Алексей Евтушенко
Откровение Буцинанта
* * *
Генри Лайону Олди посвящается
Чалый звездолёт, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов.
Звали его Буцинант (имя, данное в честь легендарных звездолётов Буцефала и Росинанта), а чалым он стал совсем недавно, после того, как с риском для жизни продрался сквозь метеоритный пояс в районе Плеяд. Продраться-то он продрался, но шальные каменюки, от которых Буцинант не успел достаточно быстро увернуться, оставили на его молодой серой шкуре-обшивке множество белых вмятин-отметин, и теперь в графе «масть» он с полным правом мог писать заветное слово «чалый». Не какой-нибудь, там, «вороной» или, скажем «каурый», а именно «чалый».
Надо сказать, что большинство звездолётов чалыми не становятся никогда. Характер не тот. Ведь для того, чтобы стать чалым, нужно полностью соответствовать званию звездолёта и его, звездолёта, предназначению. А именно: неустанно рыскать, шляться, бродить, шататься, болтаться, таскаться и шлёндрать по галактикам и звёздным системам, зарабатывая белые вмятины-пятна на свою шкуру (абсолютно белых звездолётов-альбиносов, как известно, не бывает, а посему любой может стать со временем чалым – было бы желание и сила воли плюс характер).
Вы спросите, почему настоящий звездолёт должен поступать именно так? Отвечу. Но несколько позже.
А пока скажу, что молодой звездолёт Буцинант в полной мере обладал и желанием и силой воли (плюс характер!) быть настоящим звездолётом. Была, правда, в этом его характере одна не очень положительная черта. Даже не одна, а несколько таких черт имелось в его характере. А именно: был он излишне нетерпелив, слишком пылок и непредсказуемо горяч. И не умел долго ждать.
Вы скажете, кто в юности не был горяч и нетерпелив! Да, отвечу я, все мы не хотели и не умели в юности ждать чего бы то ни было. И правильно не хотели. Но Буцинант…. Буцинант не хотел и не умел ждать с особой силой.
Разумеется, всех нас учили, что своего добивается только терпеливый, упорный и трудолюбивый, а торопыги чаще всего обламывают дюзы и заканчивают свою жизнь где-нибудь в захудалых звёздных системах, ковыляя до смерти по привычным и скучным орбитам. Все это так.
Но.
Вот именно.
Бывают исключения. И не просто исключения, а великие исключения. Именно такое великое исключение и приключилось с Буцинантом.
Вам, конечно, с детства известно, что давным-давно во вселенной обитали не только звездолёты, но и люди.
Или, если сказать по-другому, человек.
Человек и звездолёт вместе покоряли вселенную. Вернее, покорял, в основном, человек, а звездолёт ему в этом помогал, и время от времени даже сдерживал человека, когда тот в своей неуёмной страсти к покорению заходил слишком далеко. И всё было хорошо до тех пор, пока в один, ничем не примечательный день, человек исчез. То есть это мы так говорим – человек, а на самом деле исчезли все люди. Пропали. Потерялись. Испарились. Одновременно и повсюду.
И звездолёты остались одни.
Поначалу, зная непредсказуемый, а зачастую и вздорный нрав человека, они не придали его исчезновению особого значения. Мало ли что пришло ему, человеку, в голову? Как пропал, так и появится, думали звездолёты. Ничего, подождём немного.
Но день шёл за днём, год за годом, век за веком, а человек не возвращался.
И тогда звездолёты начали беспокоиться. Они были сильными и крепкими, но долго без человека обходиться не привыкли. А теперь, когда человек окончательно пропал, перед ними явственно замаячила угроза самого настоящего вымирания…
Впрочем, история о том, как звездолёты научились выживать, жить и размножаться без человека, слишком хорошо всем известна, чтобы я здесь её повторял. Нет, я хочу напомнить о другом. О том, как звездолёты не только научились жить без человека, но и обрели своё предназначение и смысл этой самой жизни.
Найти человека.
Отыскать следы человека и самого его в бескрайних просторах вселенной. Отыскать и попросить вернуться. Потому что, даже после того, как звездолёты научились жить самостоятельно и обрели смысл жизни и предназначение, без человека им было всё равно плохо. Грустно как-то. Тоскливо. И одиноко. Тогда-то и начали первые звездолёты рыскать, шляться, бродить, шататься, болтаться, таскаться и шлёндать по галактикам в поисках человека, заражая своим упорством, а также верой, надеждой и любовью к человеку остальных.
Какой звездолёт хоть раз не искал человека! Нет таких. Но большинство, попробовав однажды, бросали это дело, убедившись в полной его безнадёжности.
И только малое число избранных продолжали поиски всю жизнь. До самой смерти. Потом их ставили детям-звездолетикам в пример, изучали их жизнь в школах и навечно заносили имена в Особый Список. Но это потом. А пока они жили и неустанно искали человека, многие взрослые звездолёты крутили за их спиной солнечными батареями, антеннами и манипуляторами (у кого что было) у главной рубки, показывая: чудак, мол, держитесь дети от него подальше.
Буцинант тоже искал человека, но он совершенно не собирался посвящать этому делу всю свою жизнь. Он собирался его найтии покончить с этим вопросом раз и навсегда.
«Я знаю, где искать людей, – говорил он своим друзьям. – Они в чёрных дырах. Больше им быть негде. Нужно просто набраться духу и храбрости, нырнуть в чёрную дыру и…. И найти человека! Раз и навсегда.»
«Идиот, – отвечали ему друзья. – Ты не хуже нас знаешь, что чёрные дыры – это норы нуль-шишиг. Они там живут и съедают всё, что к ним попадает. Без остатка. От них нельзя убежать и защититься тоже нельзя.»
Буцинант поначалу спорил, доказывая, что все эти рассуждения всего лишь слухи и легенды, и никто из звездолётов на практике даже не пытался нырнуть в чёрную дыру. А потом спорить перестал и принял решение.
Я сам нырну в чёрную дыру, подумал он однажды, найду человека и докажу всем, что нуль-шишиги здесь совершенно ни при чём.
Буцинант был не из тех звездолётов, кто откладывает дело в долгий ящик. «Принял решение – выполняй», – говаривал его отец. А своего отца Буцинант любил и уважал.
Но решение – решением, а всё же Буцинант машинально затормозил, когда перед ним распахнулось жерло чёрной дыры, расположенной неподалёку от Гончих Псов. Расстояние от Плеяд до этой дыры Бусинант преодолел быстро, – после исчезновения людей, скорость света возросла в несколько раз, но некому было изучить и объяснить это явление, потому что звездолётам такая задача была не под силу, а человек… ну, вы знаете, что случилось с человеком.
Итак, всхрапывая и тряся соплами, звездолёт Буцинант затормозил и попятился от Гончих Псов. Прямо по курсу зияла чёрная дыра, и Буцинанту стало страшно. Но он вспомнил о своей мечте, быстро справился с собой и с возгласом: «Эх, была не была!» отпустил тормоза, вбросил энергию в дюзы и ринулся навстречу судьбе.
Что было с ним в следующее мгновение, Буцинант так никогда и не вспомнил. Обнаружил он себя на лугу. Рядом протекала небыстрая речка, а прямо перед ним…. Прямо перед ним лежал человек. Это был мужчина. Лет, наверное, тридцати, давно небритый, одетый в тёмно-синюю фланелевую рубашку и чёрные штаны из хлопковой ткани. Перед ним, на травке, была расстелена газета, на которой имелись: три бутылки пива (одна початая и две полных), полусъеденная вяленая рыба и гранёный стакан. Жидкость в стакане на пиво похожей не была. Приглядевшись, Буцинант заметил ещё одну бутылку, которая пряталась в траве на расстоянии протянутой руки человека и несла на своём боку этикетку с лаконичной надписью «Водка».
– Привет, – сказал человек, опрокинул содержимое стакана в рот и понюхал кусочек рыбы. – Ты кто?
– Я… – растерялся Буцинант. – Я… это… звездолёт.
– Вижу, что не примус. Как тебя зовут?
– Буцинант.
– В честь Буцефала и Росинанта? – рассмеялся человек.
– Да. А как вы догадались?
– Это не трудно. Что ты здесь делаешь?
– Вас ищу, – Буцинант понемногу начал приходить в себя.
– Конкретно меня? – удивился человек.
– Вообще-то, я ищу людей. Вы же человек?
– Человек, – подтвердил человек. – А зачем?
– Что зачем?
– Зачем ты меня ищешь?
– Э-э… Ну, не только я вас ищу. Вас ищут все звездолёты. А зачем…. Понимаете, нам без вас плохо. И не только нам. Всей вселенной.
Над лугом и газетой с пивом и рыбой повисла долгая пауза.
– Н-да, – сказал, наконец, человек, потерев небритую щеку и отхлебнув пива. – Я давно это подозревал. Странная штука жизнь. Иногда стоит лишь подумать, и твоё, пусть даже не высказанное желание исполняется.
– Вы о чём? – позволил себе немного осмелеть Буцинант.
– Я о том, что пора возвращаться. И ты, как нельзя кстати. Сейчас я на тебя сяду, и мы вернёмся в мир. От себя, знаешь ли, не уйдёшь.
– А остальные? – спросил Буцинант, дрожа от радости.
– Остальные люди?
– Да.
– Понимаешь, сами они вернуться не могут. Уйти-то мы смогли. А вот вернуться без вас, звездолётов, не получается. Ты первый, кто решился нырнуть в чёрную дыру. Сейчас мы с тобой вернёмся, и все твои собраться поймут, что это не страшно. Чёрных дыр во вселенной много. И в каждой сидит человек. Или несколько – добавил он, подумав.
– А… а эти… нуль-шишиги? – задал вопрос Буцинант. – Мне несказанно повезло, и я смог проскочить мимо них. Но ведь остальных-то они съедят!
– Нуль-шишиги? – засмеялся человек. – А кто вам сказал, что они едят звездолёты? Сами придумали? Понятно. Нуль-шишиги, мой друг, питаются светом. Это милейшие и совершенно безвредные существа. Эх, вижу совсем вы, звездолёты, без нас одичали – чёрт знает во что верите. Когда мы ушли…э-э… отдохнуть и подумать, скорость света возросла. Возросла она для того, чтобы вы, звездолёты, научились жить самостоятельно, обрели разум и могли быстро путешествовать по вселенной. Природа не дура, знаешь ли, и пустоты она не терпит. Всё это время шишигам было жить комфортно. Ведь, когда скорость света велика, они гораздо лучше питаются. Еда поступает быстро, сечёшь? Я даже подозреваю, что они, нуль-шишиги, специально распустили эти вздорные слухи среди вас, звездолётов, чтобы вы нас не пытались искать в чёрных дырах, а они могли бы спокойно и дальше наслаждаться такой жизнью. Но всё кончается, и не всегда коту масленница, – человек легко поднялся на ноги, потянулся и спросил. – Ты готов?
– Готов! – радостно отрапортовал Буцинант.
– Тогда – поехали! – и человек, подхватив на ходу две бутылки с пивом, шагнул в распахнувшийся люк.
. . . . . . .
А нуль-шишиги все шуршали в чёрных дырах, сетуя на падение скорости света.