-----------------------------------------------------------------------
Сборник "НФ-16". Пер. - В.Сечин.
OCR & spellcheck by HarryFan, 22 August 2000
-----------------------------------------------------------------------
Это было где-то в 31 или в 32 году. Время довольно сильно путается,
когда работаешь в цирке и одна поездка очень похожа на другую; но я
помню, что это было время депрессии, продолжавшейся несколько лет.
Нет ничего забавнее, как обеспечивать пищей Самую Толстую Леди В
Мире. Все мы были довольно дружной компанией и Хестер (нашу "толстую
леди" звали Хестер) приняла как должное то, что нам пришлось
отказаться от эклеров и булочек с кремом и заменить их отличной
калорийной картошкой. В ту зиму мы потеряли нашего льва - как и все
мы, бедный старый дьявол был на уменьшенном рационе, и стоило ему
подхватить легкий грипп, как он загнулся - у него уже не осталось сил
бороться; но сами мы не упали духом. Мы понимали, что сейчас не время
раскисать и снова становиться безработными, особенно с такой
профессией, как наша.
Нашего хозяина звали Тэд Патенбергер. После того как наши дела
пошли на поправку, он продал свой цирк (и нас вместе с ним) и
отправился на отдых в Корнуолл - выращивать цыплят. Время, о котором я
рассказываю, было трудным для Тэда: ему приходилось голодать, как и
нам, но чтобы дело продвигалось, он работал, как негр. Однажды,
например, он просидел четыре ночи подряд возле больного слона.
Да, у нас был и слон. И три обезьяны, и четыре пятнистые лошади, и
пара маленьких бурых медведей. Малышка Люси Стокер присматривала за
лошадьми и была наездницей; малый по имени Альф Хеншоу приглядывал за
другими животными, а хозяин тренировал их на манеже - у него были
способности к этому. Кроме всего у нас были Сью и Сэмми - акробаты;
Рейф ле Фоллетт - самый маленький карлик, двое подсобных рабочих и я.
Я - клоун. Было время, когда я едва не стал было работать у
Санджера... Тем не менее я был доволен своей работой. Да и все мы были
довольны ею.
В конце лета мы поставили свой балаган в маленьком местечке под
названием Кранн. Это небольшой деревянный городишко на севере
Шотландии, а сотнях миль от других населенных пунктов. Только два
поезда в день проходили через него. Вот в такое место мы и забрались.
Именно в такой глуши еще можно было найти тот маленький заработок,
которого не стало в больших городах.
В воскресный вечер у нас не было представления. Поэтому все
отправлялись в город, а меня Тэд оставлял присматривать за хозяйством.
Дело в том, что у меня слабый желудок для спиртного, и я всегда
предпочитал остаться наедине с хорошей книгой.
Был отличный тихий вечер. Огромное небо над холмами было красным с
незаметными переходами оттенков в розовый. Два облачка над головой
были окрашены поровну в розовый и более темный цвет. Было
действительно очень красиво. Я сидел на траве около нашего фургона и
читал книгу мисс Корелли. Я точно помню, что это была одна из ее книг,
но не помню, какая именно, так как я все их читал по пять-шесть раз, а
некоторые даже больше.
Я не заметил, как этот парень подошел ко мне. Он тихонько тронул
меня, и только тогда я поднял голову: он был высокий, выше двух
метров, и на нем было некое подобие плаща, спускавшегося до колен,
шерстяные синие брюки и черные туфли.
- Это цирк? - спросил он.
У него был тихий, нежный голос, как у итальянского певца, которого
я когда-то знал, когда работал в водевиле в 1912 году.
- Да, - сказал я, - это цирк. Но сегодня нет представления.
- Я хочу получить работу.
Я мог бы засмеяться, но что смешного было в том, что человек ищет
работу, да еще в такие времена. Я поднялся на ноги и прислонился к
стенке фургона.
- Я не хозяин. Но могу сказать вам откровенно - здесь делать
нечего. Я просто клоун. И я не стану беднее, если даже сюда явится
знаменитый Грок и предложит сверхурочно выполнять мою работу за пять
шиллингов в неделю.
- Мое имя Каутшук, - произнес он.
- Очень рад с вами познакомиться. Майк Киннабон, - представился я.
- Я - акробат. Так называемый "гуттаперчевый человек".
- Такого номера у нас нет, но это дела не меняет.
Он снял свой плащ. Под ним оказалась тонкая, серого цвета рубашка.
Он встал в стойку и показал мне несколько трюков. Работая в цирке, я
уже видел подобные вещи, но поражен увиденным был впервые.
Существуют два вида акробатики. Первый - это когда изгибаясь
человек забрасывает свои ноги за шею и переплетает их на груди. Другой
вид - это когда нечто необъяснимо странное проделывают со своей кожей:
оттягивают ее и кожа остается в таком положении. Однажды знакомый врач
сказал мне, что это вид какой-то кожной болезни. Этот же акробат был
ни то ни другое. Он изгибался сам и изгибал свои конечности так,
словно у него было намного больше суставов, чем у меня, или лучше
сказать - совсем не было их. Закончив, он спросил:
- Ну как?
- Прекрасно. Но мне кажется, мы не сможем себе этого позволить.
- Можно я подожду владельца цирка?
- Тэда? Конечно. Если вам не жалко своего времени. Он вернется
через час. Будьте как дома.
- Спасибо.
Он сел на траву рядом со мной и вытащил из кармана книгу. Он читал
ее с видимым увлечением. Я любопытен и меня всегда интересовало: что
читают люди. Этот человек читал словарь.
Тэд вернулся немного раньше других. Он был почти трезв, потому что
ни один из наших не мог купить достаточно спиртного, чтобы хоть
чуть-чуть захмелеть. Он покачал головой, когда услышал, чего хочет
этот парень, но все же пригласил его в фургон. Я последовал за ними. Я
хотел еще раз посмотреть его работу и попытаться понять, как он это
делает.
Но у меня ничего не получилось. Тэду тоже не удалось. Он покачал
головой, у него была большая голова на тонкой шее, и когда он качал
головой, было немного страшно.
- Если бы у нас дела шли нормально, я бы с радостью взял вас на
работу. Но взяв вас теперь, мне пришлось бы расстаться с одним из моих
парней, а они со мной уже больше пяти лет.
- Так вы же еще не спросили, чего я хочу, - сказал посетитель.
Тэд засмеялся:
- Содержание, крышу и десять шиллингов. Правильно?
- Согласен, - сказал мистер Каутшук мягко.
Тэд пристально поглядел на него.
- Да вы с ума сошли.
Человек пожал плечами:
- Но я же соглашаюсь.
Тэд сказал:
- Стоит вам поехать в Ливерпуль, Бирмингем, Лондон или в любой
другой большой город и вы в любом цирке там будете получать не меньше
десяти, а то и пятнадцати фунтов, и это, заметьте, как новичок.
Мистер Каутшук пожал плечами. Все его тело при этом как-то странно
передернулось.
- Я не люблю больших городов, - сказал он. - Я буду работать на
вас, если вы меня возьмете.
Тэд на мгновенье задумался.
- О'кей. Вы приняты. Я буду платить вам один фунт, хотя нам это не
по карману. К тому же вас надо куда-то поместить.
Я сказал:
- У меня есть место в палатке. Он может расположиться у меня, если
не возражает.
Мистер Каутшук улыбнулся. У него была прекрасная улыбка, свежая и
открытая, как у ребенка.
- С большим удовольствием, - ответил он.
До сих пор не знаю, почему я так сказал. Обычно я очень осторожен с
подобного рода предложениями. Предпочитаю быть наедине с собой; думаю,
что это свойство более интеллектуальных натур. А мистер Каутшук был к
тому же мне мало знаком. У него был тихий голос и приятная улыбка.
Такими же качествами обладал один проходимец в Брикстоне, который в 28
году продал мне фальшивые алмазные акции на двадцать фунтов
стерлингов.
Но я ни разу не пожалел, что сделал это предложение. Мистер Каутшук
не был навязчив. И странная вещь - с самого начала он стал называть
меня Майк. А через пару дней он уже всех называл по имени. Но ни один
из нас не называл по имени его. Для нас он был мистер Каутшук. Однажды
я поинтересовался его именем, и он назвался, но и по сей день я
удивляюсь, как он смог произнести его.
У него были прекрасные отношения с животными. Сначала он помогал
Альфу в работе с обезьянами, медведями и слоном, а через две недели он
практически взял обязанности Альфа на себя. Один из медведей - Хонни -
временами становился злым и непослушным, но стоило мистеру Каутшуку
подойти к нему и сказать несколько слов своим нежным голосом, как
медведь становился ягнячье добрым. Странно, но Альф даже не возражал.
Случись так, что на месте мистера Каутшука оказался кто-либо другой,
Альф подумал бы, что это продиктовано желанием отобрать у него работу,
но по отношению к мистеру Каутшуку таких предположений не возникало.
Альф стал помогать другим в их работе. И никто иной, как он,
предложил, чтобы мистер Каутшук дрессировал животных на манеже, а у
Тэда появилась бы возможность отдохнуть.
Его предложение приняли, и дрессированные мистером Каутшуком
животные произвели сенсацию. Он заставлял животных проделывать такие
вещи, которые, как я до сих пор думал, были невозможны. Казалось, они
читают его мысли. Помню, как-то после представления я услышал реплики
двух зрителей.
- Послушай, эти трюки со слоном, - сказал один из них, - боже,
трудно поверить.
- Трюки со слоном? - ответил другой. - Да это был не слон! Просто
шкура да пара блоков внутри, которые все это двигают. Я видел подобные
вещи и прежде.
Я никогда не встречал никого похожего на мистера Каутшука. Даже
Рейф, который, как все карлики, имел очень уязвимое чувство
собственного достоинства, очень привязался к нему и преследовал его,
как собачонка. Я помню, как однажды Хестер жаловалась, что она очень
плохо спит, если мистер Каутшук не заглянет к ней перед сном на чашку
какао и не перекинется с ней парой слов.
Однажды произошел такой случай. Сэмми сорвался с каната. Высота
была не очень большая, так как у нас не слишком высокий купол. Я
думаю, что там было не более двадцати пяти футов и, конечно, внизу у
нас всегда натянута сетка. Но в тот вечер Сэмми выполнял несколько
упражнений "на бис" и прыгнул с таким энтузиазмом, что Сью
промахнулась и не успела его подхватить. Пролетев мимо сетки, он упал
на землю, распоров себе при этом бедро. Кровь из раны хлестала
фонтаном. Мы оттащили его за кулисы, и Тэд, покачав головой, сказал
одному из рабочих:
- Пойди и срочно вызови хирурга.
Но тут подошел мистер Каутшук.
- Не беспокойтесь, - сказал он.
Он встал на колени около Сэмми и вытер кровь губкой. Я стоял рядом
и наблюдал. Кровь продолжала хлестать. Мистер Каутшук достал из
кармана нечто походившее на маленькую канистру.
- Что это такое? - спросил я.
- Мазь.
- Но ведь ни одна мазь на свете не остановит этот поток крови, -
сказал я.
Мистер Каутшук улыбнулся, но ничего не сказал. Он взял губку в
левую руку и стал промокать кровь, в то же время смазывая рану мазью
из жестянки. Я посмотрел на ногу, когда он закончил. Только по самому
краю раны кровь просочилась из-под мази. Мистер Каутшук легонько
промокнул ее и выпрямился.
- Завтра все будет в порядке, - сказал он.
Под блестящей пленкой мази, словно сквозь стекло, можно было видеть
рваную рану.
- Завтра?
- Завтра, - сказал мистер Каутшук.
Утром я встретил Сэмми. Он прогуливался как ни в чем не бывало.
- Ну как нога? - спросил я.
- Мне здорово повезло, - ответил он. - Небольшой синяк.
Я попросил его показать мне ногу. На бедре была видна тоненькая
голубая линия шрама, и кожа вокруг была слегка припухшей.
Я отправился к себе в палатку и увидел там мистера Каутшука.
- Эта мазь, - спросил я, - что у нее за состав?
- Никакого состава. Это мазь из моей страны.
Он вытащил жестянку из кармана.
- Осталось очень немного после этого... - и он пожал плечами.
- Послушайте, - сказал я. - Меня всегда интересовало, откуда вы
родом, мистер Каутшук?
- Издалека.
- Из Европы?
- Нет, еще дальше.
Я всегда могу точно сказать, когда кто-нибудь не хочет отвечать на
вопросы, и мне кажется, что каждый человек имеет право на это. Но мое
желание знать было вполне естественным. Человек с таким множеством
талантов, как у него, не проводил бы время, путешествуя с таким
захудалым и дешевым цирком, за один фунт в неделю, если бы у него не
было веских причин. Я думал, что, может быть, он совершил что-то
противозаконное у себя на родине или обидел какое-нибудь
высокопоставленное лицо, и что в таком цирке, как наш, он будет в
безопасности, а его преследователи не додумаются искать в таком месте.
Я, правда, не мог себе представить, как такой человек, как мистер
Каутшук, мог совершить что-либо плохое. Я не знаю, что произошло, но,
поверьте, я был на его стороне.
Однажды мы сидели и разговаривали с Тэдом.
- Когда он впервые пришел сюда, - сказал Тэд, - я подумал, что у
него были какие-то неприятности в другом цирке. Может быть, женщина
или драка, а может быть, и то и другое. Я не собирался допытываться. У
каждого человека есть собственное прошлое. Но как только он проявил
свои таланты, меня обуяло любопытство. В каком же цирке он мог
работать прежде? Я навел справки. Его никто не знает. По крайней мере
в этой стране он не был известен ни в одном цирке.
- Ну и что ты думаешь? - спросил я.
- Что я думаю? Я думаю, что есть только одна страна, о которой
никто ничего не знает толком - Россия. Я думаю, что он русский. Может
быть, что-то произошло у него с девушкой, и ему пришлось поспешно
уехать.
- Он мог бы пойти в хороший цирк, - сказал я.
Тэд хитро посмотрел на меня.
- И чтобы его фотография лопала в газеты? Мистер Каутшук хочет
притаиться.
- Да, наверное это так, - сказал я.
- А если это так, - сказал Тэд, - то для меня это не имеет никакого
значения.
- Да и для всех нас тоже, - ответил я.
Мы гастролировали по нашим обычным маршрутам, выступая в городах,
куда не заезжали большие цирки. Времена стали немного лучше, и немалая
заслуга в том принадлежала мистеру Каутшуку. Он тоже казался вполне
довольным. Тэд определил ему постоянную зарплату и тот поблагодарил
его, но было видно, что деньги его интересовали мало. Он обычно
проводил свое свободное время за чтением: читал или тот словарь, или
Шекспира, или Библию. Однажды я предложил ему почитать одну из книг
мисс Корелли, но ничего из этого не вышло. Он просто улыбнулся и
поблагодарил меня, но так ни разу и не открыл взятую книгу. Тем на
менее мы прекрасно жили вместе. Каждый вечер мы обычно сидели за
столом, который я соорудил под тентом, и читали наши книги при свете
свечи.
Вот так же мы сидели в ту ночь, когда они пришли за ним. Прежде
всего мне не понравился их вид, когда они вошли под тент. Они были
такие же высокие, как и он, или даже выше, и хотя одеты они были
нормально, у них был вид иностранцев. Они разговаривали с мистером
Каутшуком на иностранном языке. Он отвечал им на английском.
- Да, я знаю вас, и ваши полномочия мне известны.
Один из вошедших посмотрел на меня и тоже заговорил с ним на
английском.
- Вы готовы пойти с нами?
- У меня нет выбора, - ответил мистер Каутшук.
Тут вмешался я.
- Послушайте, мистер Каутшук, я не знаю, кто эти парни, но вижу,
что это не полиция. К тому же мы находимся в Англии. Вы не обязаны
идти с людьми, у которых нет ордера на арест. Я сейчас позову
полицейского.
- Не надо, - сказал он.
- Черт возьми! - воскликнул я. - Это же свободная страна. Вы здесь
в безопасности. Разрешите мне позвать полицейского, и он вышвырнет
этих парней.
- Не надо, Майк, - сказал он. - Я достаточно хорошо спрятался от
них и они долго меня искали, и все-таки нашли. Просто скажи всем, что
мне пришлось уехать по личному делу. И пожалуйста, сделай так, чтобы
не было суматохи. Скажи нашим, что я благодарен им за все. И вам я
благодарен за то, что вы уступили мне место под вашим тентом.
- Мистер Каутшук, - сказал я, - скажите, что я могу сделать? Все,
что угодно...
Он посмотрел на двух незнакомцев, которые стояли и ждали его.
- Спасибо, Майк. Ничего не надо.
- Я увижу вас снова? - спросил я.
Он улыбнулся.
- Смотри на небо, - сказал он, - смотри на небо... Он взглянул на
свои часы и добавил: в полночь...
Он вышел и два человека последовали за ним.
Я много читал в журналах о межпланетных кораблях и путешествиях к
звездам. Я до сих пор не знаю, что они ожидают найти там. Лучший по
сравнению с этим мир?
Где-то там, в небе, есть мир, в котором такой хороший и добрый
человек, как мистер Каутшук, не захотел жить и ему пришлось скрываться
здесь. Они послали за ним погоню, и хотя он тщательно укрылся от них в
маленьком, всего лишь с одним слоном, цирке, они все же нашли его и
увели обратно, чтобы, очевидно, наказать его. Нет, я бы не хотел
полететь туда...
Я смотрел тогда на небо, в тот день. Это было похоже на самый яркий
и большой метеорит, который я когда-либо видел. Золотисто-белое пламя,
уносящееся и исчезающее вверху.
Сборник "НФ-16". Пер. - В.Сечин.
OCR & spellcheck by HarryFan, 22 August 2000
-----------------------------------------------------------------------
Это было где-то в 31 или в 32 году. Время довольно сильно путается,
когда работаешь в цирке и одна поездка очень похожа на другую; но я
помню, что это было время депрессии, продолжавшейся несколько лет.
Нет ничего забавнее, как обеспечивать пищей Самую Толстую Леди В
Мире. Все мы были довольно дружной компанией и Хестер (нашу "толстую
леди" звали Хестер) приняла как должное то, что нам пришлось
отказаться от эклеров и булочек с кремом и заменить их отличной
калорийной картошкой. В ту зиму мы потеряли нашего льва - как и все
мы, бедный старый дьявол был на уменьшенном рационе, и стоило ему
подхватить легкий грипп, как он загнулся - у него уже не осталось сил
бороться; но сами мы не упали духом. Мы понимали, что сейчас не время
раскисать и снова становиться безработными, особенно с такой
профессией, как наша.
Нашего хозяина звали Тэд Патенбергер. После того как наши дела
пошли на поправку, он продал свой цирк (и нас вместе с ним) и
отправился на отдых в Корнуолл - выращивать цыплят. Время, о котором я
рассказываю, было трудным для Тэда: ему приходилось голодать, как и
нам, но чтобы дело продвигалось, он работал, как негр. Однажды,
например, он просидел четыре ночи подряд возле больного слона.
Да, у нас был и слон. И три обезьяны, и четыре пятнистые лошади, и
пара маленьких бурых медведей. Малышка Люси Стокер присматривала за
лошадьми и была наездницей; малый по имени Альф Хеншоу приглядывал за
другими животными, а хозяин тренировал их на манеже - у него были
способности к этому. Кроме всего у нас были Сью и Сэмми - акробаты;
Рейф ле Фоллетт - самый маленький карлик, двое подсобных рабочих и я.
Я - клоун. Было время, когда я едва не стал было работать у
Санджера... Тем не менее я был доволен своей работой. Да и все мы были
довольны ею.
В конце лета мы поставили свой балаган в маленьком местечке под
названием Кранн. Это небольшой деревянный городишко на севере
Шотландии, а сотнях миль от других населенных пунктов. Только два
поезда в день проходили через него. Вот в такое место мы и забрались.
Именно в такой глуши еще можно было найти тот маленький заработок,
которого не стало в больших городах.
В воскресный вечер у нас не было представления. Поэтому все
отправлялись в город, а меня Тэд оставлял присматривать за хозяйством.
Дело в том, что у меня слабый желудок для спиртного, и я всегда
предпочитал остаться наедине с хорошей книгой.
Был отличный тихий вечер. Огромное небо над холмами было красным с
незаметными переходами оттенков в розовый. Два облачка над головой
были окрашены поровну в розовый и более темный цвет. Было
действительно очень красиво. Я сидел на траве около нашего фургона и
читал книгу мисс Корелли. Я точно помню, что это была одна из ее книг,
но не помню, какая именно, так как я все их читал по пять-шесть раз, а
некоторые даже больше.
Я не заметил, как этот парень подошел ко мне. Он тихонько тронул
меня, и только тогда я поднял голову: он был высокий, выше двух
метров, и на нем было некое подобие плаща, спускавшегося до колен,
шерстяные синие брюки и черные туфли.
- Это цирк? - спросил он.
У него был тихий, нежный голос, как у итальянского певца, которого
я когда-то знал, когда работал в водевиле в 1912 году.
- Да, - сказал я, - это цирк. Но сегодня нет представления.
- Я хочу получить работу.
Я мог бы засмеяться, но что смешного было в том, что человек ищет
работу, да еще в такие времена. Я поднялся на ноги и прислонился к
стенке фургона.
- Я не хозяин. Но могу сказать вам откровенно - здесь делать
нечего. Я просто клоун. И я не стану беднее, если даже сюда явится
знаменитый Грок и предложит сверхурочно выполнять мою работу за пять
шиллингов в неделю.
- Мое имя Каутшук, - произнес он.
- Очень рад с вами познакомиться. Майк Киннабон, - представился я.
- Я - акробат. Так называемый "гуттаперчевый человек".
- Такого номера у нас нет, но это дела не меняет.
Он снял свой плащ. Под ним оказалась тонкая, серого цвета рубашка.
Он встал в стойку и показал мне несколько трюков. Работая в цирке, я
уже видел подобные вещи, но поражен увиденным был впервые.
Существуют два вида акробатики. Первый - это когда изгибаясь
человек забрасывает свои ноги за шею и переплетает их на груди. Другой
вид - это когда нечто необъяснимо странное проделывают со своей кожей:
оттягивают ее и кожа остается в таком положении. Однажды знакомый врач
сказал мне, что это вид какой-то кожной болезни. Этот же акробат был
ни то ни другое. Он изгибался сам и изгибал свои конечности так,
словно у него было намного больше суставов, чем у меня, или лучше
сказать - совсем не было их. Закончив, он спросил:
- Ну как?
- Прекрасно. Но мне кажется, мы не сможем себе этого позволить.
- Можно я подожду владельца цирка?
- Тэда? Конечно. Если вам не жалко своего времени. Он вернется
через час. Будьте как дома.
- Спасибо.
Он сел на траву рядом со мной и вытащил из кармана книгу. Он читал
ее с видимым увлечением. Я любопытен и меня всегда интересовало: что
читают люди. Этот человек читал словарь.
Тэд вернулся немного раньше других. Он был почти трезв, потому что
ни один из наших не мог купить достаточно спиртного, чтобы хоть
чуть-чуть захмелеть. Он покачал головой, когда услышал, чего хочет
этот парень, но все же пригласил его в фургон. Я последовал за ними. Я
хотел еще раз посмотреть его работу и попытаться понять, как он это
делает.
Но у меня ничего не получилось. Тэду тоже не удалось. Он покачал
головой, у него была большая голова на тонкой шее, и когда он качал
головой, было немного страшно.
- Если бы у нас дела шли нормально, я бы с радостью взял вас на
работу. Но взяв вас теперь, мне пришлось бы расстаться с одним из моих
парней, а они со мной уже больше пяти лет.
- Так вы же еще не спросили, чего я хочу, - сказал посетитель.
Тэд засмеялся:
- Содержание, крышу и десять шиллингов. Правильно?
- Согласен, - сказал мистер Каутшук мягко.
Тэд пристально поглядел на него.
- Да вы с ума сошли.
Человек пожал плечами:
- Но я же соглашаюсь.
Тэд сказал:
- Стоит вам поехать в Ливерпуль, Бирмингем, Лондон или в любой
другой большой город и вы в любом цирке там будете получать не меньше
десяти, а то и пятнадцати фунтов, и это, заметьте, как новичок.
Мистер Каутшук пожал плечами. Все его тело при этом как-то странно
передернулось.
- Я не люблю больших городов, - сказал он. - Я буду работать на
вас, если вы меня возьмете.
Тэд на мгновенье задумался.
- О'кей. Вы приняты. Я буду платить вам один фунт, хотя нам это не
по карману. К тому же вас надо куда-то поместить.
Я сказал:
- У меня есть место в палатке. Он может расположиться у меня, если
не возражает.
Мистер Каутшук улыбнулся. У него была прекрасная улыбка, свежая и
открытая, как у ребенка.
- С большим удовольствием, - ответил он.
До сих пор не знаю, почему я так сказал. Обычно я очень осторожен с
подобного рода предложениями. Предпочитаю быть наедине с собой; думаю,
что это свойство более интеллектуальных натур. А мистер Каутшук был к
тому же мне мало знаком. У него был тихий голос и приятная улыбка.
Такими же качествами обладал один проходимец в Брикстоне, который в 28
году продал мне фальшивые алмазные акции на двадцать фунтов
стерлингов.
Но я ни разу не пожалел, что сделал это предложение. Мистер Каутшук
не был навязчив. И странная вещь - с самого начала он стал называть
меня Майк. А через пару дней он уже всех называл по имени. Но ни один
из нас не называл по имени его. Для нас он был мистер Каутшук. Однажды
я поинтересовался его именем, и он назвался, но и по сей день я
удивляюсь, как он смог произнести его.
У него были прекрасные отношения с животными. Сначала он помогал
Альфу в работе с обезьянами, медведями и слоном, а через две недели он
практически взял обязанности Альфа на себя. Один из медведей - Хонни -
временами становился злым и непослушным, но стоило мистеру Каутшуку
подойти к нему и сказать несколько слов своим нежным голосом, как
медведь становился ягнячье добрым. Странно, но Альф даже не возражал.
Случись так, что на месте мистера Каутшука оказался кто-либо другой,
Альф подумал бы, что это продиктовано желанием отобрать у него работу,
но по отношению к мистеру Каутшуку таких предположений не возникало.
Альф стал помогать другим в их работе. И никто иной, как он,
предложил, чтобы мистер Каутшук дрессировал животных на манеже, а у
Тэда появилась бы возможность отдохнуть.
Его предложение приняли, и дрессированные мистером Каутшуком
животные произвели сенсацию. Он заставлял животных проделывать такие
вещи, которые, как я до сих пор думал, были невозможны. Казалось, они
читают его мысли. Помню, как-то после представления я услышал реплики
двух зрителей.
- Послушай, эти трюки со слоном, - сказал один из них, - боже,
трудно поверить.
- Трюки со слоном? - ответил другой. - Да это был не слон! Просто
шкура да пара блоков внутри, которые все это двигают. Я видел подобные
вещи и прежде.
Я никогда не встречал никого похожего на мистера Каутшука. Даже
Рейф, который, как все карлики, имел очень уязвимое чувство
собственного достоинства, очень привязался к нему и преследовал его,
как собачонка. Я помню, как однажды Хестер жаловалась, что она очень
плохо спит, если мистер Каутшук не заглянет к ней перед сном на чашку
какао и не перекинется с ней парой слов.
Однажды произошел такой случай. Сэмми сорвался с каната. Высота
была не очень большая, так как у нас не слишком высокий купол. Я
думаю, что там было не более двадцати пяти футов и, конечно, внизу у
нас всегда натянута сетка. Но в тот вечер Сэмми выполнял несколько
упражнений "на бис" и прыгнул с таким энтузиазмом, что Сью
промахнулась и не успела его подхватить. Пролетев мимо сетки, он упал
на землю, распоров себе при этом бедро. Кровь из раны хлестала
фонтаном. Мы оттащили его за кулисы, и Тэд, покачав головой, сказал
одному из рабочих:
- Пойди и срочно вызови хирурга.
Но тут подошел мистер Каутшук.
- Не беспокойтесь, - сказал он.
Он встал на колени около Сэмми и вытер кровь губкой. Я стоял рядом
и наблюдал. Кровь продолжала хлестать. Мистер Каутшук достал из
кармана нечто походившее на маленькую канистру.
- Что это такое? - спросил я.
- Мазь.
- Но ведь ни одна мазь на свете не остановит этот поток крови, -
сказал я.
Мистер Каутшук улыбнулся, но ничего не сказал. Он взял губку в
левую руку и стал промокать кровь, в то же время смазывая рану мазью
из жестянки. Я посмотрел на ногу, когда он закончил. Только по самому
краю раны кровь просочилась из-под мази. Мистер Каутшук легонько
промокнул ее и выпрямился.
- Завтра все будет в порядке, - сказал он.
Под блестящей пленкой мази, словно сквозь стекло, можно было видеть
рваную рану.
- Завтра?
- Завтра, - сказал мистер Каутшук.
Утром я встретил Сэмми. Он прогуливался как ни в чем не бывало.
- Ну как нога? - спросил я.
- Мне здорово повезло, - ответил он. - Небольшой синяк.
Я попросил его показать мне ногу. На бедре была видна тоненькая
голубая линия шрама, и кожа вокруг была слегка припухшей.
Я отправился к себе в палатку и увидел там мистера Каутшука.
- Эта мазь, - спросил я, - что у нее за состав?
- Никакого состава. Это мазь из моей страны.
Он вытащил жестянку из кармана.
- Осталось очень немного после этого... - и он пожал плечами.
- Послушайте, - сказал я. - Меня всегда интересовало, откуда вы
родом, мистер Каутшук?
- Издалека.
- Из Европы?
- Нет, еще дальше.
Я всегда могу точно сказать, когда кто-нибудь не хочет отвечать на
вопросы, и мне кажется, что каждый человек имеет право на это. Но мое
желание знать было вполне естественным. Человек с таким множеством
талантов, как у него, не проводил бы время, путешествуя с таким
захудалым и дешевым цирком, за один фунт в неделю, если бы у него не
было веских причин. Я думал, что, может быть, он совершил что-то
противозаконное у себя на родине или обидел какое-нибудь
высокопоставленное лицо, и что в таком цирке, как наш, он будет в
безопасности, а его преследователи не додумаются искать в таком месте.
Я, правда, не мог себе представить, как такой человек, как мистер
Каутшук, мог совершить что-либо плохое. Я не знаю, что произошло, но,
поверьте, я был на его стороне.
Однажды мы сидели и разговаривали с Тэдом.
- Когда он впервые пришел сюда, - сказал Тэд, - я подумал, что у
него были какие-то неприятности в другом цирке. Может быть, женщина
или драка, а может быть, и то и другое. Я не собирался допытываться. У
каждого человека есть собственное прошлое. Но как только он проявил
свои таланты, меня обуяло любопытство. В каком же цирке он мог
работать прежде? Я навел справки. Его никто не знает. По крайней мере
в этой стране он не был известен ни в одном цирке.
- Ну и что ты думаешь? - спросил я.
- Что я думаю? Я думаю, что есть только одна страна, о которой
никто ничего не знает толком - Россия. Я думаю, что он русский. Может
быть, что-то произошло у него с девушкой, и ему пришлось поспешно
уехать.
- Он мог бы пойти в хороший цирк, - сказал я.
Тэд хитро посмотрел на меня.
- И чтобы его фотография лопала в газеты? Мистер Каутшук хочет
притаиться.
- Да, наверное это так, - сказал я.
- А если это так, - сказал Тэд, - то для меня это не имеет никакого
значения.
- Да и для всех нас тоже, - ответил я.
Мы гастролировали по нашим обычным маршрутам, выступая в городах,
куда не заезжали большие цирки. Времена стали немного лучше, и немалая
заслуга в том принадлежала мистеру Каутшуку. Он тоже казался вполне
довольным. Тэд определил ему постоянную зарплату и тот поблагодарил
его, но было видно, что деньги его интересовали мало. Он обычно
проводил свое свободное время за чтением: читал или тот словарь, или
Шекспира, или Библию. Однажды я предложил ему почитать одну из книг
мисс Корелли, но ничего из этого не вышло. Он просто улыбнулся и
поблагодарил меня, но так ни разу и не открыл взятую книгу. Тем на
менее мы прекрасно жили вместе. Каждый вечер мы обычно сидели за
столом, который я соорудил под тентом, и читали наши книги при свете
свечи.
Вот так же мы сидели в ту ночь, когда они пришли за ним. Прежде
всего мне не понравился их вид, когда они вошли под тент. Они были
такие же высокие, как и он, или даже выше, и хотя одеты они были
нормально, у них был вид иностранцев. Они разговаривали с мистером
Каутшуком на иностранном языке. Он отвечал им на английском.
- Да, я знаю вас, и ваши полномочия мне известны.
Один из вошедших посмотрел на меня и тоже заговорил с ним на
английском.
- Вы готовы пойти с нами?
- У меня нет выбора, - ответил мистер Каутшук.
Тут вмешался я.
- Послушайте, мистер Каутшук, я не знаю, кто эти парни, но вижу,
что это не полиция. К тому же мы находимся в Англии. Вы не обязаны
идти с людьми, у которых нет ордера на арест. Я сейчас позову
полицейского.
- Не надо, - сказал он.
- Черт возьми! - воскликнул я. - Это же свободная страна. Вы здесь
в безопасности. Разрешите мне позвать полицейского, и он вышвырнет
этих парней.
- Не надо, Майк, - сказал он. - Я достаточно хорошо спрятался от
них и они долго меня искали, и все-таки нашли. Просто скажи всем, что
мне пришлось уехать по личному делу. И пожалуйста, сделай так, чтобы
не было суматохи. Скажи нашим, что я благодарен им за все. И вам я
благодарен за то, что вы уступили мне место под вашим тентом.
- Мистер Каутшук, - сказал я, - скажите, что я могу сделать? Все,
что угодно...
Он посмотрел на двух незнакомцев, которые стояли и ждали его.
- Спасибо, Майк. Ничего не надо.
- Я увижу вас снова? - спросил я.
Он улыбнулся.
- Смотри на небо, - сказал он, - смотри на небо... Он взглянул на
свои часы и добавил: в полночь...
Он вышел и два человека последовали за ним.
Я много читал в журналах о межпланетных кораблях и путешествиях к
звездам. Я до сих пор не знаю, что они ожидают найти там. Лучший по
сравнению с этим мир?
Где-то там, в небе, есть мир, в котором такой хороший и добрый
человек, как мистер Каутшук, не захотел жить и ему пришлось скрываться
здесь. Они послали за ним погоню, и хотя он тщательно укрылся от них в
маленьком, всего лишь с одним слоном, цирке, они все же нашли его и
увели обратно, чтобы, очевидно, наказать его. Нет, я бы не хотел
полететь туда...
Я смотрел тогда на небо, в тот день. Это было похоже на самый яркий
и большой метеорит, который я когда-либо видел. Золотисто-белое пламя,
уносящееся и исчезающее вверху.