Михаил Борисов
Дверь в зиму
Пролог
– Я не стану запирать дверь на замок – на тот случай, если ты передумаешь, – он вздохнул.
– Будь моя воля, вообще никто не сидел бы взаперти.
Роберт Э. Хайнлайн
Кухонная дверь тихонько приоткрылась, и Он замер на пороге, разглядывая комнату. Она, конечно, не ждала его – вздрогнула и вскочила с кресла, прижав руки к груди. В дверном проёме сияло солнце, горячий ветер шевелил барханы, наметая песок на комнатный ковёр. Свет упал в квартиру ровной трапецией, и тень странника разлеглась поперёк дивана, уткнувшись головой во включённый ночник.
– Можно? – Он развязал платок, который прикрывал нижнюю часть лица. Из складок ткани тоже сыпался песок.
– Конечно. – Она пришла в себя, запахнула полы атласного халата.
Он шагнул в комнату и прикрыл за собой дверь. Сразу стало темно и прохладно. Он скинул с плеч тощий рюкзак, повертел в руках, примеряясь, куда бы его поставить, ничего не придумал и поставил возле ног. Стянул с головы бандану. Песок на ковре выглядел нелепо и противно хрустел под подошвами.
– Сейчас я тут приберусь.
– Да ладно. – Она вздохнула, подняла рюкзак и понесла его в прихожую. – Проходи, не стой столбом.
– Ага. – Он развязал шнурки тяжёлых ботинок, аккуратно вылез из них, прошёл и уселся в кресло, стараясь не очень мять покрывало. Она расположилась на диване напротив, подобрав под себя ноги. Телевизор что-то бурчал, отбрасывая в комнату разноцветные блики. После обжигающего солнца Ему приходилось напрягать глаза, чтобы нормально видеть в полумраке.
– Вот, – нарушил он неловкое молчание. – Решил зайти. Прости, что напугал.
– Ничего. Я уже привыкла.
Ему было неловко. Хотелось снять одежду с просоленными кругами под мышками.
– Сейчас я что-нибудь приготовлю. – Она встала с дивана, подошла к двери, в которую Он вошёл, взялась за дверную ручку, помешкала немного – вдруг там опять окажется пустыня? – и осторожно приоткрыла. Кухня была на месте. Она прошла внутрь, нажала кнопку электрического чайника – а Он, услышав, как капает из неплотно закрытого крана вода, судорожно глотнул и попросил внезапно охрипшим голосом:
– А просто водички можно?
– Конечно. – Она пожала плечами, набрала стакан воды из-под крана и принесла ему.
– Спасибо. – Он осторожно взял высокий стакан, разглядывая его на свет, облизнул сухие губы и сделал маленький глоток. Вода скользнула прохладой, проникла, казалось, до самых кончиков пальцев на ногах, и организм, встрепенувшись, тут же потребовал добавки. Он позволил себе ещё один маленький глоток и поставил стакан на столик, любуясь прозрачной влагой.
– Здорово. – Неожиданно для себя Он засмеялся. – Здорово как…
Она только пожала плечами – какой смысл в том, чтобы мучить себя жаждой, когда вода просто течёт из крана? И незачем мотаться пешком по пустыне, если можно заказать сафари-тур… Или сафари – это по прериям?
Он полез куда-то за пазуху, вытащил кожаный мешочек. Достал из мешочка что-то, завёрнутое в платок, и принялся развязывать узлы.
– Вот. – Он улыбался, как ребёнок, чрезвычайно гордый своей находкой. – Возьми, это тебе. Красиво, правда?
На его ладони, потрескавшейся от жары, лежала фигурка, которую ветер и песок выточили из куска вулканической породы. Тёмно-коричневая, почти чёрная, с багряной прожилкой, ветвящейся надвое, она казалась объёмным иероглифом – или сплетением ветвей, если посмотреть сбоку.
Она взяла подарок, повертела его в руках, чувствуя, как камень исходит теплом.
– Ну как ты тут? – Наклонив голову, Он разглядывал Её из-под выгоревших бровей.
– Нормально. Как всегда. – «Тебя ведь не очень интересуют мои проблемы, правда?» – Цены опять подскочили.
– Ах да. – Он хлопнул себя ладонью по лбу. – Извини, пожалуйста.
Он полез в карман жилета и высыпал на журнальный столик несколько матовых кристаллов, пару старинных монет и небольшой тускло-жёлтый камешек – всё это с пригоршней песка. Она вздохнула. Конечно, это в его стиле – каменную безделушку прятать за пазуху, а неогранённые алмазы носить в кармане вперемешку с песком.
– И что я с этим буду делать?
– Продай кому-нибудь.
– Как ты себе это представляешь? Я не пойду на рынок торговать драгоценностями.
– И не надо на рынок. Обратись к ювелиру.
– Любой ювелир поинтересуется, откуда у меня всё это.
– Скажи, что нашла. Можешь даже сделать официальное заявление о находке.
– Чтобы мне досталось только двадцать пять процентов?
Он развёл руками.
– Извини, в пустыне нет банкоматов. Всё, что можно выменять за эти камешки там, не имеет никакой ценности здесь. За серебряную монету я могу получить немного воды у караванщика – если, конечно, повезёт встретить караван.
Она отошла к окну и отвернулась. Вспомнив о воде, Он поёрзал в кресле:
– Знаешь, я бы принял ванну.
– Конечно.
Вертя в руках камень, Она слушала фырканье и плеск, доносящиеся из ванной комнаты. Не спеша сходила на кухню, достала пару китайских чашек с полки и приготовила кофе. Через четверть часа – по телевизору как раз начались новости – Он опять появился на пороге, на этот раз посвежевший, с капельками воды на бровях. В мокрой футболке, как будто только что вернулся из субтропиков.
– Чувствую себя бегемотом. Знаешь, для чего бегемоту широкие ступни? Чтобы удобнее было скакать по кувшинкам.
Теперь, когда Он перестал щуриться, на обгоревшем лице проявились светлые морщинки. Хорошо, что не побрился, а то стал бы похож на африканскую маску.
– Хорошо, что ты не побрился.
– Там, куда я собираюсь, с бородой будет теплее.
– Опять собираешься? – Она встала, разгневанная не на шутку. – Он собирается, с ума сойти! А может, мне запереть тебя?
Он поставил на стол недопитый кофе.
– Боюсь, ничего не выйдет. Все замки не запрёшь, а каждая дверь куда-то ведёт – если знаешь, куда.
– У тебя все они ведут прочь.
– Но я же возвращаюсь. Я всегда возвращаюсь…
– А я должна, как идиотка, всю жизнь дожидаться твоего возвращения?
– Тебе не нравится твоя жизнь?
– А тебе твоя, я вижу, нравится. Ты, конечно, неплохо устроился.
– Я предлагал тебе…
– Предлагал что? Рай в шалаше? Постель под открытым небом?
– Ты же свободна – и можешь делать всё, что хочешь, а не только то, что разрешают местные правила приличия… Никто не виноват в том, что для тебя свобода выбора – это всего-навсего возможность пойти в другой солярий или возможность сменить парикмахера. Свобода выбора лака для ногтей… Устрой свою жизнь, как считаешь нужным. Сделай что-нибудь, что тебе хотелось сделать с самого детства. Не обращай внимания на людей, которые свободны только в выборе индивидуальной клетки.
– Конечно, для тебя целый город – это клетка! Миллионы людей живут в городах.
– Ничего не имею против миллионов людей. Жаль только, что они такие одинаковые.
Бесконечный – с паузами в несколько месяцев – диалог продолжался.
– Если дело только в недостатке внимания – в конце концов, ты можешь завести себе любовника.
– Для того чтобы однажды ты, ввалившись без предупреждения, застал меня в объятиях другого?
Он смутился.
– Ну, ты же знаешь – я могу вернуться только сюда. Почему-то только сюда. Я пробовал входить в другие двери… не получается. Наверное, я вообще не способен возвращаться ни к кому, кроме тебя.
– А как же хвалёная свобода передвижения? – продолжала издеваться Она. – Вся твоя свобода замыкается на этом месте, да?
– Получается так. – Он немного подумал. – Получается, что я никуда не могу уйти с этой планеты. Пока.
– О боже! Я говорю тебе о доме, а не о планете.
– А что такое дом?
Такая постановка вопроса её озадачила.
– М-да. – Он поднялся. – Пожалуй, я пойду. Ты ещё не выбросила тёплый спальник?
Она молча смотрела, как он собирается. Куртка на пуху, толстые штаны, перчатки до локтей. Откуда-то из кладовки появился моток репшнура. Рюкзак разбухал на глазах. Когда Он оделся и протопал альпинистскими ботинками к двери, ведущей в коридор, Она остановила его и протянула вязаную шапочку.
– Да, мне нравится жить в городе. Мне нравится, что из крана течёт вода и что по телевизору показывают кино. Что диван – мягкий. Что не надо беспокоиться о ночлеге и что можно валяться у синего моря в шезлонге, не думая ни о чём. Не вижу в этом ничего плохого.
Он пожал плечами.
– Если смотреть из шезлонга, море всегда одинаково синее – даже если оно Красное или Жёлтое.
Потом Он просто открыл дверь и вышел в горы.
Сразу за дверью, в которую он шагнул, вместо коридора начиналось заснеженное ущелье. Он шёл, проваливаясь по щиколотку, не останавливаясь, не оглядываясь – только один раз замедлил шаг, чтобы поддёрнуть рюкзак повыше. У неё замёрзли ноги в домашних тапочках, но она стояла и смотрела ему вслед, зная, что стоит закрыть дверь – коридор вернётся на привычное место, и останется только лужица на паркете.
В горах вставало солнце. Следы, которые начинались от порога, ветер тут же заметал снегом.
Там, за дверью
Непонятный был сон. Олегу снилось, что он ходит в каком-то тумане, держа в руках странную металлическую штуковину. Нужно было что-то сделать, но он никак не мог понять, что именно. Время от времени он просыпался, смотрел в темноту, переворачивался на другой бок – и опять уплывал в туман. Бесцельное перемещение в пространстве без верха и низа ему совсем не нравилось.
С таким настроением и проснулся. Жена посапывала под боком, плотные шторы едва пропускали свет. Прошлёпал в ванную, взглянул в зеркало, поморщился. Физиономия выглядела помятой, с беспомощным выражением в глазах. Олег очень не любил неопределённость. Даже во сне. Не любил, и всё. Осталось раздражение, которое, как он чувствовал, испортит ему весь день.
Галстук выбирал долго. Поняв, что никакой выбор его всё равно не устроит, повязал первый попавшийся и набросил пиджак. Неудачный день всё равно придется прожить, никуда не денешься. Прошёл в спальню, тронул за плечо жену. Раньше одиннадцати она с постели не вставала, он к этому давно привык. Жена потянулась, не открывая глаз, подставила для поцелуя щёку и перевернулась на другой бок. Олег равнодушно ткнулся в эту щёку губами и вышел.
«Вот кому хорошо живётся», – с внезапной завистью подумал он, сбегая с крыльца: у бомжа, привалившегося к мусорному контейнеру, сонная физиономия излучала блаженство. «Всё просто и ясно, никаких проблем. Зимой, правда, тоскливо. Однако – нужно тряхнуть управляющего, пусть выметет это безобразие со двора, иначе придётся жильё менять. А не хочется, привык…»
Автомобиль мягко щёлкнул центральным замком. Олег бросил кейс на заднее сиденье, уселся поудобнее и выехал со двора. Бомж приоткрыл один глаз, дождался, пока огоньки пропадут из вида (Олег безопасность ценил, всегда ездил с включёнными габаритами) и шустро поднялся. Скинул пальто и вязаную шапку, всю в картофельной шелухе, затолкал отрепье в мусорный контейнер. Протёр лицо салфеткой, обмахнул вполне приличные брюки и ботинки и не спеша вышел через арку на проспект.
На работу Олег опоздал. Не потому, что пробки задержали – к ним он привык и выезжал загодя, зная, в какое время примерно по проспекту пролетает кортеж с мигалками. Обычно удавалось пристроиться кортежу в хвост и проскочить основные перекрёстки. Подъехал к офису он вовремя, но какой-то новичок из отдела продаж успел втиснуть свою развалюху на его место. Олег долго выговаривал охране про субординацию, охрана послушно кивала. Про себя Олег охранников иначе как туполобыми не называл, но на людях обычно был сдержан. А сегодня едва не сорвался. Вошёл к себе, когда часы показывали двадцать минут одиннадцатого.
Глуповатая длинноногая секретарша (Олег искренне считал, что деловое «секретарь» этой особе не подходит) хлопала ресницами, путаясь в трёх словах. В конце концов удалось у неё выяснить, что шеф спрашивал Вайнгардта четверть часа назад. Ждать шеф очень не любил.
Разрываясь от бессильной злобы к амёбе, у которой не хватило интеллекта на звонок по мобильному, Олег пешком взлетел на следующий этаж и замер перед дверью шефа, переводя дыхание. Умница Светочка сразу сняла трубку, набрала номер и через секунду кивнула – можно. Олег отворил дверь и вошёл.
– Садись. – Шеф никогда ни с кем из подчинённых не здоровался – во всяком случае, на памяти Олега такого не случалось. Отодвинув единственный стул, он присел за девственно чистый приставной стол точно напротив шефа, зная по опыту, что тому это нравится.
– Слушай, Олег, есть одно дельце. – Шеф раскрыл визитницу и принялся копаться в ней. – Куда я его задевал? Здесь же был, сам видел… Свалился тут один буржуй на мою голову, я ему назначил на сегодня, а у меня дела, как назло.
Олег догадывался, какие у шефа могут быть дела. Завтрак в гольф-клубе или очередная прогулка с женой по магазинам – вот и все его дела. Правда, завтрак с каким-нибудь министром иногда способен дать больший результат, чем изысканный маркетинговый ход.
– Во, нашёл. – Шеф выковырнул визитку из пластикового кармашка, повертел в руках и бросил через стол Олегу. Картонный прямоугольник скользнул по полированной поверхности и непременно бы упал, если бы Олег не прижал его на самом краю.
– В принципе, особо с ним разговаривать не о чем. Так, в общих чертах… Хорошо бы понять, чего ему от нас надо. По-русски он чешет нормально, да и у тебя с языками порядок, так что непонимания быть не должно. Назначено на одиннадцать… Если решишь, что дело того стоит – своди его куда-нибудь, представительские возьмёшь у секретаря. Особо не шикуй, иностранцы этого не любят.
Шеф откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе, выжидательно глядя на Олега. Обычно это означало конец аудиенции. Олег поднялся, аккуратно поставил стул на место и вышел из кабинета.
Иногда приходилось заниматься подобными делами. Похоже, шефу нравилось, когда компанию представляли молодые сотрудники – с одной стороны, бизнес требует определённого стандарта поведения, «чи-и-из» в шестьдесят четыре зуба и грамотно подобранного галстука, с другой – всегда можно вмешаться в процесс, снисходительно похлопав по плечу лезущего вон из кожи юношу, и закончить дело лёгким движением мизинца, благо вся подготовительная работа уже сделана. Олег давно понял эту несложный механизм и занял в нём своё место шестерёнкой нужного размера, зная, что каждый оборот в правильном направлении добавляет циферку на счётчик.
К себе он вернулся почти спокойным. Правда, когда увидел секретаршу, мстительно запросил данные из филиалов за предыдущую неделю. Криво улыбнулся, глядя в испуганные глаза, и неплотно прикрыл дверь, чтобы во всех подробностях слышать, как дура будет биться в истерике – какие уж там данные из филиалов, она и кофе варить толком не умела. Уволить её он не мог – по слухам, кому-то из городского начальства корова служила подстилкой, и шеф пристроил её к Олегу, зная его лояльность интересам фирмы.
Снял пиджак, откинулся в кресле, вертя в руках визитку. «Томас Т. Томас, консультант по общим вопросам. Скайшайн интернешнл». Знаем мы этих консультантов, не хозяева и не работники – так, сбоку припёку. «Скайшайн». Какой-нибудь оффшор задрипанный, а туда же – «интернешнл»… Из-за двери донеслись первые всхлипы – концерт начинался. «Выбирают же… – Олег с отвращением покачал головой. – Хотя что с них взять? Какое начальство, такие и подстилки…»
Без пяти минут одиннадцать он, белозубо улыбаясь, вошёл в переговорную с протянутой для пожатия рукой.
– Мистер Томас?
Стоявший возле окна мужчина обернулся, сделал пару шагов навстречу и флегматично протянул руку. Пожал крепко, но не чрезмерно. Олег предложил садиться, принесли кофе. Теперь нужно было извиниться за отсутствие шефа. Здесь всё проскочило гладко – гость улыбался понимающе.
– Руководители – люди страшно занятые. – Олег отметил про себя незнакомый шепелявящий акцент и приличный словарный запас собеседника. Говорили по-русски. – Но я не сомневаюсь, что ваш босс сделал лучший выбор, предоставив мне возможность побеседовать с компетентным специалистом…
Титульная часть шла размеренно. Олег приглядывался к гостю, понимая, что гость так же приглядывается к нему. Первое впечатление было спокойным. Одного с Олегом роста, чуть шире в плечах. Волнистые светлые волосы, причёска от хорошего мастера – не всякий справится с кудрями. В глаза смотрит редко, но внимательно. Не очень правильные черты, хотя лицо, в общем-то, приятное. Одежда неброская. Галстук повязан чуть небрежно – ровно настолько, чтобы было видно, что повязан самостоятельно. Сдержанный интерес к положению компании Олега на рынке. Возможность совместных перспектив. И всё это как бы между прочим, как разговоры о погоде. Олегу почему-то казалось, что для гостя это не главное.
Разговор перешёл в иную плоскость. Гость не торопясь полистал записную книжечку, черкнул что-то и согласился поужинать вместе завтра вечером. Он-де путешествует в одиночку, но если Олег сочтёт возможным познакомить с женой, будет очень рад. В ответ на удивлённо поднятые брови взглядом указал на кольцо Олега. Сам не носил ни колец, ни часов, по которым так легко определяется статус – это Олегу не то чтобы не понравилось, просто… Просто Олег очень не любил неясностей. Например – прощаясь, он разглядел у гостя морщинки, по которым можно было легко накинуть десяток-другой лет, а ведь разговаривали они как ровесники.
Проводив мистера Томаса Т. Томаса к лифту, он подошёл к окну, чтобы посмотреть, на чём тот уедет. С гостевой стоянки подошла презентабельная «Вольво», судя по номерам – арендованная. Гость легко сбежал с крыльца, сел на заднее сиденье. Перед тем, как захлопнуть за собой дверь, поднял голову вверх, посмотрел прямо в глаза Олегу и улыбнулся. Олег отпрянул от окна, словно его уличили в какой-то непристойности, чертыхнулся и пошёл к себе, вымещать злобу на секретарше.
Сам он ездил на недавно купленном «Опеле». На модель этого года денег не хватило, а покупать «сэ-конд-хэнд» уже не позволял статус. Олег дождался распродажи и купил прошлогоднюю модель с хорошей скидкой. Различия между машинами этого и прошлого годов выпуска не очень бросались в глаза, а для всезнаек пришлось пустить слух, что машины свежей серии имеют хронический заводской дефект.
К полудню позвонила соизволившая проснуться жена.
– Чмок, – сказала она в трубку, позёвывая. – Ты на работе?
– Да, милая. Где же мне ещё быть? – Олег снова начал раздражаться. «А куда ты, интересно, позвонила, как не на работу?!»
– Мы сегодня идём куда-нибудь?
– Сегодня – нет. Идём завтра. Деловой ужин с потенциальным партнёром. Пожалуйста, постарайся не забыть.
– Лежик, я не спрашивала про завтра. – В трубке было слышно, как она отхлёбывает что-то. – Я спрашивала про сегодня, ты что, глухой у меня?
– Нет. Я всё прекрасно слышал. – Олег оттянул ворот рубашки, настолько захотелось выругаться. – Сегодня у нас свободный вечер.
– Тогда я поеду в сауну. Девчонки обещали отличную сауну. Чмок.
Как всегда, она прервала разговор без предупреждения. Олег так хрястнул трубкой по столу, что пластмасса брызнула в стороны. В дверь просунулась испуганная физиономия с коровьими ресницами.
– Что? – свирепо спросил Олег, и физиономия исчезла. Он прошёл к двери и распахнул её настежь. Секретарша похудела на глазах.
– Закажите мне новый телефон.
– Х-хорошо. – Она судорожно принялась перебирать бумажки, как будто на столе не было компьютера. – А… а какой?
– Точно такой же, как этот – он кивнул на обломки. И добавил контрольный в голову: – Только целый, пожалуйста.
Однажды он чуть было не стащил у приятеля многоцветную шариковую ручку. Став взрослыми, люди забывают, какой бывает жажда обладания – странная тяга, почти мания, гораздо больше похожая на любовь, чем на зависть. Ручка была безумно хороша; Олегу она даже снилась. Ему было неприятно, как Серёга обращается с ней – бросает где попало, один раз чуть не наступил ногой. Олег едва не вскрикнул. Он бы никогда такого не допустил. Он бы хранил это сокровище в укромном месте, изредка прикасаясь к нему ради удовольствия. Он представлял себе, каким свободным и размашистым станет у него почерк, когда он возьмёт её в руки… На большой перемене, когда класс умчался в столовую, Олег вернулся и запер за собой дверь. Сглотнув, он на дрожащих ногах подошёл к парте и подёргал замок Серёгиного портфеля. Не решаясь заглянуть внутрь, засунул руку и нащупал вожделенную ручку в тоненьком кармашке. Как только пальцы коснулись её, он замер.
Он вдруг очень ясно понял, что не сможет сохранить в тайне обладание этим предметом. Не потому, что проболтается одноклассникам, нет, всё должно было произойти иначе… Он почувствовал вдруг, что ручку случайно найдёт мать, и она не постесняется прийти в школу и навести справки. Бесславие и позор, которые наступят неизбежно, ошеломили его, и он отдёрнул руку, словно обжёгшись. Всё это промелькнуло перед глазами в один миг. Олег сразу поверил, что именно так всё и произойдёт, настолько резким было впечатление.
Трясущимися руками он открыл дверь и вышел в коридор. Вряд ли он тогда понял, что случилось. Но вкус ещё не случившихся событий запомнил надолго.
Постепенно он это ощущение осознал и привык к нему. Иногда удивлялся – неужели остальные не чувствуют, что в случае того или иного поступка обязательно случится что-то неприятное? Потом перестал удивляться, приучив себя обходить расставленные ловушки. На экзаменах выбирал самые простые билеты – достаточно было прикоснуться к ним рукой, и всё становилось ясно. Репутация везунчика только укрепилась, и никто не знал, что везение – обратная сторона предусмотрительности. У Олега словно появился наставник, время от времени говоривший «нельзя».
Как оказалось, очень многого в жизни можно добиться, если просто не ввязываться в истории. Правда, путь наименьшего сопротивления был не так прост, как может показаться. Иногда приходилось поступать вразрез с собственными желаниями. В институте, куда он с лёгкостью сдал вступительные, ему понравилась бойкая девчонка с параллельного потока. После пары месяцев знакомства он пригласил её домой и познакомил с матерью. Мать, конечно, отнеслась к ней прохладно – Татьяна Алексеевна вообще ни с кем не допускала панибратских отношений, не делая исключения и для собственного сына. Она всегда ставила перед ним планку выше той, которую он мог взять. Девочка это поняла и не обиделась, по натуре она была вполне покладистым человеком. Олег надеялся, что мать со временем оттает. Всё шло к женитьбе, но однажды он почувствовал неясную тревогу. К этому времени он вполне полагался на ощущения и знал, что колокольчик просто так не зазвонит. Какие-то неприятности должны были произойти – скорее всего не сейчас, а в отдалённом будущем. Но неприятности ни в каком виде его не устраивали. Помучившись пару недель, он всё-таки разорвал отношения.
Подружку он увидел пару лет спустя – она стояла, покачиваясь, с бутылкой пива возле автобусной остановки. Юбка не прикрывала ничего, зато блузка была с рукавами до самых кистей – и это в тридцатиградусную жару. Олег перешёл на другую сторону улицы, старательно разглядывая витрины.
Женился он на четвёртом курсе. Ольга была милой, не слишком ветреной, не слишком домашней. Главное – Олег чувствовал, что от неё не пахнет проблемами, и это ему очень нравилось. Мать, кажется, даже была довольна – невестка умела держаться со светским достоинством, когда это было необходимо. Кроме того, «Олег и Ольга» звучало очень романтично.
Поначалу жили в однокомнатной квартире, которую снимали на деньги матери.
С таким настроением и проснулся. Жена посапывала под боком, плотные шторы едва пропускали свет. Прошлёпал в ванную, взглянул в зеркало, поморщился. Физиономия выглядела помятой, с беспомощным выражением в глазах. Олег очень не любил неопределённость. Даже во сне. Не любил, и всё. Осталось раздражение, которое, как он чувствовал, испортит ему весь день.
Галстук выбирал долго. Поняв, что никакой выбор его всё равно не устроит, повязал первый попавшийся и набросил пиджак. Неудачный день всё равно придется прожить, никуда не денешься. Прошёл в спальню, тронул за плечо жену. Раньше одиннадцати она с постели не вставала, он к этому давно привык. Жена потянулась, не открывая глаз, подставила для поцелуя щёку и перевернулась на другой бок. Олег равнодушно ткнулся в эту щёку губами и вышел.
«Вот кому хорошо живётся», – с внезапной завистью подумал он, сбегая с крыльца: у бомжа, привалившегося к мусорному контейнеру, сонная физиономия излучала блаженство. «Всё просто и ясно, никаких проблем. Зимой, правда, тоскливо. Однако – нужно тряхнуть управляющего, пусть выметет это безобразие со двора, иначе придётся жильё менять. А не хочется, привык…»
Автомобиль мягко щёлкнул центральным замком. Олег бросил кейс на заднее сиденье, уселся поудобнее и выехал со двора. Бомж приоткрыл один глаз, дождался, пока огоньки пропадут из вида (Олег безопасность ценил, всегда ездил с включёнными габаритами) и шустро поднялся. Скинул пальто и вязаную шапку, всю в картофельной шелухе, затолкал отрепье в мусорный контейнер. Протёр лицо салфеткой, обмахнул вполне приличные брюки и ботинки и не спеша вышел через арку на проспект.
На работу Олег опоздал. Не потому, что пробки задержали – к ним он привык и выезжал загодя, зная, в какое время примерно по проспекту пролетает кортеж с мигалками. Обычно удавалось пристроиться кортежу в хвост и проскочить основные перекрёстки. Подъехал к офису он вовремя, но какой-то новичок из отдела продаж успел втиснуть свою развалюху на его место. Олег долго выговаривал охране про субординацию, охрана послушно кивала. Про себя Олег охранников иначе как туполобыми не называл, но на людях обычно был сдержан. А сегодня едва не сорвался. Вошёл к себе, когда часы показывали двадцать минут одиннадцатого.
Глуповатая длинноногая секретарша (Олег искренне считал, что деловое «секретарь» этой особе не подходит) хлопала ресницами, путаясь в трёх словах. В конце концов удалось у неё выяснить, что шеф спрашивал Вайнгардта четверть часа назад. Ждать шеф очень не любил.
Разрываясь от бессильной злобы к амёбе, у которой не хватило интеллекта на звонок по мобильному, Олег пешком взлетел на следующий этаж и замер перед дверью шефа, переводя дыхание. Умница Светочка сразу сняла трубку, набрала номер и через секунду кивнула – можно. Олег отворил дверь и вошёл.
– Садись. – Шеф никогда ни с кем из подчинённых не здоровался – во всяком случае, на памяти Олега такого не случалось. Отодвинув единственный стул, он присел за девственно чистый приставной стол точно напротив шефа, зная по опыту, что тому это нравится.
– Слушай, Олег, есть одно дельце. – Шеф раскрыл визитницу и принялся копаться в ней. – Куда я его задевал? Здесь же был, сам видел… Свалился тут один буржуй на мою голову, я ему назначил на сегодня, а у меня дела, как назло.
Олег догадывался, какие у шефа могут быть дела. Завтрак в гольф-клубе или очередная прогулка с женой по магазинам – вот и все его дела. Правда, завтрак с каким-нибудь министром иногда способен дать больший результат, чем изысканный маркетинговый ход.
– Во, нашёл. – Шеф выковырнул визитку из пластикового кармашка, повертел в руках и бросил через стол Олегу. Картонный прямоугольник скользнул по полированной поверхности и непременно бы упал, если бы Олег не прижал его на самом краю.
– В принципе, особо с ним разговаривать не о чем. Так, в общих чертах… Хорошо бы понять, чего ему от нас надо. По-русски он чешет нормально, да и у тебя с языками порядок, так что непонимания быть не должно. Назначено на одиннадцать… Если решишь, что дело того стоит – своди его куда-нибудь, представительские возьмёшь у секретаря. Особо не шикуй, иностранцы этого не любят.
Шеф откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе, выжидательно глядя на Олега. Обычно это означало конец аудиенции. Олег поднялся, аккуратно поставил стул на место и вышел из кабинета.
Иногда приходилось заниматься подобными делами. Похоже, шефу нравилось, когда компанию представляли молодые сотрудники – с одной стороны, бизнес требует определённого стандарта поведения, «чи-и-из» в шестьдесят четыре зуба и грамотно подобранного галстука, с другой – всегда можно вмешаться в процесс, снисходительно похлопав по плечу лезущего вон из кожи юношу, и закончить дело лёгким движением мизинца, благо вся подготовительная работа уже сделана. Олег давно понял эту несложный механизм и занял в нём своё место шестерёнкой нужного размера, зная, что каждый оборот в правильном направлении добавляет циферку на счётчик.
К себе он вернулся почти спокойным. Правда, когда увидел секретаршу, мстительно запросил данные из филиалов за предыдущую неделю. Криво улыбнулся, глядя в испуганные глаза, и неплотно прикрыл дверь, чтобы во всех подробностях слышать, как дура будет биться в истерике – какие уж там данные из филиалов, она и кофе варить толком не умела. Уволить её он не мог – по слухам, кому-то из городского начальства корова служила подстилкой, и шеф пристроил её к Олегу, зная его лояльность интересам фирмы.
Снял пиджак, откинулся в кресле, вертя в руках визитку. «Томас Т. Томас, консультант по общим вопросам. Скайшайн интернешнл». Знаем мы этих консультантов, не хозяева и не работники – так, сбоку припёку. «Скайшайн». Какой-нибудь оффшор задрипанный, а туда же – «интернешнл»… Из-за двери донеслись первые всхлипы – концерт начинался. «Выбирают же… – Олег с отвращением покачал головой. – Хотя что с них взять? Какое начальство, такие и подстилки…»
Без пяти минут одиннадцать он, белозубо улыбаясь, вошёл в переговорную с протянутой для пожатия рукой.
– Мистер Томас?
Стоявший возле окна мужчина обернулся, сделал пару шагов навстречу и флегматично протянул руку. Пожал крепко, но не чрезмерно. Олег предложил садиться, принесли кофе. Теперь нужно было извиниться за отсутствие шефа. Здесь всё проскочило гладко – гость улыбался понимающе.
– Руководители – люди страшно занятые. – Олег отметил про себя незнакомый шепелявящий акцент и приличный словарный запас собеседника. Говорили по-русски. – Но я не сомневаюсь, что ваш босс сделал лучший выбор, предоставив мне возможность побеседовать с компетентным специалистом…
Титульная часть шла размеренно. Олег приглядывался к гостю, понимая, что гость так же приглядывается к нему. Первое впечатление было спокойным. Одного с Олегом роста, чуть шире в плечах. Волнистые светлые волосы, причёска от хорошего мастера – не всякий справится с кудрями. В глаза смотрит редко, но внимательно. Не очень правильные черты, хотя лицо, в общем-то, приятное. Одежда неброская. Галстук повязан чуть небрежно – ровно настолько, чтобы было видно, что повязан самостоятельно. Сдержанный интерес к положению компании Олега на рынке. Возможность совместных перспектив. И всё это как бы между прочим, как разговоры о погоде. Олегу почему-то казалось, что для гостя это не главное.
Разговор перешёл в иную плоскость. Гость не торопясь полистал записную книжечку, черкнул что-то и согласился поужинать вместе завтра вечером. Он-де путешествует в одиночку, но если Олег сочтёт возможным познакомить с женой, будет очень рад. В ответ на удивлённо поднятые брови взглядом указал на кольцо Олега. Сам не носил ни колец, ни часов, по которым так легко определяется статус – это Олегу не то чтобы не понравилось, просто… Просто Олег очень не любил неясностей. Например – прощаясь, он разглядел у гостя морщинки, по которым можно было легко накинуть десяток-другой лет, а ведь разговаривали они как ровесники.
Проводив мистера Томаса Т. Томаса к лифту, он подошёл к окну, чтобы посмотреть, на чём тот уедет. С гостевой стоянки подошла презентабельная «Вольво», судя по номерам – арендованная. Гость легко сбежал с крыльца, сел на заднее сиденье. Перед тем, как захлопнуть за собой дверь, поднял голову вверх, посмотрел прямо в глаза Олегу и улыбнулся. Олег отпрянул от окна, словно его уличили в какой-то непристойности, чертыхнулся и пошёл к себе, вымещать злобу на секретарше.
Сам он ездил на недавно купленном «Опеле». На модель этого года денег не хватило, а покупать «сэ-конд-хэнд» уже не позволял статус. Олег дождался распродажи и купил прошлогоднюю модель с хорошей скидкой. Различия между машинами этого и прошлого годов выпуска не очень бросались в глаза, а для всезнаек пришлось пустить слух, что машины свежей серии имеют хронический заводской дефект.
К полудню позвонила соизволившая проснуться жена.
– Чмок, – сказала она в трубку, позёвывая. – Ты на работе?
– Да, милая. Где же мне ещё быть? – Олег снова начал раздражаться. «А куда ты, интересно, позвонила, как не на работу?!»
– Мы сегодня идём куда-нибудь?
– Сегодня – нет. Идём завтра. Деловой ужин с потенциальным партнёром. Пожалуйста, постарайся не забыть.
– Лежик, я не спрашивала про завтра. – В трубке было слышно, как она отхлёбывает что-то. – Я спрашивала про сегодня, ты что, глухой у меня?
– Нет. Я всё прекрасно слышал. – Олег оттянул ворот рубашки, настолько захотелось выругаться. – Сегодня у нас свободный вечер.
– Тогда я поеду в сауну. Девчонки обещали отличную сауну. Чмок.
Как всегда, она прервала разговор без предупреждения. Олег так хрястнул трубкой по столу, что пластмасса брызнула в стороны. В дверь просунулась испуганная физиономия с коровьими ресницами.
– Что? – свирепо спросил Олег, и физиономия исчезла. Он прошёл к двери и распахнул её настежь. Секретарша похудела на глазах.
– Закажите мне новый телефон.
– Х-хорошо. – Она судорожно принялась перебирать бумажки, как будто на столе не было компьютера. – А… а какой?
– Точно такой же, как этот – он кивнул на обломки. И добавил контрольный в голову: – Только целый, пожалуйста.
* * *
На неприятности у Олега было чутьё с самого детства. Достаточно острое чутьё. Поначалу он не отдавал себе в этом отчёта – просто успевал улизнуть до того, как они, неприятности, должны были начаться. Ему ничего не стоило вдруг бросить в самом разгаре футбол во дворе и сбежать за минуту до того, как мяч влетал в соседское окно. Во дворе его считали везунчиком и относились с лёгким подозрением – в рискованных мероприятиях он никогда не участвовал. Почти никогда.Однажды он чуть было не стащил у приятеля многоцветную шариковую ручку. Став взрослыми, люди забывают, какой бывает жажда обладания – странная тяга, почти мания, гораздо больше похожая на любовь, чем на зависть. Ручка была безумно хороша; Олегу она даже снилась. Ему было неприятно, как Серёга обращается с ней – бросает где попало, один раз чуть не наступил ногой. Олег едва не вскрикнул. Он бы никогда такого не допустил. Он бы хранил это сокровище в укромном месте, изредка прикасаясь к нему ради удовольствия. Он представлял себе, каким свободным и размашистым станет у него почерк, когда он возьмёт её в руки… На большой перемене, когда класс умчался в столовую, Олег вернулся и запер за собой дверь. Сглотнув, он на дрожащих ногах подошёл к парте и подёргал замок Серёгиного портфеля. Не решаясь заглянуть внутрь, засунул руку и нащупал вожделенную ручку в тоненьком кармашке. Как только пальцы коснулись её, он замер.
Он вдруг очень ясно понял, что не сможет сохранить в тайне обладание этим предметом. Не потому, что проболтается одноклассникам, нет, всё должно было произойти иначе… Он почувствовал вдруг, что ручку случайно найдёт мать, и она не постесняется прийти в школу и навести справки. Бесславие и позор, которые наступят неизбежно, ошеломили его, и он отдёрнул руку, словно обжёгшись. Всё это промелькнуло перед глазами в один миг. Олег сразу поверил, что именно так всё и произойдёт, настолько резким было впечатление.
Трясущимися руками он открыл дверь и вышел в коридор. Вряд ли он тогда понял, что случилось. Но вкус ещё не случившихся событий запомнил надолго.
Постепенно он это ощущение осознал и привык к нему. Иногда удивлялся – неужели остальные не чувствуют, что в случае того или иного поступка обязательно случится что-то неприятное? Потом перестал удивляться, приучив себя обходить расставленные ловушки. На экзаменах выбирал самые простые билеты – достаточно было прикоснуться к ним рукой, и всё становилось ясно. Репутация везунчика только укрепилась, и никто не знал, что везение – обратная сторона предусмотрительности. У Олега словно появился наставник, время от времени говоривший «нельзя».
Как оказалось, очень многого в жизни можно добиться, если просто не ввязываться в истории. Правда, путь наименьшего сопротивления был не так прост, как может показаться. Иногда приходилось поступать вразрез с собственными желаниями. В институте, куда он с лёгкостью сдал вступительные, ему понравилась бойкая девчонка с параллельного потока. После пары месяцев знакомства он пригласил её домой и познакомил с матерью. Мать, конечно, отнеслась к ней прохладно – Татьяна Алексеевна вообще ни с кем не допускала панибратских отношений, не делая исключения и для собственного сына. Она всегда ставила перед ним планку выше той, которую он мог взять. Девочка это поняла и не обиделась, по натуре она была вполне покладистым человеком. Олег надеялся, что мать со временем оттает. Всё шло к женитьбе, но однажды он почувствовал неясную тревогу. К этому времени он вполне полагался на ощущения и знал, что колокольчик просто так не зазвонит. Какие-то неприятности должны были произойти – скорее всего не сейчас, а в отдалённом будущем. Но неприятности ни в каком виде его не устраивали. Помучившись пару недель, он всё-таки разорвал отношения.
Подружку он увидел пару лет спустя – она стояла, покачиваясь, с бутылкой пива возле автобусной остановки. Юбка не прикрывала ничего, зато блузка была с рукавами до самых кистей – и это в тридцатиградусную жару. Олег перешёл на другую сторону улицы, старательно разглядывая витрины.
Женился он на четвёртом курсе. Ольга была милой, не слишком ветреной, не слишком домашней. Главное – Олег чувствовал, что от неё не пахнет проблемами, и это ему очень нравилось. Мать, кажется, даже была довольна – невестка умела держаться со светским достоинством, когда это было необходимо. Кроме того, «Олег и Ольга» звучало очень романтично.
Поначалу жили в однокомнатной квартире, которую снимали на деньги матери.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента