Де-Спиллер Дмитрий
Планета калейдоскопов

   Дмитрий Александрович ДЕ-СПИЛЛЕР
   ПЛАНЕТА КАЛЕЙДОСКОПОВ
   Рассказ
   ЗАГАДОЧНАЯ ЛАЗЕРОГРАММА
   Казалось, что под кораблем простирается свинцово-серый океан, изузоренный замысловатой формы островами. Однако никакого океана не было и на этой планете. В ее порах не сочилось ни капли влаги, а то, что с высоты представлялось водами океана, было в действительности темно-серым базальтом, покрытым большими пятнами какой-то красной руды.
   Когда вдали показалась полоса тени, корабль выставил крылья и нырнул в сероватую атмосферу планеты. Теперь космонавты погасили двигатели, и корабль, планируя на своих коротких крыльях, стремительно понесся к одному из кроваво-красных островов, на котором вскоре явственно выступили очертания Паучьего кряжа - разлапистой горной системы.
   Вдруг корабль вонзился в сверкающее облако алмазных чешуек. В то же мгновение корабельный лазеровизор зарегистрировал двадцать восемь пакетов лазерных сигналов. Они не поддались декодировке, и пластинка с их записью выдвинулась на щиток лазерографа нерасшифрованной.
   - Очень, очень странно, - бормотал капитан корабля, рассматривая причудливый график на пластмассовой пластине. - Я могу поручиться, что эта лазерограмма не была послана с Земли, - заявил он, подняв наконец от щитка крупную голову, обрамленную круглой бородой.
   - Может быть, это планетоход, теперь пробуждается, - неуверенно предположил геолог Вадим Шмелев, близоруко наклонясь к лазерографу.
   - Да вот непохоже. Совсем не та структура сигнала. Негармоническая.
   - Дайте мне посмотреть, - попросил Олег Кленов, молодой бортинженер. Не вставая, он протянул руку и, получив пластину, погрузился в ее изучение. Минуту спустя он тряхнул золотистыми кудрями и стал многозначительно, но довольно туманно рассуждать, что, должно быть, не случайно число принятых волновых пакетов оказалось равным двадцати восьми, то есть числу совершенному (поскольку 28 есть совершенное число), что, по-видимому, неведомый источник сигналов есть какой-то естественный процесс и движущие им математические законы вынуждают его посылать в пространство именно совершенные, а не иные числа волновых пакетов...
   Между тем корабль вылетел из сверкающего тумана и понесся над вершинами кроваво-красных гор, постепенно спускаясь.
   Посадка корабля ожидалась в ребристой седловине, лежащей у перекрестка двух серповидных отрогов Паучьего кряжа. Она уже показалась на экране монитора, в который всматривался капитан. Вдруг он резко выпрямился.
   - Что вы видите? - встрепенулся Шмелев.
   - Планетоход, если не ошибаюсь, - отвечал капитан.
   - Не может быть! - вскричал Олег Кленов и наклонился над иллюминатором. Необычайно зоркий, он и невооруженным глазом разглядел у подошвы горы планетоход, похожий с высоты на маленькую блестящую козявку.
   - Так вот он куда забрался! - воскликнул Олег, чрезвычайно удивленный. - Значит, он прошел еще добрую сотню километров после того, как прервалась с ним связь! А считалось, что у него разрядились батареи.
   - Это действительно очень странно, - сказал капитан и движением руки дал понять, что Кленов и Шмелев должны лечь теперь в кресла. Когда это исполнилось, он включил посадочную систему и поместился в кресло сам. Минут через пять огнедышащий корабль, вздымая клубы раскаленной пыли, стоял уже на грунте, выглядевшем вблизи даже еще краснее, чем с высоты.
   Планета, на которую опустился корабль, была хорошо изучена спутниками-автоматами. Безжизненная, однообразно-безотрадная, она, казалось, не могла грозить своим первым гостям никакими опасностями. Но все же капитан счел за благо подождать и осмотреться, прежде чем отворять люки корабля.
   Прошло около получаса. Пыль, поднятая кораблем, улеглась, и в небе между редкими алмазными облаками показались звезды.
   Тем временем на корабле обсуждали, как быть.
   - Я полагаю, - говорил капитан, - что от обследования планетохода, быть может, придется и отказаться. Двое из нас, во всяком случае, должны заняться теперь установкой отражателей. Если останется время, мы отправимся к планетоходу, но посылать туда одного человека...
   - Но ведь должны же мы узнать, что там случилось с планетоходом! перебил капитана Шмелев. - Нельзя же оставлять такую загадку неразгаданной.
   - И я так считаю. Отправьте к планетоходу меня, - попросил Олег Кленов.
   - Ходить по планете в одиночку слишком рискованно, - сухо сказал капитан.
   - Да о каком риске вы говорите! Да ведь планета же совершенно мертва!
   Суждение это Шмелев высказал с такой твердой уверенностью, что даже смутился, когда Олег Кленов вдруг повел наступление с противоположного фланга.
   - Нет дела без риска! - заявил Олег. - Определенный риск во всяком деле необходим и неизбежен!
   - Благодарю за поучение, - иронически произнес капитан и, опустившись в кресло, захрустел пальцами. Через минуту он положил руки на подлокотники и негромко сказал:
   - Согласен. Пусть Олег идет к планетоходу. Из нас троих он, пожалуй, самый находчивый человек.
   ПЛЯШУЩИЕ СИНУСОИДЫ
   Путешествие Олега Кленова к планетоходу заняло часа четыре. Выйдя из корабля, он поднялся на меньшую из двух вершин близлежащего двугорбого холма, осмотрелся и отправился в дорогу. По пути он дважды спускался в ущелья и выбирался из них по каменистым кручам, а раз ему пришлось идти по самому краю пропасти, прислонясь спиной к отвесной скале. Планетоход Олег увидел в глубине развалистого песчаного проема, у подошвы высокой горы. Подойдя к нему, он прямо опешил от удивления. Массивная серебряная антенна планетохода была срезана как ножом и висела теперь треногой вверх на рукоятке голографической камеры.
   Приподняв антенну плечом, Олег просунул под нее руку и вынул из гнезда голографическую камеру. Он поднес ее к глазам и, повернувшись против света, стал медленно прокручивать диски.
   Сперва Олег видел только те картины, которые уже транслировались на Землю. В веренице знакомых ему снимков чередовались виды неба и облаков, багряных гор на горизонте, каменных утесов и песчаных холмов с колеями от колес планетохода: во время съемок камера крутилась на рукояти, отчего ее объективу открывались разные углы ландшафта.
   От нетерпения Олег завертел диски быстрее, так что едва успевал различать мелькавшие перед глазами снимки. Вдруг все зрительное поле заслонила лопасть антенны. С минуту она оставалась единственным видимым предметом, но потом отползла куда-то вбок, и тогда Олег ахнул от непостижимости того, что открылось его глазам.
   Надо полагать, что, пока лопасть антенны прикрывала люк голографической камеры, планетоход, разом сокрушая все законы природы, поднялся высоко в небо. Теперь Олег вновь созерцал свинцово-серый океан, изузоренный змеистыми кроваво-красными островами. И острова эти формой были точно такими, какими он видел их в иллюминатор космического корабля. Все выглядело точь-в-точь как тогда. Было лишь одно отличие: кое-где на кроваво-красных островах мерцали теперь маленькие семиконечные звездочки. Померцав, они угасали, потом взыгрывали дрожащими переливчатыми огоньками, потом угасали снова...
   Вдруг вся планета вспучилась, выгнулась гористым седлом и в надгорных ее просторах неведомо откуда появились ряды блестящих многогранных камней. Они сплелись в зернистые гирлянды в форме синусоид, которые, подрагивая и корчась, принялись выплясывать какой-то нестройный, но небессистемный танец. Их движения были так замысловаты, что казались осмысленными.
   Минуты четыре потрясенный Олег смотрел не отрываясь на эти трепетно мелькавшие картины. Потом диски докрутились до конца, и видения исчезли. Тогда Олег спрятал камеру в ранец, помотал, зажмурившись, своей кудрявой головой и отправился в обратный путь.
   Часа через полтора он дошел до того обрыва, проходить над которым надо было, прижавшись к отвесной скале. Олег счастливо миновал опасное место, но, выйдя на площадку за скалой, вдруг оступился, взмахнул руками, полетел вниз и упал на спину, мягко ударившись о рыхлый рассыпчатый грунт. Поднявшись на ноги, он тщательно осмотрел яму, в которую упал.
   Яма эта была неглубока, не больше метра глубиной, и имела вид правильной семигранной призмы. Ширина ее равнялась метрам пяти. Дно ямы и ее стенки были ноздреватыми, исщербленными тысячью маленьких выбоинок. Олег совершенно ясно помнил, что на этом месте никакой ямы прежде не было.
   Выбравшись из ямы, Олег сфотографировал ее и отправился дальше. Через два часа он благополучно вернулся на корабль.
   КАРТА
   В отсутствие Олега возле корабля был найден удивительный предмет, очевидно местного, но совершенно загадочного происхождения. Его нашел Вадим Шмелев во время монтажа отражателей. Разравнивая для них площадку, Шмелев вдруг зацепил скребком желтоватый листок, похожий на пергамент. Он осторожно разгреб грунт руками и извлек из него истерзанный грязный лоскут округлой формы, шириной с зонтик. Лоскут был серым с кривыми красными пятнами. Шмелев счистил с лоскута грязь и обомлел: он увидел географическую карту! Красные пятна на сером фоне копировали очертания интрузий красной руды в толще покрывающего планету базальта. Это вскоре было подтверждено приборами.
   Принеся карту на корабль, Шмелев и капитан очистили ее, расправили, расстелили на столе и сличили с фотографиями планеты. Оказалось, что на карте изображена в стереографической проекции местность к югу от Паучьего кряжа. По-видимому, лоскут был частью другой карты, большего размера.
   Найденная карта не показывала рельефа местности. Зато на ней имелись условные знаки - белые семиконечные звездочки. Их было сорок шесть. Примечательно, что звездочки располагались только на красных участках карты.
   С помощью приборов капитан определил местоположение на карте космического корабля и вычислил расстояние до ближайшего пункта, отмеченного звездочкой. Оно оказалось меньше трех километров. Тыча карандашом в звездочку, капитан сказал:
   - Я не откажусь узнать, что это такое. Нам надо будет пойти сюда после того, как вернется Олег.
   Он посмотрел на часы и озабоченно нахмурился, но, когда поднял глаза, его лицо разгладилось, и он облегченно воскликнул: <Да вот и сам Олег!>, завидя маленькую человеческую фигурку, показавшуюся из-за холма.
   То действительно был Олег. Минут через пять он поднялся на корабль и вручил капитану принесенную им голографическую камеру.
   СМЕРТЬ КАЛЕЙДОСКОПА
   Путь напрямик к неведомой цели был перегорожен завалами из каменных глыб. Лишь часа через три томительного лазания между камнями космонавты достигли намеченного пункта. Там оказалось кривое ущелье между нависшими скалами. Здесь путники разделились и разбрелись по ущелью, ища предмет, изображенный звездочкой на карте. По счастливой случайности в это время ветер развеял облака над ущельем.
   Капитан первым заметил калейдоскоп.
   Калейдоскоп этот гнездился на склоне горы. Сначала капитан принял его просто за вмятину в грунте и хотел пройти мимо, но вдруг зажмурился от радужного сияния, выплеснутого внезапно калейдоскопом. Когда через мгновение он открыл глаза, сияние уже исчезло.
   Капитан круто повернулся, подбежал к самому краю калейдоскопа и посмотрел вниз. То, что он увидел, с трудом описывается словами.
   Перед ним открылось окно в иной мир, странный, блестящий, в котором все было невероятно зыбким. В живом, как ртуть, искрящемся просторе трепетала жидкая, волнующаяся планета. Над ее серым с красными пятнами кривляющимся ликом змеились гранено-зернистые синусоиды, искрещивающие собой все видимое пространство. На красных пятнах, покрывающих планету, светились семиконечные звездочки.
   Вглядевшись в их дрожащее переливчатое мерцание, капитан внезапно понял, что они обозначают. Он замахал рукой, подзывая своих товарищей, но вдруг что-то с силой толкнуло его в спину, и тотчас раздались слабые раскаты грома. От толчка капитан спрыгнул на дно калейдоскопа, вонзивши в него острые шипы своих башмаков. Выпрямившись, он осмотрелся.
   Внутри изгибающегося и переливающегося мира блекнущих синусоид он увидел тысячи собственных отражений, уходящих в невообразимую даль. Все они были одинаково четки, но темнели с каждой секундой.
   Капитан обошел меркнущий калейдоскоп, ощупывая его грани, и понял, что стоит между семью идеально чистыми, до полной невидимости, зеркалами. Ему пришло в голову, что они, наверно, совсем не поглощают света. Луч, к ним ортогональный, обречен вечно странствовать между ними.
   Ощутив под ногами какие-то камешки, капитан протянул к ним руку, и в ту же минуту калейдоскоп омертвел, загасив тот эфемерный, феерический мир, который создавался его зеркалами.
   Капитан вдруг увидел, что стоит в семигранном колодце, стены и дно которого обтягивает белесая пелена, похожая на пергамент. Под его ногами пестрела карта планеты, представлявшая собой трехметровый круг свинцового цвета, испятнанный красными с белыми звездочками кривулинами. Поперек карты лежал неровный ряд оплавленных граненых камешков.
   Собирая их в карман, капитан вдруг вспомнил, что надо же как-то объяснить удар, полученный им в спину. Он потрогал кислородный баллон за плечами и нащупал в нем маленькую дырочку. Очевидно, толчок был вызван отдачей кислородной струи, вырвавшейся из поврежденного баллона. К счастью, нагрудный кислородный баллон оставался невредимым.
   Собрав граненые камешки в карман, капитан закинул на край колодца стальной крюк с привязанным к нему силикатным тросом и стал с его помощью взбираться вверх по стенке, похожей по мягкости на кожу. Когда он долез почти доверху, сюда подоспел Олег и помог капитану выбраться из колодца.
   Через полминуты к погасшему калейдоскопу подбежал запыхавшийся Шмелев.
   - Облако! - крикнул он, указывая рукой в просвет между скалами. - Оно стреляет!
   ОБЛАКА ВЕДУТ ОГОНЬ
   - Что? Облако стреляет? Вы видели это?! - воскликнул капитан.
   - Я видел, как оно выстрелило вам в спину, - ответил Шмелев. Смотрите, оно опять стреляет! - крикнул он в волнении.
   Капитан посмотрел вверх и увидел вспышку, пронзившую воздух и проклубившуюся по склону горы. Тотчас раздались раскаты грома. Затем еще пять вспышек блеснули одна за другой, и силикатный трос, лежавший на краю колодца, распался на куски. Видно было, что все вспышки выпускались облаком, серебрившимся в просвете между скалами.
   - За мной! - закричал капитан, и космонавты побежали под нависшую скалу. Укрывшись под ней, они стали обсуждать свое положение.
   - Ветер гонит облака на север. Через полчаса, самое большее, они смогут нас обстреливать, - хмуро сказал Шмелев.
   - Но, может быть, они угомонятся, - неуверенно предположил Олег.
   - Сомневаюсь, - сказал капитан, указывая на пронизываемые гремучими вспышками клубы розовой пыли, вьющейся над потухшим калейдоскопом.
   - Сейчас мы их испытаем! - крикнул Олег и, схватив двумя руками большой круглый камень, бросил его на склон горы. С полминуты камень катился по склону, а потом был испепелен сотнями поразивших его гремучих лучей.
   - Нам не спастись, - уныло определил Шмелев.
   - Подождем, может быть, переменится ветер, - сказал капитан.
   - Хотел бы я понять, что тут такое происходит, - пробормотал Олег.
   - Я полагаю, что тут сейчас разбушевались некие очень странные живые существа, - сказал капитан и описал коротко виденную им недавно лучистую агонию калейдоскопа.
   - И вы думаете, что этот колодец был живым?! - восклинул Олег.
   - Да. И мне кажется, я догадываюсь, как эти колодцы размножаются, отвечал капитан. - Они, очевидно, могут посылать в пространство лазерные лучи, которые, отражаясь от облаков, ударяют в грунт, и с их помощью они выжигают в грунте себе подобные колодцы...
   - Так, наверно, яма, в которую я свалился, была недостроенным колодцем?
   - Именно эта яма и подсказывает мысль, что колодцы размножаются с помощью лазерных лучей. И не облако сейчас нас обстреливает, а колодцы, которые направляют свои лучи так, чтобы они отражались от облака. Но я доскажу, - продолжал капитан. - Стенки нововыжженного колодца как-то обрабатываются лучами так, что становятся <сверхзеркальными>, то есть они совсем не поглощают света, и от этого внутри колодца рождается сложный мир из пакетов световых волн.
   - Но ведь законы отражения линейны. Я не могу понять, что там может быть особенно сложного, - возразил Шмелев.
   - Я полагаю, что световые лучи как-то взаимодействуют со стенками колодца. Это возможно, если <сверхзеркальность> стенок сочетается с их сверхпроводимостью и их постоянно обтекают электрические токи, усиливаемые и ослабляемые явлениями фотоэффекта. Тогда, конечно, картина становится чрезвычайно сложной. Тогда внутри колодцев могут существовать и системы памяти в виде автономных циклов световых потоков, и логические устройства в виде циклов потоков, тяготеющих к нескольким устойчивым состояниям, и вообще все, что нужно для организации очень сложных реакций.
   - А воля, а способность к самопроизвольным действиям может ли быть у них?! - спросил Олег возбужденно.
   - О, этот вопрос касается самых темных сторон их бытия, - отвечал капитан. - Я поставлю взамен несколько иной вопрос: определено ли вполне все их поведение законами распространения света и электричества? Может быть, и нет, если эти колодцы являются столь зыбкими, что иногда их поведение зависит от различий в движении какого-нибудь одного фотона. Как известно, отдельным элементарным частицам квантовая физика разрешает действовать по вдохновению...
   Но, конечно, такого рода вопросы ничуть не станут легче, если их обратить не к колодцам, а к людям.
   - А для чего им нужны те граненые камешки, которые лежали на дне колодца? - спросил Шмелев.
   - Ну мало ли для чего. Можно, например, предположить, что из-за сотрясений грунта камешки немного смещаются и их случайные перемещения играют роль своеобразных мутаций, облегчающих эволюцию колодцев.
   - А когда они точат в грунте новые колодцы, то карту они в них закладывают, наверно, для ориентировки, для взаимного узнавания, предположил Шмелев.
   - Думаю, что да. Возможно, что они осведомляются обо всем происходящем в мире исключительно лишь с помощью облаков. Но облаков может и не быть на небе. Должно быть, с этим как-то связана необходимость для них всегда иметь при себе карту.
   - Между прочим, я уже догадался, откуда взялась та фантастическая видеозапись, - сказал Олег. - Наверно, планетоход брал возле колодца пробу грунта, а камеру засунул в колодец. Ее заклинило сбитой их лучами антенной, и она снимала колодец, пока не кончился диск. А потом планетоход прошел еще больше сотни километров...
   Олег не докончил своих рассуждений, увидев внезапно край облака, сверкнувший над гребнем горы. Он указал на него глазами, и космонавты побежали вверх по каменистому откосу, надеясь укрыться от облака за выступом скалы. Но на полпути они увидели еще одно облако, выдвинувшееся из-за гор. Казалось, спасения не было.
   - Сюда! Сюда! Здесь можно спрятаться! - закричал вдруг Олег, ныряя в трещину в скале, загороженную длинным высоким камнем. Остальные бросились за ним. Через мгновение космонавты были уже в безопасности.
   ВОЗВРАЩЕНИЕ НА КОРАБЛЬ
   Щель в скале оказалась входом в глубокую пещеру. Возле щели с внутренней ее стороны за камнями скопилась куча пыли. Ее развихрили башмаки космонавтов, и поднявшаяся пыль клочьями понеслась вон из пещеры. Сильный воздушный поток из глубины горы подсказал космонавтам мысль о существовании где-то второго выхода, и капитан предложил немедленно идти его искать.
   Больше часа брели космонавты в плотной черноте, прорезываемой лучами карманных фонарей. В трех местах пещера разветвлялась, и дважды космонавтам приходилось возвращаться из тупиков, в которые они забредали. Их путь был изломанным соответственно изгибам тесной пещеры и томительно волнистым: приходилось все время идти то вверх, то вниз. Наконец впереди забрезжил свет.
   Подойдя к отверстию, путники увидели двугорбый холм, из-за которого выглядывала верхушка их корабля. Над кораблем высоко в небе висело одинокое облако. Оно медленно подвигалось к северу.
   Посовещавшись, космонавты решили оставаться в пещере, пока облако не скроется из виду. Они легли на камни, рассыпанные у входа, и заговорили о своих лучистых преследователях.
   - Скажите, как вы думаете, должны ли они умирать естественной смертью? - обратился к капитану Шмелев.
   - По-моему, да, причем живут они не очень долго, - отвечал Шмелеву капитан. - Я обратил внимание, что расположение семиконечных звезд на карте, вами найденной, и на дне погубленного мною колодца совершенно различно. Наиболее правдоподобное объяснение этому, что все колодцы, обозначенные на карте, уже погибли. Но колодец, остатком которого она сама является, не мог разрушиться очень давно, иначе карта была бы погребена под толстым слоем грунта, сносимого ветром со склонов Паучьего кряжа.
   - А почему грунт, попадающий в колодцы, не засыпает их, пока они живы? - спросил Шмелев.
   - По-видимому, они как-то самоочищаются от инородных тел, - сказал капитан и выглянул из пещеры.
   Увиденное им было неутешительно. На южной половине неба появилось много облаков. Обернувшись, он хмуро сказал:
   - Их там целые полчища.
   Между тем Олег, казалось, о чем-то напряженно раздумывал. Внезапно он вскочил с места и уверенно заявил:
   - Они не самоочищаются от инородных тел. Они друг друга очищают. Они от нас очищали ущелье, а если с горы катится камень, они и его точно так же обстреляют лучами. Они его разрушат только для того, чтобы он не поранил колодца, но у них не может быть идеи мести, потому что у них никогда не было живых противников.
   Немного помолчав, Олег объявил:
   - Я иду!
   И, выпрыгнув из пещеры, он побежал к кораблю.
   - Эх, будь что будет! - воскликнул капитан и вышел из пещеры в сопровождении сильно побледневшего геолога. Через пять минут космонавты, целые и невредимые, были уже на корабле. Не желая долее испытывать судьбу, они тотчас запустили двигатели и стартовали. Вскоре планета калейдоскопов превратилась в серебряный диск, оправленный в многочудесную звездчатую черноту неведомого им космоса.