Сергей Герасимов

Ранение

   Они перебегали улицу, когда рванул снаряд. Может быть, это был не снаряд, а мина или бомба, ведь все произошло мгновенно, так быстро, что ни один болевой импульс не успел пройти по испаряющимся нервам в мозг, в мозг, которого сразу не стало. Они остановились, ошеломленные. Дольский, который шел первым, обернулся и посмотрел на остальных. Ребята стояли неподвижно, еще не прийдя в себя. Все до одного были целы.
   – Что это было? – спросил Петрин.
   – Снаряд. Смотри.
   Снаряд попал в тот дом, куда они бежали минуту назад. Снаряд вывалил угол дома и теперь виднелись две комнаты первого и второго этажа, нижняя в розовой побелке, верхняя – в голубых обоях с золотыми цветами. В верхней стоял совершенно нетронутый рояль. Ничего себе.
   Они осматривали себя, все еще не веря, что обошлось. Ни одной царапины, ни мельчайшей. Снаряд рванул совсем рядом, но шесть человек остались целы.
   – Ничего, и не такое бывает, – сказал Миша Якобсон, – значит бог помог.
   Долго жить будем. Пошли.
   И они пошли, но сразу остановились. Они остановились, потому что Дольский обернулся назад, да так и остался стоять. Улица позади них исчезла. То есть, не совсем исчезла: осталась дорога, остались изрубленные осколками кусты по бокам дороги, но домов уже не было.
   – Пацаны, это был не простой снаряд, – заключил Батюшкин, тупой рыжый гигант, нахал и любимец женщин. – Линяем отсюда, это было какое-то новое оружие.
   – Если это новое оружие, то мы все в могиле. Тут должна быть страшная радиация.
   Они снова пошли и снова остановились, потому что Дольский, который все еще шел впереди, наткнулся на что-то. Он чуть не налетел на это носом. Преграда была стеклянной, холодной, молочно-прозрачной и, видимо, толстой.
   Батюшкин поднял кирпич и разбил его о стеклянную стену. На стекле осталась небольшая выбоинка со звездочкой трещин, разбегающихся в стороны.
   – Помоги мне! – они втроем выворотили плиту тротуарного бордюра, уже расколотую взрывом, подняли, качнули и ударили в стену. Плита выбила кусок стекла величиной с большую тарелку.
   – Ни черта себе, новое оружие, откуда она взялась?
   Они ударили еще несколько раз и выколотили еще пару крупных кусков.
   Стеклянная преграда шла поперек улицы от одного дома и до другого. Пройти вперед они не могли, а назад не хотели. Оставалось еще право и лево.
   – Может быть, это новое противопехотное заграждение.
   – А ты слышал о таком?
   – Нет.
   – Ну так что?
   – Зато я вижу такое. Может быть, она кристаллизовалась из песка.
   – А если мы в ловушке?
   – В ловушке лучше, чем на том свете. Выберемся.
   Они прошли вдоль стены метров сто. Теперь вел Батюшкин. На дороге тут и там виднелись лужи, хотя дождя не было уже недели две. Вода в лужах рябила, как будто дул ветер. В лужах вращалось что-то вроде мертвых черных водорослей. Их вращало течение; хотя течения в лужах вроде и не бывает.
   Миша Якобсон присел на корточки. Погрузил в воду пальцы.
   – Что там?
   – Вода прибывает. Сочится из щелей между булыжниками, как будто под давлением. Выходит и течет. А что это, я не знаю. Как будто какие-то черные тряпки или растения. А, черт!
   Он вскочил и отпрыгнул в сторону. Булыжник под его левым сапогом провалился. Сразу же обвалилась еще полоса камней в двух метрах позади них.
   Теперь их осталось четверо: Притыкин и Лучиков мгновенно скрылись под водой.
   Без крика, без жеста – просто исчезли. Там, где они стояли только что, сейчас вращался мутный поток.
   Но времени на сантименты не оставалось. Вода подступила к самым ногам и продолжала прибывать. Между водой и стеной оставалось еще метра два свободного пространства, но и это пространство быстро сокращалось. Вода бурлила, в ней то и дело всплывало что-то, напоминающее плохо переваренные остатки, черные лохмотья, тряпки, лоскуты и все это явно пахло чем-то неестественным, химическим и ядовитым.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента