Лидия Алексеевна Чарская
Кошка
Урок педагогики подходит к концу. Пожилой учитель в синих очках и с крупной гладкой лысиной, объяснив заданное к следующему дню, спрашивает одну из лучших учениц класса.
Раиса Селиванова, полная рослая блондинка, самая усердная из всех семиклассниц, очень толково докладывает учителю о логике души ребенка.
Голос у Раисы монотонный и мягкий, как бархат. Под этот голос можно уснуть. А глаза у Раечки прозрачные, всегда ровные, безмятежные глаза. У Маруси Капоровой совсем другие. Черные, небольшие, как изюмины, круглые Марусины глазки полны беспокойства и тревоги. Маруся волнуется как никогда. Это видно по всему: и по глазам, и по дрожащим губкам и по той особенной манере крутить скромное бирюзовое колечко, к которой прибегает Маруся в исключительно трудные минуты жизни. Дело в том, что Маруся, будущая медалистка, следующая за Селивановой, вторая по достоинству, прекрасная ученица, к сегодняшнему дню не смогла приготовить урока так, как бы должна была его приготовить вторая по классу ученица. Вчера вообще уроки как-то не укладывались в голове Маруси.
Приехала ее кузина из заграницы, и часами трещала о прелестях Европы, заставляя ахать и восторгаться ничего не видевшую, кроме длинных петербургских улиц, Марусю.
Само собой, что педагогика совокупно с другими уроками уступила свое место более приятному занятию. Когда Маруся спохватилась, было уже за полночь. Кое-как прочитав заданное к следующему дню, она уснула с тем, чтобы на следующий день познакомиться поближе с логикой души ребенка.
Однако утром Маруся проспала и только-только успела попасть к молитве в гимназии, за что и получила замечание со стороны классной дамы.
Сейчас на уроке педагогики Маруся как на иголках. У Степанова (педагога) есть весьма странная привычка. Он имеет обыкновение спрашивать гимназисток по рангу их учебного преуспевания. Так после первой ученицы Селивановой он во что бы то ни стало спросит ее – Марусю. Маруся очень волнуется и наскоро торопится повторить урок. Она его знает, но… не настолько, чтобы ответ ее был бы достойным ответом второй ученицы класса.
Раиса Селиванова, полная рослая блондинка, самая усердная из всех семиклассниц, очень толково докладывает учителю о логике души ребенка.
Голос у Раисы монотонный и мягкий, как бархат. Под этот голос можно уснуть. А глаза у Раечки прозрачные, всегда ровные, безмятежные глаза. У Маруси Капоровой совсем другие. Черные, небольшие, как изюмины, круглые Марусины глазки полны беспокойства и тревоги. Маруся волнуется как никогда. Это видно по всему: и по глазам, и по дрожащим губкам и по той особенной манере крутить скромное бирюзовое колечко, к которой прибегает Маруся в исключительно трудные минуты жизни. Дело в том, что Маруся, будущая медалистка, следующая за Селивановой, вторая по достоинству, прекрасная ученица, к сегодняшнему дню не смогла приготовить урока так, как бы должна была его приготовить вторая по классу ученица. Вчера вообще уроки как-то не укладывались в голове Маруси.
Приехала ее кузина из заграницы, и часами трещала о прелестях Европы, заставляя ахать и восторгаться ничего не видевшую, кроме длинных петербургских улиц, Марусю.
Само собой, что педагогика совокупно с другими уроками уступила свое место более приятному занятию. Когда Маруся спохватилась, было уже за полночь. Кое-как прочитав заданное к следующему дню, она уснула с тем, чтобы на следующий день познакомиться поближе с логикой души ребенка.
Однако утром Маруся проспала и только-только успела попасть к молитве в гимназии, за что и получила замечание со стороны классной дамы.
Сейчас на уроке педагогики Маруся как на иголках. У Степанова (педагога) есть весьма странная привычка. Он имеет обыкновение спрашивать гимназисток по рангу их учебного преуспевания. Так после первой ученицы Селивановой он во что бы то ни стало спросит ее – Марусю. Маруся очень волнуется и наскоро торопится повторить урок. Она его знает, но… не настолько, чтобы ответ ее был бы достойным ответом второй ученицы класса.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента