Дяченко Марина и Сергей. Тина-Делла

Марина и Сергей Дяченко
ТИНА-ДЕЛЛА

Рассказ

   — Зар-раза, — сказал пилот с экспрессией. Капельки его слюны упали на монитор и засветились там, как крошечные стеклянные луны.
   Пилот вытер монитор рукавом. Обернулся ко мне:
   — Здесь негде сесть, милостивый государь. Позвольте вас отстрелить, ибо другого пути я не вижу.
   На мониторе тянулась безрадостная серо-бежевая равнина.
   — Отстреливайте, сударь, — печально согласился я.
   …Могло быть и хуже.
   Скафандр избавил меня от сколько-нибудь серьезной травмы. Я поднялся с четверенек; катер уходил за горизонт, волоча за собой белесый след в зеленоватом небе, а над моей головой таял мой собственный воздушный след — отпечаток короткого неуклюжего полета.
   Слежавшаяся пыль. Песок, похожий на пепел, скалы, похожие на несвежий ноздреватый сыр. Камушки — не то черепки глиняного кувшина, не то чешуйки окаменевшей шишки — располагались вдоль силовых линий какого-то местного поля; казалось, терпеливый ребенок трудился здесь, выкладывая «дорожки» из бурых и черных камней.
   Я шагнул. Мой башмак нарушил целостность ближайшей цепочки, но стоило оторвать ногу от грунта — и камни заворочались, будто тяжелые насекомые, устраиваясь на новом месте, выстраиваясь заново, и через несколько секунд отпечаток рифленой подошвы оказался естественной деталью ландшафта: камни включили его в свою картину мира…
   Щитки скафандра «загорели», фильтруя лучи очень яркого белого солнца. Сильный ветер задувал внешние микрофоны, не давая услышать ничего, кроме унылого завывания на трех нотах. Я огляделся; бесптичье, безлюдье и бестварье от горизонта до горизонта. И не хочется думать о том, что будет, если я не найду вход в Медную Аллею, или они по какой-то причине откажутся меня впустить…
   Я взобрался на камень повыше.
   Вот она, расщелина, на которую ориентировался пилот. Почти отвесные стены. Лента грузового транспортера. Прозрачная колонна лифта.
   А внизу, в тени скал — имение, где я с сегодняшнего дня служу учителем рисования.

* * *

   Люк открыло служебное устройство. Отступило, приглашая войти; склонило красивую черноволосую голову, не опуская при этом взгляда — холодного взгляда домашней машины, сканирующей чужого:
   — Добрый день, тан-Лоуренс. Меня предупредили о вашем приезде. Хозяина нет дома. Тина-Делла ждала вас вчера.
   — К сожалению, я задержался. Не мог договориться насчет ка…
   И осекся, сообразив, что оправдываюсь.
   Устройство выпрямилось; губы его сложились в улыбку:
   — Я покажу вам вашу комнату и свяжусь с тина-Деллой. Она придет и встретит вас.
   — А тан-Глостер…
   — Хозяин вернется к вечеру. Здесь можно снять скафандр. Будьте добры, передайте мне управление вашим багажником — я отведу его наверх и распакую вещи.
   Я проводил устройство взглядом, как прежде провожал катер. Оно поднималось по лестнице, и мой багажник — старомодный и громоздкий, на гусеничном ходу — тянулся за ним, будто домашнее животное.
   Кожа зудела. Скорее всего, на нервной почве; я обнял себя за плечи.
   Огромная гостиная. Высоченный потолок — в колониальном стиле. Смотрите все, как много у нас ресурсов, как много воздуха мы в состоянии очистить, увлажнить и согреть…
   Те времена давно прошли. Теперь здесь сумрачно — и довольно-таки холодно.
   По потолку метнулась многоногая тень. Я вздрогнул; это был всего лишь робот. При виде меня остановился, оторвал передние лапы от потолка и повис вниз головой, зачем-то демонстрируя мне мохнатый животик с мерцающим на нем протоколом. Спутал меня, что ли, со служебным устройством?
   Регулятор обогревателя стоял на отметке «максимум». Я подошел ближе. Экран притягивал и завораживал взгляд; в сочетании огненных пятен виделись смеющиеся человеческие лица, бег облаков, налетающие на берег волны…
   Это было самое теплое и самое светлое место во всей комнате. Я опустился на краешек одного из трех больших кресел, придвинутых близко к экрану, и протянул к обогревателю трясущиеся ладони.
   — Тэ-ан-Лоу-рен-з?
   Сначала я ничего не увидел — в моих глазах лежал отпечаток светящегося экрана. Я понял только, что в полутьме на ступенях лестницы кто-то стоит. Прошло несколько секунд, прежде чем я разглядел, что это девушка, что она очень молода и, пожалуй, миловидна, что подростковая фигура ее облита черным платьем до самого пола.
   Незнакомка подошла ближе — тогда я сообразил, что она меня изучает. Спокойно и деловито, будто соотнося свои впечатления с докладом служебного устройства.
   — Я Дэ-ел-ла…
   Она говорила странно. Как будто сам процесс речи требовал от нее значительных усилий.
   Подписывая договор, я не знал, что дочь хозяина Медной Аллеи страдает пороками развития.

* * *

   Комната, в которой меня поселили, была большая и очень, очень холодная. Служебное устройство — имя ему было Нелли — принесло обед и на вопрос об обогревателе ответило удивлением:
   — Здесь оптимальная температура воздуха, тан-Лоуренс.
   — Мне холодно, — повторил я.
   — Условия вы согласовывали в хозяином, не так ли?
   — Когда он вернется?
   Устройство на долю секунды замерло, не то выходя на связь, не то запрашивая архивы памяти.
   — Он вернется через три, четыре или пять стандартных часов. В душевой есть теплая вода, а в кровати предусмотрена система обогрева… У вас есть еще пожелания?
   Пожеланий не было.
   После ухода Нелли я забрался в кровать и включил обогрев на полную мощность. Постепенно — очень медленно — промозглый холод выполз из постели, и место его заняло несмелое, ненадежное, но все-таки явственно ощутимое тепло. Я лежал, свернувшись под капиллярным греющим одеялом, я был живая планета в тьме и космосе огромной комнаты, и граница, проведенная между всем на свете своим и всем на свете чужим, плотно прилегала к моей собственной шкуре.
   Я был несомненным владельцем шкуры — но и только.

* * *

   — Тан-Лоуренс?
   Голос Нелли из динамика.
   — А… Да?
   — Хозяин вернулся и желает вас видеть.
   Медная Аллея изнутри казалась обширнее, чем снаружи. Кабинет хозяина помещался на четвертом уровне; лифт был без кнопок, вероятно, Нелли управляло им со встроенного пульта.
   — Тан-Лоуренс, хозяин.
   — Спасибо, Нелли… Добро пожаловать, любезный тан.
   Кабинет хозяина поражал размерами; пол был устлан покрытием, по фактуре очень похожим на настоящее дерево — а может быть, это и было дерево? При одной мысли об этом я невольно поджал пальцы ног в башмаках.
   — Разумеется, это синтопласт, мой любезный тан-Лоуренс… Вы побледнели так, будто ходите по ковру из человеческой кожи.
   Я постарался успокоить дыхание.
   Во всей огромной комнате не было никакой мебели, если не считать двух кресел, придвинутых к обогревателю. Тан-Глостер, хозяин Медной Аллеи, вольготно располагался в том из них, что стояло к теплу поближе.
   Возраст хозяина не поддавался определению. Лицо его оставалось в тени, я видел только, как поблескивают глаза — правый невооруженный, на левом — контактная линза-диагностер.
   — Прошу вас, садитесь, — мягко предложил тан-Глостер. — Нелли сказало, вам холодно?
   — Вероятно, я не привык, — отозвался я, усаживаясь. Кресло было мягкое и, кажется, покрытое инеем.
   — Да, вы не привыкли, — тан-Глостер кивнул. — Медная Аллея — замечательное место, но не всякий чужак сумеет его оценить… Как вы нашли тина-Деллу?
   — Она встретила меня, когда…
   — Нет, я спрашиваю, понравилась она вам или нет.
   — Конечно, понравилась! Очень приветливая и обаятельная девушка — ваша дочь.
   — Она не дочь мне, тан-Лоуренс. Она — дочь моей покойной жены, ребенок от первого брака… Почему вы нервничаете? Вас напугала ее манера говорить?
   — Нет, что вы… Она производит замечательное впечатление…
   — Правда?
   — Вы не могли бы снять сканер? — спросил я после минутной паузы.
   Я был уверен, что он откажет. Но он, ни слова не говоря, вытащил из нагрудного кармана контейнер. Подержал ладони прямо перед экраном обогревателя, и, продезинфицировав таким образом руки, сощипнул линзу с глазного яблока. Захлопнул крышку контейнера:
   — Так?
   — Спасибо, — пробормотал я.
   — Не подумайте, что я не люблю Деллу. Я ее люблю. Она живет в Медной Аллее почти от самого рождения.
   — Я ничего такого…
   — Вы, вероятно, очень одиноки? Нуждаетесь в деньгах? Потеряли дом и семью?
   Преодолевая неловкость, я тоже протянул ладони к обогревателю; по счастью, хозяина Медной Аллеи мой ответ не интересовал:
   — Какие инструменты понадобятся вам для уроков? Этюдник, кисти, принтер… Что еще?
   — Благодарю, но я взял с собой все необходимое. По крайней мере, на первый случай.
   — Время ужина, — он смотрел на меня, не мигая. — За вечерним столом мы традиционно собираемся вместе — я, Делла и ее няня. Вы уже видели няню?
   — Нет, — признался я.
   Мой собеседник чуть опустил веки:
   — Мы сделаем все, чтобы вам было хорошо в Медной Аллее, тан-Лоуренс. Вы не пожалеете.

* * *

   В столовой было немного теплее, чем в гостиной. В кресле с высокой спинкой сидела тина-Делла, причем я сперва услышал ее, и только потом увидел. Она… пела? Нет, не так. Она издавала длинные, мелодичные звуки, сочетание которых имело смысл, но не было мелодией.
   — Добрый вечер, — сказал я как можно приветливее.
   Она некоторое время смотрела на меня, будто пытаясь понять значение простых слов.
   — Д-а, — сказала, через силу заставляя работать свои губы и язык. — Дэ-обрый в-эчер.
   В соседнем с тина-Деллиным кресле мой глаз уловил движение. Я глянул — и невольно содрогнулся.
   — Это наша няня, — сказал хозяин, стоя в дверях. — Делла, ты же знаешь, что тан-Лоуренс говорит только по-человечески. Языком.
   Я сделал над собой усилие — и отвел взгляд от сидящей в кресле няни. И это существо станет ужинать с нами за одним столом?!
   — Она из постояльцев, — кивнул хозяин, кажется, удовлетворенный моим замешательством. — Наверное, мне следовало вас предупредить.
   — Вы доверяете девушку…
   — Дорогой тан-Лоуренс, нет лучшей няни, чем постоялка. По способности к абстрактному мышлению Делла превосходит и вас, и меня вместе взятых… Правда, она неохотно артикулирует, но это дело наживное.

* * *

   Хозяин занял свое место во главе стола, по правую руку от него уселись тина-Делла и няня, по левую — я. Постоялка оказалась почти прямо передо мной; у нее не было глаз, но я не сомневался, что она изучает меня.
   Мы молча прочли молитву. Повинуясь знаку хозяина, принялись за еду. Я боялся, что меня стошнит при виде жующей постоялки — но она поглощала свой корм весьма деликатно, и только время от времени напевала Делле несколько нот. Эти звуки не были неприятны: я поймал себя на том, что вслушиваюсь.
   — Взрослый человек не в состоянии научиться частотной речи, — сообщил хозяин, наблюдая за мной. — Даже если у него абсолютный слух.
   — А вы, тан-Глостер? Вы понимаете частотную речь?
   — У меня в свое время тоже была няня…
   Постоялка напоминала большой морщинистый мешок, утыканный разной длины волосками; гибкие сенсоры были похожи на растущие вразнобой кошачьи усы. Я отвел глаза.
   — Они поразительно чувствуют, — сказал хозяин. — Не распознавая артикулированную речь, способны усваивать восемьдесят процентов информации — из одного только интонационного рисунка. Вы никогда не пытались говорить с постояльцами, тан-Лоуренс? Вам еще представится такой шанс…