Дональдсон Стивен. Червь-победитель

Дональдсон Стивен Р
Червь-победитель

   Стивен Дональдсон
   Червь-победитель
   Безумие и Черный Грех
   И Ужас - ее сюжет.
   Эдгар Аллан По, "Лигейя"
   Не успев осознать, что он делает, он взмахнул ножом.
   Дом Крила и Ви Сампов. Гостиная.
   Ее полное имя Вайолет, но все называют ее Ви. Они состоят в браке уже два года, и она не цветет.
   Их дом скромен, но удобен - Крил занимает в своей фирме хорошее место, хотя повышений не получает. В гостиной многие вещи лучше пространства, которое занимают. Хорошее стерео контрастирует с состоянием обоев. Расстановка мебели указывает на определенную степень горького бессилия: нет никакой возможности расположить диван и кресла так, чтобы сидящие в них не видели пятен сырости на потолке. Цветы в вазе на угловом столике настоящие - но кажутся пластиковыми. Вечером лампы отбрасывают тени в самые неожиданные места.
   Они поздно возвратились с большой вечеринки, где знакомые, сослуживцы и незнакомые люди выпили довольно много. Когда Крил отпер входную дверь и направился впереди Ви в гостиную, он больше обыкновенного походил на растрепанного медведя. Виски зажгло злобность в его обычно тусклых глазах. Ви позади него смахивала на цветок в процессе превращения в осу.
   - Мне все равно, - сказал он, сразу устремляясь к серванту, чтобы налить себе еще виски. - Но я бы хотел, чтобы ты этого не делала.
   Она села на диван и сбросила туфли.
   - Черт, ну и устала же я!
   - Если тебя ничто другое не интересует, - сказал он, - так подумай обо мне. С большинством из них мне приходится работать. Половина из них может меня уволить, если им вздумается. Ты портишь мое служебное положение.
   - Мы уже вели этот разговор, - сказала она. - Восемь раз на протяжении этого месяца. - Какое-то неясное движение в дальнем затененном углу заставило ее повернуть голову в ту сторону. - Что это?
   - Что - это?
   - Что-то двигалось. Вон в том углу. Не говори, что у нас здесь завелись мыши!
   - Я ничего не видел. Мыши у нас не завелись. И мне все равно, сколько бы раз мы ни вели этот разговор. Я хочу, чтобы ты прекратила.
   Несколько секунд она смотрела в угол. Потом откинулась на спинку дивана.
   - Как я могу прекратить, если я ничего не делаю!
   - Как бы не так, черт подери! - Он выпил виски и опять наполнил стопку. - Если бы ты насела на него чуть сильнее, тебе пришлось бы засунуть руку ему в брюки.
   - Неправда.
   - Ты думаешь, никто не видит, что ты делаешь? Ведешь себя так, будто в комнате больше никого нет. А в ней полно людей. Все на этой чертовой вечеринке следили за тобой. Твоя манера флиртовать...
   - Я не флиртовала. Я просто с ним разговаривала.
   - С твоей манерой ФЛИРТОВАТЬ у тебя должно было бы хватить порядочности хотя бы смутиться.
   - А! Иди ложись спать. Я для этого слишком устала.
   - Потому что он вице-президент? Ты думаешь, что поэтому он хорош в постели? Или тебе просто нравится заигрывать с вице-президентом, чтобы придать себе статус?
   - Да не флиртовала я с ним! Богом клянусь, с тобой что-то не то! Мы просто разговаривали. Ну, понимаешь, шевелили губами и языком, чтобы получались слова. В колледже мы изучали литературу. У нас есть общие интересы. Мы читали одни и те же книги. Помнишь, что такое книги? Ну, штучки с напечатанными в них мыслями и историями? Сам ты говоришь только о футболе и о том, что кто-то в фирме сводит с тобой счеты, и что новая секретарша не носит бюстгальтера. Порой у меня такое ощущение, что в мире только я еще умею читать.
   Она подняла голову, посмотрела на него и вздохнула:
   - И для чего я пытаюсь что-то сказать? Ты ведь не слушаешь.
   - Ты права, - сказал он. - В углу что-то есть. Я видел, как оно двигалось.
   Они оба уставились туда. Секунду спустя на свет выползла сколопендра. Какая-то осклизлая, злобная. Она голодно шевелила усиками, а в длину была почти десять дюймов. Ее толстые ножки, казалось, переливались волнами, когда она стремительно перебежала ковер. Потом остановилась, осматриваясь. Крил и Ви видели, как предвкушающе двигаются ее жвалы, как она расправляет ядовитые коготки. Она забралась в дом, спасаясь от холодной сухой ночи снаружи - и чтобы поохотиться.
   Ви была не из тех женщин, которые визжат при малейшем предлоге, но она вскочила на диван, убран с пола свои босые ноги.
   - Господи, - прошептала она. - Крил, ты только посмотри! Не подпускай ее ближе.
   Он прыгнул к сколопендре и попытался прихлопнуть ее тяжелым ботинком. Но она двигалась так стремительно, что он даже не приблизился к ней. И они не разглядели, куда она скрылась.
   - Залезла под диван, - сказал он. - Слезь-ка с него.
   Она подчинилась без возражений. Поежилась и прыгнула на середину ковра.
   Он тут же опрокинул диван на спинку.
   Сколопендры под ним не оказалось.
   - Ее яд не смертелен, - сказала Ви. - На прошлой неделе одна укусила мальчика по соседству. Мне рассказывала его мать. Немногим хуже пчелиного укуса.
   Крил ее не слушал. Он поднял диван, чтобы без помех осмотреть эту часть пола. Но сколопендра исчезла.
   Он почти швырнул диван на место и опрокинул угловой столик. Цветы высыпались из вазы. Но сколопендры не было.
   - Куда подевалась эта стерва?
   Несколько минут они обыскивали комнату, но держались под защитой света. Потом он отошел к серванту и налил себе еще виски. Руки у него тряслись.
   - Я не флиртовала, - сказала она.
   Он посмотрел на нее.
   - Значит, хуже того. Ты уже спишь с ним. И наверняка вы договаривались, где и когда встретитесь.
   - Я ложусь спать, - сказала она. - Я не обязана терпеть это. Ты омерзителен.
   Он допил виски и наполнил стопку из ближайшей бутылки.
   Бильярдная Сампов.
   Эта комната - истинная причина, почему Крил купил именно этот дом, вопреки возражениям Ви. Деньги, которые могли бы пойти на переклейку обоев и ремонт потолка в гостиной, ушли на нее. В комнате стоит настоящий бильярдный стол, со всем, что к нему полагается. У одной стены длинная кожаная кушетка и бар. Но свет тут не лучше, чем в гостиной, потому что все лампы наведены на стол. Даже бар освещен так плохо, что пользоваться им можно только наугад.
   Когда он не работает, и не ездит по делам фирмы, и не смотрит футбол с приятелями, Крил проводит тут много времени.
   Ви легла, а Крил ушел в бильярдную. Для начала он подошел к бару и покончил с пустотой в своей стопке. Потом составил пирамидку и разбил ее с таким исступлением, что шар вылетел за борт и с глухим стуком запрыгал по линолеуму.
   - Чтоб тебя! - сказал Крил, неуклюже нагибаясь над шаром. Выпитое виски сказывалось на его движениях, но не на речи. Говорил он, будто трезвый.
   Опираясь на кий, сделанный по заказу, он нагнулся, чтобы поднять шар. И еще не успел положить его на сукно, как в комнату вошла Ви. Она не переоделась ко сну, зато надела туфли. Прежде чем поглядеть на Крила, она всмотрелась в тени на полу и под столом.
   - Я думал, ты хотела лечь, - сказал он.
   - Я не могу оставить все так, - ответила она. - Слишком больно.
   - А чего ты хочешь от меня? - сказал он. - Одобрения?
   Она яростно сверкнула на него глазами. Но он не замолчал.
   - Как было бы для тебя замечательно! Если бы я одобрял, тебе не о чем было бы беспокоиться. Одна беда: почти все подонки, с кем я тебя знакомлю, уже женаты. Их жены могут оказаться чуть более нормальными. И устроят тебе хорошую жизнь.
   Она закусила губу и продолжала яростно смотреть на него.
   - Но не вижу, почему это должно тебя тревожить. Если эти бабы не так терпимы, как я, им же хуже. Лишь бы я одобрял, так? И трахайся, с кем захочешь.
   - Ты кончил?
   - Черт! Почему бы тебе не перетрахаться с ними со всеми? То есть если я одобряю? Уж если воспользоваться, так сполна.
   - Черт дери, ты кончил?
   - Я только одного не понимаю. Если тебя так тянет на секс, почему это ты не хочешь трахать меня?
   - Это неправда.
   Он заморгал на нее сквозь алкогольный туман.
   - Что неправда? Тебя не тянет на секс? Или ты хочешь трахнуть меня? Смешно!
   - Крил, да что с тобой? Я не понимаю. Прежде ты таким не был... Ты не был таким, когда мы встречались. Ты не был таким, когда мы поженились. Что с тобой произошло?
   Некоторое время он молчал. Вернулся к бильярдному столу, на котором оставил свою стопку. Но в одной руке у него был шар, а в другой - кий. Он очень бережно положил кий поперек стола.
   Допив стопку, он сказал:
   - Ты изменилась.
   - Я? Я изменилась? Это ты ведешь себя, как сумасшедший. Я же всего-навсего поговорила с вице-президентом какой-то компании о КНИГАХ!
   - Ничего подобного! - Пальцы, сжимавшие шар, побелели. - Ты считаешь меня дураком. Потому что в колледже я литературой не занимался. Может, вот что изменилось. Когда мы поженились, ты меня дураком не считала. А теперь считаешь. Думаешь, я так глуп, что не замечу изменений?
   - Каких изменений?
   - Ты больше не хочешь спать со мной.
   - О, Бога ради! - сказала она. - У нас все было позавчера.
   Он посмотрел ей в глаза.
   - Но ты не хотела. Я сразу заметил. Ты никогда не хочешь!
   - Что ты заметил?
   - Ты все время на что-то ссылаешься.
   - Вовсе нет!
   - Да, и тогда ты никакого внимания на меня не обращаешь. Ты все время где-то еще. Ты всегда думаешь о ком-то другом.
   - Но это же нормально, - сказала она. - Так у всех в такие минуты. Все фантазируют. Ты и сам. В этом-то и наслаждение от секса.
   Сначала она не заметила, что из-под бильярдного стола появилась сколопендра, нащупывая усиками ее ноги. Но тут она случайно взглянула вниз.
   - Крил!
   Сколопендра двинулась к ней. Она стремительно отскочила.
   Крил со всей мочи метнул шар. Шар оставил вмятину в линолеуме рядом со сколопендрой и с грохотом ударился о стенку бара.
   Сколопендра гналась за Ви. Увертываться от нее было трудно. Когда она попадала в пятно света, ее сегменты ядовито отсвечивали.
   Крил схватил со стола кий и ударил по сколопендре. Он снова промахнулся. Однако летящие щепки заставили сколопендру повернуть и метнуться в другом направлении. Она исчезла под кушеткой.
   - Доберись до нее, - еле выговорила Ви.
   Он взмахнул обломками кия.
   - Я тебе скажу, о чем я фантазирую. Я фантазирую, будто тебе нравится секс со мной. Ты фантазируешь, будто я кто-то другой. - И он резко отодвинул кушетку от стены, размахивая своим оружием.
   - Ты бы и сам тоже, - отпарировала она, - если бы тебе приходилось спать с чутким, внимательным, фантазирующим скотом вроде тебя!
   Она вышла и с треском захлопнула за собой дверь.
   Он, сдвигая мебель то туда, то сюда, продолжал охотиться за сколопендрой.
   Спальня.
   Эта комната служит выражением Ви, насколько позволяет теснота дома.
   Кровать великовата для имеющейся площади, зато у нее красивая бронзовая рамка на изголовье и изножье. Простыни и наволочки гармонируют с одеялом, щеголяющим узором из белых цветов на голубом фоне. К сожалению, под весом Крила кровать провисает. Дверцы стенного шкафа покоробились и не закрываются.
   Имеется плафон, но Ви никогда его не зажигает. Она полагается на две изящно изогнутые лампы для чтения. В результате кровать словно со всех сторон окружена непроницаемой тьмой.
   Крил сидел на кровати и смотрел на дверь ванной комнаты. Он горбился. Его правый кулак сжимал горлышко бутылки с текилой, но он не пил.
   Дверь ванной была закрыта. Казалось, он глядится в привинченное к ней трюмо. Однако из-под двери пробивалась полоска флюоресцентного света. И он видел тень Ви, когда она двигалась по ванной.
   Он смотрел на дверь уже несколько минут, но Ви не торопилась. Наконец он переложил бутылку в левую руку.
   - Никогда не мог понять, чем ты там занимаешься!
   Она ответила сквозь дверь:
   - Жду, чтобы ты вырубился и я могла бы спать спокойно.
   Он обиделся.
   - Ну, вырубаться я не собираюсь. Я никогда не вырубаюсь. Так что можешь не тянуть время.
   Дверь резко отворилась. Ви выключила свет в ванной и остановилась в темном проеме двери, глядя на него. Она надела ночную рубашку, в которой выглядела бы соблазнительной, если бы хотела.
   - Что тебе нужно теперь? - спросила она. - Ты уже кончил громить бильярдную?
   - Я пытался убить сколопендру. Ту, которая тебя так напугала.
   - Я не испугалась, просто растерялась от неожиданности. Это же всего-навсего сколопендра. Ты ее прихлопнул?
   - Нет.
   - Ты слишком медлителен. Тебе придется вызвать специалиста.
   - К черту специалиста, - сказал он медленно. - На... специалиста. На... сколопендру. Мне хватает собственных проблем. Почему ты меня так обозвала?
   - Как?
   Он не глядел на нее.
   - Скотом. - Тут он посмотрел на нее. - Я тебя пальцем ни разу не тронул.
   Она прошла мимо него к кровати и прислонила подушку к бронзовому изголовью, села на кровать, поджала ноги и откинулась на подушки.
   - Знаю, - сказала она. - Я имела в виду совсем не то, что тебе могло показаться. Просто я взбесилась.
   Он нахмурился.
   - Ты имела в виду совсем не то, что мне могло показаться. До чего же мило! Мне сразу стало куда легче. Так какого черта ты имела в виду?
   - Надеюсь, ты понимаешь, что только все затрудняешь.
   - А мне трудно! По-твоему, мне нравится сидеть здесь и упрашивать мою жену, чтобы она мне объяснила, почему я недостаточно хорош для нее.
   - По правде говоря, - сказала она, - мне кажется, тебе именно это как раз и нравится. Позволяет тебе чувствовать себя жертвой.
   Он поднял бутылку, чтобы текила оказалась на свету, и секунду-другую всматривался в золотистую жидкость, потом переложил бутылку назад в правую руку. Но так ничего и не сказал.
   - Ну хорошо, - сказала она через некоторое время. - Ты обращаешься со мной так, словно тебе безразлично, что я думаю и чувствую.
   - Я стараюсь, как могу лучше, - возразил он. - Если мне хорошо, считается, что и тебе должно быть хорошо.
   - Я говорю не только о сексе. Я говорю о том, как ты обращаешься со мной. О том, как ты со мной разговариваешь. О твоем убеждении, будто я должна любить все, что любишь ты, и не могу любить того, чего ты не любишь. То, как ты считаешь, что вся моя жизнь обязана вращаться вокруг тебя.
   - Тогда почему ты вышла за меня? Тебе понадобилось два года, чтобы открыть, что ты не хочешь быть моей женой?
   Она вытянула ноги перед собой. Ночная рубашка закрывала их до колен.
   - Я вышла за тебя, потому что любила тебя. А не потому что хотела, чтобы со мной до конца моих дней обращались, как с вещью. Мне нужны друзья. Люди, с которыми я могу разделять что-то. Люди, которым не безразлично, что я думаю. Я чуть было не поступила в аспирантуру, потому что хотела изучать Бодлера. Мы женаты два года, а ты все еще не знаешь, кто такой Бодлер. Единственные люди, с которыми я встречаюсь, это твои приятели-выпивохи. Или сотрудники твоей фирмы.
   Он хотел что-то сказать, но она продолжала:
   - И мне нужна свобода. Мне нужно принимать собственные решения, делать собственный выбор. Мне нужна моя собственная жизнь.
   Опять он попытался сказать что-то.
   - И мне нужно, чтобы меня ценили. А для тебя я значу меньше твоего обожаемого кия.
   - Он сломался, - резко сказал Крил.
   - Знаю, что сломался, - сказала она. - Мне все равно. Вот это важнее. Я - важнее.
   Тем же тоном он сказал:
   - Ты сказала, что любила меня. Ты меня больше не любишь.
   - Господи, до чего ты туп! Ну, подумай сам! Ты-то делаешь хоть что-то, чтобы я почувствовала, что ты меня любишь?
   Он опять переложил бутылку в левую руку.
   - Ты спишь направо и налево. Наверняка трахаешь каждого сукина сына, которого сумеешь заманить в постель. Вот почему ты меня больше не любишь. Наверняка они проделывают с тобой все пакости, которых я не допускаю. И ты пристрастилась к такому. Тебе скучно со мной, потому что я недостаточно тебя возбуждаю.
   Она уронила руки на подушки.
   - Крил, это бред. Ты болен.
   Встревоженная ее движением, сколопендра выползла из подушек на ее левую руку. Она помахивала ядовитыми коготками, а усиками изучала ее кожу, выискивая самое удобное место, чтобы укусить.
   На этот раз она взвизгнула. Отчаянно взмахнула рукой. Сколопендра взлетела в воздух.
   Ударилась о потолок и свалилась на ее голую ногу.
   Теперь сколопендра разъярилась. Ее толстые ножки бешено заработали, чтобы вцепиться и атаковать.
   Резким взмахом свободной руки от себя он сбросил сколопендру с ее ноги. А когда она ударилась об стену, швырнул в нее бутылкой. Но она уже скрылась во тьме под кроватью. На одеяло обрушился дождь осколков и текилы.
   Ви слетела с кровати и спряталась позади него.
   - Я больше не могу. Я ухожу.
   - Это же всего только сколопендра, - пропыхтел он, стаскивая бронзовую завитушку с изножья. Зажав ее в одной руке, точно дубинку, другую руку он подсунул под кровать и приподнял ее. Он выглядел достаточно сильным, чтобы раздавить одну сколопендру. - Чего ты боишься?
   - Я боюсь тебя. Боюсь того, как работает твой рассудок.
   Переворачивая кровать, он смахнул одну из ламп для чтения. В спальне стало еще темнее. Когда он зажег плафон, сколопендры нигде не было.
   Комната разила текилой.
   Гостиная.
   Диван в том же положении, в каком его оставил Крил. Угловой столик лежит на боку, окруженный вянущими цветами. Вода из вазы оставила мокрое пятно на ковре, похожее на еще одну тень. Но в остальном комната не изменилась. Горят все лампы. Их яркость подчеркивает те места, куда их свет не достигает.
   Крил и Ви там. Он сидит в кресле и следит, как она роется в большом стенном шкафу, дверцы которого открываются в гостиную. Она ищет вещи, какие хочет взять с собой, и чемодан, в который уложить их. На ней платье-балахон без пояса. Почему-то в нем она выглядит совсем юной. Без обычной стопки или бутылки в руках он кажется неуклюжее обычного.
   - У меня такое впечатление, что тебе это доставляет огромное удовольствие, - сказал он.
   - Ну, конечно! - сказала она. - Ты же всегда во всем прав. Почему бы и не теперь? Я никогда еще так не веселилась с тех самых пор, как вывихнула коленку в выпускном классе.
   - А как насчет брачной ночи? Она же была одним из замечательнейших событий в твоей жизни.
   Она выпрямилась, чтобы бросить на него испепеляющий взгляд.
   - Если будешь продолжать, меня сейчас вывернет у тебя на глазах.
   - Из-за тебя я себя чувствую абсолютным дерьмом.
   - Опять в точку. Сегодня ты просто блистаешь.
   - Ну, у тебя такой вид, будто ты получаешь огромное удовольствие. Уж не помню, когда я видел тебя такой возбужденной. Наверняка ты выжидала подобного шанса с тех самых пор, как начала спать с кем попало.
   Она швырнула косметичку через комнату и опять начала рыться в шкафу.
   - Меня интересует самый первый случай, - сказал Крил. - Он тебя соблазнил? Спорю, его соблазнила ты. Спорю, ты заманила его в постель, чтобы он обучил тебя всем пакостям, какие знал.
   - Заткнись, - пробурчала она из шкафа. - Заткнись. Я ведь не слушаю.
   - Тут ты обнаружила, что он для тебя чересчур нормален. Ему требовалось просто перепихнуться. Ну, и ты отшила беднягу и продолжала искать чего-нибудь посмачнее. Теперь ты, конечно, уже набила руку, как затаскивать мужчин к себе в трусы.
   Она выбралась из шкафа с его старой бейсбольной битой в руке.
   - Черт тебя дери, Крил! Если не прекратишь, клянусь Богом, я вышибу твои смердящие мозги.
   Он невесело усмехнулся:
   - Не получится. За супружескую неверность к ответственности не привлекают. За убийство мужа тебя в тюрьму засадят.
   Швырнув биту назад в шкаф, она снова начала перебирать вещи.
   Он не мог оторвать от нее глаз. Всякий раз, когда она выныривала из шкафа, он замечал малейшее ее движение. Немного погодя он сказал:
   - Не стоит так переживать из-за сколопендры.
   Она промолчала.
   - Я с ней разделаюсь, - продолжал он. - Я ведь не допущу, чтобы что-нибудь причинило тебе вред. Я знаю, что промахиваюсь по ней. Я тебя подвел. Но я с ней разделаюсь. Утром вызову специалиста. Черт! Десять специалистов вызову. Тебе не надо никуда уезжать.
   Она продолжала не замечать его.
   На минуту он зажал лицо в ладонях. Потом опустил руки на колени. Выражение его лица изменилось.
   - А не то мы можем оставить ее себе вместо собачки. Научим будить нас по утрам. Приносить в спальню газету. Варить кофе. Мы больше не будем нуждаться в будильнике.
   Она вытащила из шкафа большой чемодан. Вскинула на диван, открыла и начала укладывать в него вещи.
   Он сказал:
   - Мы могли бы назвать ее Бодлером. Она же наверняка мальчик.
   Ви брезгливо поморщилась.
   - Бодлер дворецкий! Пусть открывает за нас дверь. Отвечает на телефонные звонки. Стелит постели. И пока мы будем удерживать его в рамках, так, вероятно, он сможет подсказывать тебе, что надеть... Да нет! У меня есть мысль получше. Ты можешь надевать его! Накрутить на шею вроде рюша. Он станет последним криком сексуальной одежды. И уж тогда трахать тебя будут столько, сколько ты пожелаешь.
   Закусив губу, чтобы не заплакать, Ви залезла в шкаф за свитером с верхней полки. Когда она его сдернула, ей на голову упала сколопендра.
   Инстинктивно отпрянув, она оказалась в комнате, и Крилу было видно все, что происходило, когда сколопендра упала ей на плечо и заползла за воротник платья.
   Ви окаменела. Ее лицо побелело. Глаза стали безумными.
   - Крил! - прошептала она. - О Господи! Помоги мне!
   Под материей платья вырисовалось туловище сколопендры, ползущее по ее грудям.
   - КРИЛ!
   Увидев, он вскочил с кресла и бросился к ней. Потом резко остановился.
   - Я не могу ее ударить, - сказал он, - тебе будет плохо. Она тебя укусит. Если я задеру платье, чтобы добраться до нее, она может укусить тебя.
   Ви была не в состоянии выговорить хоть слово. Сколопендра ползла по ее коже. Это ощущение ее парализовало.
   Мгновение он беспомощно смотрел на нее.
   - Я не знаю, что делать.
   Его руки были пусты.
   Внезапно его лицо озарилось.
   Сбегаю за ножом!
   Повернувшись, он выскочил из комнаты в кухню.
   Ви крепко зажмурилась и стиснула кулаки. У нее вырвались тихие всхлипывания, но она не шевелилась.
   Медленно-медленно сколопендра ползла по ее животу. Усики начали исследовать пупок. По ее телу пробежала дрожь, но ей удалось удержать мышцы живота в полной неподвижности.
   Затем сколопендра обнаружила теплое место между ее ногами.
   Почему-то она не задержалась там, а перебралась на левое бедро и продолжала спускаться.
   Ви открыла глаза и увидела, как голова сколопендры появилась под краем платья.
   Исследуя ее кожу на каждом дюйме своего пути, сколопендра сползла по лодыжке до щиколотки. Там она остановилась, и Ви почувствовала, что вот-вот не сумеет удержаться и закричит. Тут сколопендра снова поползла.
   Как только она достигла пола, Ви отпрыгнула. Разрешила себе закричать, но не допустила, чтобы это заставило ее замешкаться. Со всей быстротой, на какую была способна, Ви бросилась к входной двери, распахнула ее и выбежала из дома.
   Сколопендра не торопилась. Когда толстые ножки понесли ее под диван, вид у нее был уверенный и полный готовности.
   Через секунду из кухни вернулся Крил, держа в руке нож для разрезания жаркого с длинным зловещим лезвием.
   - Ви? - закричал он. - Ви?
   И увидел распахнутую дверь.
   Его лицо мгновенно исказилось от ярости.
   - Сукин ты сын, - прошептал он. - Сукин ты сын. Добился своего!
   Он присел на корточки и оглядел ковер, держа нож перед собой, чтобы сразу же нанести удар.
   - Я с тобой за это поквитаюсь. Я тебя отыщу. И не сомневайся, я тебя отыщу. А тогда разрежу тебя на куски. Разрежу на маленькие такие, крохотные кусочки, Отрежу все твои ноги. По очереди. Одну за другой. А потом спущу тебя в унитаз.
   Он обошел диван и добрался до углового столика, валяющегося на полу в окружении увядших цветов.
   - Распросукин ты сын! Она же была моей женой.
   Но он не увидел сколопендры. Она пряталась в темном мокром пятне рядом с вазой. Он чуть было не наступил на нее.
   В мгновение ока она взлетела на его ботинок и исчезла внутри брючины.
   Он заметил, что попался в ловушку сколопендры, только когда почувствовал, как она переползает через коленную чашечку.
   Опустив взгляд, он обнаружил на брюках длинную выпуклость, которая двигалась к его паху.
   Не успев осознать, что делает, он...