Эдуард Успенский. Вниз по волшебной реке

Эдуард Успенский
Вниз по волшебной реке

Глава 1
Волшебная тропинка

   В одной деревне у одной бабушки жил один городской мальчик. Звали его Митя. Он проводил в деревне каникулы.
   Целыми днями он купался в речке и загорал. По вечерам он забирался на печку, смотрел, как бабушка прядёт свою пряжу, и слушал её волшебные сказки.
   – А у нас в Москве все сейчас вяжут, – говорил мальчик бабушке.
   – Ничего, – отвечала та, – скоро и прясть начнут.
   И она рассказывала ему про Василису Премудрую, про Ивана-царевича и про страшного Кощея Бессмертного.
   А однажды утром бабушка сказала ему:
   – Вот что. Возьми-ка ты гостинцы и сходи к тётке моей двоюродной – Егоровне. Погостишь у неё, поможешь чего по хозяйству. А то она одна живёт. Старая совсем стала. Того и гляди, в Бабу Ягу превратится.
   – Ладно, – сказал Митя.
   Он взял гостинцы и пошёл по дорожке через лес. Всё прямо и прямо. Как ему бабушка объяснила. Но чем дальше он отходил от деревни, тем больше удивлялся. Деревья расступались перед ним как живые. Трава стала зеленее, а цветы красивее и душистее.
   И вдруг навстречу мальчику выбежал большой-пребольшой Серый Волк. Куда больше тех, что обычно сидят в зоопарке.
   – Здравствуйте, – проговорил он человеческим голосом. – Вы, случайно, не видели здесь козлика? Серенького такого?
   Митя сначала растерялся, а потом сказал:
   – Нет… Не видел я козлика.
   – М-да, – задумчиво протянул Волк, – значит, быть мне сегодня без завтрака. – Он сел на задние лапы. – А вот девочка вам не попадалась? Такая маленькая, с корзиночкой? В красной шапочке?
   – Нет, – ответил Митя, – и девочка мне не попадалась.
   – М-да, – ещё задумчивее протянул Волк, – значит, быть мне сегодня без обеда! – Он повернулся и побежал обратно в лес.
   Мальчику стало жалко Волка, и он сказал:
   – А хотите, я вас угощу? У меня есть с собой пирожок.
   Волк остановился.
   – С чем? С мясом?
   – Нет. С капустой.
   – Не хочу, – сказал Волк. – Вот колбасы я бы съел. Есть у тебя, мальчик, колбаса?
   – Есть, – ответил Митя. – Только я боюсь, меня бабушка заругает.
   – Какая ещё бабушка? – заинтересовался Волк.
   Потому что серые волки всегда интересуются чужими бабушками и внучками.
   – Бабушка Егоровна. Я к ней иду.
   – Для тебя она, может, и бабушка, – усмехнулся Волк, – а для меня… ну даже ни капельки. Не бойся, она не заругает. Ты уж меня угости, а я тебе ещё пригожусь!
   Митя угостил Волка колбасой и пошёл дальше. Ему совсем не было страшно. Потому что лес вокруг был очень добрый и светлый.
   Дорожка пересекла зелёную поляну и побежала вниз, к речке.
   Над речкой стелился белый туман и пахло молоком. Над туманом поднимался мостик.
   – Неужели эта речка молочная? – удивился мальчик. – А мне никто про это не говорил.
   Он остановился посередине моста и долго смотрел, как по лёгким молочным волнам бегают солнечные зайчики. Потом он пошёл дальше. Его шаги гулко раздавались в тишине, и с кисельных берегов прыгали в молоко разноцветные пучеглазые лягушки. Наверное, они были сделаны из желе.
   Потом дорожка провела мальчика по тёмному лесу и упёрлась в низкий деревянный забор. За забором стояла ветхая избушка на курьих ножках.
   – Избушка, избушка, – сказал мальчик, – а ну-ка повернись к лесу задом, а ко мне передом!
   Избушка повернулась.
   – Вот здорово! – удивился Митя. – А теперь налево! Раз-два!
   Избушка повернулась налево.
   – А теперь на месте шагом марш!
   Раз-два! Раз-два! Раз-два… Раз-два… – маршировала избушка, поднимая пыль. И слышно было, как внутри на полках гремели, перекатываясь, чашки и блюдца.
   Но тут окошко растворилось, и из него высунулась какая-то старуха.
   – Ты что хулиганишь? Ты что хулиганишь? – закричала она. – Вот как выскочу, как выпрыгну, как тресну метлой!
   – Здравствуйте, – сказал ей Митя. – А вы, бабушка, кто? Вы не Баба Яга?
   – Да, – ответила старуха. – А ты кто такой?
   – Я – Митя.
   – Какой ещё Митя?
   – Обыкновенный, Сидоров.
   – А что же мне с тобой делать?
   – Как – что?
   – А так. Будь ты Иван-царевич, я бы тебя чаем напоила и спать уложила. Будь ты мальчик Ивашка, я бы тебя в котле варить стала. А что мне с Митей делать, я и ума не приложу!
   – Варить меня не надо, – сказал мальчик. – Ведь я вам гостинцев принёс.
   – От кого гостинцы?
   – От бабушки моей Глафиры Андреевны. Я её внук.
   – Да что же ты сразу не сказал? Стало быть, ты мой родственник! А я тебя метлой хотела! Ты уж погоди. Я мигом.
   И в избушке что-то зашумело, зашуршало, задвигалось. Очевидно, подметался пол, стелилась свежая скатерть и вынималась чистая посуда.
   Наконец дверь распахнулась, и мальчик поднялся по ступенькам.
   В доме было чисто и прохладно. Баба Яга, с большим носом, нарядная и причёсанная, сидела за столом, а рядом с ней – маленькая, затхлая и какая-то вся зелёная незнакомая старушка.
   – Почему вы, бабушка, такая мокрая? – спросил её мальчик. – Будто из болота вылезли?
   – А я из болота и вылезла, – ответила старушка. – Я живу там, в болоте. Уж тыщу лет, наверное!
   – Вот это да! Я и не слышал, чтобы люди в болоте жили. Да ещё тысячу лет!
   – Конечно, – обиделась старушка. – Про Бабу Ягу вы все небось слышали. А я что? Я в ступе не летаю. Иванов-царевичей не кормлю. Я просто в болоте живу, и всё!
   – Да знаешь ты её! Это же Кикимора болотная! – вмешалась Баба Яга. – Она тут живёт, по соседству. В гости выбралась.
   – Вы, значит, Кикимора? Тогда я про вас знаю. Вы вместе с Лешим в лесу людей пугаете. Правильно?
   – Какое там вместе! От него помощи дождёшься! Всё самой приходится делать!
   Она немного успокоилась.
   Всё-таки приятно – посторонний человек, городской мальчик, а о тебе что-то знает.
   И они стали пить чай с брусничным вареньем и с клюквенным.
   И разговаривать о том о сём. О пятом, о десятом. О тринадцатом и четырнадцатом.
   На столе стояло блюдечко, старушка всё время заглядывала туда. А по блюдечку каталось яблочко.
   – А это что? – спросил мальчик.
   – Это яблочко – по блюдечку, – ответила Баба Яга. – Подарок мне от Василисы Премудрой. Она погостить приезжала, вот и оставила. Она много чего придумывает!
   – Что же по нему видно, по этому блюдечку?
   – Да всё, что хочешь. Мы всё теперь знаем, что у нас в царстве делается! – сказала Кикимора.
   – Да ты садись поближе и смотри. – Баба Яга подвинула мальчику табуретку.
   Митя взглянул… и вот что он увидел.
 

Глава 2
Царь Макар

   На берегу широкой Молочной реки стоял царский дворец.
   Было жарко. Жужжали мухи. От жары молоко кое-где скисало, и в затонах получалась простокваша.
   Во дворце тихо. Все обитатели попрятались где-то от невыносимого солнечного зноя.
   И только в тронном зале было прохладно. Царь Макар сидел на краешке трона и смотрел, как прислужник Гаврила неторопливо натирал полы.
   – И как ты трёшь? Как ты трёшь? – закричал царь. – Кто ж так полы натирает? А ну дай мне! Я тебя враз обучу!
   – Нельзя, ваше величество, – степенно ответил Гаврила. – Не царское это дело – полы натирать. Увидит кто – разговору не оберёшься. Вы уж сидите, отдыхайте себе.
   – Тьфу ты! – вздохнул Макар. – И что это за жизнь у меня? Топором работать нельзя – несолидно! Полы натирать нельзя – неприлично! Ну скажи мне, Гаврила, есть мне житьё в этом доме?
   – Нет, – ответил Гаврила, – нет вам житья в этом доме!
   – Ну, а скажи мне, Гаврила, видел ли я в жизни чего-нибудь хорошее?
   – Не видели, ваше величество. Ничего вы не видели.
   – Нет… если подумать, – сказал царь, – то что-нибудь хорошее-то было.
   – Ну… если подумать, – согласился Гаврила, – тогда было. Это понятно. – И он снова зашаркал щёткой.
   – Эх ты, «было – не было»… Слова путного от тебя не услышишь! Вот брошу всё, – продолжал царь, – и уеду в деревню к бабушке. Буду рыбу ловить на удочку. Пахать, как все люди. А вечером на завалинке буду песни играть. Эй, Гаврила, – приказал царь, – подай мне сюда балалайку!
   – Нельзя, ваше величество, – ответил тот. – Не положено вам на балалайке играть. Не царское это занятие. Я вам гусли дам. Хоть весь день бренчите.
   Он снял со стены гусли и, шлёпая босыми ногами, подошёл к царю. Макар поудобнее устроился на троне и запел:

 
В тёмном лесе, в тёмном лесе,
В тёмном лесе, в тёмном лесе,
Залесью, залесью…
Распашу ль я, распашу ль я,
Распашу ль я, распашу ль я…
 

   Тут он остановился.
   – Эй, Гаврила, что я распашу-то?
   – Пашенку, ваше величество, пашенку.
   – Ах да, – согласился царь и допел:

 
Пашенку, пашенку,
Я посею, я посею,
Я посею, я посею…
 

   Эй, Гаврила, что я посею-то?
   – Лён-конопель, ваше величество. Лён-конопель.
   – Лён-конопель, лён-конопель! – повторил Макар и приказал: – Эй, Гаврила, спиши мне слова на бумажку. Уж больно песня хороша!
   – Так я ж неграмотный, ваше величество.
   – Верно, верно, – вспомнил Макар. – Ну и темнота в моём царстве!
   В зал вошёл царский писарь Чумичка.
   – Ваше величество, вся боярская дума собрана, – сказал он. – Вас одних ожидают.
   – Э-хе-хе! – вздохнул царь. – А волшебное зеркало готово?
   – Всё в порядке, ваше величество, можете не беспокоиться!
   – Тогда пойдём! А всё-таки знаешь, Чумичка, – важно произнёс он, надевая корону, – быть царём так же плохо, как и не быть царём!
   – Прекрасная мысль! – воскликнул писарь. – Я обязательно запишу это в книжечку!
   – Глупость это, а не мысль! – возразил Макар.
   – Не спорьте, ваше величество! Не спорьте! Мне виднее. Это же работа моя – ваши мысли записывать. Для внуков. Для них каждое ваше слово – золото!
   – Если так, пиши, – согласился Макар. – Да смотри ошибок не наделай, чтобы мне не краснеть потом перед внуками!
 

Глава 3
Боярская дума

   Боярская дума гудела как улей. Бородатые бояре давно не виделись и сейчас делились новостями.
   – А я в деревне был! – закричал боярин Морозов. – В реке купался! Ягоды собирал – калину, малину всякую!
   – Подумаешь, деревня! – отвечал боярин Демидов. – Я вот к Синему морю ездил. На песке жарился.
   – Ну и что твоё море? – возражал боярин Афонин. – Тоже невидаль! Я вот по Молочной реке на плоту плавал и то молчу! Сметаны наелся!
   Но тут тяжёлые дубовые двери распахнулись, и в зал торжественно вошёл царь. В руке он держал свиток. Следом за ним появился писарь Чумичка с пером и чернильницей в мешочке.
   – Тихо! Тихо! – стукнул посохом царь. – Ишь расшумелись!
   Бояре притихли.
   – Все в сборе? – спросил Макар. – Или нет кого?
   – Все, все! – закричали бояре с места.
   – Сейчас проверим. – Царь развернул свиток. – Боярин Афонин?
   – Здесь, – ответил боярин Афонин, тот самый, который плавал по Молочной реке.
   – Демидов?
   – Вот я!
   – Ладно. А Морозов? Скамейкин? Чубаров? Кара-Мурза?
   – Присутствуют!
   – Хорошо. Ну что ж. – Царь положил свиток. – А что-то я Качанова не вижу. Где он?
   – А у него бабушка заболела, – объяснил боярин Афонин. Самый бородатый и поэтому самый главный среди бояр.
   – То у него бабушка, то у него дедушка! – разгневался Макар. – Вот посажу его в чулан, у него все бабушки сразу выздоровеют.
   В это время два стрельца внесли в зал волшебное зеркало и сняли с него покрывало. Царь подошёл к зеркалу и проговорил:

 
Ах ты, зеркало, мой свет,
Поскорее дай ответ:
Не грозит ли нам беда?
Не идёт ли враг сюда?
 

   Зеркало потемнело, и в нём появился парень в белой рубахе.
   – В нашем царстве всё хорошо! – сказал он. – И беда нам никакая не грозит. А вот неприятности имеются, даже целых две.
   – А ты давай по порядку, – приказал Чумичка. – По очереди.
   – Перво-наперво, Соловей-разбойник объявился, сбежал из-под стражи. Двух купцов уже ограбил.
   – Что будем делать? – спросил Макар.
   – Стрельцов послать надобно, – ответил Чумичка. – Чтобы схватили мошенника!
   – Правильно! Верно он говорит! – хором закричали бояре.
   – Верно-то верно, – согласился Макар. – Да накладно это – стрельцов посылать. Денег много нужно. И лошадей отрывать придётся. А сейчас в поле работа самая.
   – А как же быть? – воскликнул писарь.
   – Давайте у Василисы Премудрой спросим.
   – Что у неё спрашивать? Что она, умнее нас, что ли? – закричал боярин Афонин.
   – Знать, умнее! – сурово сказал Макар. – Раз её люди Премудрой прозвали. Эй, скорохода ко мне!
   Вбежал мальчик в новеньких красных полусапожках.
   – Вот что, малый, сбегай к Василисе Премудрой и спроси у неё, что делать с Соловьём-разбойником?
   Мальчишка кивнул и бегом кинулся из зала. А бояре стали ждать, почёсывая бороды. Запыхавшись, мальчик прибежал обратно.
   – Она говорит, надо картинки по деревням пустить. Мол, сбежал Соловей-разбойник. Лет ему столько-то. Кто поймает, тому награда – полбочонка серебра. Его мужики сразу и выловят.
   – А ведь неплохо придумала! – сказал Макар. – Верно, бояре?
   – Верно!
   – Правильно!
   – Чего уж там! – согласились бояре.
   А парень в зеркале ждал.
   – Ну, а вторая новость какова? – спросил у него царь.
   – А вот какова. Купец Сыромятников от Молочной речки рукав отвёл к себе на огороды. Капусту молоком поливает. А молоко грязное обратно в речку течёт.
   – То-то я смотрю, сметана была какая-то не такая! – крикнул боярин Афонин. Тот самый, который плавал по Молочной реке.
   – Ладно, ладно! – поднял руку царь. – А что делать будем?
   – Выпороть бы его. На площади при народе, голубчика, – вкрадчиво проговорил Чумичка.
   – Не пойдёт! Купцов пороть – товару не видать! – возразил Макар.
   – Золотые слова! – согласился писарь. – Как это я сам не додумался? Это надо записать. Это надо для внуков оставить!
   – Да погоди ты со своими внуками! Эй, малый! – позвал царь скорохода. – Сбегай ещё раз к Василисе. Что она посоветует?
   – Дяденька царь, а чего я всё к ней бегаю? Давай её сюда позовём, – сказал мальчик.
   – Да где же это видано? Бабу, да в царскую думу пускать! – заволновался Чумичка.
   – Нельзя! – закричали бояре. – Не женское это дело – в думе сидеть! Пусть дома советует!
   И мальчишка помчался за ответом. Через пять минут он доложил царю:
   – Она говорит, с купца надо полбочонка серебра взять! Сразу тот купец поумнеет.
   – А что? Дело она говорит! – закричал боярин Морозов. – Серебро то и дадим за Соловья-разбойника. Тому, кто его выловит.
   – Надо же! – удивился Чумичка. – Как выдумывает! Даром что баба!
   Царь стукнул посохом.
   – Ну так и пиши!
   – Вот тут ещё одна новость есть, – сказал вдруг парень из зеркала. – Только я не знаю, говорить её или нет? Уж больно новость необычная. Нельзя её при всех.
   Дума притихла.
   – Ваше величество, – сказал Чумичка, – прикажи боярам: кто умеет тайну хранить – пусть остаётся, кто не умеет – пусть домой идёт!
   – Так тому и быть.
   Макар согласился.
   Сейчас же к выходу направился боярин Чубаров.
   – Ну её к лешему, эту тайну! Не знаешь – не проболтаешься!
   – Теперь говори! – приказал писарь зеркалу.
   – Так вот, – говорит парень, – царь наш собирается нас покинуть. Устал, говорит. Надоело, говорит, царствовать. В деревню хочет уехать.
   – Как же так?! – встрепенулся писарь. – А я?
   Он упал перед царём на колени:
   – Не губи, царь-батюшка! Какое же это царство без царя! Чьи же я мысли буду записывать?
   – Что же, без меня и мыслей не будет? – удивился Макар.
   – Какие же это мысли, – закричал Чумичка, – если они не царские?!
   – Ничего, ничего! Всё хорошо будет. Тут и бояре есть, и Василиса Премудрая, – успокоил его Макар. – А моё слово твёрдое – уеду я. К бабушке. Загорать буду, как все люди. Сено косить. Лещей стану ловить на удочку. Вопросы есть?
   – Есть! Есть! – закричал боярин Морозов. – А ловить-то на что будешь?
   – Как – на что? На червяка!
   – Прошу слова! Прошу слова! – потребовал Морозов. Он выбрался вперёд и заговорил: – Уважаемые бояре! Лещ – он рыба хитрая. Он на червяка не пойдёт. Его на манную кашу брать надобно!
   И они завели долгий рыболовный разговор.
 

 

Глава 4
Писарь Чумичка

 

   В это время в избушке у Бабы Яги блюдечко вдруг помутнело и ничего не стало видно.
   – Это почему? – спросил Митя.
   – Змей Горыныч на охоту вылетел, – ответила Баба Яга. – Он теперь весь воздух взбаламутит. До вечера ничего не увидишь. Чтоб ему провалиться, замечательному! Чтоб у него всё полопалось, у самого красивого!
   – Сколько он народу поел – страсть! – добавила Кикимора. – Ох, не нравится он мне, наш хорошенький.
   – А почему же вы его замечательным называете? И хорошеньким? – удивился Митя.
   – А потому, что его ругать нельзя, – объяснила Баба Яга. – Кто его ругать станет, того он съест.
   – И тебя съест, бабушка?
   – Меня-то не съест, – ответила старуха. – Подавится. Но неприятностей не оберёшься!
   – Бабушка, а ваш царь Макар хороший? – спросил Митя.
   – Да ничего, хозяйственный, справедливый. И с Василисой Премудрой советуется.
   – Ну, а она какая, Василиса Премудрая?
   – Спросил тоже! Да она же моя племянница! Она столько вещей придумала – не сосчитать! И сапоги-скороходы! И яблочко – по блюдечку! И ковёр-самолёт!
   – Ей Домовой помогает, – вставила Кикимора, – помощник ейный.
   – Знаешь что, бабушка, а мне у тебя нравится, – сказал Митя Бабе Яге. – Можно, я у тебя здесь поживу немного?
   – Живи хоть всё лето! – отвечала Баба Яга. – Только не лезь куда не надо, вот и всё.
   Незаметно наступил вечер, и блюдечко снова прояснилось. Митя наклонился и стал смотреть. И снова он увидел царский дворец. Позади дворца стояла баня. А из бани шёл пар.
   Царь Макар, весь в мыльной пене, сидел на лавке, а прислужник Гаврила хлестал его веником.
   – Подбавь парку! Подбавь парку-то! – кричало его величество, выплёскивая пену. – Будто не царя моешь! Веничком меня, веничком любезного! У-у-ух!
   Потом царь задумался:
   – Эй, Гаврила, как ты считаешь, войско тут без меня не разбежится? Если уеду я?
   – Да не должно, ваше величество. С чего бы ему разбегаться?
   – А как возьмёт и разбежится!
   – А что! – согласился Гаврила. – Возьмёт и разбежится. Долго ли разбежаться-то?
   – Ну ладно. А купцы как? Не перестанут торговать с заморскими странами?
   – Купцы? Да нет, конечно. Зачем им переставать?
   – А как возьмут и перестанут?
   – А что? Могут и перестать. Перестать – это не трудно. Это в два счёта можно, – согласился слуга, нахлёстывая царя веником.
   – Ну, а войны тут без меня не будет? Как ты думаешь?
   – Не должно быть. Кому она нужна, война эта?
   – А как враги нападут, что тогда?
   – А как нападут, тогда будет, – уверенно сказал Гаврила. – Кабы не напали, тогда другое дело!
   – Эх ты! – рассердился Макар. – Толку от тебя! Разбежится, не разбежится! Перестанут, не перестанут! Нападут, не нападут! И так и эдак по-твоему получается! Помолчал бы уж.
   И он, распаренный, погрузился в свои думы.
   …А тем временем писарь Чумичка, заложив руки за спину, ходил вокруг царского дворца.
   – И как же мне теперь быть? – рассуждал он. – Я же пропаду. Кому я нужен теперь без царя-то? Ведь меня теперь работать заставят! На кухню пошлют.
   И он побежал искать царскую дочку Несмеяну.
   …Несмеяна со своей прислужницей Фёклой сидела на берегу пересохшего пруда и ревела во весь голос:
   – Ой-ой-ой-ой-ой-ой – мама! Ой-ой-ой – папа!
   – Несмеяна Макаровна, – сказал Чумичка, – оторвитесь на минутку, дело есть.
   – Какое? – спросила Несмеяна, перестав плакать.
   – Царь, ваш батюшка, бросить нас собирается. Хочет в деревню уехать. Вот беда какая!
   – Да ну?! – удивилась дочка. – А в какую деревню?
   – Какая разница в какую? Ну какая разница?
   – Если мы в Марфино поедем – это хорошо. А если в Павшино, так плохо!
   Теперь удивился писарь:
   – Почему?
   – Да потому, что там бык бодучий! Вот почему.
   – Царевна, надо царство спасать, пойдите поговорите с батюшкой. Он вас одних послушать может.
   – Не могу. Я плакать должна, – сказала Несмеяна. – Как наплачу целый пруд, мне карету подарят.
   – Ну, Несмеяночка, милая, – упрашивал Чумичка. – Я уж тут за вас поплачу. Постараюсь с Фёклой Сергеевной.
   Несмеяна пошла к царю, а Чумичка сел на её место и заплакал горючими слезами.
   Через полчаса Несмеяна вернулась.
   – Уговорила! – сказала она. – Всё в порядке. В Марфино поедем. Там быки не бодаются!
   – Только о быках и думаете, уважаемая Несмеяна Макаровна! – закричал Чумичка.
   В избушке на курьих ножках Баба Яга, Митя и Кикимора не отрываясь следили за тем, что показывало блюдечко. Пока оно снова не помутнело.
   Наверное, это Змей Горыныч возвращался домой с охоты.
   – Что же дальше будет? – спросил Митя у Бабы Яги.
   – Завтра увидишь! А сейчас спать ложись!
   Было поздно. Кикимора распрощалась с ними и ушла в своё болото. Митя лёг на лавке под окном и очень быстро уснул.
   А Баба Яга ещё долго возилась у печки. Мыла посуду и бормотала себе под нос что-то вечное, Бабиное Ягиное.

 

Глава 5
Василиса Премудрая

 

   На другой день, рано утром, Баба Яга разбудила мальчика.
   – Вот тебе ведёрко. Сбегай на речку за молоком, а в крынку сметаны набери.
   Митя взял ведро, положил в него крынку и по росистой траве запрыгал к речке. Светило солнце. С той, несказочной стороны приплывали чёрные грозовые тучи. Но над рекой они таяли и превращались в белые приятные облачка.
   Митя наклонился с мостика, набрал сметаны и молока. И тут он заметил на берегу какие-то странные рыжие камни.
   Он поднял один и увидел, что это самый настоящий сыр, голландский, а может быть, ярославский.
   – Чудеса, да и только! – сказал мальчик. Он сунул сыр под мышку и быстро побежал домой.
   Они позавтракали с Бабой Ягой и вышли на тёплое, нагретое солнцем крылечко.
   Баба Яга стала рассказывать:
   – Вот там, далеко-далеко, гору большую видишь?
   – Вижу, бабушка.
   – Эта гора заклятая. Сколько людей туда ни ходило, никто домой не пришёл!
   – Почему?
   – Там Змей Горыныч живёт. А дальше, за горой, озеро есть синее. Около него козы пасутся. Из этого озера пить нельзя. Выпьешь – козлёночком сделаешься!
   – Вот весело!
   – Тебе-то весело, – согласилась старуха. – А родителям каково? Им сын нужен, а не козлик!..
   – Бабушка, – перебил её Митя, – а в волшебное блюдце можно только по вечерам смотреть?
   – Почему? Хоть весь день смотри. Коли время есть!
   – Давай тогда посмотрим?
   – Давай, – сказала Баба Яга. Она достала блюдечко и поставила на середину стола.
   Тут пришла Кикимора, и они втроём стали смотреть, что же было дальше.
   На этот раз они увидели синий терем Василисы Премудрой. Возле терема крутился писарь Чумичка. Он постоял у крыльца, послушал, что делается внутри, и постучал. Никто не отозвался. Тогда он толкнул дверь и вошёл. Дверь за ним сразу закрылась, и замок щёлкнул. Наверно, он был волшебным. Или английским.
   Это была мастерская Василисы. На полках стояли старинные книги, на окнах росли невиданные цветы. На плите в чугунном горшке что-то варилось. Какой-то целебный отвар.
   Писарь поднял крышку и понюхал.
   – Картошка, – сказал он. Потом добавил: – С грибами.
   Большой стол перегораживал мастерскую. На нём лежали разные инструменты и стояли две бутылки с живой и мёртвой водой. На лавке у стены были аккуратно разложены шапки, сумки, сапоги и другие вещи. В уголке стоял кованый сундучок, а рядом блюдо с красными и зелёными яблоками.
   Чумичка всё поднимал, трогал и рассматривал. И вещи вели себя спокойно. Но едва он открыл сундучок, как оттуда выскочила увесистая дубинка и стала колотить писаря по бокам.
   – Ты что, с ума сошла? – закричал Чумичка. – Караул! Ой-ой! Матушки! Ой-ой! Батюшки! Убивают!
   Послышался лёгкий перезвон, и в дом вошла Василиса Премудрая. Платье у неё было расшито сказочными цветами, а на голове был кокошник с хрустальными подвесками.
   – Дубинка, на место! – приказала Василиса. Дубинка утихомирилась и убралась в сундук.
   – Уж ты извини меня, матушка! – начал оправдываться писарь. – Это я нечаянно сундучок открыл. Я не хотел, а он взял и открылся. И эта колотилка как выскочит!
   Василиса усмехнулась:
   – Не горюй! Зато мы с тобой большое дело сделали. Дубинку опробовали. Ну-ка, отвечай: как она работает? Хорошо?
   – Хорошо, хорошо работает! – Чумичка потёр ушибленные места. – Только чего она своих-то колотит?
   – А оттого и колотит, чтобы в чужие дела не лезли! Твоё счастье, что ты ещё яблока старильного не отведал. Ушёл бы отсюда дедушкой.
   Василиса взяла с лавки кошелёк-самотряс и вытряхнула несколько медных пятаков.
   – Вот, приложи к синякам. Сразу легче станет.
   Писарь попробовал пятаки на зуб, подержал их немного у синяков и незаметно сунул в карман.
   – С чем пожаловал? – спросила Василиса Премудрая.
   – А вот с чем, – отвечал Чумичка. – Скажи мне, матушка, кто у нас в царстве самый сильный человек?
   – Пожалуй, Кощей Бессмертный. Он самый сильный. А что?
   – Да так, ничего. А где он сейчас находится?
   – А вот этого я не скажу. Много знать будешь – скоро состаришься!
   – И не надо! И не надо! Мне это знать ни к чему, – согласился Чумичка. – Я просто так интересуюсь. Из любопытства.
   – Ой хитришь ты, писарь! – сказала Василиса. – А Кощей – это тайна государственная. И знать про него не всем положено.
   Она взяла со стола бронзовый колокольчик и позвонила. Вошёл её помощник – невысокий и большеголовый дядюшка Домовой.
   – Вот, дядюшка, займи гостя, – сказала ему Василиса. – Напои его чаем. А меня дела ждут.