей комнате перед телевизором опять эти ток-шоу, не может и дня без них. Уроки не сделаны, но с подружкой давно договорилась, бежать надо. Схватила на ходу банан и исчезла. Просмотрев почту, Тина наткнулась на извещение о штрафе в сто марок за быструю езду - Даниэль уже предупредил, что засветили, не знал, правда, сумму.
Помыла остатки посуды, не вместившейся в моечную машину, затолкала постельное белье в стиральную. Нужно еще цветы прополоть, а то муж-жена-пенсионеры с соседнего дома, она уже приметила, часами разглядывают ее клумбы в театральный бинокль. А где ж Даниэль? Ах, да, сегодня ведь четверг - сбор в рыболовном обществе, везде взносы плати, часа через два должен быть. Тина устало зевнула. Завтра опять работа, клиентки косяком - в шляпках и с косичками, с черными жирными угрями и расхлябанными шеями, печеными и свежими лицами, с бородами и без.
Тина зашла в гостиную - пыль на черной мебели добросовестно скапливалась каждый день, обтереть нужно. На журнальном столике лежала маленькая круглая металлическая коробочка. При взгляде на нее мягкая Тинина улыбка тут же переродилась в голливудскую, от ушей до ушей, - сегодня ж день виагры, как всегда, раз в неделю, их день.
Странно, - мягкие Тинины руки потянулись к коробочке, - почему раньше все наперекосяк было и вот только теперь... Она взяла в руки голубую-маленькую, аккуратно разломила ее на две половинки. Одну оставила в коробочке, другую осторожно - не раскрошилась бы - вернула в упаковку, где лежали еще несколько таблеток. Глянула в окно - ах, да пусть смотрят в свой бинокль, сколько хотят, какие клумбы... лучше приму ванну.
- Тина, ты дома? - донесся энергичный голос Даниэля, - я пораньше ушел, чего там высиживать...
День Виагры
Краснота еще не сошла с лица, нос чуть заложен. Он встал с постели, потянулся. Нащупал в полутьме упавшую на пол скомканную пижаму, сунул подмышку и направился в ванную.
Тина отшвырнула его одеяло - долетело до окна. Размахнулась своим приземлилось у шкафа-витрины. Начала подпрыгивать на освобожденной кровати. Сначала чуть-чуть. Подступил азарт - выше, выше, выше! Громко и нахально заскрипели пружины. Последний, самый сильный прыжок - Тина приземлилась на край кровати, охнула. Захотелось услышать свой голос - сейчас, именно сейчас. Застонала - громко, еще громче... наконец, начала хохотать. Хохот разнесся по всему дому, быть может, пробил стены и разбудил соседей. Быть может...
Он вышел из ванной и, так и не натянув на себя пижаму, - краснота еще не сошла с лица, - быстрым шагом направился в спальню.
Тина Тина Тина Тина
Невинное выражение глаз, длинные светлые волосы, послушно лежащие на аккуратной головке, мягкая улыбка... Мужчинам она нравилась. Все они с одинаковым упорством усматривали в Тине ангела, специально сошедшего с небес, чтоб решить их подкопившиеся земные проблемы. Она старалась не разочаровывать своих поклонников - роль ангела приносила удовлетворение, окрыляла, дарила и другие преимущества. Некоторым из них в разные отрезки времени было позволено обосноваться в ее жизни. Сблизившись с мужчиной, Тина каждый раз начинала меняться, все больше приближаясь к идеалу, взлелеянному фантазией избранника. И через короткое время себя не узнавала. Лишь вкрапливания особо стойких привычек напоминали, что мягкая улыбка и невинное выражение глаз принадлежат все-таки ей, а не ангелу.
Жизнь демонстрировала себя нестабильной гранью. Влюбленности сменялись серьезными увлечениями, короткие связи - более продолжительными. Радостно начинавшиеся отношения кончались драмой, рождавшиеся при неблагоприятных обстоятельствах никак не хотели заканчиваться. И все-таки, какими бы ни были, они все завершались - когда Тина становилась сама собой. Ангел отправлялся на небеса, а Тинина жизнь шла дальше.
После очередного разочарования в мужчине она с особым рвением отдавалась работе. Посетительницам косметического салона нравились ее мягкие нежные пальцы, умело накладывающие маски, массирующие лицо и шею. Тина радовалась их чаевым.
Самым любимым ее занятием было выдавливание угрей и вырывание женских усов и бород. Оба эти занятия гарантировали нескончаемую, растянутую на всю жизнь посетительниц, работу. Угри созревали снова и снова, волосы росли и становились жестче. Это дарило уверенность в завтрашнем дне.
Когда Тине исполнилось тридцать, в ее жизни появился наконец-то правильный мужчина - врач Дитер, на пять лет старше. Сдержанный, молчаливый, он повлиял на нее так, как еще никто до этого не сумел. Первый раз в жизни ей захотелось съехаться с мужчиной и родить от него ребенка - такого же молчаливого и сдержанного, куда их, нервных и горластых?
Власть
ж - е - н - с - к - а - я..........
Дитер выучился на нормального врача, потом решил переквалифицироваться на психотерапевта. Привлекала надежность - большой спрос, нет проблемы с пациентами. И кредитов на покупку дорогостоящего медицинского оборудования брать не нужно. Всего-то - снять квартиру, приобрести мебель, кофеварку и повесить табличку "Психотерапевт Дитер Шрамм." Так он и сделал.
Дела шли неплохо. Дитер избегал революционных методов - медицинские страховки их не оплачивали. Принимал всех пациентов, но предпочтение отдавал тем, что с общими неврозами. Сегодня у таких одна неразрешимая проблема совмещается с бессоннницей, завтра - с поносом. Все эти психосоматические явления Дитер лечил психоанализом и другими разговорами, получал удовлетворение.
Иногда случались и разочарования. Но если вопреки ожиданиям пациент по прошествии длительного времени все же не чувствовал себя вылеченным и снова обнаруживался в праксисе, Дитер духом не падал. Усаживал разочарованного напротив себя, подливал кофе и начинал с еще большим, чем прежде, рвением отыскивать самую наиглавнейшую причину, объясняющую все и вся.
От Дитера явилась на свет дочка - вопила, почти не переставая, три месяца. Тина стала было уже жалеть себя - опять нашла не того, производитель никакой оказался. Но потом дите угомонилось и стало своей смирностью и молчаливостью напоминать отца.
Жизнь шла своим чередом. Тина сидела дома со спокойной дочкой, скучала по работе, ждала вечерами мужа. Дитер приходил усталый. Чтоб отвлечься от событий прошедшего дня, ложился сразу в гостиной на софу, ставил перед собой бутылку минеральной воды и включал музыку - громкую, стимулирующую, зовущую на подвиги. Потом плотно ужинал и начинал смотреть телевизор.
Тина пыталась то уговорить, то заставить себя полюбить Дитеровы привычки. Не получалось. Несмотря на закрытую дверь в гостиную, музыкальные вопли ползли в ее нежные уши, а потом и в сопротивлявшийся насилию мозг из всех квартирных углов - в течение сорока минут, каждый день. Смирная дочка разделяла отцово пристрастие, демонстрируя при этом солидарность радостным поквакиванием и требованием нового подгузника, а Тина впадала в депрессию.
Однажды, когда муж привычным движением тела просигнализировал желание близости, Тина, у которой в ушах все еще звучала героическая музыка, вдруг твердо сказала "нет," и отодвинулась. Обомлевший Дитер забыл задать вопрос "почему?", поцеловал ее в лоб, пожелал спокойной ночи и тут же тихонько захрапел.
Тема секса в их жизни никогда прежде не обсуждалась. Тина не задумывалась о том, очень ли она хочет близости или нет. Совершалось все положенное как-то естественно, по обоюдному молчаливому одобрению. Когда энергично-страстно, когда вяло - как у всех. Теперь стало по другому.
- А сегодня, может, будем? - заискивающе спрашивал опытный в использовании разных психотерапевтических трюков Дитер.
- Нет, сегодня нет, - отвечала Тина, - у меня болит голова, прямо раскалывается.
Или:
- Живот крутит-дочка орала-зубки растут-в магазине на ногу наступили-холодильник странно холодит-дождик с утра...
Примерно раз в месяц Тина торжественно говорила "да." Муж тут же выключал телевизор, начинал прибирать на кухне после ужина, как-то раз согласился даже сократить музыкальную фазу на пять минут. Заискивающий Дитер раздражал Тину еще больше, но, чтоб сохранить семью, она "давала" радостному мужу и скучала при этом. В снах ей являлся ловкий, страстный, сильный, берущий ее во время сна, не спрашивающий разрешения настоящий мужик.
Свое недовольство мужем, с которым и поругаться как следует было невозможно, Тина вкладывала в "нет." Получала при этом удовлетворения больше, чем от секса в их прошлой хорошей фазе.
"Нет" - говорила решительно, а в мозгу шипелось:
- когда влюблял в себя, не сообщил небось, что первой жене алименты платишь, да еще так много...
- ишь, кофе допоздна на работе распивать наладился, а я тут одна с ребенком...
- музыка дурацкая еще не все мозги вышибла? Вон и дочка уже пристрастилась - требует такую же сразу после завтрака...
Власть
м - у - ж - с - к - а - я...........
Через пять лет Тина развелась, жизнь свою наладила. Работа на полставки в косметическом салоне плюс алименты от Дитера, дочка - в детском саду. Любовь к выдавливанию угрей и вырыванию волос со временем не ослабла, замуж больше не хотелось.
Дочка как раз начала ходить в школу, когда на свадьбе у подруги Тина встретила Феликса. Заметив изучающий взгляд карих глаз, она неожиданно для себя вдруг заволновалась, вся напряглась в томительном ожидании, внутри живота что-то обмякло. Не отводя взгляда, он пригласил ее танцевать. Сильные руки уверенно вели и кружили послушное Тинино тело.
- Отдалась бы прям сейчас-что со мною сделал-попостилась и хватитстановлюсь настоящей женщиной-страсть, как в романах-хочу... - вертелось в голове.
Феликс правильно понял признания, излившиеся наружу с помощью невинных глаз и мягкой улыбки, и через несколько дней перебрался к Тине. Горячие страсти дарили ей энергию. Она стала быстрее готовить и убираться, интенсивнее давить угри и вырывать подлые волосы с благодарных лиц посетительниц.
Феликсов выносливый орган был практически всегда готов трудиться. Тина с гордостью рассказывала об этом подругам. Замужняя Аня, в этом она была уверена, уж точно ей завидовала - спали только раз в месяц после поступления на счет мужниной зарплаты и выравнивания минуса. А вот ее атлет мог, войдя в квартиру, тут же швырнуть куда-нибудь Тину - воздушную, похудевшую от активной сексуальной жизни, - и... желание у нее появлялось сразу. Его возбуждение тут же заряжало магической энергией как наружные, так и внутренние женские органы.
Примерно через полгода совместной жизни Тина подхватила сильный бронхит. Беспрестанно кашляла, температура тридцать девять не спадала и после таблеток. Ей хотелось покоя, внимания и выздороветь. Смирную дочку в первый же день забрала Дитерова мать. Когда Феликс был дома, подавал лекарства, питье и спрашивал все время, не становится ли ей лучше. На четвертый день температура снизилась.
Потная, ослабевшая, Дана лежала на гостевой софе. Зашел Феликс, бурно выразил радость по поводу спавшей температуры, тут же в секунду разделся и нырнул к ней под одеяло.
- Радость ты моя, уже выздоровела, не горячая, - прорычал он нежно, подгребая под себя ее слабые, податливые руки-ноги-груди.
- Не надо, не сейчас, пожалуйста, милый, прошу...
Сильные руки Феликса начали привычно разминать ее безразлично-обмякшее тело.
- Ну, не надо, мне нехорошо...
Тина стала слабо сопротивляться, первый раз ей не хотелось близости с ним. Но любимый мужчина спешил приступить к делу.
- Хватит, мне плохо... - слабо лепетала она.
Шанса на освобождение у Тины не было. Феликс проделывал все громко, демонстрировал восторг, акробатические трюки. Она больше не протестовала, лежала обиженным бревном и такая, казалось, возбуждала его еще больше. В Тининых голове и теле поселилась защитная пустота, иногда лишь в нее проникало одно-единственное- "скорее бы."
Наконец, Феликс успешно завершил длительный процесс, удовлетворенно соскочил с узкой софы, поцеловал своего ангелочка в сухие губы.
- Я потренироваться, часа через полтора приду. Ну, тебе уже лучше, молодец, вернусь - совсем здоровой будешь и тогда... - он еще раз чмокнул Тину и исчез.
- Козел, кролик, кот октябрьский под кокаином... - Тина начала выбираться из защитной пустоты, - все, видеть не могу. Придет - скажу: привет гантелям, ищи другую, дур хватает. Насильник, кобель, урод - руки как у обезяны, из волос хоть свитер вяжи, громила, а глаза сладкие, того гляди шоколад растопленный потечет.
После тренировки Феликс пришел поздно - шумный, веселый. Тина выглядела в темноте крепко спящей и он не стал будить ее, закутанную в два теплых одеяла. Заснуть она не могла. В голову настойчиво лезли поганые мысли - была любовь, страсть, как в романе и где теперь все это? И что она подругам скажет? Аня уж точно начнет изо всех сил успокаивать, а сама внутри - ах, да наплевать на это... А, может, он и не виноват? Такая конституция от природы - нужно часто и много. Женщины засматриваются, ни одна еще, наверно, не отказывала, так откуда ему знать, что у женского пола тоже свои желания-нежелания могут быть. И правда, откуда?
На следующий день Тина решила начать с Феликсом новую жизнь - книжки потихоньку подкладывать, отвлекать беседами от неумеренного секса, потерявшего в ее воображении былую притягательность, чаще в кино, прогулки. Через неделю Феликс съехал.
Тина, оставшись одна, стала изо всех сил избегать настоящих ловких мужиков, не спрашивающих разрешения, но они ей еще долго повсюду мерещились. Впрочем, у спрашивающих она тоже, как и прежде, будила неистребимые фантазии. Но Тина не реагировала всерьез ни на тех, ни на других, потому что точно знала, чего хочет - никогда ни с кем больше не съезжаться.
. Даниэльооооооооооооооооооооооооооо
оооооооооооооооооооооооооооо
Тина спешила с работы домой - пубертетная, уже больше не смирная и не молчаливая дочка ждала обеда. Место было узким, правильно-неправильно припаркованные машины облепили дорогу, проехать двоим невозможно. Впереди нее медленно тащился нерадивый велосипедист в черной куртке. Тина подала сигнал - никакой реакции. Решила подъехать совсем близко, чтоб громко заявить о своем желании, как вдруг... оказалась на асфальте. Полускрюченный велосипед улегся рядом.
Чернокурточник тут же засуетился - извините-не хотел-пожалуйста-отвезу-где дом-такси...
- А если ноги-руки переломаны, что тогда? - в Тинину голову полезли беспросветные мысли, - особенно руки, как без них? А ноги? С целыми руками, но на костылях ведь тоже не помассируешь и угри не подавишь, двое еще в отпуске, работать некому, ужас просто. И дочка ворчать будет - говорила, не езди на велосипеде быстро... и... кто в магазин ходить будет, пылесосить?
- Я вызову скорую, вам плохо? - не переставал суетиться мужчина, уже без черной куртки и с испугом-заботой в глазах.
Лежать Тине в принципе было удобно - сухо, тепло, лишь в правый бок что-то упиралось - камень, быть может, вот если б его вытащить. Велосипедист продолжал хлопотать вокруг нее и все что-то говорил, говорил...
- А голос приятный - зарегистрировала она, - надо ж, какой заботливый, не переусердствовал бы.
- Скорую не надо, я полежу только чуть-чуть и потом попробую встать, подала она голос.
Велосипедист облегченно заулыбался, подобрал валявшуюся на асфальте куртку и накрыл ею Тину, присел рядом:
- Очень больно?
- Терпимо, только накрывать не надо, лучше под меня, а то жестко, тихо, но уверенно произнесла Тина.
- Конечно, конечно... - засуетился он снова и начал осторожно подпихивать под ее попу-спину черную, пахнущую кожей куртку, отбросил и камень.
Через месяц Тина, несмотря на предупреждение подруги Ани, перебралась в дом к школьному учителю Даниэлю. Ушибы, приобретенные в результате падения с велосипеда, зажили. Началась нормальная совместная жизнь стресс-дочка-отчим-кухня-секс-работа-радости.
И выпирающие и хорошо запрятанные Даниэлевы недостатки Тину почему-то мало раздражали, он тоже отличался терпимостью. Быть может, первое свидание на асфальте было тому виной... или его - на целых десять лет старше возраст... или - то, что она перестала к этому времени походить на стопроцентного ангела. Ругались и обижались они редко, а в постели Даниэль оказался просто замечательным - что-то среднее между Дитером и Феликсом, самое для нее правильное.
Власть
г - о - л - у - б - а - я - м - а - а - а - а - а - а - а - а - а - а а - а - а - л - е - н - ь - к - а - я - я я...........................................
Даниэль повернулся на бок, пожелал спокойной ночи.
Не спит, - зарегистрировала Тина минут через десять, ей тоже не спалось, - сегодня опять вот не получилось, всего год и было хорошо, страдает ведь как... Что делать? Ругает себя, наверно, зачем молодую отхватил, с ровесницей проще было б - у обоих инстинкты одновременно поумирали бы, а тут.... Конечно, думает, я без секса не могу и, раз моложе, в другую постель отправлюсь. Да не нужен мне никто. Ну, не хочет стоять так против природы не попрешь, еще и таблетки от давления, наверно, влияют. Больше и пробовать не надо, чего член мучить - как глянешь на него, так у самой депрессия начинается. Поникший весь, несчастный, обмякший, смотрит так виновато, верить не хочет в то, что разучился, и сила воли тут не помощник, все пытается себя обмануть. Нет, правда, наплевать на этот секс, завтра же Даниэлю об этом скажу, пусть успокоится.
Попыток они больше не делали, жизнь шла своим чередом. У дочки выросли грудки, а вместе с ними и запросы, Тина по прежнему радовалась количеству посетительниц и их чаевым, а Даниэль исправно посещал реальную школу и уставал от учеников. Иногда ночью в Тинины сны забредали страстные мужчины. И когда она просыпалась в их объятиях, первым делом осторожно поглядывала на Даниэля - не заметил ли что.
Как-то вечером он вернулся домой слишком оживленным и радостным - таким ближе к ночи Тина его давно не видела, только днем.
- Сегодня мы празднуем, - выпалил довольно.
- Есть повод?
- Думаю, да, но для тебя пусть будет сюрпризом. Не возражаешь?
- Придется набраться терпения, или есть другой выбор? А когда начнем?
В доме никого не было - дочка осталась у подруги. Даниэль накрыл стол, достал из запасника бутылку хорошего красного вина и коньяк, произнес тост за их еще более замечательную совместную жизнь в будущем. Тина с удовольствием выпила одну, другую, третью рюмку... и вдруг очутилась в этой самой будущей жизни.
Даниэль объяснялся в любви, целовал ее всю-всю. Тело отдавалось и вбирало в себя ответную энергию, груди благодарно млели в учительских руках. Было настолько хорошо, что она боялась проснуться - еще, еще...как прекрасно получать ночные сны-подарки, почаще бы...
Тина глянула на Даниэля - нет, ничего не понял, спит. Подошла к большому зеркалу. Довольные собой груди, тело кое-где со складочками жира, но еще ничего... Она представила - мужские руки обласкивают-массируют-подчиняют части ее тела, одну за другой, продолжение следует.
Даниэль проснулся и - это он уже с полгода не практиковал - подошел к ней, успевшей одеть легкий утренний халатик, крепко обнял. Потянул руку к вырезу, энергично подхватил правую грудь, особенно чувствительно реагировавшую на ласки, погладил ее и нежно возвратил на место.
- Во вторник или среду повторим, да? Хорошо ведь было, Тиночка, ты радуешься?
Она ничего не могла понять. Может, он тоже только что выплыл из сна-подарка и еще ничего не соображает?
- Конечно, повторим, мне очень хорошо с тобой, - произнесла на всякий случай и отправилась на кухню накрывать к завтраку.
С этого дня виагра вошла в их жизнь. Стоили таблетки дорого, но иногда Даниэлю удавалось получать их у врача бесплатно. Из экономии попробовал принять половинку и оказалось, что этого достаточно. Побочные эффекты его не смущали. Ну и что, если лицо какое-то время красное, а нос чуть заложен и то не всегда, а только если выпил до этого? Терпеть не мог разговоров о смерти от виагры.
- Ерунда, - сказал как-то раз засомневавшейся Тине, - раздувают, потому что дело новое, непривычное. А от чего не умирают? От водки, сигарет, других удовольствий - нет, что ли? Есть однозначные противопоказания, когда нельзя, а так... Некоторые из жертв вообще по две-три за раз глотали - какие тут еще вопросы...
Виагра творила чудо - в нужный момент кровь целенаправленно устремлялась к даниэлеву, ждавшему помощи, органу, придавала ему форму, дарила утраченные возможности и необходимую выносливость.
.. я - я - я.........................................
Тина пришла с работы усталая, в плохом настроении. Виновата была постоянная клиентка, доверявшая себя в течение десяти лет только мягким Тининым рукам. При массаже лица, похожего на печеное яблоко, и расхлябанной шеи она вдруг заверещала: "Почему как-то не так? почему? где приятное чувство? вы ж сказали - приятно будет..." А как дело до выдергивания бороды дошло, взбесилась совсем: "Больно! вызовите скорую! сейчас же, мне плохо..." Тина молча нашлепала ей на лицо двойную маску, прихватив и рот, вопли на какое-то время прекратились.
Обрабатывать верную клиентку пришлось вдвое дольше, чем обычно. Ждавшая своей очереди дама в шляпе с красненьким ободком и перышками несколько раз хорошо поставленным голосом продемонстрировала свое нетерпение. Весь рабочий день Тина порхала между ждуще-недовольными и мечтала только об одном скорей скинуть ангельские одежды в придачу со спрашиваемой улыбкой и переодеться в уютное домашнее.
Тина зашла в дом. Дочка сидела в своей комнате перед телевизором опять эти ток-шоу, не может и дня без них. Уроки не сделаны, но с подружкой давно договорилась, бежать надо. Схватила на ходу банан и исчезла. Просмотрев почту, Тина наткнулась на извещение о штрафе в сто марок за быструю езду - Даниэль уже предупредил, что засветили, не знал, правда, сумму.
Помыла остатки посуды, не вместившейся в моечную машину, затолкала постельное белье в стиральную. Нужно еще цветы прополоть, а то муж-жена-пенсионеры с соседнего дома, она уже приметила, часами разглядывают ее клумбы в театральный бинокль. А где ж Даниэль? Ах, да, сегодня ведь четверг - сбор в рыболовном обществе, везде взносы плати, часа через два должен быть. Тина устало зевнула. Завтра опять работа, клиентки косяком - в шляпках и с косичками, с черными жирными угрями и расхлябанными шеями, печеными и свежими лицами, с бородами и без.
Тина зашла в гостиную - пыль на черной мебели добросовестно скапливалась каждый день, обтереть нужно. На журнальном столике лежала маленькая круглая металлическая коробочка. При взгляде на нее мягкая Тинина улыбка тут же переродилась в голливудскую, от ушей до ушей, - сегодня ж день виагры, как всегда, раз в неделю, их день.
Странно, - мягкие Тинины руки потянулись к коробочке, - почему раньше все наперекосяк было и вот только теперь... Она взяла в руки голубую-маленькую, аккуратно разломила ее на две половинки. Одну оставила в коробочке, другую осторожно - не раскрошилась бы - вернула в упаковку, где лежали еще несколько таблеток. Глянула в окно - ах, да пусть смотрят в свой бинокль, сколько хотят, какие клумбы... лучше приму ванну.
- Тина, ты дома? - донесся энергичный голос Даниэля, - я пораньше ушел, чего там высиживать...