Джей Саймон
Паучиха
Саймон Джей
ПАУЧИХА
пер. Н.Куликовой
Шелест непрекращающегося дождя, крупными каплями падавшего сквозь мокрую листву на землю, был единственным звуком, который примешивался к гулу церковной паствы на маленьком промокшем кладбище у края йоркширских болот, опускавшей тело Мод Роксби в могилу.
Казалось, даже небо проливало слезы над покойной, тогда как среди небольшой кучки стоявших вокруг могилы людей под зонтиками едва ли нашлась хотя бы одна-единственная пара заплаканных глаз.
Если у Мод Роксби и были когда-то друзья, то проживали они явно не в этой части Йоркшира. Казалось, ей было мало своего собственного змеиного языка, чтобы настроить против себя жителей деревни; с годами ее поведение становилось все более странным, а после того как она в результате падения превратилась в инвалида, женщина и вовсе стала жить затворницей, компанию которой разделял лишь ее многострадальный и долготерпеливый муж Том.
Для других обитателей деревни Том всегда оставался маленьким коротеньким святым - спокойным, бескорыстным и неприхотливым человеком. Более года он продолжал мужественную борьбу за выживание своей фермы. Сражение это ему приходилось вести в одиночку, поскольку все работники ушли от них в знак протеста против выходок Мод, которую они считали ведьмой в образе человека.
Если даже так оно и было на самом деле, данное обстоятельство никоим образом не помогло Тому. В старые добрые времена Дэна Роксби Ферма, на которой они жили, была одной из лучших во всей округе, но с годами неведомая порча уничтожила весь урожай и словно скосила поголовье скота.
Теперь самое большее, на что мог рассчитывать Том, - это лишь вырастить немного овощей.
Бедняга Том! Если разобраться, то именно ради него они вообще согласились в такой день напялить на себя плащи.
Роуз Хардкасл самодовольно выглядывала из-под края зонтика и тайно поздравляласебя с тем, что сейчас у могилы стояло достаточное количество скорбящих.
В годы юности Роуз и Том некоторое время ухаживали Друг за другом, но он в конце концов женился на дочери своего хозяина, а она вышла замуж за местного кузнеца.
После безвременной кончины супруга Роуз устроилась кухаркой в доме полковника Фoртескью, но полагала, что не задержится на этой работе, если, конечно, сама как следует позаботится о себе. Даже сейчас, уже миновав расцвет молодости, Роуз производила на окружающих внушительное впечатление. У нее была крупная, можно сказать роскошная фигура и полный чувственный рот, ярко контрастировавший с тонкими губами и костлявым телом оплакиваемой покойной Мод. К тому же сейчас она уже почти мнила себя женой фермера.
Пока все развивалось по плану. После целого года полного молчания и редкого обмена взглядами она, наконец, набралась решимости и посетила ферму, чтобы предложить свои услуги по уходу за больной женщиной. Том принял ее со свойственной ему прохладой, хотя впоследствии она не раз замечала, как краснели его щеки при виде ее склонившейся над раковиной полногрудой фигуры, и потому имела все основания предполагать, что он отнюдь не холодно относится к ее присутствию в доме.
И все же ее буквально потрясло зрелище того, как перехватило дыхание у Тома и закачалась его фигура при виде исчезающего в могиле гроба; в ее мозгу тотчас промелькнула смутная идея, что, возможно, между фермером и его покойной женой существовало нечто большее, нежели она могла себе представить. Однако Роуз была решительной и быстро отбросила сомнения, так что к тому моменту, когда траурный кортеж вернулся на ферму, она вновь превратилась в переполненную энергией женщину, разносившую гостям вино и бутерброды, тогда как сам Том с грустным видом стоял и смотрел в окно. При этом его взгляд часто смещался в сторону стоявшей на буфете большой стеклянной банки.
Откуда-то сбоку к нему приблизился его кузен Фрэйк.
- Что это у тебя там? - начал было он, но слова застряли у него в горле, когда он увидел через стекло лежавшего в банке громадного паука размером с блюдце, раскинувшего в стороны четыре пары длинных, покрытых черными волосками узловатых ног.
- Ничего себе паучок, - проговорил Фрэнк. - Где это ты его раздобыл?
Толстое круглое тело возлежало на кусочке изысканно вышитого шелка, покрытого узорчатыми таинственными знаками и иероглифами.
Погруженный в свои сны наяву, Том резко вернулся к реальности.
- Что ты сказал? А, это... это принадлежало Мод. Слушай, а почему бы тебе не взять его? - С этими словами он взял банку и чуть ли не силой попытался втиснуть ее в руки Фрэнка. Тот быстро отошел назад и в ужасе воздел руки.
- Нет-нет, спасибо! С такой штукой в доме я глаз не сомкну. Ты только не обижайся! - проговорил он, с нервным видом отвергая настойчивые попытки Тома вручить ему банку.
Гости один за другим начали расходиться, пока Том и Роуз не остались одни в маленькой побеленной гостиной. Вдова была одета в тесную черную юбку и вышитую блузку английского покроя, выгодно подчеркивающую ее пышную фигуру.
Она пригладила ладонями наряд, поправила прическу и, взяв Тома под руку, повела его к креслу.
- Сейчас а приготовлю тебе чашку горячего крепкого чаю, - объявила она.
- Нет! - резкость голоса Тома застала женщину врасплох. Он тотчас же смягчил тон, однако в голосе его продолжали звучать неожиданно твердые нотки. - Спасибо, Роyз, ты была очень любезна и добра, но сейчас, извини, мне хотелось бы побыть одному.
Роуз вспыхнула, но сразу же взяла себя в руки.
- Очень хорошо, - с неестественным спокойствием произнесла она. - Я зайду завтра и помогу тебе убрать в доме.
После ее ухода Том долго стоял у буфета и разглядывал чудовищное насекомое, которое распростерлось на шелке подобко восточному властелину, восседающему на своих изысканых подушках. Затем он наклонился и вынул из самого дальнeго угла буфета почти полную бутылку виски. Налив изрядную дозу, он с задумчивым видом стал отхлебывать напиток. Ero взгляд скользнул по мельчайшим завиткам замысловатого шитья, над которым с таким неистовством работала Мод зо время своей болезни. Что означал этот узор? Откуда вообще появился этот паук? Сколько раз он задавал Мод эти вопросы, но она неизменно лишь загадочно улыбалась в ответ и продолжала вкажвку.
Тaйна ее, однако, этим не ограничалaсь. Он надеялся, что стоявшие у могилы люди нe зaмeтили того, что ручки гроба Мед буквально вывели его из себя. Вместо обычной бронзы oни были изготовлены из филигранно отделaнной стали, и внешне отдаленно напоминали очертания существа в банке. Оя вздрогнул и налил себе еще.
На слeдующеe утро, когда пришел владелец похоронного бюро, чтобы открыть свое заведение, Том Роксби уже поджидал его у входа.
- Дяксон, можно поговорить с вами?
Заметив его разгневанное выражение лкца, гробовщик сразу же пригласил его внутрь помещения. Они удобно расположились в креслах, и лишь после этого он позволил Тому снова раскрыть рот.
- Итак, мистер Роксби, - тихим, успокаивающим голосом произнес он, что вас беспокоит?
Том рассказал ему. Толстые черные брови честного Диксона поползли кверху.
- Но вы же сами на следующий день после смерти вашей супруги прислали мне письмо, в котором специально заказали эти ручки.
- Ничего подобного я не делал!
Не говоря ни слова, гробовщик извлек из кучи бумаг на столе письмо и протянул его Тому. Тот прочитал и побледнел. Он узнал голубую бумагу и почерк. На отдельном листке была сделана аккуратная зарисовка предполагавшихся паукообразных ручек. Бумага, равно как и почерк, принадлежали его жене.
Однако Том не стал говорить об этом Диксону, поскольку он не исключал, что тот досчитает его сумасшедшим. Он просто заявил, что это фальшивка, после чего покинул контору.
Когда Том вернулся в деревню, Роуз уже пришла и занималась приготовлением бифштексов. Он было запротестовал, но на сей раз женщина встретила его во всеоружии.
- Вчера я слушала тебя, а теперь позволь высказаться мне, - произнесла она. Том стоял, слегка покачиваясь от выпитого под воздействием откровений гробовщика виски.
- Ну, раз на то пошло, тебе, думаю, пора начать привыкать к моим более серьезным привычкам, - игриво проговорил он и с этими словами притянул ее к себе, обхватив одной рукой опущенные вдоль тела руки, задрал подол платья и погладил ладонью обтянутый корсетом живот. Роуз пищала как школьница, однако довольно быстро успокоилась и прошептала ему что-то на ухо. Он ухмыльнулся и пошел следом за ней наверх в спальню.
В ту ночь после ухода Роуз сон Тома нарушил ужасный кошмар, самым отвратительным в котором был его поразительный реализм. Ему снилось, что лежащий внизу в банке громадный паук зашевелился, изогнул спину и стал отчаянно пытаться приподнять крышку своей стеклянной тюрьмы. Выбравшись оттуда, он медленно пополз вниз по стенке буфета, попеременно перебирая лапами, после чего с чавкающим звуком плюхнулся на каменный пол. Мерзкое насекомое, которое, казалось, увеличилось вдвое по сравнению с тем, что находилось в банке, издавало странные свистящие звуки, под воздействием которых из всех углов дома стали выползать муравьи, слизняки, другие пауки и жуки, которые куда-то спешили, извивались, ползли и карабкались по полу гостиной, покуда вся его поверхность не превратилась в шевелящееся от их бесчисленного количества жуткое покрытие.
Затем - о, ужас из ужасов! - они выстроились в омерзительно колыхавшуюся колонну и двинулись вверх по лестнице вслед за своим новоявленным лидером. Пройдя через открытую дверь спальни Том, они исполнили в ней дьявольский танец вокруг его извивающегося, исстрадавшегося тела.
Когда Том проснулся, его затуманенному взору предстали насквозь промокшая от пота пижама и безостановочно дрожащие руки. Сон все еще живой картиной стоял в его сознании, хотя от легиона насекомых не осталось и следа. Рассвет он встретил окончательно разбитым и решил спуститься вниз, чтобы приготовить себе чаю. Не вполне представляя себе, что он может обнаружить, Том вошел в гостиную и мгновенно обнаружил, что стеклянная банка опустела. Он решил заменить чай на виски и никак не мог решить, радоваться ему или пугаться того, что устрашающее существо исчезло. Все утро, ходя по дому или двору, он внимательно смотрел вниз, с трепетом передвигая ноги и опасаясь, что волосатый зверь может откуда-то появиться. Однажды, когда нога попала в грязную лужицу, желудок взметнулся к самому горлу, и его тут же на месте вырвало. Когда пришла Роуз, он даже не скрывал своего безмерного облегчения. Весь день он не отпускал ее от себя, настоял на неоднократных любовных актах и с отчаянной готовностью согласился на все ее требования, включая обещание жениться на ней, "когда пройдет достаточное время". Лишь забываясь в ее объятиях он мог избавиться от все более отчетливо проступавшего видения громадного мохнатого насекомого. Далеко за полночь он продолжал упрашивать ее остаться, но Роуз категорически отказалась, в очередной и последний раз надела платье, затем пальто и шляпу - во всех ее движениях сквозило холодное спокойствие человека, исправно выполнившего свой долг.
Том вознамерился было как можно дольше не засыпать, однако сразу же после ухода Роуз погрузился в некое подобие транса. Медленно, откуда-то из подсознания выполз громадных размеров паук и уселся на безымянной могиле, в которой он узнал место погребения своей жены. В двух передних лапах паук сжимал нечто, отдаленно напоминавшее отвратительные останки мыши или кролика. Время от времени головная часть огромного жирного тела наклонялась вниз и, откусив от жертвы кусок, принималось его неистово пережевывать.
Облака затянули освещенное луной небо, отчего безмолвные гробницы приняли странные очертания. Неожиданно черный колосс прекратил трапезу и, казалось, стал вслушиваться в звук приближающихся шагов. Громадное насекомое молнией метнулось в сторону и стало продираться сквозь заросли высокой травы, пока не скрылось в тени кладбищенской стены. Со стороны тропинки, которая вела вдоль кладбища в сторону деревни, продолжал раздаваться звук шагов. Наконец луна вырвалась из-за облаков и ее бледный свет озарил приближающуюся фигуру... Розу Хардкасл. Она с довольным видом мурлыкала себе что-то под нос, совершенно не подозревая о существовании жуткого создания, притаившегося в паре метров от нее. Когда ее шаги стали затихать, показалась одна зловещая мохнатая нога, затем другая, еще, еще и еще одна - все они проворно переступали вплоть до тех пор, пока мутант не оказался на гребне кладбищенской стены. На секунду замерев, словно прислушиваясь к звуку шагов, он бесшумно спустился вниз и устремился в темноту вслед за беззащитной женщиной...
Том проснулся с криком имени любовницы на устах. Он так и не разделся и сидел в том же кресле, в котором его сморил сон. Том заметался по комнате, терзаясь от охватившей его нерешительности. Ему хотелось броситься из дома и предупредить ее, но всякий раз, когда он пытался сделать хотя бы шаг в сторону двери, ноги отказывались подчиняться.
Наконец при помощи очередной порции виски ему удалось успокоиться. Возможно, все это было лишь мерзким кошмаром, впрочем, скоро он во всем разберется. Несмотря на продолжавшую мучить его накопившуюся усталость, он принял твердое решение не засыпать. Раздевшись, он опустил. ноги в таз с холодной водой и стал дожидаться наступления дня. Едва взошло солнце, он снова оделся, сунул в карман револьвер и направился по тропинке в сторону деревни. Приблизившись к тому месту, которое фигурировало в его снах, он умерил шаг и неимоверным усилием воли заставил себя заглянуть поверх кладбищенской стены, все время держа оружие наготове. Ничего особенного он там не увидел - лишь высокую траву, гробницы и несколько поодаль могилу жены. Он пошел дальше, довольный уже тем, что колени наконец-то перестали дрожать. Тропинка проходила через невысокий кустарник, и у основания ствола одного из деревьев он узкдел Роуз. По крайней мере, ему показалось, что это она, насколько можно было судить по одной босой ноги, торчавшей из толстого серого тщательного намотанного кокона, почти целиком - если не считать зтой ноги - скрывавшего ег тело. Сейчас эта клейкая масса не подавала ни малейших признаков жизни, хотя наверняка женщина оказывала немалое сопротивление, прежде чем уступила напавшему на нее врагу. Туфли и сумочка в беспорядке валялись на земле, а кора у основания ствола дерева была вся иссечена кровавыми бороздами - здесь несчастная Роуз отчаянно пыталась ухватиться пальцами, сопротивляясь силе засасывающей ее массы. Дрожа от страха, Том с ужасом взирал на чудовищную сцену, его ноги словно приросли к земле. Наконец нервные клетки нашли в себе силы отреагировать на увиденное, и он как безумный бросился бежать в сторону фермы.
Ни на мгновение не останавливаясь, он добрался до дома и там, обессиленный, рухнул на пол, где добрых полчаса не мог прийти в себя. Затем он прошел вдоль всех окон, заколачивая их толстыми досками, "с мясом" вырванными из стены старого сарая для скотины. Последними были двери, которые он также запер на все имеющиеся в его распоряжении засовы. Скоро найдут тело Роуз и начнется расследование. Впрочем, возможно и нет. В конце концов, какое это имеет значение?! Инстинктивно Том понимал, что едва ли есть какой-то смысл в том, чтобы бежать и просить где-то защиты. Для него не было иного выхода, кроме как встретить этот ужас и пережить его. Вконец выхолощенный, он взял бутылку с остатками виски и лег в постель.
Проснувшись, он с доселе неизведанным чувством облегчения обнаружил, что впервые за эти два дня смог поспать, не видя этих ужасающих, кошмарных снов. Прошел в ванную, сполоснул лицо водой. В это утро его поведение отличалось уже больше осмысленностью. Да, он уедет из деревни, а если понадобится покинут и эту страну. И никогда сюда не вернется! Он завернул кран и в тот момент услышал донесшийся снизу звук. Сердце его почти перестало биться, а желудок едва не вывернулся, пока он стоял, застывший, вслушиваясь и ожидая, что слух не подвел его. Нет, действительно, не подвел. Вот он опять услышал что-то. Так в доме скрипела лишь одна дверь. Дверь в подвал! Единственное место, которое он забыл проверить! Он бросился на лестницу. Может, еще не поздно?!
Святая Мать Богородица, поздно!! Пробираясь в направлении лестницы, он заметил очертания чудовищного тела, передвигавшегося по полу прихожей. Том стал отступать в сторону спальни, что-то бормоча себе под нос и дико оглядываясь в поисках защиты. Канделябр?! Он схватил его, но тут же с отвращением бросил под ноги. Револьвер?! Он оставил его рядом с кроватью. Боже праведный, да где же он?! Он неуверенно заметался, лихорадочно ощупывая вещи вокруг себя. Ну конечно же, он взял его с собой в ванную! Вот куда надо было бежать в первую очередь! Он распахнул дверь и тут же с грохотом захлопнул снова - его дикий вопль сотряс стены дома. Оно было уже там, у основания лестницы, отрезая ему путь к отступлению - это громадное жирное тело, передвигавшееся на своих ходульных конечностях, целиком покрытое массой черных волосков. И эта голова, эта зловещая голова, свисавшая с круглого туловища и неотрывно смотревшая прямо на него.
Он бросился к стоявшему в углу старинному дубовому шкафу и, напрягаясь что было сил, стал подтаскивать его к двери. Едва шкаф стал поддаваться, он почувствовал, как силы покидают его - взгляд перехватил медленное движение дверного запора. Почему-то он представил себе, как эти мохнатые, похожие на палки ноги манипулируют странной человеческой штуковиной - и наконец добиваются своего! Исступленно вопя, он бросился к окну, предпочитая умереть, разбившись о твердый булыжник, лишь бы не погибнуть в объятиях подобной мерзости. Стекла брызнули осколками под ударами его кулаков, которые с каждой секундой все гуще покрывались кровью, а он тем временем отчаянно пытался распахнуть рамы, так недавно основательно заколоченные им же самим. И не мог найти в себе сил оглянуться...
Но даже в этом положении он почувствовал, что под напором веса твари дверь открылась, и тут же комната наполнилась неописуемо отвратительным запахом, мгновенно ударившим его в ноздри. Ладони его превратились в окровавленные лохмотья, но он не чувствовал боли - одно лишь невыносимое отвращение к этой мерзости, карабкающейся к нему на своих негнущихся ногах. Весь переполненный чувством гадливости, он издал дикий, все нарастающий вопль, когда неожиданно услышал доносившийся словно из дальней дали голос жены, обращавшейся к нему. Тому:
- Тебе, Том Роксби, следовало бы получше разобраться во всем, прежде чем пытаться избавиться от меня, - прошипел голос. - Ты считал, что действуешь достаточно хитро, подмешивая мне в еду мышьяк и желая, чтобы моя смерть показалась вполне естественной. Я могла бы в любое время добиться твоего ареста, но мне хотелось умереть, и вот я позволила тебе осуществить задуманное, сделать это для меня. Теперь ты видишь, что я принадлежу к силам темноты, а очень скоро такая же участь ожидает и тебя, мой бедный невезучий муженек.
Крики Тома Роксби умолкли под гигантскими мохнатыми объятиями, а когда паук закончил свою работу. Том был уже окончательно опутан толстым серым саваном смерти.
ПАУЧИХА
пер. Н.Куликовой
Шелест непрекращающегося дождя, крупными каплями падавшего сквозь мокрую листву на землю, был единственным звуком, который примешивался к гулу церковной паствы на маленьком промокшем кладбище у края йоркширских болот, опускавшей тело Мод Роксби в могилу.
Казалось, даже небо проливало слезы над покойной, тогда как среди небольшой кучки стоявших вокруг могилы людей под зонтиками едва ли нашлась хотя бы одна-единственная пара заплаканных глаз.
Если у Мод Роксби и были когда-то друзья, то проживали они явно не в этой части Йоркшира. Казалось, ей было мало своего собственного змеиного языка, чтобы настроить против себя жителей деревни; с годами ее поведение становилось все более странным, а после того как она в результате падения превратилась в инвалида, женщина и вовсе стала жить затворницей, компанию которой разделял лишь ее многострадальный и долготерпеливый муж Том.
Для других обитателей деревни Том всегда оставался маленьким коротеньким святым - спокойным, бескорыстным и неприхотливым человеком. Более года он продолжал мужественную борьбу за выживание своей фермы. Сражение это ему приходилось вести в одиночку, поскольку все работники ушли от них в знак протеста против выходок Мод, которую они считали ведьмой в образе человека.
Если даже так оно и было на самом деле, данное обстоятельство никоим образом не помогло Тому. В старые добрые времена Дэна Роксби Ферма, на которой они жили, была одной из лучших во всей округе, но с годами неведомая порча уничтожила весь урожай и словно скосила поголовье скота.
Теперь самое большее, на что мог рассчитывать Том, - это лишь вырастить немного овощей.
Бедняга Том! Если разобраться, то именно ради него они вообще согласились в такой день напялить на себя плащи.
Роуз Хардкасл самодовольно выглядывала из-под края зонтика и тайно поздравляласебя с тем, что сейчас у могилы стояло достаточное количество скорбящих.
В годы юности Роуз и Том некоторое время ухаживали Друг за другом, но он в конце концов женился на дочери своего хозяина, а она вышла замуж за местного кузнеца.
После безвременной кончины супруга Роуз устроилась кухаркой в доме полковника Фoртескью, но полагала, что не задержится на этой работе, если, конечно, сама как следует позаботится о себе. Даже сейчас, уже миновав расцвет молодости, Роуз производила на окружающих внушительное впечатление. У нее была крупная, можно сказать роскошная фигура и полный чувственный рот, ярко контрастировавший с тонкими губами и костлявым телом оплакиваемой покойной Мод. К тому же сейчас она уже почти мнила себя женой фермера.
Пока все развивалось по плану. После целого года полного молчания и редкого обмена взглядами она, наконец, набралась решимости и посетила ферму, чтобы предложить свои услуги по уходу за больной женщиной. Том принял ее со свойственной ему прохладой, хотя впоследствии она не раз замечала, как краснели его щеки при виде ее склонившейся над раковиной полногрудой фигуры, и потому имела все основания предполагать, что он отнюдь не холодно относится к ее присутствию в доме.
И все же ее буквально потрясло зрелище того, как перехватило дыхание у Тома и закачалась его фигура при виде исчезающего в могиле гроба; в ее мозгу тотчас промелькнула смутная идея, что, возможно, между фермером и его покойной женой существовало нечто большее, нежели она могла себе представить. Однако Роуз была решительной и быстро отбросила сомнения, так что к тому моменту, когда траурный кортеж вернулся на ферму, она вновь превратилась в переполненную энергией женщину, разносившую гостям вино и бутерброды, тогда как сам Том с грустным видом стоял и смотрел в окно. При этом его взгляд часто смещался в сторону стоявшей на буфете большой стеклянной банки.
Откуда-то сбоку к нему приблизился его кузен Фрэйк.
- Что это у тебя там? - начал было он, но слова застряли у него в горле, когда он увидел через стекло лежавшего в банке громадного паука размером с блюдце, раскинувшего в стороны четыре пары длинных, покрытых черными волосками узловатых ног.
- Ничего себе паучок, - проговорил Фрэнк. - Где это ты его раздобыл?
Толстое круглое тело возлежало на кусочке изысканно вышитого шелка, покрытого узорчатыми таинственными знаками и иероглифами.
Погруженный в свои сны наяву, Том резко вернулся к реальности.
- Что ты сказал? А, это... это принадлежало Мод. Слушай, а почему бы тебе не взять его? - С этими словами он взял банку и чуть ли не силой попытался втиснуть ее в руки Фрэнка. Тот быстро отошел назад и в ужасе воздел руки.
- Нет-нет, спасибо! С такой штукой в доме я глаз не сомкну. Ты только не обижайся! - проговорил он, с нервным видом отвергая настойчивые попытки Тома вручить ему банку.
Гости один за другим начали расходиться, пока Том и Роуз не остались одни в маленькой побеленной гостиной. Вдова была одета в тесную черную юбку и вышитую блузку английского покроя, выгодно подчеркивающую ее пышную фигуру.
Она пригладила ладонями наряд, поправила прическу и, взяв Тома под руку, повела его к креслу.
- Сейчас а приготовлю тебе чашку горячего крепкого чаю, - объявила она.
- Нет! - резкость голоса Тома застала женщину врасплох. Он тотчас же смягчил тон, однако в голосе его продолжали звучать неожиданно твердые нотки. - Спасибо, Роyз, ты была очень любезна и добра, но сейчас, извини, мне хотелось бы побыть одному.
Роуз вспыхнула, но сразу же взяла себя в руки.
- Очень хорошо, - с неестественным спокойствием произнесла она. - Я зайду завтра и помогу тебе убрать в доме.
После ее ухода Том долго стоял у буфета и разглядывал чудовищное насекомое, которое распростерлось на шелке подобко восточному властелину, восседающему на своих изысканых подушках. Затем он наклонился и вынул из самого дальнeго угла буфета почти полную бутылку виски. Налив изрядную дозу, он с задумчивым видом стал отхлебывать напиток. Ero взгляд скользнул по мельчайшим завиткам замысловатого шитья, над которым с таким неистовством работала Мод зо время своей болезни. Что означал этот узор? Откуда вообще появился этот паук? Сколько раз он задавал Мод эти вопросы, но она неизменно лишь загадочно улыбалась в ответ и продолжала вкажвку.
Тaйна ее, однако, этим не ограничалaсь. Он надеялся, что стоявшие у могилы люди нe зaмeтили того, что ручки гроба Мед буквально вывели его из себя. Вместо обычной бронзы oни были изготовлены из филигранно отделaнной стали, и внешне отдаленно напоминали очертания существа в банке. Оя вздрогнул и налил себе еще.
На слeдующеe утро, когда пришел владелец похоронного бюро, чтобы открыть свое заведение, Том Роксби уже поджидал его у входа.
- Дяксон, можно поговорить с вами?
Заметив его разгневанное выражение лкца, гробовщик сразу же пригласил его внутрь помещения. Они удобно расположились в креслах, и лишь после этого он позволил Тому снова раскрыть рот.
- Итак, мистер Роксби, - тихим, успокаивающим голосом произнес он, что вас беспокоит?
Том рассказал ему. Толстые черные брови честного Диксона поползли кверху.
- Но вы же сами на следующий день после смерти вашей супруги прислали мне письмо, в котором специально заказали эти ручки.
- Ничего подобного я не делал!
Не говоря ни слова, гробовщик извлек из кучи бумаг на столе письмо и протянул его Тому. Тот прочитал и побледнел. Он узнал голубую бумагу и почерк. На отдельном листке была сделана аккуратная зарисовка предполагавшихся паукообразных ручек. Бумага, равно как и почерк, принадлежали его жене.
Однако Том не стал говорить об этом Диксону, поскольку он не исключал, что тот досчитает его сумасшедшим. Он просто заявил, что это фальшивка, после чего покинул контору.
Когда Том вернулся в деревню, Роуз уже пришла и занималась приготовлением бифштексов. Он было запротестовал, но на сей раз женщина встретила его во всеоружии.
- Вчера я слушала тебя, а теперь позволь высказаться мне, - произнесла она. Том стоял, слегка покачиваясь от выпитого под воздействием откровений гробовщика виски.
- Ну, раз на то пошло, тебе, думаю, пора начать привыкать к моим более серьезным привычкам, - игриво проговорил он и с этими словами притянул ее к себе, обхватив одной рукой опущенные вдоль тела руки, задрал подол платья и погладил ладонью обтянутый корсетом живот. Роуз пищала как школьница, однако довольно быстро успокоилась и прошептала ему что-то на ухо. Он ухмыльнулся и пошел следом за ней наверх в спальню.
В ту ночь после ухода Роуз сон Тома нарушил ужасный кошмар, самым отвратительным в котором был его поразительный реализм. Ему снилось, что лежащий внизу в банке громадный паук зашевелился, изогнул спину и стал отчаянно пытаться приподнять крышку своей стеклянной тюрьмы. Выбравшись оттуда, он медленно пополз вниз по стенке буфета, попеременно перебирая лапами, после чего с чавкающим звуком плюхнулся на каменный пол. Мерзкое насекомое, которое, казалось, увеличилось вдвое по сравнению с тем, что находилось в банке, издавало странные свистящие звуки, под воздействием которых из всех углов дома стали выползать муравьи, слизняки, другие пауки и жуки, которые куда-то спешили, извивались, ползли и карабкались по полу гостиной, покуда вся его поверхность не превратилась в шевелящееся от их бесчисленного количества жуткое покрытие.
Затем - о, ужас из ужасов! - они выстроились в омерзительно колыхавшуюся колонну и двинулись вверх по лестнице вслед за своим новоявленным лидером. Пройдя через открытую дверь спальни Том, они исполнили в ней дьявольский танец вокруг его извивающегося, исстрадавшегося тела.
Когда Том проснулся, его затуманенному взору предстали насквозь промокшая от пота пижама и безостановочно дрожащие руки. Сон все еще живой картиной стоял в его сознании, хотя от легиона насекомых не осталось и следа. Рассвет он встретил окончательно разбитым и решил спуститься вниз, чтобы приготовить себе чаю. Не вполне представляя себе, что он может обнаружить, Том вошел в гостиную и мгновенно обнаружил, что стеклянная банка опустела. Он решил заменить чай на виски и никак не мог решить, радоваться ему или пугаться того, что устрашающее существо исчезло. Все утро, ходя по дому или двору, он внимательно смотрел вниз, с трепетом передвигая ноги и опасаясь, что волосатый зверь может откуда-то появиться. Однажды, когда нога попала в грязную лужицу, желудок взметнулся к самому горлу, и его тут же на месте вырвало. Когда пришла Роуз, он даже не скрывал своего безмерного облегчения. Весь день он не отпускал ее от себя, настоял на неоднократных любовных актах и с отчаянной готовностью согласился на все ее требования, включая обещание жениться на ней, "когда пройдет достаточное время". Лишь забываясь в ее объятиях он мог избавиться от все более отчетливо проступавшего видения громадного мохнатого насекомого. Далеко за полночь он продолжал упрашивать ее остаться, но Роуз категорически отказалась, в очередной и последний раз надела платье, затем пальто и шляпу - во всех ее движениях сквозило холодное спокойствие человека, исправно выполнившего свой долг.
Том вознамерился было как можно дольше не засыпать, однако сразу же после ухода Роуз погрузился в некое подобие транса. Медленно, откуда-то из подсознания выполз громадных размеров паук и уселся на безымянной могиле, в которой он узнал место погребения своей жены. В двух передних лапах паук сжимал нечто, отдаленно напоминавшее отвратительные останки мыши или кролика. Время от времени головная часть огромного жирного тела наклонялась вниз и, откусив от жертвы кусок, принималось его неистово пережевывать.
Облака затянули освещенное луной небо, отчего безмолвные гробницы приняли странные очертания. Неожиданно черный колосс прекратил трапезу и, казалось, стал вслушиваться в звук приближающихся шагов. Громадное насекомое молнией метнулось в сторону и стало продираться сквозь заросли высокой травы, пока не скрылось в тени кладбищенской стены. Со стороны тропинки, которая вела вдоль кладбища в сторону деревни, продолжал раздаваться звук шагов. Наконец луна вырвалась из-за облаков и ее бледный свет озарил приближающуюся фигуру... Розу Хардкасл. Она с довольным видом мурлыкала себе что-то под нос, совершенно не подозревая о существовании жуткого создания, притаившегося в паре метров от нее. Когда ее шаги стали затихать, показалась одна зловещая мохнатая нога, затем другая, еще, еще и еще одна - все они проворно переступали вплоть до тех пор, пока мутант не оказался на гребне кладбищенской стены. На секунду замерев, словно прислушиваясь к звуку шагов, он бесшумно спустился вниз и устремился в темноту вслед за беззащитной женщиной...
Том проснулся с криком имени любовницы на устах. Он так и не разделся и сидел в том же кресле, в котором его сморил сон. Том заметался по комнате, терзаясь от охватившей его нерешительности. Ему хотелось броситься из дома и предупредить ее, но всякий раз, когда он пытался сделать хотя бы шаг в сторону двери, ноги отказывались подчиняться.
Наконец при помощи очередной порции виски ему удалось успокоиться. Возможно, все это было лишь мерзким кошмаром, впрочем, скоро он во всем разберется. Несмотря на продолжавшую мучить его накопившуюся усталость, он принял твердое решение не засыпать. Раздевшись, он опустил. ноги в таз с холодной водой и стал дожидаться наступления дня. Едва взошло солнце, он снова оделся, сунул в карман револьвер и направился по тропинке в сторону деревни. Приблизившись к тому месту, которое фигурировало в его снах, он умерил шаг и неимоверным усилием воли заставил себя заглянуть поверх кладбищенской стены, все время держа оружие наготове. Ничего особенного он там не увидел - лишь высокую траву, гробницы и несколько поодаль могилу жены. Он пошел дальше, довольный уже тем, что колени наконец-то перестали дрожать. Тропинка проходила через невысокий кустарник, и у основания ствола одного из деревьев он узкдел Роуз. По крайней мере, ему показалось, что это она, насколько можно было судить по одной босой ноги, торчавшей из толстого серого тщательного намотанного кокона, почти целиком - если не считать зтой ноги - скрывавшего ег тело. Сейчас эта клейкая масса не подавала ни малейших признаков жизни, хотя наверняка женщина оказывала немалое сопротивление, прежде чем уступила напавшему на нее врагу. Туфли и сумочка в беспорядке валялись на земле, а кора у основания ствола дерева была вся иссечена кровавыми бороздами - здесь несчастная Роуз отчаянно пыталась ухватиться пальцами, сопротивляясь силе засасывающей ее массы. Дрожа от страха, Том с ужасом взирал на чудовищную сцену, его ноги словно приросли к земле. Наконец нервные клетки нашли в себе силы отреагировать на увиденное, и он как безумный бросился бежать в сторону фермы.
Ни на мгновение не останавливаясь, он добрался до дома и там, обессиленный, рухнул на пол, где добрых полчаса не мог прийти в себя. Затем он прошел вдоль всех окон, заколачивая их толстыми досками, "с мясом" вырванными из стены старого сарая для скотины. Последними были двери, которые он также запер на все имеющиеся в его распоряжении засовы. Скоро найдут тело Роуз и начнется расследование. Впрочем, возможно и нет. В конце концов, какое это имеет значение?! Инстинктивно Том понимал, что едва ли есть какой-то смысл в том, чтобы бежать и просить где-то защиты. Для него не было иного выхода, кроме как встретить этот ужас и пережить его. Вконец выхолощенный, он взял бутылку с остатками виски и лег в постель.
Проснувшись, он с доселе неизведанным чувством облегчения обнаружил, что впервые за эти два дня смог поспать, не видя этих ужасающих, кошмарных снов. Прошел в ванную, сполоснул лицо водой. В это утро его поведение отличалось уже больше осмысленностью. Да, он уедет из деревни, а если понадобится покинут и эту страну. И никогда сюда не вернется! Он завернул кран и в тот момент услышал донесшийся снизу звук. Сердце его почти перестало биться, а желудок едва не вывернулся, пока он стоял, застывший, вслушиваясь и ожидая, что слух не подвел его. Нет, действительно, не подвел. Вот он опять услышал что-то. Так в доме скрипела лишь одна дверь. Дверь в подвал! Единственное место, которое он забыл проверить! Он бросился на лестницу. Может, еще не поздно?!
Святая Мать Богородица, поздно!! Пробираясь в направлении лестницы, он заметил очертания чудовищного тела, передвигавшегося по полу прихожей. Том стал отступать в сторону спальни, что-то бормоча себе под нос и дико оглядываясь в поисках защиты. Канделябр?! Он схватил его, но тут же с отвращением бросил под ноги. Револьвер?! Он оставил его рядом с кроватью. Боже праведный, да где же он?! Он неуверенно заметался, лихорадочно ощупывая вещи вокруг себя. Ну конечно же, он взял его с собой в ванную! Вот куда надо было бежать в первую очередь! Он распахнул дверь и тут же с грохотом захлопнул снова - его дикий вопль сотряс стены дома. Оно было уже там, у основания лестницы, отрезая ему путь к отступлению - это громадное жирное тело, передвигавшееся на своих ходульных конечностях, целиком покрытое массой черных волосков. И эта голова, эта зловещая голова, свисавшая с круглого туловища и неотрывно смотревшая прямо на него.
Он бросился к стоявшему в углу старинному дубовому шкафу и, напрягаясь что было сил, стал подтаскивать его к двери. Едва шкаф стал поддаваться, он почувствовал, как силы покидают его - взгляд перехватил медленное движение дверного запора. Почему-то он представил себе, как эти мохнатые, похожие на палки ноги манипулируют странной человеческой штуковиной - и наконец добиваются своего! Исступленно вопя, он бросился к окну, предпочитая умереть, разбившись о твердый булыжник, лишь бы не погибнуть в объятиях подобной мерзости. Стекла брызнули осколками под ударами его кулаков, которые с каждой секундой все гуще покрывались кровью, а он тем временем отчаянно пытался распахнуть рамы, так недавно основательно заколоченные им же самим. И не мог найти в себе сил оглянуться...
Но даже в этом положении он почувствовал, что под напором веса твари дверь открылась, и тут же комната наполнилась неописуемо отвратительным запахом, мгновенно ударившим его в ноздри. Ладони его превратились в окровавленные лохмотья, но он не чувствовал боли - одно лишь невыносимое отвращение к этой мерзости, карабкающейся к нему на своих негнущихся ногах. Весь переполненный чувством гадливости, он издал дикий, все нарастающий вопль, когда неожиданно услышал доносившийся словно из дальней дали голос жены, обращавшейся к нему. Тому:
- Тебе, Том Роксби, следовало бы получше разобраться во всем, прежде чем пытаться избавиться от меня, - прошипел голос. - Ты считал, что действуешь достаточно хитро, подмешивая мне в еду мышьяк и желая, чтобы моя смерть показалась вполне естественной. Я могла бы в любое время добиться твоего ареста, но мне хотелось умереть, и вот я позволила тебе осуществить задуманное, сделать это для меня. Теперь ты видишь, что я принадлежу к силам темноты, а очень скоро такая же участь ожидает и тебя, мой бедный невезучий муженек.
Крики Тома Роксби умолкли под гигантскими мохнатыми объятиями, а когда паук закончил свою работу. Том был уже окончательно опутан толстым серым саваном смерти.