Чекмаев Сергей
Классовая борьба
Сергей Чекмаев
КЛАССОВАЯ БОРЬБА
Ожесточенные классовые бои происходили и в других странах.
История КПСС, гл. X, стр. 296.
История - это наука о том, каким должно было быть прошлое
Все началось с пары открытых столкновений. Индивидуальная сила против массового напора. Млеки просчитались. Главным оружием дино были не их ужасные размером со среднего млека зубы-кинжалы, и даже не могучие боевые хвосты стегозавров. Главным оружием были ноги. Млеки понесли тяжелейшие потери и, поняв это, быстренько попрятались по норкам и дуплам, оставив на поле сражений почти полмиллиона раздавленных. В те дни земля была полна крови, а слипшаяся, отяжелевшая трава не шелестела на ветру.
Дино праздновали победу: "Ясно теперь, кто на Земле хозяин?!"
А потом млеки доказали, что их рано списывать со счетов. У них оказались прекрасные командиры, которые быстро поняли свою ошибку. В открытом бою млекам не победить. Но и сдаваться было нельзя - млеков становилось все больше, скорость воспроизводства у них была просто невероятной, нужны были пища, вода, новые пространства. В Подземных Укромах становилось тесно.
Тогда кто-то из вожаков юрких наземных грызунов предложил план. Надо отдать должное - некоторых поначалу даже замутило, настолько жестоким он оказался. Кто-то пытался спорить, но большинство быстро поняли выгоду плана. Млеки, теплокровные млекопитающие, могли двигаться и ночью, им не приходилось, как дино, гигантским рептилиям с холодной кровью, впадать в ночное оцепенение-анабиоз. И они этим умело воспользовались.
Едва солнце опустилось за горизонт, как раздался отчаянный, воинственный, многоголосый писк смерти. Сотни тысяч млеков вышли из своих убежищ, и задвигались в траве маленькие тени, зашуршали ветки, засверкали в зарослях гирлянды глаз, дробно застучали по земле легкие шажки. Была резня. В первую ночь на севере материка погибло больше двух сотен спящих дино, во вторую, пока страшные вести с севера еще бежали на быстрых ногах орнитомимов, на востоке, на обильных Равнинных пастбищах, ночные убийцы полностью выгрызли четыре стаи. Млеки действовали с запредельной жестокостью: маленькие, юркие грызуны выедали спящим дино глаза, объедали ноги, перегрызали важные артерии (ночью это было не так опасно, но утром жертва истечет кровью до того, как поймет, что происходит). Перепачканные в крови полосатые, пятнистые, серые и рыжие шкуры живым одеялом укрывали спящих исполинов, чтобы никогда уже не дать им проснуться. Немощные челюсти и крошечные коготки млеков трудились до рассвета, до первых лучей солнца, оставляя за собой лишь мертвые туши.
Разъяренные дино ответили террором на террор. Вожаки игуанодонтов, трицератопсов и стегозавров вывели свои стада на Южную, Узкую и Сухую долины, где располагались основные поселения грызунов. Под землей, естественно. Там, на глубине нескольких метров, испещренная бесчисленными ходами и норами земля кишела ненавистными млеками. Дино прошли все три долины из конца в конец ровным строем, намеренно сильно топая ногами. Некоторые даже пытались неуклюже подпрыгивать. Глава стегозавров цинично назвал эту операцию "зачисткой". Количество жертв так и не смогли подсчитать. По самым скромным расчетам командования млеков погибло около пяти миллионов. В основном самки и детеныши.
Теперь пути назад не было. Обе стороны считали единственным выходом полное истребление ненавистных врагов. Даже те, кто призывал к переговорам, к попыткам мирного решения проблемы - мол, даже после падения Глыбы места хватит на всех, надо просто спокойно договориться, - затихли. Стало ясно: или мы, или они.
Через месяц, пока млеки скрытно концентрировали силы, дино попытались предпринять еще одну похожую акцию. В плодородной почве Прибрежной полосы тоже скрывались бесчисленные норы. Тактика "зачистки" оказалась удачной, почему бы ее не повторить? Молодой, амбициозный вожак прибрежных стегозавров хотел добиться полной победы. Он не просто решил вывести в поле все свое стадо и подчиненные кланы трицератопсов, но и договорился со старейшинами диплодоков. Конечно, гигантские диплодоки слишком велики даже по меркам самих дино. Многие зрелые особи так тяжелы, что даже не могут передвигаться по суше. Вся их жизнь проходит по шею в воде, где диплодоки медлительно и методично пережевывают кипы водорослей. Честно сказать, наземные дино считали этих гигантов тупыми тормозами, но их чудовищной массой в предстоящей операции нельзя было пренебрегать. Старейшины дали себя уговорить и отпустили на войну молодняк, не слишком еще тяжелых дино, способных передвигаться по суше. Молодые диплодоки, наслушавшись сплетен о Великой Войне, горели небывалым для холоднокровных энтузиазмом, для них это было нечто вроде игры.
Командир стегозавров довольно встопорщил наспинные костные пластины, посылая свои отряды на "зачистку". В центре, бок о бок, двадцать шесть диплодоков, по бокам, от кромки Океана и до маячивших на горизонте скал грузно топтались сдвоенные колонны стегозавров и трицератопсов. Смерть млекам!
Однако их ждал неприятный сюрприз. Командование млеков прознало о готовящейся акции, успело незаметно вывести мирное население, а в пустые норки хлынул поток подземных грызунов - свирепых прокротов, слепых, ориентирующихся в темноте по звуку и сотрясению грунта.
Когда в разверзшуюся под ногами яму-ловушку рухнул первый диплодок-подросток, его только подбодрили сочувственным ревом и пообещали вытащить, когда "все закончится". Но потом... Потом дино стали исчезать в подземных ловушках один за другим. Низкие трицератопсы проваливались с головой, и юркие подземные мстители бывало успевали засыпать их заживо, до того, как поспевала помощь. Стегозавры мучительно боролись с земляной ловушкой. При помощи хвостов и товарищей некоторые выбирались на поверхность, чтобы тут же попасть в новую яму. Хрустели ломающиеся кости, ножные суставы, сплющенные небывалой нагрузкой, отказывались служить. Хуже всего пришлось брахиозаврам, из-за своего веса, провалившись даже в небольшую яму, выбраться они уже не могли, да и добровольные помощники из стегозавров, из тех, кто еще не потерял голову от страха, мало что могли сделать. Слишком уж тяжелы их несчастные союзники. А потом помощников не осталось. Кому повезло не провалиться - в ужасе бежали, бросая искалеченных товарищей на произвол судьбы. Многие из них были еще живы и барахтались в ямах до неизбежного прихода ночи. А ночью пришли маленькие убийцы.
Потери были ужасны. Вожак стегозавров, не вынеся позора, бросился со скалы. Почти уничтоженные Прибрежные стегозавры отступили в долины, к сородичам, неся новость о разгроме. Трицератопсы еще долго вели неравную битву с млеками, постепенно сдавая позиции, пока последние из них не были уничтожены во время очередной Кровавой ночевки.
Дино, ослепленные гордостью, не искали себе союзников, млеки же, понимая, что дикую разницу в размерах можно возместить только численностью, не оставляли попытки привлечь на свою сторону новых друзей. Первыми на их стороне выступили рыбы, которым надоело владычество ихтиозавров и плезиозавров на Великих Отмелях. Плавающие ящеры потребляли столько пищи, что хищным рыбам приходилось сидеть на голодном пайке, да и сами они частенько попадали водным дино на завтрак. Так что рыбы имели на дино серьезный зуб, как в прямом, так и в переносном смысле. И плохо пришлось ихтиозаврам, когда со всех сторон на них набрасывались орды маленьких зубастых пастей, бороться с которыми не было никакой возможности. Плавающих дино вошедшие во вкус рыбы истребили с такой скоростью, что вожакам наземных стад даже некому было принести эти ошеломляющие новости. Млеки сработали на опережение, лишив дино морской связи и важного источника добычи - у наземных дино был договор с ихтиозаврами о снабжении морской пищей. Кто-то в штабе дино, планируя дальние походы, предусмотрел, что отряды ящеров могут войти в Бесплодные Земли, оставшиеся после падения Великой Глыбы. Питаться там нечем, снабжение армии будет затруднено, вот тут-то и помогли бы морские коммуникации и ихтиозавры-снабженцы. Теперь эти планы потерпели крах. Только через много месяцев стал понятен гибельный смысл этого вроде бы периферийного поражения.
Насекомые не участвовали в войне, охватившей континент от севера до юга. Они предпочли остаться нейтральными, с дино их ничто не связывало, а многие млеки питались насекомыми, поэтому союзниками тоже не могли стать по понятным причинам. Однако вожаку Равнинных грызунов-древолазов каким-то образом удалось договориться с насекомыми если уж не о прямой военной помощи, то, по крайней мере, о поставках оружия. Надо сказать, что после кровавой резни на Равнинных пастбищах, дино всерьез взялись за древолазов, благо они были самыми заметными из млеков, большинство которых жило под землей. Летучие ящеры, рамфоринхи, птеранодоны и прочие птерозавры постоянно барражировали небо над Равнинными и чуть только замечали млека камнем бросались на него с высоты. Кроме того, птерозавры обеспечивали вожакам дино хорошую разведку. Применить против них тактику ночных рейдов не представлялось возможным, так как летающие ящеры ночевали в недоступных млекам местах.
Помогли пауки. Первохолицеровые запросили за свою отборнейшую паутину необычную плату - со дня договора млеки-древолазы должны были поклясться не есть пауков. Никогда. Клятва была дана. В Равнины на зов Паутриарха пришло несметное войско пауков. За два дня каждый хвощ, каждый папоротник был превращен в гигантскую ловушку. Пауки не жалели ни паутины, ни клея. Конечно, паутина даже самого крупного паука ни на секунду не задержит летающую громаду птерозавра. Но что если паутину-ловушку сплетут ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ПАУКОВ? Первый же завязший рамфоринх оправдал такую тактику. Он долго барахтался, пытаясь освободиться от несметного количества нитей, рвал их в клочья, но в итоге все же сдался - силы его были небеспредельны. Ночью, как повелось, он умер страшной смертью.
Летающие дино презрительно отнеслись к новой тактике млеков. Никаких выводов сделано не было. На следующий день число жертв среди рамфоринхов выросло на порядки. Птеранодоны в силу своих гораздо больших размеров и силы, смогли выбраться из расставленных ловушек, хотя и не без труда. Но млеки оказались хитрее, чем о них думали. Сарказм птеранодонов сменился криками боли, когда паучьи нити-ловушки на полной скорости скольжения над лесом, надежно схватывали их за огромные восьмиметровые крылья. Другим концом нити были привязаны к массивным камням или стволам папоротников. Хрупкие кости птерозавровых крыльев не выдерживали нагрузки, ломались, летающие ящеры с хриплым клекотом подбитыми бомбардировщиками валились на землю, где их уже поджидали отряды млеков с острыми зубками. Осторожные вожаки летающих дино увели остатки своих некогда огромных стай на север, заклявшись больше никогда не участвовать в войне.
Только через две полные луны вожаки дино все же смогли найти защиту от ночных рейдов наводящих ужас мобильных отрядов. Кто-то уводил свои стаи на ночевку высоко в горы, кто-то на островки, предварительно "зачистив" их. Но самым действенным выходом оказался наемный отряд эдафозавров. Благодаря огромным костяным гребням, похожим на радиатор, эдафозавры успевали разогреть свою кровь перед самым заходом солнца. На всю ночь им, конечно, этого не хватало, сначала движения становились замедленными, а ко второй половине ночи ящерогребни тоже впадали в ступор. Но млеки это не знали и, понеся после трех неудачных ночных вылазок большие потери, решили изменить стратегию.
В дело вступили древоеды, будущие предки бобров, выдр и енотов. За ночь им удавалось подпилить до полутора тысяч толстенных стволов в самых часто посещаемых дино частях леса. Наутро голодная толпа игуанодонтов, стегозавров и прочих травоядных дино ринулись с мест ночевок в леса за завтраком. Стоило кому-то из дино потянуть за аппетитную ветку своей зубастой пастью, как папоротник с треском обламывался и падал. Кому-то перебило хребет, некоторым размозжило головы, счастливчики отделались испугом и легкими ушибами. Хорошо еще, что в этих зарослях можно было не бояться так памятных всем дино подкопов - дикая влажность моментально заполняла зловонной жижей любые норы. С того случая дино ходили в лес с опаской, но все равно теряли, теряли сородичей.
Следующим актом стала война ресурсов. К этому времени стало ясно, что дино медленно сдают позиции. Стаи разделились - так проще было искать ночные убежища, зато единого командования больше не было. Дино ушли в глухую оборону, не помышляя больше о новых завоеваниях. Хотя три отвоеванные в самом начале войны плодороднейшие долины все еще оставались в их лапах. И вожаки млеков решились ударить в самое сердце дино - по травоядным неповоротливым гигантам, по самым большим своим противникам. Была скрытно накоплена невероятная сила, по самым приблизительным прикидкам удалось собрать примерно пятнадцать миллионов млеков всех видов. За десять ночей, прозванные Ночами Маленьких Зубов, ВСЯ съедобная растительность захваченных долин была истреблена. Игуанодонты, бронтозавры, стегозавры, трицератопсы, менее крупные травоядные дино столкнулись с угрозой голода. Переместить сразу столько дино с самками, с отложенными яйцами, с детенышами было невозможно. Дино стали умирать от голода и вот тут-то горько пожалели они о скоропалительной гибели своих водоплавающих союзников. Как бы сейчас пригодились кипы морских водорослей для травоядных и мясо "даров моря" для хищных дино. Впрочем, поначалу хищные ящеры только обрадовались голоду: вместо того, чтобы поедать, согласно Союзническому Договору, больных и погибших на войне травоядных собратьев, теперь они могли каждый день съедать по нескольку свеженьких трупов, не очень упитанных, правда. Хватало на всех и еще больше оставалось. Пока не стало понятно, что так больше продолжаться не может, ибо те из травоядных, кто смог отступить на Горные луга, ушли, остальные же скоро вымрут и хищникам есть станет нечего. Тогда и они в свою очередь умрут от голода.
Хищные дино были намного хуже организованы, чем травоядные, у которых сильна была клановая солидарность. Поэтому, осознав опасность приближающегося голода, две самые крупные группы - тираннозавры и карнозавры передрались между собой. Кровь лилась рекой, свою лепту вносили и млеки, уничтожая раненых и ослабевших хищников.
Остатки хищного воинства тоже бежали на Горные луга. Млеки двинулись следом. Там и разыгрался последний акт войны.
Сначала озверевшие от близкой победы млеки снова пытались взять дино в лоб, но ящеры, понеся на это раз более значительные потери (млеки быстро учились), все же смогли отбиться. Тогда млеки развязали Детскую войну. Мстя за погибших в трех долинах самок и детенышей, млеки уничтожали все яичные кладки дино, до которых смогли добраться. Их разбивали, совместными усилиями скатывая с откосов, выедали скорлупу, топили в горных реках. Дино, относившиеся к своему потомству менее трепетно, частенько забывавшие о месте кладки через несколько дней, от ТАКОГО чуть с ума не сошли. Они провели в ответ несколько "зачисток", мелкие хищники раскапывали любую подозрительную норку вокруг Горных лугов. Но млеки собрали слишком большую силу, такие "булавочные" уколы не могли сколько-нибудь существенно снизить численность их отрядов. И когда плотины деятельных протобобров перегородили все окрестные реки, вода, хлынувшая на пастбища Горных лугов, затопила последний оплот дино.
Война была окончательно проиграна.
Еще много лет специальные рейдерные отряды млеков по лесным чащобам и горным кручам отлавливали одиноких дино, наваливались на них всем скопом, валили с ног и поедали заживо. Остатки некогда несметных стай хищных дино вымерли сами - у них почти не осталось пищи. Некоторым дино, в основном травоядным, удавалось прятаться долго, самые везучие даже умудрились умереть своей смертью.
Но это уже была агония.
На многие миллионы лет млеки стали хозяевами планеты.
* * * * *
Лина, практикантка из историко-археологического, неслась по территории лагеря, как угорелая. Ей уступали дорогу, отпуская вслед какие-то фривольные шуточки или просто возгласы, веселые или недовольные. Дежурный столовой еле увернулся от бешеного вихря, едва не выронив стопку тарелок.
Она ворвалась в палатку руководителя работ как ветер:
- Олег Андреич! Олег... Андреич!
Девушка запыхалась и не сразу смогла продолжить фразу. Руководитель работ, пожилой, чуть сутулый, недовольно оглядел Лину сверху вниз: от растрепанных грязных волос, до запыленных и изодранных, некогда белых кроссовок, увидел ее состояние и вздохнул. Ну все, эта фанатка Зелинская снова откопала кусок инопланетной тарелки или что похлеще. Никакого сладу с ней нет. Однако вслух он сказал другое:
- Доброе утро, Татьяна. Чем это Вы так взволнованы?
Лину на самом деле звали Таней, но она сама считала это имя не слишком романтичным. Посему, когда кто-то из студентов наградил ее кличкой Лина, производной от фамилии, Татьяна обрадовалась и возражать не стала. Так и прилипло.
- Олег Андреич! Пойдемте скорей! Там... там в четвертом раскопе... Мы, наконец, очистили скелет. Посмотрите сами! Ну, пойдемте же скорее!!
Она просто подпрыгивала от нетерпения. Пожав плечами, Олег Анреевич поднялся из уважения к гостье без старческого покряхтывания, подхватил со спальника потертую ветровку и кивнул ободряюще:
- Хорошо, Таня, пойдемте. Посмотрим, что Вы там такого накопали.
По дороге руководителя несколько раз перехватывали, задавали какие-то глупые вопросы, а он, вместо того, чтобы бежать смотреть ЕЕ научное открытие, с ними обстоятельно беседовал. Лина не слушала. Как всегда про какие-то там фонды, гранты, отправку материалов и прочее. Она просто приплясывала от нетерпения.
- Гм. Ну, показывайте, первооткрыватели, что у вас тут?
- Вот, Олег Андреич, сами посмотрите...
В красно-бурой почве, столь характерной для этой полустепи-полупустыни, группа четвертого раскопа аккуратно очистила квадрат примерно семь на семь метров. В центре находился не очень хорошо сохранившийся, но очень и очень приличный скелет. Олег Андреич наметанным взглядом сразу определил - игуанодонт. Не слишком большая сенсация, полных скелетов игуанодонта по всему миру - завались, но ребят обламывать не стоит, все-таки их первая настоящая находка.
- Что ж, молодые люди, весьма неплохо, весьма. Очищайте аккуратненько, когда полностью откроется, подумаем, как переправить целиком. Слава богу, дней десять еще дождей не будет.
- Да нет же, Олег Андреич!! - завопила над ухом Лина.
Руководитель чуть не подпрыгнул от неожиданности.
- Мы не это хотели показать! Посмотрите сюда!!
Олег Андреевич, недоумевая, спрыгнул в раскоп, аккуратно, стараясь не повредить скелет динозавра, прошел по стеночке и присмотрелся.
На нижних конечностях гиганта вцепившись в кость зубками своих крохотных черепов находились несколько маленьких скелетиков. По виду древнейшие млекопитающие, первогрызуны. Таких же скелетиков количеством десятка в полтора, раздавленных и расплющенных, студенты раскопали рядом с ногами игуанодонта.
- Видите, Олег Андреич! - не унималась за спиной Лина. Вот неугомонная! - Эти малыши напали на него. Он их давил ногами, отбивался, но они все-таки его загрызли.
- Татьяна! - Олег Андреич поморщился. - Вы - будущий ученый, откуда такие фантазии? Ну, подумайте сами. Ну зачем, в самом деле, этим маленьким грызунам нападать на игуанодонта? Чего они с ним не поделили? Он питался растительной пищей, в основном хвощами, папоротниками, малыши эти первичными насекомыми, червями, корешками всякими... Такой большой парень был им не по зубам.
- Наверное, он разрушил их гнездо, в котором погибли детеныши...
- Глупости. Что они, разумные, по-Вашему? Это только в кино самец касатки мстит за свою убитую любовь. Вы, наверное, этого фильма даже и не помните. Впрочем, ладно, я не об этом. Как Вы думаете, что будут делать полевые мыши, когда тракторист перепашет их норку и завалит, как Вы выражаетесь, "детенышей", а? Бросятся на громыхающий и лязгающий гусеницами трактор? Думаю, нет. Думаю, они будут без оглядки бежать оттуда. А здесь... - он показал рукой, - здесь думаю было так. Игуанодонт по каким-то причинам умер. Сам. Больной был, голодный, ну или тираннозавр какой-нибудь его погрыз, но не до конца, сумел от него бедняга убежать. Шел, истекал кровью, а потом упал и умер. Тут-то наши маленькие "защитники детенышей" до него и добрались. Как же такой кус упускать. Прибежали, начали есть. А уж как дальше случилось, гадать можно долго. То ли обвал произошел и их завалило, то ли еще что... Понятно?
- Понятно! - хором загудели работники раскопа четыре.
- А Вам, Таня?
- Понятно, Олег Андреич!
- Хорошо. Ну, вы работайте тут аккуратненько, очищайте, а я пока насчет грузовика распоряжусь.
Олег Андреевич Ремизов, профессор кафедры палеонтологии геофака МГУ, член-корреспондент Палеонтологического института РАН брел по раскопу, рассеяно отвечая на приветствия, и думал, почему же скелеты грызунов вокруг игуанодонта лежат так, будто в момент, когда маленькие хищники грызли его, он стоял на своих ногах и, судя по раздавленным скелетам внизу, действительно отбивался?
КЛАССОВАЯ БОРЬБА
Ожесточенные классовые бои происходили и в других странах.
История КПСС, гл. X, стр. 296.
История - это наука о том, каким должно было быть прошлое
Все началось с пары открытых столкновений. Индивидуальная сила против массового напора. Млеки просчитались. Главным оружием дино были не их ужасные размером со среднего млека зубы-кинжалы, и даже не могучие боевые хвосты стегозавров. Главным оружием были ноги. Млеки понесли тяжелейшие потери и, поняв это, быстренько попрятались по норкам и дуплам, оставив на поле сражений почти полмиллиона раздавленных. В те дни земля была полна крови, а слипшаяся, отяжелевшая трава не шелестела на ветру.
Дино праздновали победу: "Ясно теперь, кто на Земле хозяин?!"
А потом млеки доказали, что их рано списывать со счетов. У них оказались прекрасные командиры, которые быстро поняли свою ошибку. В открытом бою млекам не победить. Но и сдаваться было нельзя - млеков становилось все больше, скорость воспроизводства у них была просто невероятной, нужны были пища, вода, новые пространства. В Подземных Укромах становилось тесно.
Тогда кто-то из вожаков юрких наземных грызунов предложил план. Надо отдать должное - некоторых поначалу даже замутило, настолько жестоким он оказался. Кто-то пытался спорить, но большинство быстро поняли выгоду плана. Млеки, теплокровные млекопитающие, могли двигаться и ночью, им не приходилось, как дино, гигантским рептилиям с холодной кровью, впадать в ночное оцепенение-анабиоз. И они этим умело воспользовались.
Едва солнце опустилось за горизонт, как раздался отчаянный, воинственный, многоголосый писк смерти. Сотни тысяч млеков вышли из своих убежищ, и задвигались в траве маленькие тени, зашуршали ветки, засверкали в зарослях гирлянды глаз, дробно застучали по земле легкие шажки. Была резня. В первую ночь на севере материка погибло больше двух сотен спящих дино, во вторую, пока страшные вести с севера еще бежали на быстрых ногах орнитомимов, на востоке, на обильных Равнинных пастбищах, ночные убийцы полностью выгрызли четыре стаи. Млеки действовали с запредельной жестокостью: маленькие, юркие грызуны выедали спящим дино глаза, объедали ноги, перегрызали важные артерии (ночью это было не так опасно, но утром жертва истечет кровью до того, как поймет, что происходит). Перепачканные в крови полосатые, пятнистые, серые и рыжие шкуры живым одеялом укрывали спящих исполинов, чтобы никогда уже не дать им проснуться. Немощные челюсти и крошечные коготки млеков трудились до рассвета, до первых лучей солнца, оставляя за собой лишь мертвые туши.
Разъяренные дино ответили террором на террор. Вожаки игуанодонтов, трицератопсов и стегозавров вывели свои стада на Южную, Узкую и Сухую долины, где располагались основные поселения грызунов. Под землей, естественно. Там, на глубине нескольких метров, испещренная бесчисленными ходами и норами земля кишела ненавистными млеками. Дино прошли все три долины из конца в конец ровным строем, намеренно сильно топая ногами. Некоторые даже пытались неуклюже подпрыгивать. Глава стегозавров цинично назвал эту операцию "зачисткой". Количество жертв так и не смогли подсчитать. По самым скромным расчетам командования млеков погибло около пяти миллионов. В основном самки и детеныши.
Теперь пути назад не было. Обе стороны считали единственным выходом полное истребление ненавистных врагов. Даже те, кто призывал к переговорам, к попыткам мирного решения проблемы - мол, даже после падения Глыбы места хватит на всех, надо просто спокойно договориться, - затихли. Стало ясно: или мы, или они.
Через месяц, пока млеки скрытно концентрировали силы, дино попытались предпринять еще одну похожую акцию. В плодородной почве Прибрежной полосы тоже скрывались бесчисленные норы. Тактика "зачистки" оказалась удачной, почему бы ее не повторить? Молодой, амбициозный вожак прибрежных стегозавров хотел добиться полной победы. Он не просто решил вывести в поле все свое стадо и подчиненные кланы трицератопсов, но и договорился со старейшинами диплодоков. Конечно, гигантские диплодоки слишком велики даже по меркам самих дино. Многие зрелые особи так тяжелы, что даже не могут передвигаться по суше. Вся их жизнь проходит по шею в воде, где диплодоки медлительно и методично пережевывают кипы водорослей. Честно сказать, наземные дино считали этих гигантов тупыми тормозами, но их чудовищной массой в предстоящей операции нельзя было пренебрегать. Старейшины дали себя уговорить и отпустили на войну молодняк, не слишком еще тяжелых дино, способных передвигаться по суше. Молодые диплодоки, наслушавшись сплетен о Великой Войне, горели небывалым для холоднокровных энтузиазмом, для них это было нечто вроде игры.
Командир стегозавров довольно встопорщил наспинные костные пластины, посылая свои отряды на "зачистку". В центре, бок о бок, двадцать шесть диплодоков, по бокам, от кромки Океана и до маячивших на горизонте скал грузно топтались сдвоенные колонны стегозавров и трицератопсов. Смерть млекам!
Однако их ждал неприятный сюрприз. Командование млеков прознало о готовящейся акции, успело незаметно вывести мирное население, а в пустые норки хлынул поток подземных грызунов - свирепых прокротов, слепых, ориентирующихся в темноте по звуку и сотрясению грунта.
Когда в разверзшуюся под ногами яму-ловушку рухнул первый диплодок-подросток, его только подбодрили сочувственным ревом и пообещали вытащить, когда "все закончится". Но потом... Потом дино стали исчезать в подземных ловушках один за другим. Низкие трицератопсы проваливались с головой, и юркие подземные мстители бывало успевали засыпать их заживо, до того, как поспевала помощь. Стегозавры мучительно боролись с земляной ловушкой. При помощи хвостов и товарищей некоторые выбирались на поверхность, чтобы тут же попасть в новую яму. Хрустели ломающиеся кости, ножные суставы, сплющенные небывалой нагрузкой, отказывались служить. Хуже всего пришлось брахиозаврам, из-за своего веса, провалившись даже в небольшую яму, выбраться они уже не могли, да и добровольные помощники из стегозавров, из тех, кто еще не потерял голову от страха, мало что могли сделать. Слишком уж тяжелы их несчастные союзники. А потом помощников не осталось. Кому повезло не провалиться - в ужасе бежали, бросая искалеченных товарищей на произвол судьбы. Многие из них были еще живы и барахтались в ямах до неизбежного прихода ночи. А ночью пришли маленькие убийцы.
Потери были ужасны. Вожак стегозавров, не вынеся позора, бросился со скалы. Почти уничтоженные Прибрежные стегозавры отступили в долины, к сородичам, неся новость о разгроме. Трицератопсы еще долго вели неравную битву с млеками, постепенно сдавая позиции, пока последние из них не были уничтожены во время очередной Кровавой ночевки.
Дино, ослепленные гордостью, не искали себе союзников, млеки же, понимая, что дикую разницу в размерах можно возместить только численностью, не оставляли попытки привлечь на свою сторону новых друзей. Первыми на их стороне выступили рыбы, которым надоело владычество ихтиозавров и плезиозавров на Великих Отмелях. Плавающие ящеры потребляли столько пищи, что хищным рыбам приходилось сидеть на голодном пайке, да и сами они частенько попадали водным дино на завтрак. Так что рыбы имели на дино серьезный зуб, как в прямом, так и в переносном смысле. И плохо пришлось ихтиозаврам, когда со всех сторон на них набрасывались орды маленьких зубастых пастей, бороться с которыми не было никакой возможности. Плавающих дино вошедшие во вкус рыбы истребили с такой скоростью, что вожакам наземных стад даже некому было принести эти ошеломляющие новости. Млеки сработали на опережение, лишив дино морской связи и важного источника добычи - у наземных дино был договор с ихтиозаврами о снабжении морской пищей. Кто-то в штабе дино, планируя дальние походы, предусмотрел, что отряды ящеров могут войти в Бесплодные Земли, оставшиеся после падения Великой Глыбы. Питаться там нечем, снабжение армии будет затруднено, вот тут-то и помогли бы морские коммуникации и ихтиозавры-снабженцы. Теперь эти планы потерпели крах. Только через много месяцев стал понятен гибельный смысл этого вроде бы периферийного поражения.
Насекомые не участвовали в войне, охватившей континент от севера до юга. Они предпочли остаться нейтральными, с дино их ничто не связывало, а многие млеки питались насекомыми, поэтому союзниками тоже не могли стать по понятным причинам. Однако вожаку Равнинных грызунов-древолазов каким-то образом удалось договориться с насекомыми если уж не о прямой военной помощи, то, по крайней мере, о поставках оружия. Надо сказать, что после кровавой резни на Равнинных пастбищах, дино всерьез взялись за древолазов, благо они были самыми заметными из млеков, большинство которых жило под землей. Летучие ящеры, рамфоринхи, птеранодоны и прочие птерозавры постоянно барражировали небо над Равнинными и чуть только замечали млека камнем бросались на него с высоты. Кроме того, птерозавры обеспечивали вожакам дино хорошую разведку. Применить против них тактику ночных рейдов не представлялось возможным, так как летающие ящеры ночевали в недоступных млекам местах.
Помогли пауки. Первохолицеровые запросили за свою отборнейшую паутину необычную плату - со дня договора млеки-древолазы должны были поклясться не есть пауков. Никогда. Клятва была дана. В Равнины на зов Паутриарха пришло несметное войско пауков. За два дня каждый хвощ, каждый папоротник был превращен в гигантскую ловушку. Пауки не жалели ни паутины, ни клея. Конечно, паутина даже самого крупного паука ни на секунду не задержит летающую громаду птерозавра. Но что если паутину-ловушку сплетут ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ПАУКОВ? Первый же завязший рамфоринх оправдал такую тактику. Он долго барахтался, пытаясь освободиться от несметного количества нитей, рвал их в клочья, но в итоге все же сдался - силы его были небеспредельны. Ночью, как повелось, он умер страшной смертью.
Летающие дино презрительно отнеслись к новой тактике млеков. Никаких выводов сделано не было. На следующий день число жертв среди рамфоринхов выросло на порядки. Птеранодоны в силу своих гораздо больших размеров и силы, смогли выбраться из расставленных ловушек, хотя и не без труда. Но млеки оказались хитрее, чем о них думали. Сарказм птеранодонов сменился криками боли, когда паучьи нити-ловушки на полной скорости скольжения над лесом, надежно схватывали их за огромные восьмиметровые крылья. Другим концом нити были привязаны к массивным камням или стволам папоротников. Хрупкие кости птерозавровых крыльев не выдерживали нагрузки, ломались, летающие ящеры с хриплым клекотом подбитыми бомбардировщиками валились на землю, где их уже поджидали отряды млеков с острыми зубками. Осторожные вожаки летающих дино увели остатки своих некогда огромных стай на север, заклявшись больше никогда не участвовать в войне.
Только через две полные луны вожаки дино все же смогли найти защиту от ночных рейдов наводящих ужас мобильных отрядов. Кто-то уводил свои стаи на ночевку высоко в горы, кто-то на островки, предварительно "зачистив" их. Но самым действенным выходом оказался наемный отряд эдафозавров. Благодаря огромным костяным гребням, похожим на радиатор, эдафозавры успевали разогреть свою кровь перед самым заходом солнца. На всю ночь им, конечно, этого не хватало, сначала движения становились замедленными, а ко второй половине ночи ящерогребни тоже впадали в ступор. Но млеки это не знали и, понеся после трех неудачных ночных вылазок большие потери, решили изменить стратегию.
В дело вступили древоеды, будущие предки бобров, выдр и енотов. За ночь им удавалось подпилить до полутора тысяч толстенных стволов в самых часто посещаемых дино частях леса. Наутро голодная толпа игуанодонтов, стегозавров и прочих травоядных дино ринулись с мест ночевок в леса за завтраком. Стоило кому-то из дино потянуть за аппетитную ветку своей зубастой пастью, как папоротник с треском обламывался и падал. Кому-то перебило хребет, некоторым размозжило головы, счастливчики отделались испугом и легкими ушибами. Хорошо еще, что в этих зарослях можно было не бояться так памятных всем дино подкопов - дикая влажность моментально заполняла зловонной жижей любые норы. С того случая дино ходили в лес с опаской, но все равно теряли, теряли сородичей.
Следующим актом стала война ресурсов. К этому времени стало ясно, что дино медленно сдают позиции. Стаи разделились - так проще было искать ночные убежища, зато единого командования больше не было. Дино ушли в глухую оборону, не помышляя больше о новых завоеваниях. Хотя три отвоеванные в самом начале войны плодороднейшие долины все еще оставались в их лапах. И вожаки млеков решились ударить в самое сердце дино - по травоядным неповоротливым гигантам, по самым большим своим противникам. Была скрытно накоплена невероятная сила, по самым приблизительным прикидкам удалось собрать примерно пятнадцать миллионов млеков всех видов. За десять ночей, прозванные Ночами Маленьких Зубов, ВСЯ съедобная растительность захваченных долин была истреблена. Игуанодонты, бронтозавры, стегозавры, трицератопсы, менее крупные травоядные дино столкнулись с угрозой голода. Переместить сразу столько дино с самками, с отложенными яйцами, с детенышами было невозможно. Дино стали умирать от голода и вот тут-то горько пожалели они о скоропалительной гибели своих водоплавающих союзников. Как бы сейчас пригодились кипы морских водорослей для травоядных и мясо "даров моря" для хищных дино. Впрочем, поначалу хищные ящеры только обрадовались голоду: вместо того, чтобы поедать, согласно Союзническому Договору, больных и погибших на войне травоядных собратьев, теперь они могли каждый день съедать по нескольку свеженьких трупов, не очень упитанных, правда. Хватало на всех и еще больше оставалось. Пока не стало понятно, что так больше продолжаться не может, ибо те из травоядных, кто смог отступить на Горные луга, ушли, остальные же скоро вымрут и хищникам есть станет нечего. Тогда и они в свою очередь умрут от голода.
Хищные дино были намного хуже организованы, чем травоядные, у которых сильна была клановая солидарность. Поэтому, осознав опасность приближающегося голода, две самые крупные группы - тираннозавры и карнозавры передрались между собой. Кровь лилась рекой, свою лепту вносили и млеки, уничтожая раненых и ослабевших хищников.
Остатки хищного воинства тоже бежали на Горные луга. Млеки двинулись следом. Там и разыгрался последний акт войны.
Сначала озверевшие от близкой победы млеки снова пытались взять дино в лоб, но ящеры, понеся на это раз более значительные потери (млеки быстро учились), все же смогли отбиться. Тогда млеки развязали Детскую войну. Мстя за погибших в трех долинах самок и детенышей, млеки уничтожали все яичные кладки дино, до которых смогли добраться. Их разбивали, совместными усилиями скатывая с откосов, выедали скорлупу, топили в горных реках. Дино, относившиеся к своему потомству менее трепетно, частенько забывавшие о месте кладки через несколько дней, от ТАКОГО чуть с ума не сошли. Они провели в ответ несколько "зачисток", мелкие хищники раскапывали любую подозрительную норку вокруг Горных лугов. Но млеки собрали слишком большую силу, такие "булавочные" уколы не могли сколько-нибудь существенно снизить численность их отрядов. И когда плотины деятельных протобобров перегородили все окрестные реки, вода, хлынувшая на пастбища Горных лугов, затопила последний оплот дино.
Война была окончательно проиграна.
Еще много лет специальные рейдерные отряды млеков по лесным чащобам и горным кручам отлавливали одиноких дино, наваливались на них всем скопом, валили с ног и поедали заживо. Остатки некогда несметных стай хищных дино вымерли сами - у них почти не осталось пищи. Некоторым дино, в основном травоядным, удавалось прятаться долго, самые везучие даже умудрились умереть своей смертью.
Но это уже была агония.
На многие миллионы лет млеки стали хозяевами планеты.
* * * * *
Лина, практикантка из историко-археологического, неслась по территории лагеря, как угорелая. Ей уступали дорогу, отпуская вслед какие-то фривольные шуточки или просто возгласы, веселые или недовольные. Дежурный столовой еле увернулся от бешеного вихря, едва не выронив стопку тарелок.
Она ворвалась в палатку руководителя работ как ветер:
- Олег Андреич! Олег... Андреич!
Девушка запыхалась и не сразу смогла продолжить фразу. Руководитель работ, пожилой, чуть сутулый, недовольно оглядел Лину сверху вниз: от растрепанных грязных волос, до запыленных и изодранных, некогда белых кроссовок, увидел ее состояние и вздохнул. Ну все, эта фанатка Зелинская снова откопала кусок инопланетной тарелки или что похлеще. Никакого сладу с ней нет. Однако вслух он сказал другое:
- Доброе утро, Татьяна. Чем это Вы так взволнованы?
Лину на самом деле звали Таней, но она сама считала это имя не слишком романтичным. Посему, когда кто-то из студентов наградил ее кличкой Лина, производной от фамилии, Татьяна обрадовалась и возражать не стала. Так и прилипло.
- Олег Андреич! Пойдемте скорей! Там... там в четвертом раскопе... Мы, наконец, очистили скелет. Посмотрите сами! Ну, пойдемте же скорее!!
Она просто подпрыгивала от нетерпения. Пожав плечами, Олег Анреевич поднялся из уважения к гостье без старческого покряхтывания, подхватил со спальника потертую ветровку и кивнул ободряюще:
- Хорошо, Таня, пойдемте. Посмотрим, что Вы там такого накопали.
По дороге руководителя несколько раз перехватывали, задавали какие-то глупые вопросы, а он, вместо того, чтобы бежать смотреть ЕЕ научное открытие, с ними обстоятельно беседовал. Лина не слушала. Как всегда про какие-то там фонды, гранты, отправку материалов и прочее. Она просто приплясывала от нетерпения.
- Гм. Ну, показывайте, первооткрыватели, что у вас тут?
- Вот, Олег Андреич, сами посмотрите...
В красно-бурой почве, столь характерной для этой полустепи-полупустыни, группа четвертого раскопа аккуратно очистила квадрат примерно семь на семь метров. В центре находился не очень хорошо сохранившийся, но очень и очень приличный скелет. Олег Андреич наметанным взглядом сразу определил - игуанодонт. Не слишком большая сенсация, полных скелетов игуанодонта по всему миру - завались, но ребят обламывать не стоит, все-таки их первая настоящая находка.
- Что ж, молодые люди, весьма неплохо, весьма. Очищайте аккуратненько, когда полностью откроется, подумаем, как переправить целиком. Слава богу, дней десять еще дождей не будет.
- Да нет же, Олег Андреич!! - завопила над ухом Лина.
Руководитель чуть не подпрыгнул от неожиданности.
- Мы не это хотели показать! Посмотрите сюда!!
Олег Андреевич, недоумевая, спрыгнул в раскоп, аккуратно, стараясь не повредить скелет динозавра, прошел по стеночке и присмотрелся.
На нижних конечностях гиганта вцепившись в кость зубками своих крохотных черепов находились несколько маленьких скелетиков. По виду древнейшие млекопитающие, первогрызуны. Таких же скелетиков количеством десятка в полтора, раздавленных и расплющенных, студенты раскопали рядом с ногами игуанодонта.
- Видите, Олег Андреич! - не унималась за спиной Лина. Вот неугомонная! - Эти малыши напали на него. Он их давил ногами, отбивался, но они все-таки его загрызли.
- Татьяна! - Олег Андреич поморщился. - Вы - будущий ученый, откуда такие фантазии? Ну, подумайте сами. Ну зачем, в самом деле, этим маленьким грызунам нападать на игуанодонта? Чего они с ним не поделили? Он питался растительной пищей, в основном хвощами, папоротниками, малыши эти первичными насекомыми, червями, корешками всякими... Такой большой парень был им не по зубам.
- Наверное, он разрушил их гнездо, в котором погибли детеныши...
- Глупости. Что они, разумные, по-Вашему? Это только в кино самец касатки мстит за свою убитую любовь. Вы, наверное, этого фильма даже и не помните. Впрочем, ладно, я не об этом. Как Вы думаете, что будут делать полевые мыши, когда тракторист перепашет их норку и завалит, как Вы выражаетесь, "детенышей", а? Бросятся на громыхающий и лязгающий гусеницами трактор? Думаю, нет. Думаю, они будут без оглядки бежать оттуда. А здесь... - он показал рукой, - здесь думаю было так. Игуанодонт по каким-то причинам умер. Сам. Больной был, голодный, ну или тираннозавр какой-нибудь его погрыз, но не до конца, сумел от него бедняга убежать. Шел, истекал кровью, а потом упал и умер. Тут-то наши маленькие "защитники детенышей" до него и добрались. Как же такой кус упускать. Прибежали, начали есть. А уж как дальше случилось, гадать можно долго. То ли обвал произошел и их завалило, то ли еще что... Понятно?
- Понятно! - хором загудели работники раскопа четыре.
- А Вам, Таня?
- Понятно, Олег Андреич!
- Хорошо. Ну, вы работайте тут аккуратненько, очищайте, а я пока насчет грузовика распоряжусь.
Олег Андреевич Ремизов, профессор кафедры палеонтологии геофака МГУ, член-корреспондент Палеонтологического института РАН брел по раскопу, рассеяно отвечая на приветствия, и думал, почему же скелеты грызунов вокруг игуанодонта лежат так, будто в момент, когда маленькие хищники грызли его, он стоял на своих ногах и, судя по раздавленным скелетам внизу, действительно отбивался?