I
...Первый, кого я встретил, достигнув родных палестин, т. е. сошедши на
одной станции Орловско-Грязинской дороги, был мй родственник, Павел Петрович
Воргольский.
Он стоял в дверях вокзала и выделялся из многих высоким ростом,
красивой физиономией чисто цыганского типа и своей манерой держаться: с
надменным видом откинувшись назад и оглядывая всех быстрым взглядом черных,
странных глаз, он как будто чувствовал себя выше всех и щеголял своим
франтовским "русским" костюмом. Очевидно,замтив в толпе меня, он радостно
улыбнулся, но когда я подошел к нему, сделал удивленное лицо.
-- Павел Петрович! -- воскликнул я,-- вот славно! Прямо на братца
попадаю!
-- Извините, я, кажется, нэ имею чести...-- возразил он, модно
выговаривая вместо "е" -- "э".
-- Что такое? Не узнаешь?
-- Право... не припомню...
-- Неужели я в полгода превратился в другого человека?
Павел Петрович даже брови вздернул и сплеснул руками.
-- Да это ты?
-- Нет, брат, не я...-- невольно вырвалась у меня глупая острота.
_ Ну, извини, тебя совершенно не узнаешь!
-- А вот тебя так сразу узнаешь. Все такой же.
-- Да уверяю тебя, ты серьезно изменился,-- настаивал Павел Петрович,
нисколько не смущаясь, но уже начиная выговаривать буквы как следует.
Я поднял свой чемоданчик.
-- Пойдем в вокзал, а то извозчики разъедутся.
-- Да на что тебе эта сволочь?
-- Ехать, разумеется. Павел Петрович покачал головою. -- Ты меня
положительно обижаешь,-- тоном любезного упрека возразил он,-- ведь
я-то здесь не пешком!.. Я, видишь ли, приехал было за контролером,-- он ко
мне на винокуренный завод,-- да черт с ним! Его что-то не видать... видимо,
предет с вечерним... Мой экипаж к твоим услугам!
-- А я к твоим услугам. Обмениваясь такими любезностями, мы вош
ли в вокзал. Павел Петрович опередил меня и на весь вокзал крикнул:
-- Казак! Из дверей тотчас выскочил молодой широкоплечий кучер, с
плутовской смуглой физиономией, и подбежал к нам.
-- Вещи в шарабан! "Казак" схватил мой хемодан и выжидательно
остановился.
-- Тесно будет, Павел Петрович...
-- Молчать! А то на голове повезешь... Марш! "Казак" подло хи
хикнул и скрылся. -- Давай выпьем,-- обратился ко мне Павел Пет
рович и, не дожидаясь моего согласия,повелительно ( он все хотел делать
повелительно ) кивнул бабе,стоявшей за буфетом. Баба через несколько минут
притащила нам графинчик водки и два бутерброда с сыром. Не успел я выпить
одной рюмки, как Павел Петрович уже налил нам вторую.
-- Нет, не пью больше. Не наливай, пожалуйста.
-- Ну, знаем мы вашего брата...
-- Право, не стану.
-- Пустяки! В конце концов, все равно выпьешь... только мерзлым бараном
прикидываешься.
-- Никаким бараном я не прикидываюсь,-- сказал я решительно,-- и пить
не стану.
-- Станешь! Я расхохотался. -- Это же глупо, наконец, Павел Пет
рович! Павел Петрович глянул исподлобья и вздернул плечами. -- В
таком случае не хочешь ли вин? Я мадеры спрошу... или английской
горькой? -- сказал он с фатоватой любзностью.
-- Спасибо! Поедем.
-- Ну, черт с тобой! -- пробормотал он и подряд выпил две рюмки.
II
Через четверть часа мы уже ехали по дороге к имению Павла Петровича.
Павел Петрович правил сам; "казак" сидел у нас в ногах и на коленях держал
чемодан.
...Первый, кого я встретил, достигнув родных палестин, т. е. сошедши на
одной станции Орловско-Грязинской дороги, был мй родственник, Павел Петрович
Воргольский.
Он стоял в дверях вокзала и выделялся из многих высоким ростом,
красивой физиономией чисто цыганского типа и своей манерой держаться: с
надменным видом откинувшись назад и оглядывая всех быстрым взглядом черных,
странных глаз, он как будто чувствовал себя выше всех и щеголял своим
франтовским "русским" костюмом. Очевидно,замтив в толпе меня, он радостно
улыбнулся, но когда я подошел к нему, сделал удивленное лицо.
-- Павел Петрович! -- воскликнул я,-- вот славно! Прямо на братца
попадаю!
-- Извините, я, кажется, нэ имею чести...-- возразил он, модно
выговаривая вместо "е" -- "э".
-- Что такое? Не узнаешь?
-- Право... не припомню...
-- Неужели я в полгода превратился в другого человека?
Павел Петрович даже брови вздернул и сплеснул руками.
-- Да это ты?
-- Нет, брат, не я...-- невольно вырвалась у меня глупая острота.
_ Ну, извини, тебя совершенно не узнаешь!
-- А вот тебя так сразу узнаешь. Все такой же.
-- Да уверяю тебя, ты серьезно изменился,-- настаивал Павел Петрович,
нисколько не смущаясь, но уже начиная выговаривать буквы как следует.
Я поднял свой чемоданчик.
-- Пойдем в вокзал, а то извозчики разъедутся.
-- Да на что тебе эта сволочь?
-- Ехать, разумеется. Павел Петрович покачал головою. -- Ты меня
положительно обижаешь,-- тоном любезного упрека возразил он,-- ведь
я-то здесь не пешком!.. Я, видишь ли, приехал было за контролером,-- он ко
мне на винокуренный завод,-- да черт с ним! Его что-то не видать... видимо,
предет с вечерним... Мой экипаж к твоим услугам!
-- А я к твоим услугам. Обмениваясь такими любезностями, мы вош
ли в вокзал. Павел Петрович опередил меня и на весь вокзал крикнул:
-- Казак! Из дверей тотчас выскочил молодой широкоплечий кучер, с
плутовской смуглой физиономией, и подбежал к нам.
-- Вещи в шарабан! "Казак" схватил мой хемодан и выжидательно
остановился.
-- Тесно будет, Павел Петрович...
-- Молчать! А то на голове повезешь... Марш! "Казак" подло хи
хикнул и скрылся. -- Давай выпьем,-- обратился ко мне Павел Пет
рович и, не дожидаясь моего согласия,повелительно ( он все хотел делать
повелительно ) кивнул бабе,стоявшей за буфетом. Баба через несколько минут
притащила нам графинчик водки и два бутерброда с сыром. Не успел я выпить
одной рюмки, как Павел Петрович уже налил нам вторую.
-- Нет, не пью больше. Не наливай, пожалуйста.
-- Ну, знаем мы вашего брата...
-- Право, не стану.
-- Пустяки! В конце концов, все равно выпьешь... только мерзлым бараном
прикидываешься.
-- Никаким бараном я не прикидываюсь,-- сказал я решительно,-- и пить
не стану.
-- Станешь! Я расхохотался. -- Это же глупо, наконец, Павел Пет
рович! Павел Петрович глянул исподлобья и вздернул плечами. -- В
таком случае не хочешь ли вин? Я мадеры спрошу... или английской
горькой? -- сказал он с фатоватой любзностью.
-- Спасибо! Поедем.
-- Ну, черт с тобой! -- пробормотал он и подряд выпил две рюмки.
II
Через четверть часа мы уже ехали по дороге к имению Павла Петровича.
Павел Петрович правил сам; "казак" сидел у нас в ногах и на коленях держал
чемодан.