Э. Дирл
Верна до конца
Детектив Джоан Риз откинулась на спинку и положила ногу на ногу. У нее были красивые стройные ноги. Проходи этот разговор при других обстоятельствах, ножки детектива скорее всего полностью бы овладели его вниманием. Но сейчас ему было не до женских прелестей.
— Конечно, мистер Уэстон. Я спросила, где вы были между десятью часами вечера и полуночью? Нам известно, что именно в этот промежуток времени и была убита ваша жена. Без нескольких минут десять служанка приготовила для миссис Уэстон постель, она же нашла ее мертвой в пять минут первого, когда, как обычно, принесла стакан теплого молока. Так что для определения точного времени можно не ждать результатов вскрытия.
— Но я не понимаю, почему вы спрашиваете меня, — слегка обиделся Уэстон. — Окно в спальне Глории разбито, все ее вещи разбросаны по комнате. Разве это был не грабитель?
— Похоже на грабеж, но грабители далеко не всегда бывают убийцами, — возразила Джоан Риз.
— Может, Глория застала его в комнате в момент ограбления и попыталась остановить? Уверен, она защищала бы свое любимое алмазное ожерелье с той же яростью, с какой львица защищает львят.
— Так где же вы все-таки были в это время, мистер Уэстон? — терпеливо повторила Риз.
— Я могу ответить на этот вопрос.
Говард Уэстон испуганно подпрыгнул, услышав женский голос. Джоан Риз с легким удивлением посмотрела на Нору Бойд, служанку Глории Уэстон, которая в этот момент вошла в комнату.
— Мисс Бойд, мне кажется, я попросила вас остаться на кухне, — строго напомнила детектив.
— Да, попросили, но я была так расстроена, что забыла одну деталь и не все вам рассказала.
— У вас будет возможность сделать это чуть позже.
— Но это очень важно, мэм. — Нижняя губа Норы задрожала от едва сдерживаемых слез. — Я не хочу, чтобы вы сейчас беспокоили мистера Уэстона. Бедняга только что потерял жену, а вы пристаете к нему со своими вопросами.
— Это моя работа, мисс Бойд, задавать людям вопросы, — на удивление мягко объяснила Джоан Риз.
Мягкость и терпеливость детектива, производившей впечатление суровой и решительной женщины, нисколько не удивили Говарда Уэстона. Он уже знал, что наполненные печалью карие глаза Норы вызывают у большинства людей, встречающихся с ней, желание защитить бедняжку. С ней даже Глория вела себя по-человечески.
— А мне кажется, что ваша работа — выяснить правду, — стояла на своем Нора с нехарактерными для нее упрямством и настойчивостью. — Правда же заключается в том, что мистер Уэстон был в интересующее вас время со мной.
— С вами? — Джоан Риз не сумела скрыть удивление, ее брови взлетели вверх.
Нора густо покраснела, уловив в голосе полицейского нотки упрека.
— Это не то, о чем вы подумали, — поторопилась объяснить она. — Мы с мистером Уэстоном играли в карты.
— В карты? — недоверчиво переспросила детектив.
Говард Уэстон был очень рад, что внимание полицейского в этот момент было приковано к служанке. Признание Норы оказалось таким неожиданным, что у него самого от удивления отвисла челюсть. К тому времени, когда Риз перевела на него свой взгляд, он уже взял себя в руки и сидел с закрытым ртом и непроницаемым лицом.
— Да, в карты, детектив, — твердо подтвердила служанка. — На деньги, если хотите знать. По пенни за очко.
— Почему вы мне это сразу не сказали, мистер Уэстон? — сурово обратилась Джоан Риз к хозяину дома.
— Я как раз собирался сделать это, когда зашла Нора, — с невозмутимым видом ответил Говард. — Она опередила меня.
— Понятно, — задумчиво кивнула Риз и повернулась к служанке. — Итак, мистер Уэстон с десяти вечера до полуночи был с вами, мисс Бойд. И он все это время не выходил из комнаты?
— Ни разу, мэм. Я тоже вышла лишь однажды, в полночь, когда… — Нора широко раскрыла глаза и пошатнулась. Чтобы устоять на ногах, она резко оперлась об угол стола и опрокинула небольшую вазу. Синяя фарфоровая ваза с грохотом упала на дубовый пол и разлетелась на десятки осколков.
Громко вскрикнув, как раненая птица, Нора Бойд рухнула на колени и принялась лихорадочно собирать осколки.
— Какая же я неуклюжая, какая неповоротливая! — со слезами запричитала она. — Ведь это любимая ваза миссис Уэстон!.. Не волнуйтесь, сэр, — сказала девушка Говарду, — я обязательно склею ее!
Говард Уэстон бросился к дрожащей от горя и страха служанке и поднял ее с пола.
— Забудьте о вазе, Нора, — сказал он. — Лучше пойдите на кухню и приготовьте две чашки чая. Только, пожалуйста, без трав, обычный.
После того как Нора Бойд выбежала из гостиной, Говард повернулся к Джоан Риз.
— Вы еще не закончили, детектив? Сейчас уже два часа ночи, и мне хотелось бы немного отдохнуть. Если вы все же выяснили и у вас больше нет ко мне вопросов, позвольте проводить вас до двери.
Джоан Риз несколько секунд пристально смотрела на его лицо, словно надеясь найти на нем разгадку тайны, произошедшей этой ночью в доме, потом закрыла блокнот и встала.
— Пожалуйста, дайте мне знать, когда определитесь с датой похорон, — сказала она, прежде чем выйти из комнаты.
— Это еще зачем?
— Я хочу прийти на них, — неопределенно пожала плечами полицейский.
— Только не говорите мне, будто вы на самом деле рассчитываете, что на них явится убийца, — не смог удержаться от колкости Уэстон. — А я-то грешным делом думал, что такая ерунда встречается только в кино и книгах…
Тело Глории унесли вместе с подушкой, которой ее задушили. После того как двери дома закрылись за последним криминалистом, Говард отправился на кухню. Нора сидела за столом и пила чай.
— Вот ваш чай, мистер Уэстон, — с этими словами служанка поставила перед ним чашку. Ее рука при этом была твердой и нисколько не дрожала.
Говард неторопливо сделал глоток, пристально глядя на служанку поверх края чашки.
— Почему вы солгали миссис Риз, Нора? — наконец прервал он явно затянувшееся молчание.
— Но это не совсем ложь, сэр. Разве вы забыли, что мы много раз по вечерам на самом деле играли в карты.
— Нет, не забыл. Я все отлично помню. Но вчера вечером мы в карты не играли, и вы это прекрасно знаете. — Не дождавшись от девушки ответа, он неожиданно поинтересовался: — Вы защищаете меня, потому что считаете виновным? По-вашему, это я убил миссис Уэстон?
— Конечно, нет! Как вы могли такое подумать! — На ее лице был написан непритворный ужас. — Я просто не хотела, чтобы эта женщина мучила вас своими дурацкими вопросами. У человека такое горе, а она не может оставить его в покое. Вы и без нее сегодня достаточно настрадались… — Ее глаза затуманили слезы сочувствия. — Она задавала такие личные вопросы… Почему, например, вы и миссис Уэстон спали в разных комнатах? Вы только представьте себе такую бестактность.
— И что вы ей ответили?
— Что миссис Уэстон храпела, как несмазанная пила, — ответила Нора, потупив взор.
Говард со смехом взял ее руку и сказал:
— Нора, вы самый преданный человек на свете, какого я когда-либо видел. Неудивительно, что вы сумели проработать у Глории столько лет. Это достижение заслуживает Книги рекордов Гиннесса…
На следующее утро Нора Бойд сама обзвонила всех знакомых и родственников и договорилась с похоронным бюро и священником. Правда, с кремацией пришлось немного подождать, пока коронер не разрешит забрать тело.
От активности служанки у Говарда Уэстона начала кружиться голова. Поэтому он провел большую часть дня на диване в своем кабинете…
Яркое солнце и бодрящий прохладный ветерок напомнили Говарду на следующее утро о гольфе и заставили пожалеть, что он едет в церковь, а не на поле для игры в гольф. Он стоял в темно-сером костюме перед зеркалом, расчесывал усы и без особого успеха старался вызвать на лице выражение печали.
Закончив с усами, Уэстон принялся за волосы. Только сейчас он обратил внимание, что парик неплотно держится на голове. Говард попытался найти тюбик с сильным клеем, которым он всегда приклеивал парик к голове, но клея нигде не было.
Такой ветер обязательно сдует парик с головы, подумал Говард Уэстон, но времени на дальнейшие поиски у него уже не было. Он никогда не появлялся на людях без парика, но сегодня у него не было другого выхода. Уэстон хмуро надел шляпу и спустился к ожидавшему во дворе черному лимузину. Ничего страшного, успокоил он себя. После того как юрист прочитает и заверит завещание Глории, он навсегда покинет этот дрянной городишко.
Детектив Джоан Риз сдержала слово. Она стояла на ступеньках церкви и ждала его. Говард, который вел под руку Нору, сухо кивнул полицейскому и уже собирался войти в церковь, когда служанка прошептала ему на ухо:
— Ваша шляпа, сэр.
— Ах да, чуть не забыл! — досадливо поморщился Уэстон. Он действительно забыл, что в отличие от женщин мужчинам заходить в церковь в головных уборах категорически запрещается.
Говард Уэстон снял шляпу и услышал у себя за спиной удивленный вздох.
— Где ваши волосы? — изумленно пробормотала Джоан Риз, глядя на его плешь широко раскрытыми глазами.
— Меня поражает ваша бестактность! — не на шутку разозлился Уэстон. — Неужели вас не учили в детстве не задавать бестактных вопросов.
— Так вы носите парик? Я и понятия не имела, что у вас нет волос.
— Парик для того и предназначен, чтобы никто не замечал, что у его владельца нет своих волос, — наставительно произнес он и собрался войти в церковь.
— Знаете, вам удалось провести уйму народу. Мы вчера целый день разговаривали с друзьями и родственниками вашей жены и немало узнали об ее новом муже, то есть о вас. Каких только эпитетов и определений мы не услышали! Вас, мистер Уэстон, называли и капризным, и эгоистичным, и любителем красивой жизни, и тщеславным, и даже глуповатым, но никто не сказал, что вы лысый.
— Я не афиширую на каждом углу, что у меня нет волос, детектив, особенно таким напыщенным и самодовольным снобам, как жители этого города. Кроме Глории, об этом никто не знал. И хотя во всем остальном от нее не было толку, эту тайну она хранила как зеницу ока. Сомневаюсь, что причиной подобного благородства была доброта. Скорее всего, она просто стеснялась моей плеши и боялась насмешек подруг.
Джоан Риз задумчиво кивнула несколько раз, потом неожиданно сказала:
— Говард Уэстон, вы арестованы за убийство вашей жены. Вы имеете право хранить молчание и не отвечать на вопросы…
— Вы что, с ума сошли? — прервал ее изумленный Уэстон.
Рассказав арестованному о его правах, детектив перешла к объяснениям.
— Мы нашли в руках жертвы волосы. Результаты анализа были готовы сегодня утром. В лаборатории уверены, что это не естественные волосы, а искусственные. Мы, конечно, сравним их с волосами на вашем парике, но я и без анализа готова поспорить, что они идентичны.
Плечи Говарда поникли. Он вспомнил, как Глория слепо размахивала руками, пока он прижимал подушку к ее лицу. Наверняка в этот момент она и схватила его за волосы и выдернула прядь.
— Боюсь, вы правы, — вздохнул Говард Уэстон.
— Не понимаю, Уэстон. Хоть убейте, не понимаю. С вашими-то деньгами могли бы и не скупиться и, по крайней мере, купили приличный парик с настоящими человеческими волосами.
— Вы все путаете. Это у моей жены были деньги, а не у меня. У нас с ней был неравный брак. Глория изредка выдавала мне несколько фунтов на карманные расходы. Мне на сигареты не всегда хватало. О каких тут париках с настоящими волосами можно говорить! — печально покачал головой Уэстон. — Я так надеялся, что все изменится.
— Что изменится? О чем вы говорите?
— О моем финансовом положении, конечно. О чем же еще! После смерти Глории я должен был унаследовать пару миллионов.
— Если бы все было так, как вы говорите, — усмехнулась Джоан Риз, — то мы бы сразу вцепились в вас мертвой хваткой. Вы бы с первой минуты стали нашим главным подозреваемым. Мы нашли завещание вашей супруги в стенном сейфе в ее комнате, мистер Уэстон. Она оставила все деньги не вам, а мисс Бойд.
От лица Говарда Уэстона отхлынула кровь, и оно сразу стало похоже на застывшую восковую маску.
— Вы лжете! — воскликнул он. — Этого не может быть!
— Нет, это правда! В завещании было, если мне не изменяет память, написано: «Оставляю все свои деньги Норе Бойд в знак благодарности за долгие годы верной службы». Вы же не станете отрицать, что мисс Бойд верная и преданная служанка?
Нора, стоявшая все это время не шелохнувшись, ахнула и поднесла руку ко рту. Вокруг начали собираться удивленные друзья и знакомые Уэстонов, не знавшие, что Говард носит парик.
Надевая наручники на убийцу Глории Уэстон, детектив Риз слегка улыбнулась.
— Похоже, вы выбрали неудачный день, чтобы оправиться на улицу без парика, мистер Уэстон.
— Я не нашел клея, чтобы приклеить его, — пробормотал Говард.
— Так в том маленьком зеленом тюбике на вашем ночном столике был клей для волос? — широко раскрыла глаза Нора Бойд.
— Да, клей для волос. Неужели это вы его взяли?
— Я, — пожала плечами служанка, стараясь не рассмеяться. — Это был единственный клей в доме. Пока вы вчера спали в кабинете, я склеила им любимую вазу миссис Уэстон.
Говард посмотрел на нее так, будто не поверил своим ушам.
— Но я же велел вам забыть об этой глупой вазе, Нора.
— Сказали, но я все равно должна была склеить ее, сэр. Миссис Уэстон всегда хотела, чтобы в ней лежал ее прах, когда она умрет.