Алексей Евтушенко
Тараканья история
* * *
Кто-нибудь любит тараканов?
Лично я не встречал ни одного представителя «хомо сапиенс», который не то что любил, но хотя бы относился к ним со спокойным равнодушием. С другой стороны, не берусь утверждать что мы испытываем к ним ненависть. Скорее некую холодную брезгливость с тонким оттенком страха. Откуда страх – непонятно, но, пожалуй, именно эта малая толика страха и заставляет нас срывать с ноги домашний тапок и начинать судорожную охоту за тараканом, случайно (или намеренно?) попавшим в поле нашего зрения.
И ведь как уже было сказано, совершенно невозможно понять – откуда в нас эта брезгливость цвета льда и уж тем более чёрная капля страха. Ну, таракан. Ну, насекомое. Мало, что ли, насекомых? Ведь нравятся же нам, к примеру, муравьи, хотя они тоже частенько забираются в наши жилища и портят продукты питания.
Или возьмём мух. Мало того, что надоедливы до полной невозможности, но ещё и переносят всяческую заразу.
Я вовсе не хочу сказать, что мух мы любим, но всё же… это не таракан. А ведь таракан, как утверждает наука, стерилен, то есть, никакая зараза к нему не пристаёт, и он её, естественно, на себе не переносит.
Впрочем, вопрос «отчего мы не терпим тараканов» относится – по моему глубочайшему убеждению – к категории таких вопросов как «в чём смысл жизни?», или «что есть любовь?», то бишь вопросов «проклятых» и «вечных», на которых даже Лев Николаевич Толстой, кажется, повредил себе слегка голову под конец жизни. Ну не терпим – и ладно. Будем не терпеть дальше. Однако история, происшедшая со мной в прошлом году…
Однажды вечером я сидел на своей кухоньке с любимой книгой на коленях, с отвращением наблюдая, как рыжее и наглое насекомое ловко шастает по столу, совершенно не страшась ни электрического света, ни меня, могущего его прихлопнуть в любой момент коробком спичек. Хотя нет, здесь я вру. Точнее – преувеличиваю.
Уже неоднократно мною было замечено, что таракан никогда добровольно не вылезет на чисто убранный кухонный стол. Вот ежели на столе в обилии имеются тарелки, чашки и прочая утварь, тогда – запросто. И вы, пытаясь убить проклятую тварь, скажем, тем же коробком спичек, обязательно попадёте по краю тарелки или чашки, под которую вышеупомянутая тварь успеет нырнуть, и – вполне вероятно – посуда разобьётся, острым краем полоснув по вашей руке. Таракан, разумеется, останется при этом цел и невредим, а вы, шипя от боли, полезете в аптечку за йодом и бинтами. Со мной такое бывало.
Итак, я наблюдал краем глаза за крупным рыжим «пруссаком», разгуливающим по моему столу. Какое-то странное оцепенение исподволь охватило меня. Сначала, помнится, я с ленивым удивлением ощутил необычайную тишину во всей квартире: ни телевизора соседей за стеной, ни выкриков подрастающего поколения на улице. Потом… Потом я увидел, что отвратительное существо замерло посреди стола в полной неподвижности, казалось, ощупывая меня своими органами чувств. Рассматривая, так сказать, и оценивая.
«Что за чёрт…», – промелькнуло у меня в голове, и тут же еле слышный шелест – шёпот? – протиснулся в неё, голову, оттесняя суетливые мысли. Я сосредоточился.
– Не убивай… Не убивай… Не убивай меня. Послушай… Послушай…
– Кто это?! – мысленно рявкнул я.
– Тот, кого ты сейчас видишь. Посол. Не убивай.
Таракан? Со мною разговаривает таракан?! Не знаю уж почему, но я не испугался, не заорал и не запустил в него спичечным коробком. Наоборот, мне стало даже интересно.
– Чего ты хочешь? – спросил я мысленно.
– Я хочу передать послание нашего… царя.
– У вас есть царь?
– Это слово подходит лучше всего.
– Что ж, передавай.
– Наш царь обращается с просьбой не убивать нас. Почему вы, люди, всегда нас убиваете?
– Вероятно, э-э… инстинкт.
– Это очень плохо.
– Возможно. Для вас.
– Для вас тоже.
– Это ещё почему?
– Военная тайна.
Я внутренне расхохотался, но потом задумался. Скорее всего, мой визави просто блефовал самым что ни на есть нахальным образом. В конце концов за сотню тысяч лет существования человека как такового тараканы, кроме мелких неприятностей, не смогли нанести нам хоть сколько-нибудь значительный вред. С другой стороны, эти мелкие неприятности… Один вид их, тараканов, чего стоит! И тут меня осенило:
– Послушай, а если мы заключим джентльменское соглашение?
– Какое?
– Ну, скажем, так. Я со своей стороны обязуюсь не применять против вас никаких мер по уничтожению, а вы обещаете не попадаться мне на глаза. То есть живите в моей квартире, но так, чтобы я вас не видел. Ну как, подойдёт?
– Но ведь мы размножаемся, – прошелестел через некоторое время голос в моей голове. – Куда же девать молодёжь?
– Мало, что ли, квартир в доме? – резонно заметил я. – Пусть у меня живут ваш царь и особы к нему приближённые – двор, так сказать. А остальные… Мир жилья человеческого широк. Вам ли этого не знать!
– Мне нужно посоветоваться. Я не уполномочен принимать подобные решения самостоятельно.
– Иди, советуйся. Когда ждать?
– Ровно через час по вашему времени я буду на этом же месте.
Этот час я провёл в нетерпеливом ожидании. Конечно, все происшедшее, по здравому размышлению, должно было быть несомненно отнесено к бреду моего воспалённого (вот только чем?) воображения. Но ведь я всегда считал себя довольно-таки уравновешенным человеком, хотя и склонным иногда к бесплодным мечтаниям…
Ровно через 60 минут (я засёк время) рыжий посланник тараканьего племени деловито пересёк стол и замер между сахарницей и тарелкой с остатками ужина.
Я расслабился и сосредоточился одновременно.
Контакт на сей раз был достигнут значительно быстрее (если вам один раз удалось проехаться на велосипеде, то во второй раз, поверьте, будет гораздо проще это сделать).
– Итак? – подумал я.
– Рад сообщить, что наш царь и его ближайшие советники согласны на твои условия, – торжественно прошелестел усатый. – Но с маленькой поправкой.
– Какой же?
– Существует масса непредвиденных обстоятельств в нашей жизни. Что если кто-либо из нас чисто случайно попадётся тебе на глаза?
– Ну… если случайно и очень редко… хорошо, я дам ему возможность скрыться. Только пусть скрывается быстро. Но и вы не обессудьте, если я по чистой случайности наступлю на кого-нибудь из ваших.
– Мы согласны. Фактор случайности с твоей стороны тоже должен учитываться. Это справедливо.
– И с какого же времени договор вступает в силу?
– С этого момента. До свиданья.
– Э-э… постой!
Но было поздно. Таракан развернулся на месте, как раллийный автомобиль под управлением опытного гонщика и мгновенно исчез со стола.
Чёрт, а ведь я хотел задать ему ещё десятки вопросов!
Тем не менее для меня наступили блаженные дни. Представьте только, ни одного таракана в поле зрения!
Соседи и друзья, заходя на огонёк, удивлялись и настойчиво стремились выяснить способ, с помощью которого мне удалось избавиться от тараканьей напасти. Что я мог им рассказать? Ведь не правду же, в самом деле!
Так продолжалось в течение нескольких месяцев. Но вот как-то, вернувшись в квартиру после двухдневного отсутствия, я с ужасом обнаружил, что моя кухня, а также совмещённый санузел кишат кишмя тараканьем. Рыжие сволочи десятками нахально ползали по стенам, полу и потолку и даже не особенно пытались прятаться, когда мой разгневанный взгляд камнем падал на их узкие спины. Ни о какой случайности тут уже не могло идти и речи. Пришлось воспользоваться старым добрым оружием – тапком с правой ноги.
Уничтожив с десяток наглецов и разогнав остальных, я уселся на стул и закурил в растерянности сигарету. Что случилось? Почему они нарушили договор? Так сидел я некоторое время, размышляя, пока взгляд мой не скользнул случайно по столу… три твари в ряд неподвижно уставили на меня свои усики-антенны. Я нарочито медленно снял с ноги орудие убийства и привычно сосредоточился.
– Кто вы такие?
– Мы полномочные представители Республики. Царь и его сатрапы, мучители и эксплуататоры трудового народа, свергнуты. Наш народ начинает строительство новой жизни. Мы уполномочены заявить, что прежние договорённости с тобой теряют силу.
– Ну что ж, бывает, – быстро сообразил я. – А что нам мешает заключить новую договорённость?
– То мешает, что все жилое пространство теперь принадлежит народу. В том числе и твоя квартира, которая являлась царской резиденцией. Тем не менее мы просим отсрочки разрыва с твоей стороны прежнего договора до тех пор, пока мы не решим свои внутренние проблемы.
– Вот как? И на какое же время вы просите отсрочки?
– На две недели.
– Ну что ж, две недели я потерпеть согласен. Но потом – не обижайтесь.
Послы с достоинством удалились. Надо ли говорить, что через две недели ничего не изменилось? Тараканы продолжали безнаказанно шастать по всей квартире. Я, сцепив зубы, подождал для верности ещё два дня и начал боевые действия.
И вот теперь, спустя два месяца после установления тараканьей народной Республики, я сижу на кухне с любимой книгой на коленях и отрешённо мечтаю о том, чтобы у тараканов как можно скорее наступил тоталитаризм – глядишь и снова договоримся. Правда, затем почти наверняка последует демократия, но к тому времени я надеюсь накопить денег и сменить квартиру.
Лично я не встречал ни одного представителя «хомо сапиенс», который не то что любил, но хотя бы относился к ним со спокойным равнодушием. С другой стороны, не берусь утверждать что мы испытываем к ним ненависть. Скорее некую холодную брезгливость с тонким оттенком страха. Откуда страх – непонятно, но, пожалуй, именно эта малая толика страха и заставляет нас срывать с ноги домашний тапок и начинать судорожную охоту за тараканом, случайно (или намеренно?) попавшим в поле нашего зрения.
И ведь как уже было сказано, совершенно невозможно понять – откуда в нас эта брезгливость цвета льда и уж тем более чёрная капля страха. Ну, таракан. Ну, насекомое. Мало, что ли, насекомых? Ведь нравятся же нам, к примеру, муравьи, хотя они тоже частенько забираются в наши жилища и портят продукты питания.
Или возьмём мух. Мало того, что надоедливы до полной невозможности, но ещё и переносят всяческую заразу.
Я вовсе не хочу сказать, что мух мы любим, но всё же… это не таракан. А ведь таракан, как утверждает наука, стерилен, то есть, никакая зараза к нему не пристаёт, и он её, естественно, на себе не переносит.
Впрочем, вопрос «отчего мы не терпим тараканов» относится – по моему глубочайшему убеждению – к категории таких вопросов как «в чём смысл жизни?», или «что есть любовь?», то бишь вопросов «проклятых» и «вечных», на которых даже Лев Николаевич Толстой, кажется, повредил себе слегка голову под конец жизни. Ну не терпим – и ладно. Будем не терпеть дальше. Однако история, происшедшая со мной в прошлом году…
Однажды вечером я сидел на своей кухоньке с любимой книгой на коленях, с отвращением наблюдая, как рыжее и наглое насекомое ловко шастает по столу, совершенно не страшась ни электрического света, ни меня, могущего его прихлопнуть в любой момент коробком спичек. Хотя нет, здесь я вру. Точнее – преувеличиваю.
Уже неоднократно мною было замечено, что таракан никогда добровольно не вылезет на чисто убранный кухонный стол. Вот ежели на столе в обилии имеются тарелки, чашки и прочая утварь, тогда – запросто. И вы, пытаясь убить проклятую тварь, скажем, тем же коробком спичек, обязательно попадёте по краю тарелки или чашки, под которую вышеупомянутая тварь успеет нырнуть, и – вполне вероятно – посуда разобьётся, острым краем полоснув по вашей руке. Таракан, разумеется, останется при этом цел и невредим, а вы, шипя от боли, полезете в аптечку за йодом и бинтами. Со мной такое бывало.
Итак, я наблюдал краем глаза за крупным рыжим «пруссаком», разгуливающим по моему столу. Какое-то странное оцепенение исподволь охватило меня. Сначала, помнится, я с ленивым удивлением ощутил необычайную тишину во всей квартире: ни телевизора соседей за стеной, ни выкриков подрастающего поколения на улице. Потом… Потом я увидел, что отвратительное существо замерло посреди стола в полной неподвижности, казалось, ощупывая меня своими органами чувств. Рассматривая, так сказать, и оценивая.
«Что за чёрт…», – промелькнуло у меня в голове, и тут же еле слышный шелест – шёпот? – протиснулся в неё, голову, оттесняя суетливые мысли. Я сосредоточился.
– Не убивай… Не убивай… Не убивай меня. Послушай… Послушай…
– Кто это?! – мысленно рявкнул я.
– Тот, кого ты сейчас видишь. Посол. Не убивай.
Таракан? Со мною разговаривает таракан?! Не знаю уж почему, но я не испугался, не заорал и не запустил в него спичечным коробком. Наоборот, мне стало даже интересно.
– Чего ты хочешь? – спросил я мысленно.
– Я хочу передать послание нашего… царя.
– У вас есть царь?
– Это слово подходит лучше всего.
– Что ж, передавай.
– Наш царь обращается с просьбой не убивать нас. Почему вы, люди, всегда нас убиваете?
– Вероятно, э-э… инстинкт.
– Это очень плохо.
– Возможно. Для вас.
– Для вас тоже.
– Это ещё почему?
– Военная тайна.
Я внутренне расхохотался, но потом задумался. Скорее всего, мой визави просто блефовал самым что ни на есть нахальным образом. В конце концов за сотню тысяч лет существования человека как такового тараканы, кроме мелких неприятностей, не смогли нанести нам хоть сколько-нибудь значительный вред. С другой стороны, эти мелкие неприятности… Один вид их, тараканов, чего стоит! И тут меня осенило:
– Послушай, а если мы заключим джентльменское соглашение?
– Какое?
– Ну, скажем, так. Я со своей стороны обязуюсь не применять против вас никаких мер по уничтожению, а вы обещаете не попадаться мне на глаза. То есть живите в моей квартире, но так, чтобы я вас не видел. Ну как, подойдёт?
– Но ведь мы размножаемся, – прошелестел через некоторое время голос в моей голове. – Куда же девать молодёжь?
– Мало, что ли, квартир в доме? – резонно заметил я. – Пусть у меня живут ваш царь и особы к нему приближённые – двор, так сказать. А остальные… Мир жилья человеческого широк. Вам ли этого не знать!
– Мне нужно посоветоваться. Я не уполномочен принимать подобные решения самостоятельно.
– Иди, советуйся. Когда ждать?
– Ровно через час по вашему времени я буду на этом же месте.
Этот час я провёл в нетерпеливом ожидании. Конечно, все происшедшее, по здравому размышлению, должно было быть несомненно отнесено к бреду моего воспалённого (вот только чем?) воображения. Но ведь я всегда считал себя довольно-таки уравновешенным человеком, хотя и склонным иногда к бесплодным мечтаниям…
Ровно через 60 минут (я засёк время) рыжий посланник тараканьего племени деловито пересёк стол и замер между сахарницей и тарелкой с остатками ужина.
Я расслабился и сосредоточился одновременно.
Контакт на сей раз был достигнут значительно быстрее (если вам один раз удалось проехаться на велосипеде, то во второй раз, поверьте, будет гораздо проще это сделать).
– Итак? – подумал я.
– Рад сообщить, что наш царь и его ближайшие советники согласны на твои условия, – торжественно прошелестел усатый. – Но с маленькой поправкой.
– Какой же?
– Существует масса непредвиденных обстоятельств в нашей жизни. Что если кто-либо из нас чисто случайно попадётся тебе на глаза?
– Ну… если случайно и очень редко… хорошо, я дам ему возможность скрыться. Только пусть скрывается быстро. Но и вы не обессудьте, если я по чистой случайности наступлю на кого-нибудь из ваших.
– Мы согласны. Фактор случайности с твоей стороны тоже должен учитываться. Это справедливо.
– И с какого же времени договор вступает в силу?
– С этого момента. До свиданья.
– Э-э… постой!
Но было поздно. Таракан развернулся на месте, как раллийный автомобиль под управлением опытного гонщика и мгновенно исчез со стола.
Чёрт, а ведь я хотел задать ему ещё десятки вопросов!
Тем не менее для меня наступили блаженные дни. Представьте только, ни одного таракана в поле зрения!
Соседи и друзья, заходя на огонёк, удивлялись и настойчиво стремились выяснить способ, с помощью которого мне удалось избавиться от тараканьей напасти. Что я мог им рассказать? Ведь не правду же, в самом деле!
Так продолжалось в течение нескольких месяцев. Но вот как-то, вернувшись в квартиру после двухдневного отсутствия, я с ужасом обнаружил, что моя кухня, а также совмещённый санузел кишат кишмя тараканьем. Рыжие сволочи десятками нахально ползали по стенам, полу и потолку и даже не особенно пытались прятаться, когда мой разгневанный взгляд камнем падал на их узкие спины. Ни о какой случайности тут уже не могло идти и речи. Пришлось воспользоваться старым добрым оружием – тапком с правой ноги.
Уничтожив с десяток наглецов и разогнав остальных, я уселся на стул и закурил в растерянности сигарету. Что случилось? Почему они нарушили договор? Так сидел я некоторое время, размышляя, пока взгляд мой не скользнул случайно по столу… три твари в ряд неподвижно уставили на меня свои усики-антенны. Я нарочито медленно снял с ноги орудие убийства и привычно сосредоточился.
– Кто вы такие?
– Мы полномочные представители Республики. Царь и его сатрапы, мучители и эксплуататоры трудового народа, свергнуты. Наш народ начинает строительство новой жизни. Мы уполномочены заявить, что прежние договорённости с тобой теряют силу.
– Ну что ж, бывает, – быстро сообразил я. – А что нам мешает заключить новую договорённость?
– То мешает, что все жилое пространство теперь принадлежит народу. В том числе и твоя квартира, которая являлась царской резиденцией. Тем не менее мы просим отсрочки разрыва с твоей стороны прежнего договора до тех пор, пока мы не решим свои внутренние проблемы.
– Вот как? И на какое же время вы просите отсрочки?
– На две недели.
– Ну что ж, две недели я потерпеть согласен. Но потом – не обижайтесь.
Послы с достоинством удалились. Надо ли говорить, что через две недели ничего не изменилось? Тараканы продолжали безнаказанно шастать по всей квартире. Я, сцепив зубы, подождал для верности ещё два дня и начал боевые действия.
И вот теперь, спустя два месяца после установления тараканьей народной Республики, я сижу на кухне с любимой книгой на коленях и отрешённо мечтаю о том, чтобы у тараканов как можно скорее наступил тоталитаризм – глядишь и снова договоримся. Правда, затем почти наверняка последует демократия, но к тому времени я надеюсь накопить денег и сменить квартиру.