Пирс Энтони
Внутри облака
— Поверьте, это не шутка, — сказал турист. — Жена совсем не даёт мне покоя, пока… В общем, вам всего-то придётся посмотреть коротенький фильм. Двадцать долларов за беспокойство, даже если вы ничего не сможете разобрать.
Мужчина, с которым разговаривал турист, кивнул, провёл супругов в пустой класс и достал проектор. Проектор засветился и тут же погас. Мужчина хмыкнул и вынул лампу, показывая, что она перегорела. Он жестом попросил гостей остаться и вышел.
— Как странно, — произнесла женщина. Она выглядела лет на десять моложе мужа; очень хорошенькая, но, пожалуй, слишком экзальтированная. — Кто бы мог подумать, что мы завершим отдых визитом в школу для немых!
— Сама виновата, — отозвался турист. — Ты и твоё сверхъестественное воображение.
— Я?! — возмутилась она.
— Не помнишь? Днём на пляже? Могли просто загорать, но ты все болтала об этих облаках…
— Люблю облака, — сказала она тогда. — Они принимают любую форму, плывут, куда хотят… Они свободны! И никто не указывает им, что делать. — Она игриво ущипнула мужа. — Если бы я была конфуцианкой…
— Буддисткой.
— Все равно. Я стала бы облачком и парила бы беззаботно над бренным миром. Свободная, свободная!
— Буддисты и индусы верят в перевоплощение, но я не уверен, что облако соответствует их представлениям о нирване.
— Вот посмотри на облако прямо над нами. Это же почти лицо! Два уха по бокам, два печальных тёмных глаза, прямой нос…
— И уродливый рот, — с сарказмом подсказал муж. — Широко разинутый.
— Наполовину.
— Ты лучше смотри, а не болтай. Это же совершенное «о».
Она пристально посмотрела на облако.
— Но только что он был раскрыт только наполовину…
— Угу… — Он положил руку на её загорелое колено и закрыл глаза.
— А теперь снова закрыт. Нет, открывается…
— Вероятно, оно подмигивает. Этакий атмосферный донжуан…
Жена обиженно молчала.
— Ну, прости, не дуйся. Вот что, сейчас мы это облако специально для тебя снимем замедленной съёмкой.
Немой вернулся с новой лампой и пустил проектор. Замелькал пляж, волны, какие-то люди. Потом появилось облако. Сеанс оказался коротким. Пятнадцать минут были сжаты в пять секунд. Выразительное лицо облака как будто ожило. Не хватало лишь звука.
— Ты видишь?! — вскричала она. — Оно разговаривает со мной! Может быть, это новая форма жизни! Или, может быть, это иноземный исследователь, раскрывающий нам тайны вселенной!
— На безупречном английском с лёгким бостонским акцентом, — иронично хмыкнул турист и повернулся к немому. — Ну как?
Тот посмотрел на него со странным выражением, затем протянул кассету и записку.
— Вы уверены, — спросил турист, — что верно прочитали?
Немой кивнул, коротко улыбнулся и вышел.
Женщина схватила записку и развернула её дрожащими пальцами. Её лицо внезапно побелело. Она скомкала бумажку, отшвырнула её и выбежала в коридор.
Турист нагнулся, расправил её и прочитал. Его живот заколыхался, а щеки раздулись от подавляемого смеха.
— Свобода! Свобода! — пробормотал он. Затем тоже отбросил бумажку и, улыбаясь, поспешил за женой.
А записка осталась на полу, обращённая вниз пятью словами: «СПАСИТЕ! МЕНЯ ДЕРЖАТ В ПЛЕНУ…»
Мужчина, с которым разговаривал турист, кивнул, провёл супругов в пустой класс и достал проектор. Проектор засветился и тут же погас. Мужчина хмыкнул и вынул лампу, показывая, что она перегорела. Он жестом попросил гостей остаться и вышел.
— Как странно, — произнесла женщина. Она выглядела лет на десять моложе мужа; очень хорошенькая, но, пожалуй, слишком экзальтированная. — Кто бы мог подумать, что мы завершим отдых визитом в школу для немых!
— Сама виновата, — отозвался турист. — Ты и твоё сверхъестественное воображение.
— Я?! — возмутилась она.
— Не помнишь? Днём на пляже? Могли просто загорать, но ты все болтала об этих облаках…
— Люблю облака, — сказала она тогда. — Они принимают любую форму, плывут, куда хотят… Они свободны! И никто не указывает им, что делать. — Она игриво ущипнула мужа. — Если бы я была конфуцианкой…
— Буддисткой.
— Все равно. Я стала бы облачком и парила бы беззаботно над бренным миром. Свободная, свободная!
— Буддисты и индусы верят в перевоплощение, но я не уверен, что облако соответствует их представлениям о нирване.
— Вот посмотри на облако прямо над нами. Это же почти лицо! Два уха по бокам, два печальных тёмных глаза, прямой нос…
— И уродливый рот, — с сарказмом подсказал муж. — Широко разинутый.
— Наполовину.
— Ты лучше смотри, а не болтай. Это же совершенное «о».
Она пристально посмотрела на облако.
— Но только что он был раскрыт только наполовину…
— Угу… — Он положил руку на её загорелое колено и закрыл глаза.
— А теперь снова закрыт. Нет, открывается…
— Вероятно, оно подмигивает. Этакий атмосферный донжуан…
Жена обиженно молчала.
— Ну, прости, не дуйся. Вот что, сейчас мы это облако специально для тебя снимем замедленной съёмкой.
Немой вернулся с новой лампой и пустил проектор. Замелькал пляж, волны, какие-то люди. Потом появилось облако. Сеанс оказался коротким. Пятнадцать минут были сжаты в пять секунд. Выразительное лицо облака как будто ожило. Не хватало лишь звука.
— Ты видишь?! — вскричала она. — Оно разговаривает со мной! Может быть, это новая форма жизни! Или, может быть, это иноземный исследователь, раскрывающий нам тайны вселенной!
— На безупречном английском с лёгким бостонским акцентом, — иронично хмыкнул турист и повернулся к немому. — Ну как?
Тот посмотрел на него со странным выражением, затем протянул кассету и записку.
— Вы уверены, — спросил турист, — что верно прочитали?
Немой кивнул, коротко улыбнулся и вышел.
Женщина схватила записку и развернула её дрожащими пальцами. Её лицо внезапно побелело. Она скомкала бумажку, отшвырнула её и выбежала в коридор.
Турист нагнулся, расправил её и прочитал. Его живот заколыхался, а щеки раздулись от подавляемого смеха.
— Свобода! Свобода! — пробормотал он. Затем тоже отбросил бумажку и, улыбаясь, поспешил за женой.
А записка осталась на полу, обращённая вниз пятью словами: «СПАСИТЕ! МЕНЯ ДЕРЖАТ В ПЛЕНУ…»