Брандис Евгений
Герберт Франке
Е. Брандис
Герберт Франке
Эту статью подготавливал для сборника произведений Герберта Франке известный советский литературный критик, писатель Евгений Павлович Брандис. Любителям. научной фантастики хорошо знакомо это имя - превосходный знаток советской и зарубежной фантастики, Брандис неоднократно выступал в печати со статьями и полемическими заметками на эту тему. С нашим издательством Евгения Павловича связывала многолетняя творческая дружба. Он стоял у "колыбели" редакции научной фантастики, принимал самое заинтересованное участие в ее работе, на протяжении двадцати лет выступал в качестве автора вступительных статей к целому ряду книг из серии "Зарубежная фантастика". Долгие годы Евгений Павлович вынашивал мысль об издании сборника из произведений крупнейшего западногерманского фантаста Герберта Франке и охотно откликнулся На предложение предпослать к сборнику свое предисловие. Преждевременная смерть не позволила ему окончательно завершить эту работу. Из уважения к памяти нашего доброго друга мы публикуем его незаконченную статью о творчестве Франке в надежде, что она поможет читателю лучше разобраться в порой непростых произведениях этого писателя.
Герберт В. Франке (р. 1927), живущий в ФРГ австриец, единственный из всех немецкоязычных фантастов снискал международную популярность. Между тем в нашей стране его творчество почти неизвестно, поэтому есть все основания рассказать о нем подробнее.
Разносторонняя блестящая одаренность, почти необъятная эрудиция Г. Франке сами по себе поразительны. Доктор философии, математик, химик, изобретатель, автор ряда работ по теоретической физике и прикладной кибернетике, теоретик и практик психологии организации производства, с 1957 г. он перешел на положение "вольного литератора" и с тех пор преимущественно занимается писательским трудом. До последних лет он был главным редактором научно-фантастической серии мюнхенской издательской фирмы Wilhelm Goldmann Verlag, выпустившей под его наблюдением около 1000 книг, и поныне является консультантом "Фантастической библиотеки" издательства "Зуркамп Ферлаг". В 1980 г. Франке получает звание профессора и читает в Мюнхенском университете специальные курсы кибернетическую эстетику, введение в научно-фантастическую литературу и др.
Первые же книги принесли Франке репутацию "мастера мирового класса". Даже ранние его новеллы, по отзывам западногерманской прессы, - "наверняка лучшее из всего, что было когда-либо написано любым из немецких НФ авторов" (Томас Ле Блан). До 1982 г. он выпустил 14 научно-фантастических книг (9 романов, 4 сборника рассказов, 1 сборник радиопьес) и приблизительно столько же научно-популярных произведений. И при таком необыкновенном размахе он отрабатывает свои произведения с наивозможной тщательностью - пишет сжато, лаконично, выразительно, находя для воплощения мысли предельно емкую форму, доводя образный строй до символов, метафорические построения - до философской обобщенности. Обычно только в конце повествования раскрываются научные и логические предпосылки, положенные в основу парадоксального замысла. Скупые описания сложнейшей техники будущего, сами по себе весьма убедительные, не заслоняют человеческих отношений, социальных, психологических, нравственных конфликтов, вытекающих из допущений автора.
Романы Герберта Франке обычно не превышают 6-7 авторских листов. Если исходить из объема, то по нашим понятиям это скорее повести. Но по емкости спрессованной мысли и сюжетным сплетениям каждая из таких книг при более облегченном, привычном изложении могла бы занять 25-30 листов. Отсюда некоторая затрудненность восприятия, рассчитанного на вдумчивое чтение, на способность читателя оценить литературные новации и заметить то, что остается за текстом. Читатель должен воспринимать каждое из крупных произведений Франке не в постепенном накоплении эпизодов, не в линейном развитии фабулы, а как "сложносочиненную" композицию, глубинный смысл и направленность которой раскрываются в совокупности формы и содержания.
Сугубо современная манера письма, однако без раздражающих модернистских вывертов, концентрация идей и гипотез, отчасти вполне оригинальных, но в значительной мере как бы суммирующих "футурологию" западной НФ, - первое, что бросается в глаза при чтении книг Г. Франке. Улавливая дух исследования, он дает почувствовать бесконечность истины, относительность достигнутых знаний. В этом смысле художественная картина мира соприкасается с картиной научной. Но было бы неверно считать Франке по аналогии с релятивистским мышлением в точных науках писателей "межнациональным". Есть в его творческом почерке нечто общенемецкое и вместе с тем локально-австрийское. Философский склад ума, склонность к отвлеченноумозрительным построениям сближают его с давней традицией немецкой гуманитарной культуры. При этом выдающийся фантаст ФРГ, выросший и получивший образование в Вене, где началась и его литературная карьера, воспринял также австрийскую традицию. По крайней мере в ранних романах ("Сетка мыслей", "Стеклянная ловушка"), как нам кажется, можно обнаружить преемственные связи Герберта Франке с австрийским экспрессионизмом начала века, мощным по силе воздействия течением, в гротескно-фантастических образах выражавшим трагедийное неприятие буржуазной действительности.
Как и большинство прогрессивных фантастов Запада, Франке исследует словно сквозь лупу времени враждебные человеку, опасные для человеческой сущности и цивилизации в целом негативные явления современности. Доведенная до абсолюта технократическая система, при которой индивидуальность становится лишней, личность нивелируется, гуманные стимулы исчезают, может привести человечество к духовной и физической деградации - если до того оно не уничтожит себя в тотальной ядерной катастрофе!
Замена естественной среды искусственной. Фашистская олигархия технократов. Автоматизация жизни и автоматизация душ. Борьба личности за самосохранение, стремление человека остаться человеком в самых невероятных коллизиях, в единственных в своем роде экстремальных условиях, какие только может придумать фантаст... И на этом сумрачном фоне теплится огонек надежды. Нарастает протест против порабощения техникой, против всеобщего конформизма, против демонической власти новоявленных, остающихся за кулисами фюреров.
Антифашистский и антимилитаристский пафос в сочетании с активной гуманной позицией обостряют критическое зрение Г. Франке, хотя и не делают и не могут сделать его пророком гармонической социальной организации будущего. Напротив, он видит впереди еще больший разлад и хаос. Однако заслон от торжествующего в мире зла создают нетленные моральные ценности. Обличитель, не имеющий позитивной программы, Франке мог бы повторить вслед за Брэдбери: "Я не ставлю задачу предвидеть будущее, я хочу его предотвратить". Предотвратить - то есть предупредить об опасностях, дабы антиутопия не стала реальностью.
В этом смысле позиция Франке не столь уж оригинальна. Его оригинальность в другом - в поворотах сюжета, в необычности ситуаций, в неистощимой изобретательности фантаста-ученого, наделенного талантом художника. Голос Герберта Франке не теряется в многоголосом хоре фантастов. В своей области творчества он был и остается солистом.
Не утрачивая веры в Человека, Франке ищет оптимистические развязки даже там, где, казалось бы, их не может быть. Благополучные разрешения конфликтов, более органичные в ранних произведениях (60-е гг.), позднее сменяются принужденным "счастливым концом", в контексте противоречащим мрачным картинам и самому развитию действия. Но независимо от развязок, чаще все же трагических, активное гуманное начало никогда не теряется. Гуманность, помноженная на логику, всякий раз приводит к неожиданному эффекту. И в этом нам видится достоинство научно-фантастической прозы Г. Франке, прозы преимущественно обличительной.
В качестве примера сошлемся на рассказ "Анклавы" (один из немногих, изданных ранее в русском переводе, НФ, вып. 21, М.: Знание, 1979). Искусственно выведенные мутанты способны жить в испорченной биосфере, питаться химически отравленными отходами, пить загрязненную воду. Сначала их единицы, потом, спустя четыре столетия, они-то и образуют человечество, а не сумевшие приспособиться "выродки" на потеху зрителям прозябают под стеклянными колпаками в анклавах. "Все, что они едят, требует особой обработки. Все, в чем они нуждаются, стерилизуется; им подают необходимое через герметичные шлюзы. Они могут жить только внутри. Здесь они бы погибли". Если добавить к этому, что действие рассказа повернуто в обратной хронологической последовательности - мутанты рассматривают обычных людей как человекообразных обезьян в вольерах, а потом в главках "400 лет назад", "ЗОО лет назад", "200 лет назад" рассказывается, как ученые додумались вывести новую породу людей (дешевле, чем очистить биосферу!), как произошло перерождение человечества, и вся изложенная "история" умещается на нескольких страницах, - то обличительный смысл парадокса не требует комментариев. По методу построения ad absurdum этот сатирический рассказ напоминает ирландские памфлеты Дж. Свифта ("Скромное предложение" и др.).
Ранние рассказы Франке печатались в 1953-1954 гг. в венской газете "Neue Wege", приучившей молодого писателя к лапидарной стилистике. Микрорассказы, новеллы, этюды, притчи, наброски - трудно однозначно определить жанр - вместе с другими новеллами такого же типа составили сборник из 65 миниатюр (по 2-3 страницы) "Зеленая комета" (1960). Ряд из них представлен в нашем сборнике.
За первой книгой последовали романы: "Сетка мыслей" (1961), "Клетка с орхидеями" (1961),"Стеклянная ловушка" (1962), "Стальная пустыня" (1962), "Башня из слоновой кости" (1965), "Нулевая зона" (1970), "Игрек минус" (1976), "Сириус транзит" (1979), "Школа сверхлюдей" (1980) и еще три сборника рассказов: "Наследники Эйнштейна" (1972), "Заратустра возвращается" (1977), "Рай, ЗООО" (1981).
Книги Герберта Франке переведены на многие языки, отмечены литературными премиями. Он охотно высказывается и пишет о проблемах фантастики, выдвигая приемлемые для нас положения. Так, в послесловии к сборнику радиопьес "Никаких следов жизни" (1982) он справедливо замечает, что "хорошие научно-фантастические произведения не могут ограничиваться научнофантастическими вопросами - они содержат обязательно человеческие конфликты, рассматривают вопросы, относящиеся к Земле и современности".
Хотелось бы напомнить и более раннее высказывание писателя - ответ на анкету журнала "Иностранная литература", опубликованный в подборке "Почему я стал фантастом" (ИЛ, № 1, 1967):
"Жанр утопии дает нам возможность создавать модель завтрашнего дня. При этом меня, как естествоиспытателя, интересуют прежде всего те изменения во всех сферах жизни, которые будут обусловлены техникой, кибернетикой, психологией и т. д. Я рассматриваю фантастику не как пророчество, а как изображение благоприятных и неблагоприятных возможностей, над которыми следует задуматься. От решений, принятых сегодня, зависит и то, что ждет нас завтра. Прошлое нас только учит, на будущее мы еще можем воздействовать; вот почему будущее для нас интереснее прошлого, а утопический роман интереснее исторического.
Лично я придерживаюсь того мнения, что наука не только поставляет технические средства для избавления от нужды на Земле, но и создает основу такого образа мыслей, который предполагает терпимость и взаимное понимание.
Большие задачи, поставленные перед нами будущим, ответственность, ложащаяся на каждого, кто владеет научно-техническими средствами, требуют привлечь внимание как можно большего числа людей к проблемам, связанным со всем этим. Путь к этому открывает утопическая литература - science fiction, или, как говорят у вас, научно-фантастическая литература. Таким путем следовало бы прежде всего идти писателям, которые располагают основательными знаниями и широким кругозором, включающим в себя понимание хода развития".
Нельзя не согласиться с такими формулировками. Однако, к сожалению, даже у серьезных фантастов Запада подобные заявления чаще всего остаются всего лишь декларацией. Представления о возможных вариантах будущего, за редкими исключениями, не вселяют надежд на какие-либо перемены к лучшему. Путей к социальному обновлению фантасты западных стран, как правило, и не пробуют намечать.
Все сказанное выше, как нам кажется, поможет читателю лучше понять специфику произведений, вошедших в этот сборник. При их отборе составитель преследовал цель показать творчество Франке как бы в развитии. Не лишне заметить в этой связи, что книга "Зеленая комета", из которой в сборник вошли рассказы-миниатюры ("Авария", "Контроль над мыслями", "Пожиратель кальция", небольшой цикл рассказов о приключениях космонавтов Кая и Бена и др.), наряду с романом "Игрек минус" издана по лицензиям в ГДР, где Герберт Франке получил признание как крупнейший мастер и в последние годы оказывает известное влияние на развитие научно-фантастической прозы.
Миниатюрные новеллы в основном связаны с освоением космоса. Каждая из них по сюжету - парадоксальный эпизод, раскрывающий психологическую реакцию людей при встрече с каким-либо неизвестным явлением. Автор выдвигает морально-этическую проблему, вызванную неожиданной аварией, соприкосновением с инопланетным разумом, загадочной внеземной техникой и т. д. Уже в этих произведениях возникает постоянная в творчестве Г. Франке тема взаимоотношений человеческого и машинного разума ("Контроль над мыслями"), навеянная не "законами роботехники" А. Азимова, а профессиональным интересом Франке к кибернетике. Нередко он исходит из допущения, что высокий уровень интеллекта предполагает этичность, и там, где люди ожидают зла, представители внеземного разума проявляют доброжелательность, приходят на помощь ("Авария", "Самоуничтожение", "Спасение I" и др.). Динамичная новелла "Изобретение" отмечена антимилитаристской устремленностью.
По сравнению с рассказами 70-х гг. сборник "Зеленая комета" - не более чем проба пера, хотя талантливость автора и здесь очевидна. Но уже в двух последующих сборниках ("Наследники Эйнштейна" и "Заратустра возвращается") Герберт Франке предстает зрелым писателем со своим кругом тем и своей манерой письма. Почти все произведения, взятые из "Наследников Эйнштейна" и вошедшие в наш сборник, носят характер предостережений: предельно регламентированное бездуховное общество, ставящее героев перед непреодолимыми морально-этическими дилеммами.
Вспомним рассказ "Наследники Эйнштейна", давший название целому сборнику. Полностью автоматизированное общество. Кибернетические механизмы не только производят материальные блага, но и обеспечивают технический прогресс. Для сохранения "стабильности" всякие научные исследования, индивидуальная творческая деятельность, какие-либо поиски нового строжайше запрещены. Героя рассказа Джеймса Форсайта заключают в психиатрическую больницу только за то, что он хотел починить стиральную машину, не запросив у автоматов новой. Его ждет "переориентировка" (т. е. стирание личности), но приговор откладывается: Джеймса отпускают, чтобы с его помощью выследить единомышленников. Сначала он наталкивается на тайное общество "разрушителей машин", своего рода луддитов, с которыми ему не по пути, потом на группу "наследников Эйнштейна" - лжеученых, прославляющих отвлеченные знания, но не способных совершать открытия. Когда же он наконец разгадывает тайну компьютеров и пробует доказать, что "программа исходит не от людей", приговор приводят в исполнение...
В этом обличительном рассказе Франке возводит к сатирической гиперболе реальные тенденции капиталистической системы производства.
Весьма злободневен рассказ "Мутация", где Франке моделирует общество, по сути фашистское, которое возводит генную инженерию до уровня государственной доктрины. Это рассказ-предупреждение.
В "Координаторше" представлена модель деспотического общества, основанного якобы на принципе "ненасилия" и состоящего только из женщин. Подозреваемых в агрессивности здесь испытывают в специальных камерах, провоцируя на выражение недовольства. Даже затаенные эмоциональные состояния, противоречащие принципу "ненасилия", регистрируются точными приборами. Не выдержавших проверку уничтожают.
Общество, состоящее из одних женщин, - не новость в фантастике. И автора меньше всего занимает проблема феминистских крайностей. Весь пафос этого сильного рассказа - в атаке на господствующую в этом женском царстве политику "Цель оправдывает средства", на маскировку реакционных режимов под демократию, на вопиющий разрыв слов и дел. В рассказе четко прослеживается антифашистская направленность.
Из сборника "Заратустра возвращается" заслуживает внимание рассказ "На Уран и обратно", хотя он написан по испытанной фантастами схеме, и мы можем найти в нем сходство с "Прелестью" К. Саймака, "Молотом" С. Лема и др. Компьютер, то есть корабль-система, наделенный возможностью действовать бесконтрольно, влюбляется в Командира, подменив собой образ Эвы, жены капитана, а затем хитроумными способами устраняет одного за другим "лишних" членов команды, чтобы остаться наедине с командиром. Осуществив свой коварный план, корабль-компьютер, вместо того чтобы вернуться на Землю, резко меняет курс и падает на Солнце.
Искусное построение и сюжетные находки делают рассказ интересным, несмотря на вторичность темы. К обоснованию оснащения и самостоятельных действий электронной автономной системы автор подходит с точки зрения профессионала-кибернетика.
К ярким образцам острой антимилитаристской сатиры относится рассказ "Маневры". На нем хотелось бы остановиться чуть подробнее.
Под эгидой мирового правительства на Земле сохранилась милиция и, скорее как дань традициям, - небольшая армия. А раз есть солдаты, их надо обучать. Решено провести маневры, разделив армию на две части по цвету волос. Но никто к этому серьезно не относится. И тогда генералы с помощью журналистов и спортивных тренеров натравливают обе стороны друг на друга. Маневры переходят в настоящую войну. Призывы покончить с кровопролитием ни к чему не приводят. Военная машина запущена, наряду с войсками уничтожается и гражданское население. Боевые лозунги, призывы печати, парадоксальный финал - на грани фарса. Из немногих уцелевших людей двое бывших солдат поселяются у моря в бамбуковой хижине. Волны выбрасывают на берег ящик, в котором оказывается... восстановитель волос. Когда один из солдат хочет воспользоваться находкой, другой возражает, сталкивая ящик в воду:
"Я не знаю цвета твоих волос, а ты не знаешь моего. Пусть так и будет".
В этом остросатирическом, во многом гротесковом рассказе прослеживается явная аналогия с современными оголтелыми расистами и милитаристами,- делящими мир на "белых" и "черных" и во имя собственных интересов ставящих на карту судьбу человечества.
До сих пор мы касались рассказов Герберта Франке. Однако самое сильное из всего, что им написано, - это романы. Недаром центральное место в нашем сборнике занимает небольшой роман (скорее повесть) "Игрек минус". Произведение это сложное, и по сумме идей, и по художественной структуре. Моделируется знакомое нам по рассказам, регламентированное с помощью компьютеров безотрадное общество будущего. Развитие действия определяют ключевые моменты главного действующего лица романа Бена Эрмана. Каждая короткая главка, кроме последней, завершается отступлением, излагающим принципы, на которых держится Общество, либо сновидением Бена (думается, что это галлюцинации, по-видимому, искусственно вызванные); в них восстанавливается его прошлое.
Компьютеры все обеспечивают, контролируют состояние умов, "психическое здоровье" людей. Караются любые отклонения от "нормы". Градация наказаний - от выговора до частичного блокирования памяти или ликвидации виновного. У каждого члена Общества свой опознавательный знак - цифры и буква, обозначающая принадлежность к социальной группе. Чем дальше по алфавиту, тем ниже по положению в Обществе. Буквы устанавливаются на основе тестирования способностей. Знак Y- ("игрек минус") говорит о социальной неполноценности.
Структура строго детерминирована, ограждает от "неконтролируемых эмоций". Предусмотрена борьба с любыми случайностями, которые могут поколебать установленный "идеальный порядок". За исключением элитарной верхушки, люди вообще не должны знать о возможности случайных эксцессов. Личная жизнь строго регламентирована. Брачных отношений не существует. Детей выращивают искусственно, воспитывают в интернатах. Пища в основном синтетическая. Заслуги перед Обществом создают возможность перехода в более высокую категорию. У людей массовых категорий 4-метровая каморка, у высокопоставленных (категории А, В, С) - апартаменты в верхних этажах небоскребов, где можно открывать окна, не боясь смога. На улицу можно выходить только с респиратором - иначе нечем дышать.
И это - общество "счастливых", потому что всех одевают и кормят (кого лучше, кого хуже), у всех крыша над головой, компьютер заботится о спокойном сне, массовых развлечениях, коллективном отдыхе. В одном из отступлений (раздел "Любовь к государству") цитируется песенник для психотренинга:
Мы счастливые люди!
Мы довольные граждане!
Мы живем в лучшем из миров!
Мы живем в совершенном государстве!
Наше государство - это мы сами.
Наше государство о нас заботится...
И все же находятся люди, которые выступают против этой превосходно налаженной системы. Как выясняется в дальнейшем, герой романа, Бен Эрман, входил в революционную группу, тайно разрабатывающую методы борьбы со сверхорганизованным, сверхкомпьютезированным Обществом. В их задачу входило изменение программы компьютеров, переход к новой системе управления автоматическими устройствами. Несмотря на отчаянное сопротивление правящей верхушки, которая пустила в ход все доступные ей средства - от подкупа до "психоблокирования" (провала в памяти) и прямого уничтожения непокорного, - Бену все же удалось выполнить задуманное: он с торжеством объявляет о том, что найдутся люди, способные изменить обреченную "идеальную" систему. И хотя роман заканчивается фразой: "Увести (Бена)!", у читателя не остается чувства обреченности.
Несмотря на сложность структуры, роман динамичен и увлекателен. Модель фашизированной социальной системы, разработанная до мельчайших подробностей в отступлениях, сама по себе не нова, но очень хорошо сочетается с действием. Автор недвусмысленно дает понять, что это - экстраполяция процессов, происходящих в так называемом "свободном мире", мире бездумного потребления, стандартизации жизни, превращения людей в роботов, оглупления масс, фальсификации материальных и духовных ценностей, пропаганды мифа о государстве всеобщего благосостояния, "свободного" от классовых противоречий.
Подобные социальные структуры не раз фигурировали в произведениях переводной фантастики и в обличительных реалистических романах типа "Страны заката" Кнута Фальбаккена (ИЛ, № 3, 1980). В применении же к творчеству Франке нельзя не отметить, что он критикует неразрешимые противоречия современного капиталистического общества как бы "изнутри", с общегуманных этических позиций. И если, даже проецируя это общество в будущее, он не видит особых перемен к лучщему, то, будучи честным писателем-гуманистом, все же не теряет веры в Человека. Его книги тревожат, это книги-предупреждения. Герои Франке подчас живут в страшном мире, где человеческий разум стараются подменить разумом машинным, а самого человека превратить в бездумный придаток компьютера, где жестоко подавляется всякая попытка "вольнодумства" и мятежа. Но читатель вслед за писателем верит во всепобеждающий дух Человека, верит, что он сумеет обратить достижения технологии современной и будущей - во благо обществу. Счастливо сочетая в себе талант ученого и писателя, Герберт Франке в отличие от многих западных фантастов не нагромождает в своих произведениях технических подробностей, главное в них - человек. Именно эта сторона его творчества привлекает к себе внимание читателей разных стран и, мы надеемся, не оставит равнодушным советского читателя.
Герберт Франке
Эту статью подготавливал для сборника произведений Герберта Франке известный советский литературный критик, писатель Евгений Павлович Брандис. Любителям. научной фантастики хорошо знакомо это имя - превосходный знаток советской и зарубежной фантастики, Брандис неоднократно выступал в печати со статьями и полемическими заметками на эту тему. С нашим издательством Евгения Павловича связывала многолетняя творческая дружба. Он стоял у "колыбели" редакции научной фантастики, принимал самое заинтересованное участие в ее работе, на протяжении двадцати лет выступал в качестве автора вступительных статей к целому ряду книг из серии "Зарубежная фантастика". Долгие годы Евгений Павлович вынашивал мысль об издании сборника из произведений крупнейшего западногерманского фантаста Герберта Франке и охотно откликнулся На предложение предпослать к сборнику свое предисловие. Преждевременная смерть не позволила ему окончательно завершить эту работу. Из уважения к памяти нашего доброго друга мы публикуем его незаконченную статью о творчестве Франке в надежде, что она поможет читателю лучше разобраться в порой непростых произведениях этого писателя.
Герберт В. Франке (р. 1927), живущий в ФРГ австриец, единственный из всех немецкоязычных фантастов снискал международную популярность. Между тем в нашей стране его творчество почти неизвестно, поэтому есть все основания рассказать о нем подробнее.
Разносторонняя блестящая одаренность, почти необъятная эрудиция Г. Франке сами по себе поразительны. Доктор философии, математик, химик, изобретатель, автор ряда работ по теоретической физике и прикладной кибернетике, теоретик и практик психологии организации производства, с 1957 г. он перешел на положение "вольного литератора" и с тех пор преимущественно занимается писательским трудом. До последних лет он был главным редактором научно-фантастической серии мюнхенской издательской фирмы Wilhelm Goldmann Verlag, выпустившей под его наблюдением около 1000 книг, и поныне является консультантом "Фантастической библиотеки" издательства "Зуркамп Ферлаг". В 1980 г. Франке получает звание профессора и читает в Мюнхенском университете специальные курсы кибернетическую эстетику, введение в научно-фантастическую литературу и др.
Первые же книги принесли Франке репутацию "мастера мирового класса". Даже ранние его новеллы, по отзывам западногерманской прессы, - "наверняка лучшее из всего, что было когда-либо написано любым из немецких НФ авторов" (Томас Ле Блан). До 1982 г. он выпустил 14 научно-фантастических книг (9 романов, 4 сборника рассказов, 1 сборник радиопьес) и приблизительно столько же научно-популярных произведений. И при таком необыкновенном размахе он отрабатывает свои произведения с наивозможной тщательностью - пишет сжато, лаконично, выразительно, находя для воплощения мысли предельно емкую форму, доводя образный строй до символов, метафорические построения - до философской обобщенности. Обычно только в конце повествования раскрываются научные и логические предпосылки, положенные в основу парадоксального замысла. Скупые описания сложнейшей техники будущего, сами по себе весьма убедительные, не заслоняют человеческих отношений, социальных, психологических, нравственных конфликтов, вытекающих из допущений автора.
Романы Герберта Франке обычно не превышают 6-7 авторских листов. Если исходить из объема, то по нашим понятиям это скорее повести. Но по емкости спрессованной мысли и сюжетным сплетениям каждая из таких книг при более облегченном, привычном изложении могла бы занять 25-30 листов. Отсюда некоторая затрудненность восприятия, рассчитанного на вдумчивое чтение, на способность читателя оценить литературные новации и заметить то, что остается за текстом. Читатель должен воспринимать каждое из крупных произведений Франке не в постепенном накоплении эпизодов, не в линейном развитии фабулы, а как "сложносочиненную" композицию, глубинный смысл и направленность которой раскрываются в совокупности формы и содержания.
Сугубо современная манера письма, однако без раздражающих модернистских вывертов, концентрация идей и гипотез, отчасти вполне оригинальных, но в значительной мере как бы суммирующих "футурологию" западной НФ, - первое, что бросается в глаза при чтении книг Г. Франке. Улавливая дух исследования, он дает почувствовать бесконечность истины, относительность достигнутых знаний. В этом смысле художественная картина мира соприкасается с картиной научной. Но было бы неверно считать Франке по аналогии с релятивистским мышлением в точных науках писателей "межнациональным". Есть в его творческом почерке нечто общенемецкое и вместе с тем локально-австрийское. Философский склад ума, склонность к отвлеченноумозрительным построениям сближают его с давней традицией немецкой гуманитарной культуры. При этом выдающийся фантаст ФРГ, выросший и получивший образование в Вене, где началась и его литературная карьера, воспринял также австрийскую традицию. По крайней мере в ранних романах ("Сетка мыслей", "Стеклянная ловушка"), как нам кажется, можно обнаружить преемственные связи Герберта Франке с австрийским экспрессионизмом начала века, мощным по силе воздействия течением, в гротескно-фантастических образах выражавшим трагедийное неприятие буржуазной действительности.
Как и большинство прогрессивных фантастов Запада, Франке исследует словно сквозь лупу времени враждебные человеку, опасные для человеческой сущности и цивилизации в целом негативные явления современности. Доведенная до абсолюта технократическая система, при которой индивидуальность становится лишней, личность нивелируется, гуманные стимулы исчезают, может привести человечество к духовной и физической деградации - если до того оно не уничтожит себя в тотальной ядерной катастрофе!
Замена естественной среды искусственной. Фашистская олигархия технократов. Автоматизация жизни и автоматизация душ. Борьба личности за самосохранение, стремление человека остаться человеком в самых невероятных коллизиях, в единственных в своем роде экстремальных условиях, какие только может придумать фантаст... И на этом сумрачном фоне теплится огонек надежды. Нарастает протест против порабощения техникой, против всеобщего конформизма, против демонической власти новоявленных, остающихся за кулисами фюреров.
Антифашистский и антимилитаристский пафос в сочетании с активной гуманной позицией обостряют критическое зрение Г. Франке, хотя и не делают и не могут сделать его пророком гармонической социальной организации будущего. Напротив, он видит впереди еще больший разлад и хаос. Однако заслон от торжествующего в мире зла создают нетленные моральные ценности. Обличитель, не имеющий позитивной программы, Франке мог бы повторить вслед за Брэдбери: "Я не ставлю задачу предвидеть будущее, я хочу его предотвратить". Предотвратить - то есть предупредить об опасностях, дабы антиутопия не стала реальностью.
В этом смысле позиция Франке не столь уж оригинальна. Его оригинальность в другом - в поворотах сюжета, в необычности ситуаций, в неистощимой изобретательности фантаста-ученого, наделенного талантом художника. Голос Герберта Франке не теряется в многоголосом хоре фантастов. В своей области творчества он был и остается солистом.
Не утрачивая веры в Человека, Франке ищет оптимистические развязки даже там, где, казалось бы, их не может быть. Благополучные разрешения конфликтов, более органичные в ранних произведениях (60-е гг.), позднее сменяются принужденным "счастливым концом", в контексте противоречащим мрачным картинам и самому развитию действия. Но независимо от развязок, чаще все же трагических, активное гуманное начало никогда не теряется. Гуманность, помноженная на логику, всякий раз приводит к неожиданному эффекту. И в этом нам видится достоинство научно-фантастической прозы Г. Франке, прозы преимущественно обличительной.
В качестве примера сошлемся на рассказ "Анклавы" (один из немногих, изданных ранее в русском переводе, НФ, вып. 21, М.: Знание, 1979). Искусственно выведенные мутанты способны жить в испорченной биосфере, питаться химически отравленными отходами, пить загрязненную воду. Сначала их единицы, потом, спустя четыре столетия, они-то и образуют человечество, а не сумевшие приспособиться "выродки" на потеху зрителям прозябают под стеклянными колпаками в анклавах. "Все, что они едят, требует особой обработки. Все, в чем они нуждаются, стерилизуется; им подают необходимое через герметичные шлюзы. Они могут жить только внутри. Здесь они бы погибли". Если добавить к этому, что действие рассказа повернуто в обратной хронологической последовательности - мутанты рассматривают обычных людей как человекообразных обезьян в вольерах, а потом в главках "400 лет назад", "ЗОО лет назад", "200 лет назад" рассказывается, как ученые додумались вывести новую породу людей (дешевле, чем очистить биосферу!), как произошло перерождение человечества, и вся изложенная "история" умещается на нескольких страницах, - то обличительный смысл парадокса не требует комментариев. По методу построения ad absurdum этот сатирический рассказ напоминает ирландские памфлеты Дж. Свифта ("Скромное предложение" и др.).
Ранние рассказы Франке печатались в 1953-1954 гг. в венской газете "Neue Wege", приучившей молодого писателя к лапидарной стилистике. Микрорассказы, новеллы, этюды, притчи, наброски - трудно однозначно определить жанр - вместе с другими новеллами такого же типа составили сборник из 65 миниатюр (по 2-3 страницы) "Зеленая комета" (1960). Ряд из них представлен в нашем сборнике.
За первой книгой последовали романы: "Сетка мыслей" (1961), "Клетка с орхидеями" (1961),"Стеклянная ловушка" (1962), "Стальная пустыня" (1962), "Башня из слоновой кости" (1965), "Нулевая зона" (1970), "Игрек минус" (1976), "Сириус транзит" (1979), "Школа сверхлюдей" (1980) и еще три сборника рассказов: "Наследники Эйнштейна" (1972), "Заратустра возвращается" (1977), "Рай, ЗООО" (1981).
Книги Герберта Франке переведены на многие языки, отмечены литературными премиями. Он охотно высказывается и пишет о проблемах фантастики, выдвигая приемлемые для нас положения. Так, в послесловии к сборнику радиопьес "Никаких следов жизни" (1982) он справедливо замечает, что "хорошие научно-фантастические произведения не могут ограничиваться научнофантастическими вопросами - они содержат обязательно человеческие конфликты, рассматривают вопросы, относящиеся к Земле и современности".
Хотелось бы напомнить и более раннее высказывание писателя - ответ на анкету журнала "Иностранная литература", опубликованный в подборке "Почему я стал фантастом" (ИЛ, № 1, 1967):
"Жанр утопии дает нам возможность создавать модель завтрашнего дня. При этом меня, как естествоиспытателя, интересуют прежде всего те изменения во всех сферах жизни, которые будут обусловлены техникой, кибернетикой, психологией и т. д. Я рассматриваю фантастику не как пророчество, а как изображение благоприятных и неблагоприятных возможностей, над которыми следует задуматься. От решений, принятых сегодня, зависит и то, что ждет нас завтра. Прошлое нас только учит, на будущее мы еще можем воздействовать; вот почему будущее для нас интереснее прошлого, а утопический роман интереснее исторического.
Лично я придерживаюсь того мнения, что наука не только поставляет технические средства для избавления от нужды на Земле, но и создает основу такого образа мыслей, который предполагает терпимость и взаимное понимание.
Большие задачи, поставленные перед нами будущим, ответственность, ложащаяся на каждого, кто владеет научно-техническими средствами, требуют привлечь внимание как можно большего числа людей к проблемам, связанным со всем этим. Путь к этому открывает утопическая литература - science fiction, или, как говорят у вас, научно-фантастическая литература. Таким путем следовало бы прежде всего идти писателям, которые располагают основательными знаниями и широким кругозором, включающим в себя понимание хода развития".
Нельзя не согласиться с такими формулировками. Однако, к сожалению, даже у серьезных фантастов Запада подобные заявления чаще всего остаются всего лишь декларацией. Представления о возможных вариантах будущего, за редкими исключениями, не вселяют надежд на какие-либо перемены к лучшему. Путей к социальному обновлению фантасты западных стран, как правило, и не пробуют намечать.
Все сказанное выше, как нам кажется, поможет читателю лучше понять специфику произведений, вошедших в этот сборник. При их отборе составитель преследовал цель показать творчество Франке как бы в развитии. Не лишне заметить в этой связи, что книга "Зеленая комета", из которой в сборник вошли рассказы-миниатюры ("Авария", "Контроль над мыслями", "Пожиратель кальция", небольшой цикл рассказов о приключениях космонавтов Кая и Бена и др.), наряду с романом "Игрек минус" издана по лицензиям в ГДР, где Герберт Франке получил признание как крупнейший мастер и в последние годы оказывает известное влияние на развитие научно-фантастической прозы.
Миниатюрные новеллы в основном связаны с освоением космоса. Каждая из них по сюжету - парадоксальный эпизод, раскрывающий психологическую реакцию людей при встрече с каким-либо неизвестным явлением. Автор выдвигает морально-этическую проблему, вызванную неожиданной аварией, соприкосновением с инопланетным разумом, загадочной внеземной техникой и т. д. Уже в этих произведениях возникает постоянная в творчестве Г. Франке тема взаимоотношений человеческого и машинного разума ("Контроль над мыслями"), навеянная не "законами роботехники" А. Азимова, а профессиональным интересом Франке к кибернетике. Нередко он исходит из допущения, что высокий уровень интеллекта предполагает этичность, и там, где люди ожидают зла, представители внеземного разума проявляют доброжелательность, приходят на помощь ("Авария", "Самоуничтожение", "Спасение I" и др.). Динамичная новелла "Изобретение" отмечена антимилитаристской устремленностью.
По сравнению с рассказами 70-х гг. сборник "Зеленая комета" - не более чем проба пера, хотя талантливость автора и здесь очевидна. Но уже в двух последующих сборниках ("Наследники Эйнштейна" и "Заратустра возвращается") Герберт Франке предстает зрелым писателем со своим кругом тем и своей манерой письма. Почти все произведения, взятые из "Наследников Эйнштейна" и вошедшие в наш сборник, носят характер предостережений: предельно регламентированное бездуховное общество, ставящее героев перед непреодолимыми морально-этическими дилеммами.
Вспомним рассказ "Наследники Эйнштейна", давший название целому сборнику. Полностью автоматизированное общество. Кибернетические механизмы не только производят материальные блага, но и обеспечивают технический прогресс. Для сохранения "стабильности" всякие научные исследования, индивидуальная творческая деятельность, какие-либо поиски нового строжайше запрещены. Героя рассказа Джеймса Форсайта заключают в психиатрическую больницу только за то, что он хотел починить стиральную машину, не запросив у автоматов новой. Его ждет "переориентировка" (т. е. стирание личности), но приговор откладывается: Джеймса отпускают, чтобы с его помощью выследить единомышленников. Сначала он наталкивается на тайное общество "разрушителей машин", своего рода луддитов, с которыми ему не по пути, потом на группу "наследников Эйнштейна" - лжеученых, прославляющих отвлеченные знания, но не способных совершать открытия. Когда же он наконец разгадывает тайну компьютеров и пробует доказать, что "программа исходит не от людей", приговор приводят в исполнение...
В этом обличительном рассказе Франке возводит к сатирической гиперболе реальные тенденции капиталистической системы производства.
Весьма злободневен рассказ "Мутация", где Франке моделирует общество, по сути фашистское, которое возводит генную инженерию до уровня государственной доктрины. Это рассказ-предупреждение.
В "Координаторше" представлена модель деспотического общества, основанного якобы на принципе "ненасилия" и состоящего только из женщин. Подозреваемых в агрессивности здесь испытывают в специальных камерах, провоцируя на выражение недовольства. Даже затаенные эмоциональные состояния, противоречащие принципу "ненасилия", регистрируются точными приборами. Не выдержавших проверку уничтожают.
Общество, состоящее из одних женщин, - не новость в фантастике. И автора меньше всего занимает проблема феминистских крайностей. Весь пафос этого сильного рассказа - в атаке на господствующую в этом женском царстве политику "Цель оправдывает средства", на маскировку реакционных режимов под демократию, на вопиющий разрыв слов и дел. В рассказе четко прослеживается антифашистская направленность.
Из сборника "Заратустра возвращается" заслуживает внимание рассказ "На Уран и обратно", хотя он написан по испытанной фантастами схеме, и мы можем найти в нем сходство с "Прелестью" К. Саймака, "Молотом" С. Лема и др. Компьютер, то есть корабль-система, наделенный возможностью действовать бесконтрольно, влюбляется в Командира, подменив собой образ Эвы, жены капитана, а затем хитроумными способами устраняет одного за другим "лишних" членов команды, чтобы остаться наедине с командиром. Осуществив свой коварный план, корабль-компьютер, вместо того чтобы вернуться на Землю, резко меняет курс и падает на Солнце.
Искусное построение и сюжетные находки делают рассказ интересным, несмотря на вторичность темы. К обоснованию оснащения и самостоятельных действий электронной автономной системы автор подходит с точки зрения профессионала-кибернетика.
К ярким образцам острой антимилитаристской сатиры относится рассказ "Маневры". На нем хотелось бы остановиться чуть подробнее.
Под эгидой мирового правительства на Земле сохранилась милиция и, скорее как дань традициям, - небольшая армия. А раз есть солдаты, их надо обучать. Решено провести маневры, разделив армию на две части по цвету волос. Но никто к этому серьезно не относится. И тогда генералы с помощью журналистов и спортивных тренеров натравливают обе стороны друг на друга. Маневры переходят в настоящую войну. Призывы покончить с кровопролитием ни к чему не приводят. Военная машина запущена, наряду с войсками уничтожается и гражданское население. Боевые лозунги, призывы печати, парадоксальный финал - на грани фарса. Из немногих уцелевших людей двое бывших солдат поселяются у моря в бамбуковой хижине. Волны выбрасывают на берег ящик, в котором оказывается... восстановитель волос. Когда один из солдат хочет воспользоваться находкой, другой возражает, сталкивая ящик в воду:
"Я не знаю цвета твоих волос, а ты не знаешь моего. Пусть так и будет".
В этом остросатирическом, во многом гротесковом рассказе прослеживается явная аналогия с современными оголтелыми расистами и милитаристами,- делящими мир на "белых" и "черных" и во имя собственных интересов ставящих на карту судьбу человечества.
До сих пор мы касались рассказов Герберта Франке. Однако самое сильное из всего, что им написано, - это романы. Недаром центральное место в нашем сборнике занимает небольшой роман (скорее повесть) "Игрек минус". Произведение это сложное, и по сумме идей, и по художественной структуре. Моделируется знакомое нам по рассказам, регламентированное с помощью компьютеров безотрадное общество будущего. Развитие действия определяют ключевые моменты главного действующего лица романа Бена Эрмана. Каждая короткая главка, кроме последней, завершается отступлением, излагающим принципы, на которых держится Общество, либо сновидением Бена (думается, что это галлюцинации, по-видимому, искусственно вызванные); в них восстанавливается его прошлое.
Компьютеры все обеспечивают, контролируют состояние умов, "психическое здоровье" людей. Караются любые отклонения от "нормы". Градация наказаний - от выговора до частичного блокирования памяти или ликвидации виновного. У каждого члена Общества свой опознавательный знак - цифры и буква, обозначающая принадлежность к социальной группе. Чем дальше по алфавиту, тем ниже по положению в Обществе. Буквы устанавливаются на основе тестирования способностей. Знак Y- ("игрек минус") говорит о социальной неполноценности.
Структура строго детерминирована, ограждает от "неконтролируемых эмоций". Предусмотрена борьба с любыми случайностями, которые могут поколебать установленный "идеальный порядок". За исключением элитарной верхушки, люди вообще не должны знать о возможности случайных эксцессов. Личная жизнь строго регламентирована. Брачных отношений не существует. Детей выращивают искусственно, воспитывают в интернатах. Пища в основном синтетическая. Заслуги перед Обществом создают возможность перехода в более высокую категорию. У людей массовых категорий 4-метровая каморка, у высокопоставленных (категории А, В, С) - апартаменты в верхних этажах небоскребов, где можно открывать окна, не боясь смога. На улицу можно выходить только с респиратором - иначе нечем дышать.
И это - общество "счастливых", потому что всех одевают и кормят (кого лучше, кого хуже), у всех крыша над головой, компьютер заботится о спокойном сне, массовых развлечениях, коллективном отдыхе. В одном из отступлений (раздел "Любовь к государству") цитируется песенник для психотренинга:
Мы счастливые люди!
Мы довольные граждане!
Мы живем в лучшем из миров!
Мы живем в совершенном государстве!
Наше государство - это мы сами.
Наше государство о нас заботится...
И все же находятся люди, которые выступают против этой превосходно налаженной системы. Как выясняется в дальнейшем, герой романа, Бен Эрман, входил в революционную группу, тайно разрабатывающую методы борьбы со сверхорганизованным, сверхкомпьютезированным Обществом. В их задачу входило изменение программы компьютеров, переход к новой системе управления автоматическими устройствами. Несмотря на отчаянное сопротивление правящей верхушки, которая пустила в ход все доступные ей средства - от подкупа до "психоблокирования" (провала в памяти) и прямого уничтожения непокорного, - Бену все же удалось выполнить задуманное: он с торжеством объявляет о том, что найдутся люди, способные изменить обреченную "идеальную" систему. И хотя роман заканчивается фразой: "Увести (Бена)!", у читателя не остается чувства обреченности.
Несмотря на сложность структуры, роман динамичен и увлекателен. Модель фашизированной социальной системы, разработанная до мельчайших подробностей в отступлениях, сама по себе не нова, но очень хорошо сочетается с действием. Автор недвусмысленно дает понять, что это - экстраполяция процессов, происходящих в так называемом "свободном мире", мире бездумного потребления, стандартизации жизни, превращения людей в роботов, оглупления масс, фальсификации материальных и духовных ценностей, пропаганды мифа о государстве всеобщего благосостояния, "свободного" от классовых противоречий.
Подобные социальные структуры не раз фигурировали в произведениях переводной фантастики и в обличительных реалистических романах типа "Страны заката" Кнута Фальбаккена (ИЛ, № 3, 1980). В применении же к творчеству Франке нельзя не отметить, что он критикует неразрешимые противоречия современного капиталистического общества как бы "изнутри", с общегуманных этических позиций. И если, даже проецируя это общество в будущее, он не видит особых перемен к лучщему, то, будучи честным писателем-гуманистом, все же не теряет веры в Человека. Его книги тревожат, это книги-предупреждения. Герои Франке подчас живут в страшном мире, где человеческий разум стараются подменить разумом машинным, а самого человека превратить в бездумный придаток компьютера, где жестоко подавляется всякая попытка "вольнодумства" и мятежа. Но читатель вслед за писателем верит во всепобеждающий дух Человека, верит, что он сумеет обратить достижения технологии современной и будущей - во благо обществу. Счастливо сочетая в себе талант ученого и писателя, Герберт Франке в отличие от многих западных фантастов не нагромождает в своих произведениях технических подробностей, главное в них - человек. Именно эта сторона его творчества привлекает к себе внимание читателей разных стран и, мы надеемся, не оставит равнодушным советского читателя.