Вильгельм Гауф
Харчевня в Шпессарте
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
* * *
Много лет назад, когда в Шпессарте дороги были еще плохи и не так людны, как теперь, через Шпессартский лес шли два молодых парня. Одному было лет восемнадцать; он был механиком. Другой, золотых дел мастер, по виду едва мог сойти за шестнадцатилетнего. На этот раз он совершал первое свое путешествие по свету.
Уже надвинулся вечер, и тени исполинских сосен и буков затемняли узкую дорогу, по которой они брели. Механик смело шагал вперед, насвистывая песенку, по временам оживленно болтал со своей собакой и казался не очень огорченным, что ночь была уже близко, хотя до ближайшей харчевни было еще далеко. Но Феликс, золотых дел мастер, часто боязливо озирался. Если по деревьям шумел ветер, ему казалось, что сзади себя он слышит шаги. Если колыхался и раздвигался придорожный кустарник, ему чудилось, что позади кустов выглядывают какие-то лица.
Впрочем, золотых дел мастер не был суеверен или малодушен. В Вюрцбурге, где он обучался, он слыл среди товарищей за неустрашимого малого, у которого сердце как раз на месте. Но сегодня у него было странно на душе. О Шпессарте ему рассказывали много разных вещей: и большая-то шайка разбойников засела там, и множество-то путешественников было ограблено там за последние недели. Мало того, рассказывали даже несколько страшных историй об убийствах, которые произошли здесь в недалеком времени. И ему сделалось немного жутко за свою жизнь, потому что их было всего двое и против вооруженных разбойников они могли сделать весьма немного. Он часто раскаивался, что послушался механика, предложившего идти еще одну станцию, вместо того чтобы переночевать при входе в лес.
– Но если в сегодняшнюю ночь я буду убит и с моей жизнью пропадет все, что я имею, то это будет твоя вина, механик, потому что ты увлек меня в этот ужасный лес.
– Не будь трусом! – возразил тот. – Настоящий подмастерье не должен ничего бояться. Да и что тут думать? Неужели, ты думаешь, господа шпессартские разбойники сделают нам такую честь, что нападут и убьют? Ради чего им задавать себе такую работу? Разве что из-за моего праздничного сюртука, который у меня в сумке, или из-за нескольких пфеннигов, оставшихся от талера? Нужно ехать на четверке, одетым в золото и шелк – тогда они убьют, если найдут это стоящим труда!
– Стой! Разве ты не слышишь, что кто-то свистит в лесу? – испуганно вскрикнул Феликс.
– Это ветер свистит сквозь деревья. Иди только быстро вперед, теперь уж недолго осталось.
– Да, тебе хорошо говорить об убийстве, – продолжал золотых дел мастер. – Тебя они спросят, что у тебя есть, обыщут и возьмут в крайнем случае праздничный сюртук да гульден и тридцать крейцеров. А меня, меня они предадут смерти в самом начале только потому, что я несу с собой золото и драгоценные вещи.
Уже надвинулся вечер, и тени исполинских сосен и буков затемняли узкую дорогу, по которой они брели. Механик смело шагал вперед, насвистывая песенку, по временам оживленно болтал со своей собакой и казался не очень огорченным, что ночь была уже близко, хотя до ближайшей харчевни было еще далеко. Но Феликс, золотых дел мастер, часто боязливо озирался. Если по деревьям шумел ветер, ему казалось, что сзади себя он слышит шаги. Если колыхался и раздвигался придорожный кустарник, ему чудилось, что позади кустов выглядывают какие-то лица.
Впрочем, золотых дел мастер не был суеверен или малодушен. В Вюрцбурге, где он обучался, он слыл среди товарищей за неустрашимого малого, у которого сердце как раз на месте. Но сегодня у него было странно на душе. О Шпессарте ему рассказывали много разных вещей: и большая-то шайка разбойников засела там, и множество-то путешественников было ограблено там за последние недели. Мало того, рассказывали даже несколько страшных историй об убийствах, которые произошли здесь в недалеком времени. И ему сделалось немного жутко за свою жизнь, потому что их было всего двое и против вооруженных разбойников они могли сделать весьма немного. Он часто раскаивался, что послушался механика, предложившего идти еще одну станцию, вместо того чтобы переночевать при входе в лес.
– Но если в сегодняшнюю ночь я буду убит и с моей жизнью пропадет все, что я имею, то это будет твоя вина, механик, потому что ты увлек меня в этот ужасный лес.
– Не будь трусом! – возразил тот. – Настоящий подмастерье не должен ничего бояться. Да и что тут думать? Неужели, ты думаешь, господа шпессартские разбойники сделают нам такую честь, что нападут и убьют? Ради чего им задавать себе такую работу? Разве что из-за моего праздничного сюртука, который у меня в сумке, или из-за нескольких пфеннигов, оставшихся от талера? Нужно ехать на четверке, одетым в золото и шелк – тогда они убьют, если найдут это стоящим труда!
– Стой! Разве ты не слышишь, что кто-то свистит в лесу? – испуганно вскрикнул Феликс.
– Это ветер свистит сквозь деревья. Иди только быстро вперед, теперь уж недолго осталось.
– Да, тебе хорошо говорить об убийстве, – продолжал золотых дел мастер. – Тебя они спросят, что у тебя есть, обыщут и возьмут в крайнем случае праздничный сюртук да гульден и тридцать крейцеров. А меня, меня они предадут смерти в самом начале только потому, что я несу с собой золото и драгоценные вещи.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента