Дмитрий Емец
Секс, мафия и геморрой
Не было ни шороха, ни шума. Работали профессионалы. Дежурного сняли прежде, чем он успел поднять тревогу. За дверью под бук и четырьмя малопрозрачными витражными стеклами мелькнула громоздкая фигура. Она вытянула вперед руки, как бы собираясь войти. В следующую секунду стекла брызнули мелкими осколками. И только потом уже, с запозданием, оглушительным трескучим горохом раскатились выстрелы…
Спинка стула была прострелена в двух местах, но стул устоял. Телевизор взорвался с негромким хлопком. Патронов не жалели — стреляли, пока не опустеет рожок.
Писклявые рикошеты бестолковыми лягушками прыгали по линолиуму.
Опера Пупко спасло лишь то, что в этот момент он был возле несгораемого шкафа. По-десантному перекатившись, он замер за его дверцей, высвобождая из потертых ремней кобуры именной ТТ.
Выстрелы прекратились. В коридоре прислушивались. Кто-то наступил на гильзу и вполголоса выругался. Пупко застонал, требуя, чтобы его добили, а сам уже поднял ТТ, держа его на одной линии с глазом. Дождавшись, пока широкая фигура утвердится в проеме, мягко потянул спуск. После автоматных выстрелов хлопок ТТ был совсем негромким.
Фигура качнулась в сторону и не то упала, не то тяжело присела на пол…
— Раз, — сказал опер.
Мимо двери кто-то быстро пробежал, пригнувшись. Пупко выстрелил, но промазал. В следующий миг в кабинет, небольшая и совсем как будто нестрашная, вкатилась осколочная граната. Скользнув по линолиуму, она зацепила электрокамин и остановилась. Граната еще не взорвалась, а вслед ей уже катилась другая…
— Говорила мне мама: меняй работу! — пробормотал опер Пупко.
Красотки из «Плейбоя», наклеенные на дверцу, с ужасом смотрели на гранату, заслоняясь маленькими ладонями. Оба взрыва грянули почти одновременно. Портрет Дзержинского качнулся в разбитой рамке. Сам Ф.Э. неодобрительно прищурился.
Уже не таясь, в комнату вошли двое и остановились у стола.
— Куда подевался этот мент? В окно, что ли, выпрыгнул?
Дверца несгораемого шкафа с лязгом распахнулась. Там, целый и невредимый, сидел опер Пупко. В правой руке у него был ТТ, в левой — «Беретта». Первым и последним открытием, которое сделали киллеры, было то, что оба пистолета уже стреляют.
Спинка стула была прострелена в двух местах, но стул устоял. Телевизор взорвался с негромким хлопком. Патронов не жалели — стреляли, пока не опустеет рожок.
Писклявые рикошеты бестолковыми лягушками прыгали по линолиуму.
Опера Пупко спасло лишь то, что в этот момент он был возле несгораемого шкафа. По-десантному перекатившись, он замер за его дверцей, высвобождая из потертых ремней кобуры именной ТТ.
Выстрелы прекратились. В коридоре прислушивались. Кто-то наступил на гильзу и вполголоса выругался. Пупко застонал, требуя, чтобы его добили, а сам уже поднял ТТ, держа его на одной линии с глазом. Дождавшись, пока широкая фигура утвердится в проеме, мягко потянул спуск. После автоматных выстрелов хлопок ТТ был совсем негромким.
Фигура качнулась в сторону и не то упала, не то тяжело присела на пол…
— Раз, — сказал опер.
Мимо двери кто-то быстро пробежал, пригнувшись. Пупко выстрелил, но промазал. В следующий миг в кабинет, небольшая и совсем как будто нестрашная, вкатилась осколочная граната. Скользнув по линолиуму, она зацепила электрокамин и остановилась. Граната еще не взорвалась, а вслед ей уже катилась другая…
— Говорила мне мама: меняй работу! — пробормотал опер Пупко.
Красотки из «Плейбоя», наклеенные на дверцу, с ужасом смотрели на гранату, заслоняясь маленькими ладонями. Оба взрыва грянули почти одновременно. Портрет Дзержинского качнулся в разбитой рамке. Сам Ф.Э. неодобрительно прищурился.
Уже не таясь, в комнату вошли двое и остановились у стола.
— Куда подевался этот мент? В окно, что ли, выпрыгнул?
Дверца несгораемого шкафа с лязгом распахнулась. Там, целый и невредимый, сидел опер Пупко. В правой руке у него был ТТ, в левой — «Беретта». Первым и последним открытием, которое сделали киллеры, было то, что оба пистолета уже стреляют.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента