Кир Булычев
Настоящее кино
Наш дед — стихийное бедствие. Но не сам по себе, а только вместе с кинокамерой. Мне кажется, что он даже ночью во сне не выпускает ее из рук
— а вдруг понадобится снимать Алисочку? Кроме Алисы он ничего не снимает и снимать не хочет. Притом деду не важно, что и как получилось — была бы Алиса в кадре, остальное приложится.
В комнату к деду в последний год входить не хочется — ногу сломаешь! Даже домашний робот старается убираться там как можно реже, чтобы не заблудиться в лабиринте кассетных холмов, утесов, сложенных из штативов и запасных объективов, гор оборудования для подземной, подводной и космической съемок. И на все протесты родственников дед с терпеливой улыбкой отвечает: «Вот подрастет Алисочка, и ей будет интересно. Я же для нее снимаю эту летопись».
Но пока что смотреть фильмы приходится ни в чем не повинным жильцам нашего дома — куда же денешься, если свет потушен и дед шипит на нас: «Не шумите! Не ходите! Смотрите, смотрите!»
Алиса смотрит все фильмы, но утверждает, что они получаются куда менее интересными, чем было на самом деле.
— Как так? — возмущается дед. — Ведь это документальное кино!
— Значит не очень документальное, — возражает Алиса. — А где та баба-яга, которую мы встретили, когда летели над Воробьевыми горами?
— Какая баба-яга? — удивляется дед. — Ты имеешь в виду пожарный флаер?
Алиса пожимает плечами и уходит к себе. Каждый из них остается при своем мнении. Дедушка не верит в бабу-ягу, но верит в пожарные флаеры. А Алиса кричит ему из своей комнаты:
— Вот буду сама снимать кино и сниму дракона или гнома!
Дед смеялся, слыша эти слова, пока не случилось невероятное событие.
В тот день Алиса с дедом вернулись с прогулки позже обычного. Погода была такая хорошая, что они даже слетали в Хиву, чтобы посмотреть на весеннюю пустыню и собрать там тюльпанов. Еще Алиса привезла оттуда рыжий черепок, позеленевшую монету и три бусинки.
После обеда дедушка заявил:
— Попрошу не расходиться. Будем смотреть новый фильм.
— а вдруг понадобится снимать Алисочку? Кроме Алисы он ничего не снимает и снимать не хочет. Притом деду не важно, что и как получилось — была бы Алиса в кадре, остальное приложится.
В комнату к деду в последний год входить не хочется — ногу сломаешь! Даже домашний робот старается убираться там как можно реже, чтобы не заблудиться в лабиринте кассетных холмов, утесов, сложенных из штативов и запасных объективов, гор оборудования для подземной, подводной и космической съемок. И на все протесты родственников дед с терпеливой улыбкой отвечает: «Вот подрастет Алисочка, и ей будет интересно. Я же для нее снимаю эту летопись».
Но пока что смотреть фильмы приходится ни в чем не повинным жильцам нашего дома — куда же денешься, если свет потушен и дед шипит на нас: «Не шумите! Не ходите! Смотрите, смотрите!»
Алиса смотрит все фильмы, но утверждает, что они получаются куда менее интересными, чем было на самом деле.
— Как так? — возмущается дед. — Ведь это документальное кино!
— Значит не очень документальное, — возражает Алиса. — А где та баба-яга, которую мы встретили, когда летели над Воробьевыми горами?
— Какая баба-яга? — удивляется дед. — Ты имеешь в виду пожарный флаер?
Алиса пожимает плечами и уходит к себе. Каждый из них остается при своем мнении. Дедушка не верит в бабу-ягу, но верит в пожарные флаеры. А Алиса кричит ему из своей комнаты:
— Вот буду сама снимать кино и сниму дракона или гнома!
Дед смеялся, слыша эти слова, пока не случилось невероятное событие.
В тот день Алиса с дедом вернулись с прогулки позже обычного. Погода была такая хорошая, что они даже слетали в Хиву, чтобы посмотреть на весеннюю пустыню и собрать там тюльпанов. Еще Алиса привезла оттуда рыжий черепок, позеленевшую монету и три бусинки.
После обеда дедушка заявил:
— Попрошу не расходиться. Будем смотреть новый фильм.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента