Елин Николай & Кашаев Владимир
Новый Пигмалион
Николай Елин, Владимир Кашаев
НОВЫЙ ПИГМАЛИОН
Скульптор работал самозабвенно. Он хотел создать статую, выразительностью которой восхищались бы даже люди, ничего не понимающие в искусстве. Эта работа была смыслом всей его жизни, его любовью и надеждой, она согревала его и давала ему силы. Он приходил в мастерскую на рассвете и работал до половины восьмого утра. В это время ему всегда звонила жена и предлагала сходить в магазин за молоком и колбасой, потому что иначе дети останутся без завтрака.
Скульптор тоскливо глядел на незавершённую статую, тяжело вздыхал и шёл в магазин. Потом он отводил сына и дочь в детский сад, снова возвращался в мастерскую и занимался любимым делом, делом своей жизни до тех пор, пока снова не звонила жена и не напоминала, что сегодня от двенадцати до часу дня приедут из прачечной за грязным бельём и что в это время ему надо быть дома.
Скульптор шумно сморкался, пил валерьянку и брёл домой. Он опять приступал к работе лишь в третьем часу, зато работал аж до половины шестого, после чего бежал за детьми в садик, потому что у жены в этот день было производственное собрание, или она заходила в магазин за туфлями для дочери, или стояла в очереди за стиральным порошком "Лотос". Когда же у неё не было в плане никаких мероприятий, скульптор мог позволить себе заниматься творчеством на целых сорок минут дольше, а потом мчался в аптеку за лекарством от насморка для сына или в сберкассу, чтобы заплатить за квартиру и электричество.
Перед сном он каждый раз делал пометки в записной книжке, что надо сделать на следующий день: отнести обувь в починку, выбить ковёр, отправить родственникам поздравительную телеграмму...
- И ещё,- говорила жена,- сходи в "Гастроном" за мясом. К двум часам туда всегда привозят хорошее мясо.
- Но ведь это далеко,- возражал скульптор.
- Что значит далеко? - удивлялась жена.- Ведь ты же не ходишь на службу! У тебя есть время...
- Но мне работать надо,- настаивал он.
- Ты хочешь сказать, что я не даю тебе работать? обижалась она.- Работай себе на здоровье, а в перерывах походи по магазинам, займись хозяйством. У нас же нет бабушки!
- Но как раз завтра я хотел поработать как следует...
- Поработаешь как следует послезавтра,- пожимала плечами жена.- Или в крайнем случае на следующей неделе. Какая тебе разница?
Скульптор вздыхал так, что люстра начинала угрожающе раскачиваться, и покорялся. Так продолжалось несколько лет. Работа подвигалась медленно. Но наконец скульптор всё же завершил её. Статуя стояла перед ним прекрасная и выразительная. Это была женщина, о которой он не переставал думать все эти годы, предмет его мечты. И столько доброты и участия было в её мраморном лице, что скульптор в страстном порыве упал перед ней на колени и с тоской и какой-то отчаянной, безумной надеждой устремил на неё свой взор, словно ожидая чуда. И такая вера, такая искренняя мольба была в этом взоре, что чудо свершилось. Статуя, плод его вдохновения, его таланта, его гения, статуя, в которую он вложил всю свою душу, вдруг ожила, улыбнулась ему и медленно сошла с пьедестала, на котором была укреплена табличка с названием "Домработница".
Женщина осмотрелась, взяла лежащую в углу стоптанную пару обуви и, весело размахивая сумкой, направилась в обувную мастерскую...
НОВЫЙ ПИГМАЛИОН
Скульптор работал самозабвенно. Он хотел создать статую, выразительностью которой восхищались бы даже люди, ничего не понимающие в искусстве. Эта работа была смыслом всей его жизни, его любовью и надеждой, она согревала его и давала ему силы. Он приходил в мастерскую на рассвете и работал до половины восьмого утра. В это время ему всегда звонила жена и предлагала сходить в магазин за молоком и колбасой, потому что иначе дети останутся без завтрака.
Скульптор тоскливо глядел на незавершённую статую, тяжело вздыхал и шёл в магазин. Потом он отводил сына и дочь в детский сад, снова возвращался в мастерскую и занимался любимым делом, делом своей жизни до тех пор, пока снова не звонила жена и не напоминала, что сегодня от двенадцати до часу дня приедут из прачечной за грязным бельём и что в это время ему надо быть дома.
Скульптор шумно сморкался, пил валерьянку и брёл домой. Он опять приступал к работе лишь в третьем часу, зато работал аж до половины шестого, после чего бежал за детьми в садик, потому что у жены в этот день было производственное собрание, или она заходила в магазин за туфлями для дочери, или стояла в очереди за стиральным порошком "Лотос". Когда же у неё не было в плане никаких мероприятий, скульптор мог позволить себе заниматься творчеством на целых сорок минут дольше, а потом мчался в аптеку за лекарством от насморка для сына или в сберкассу, чтобы заплатить за квартиру и электричество.
Перед сном он каждый раз делал пометки в записной книжке, что надо сделать на следующий день: отнести обувь в починку, выбить ковёр, отправить родственникам поздравительную телеграмму...
- И ещё,- говорила жена,- сходи в "Гастроном" за мясом. К двум часам туда всегда привозят хорошее мясо.
- Но ведь это далеко,- возражал скульптор.
- Что значит далеко? - удивлялась жена.- Ведь ты же не ходишь на службу! У тебя есть время...
- Но мне работать надо,- настаивал он.
- Ты хочешь сказать, что я не даю тебе работать? обижалась она.- Работай себе на здоровье, а в перерывах походи по магазинам, займись хозяйством. У нас же нет бабушки!
- Но как раз завтра я хотел поработать как следует...
- Поработаешь как следует послезавтра,- пожимала плечами жена.- Или в крайнем случае на следующей неделе. Какая тебе разница?
Скульптор вздыхал так, что люстра начинала угрожающе раскачиваться, и покорялся. Так продолжалось несколько лет. Работа подвигалась медленно. Но наконец скульптор всё же завершил её. Статуя стояла перед ним прекрасная и выразительная. Это была женщина, о которой он не переставал думать все эти годы, предмет его мечты. И столько доброты и участия было в её мраморном лице, что скульптор в страстном порыве упал перед ней на колени и с тоской и какой-то отчаянной, безумной надеждой устремил на неё свой взор, словно ожидая чуда. И такая вера, такая искренняя мольба была в этом взоре, что чудо свершилось. Статуя, плод его вдохновения, его таланта, его гения, статуя, в которую он вложил всю свою душу, вдруг ожила, улыбнулась ему и медленно сошла с пьедестала, на котором была укреплена табличка с названием "Домработница".
Женщина осмотрелась, взяла лежащую в углу стоптанную пару обуви и, весело размахивая сумкой, направилась в обувную мастерскую...