Ефимов Александр
Неправедный суд, или О вреде винных паров
Александp (Дм.) Ефимов
HЕПРАВЕДHЫЙ СУД,
ИЛИ
О ВРЕДЕ ВИHHЫХ ПАРОВ
...Борю провели по длинному темному коридору и втолкнули в ярко освещенный каменный зал. За его спиной встали "Сахра" и "Далляр", а угрюмое "Ркацители" расположилось у выхода. Вдоль стены выстроились токайские гвардейцы со шприцами наперевес. Вошли судьи и присяжные заседатели. Судьи расселись на возвышении, присяжные - пониже. Гвардейцы отдали честь и "Napoleon" вяло их поприветствовал. Остальные судьи - "Amaretto" и "Jonhie Walker" - молча плюхнулись в кресла. Видимо, особенно дурное настроение владело сегодня "Walker`ом". Присяжные - "Столичная", "Кубанская", "Московская", "Лимонная", "Украiньська з перцем" и еще какие-то импортные водки шушукались на нижнем ярусе кресел. - Встать! - несколько запоздало обьявило "Amaretto",- Суд идет! Забряцали многочисленные пивные бутылки, от нечего делать сбежавшиеся посмотреть на судилище. "TUBORG" зычно зевнул прямо в лицо подсудимого. - Господин прокурор, огласите обвинение, - ликер откинулся в кресле. - Подсудимый Чигидин! Вы обвиняетесь по двум... э... Пунктам... Нет, трем!... Пункт первый. Обвиняемый производил богомерзкие надругательства над моралью алкогольных напитков, употребляя так называемый, извините за выражение, "ерш", и оскорбил этим как честь госпожи "Столичной", так и честь наших верных рядовых - пива. (Зал негодующе забулькал, водки-присяжные зашептались.) Пункт второй. Вы напивались до проблева, чем нанесли смертельное бесчестие употребляемому напитку. (Булькание перешло в звон восставшей стеклотары. Пиво бесилось, водки с ненавистью взирали со стола.) - Пункт третий!!! - взревел, распалясь, "Napoleon". - Зело испужавшись всего содеянного, подсудимый Чигидин прекратил употребление алкогольных напитков вообще!!! Зал наполнился звоном, бульканием, змеиным шипением вскипавших от злости бутылок. Зрители требовали смертной казни. - Тише, тише, господа! - тщетно молотило об стол "Amaretto", - Суд же! - Линчевать его!!! - ревело пиво, - Утопить немедленно!!! - Предоставим слово присяжным, господа, - просипел "Jonhie Walker". От имени присяжных высказался г-н Smirnoff. - Мы, представители профсоюза высококачественных сорокаградусных водок, не желаем более терпеть вандализма со стороны подобных Чигидину субьектов; а посему признаем его виновным по всем трем пунктам и требуем смертной казни через утопление. - Приговор подтверждаю, - сообщил "Walker". - Аналогично, - с удовольствием булькнул "Napoleon". - Таким образом, - подытожило "Amaretto", - подсудимому Чигидину быть утоплену в мадере! Боря заверещал, но неумолимые "Сахра", "Далляр" и примкнувший к ним "Рислинг" уже тащили его в угол к большой цистерне, откуда разило винищем. Борис упирался, орал, но на помощь охране пришли буржуазный "TUBORG", "HOLSTEN" и "SKOL"... Вот его уже втащили наверх... Вот запихивают, вперед ногами, в люк.. ...Плюх!!!... ...Чигидин очнулся на собственной кровати. Чайник ломило со вчерашней попойки, во рту образовалась пустыня Сахара, а на подушке упокоился чей-то премерзкого вида ботинок.
В то утро он снова, и твердо, решил завязать.
HЕПРАВЕДHЫЙ СУД,
ИЛИ
О ВРЕДЕ ВИHHЫХ ПАРОВ
...Борю провели по длинному темному коридору и втолкнули в ярко освещенный каменный зал. За его спиной встали "Сахра" и "Далляр", а угрюмое "Ркацители" расположилось у выхода. Вдоль стены выстроились токайские гвардейцы со шприцами наперевес. Вошли судьи и присяжные заседатели. Судьи расселись на возвышении, присяжные - пониже. Гвардейцы отдали честь и "Napoleon" вяло их поприветствовал. Остальные судьи - "Amaretto" и "Jonhie Walker" - молча плюхнулись в кресла. Видимо, особенно дурное настроение владело сегодня "Walker`ом". Присяжные - "Столичная", "Кубанская", "Московская", "Лимонная", "Украiньська з перцем" и еще какие-то импортные водки шушукались на нижнем ярусе кресел. - Встать! - несколько запоздало обьявило "Amaretto",- Суд идет! Забряцали многочисленные пивные бутылки, от нечего делать сбежавшиеся посмотреть на судилище. "TUBORG" зычно зевнул прямо в лицо подсудимого. - Господин прокурор, огласите обвинение, - ликер откинулся в кресле. - Подсудимый Чигидин! Вы обвиняетесь по двум... э... Пунктам... Нет, трем!... Пункт первый. Обвиняемый производил богомерзкие надругательства над моралью алкогольных напитков, употребляя так называемый, извините за выражение, "ерш", и оскорбил этим как честь госпожи "Столичной", так и честь наших верных рядовых - пива. (Зал негодующе забулькал, водки-присяжные зашептались.) Пункт второй. Вы напивались до проблева, чем нанесли смертельное бесчестие употребляемому напитку. (Булькание перешло в звон восставшей стеклотары. Пиво бесилось, водки с ненавистью взирали со стола.) - Пункт третий!!! - взревел, распалясь, "Napoleon". - Зело испужавшись всего содеянного, подсудимый Чигидин прекратил употребление алкогольных напитков вообще!!! Зал наполнился звоном, бульканием, змеиным шипением вскипавших от злости бутылок. Зрители требовали смертной казни. - Тише, тише, господа! - тщетно молотило об стол "Amaretto", - Суд же! - Линчевать его!!! - ревело пиво, - Утопить немедленно!!! - Предоставим слово присяжным, господа, - просипел "Jonhie Walker". От имени присяжных высказался г-н Smirnoff. - Мы, представители профсоюза высококачественных сорокаградусных водок, не желаем более терпеть вандализма со стороны подобных Чигидину субьектов; а посему признаем его виновным по всем трем пунктам и требуем смертной казни через утопление. - Приговор подтверждаю, - сообщил "Walker". - Аналогично, - с удовольствием булькнул "Napoleon". - Таким образом, - подытожило "Amaretto", - подсудимому Чигидину быть утоплену в мадере! Боря заверещал, но неумолимые "Сахра", "Далляр" и примкнувший к ним "Рислинг" уже тащили его в угол к большой цистерне, откуда разило винищем. Борис упирался, орал, но на помощь охране пришли буржуазный "TUBORG", "HOLSTEN" и "SKOL"... Вот его уже втащили наверх... Вот запихивают, вперед ногами, в люк.. ...Плюх!!!... ...Чигидин очнулся на собственной кровати. Чайник ломило со вчерашней попойки, во рту образовалась пустыня Сахара, а на подушке упокоился чей-то премерзкого вида ботинок.
В то утро он снова, и твердо, решил завязать.