Брэдбери Рэй. День первый

Рэй Брэдбери
День первый

   Во время завтрака Чарльз Дуглас заглянул в свежую газету и застыл, увидев дату. Он откусил еще кусочек гренка, вновь покосился на дату и отложил газету в сторону.
   – Господи… – произнес он вслух.
   Его жена Элис удивленно подняла на него глаза.
   – Что с тобой?
   – Неужели ты не понимаешь? Сегодня четырнадцатое сентября!
   – Ну и что?
   – Как – что? Сегодня первый день школьных занятий!
   – Повтори еще раз, – попросила она.
   – Сегодня начинаются занятия, летние каникулы закончились, все вернулись в школу – знакомые лица, старые приятели…
   Он поднялся из-за стола, чувствуя на себе взгляд Элис.
   – Я тебя не понимаю, – сказала она.
   – Сегодня первый день занятий, неужели непонятно?
   – Но к нам-то какое это имеет отношение? – изумилась Элис. – У нас нет ни детей, ни знакомых учителей, ни друзей, дети которых учились бы в школе.
   – Все это так, – ответил Чарли странным голосом и вновь взял в руки газету. – Но я кое-что обещал…
   – Обещал?! Кому?
   – Нашим ребятам, – ответил он. – Много-много лет тому назад. Который сейчас час?
   – Половина восьмого.
   – Надо поторапливаться, иначе мне туда не поспеть.
   – Выпей еще чашечку кофе и возьми себя в руки. Ты выглядишь просто ужасно.
   – Я только что об этом вспомнил! – Он следил за тем, как она наливает кофе в его чашку. – Я обещал. Росс Симпсон, Джек Смит, Гордон Хейнз. Мы поклялись друг другу в том, что встретимся в первый день занятий ровно через пятьдесят лет после окончания школы.
   Его супруга опустилась на стул и отставила кофейник в сторону.
   – Стало быть, эту клятву вы дали в сентябре тридцать восьмого года?
   – Да, это было в тридцать восьмом.
   – Да вы просто болтались да языками чесали с Россом, Джеком и этим твоим…
   – Гордоном! И вовсе мы не просто чесали языками. Все прекрасно понимали, что, покинув школьные стены, мы можем не встретиться уже никогда, и тем не менее поклялись во что бы то ни стало встретиться четырнадцатого сентября восемьдесят восьмого года возле флагштока, который стоит перед входом в школу.
   – Вы дали такую клятву?
   – Да, да – мы дали страшную клятву! Я же сижу и болтаю с тобой, вместо того чтобы мчаться к условленному месту!
   – Чарли, – покачала головой Элис, – до твоей школы сорок миль.
   – Тридцать.
   – Пусть даже тридцать. Если я правильно тебя поняла, ты хочешь поехать туда и…
   – Я хочу поспеть туда до полудня.
   – Ты знаешь, как это выглядит со стороны, Чарли?
   – Меня это нисколько не волнует.
   – А что, если ни один из них туда не приедет?
   – Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Чарли.
   – А то, что только болван вроде тебя может свихнуться настолько, чтобы верить…
   – Они дали слово! – вспыхнул он.
   – Но с той поры прошла целая вечность!
   – Они дали слово!
   – За это время они могли передумать или попросту забыть.
   – Они не забыли!
   – Но почему?
   – Потому что они были моими лучшими друзьями, каких не было никогда и ни у кого!
   – Бог ты мой, – вздохнула Элис. – Какой же ты все-таки наивный.
   – Я наивный? Но я-то вспомнил, чего бы им тоже не помнить?
   – Таких психов, как ты, днем с огнем не сыщешь.
   – Спасибо за комплимент.
   – Разве не так? Во что ты превратил свой кабинет! Все эти паровозики фирмы «Лайонел», машинки, плюшевые игрушки, старые афиши!
   – Ну и что?
   – А эти бесконечные папки, набитые письмами, полученными еще в сороковые, в пятидесятые или в шестидесятые годы!
   – Это особые письма.
   – Для тебя – да. Но неужели ты полагаешь, что твои адресаты так же дорожат твоими письмами?
   – Я писал отменные письма.
   – Не сомневаюсь. Но ты попроси своих корреспондентов прислать твои старые письма. Много ли ты их получишь?
   Он промолчал.
   – Какая чушь! – фыркнула Элис.
   – Прошу тебя, никогда не произноси таких слов.