Екатерина Кордюкова
Наши пути
«Пути осознания»
Начав ознакомление с этим небольшим сборником, я умышленно проигнорировал информацию об авторе, и первые стихи показались мне детищами юного поэта, недавно вставшего на путь постижения магии слова, магии стихотворения. Но, чем дальше шёл я по исповедальным путям Екатерины Кордюковой, тем очевиднее становилось: звучат слова зрелого автора, с беспристрастно внимательным взглядом, который вполне осознаёт величину своего назначения и движется с ней, по мере сил изменяя мир:«Есть странный дар: менять реальность словом, Не засоряя речи чепухой…»
Осознание истины, выраженное ёмкой, талантливой строкой, воспринимается как девиз, до гениальности кратко сформулированная программа действий. Но это случилось в середине книги, а «в начале пути» автор успел изрядно поэкспериментировать. Как прямое обращение к читателю звучит своеобразная «беседа с богом», в которой Екатерина провозглашает свою самостоятельную и ответственную жизненную позицию: «Я отвечу: скручивая душу, Я из слов леплю себе крыла, Для меня, наверно, это лучше, Чем молить и прятаться от зла…»
Казалось бы, сегодня не модно в таком стиле обращаться к «высшим силам», но на то и существует поэт, чтобы находить нетривиальные ходы, пересекать общепринятые рамки и смотреть на мир иным, не массовым взглядом. Это нелегко. У оригинальных людей всегда много оппонентов, потому что большинство как раз – очень тривиально.
Вместе с тем у Екатерины Кордюковой есть все данные лидера, ведущего за собой. Её стихи не только вызывают живой отклик, но и достигают большего: их можно петь, а значит, следовать за мыслью автора, пройти какую-то часть жизни его путём. Автор знает об этом, и говорит в первом же стихотворении: «И в конце, и в начале пути Слово льнёт к колыбельным распевам».
Несомненный талант поэта помогает Екатерине Кордюковой тонко чувствовать поступь неумолимо надвигающихся неприятностей и катаклизмов, о чём свидетельствует истинно пророческое четверостишие: «Нам до горя – лишь дверь да порог, Может, меньше, чем ночь, И скрывающий истину Бог, Не готовый помочь».
Тут автор находится на высоте миропонимания ведущих европейских мыслителей 20-го века, обнаруживших глубокое лицемерие и безответственность современных им тоталитарных мировоззрений рушащегося мира. Кристаллизующей силой в стихах книги является своя, личная порядочность плюс беспристрастный взгляд, позволяющий называть вещи своими именами.
Яркое, музыкальное стихотворение: «Я сегодня уплываю, как река». В нём отражается мощная традиция народного творчества с его обращением к природным силам, духам природы, к её песенному укладу. Автор не только ассоциирует себя с осенью, более того, она «срастается» с нею, становится её воплощением. В этом свете вполне логично обращение героини к некогда любимому, но отдалившемуся человеку: «Я с тобою не прощаюсь, и зачем? Ты давно живёшь в плену у цифр и схем, Ты давно не видел осень во плоти И не сможешь меня, беглую, найти».
Трогательны и невероятно правдивы стремления автора осознать свою причастность к вселенской жизни, мировому бытию: «Я – камень на руке у мира, Мир – камень на моей руке…». Это сильное стихотворение, которому, наверное, суждено быть многократно повторённым многими людьми, неравнодушными к поэзии, умеющими ценить и использовать слово, проявляющими неразрывность «внутреннего я» со вселенной.
В поисках ответа на платоновский вопрос: «Зачем я живу?» – Екатерине Кордюковой удалось создать небывалой силы шедевры, насыщенные образностью, проникновенностью большой человеческой драмы – драмы непознаваемости мира: «Сколь я пота ни пью, а всё поле не пахано, Сколь я в дверь ни стучу – никому невдомёк, И рубаха моя на локтях перелатана, И затылок под пеклом июльским промок».
Яркие, выразительные, кинематографичные образы, делают стихи выпуклыми, запоминающимися и живыми, а вопрос ко вселенной – всплывает и всплывает вновь, естественно оставаясь безответным: «Что должная сделать в этом мире? Где мой путь и как его найти?»
Предельная откровенность прямоты и тонкое ощущение современности – сопровождают стихи Екатерины Кордюковой. Екатерина не прячется за словами, а выражает ими те истины, которые многие современники обходят молчанием: «Прославляя зелёную лодку, Из пустыни плывущую к нам, Надо знать: нам загонят в глотку Все слова, что не есть Ислам». Это сказано без паникёрства, без истерических настроений, а как чистая констатация, открытый взгляд специалиста на текущие перспективы. Способность Кордюковой к спокойному наблюдению придаёт её стихам силу неизбежности при точности попадания в цель: «Снег – это русская песня, Тихий, печальный напев, Снег – это добрые вести Ни для кого и для всех».
И даже удивительно, когда вслед за созерцательным прямодушием наваливается волна страстного до невозможности желания – переделать мир, вопреки твёрдости и непокорности «сопротивления материала»: «Не уходи, постой, Не погружайся в тень, Ты на сегодня – мой, Пусть на один лишь день. Пусть наплывает мгла, С речки ползёт туман, Слово моё – стрела, Руки мои – аркан».
В том и волшебство стихотворений, свитое Екатериной, что вслед за воинственным и непокорным призывом: «Когда душа, как ноющая псина, Ползёт на брюхе – только б всё прошло – И ты согласен жить наполовину, Плюнь ей в глаза и снова сядь в седло» тут же следует доброе и всеохватное напутствие, адресованное нам, попутчикам, то есть, читателям сборника стихов «Наши пути»:
Осознание истины, выраженное ёмкой, талантливой строкой, воспринимается как девиз, до гениальности кратко сформулированная программа действий. Но это случилось в середине книги, а «в начале пути» автор успел изрядно поэкспериментировать. Как прямое обращение к читателю звучит своеобразная «беседа с богом», в которой Екатерина провозглашает свою самостоятельную и ответственную жизненную позицию: «Я отвечу: скручивая душу, Я из слов леплю себе крыла, Для меня, наверно, это лучше, Чем молить и прятаться от зла…»
Казалось бы, сегодня не модно в таком стиле обращаться к «высшим силам», но на то и существует поэт, чтобы находить нетривиальные ходы, пересекать общепринятые рамки и смотреть на мир иным, не массовым взглядом. Это нелегко. У оригинальных людей всегда много оппонентов, потому что большинство как раз – очень тривиально.
Вместе с тем у Екатерины Кордюковой есть все данные лидера, ведущего за собой. Её стихи не только вызывают живой отклик, но и достигают большего: их можно петь, а значит, следовать за мыслью автора, пройти какую-то часть жизни его путём. Автор знает об этом, и говорит в первом же стихотворении: «И в конце, и в начале пути Слово льнёт к колыбельным распевам».
Несомненный талант поэта помогает Екатерине Кордюковой тонко чувствовать поступь неумолимо надвигающихся неприятностей и катаклизмов, о чём свидетельствует истинно пророческое четверостишие: «Нам до горя – лишь дверь да порог, Может, меньше, чем ночь, И скрывающий истину Бог, Не готовый помочь».
Тут автор находится на высоте миропонимания ведущих европейских мыслителей 20-го века, обнаруживших глубокое лицемерие и безответственность современных им тоталитарных мировоззрений рушащегося мира. Кристаллизующей силой в стихах книги является своя, личная порядочность плюс беспристрастный взгляд, позволяющий называть вещи своими именами.
Яркое, музыкальное стихотворение: «Я сегодня уплываю, как река». В нём отражается мощная традиция народного творчества с его обращением к природным силам, духам природы, к её песенному укладу. Автор не только ассоциирует себя с осенью, более того, она «срастается» с нею, становится её воплощением. В этом свете вполне логично обращение героини к некогда любимому, но отдалившемуся человеку: «Я с тобою не прощаюсь, и зачем? Ты давно живёшь в плену у цифр и схем, Ты давно не видел осень во плоти И не сможешь меня, беглую, найти».
Трогательны и невероятно правдивы стремления автора осознать свою причастность к вселенской жизни, мировому бытию: «Я – камень на руке у мира, Мир – камень на моей руке…». Это сильное стихотворение, которому, наверное, суждено быть многократно повторённым многими людьми, неравнодушными к поэзии, умеющими ценить и использовать слово, проявляющими неразрывность «внутреннего я» со вселенной.
В поисках ответа на платоновский вопрос: «Зачем я живу?» – Екатерине Кордюковой удалось создать небывалой силы шедевры, насыщенные образностью, проникновенностью большой человеческой драмы – драмы непознаваемости мира: «Сколь я пота ни пью, а всё поле не пахано, Сколь я в дверь ни стучу – никому невдомёк, И рубаха моя на локтях перелатана, И затылок под пеклом июльским промок».
Яркие, выразительные, кинематографичные образы, делают стихи выпуклыми, запоминающимися и живыми, а вопрос ко вселенной – всплывает и всплывает вновь, естественно оставаясь безответным: «Что должная сделать в этом мире? Где мой путь и как его найти?»
Предельная откровенность прямоты и тонкое ощущение современности – сопровождают стихи Екатерины Кордюковой. Екатерина не прячется за словами, а выражает ими те истины, которые многие современники обходят молчанием: «Прославляя зелёную лодку, Из пустыни плывущую к нам, Надо знать: нам загонят в глотку Все слова, что не есть Ислам». Это сказано без паникёрства, без истерических настроений, а как чистая констатация, открытый взгляд специалиста на текущие перспективы. Способность Кордюковой к спокойному наблюдению придаёт её стихам силу неизбежности при точности попадания в цель: «Снег – это русская песня, Тихий, печальный напев, Снег – это добрые вести Ни для кого и для всех».
И даже удивительно, когда вслед за созерцательным прямодушием наваливается волна страстного до невозможности желания – переделать мир, вопреки твёрдости и непокорности «сопротивления материала»: «Не уходи, постой, Не погружайся в тень, Ты на сегодня – мой, Пусть на один лишь день. Пусть наплывает мгла, С речки ползёт туман, Слово моё – стрела, Руки мои – аркан».
В том и волшебство стихотворений, свитое Екатериной, что вслед за воинственным и непокорным призывом: «Когда душа, как ноющая псина, Ползёт на брюхе – только б всё прошло – И ты согласен жить наполовину, Плюнь ей в глаза и снова сядь в седло» тут же следует доброе и всеохватное напутствие, адресованное нам, попутчикам, то есть, читателям сборника стихов «Наши пути»:
«Пусть Вас любовь хранит от бед
И стелет ровные дороги…»
Вадим Шильцын,поэт, режиссёр, сценарист,член МГО Союза писателей России
Наши пути
И в конце, и в начале пути
Слово льнёт к колыбельным распевам,
Но в высоком полёте – прости —
Я дам ритм взбудораженным нервам.
Я спою под раскатистый гром,
Под дробинки дождя, под насмешки,
Потому что мы в связке со злом,
И напарник нас держит за пешек.
Я спою, потому что молчать
В этом страшном полёте нет мочи,
А земля всё торопится вспять,
И вернуть наше детство не хочет.
Подпевай, мой напарник, не спи,
Одному мне не выдержать ритма,
Белым росчерком наши пути
В небесах пребывают незримо.
Красота
Идёт по миру красота,
Скользит танцующей походкой,
Как будто с чистого листа
Сейчас начнётся век короткий,
Как будто мир махнул рукой
На неизбежность зла и смерти,
С улыбкой глядя, как прибой
Слова любви на пляже чертит,
Как обаятельно легки
Движенья ветра в танце мая,
Когда он с яблонь лепестки
Земле на волосы сдувает,
Как я безделья не стыжусь,
К иконам пламенных каштанов
Не ставлю свечи, не молюсь —
Лишь грежу в мареве их пьяном.
«Никто не теснит, не неволит…»
Никто не теснит, не неволит,
Россия раскинулась вширь:
Огромное стылое поле
И ветер, гоняющий пыль.
И в кои-то веки нет рабства
И смертного воя войны,
Кровавого пресса тиранства
И мысли всеобщей тюрьмы.
Свобода: гасить себя водкой
И сплевывать семечки дней,
Свобода быть брошенной лодкой,
Гниющей средь скользких камней.
И жаль мне, что души остыли,
И в час запоздалых свобод
Быть просто достойным России
Не в силах российский народ.
«Берёза – застывшая песня…»
Берёза – застывшая песня,
Под ласковый шёпот листвы
Рисует судеб перекрестья
На чистом листе синевы.
А тополь – прямая дорога
Для тех, кто не в силах свернуть,
Пустившись на поиски бога
В короткий, отчаянный путь.
И тихо янтарные слёзы
Скользят по сосновым щекам…
Я песню пою, как берёза,
Далёким и близким друзьям.
«Нам сегодня так близко до неба…»
Нам сегодня так близко до неба —
Потянись – и коснёшься рукой —
Словно спим мы под сумрачным пледом,
Словно жизнь – это стылый покой.
Эта серая зимняя сонность:
Начинаешь свой путь в темноте
И летишь целый день по наклонной,
Не стремясь, не желая лететь,
Потому что не веруешь в цели
И устал от убожества средств,
Потому что на зимней постели
Нам так близко до серых небес.
«Зачем опять? Зачем же в снег и вьюгу…»
Зачем опять? Зачем же в снег и вьюгу
И по глаза закутываться в шарф?
Зима мне сердце пашет белым плугом
И бороной ровняет жёсткий нрав.
Взметая слов колючие снежинки,
Бредёт январь по снежной целине,
И небо, словно серая косынка,
На плечи опускается ко мне.
И в лютости – проглядывает жалость,
И в холоде – мелькает красота.
О, жизнь моя, нечаянная радость,
Свети зимой, как льдистая звезда!
«Замерла на пороге зима…»
Замерла на пороге зима —
Не зовут её в дом.
Слишком сладко на печке дремать,
Когда снег – за окном,
А в печи – только искры да жар…
Не входи, не тревожь!
Эта ночь – не последний ли дар,
Золотистая ложь,
Перед тем, как ворвётся метель
И застудит сердца,
Посрывает все двери с петель,
Замутит образа?
Нам до горя – лишь дверь да порог,
Может, меньше, чем ночь,
И скрывающий истину Бог,
Не готовый помочь.
«Плыл вечер в ночь, река в тумане…»
Плыл вечер в ночь, река в тумане
Звала любовь,
Ты как всегда пришёл незваный
С котомкой слов,
То говорил, то жадно слушал
Сквозь тишину,
В тумане глаз увидев душу —
Совсем одну.
Ты мял мне пальцы с горькой страстью
И тихо звал,
Ещё не признанною властью —
Повелевал.
Мы снова выплыли на грани
Коротких снов.
Плыл вечер в ночь, река в тумане
Рвала любовь.
«Я сегодня уплываю, как река…»
Я сегодня уплываю, как река,
В просинь неба, в лёгкость песни, в облака,
В эту осень, что встаёт из синевы
В рваной радуге задумчивой листвы.
Я с тобою не прощаюсь, и зачем?
Ты давно живёшь в плену у цифр и схем,
Ты давно не видел осень во плоти
И не сможешь меня, беглую, найти.
А ведь помнишь, было время, мы вдвоём
Убегали в осень шляться под дождём,
И смывали с нас дождинки ветошь фраз,
Кем-то сказанных правдиво, но до нас.
Не прощаюсь, не прошу и не зову,
Ты останешься, как прежде, на плаву.
Чтоб взлететь, нужна отчаянность листка,
Что без крыльев хочет гладить облака.
«Я не буду стоять под иконой…»
Я не буду стоять под иконой
И о милости Бога просить.
Слишком жёстко штыками был порван
Окровавленный парус Руси.
Слишком колкой была дорога,
Слишком горьким был хлеб побед,
Слишком долго брели мы в ногу
И кровили широкий след.
Снова мир обрастает плотью,
Снова тянется к небу Русь,
Но короткой бессонной ночью,
Я мечтаю и всё ж – не молюсь.
«То сон иль шутка ювелира…»
То сон иль шутка ювелира,
Что точит жизни на станке:
Я – камень на руке у мира,
Мир – камень на моей руке.
Гляжу в себя, и мир беспечно
Ко мне спускается в ладонь,
Душа играет в бесконечность
И пьёт из ложечки огонь.
Мир на руке моей пылает,
И, взгляд не в силах отвести,
Я не спеша бреду по краю
Чьего-то Млечного пути.
«Жёлтый месяц, раскосый странник…»
Жёлтый месяц, раскосый странник
Тихо бродит средь мёртвых звёзд,
И стекает с него сиянье
На притихший ночной погост.
Ни к чему ему там подруга —
В одиночестве тает грусть,
Тяжелее ходить по кругу,
Никогда не меняя путь.
Никому он не пишет писем,
И, жалея, что я – не с ним,
Я брожу среди мёртвых листьев
И вдыхаю осенний дым.
«Сколь я пота ни пью, а всё поле не пахано…»
Сколь я пота ни пью, а всё поле не пахано,
Сколь я в дверь ни стучу – никому невдомёк,
И рубаха моя на локтях перелатана,
И затылок под пеклом июльским промок.
Для чего это всё, ты скажи мне без пафоса,
Для каких таких дел нас рожает земля,
Что течём мы, как сель, без руля и без паруса,
Чтоб устать и уснуть в бесконечных полях?
Ты прости, что стучу, не даю тебе выспаться,
Только мне без ответа уже не вздохнуть,
Доедает кострище последнюю ижицу,
И молчанье всё яростней давит на грудь.
И присев на крыльцо перед дверью не выбитой,
Я смотрю на поля и вдыхаю их жар,
И латаю собой страхи каждого ирода,
И на крестном пути – каждой плети удар.
«По белой, по скользкой дороге…»
По белой, по скользкой дороге,
По чёрствой краюхе зимы
Плетут неуверенно ноги
Узор наступающей тьмы.
И хочется выскоблить льдины
И травы скорей расстелить,
Чтоб все заскорузлые спины
Весна помогла распрямить,
Чтоб всех напоить до потери
Испуга и злобы в глазах,
Чтоб солнце в закрытые двери
Врывалось с цветами в руках.
Как хочется выпросить счастье,
Делимое ровно на всех —
Ещё не потрёпанный страстью
Апрельский безоблачный смех.
«Вот и зрелость стучит в мои окна…»
Вот и зрелость стучит в мои окна
Кулаками шаблонов и цифр…
Остаётся надуться и лопнуть,
Словно юности мыльный пузырь.
Лопоухая нежная зелень
Обрастает корою и мхом,
И всё реже взлетают качели
Над затянутым ряской прудом.
Всё проходит: мучительность слова,
Дрожь в коленях и свежесть обид…
И лишь в детской победой живого
Белокурая радость звенит.
«Прощайте! Легко, как подарок…»
Прощайте! Легко, как подарок,
Уходит оставленный берег,
И радостной россыпью марок
Багаж мой душевный обклеен.
И сердце вприпрыжку, как птичка,
По крошкам склевало разлуку,
И ноги забыли привычку
Тащиться сквозь пыльную скуку.
Домой я лечу перепёлкой,
Туда, где я – сила и знамя,
Где, как новогоднюю ёлку,
Я жизнь украшаю стихами.
«Сердца гулкий метроном…»
Сердца гулкий метроном
Отбивает ритм,
Каждый плачет о своём
И ползёт к своим,
Каждый строит над землёй
Свой отдельный мост,
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента