Горланова Нина
Инокиня Ксения (стихи)
Нина Горланова
Инокиня Ксения
Стихи
* * * Богородицу рисую: Деисусный чин. Краплаком вверху пишу я, Низ - ультрамарин. Над картиною склоняюсь, Как Она пред Ним. Постепенно отлетает Весь мой феминизм...
* * * Всё длиннее и длиннее Поминальная молитва. Всё светлее и светлее Моя бедная палитра...
* * * Всё не так-то просто: Я читала о Бродском, Окно закрыто, вино не пито, На самом интересном - Жучок неизвестный С булавочную головку Пробежал по строчкам. Неужели Иосиф? Милости просим! Но он крылья воздел И вбок улетел. Почему жучок, откуда? А почему я - это я? Как будто остальное не чудо...
* * * Полотенце, полотенце, Я воспеть хочу тебя Внука яблочное тельце Ты укутало, любя!
* * * Мы вставляем зубы, Пьём минеральную воду, А небесные трубы Всё слышней в плохую погоду. На вечер Вознесенского Пришли мы такие старые, А спросить с кого За эту усталость? Но с первых звуков Родного голоса Отлетели муки. Здравствуй, молодость! Ты была хрущёвскою И прошла с оглядкою, Но стихи московские Списаны в тетрадку. "Небом единым жив человек!" И руки голубиные Устремились вверх.
* * * Ахматова молчала по средам, а мне бы хоть по утрам, ну где-нибудь до обеда, но проблемы и тут и там, ведь нелепо писать в записке: "Даша, купи сосиски!" И прочесть не сумеет кошка "Я тебе предлагаю крошки". Да и звуки родимой речи я люблю, как цветы. С ними легче, немного легче с утра и до темноты...
* * * Осень тёплая, сухая, Где-то старость есть такая, Я её к себе зову И заранее люблю...
* * * В зеркале лучший читатель Сказал нам поэт Рубинштейн. Где же лучший издатель? Нихт ферштейн...
* * * Нищенка, как кузнечик, сидела на корточках, думаю о ней весь вечер: эти ручки скорченные... Я-то лежу, читаю об Ахматовой, А она где спряталась? Господин двадцатый век, Сколько тебе нужно жертв?!
* * * А хлеб чужой мне не был горек. Я для детей его брала. Как птичка Божия...
* * * Облупилась стена в туалете: там женщина, как на портрете, машет кому-то цветком. Кому - облупится потом...
* * * Чёрные ботинки в зелёной траве, кому-то вы долго служили и вот стали совсем не нужны, как я. Но дождик прошёл, и выполз червь дождевой, прислонился, как родной цве'та ноги человека...
* * * Серёжка Токарчук, Серёжка Токарчук, С чего ты это вдруг? А помнишь: астры поздние Мы на крыльцо подбросили Тебе на день рождения, В ту осень, в воскресение? Коза их, правда, съела, Но разве в этом дело... Ты преподал однажды мне Науку целоваться, Твой донжуанский список не Хотел перерываться, Но сам ушёл ты вдруг, Серёжка Токарчук...
* * * Вечер осенний Инокиня Ксения. Я её знавала В бытность Тамарой. Жили в общежитии Это не проходит! Двери открыты В монастырь уходят...
* * * Неистощимы жизнь и благодать, пока вода и воздух существуют, пока земля не мачеха, но мать, и пусть страна кукушкою кукует, подбрасывая тех птенцов своих, которые и нам нужны всечасно, в Лос-Анджелес, Берлин или Париж, неистощима жизнь и не напрасна.
* * * Ванька-мокрый опылился От герани белой, Алый цвет как испарился, Стал какой-то блёклый. Так невеста затмевает Всех своей любовью. Так бывает, так бывает: Свет сильнее крови.
* * * Дочь-холерик, Боже мой! Что ты делаешь со мной... Как тебя мне уберечь От губительных наречий: "Быстро", "сильно" и "навек", Самый близкий человек!
* * * Мы ещё боимся родителей, И уже боимся невесток. Нашему поколению выпало Незавидное место Между двумя жерновами Поколений сильных людей. Вот почему мы завяли. Но, может, слабость нежней?
Мужу Бессонница - плохой советчик. В глазах: один рисунок штор, В ушах бубнит автоответчик: "Прошу, не говорите вздор". И я кричу: "Не вздор всё это" Твои причуды хороши, В них много солнечного света, Столь нужного мне для души. Когда душою я мелею: Внутри тоска, в глазах темно, Ты просто так сказать умеешь: "Что не писали мы давно?" И как ни странно, это кстати, И я, не поднимая глаз, Встаю тихонечко с кровати... А через час готов рассказ! В рассказе тоже много боли, Но есть спасительный финал, В котором отразился, что ли, Тот, кто и нас с тобой создал.
* * * Ворованные деньги не идут впрок, Мы это увидим - дайте срок. Ворованные идеи уплывут вбок. Глубина - это сколько даёт Бог.
* * * Гениальное изобретение человечества: Тазы, Их величества! Когда с потолка льёт день за днём, Осознаёшь весь объём Осадков, осевших на крыше, Посланных свыше. И наказание нам - оттуда. О, тазы, гениальная посуда Во времена испытаний, Прибавления знаний...
* * * - Щук поленницы морозили Наши предки зимой. - Мифологема золотого века!..
* * * Имя девушки сына Спешу внести В свои молитвы.
* * * Снег идёт На длинных ногах, Перебиваемых птицами...
* * * Старая-старая тахта, А совсем не скрипит. И мне бы не надо.
* * * Шиповник расцвёл в октябре, Рядом же - куст с плодами. Вечные стрекоза и муравей!
* * * Пуговица моя висит На ниточке, как культура, Без которой страна - дура...
* * * Птицы в четыре утра Говорят шёпотом: Тише, пусть бескрылые спят!
* * * Фотографии - как приливы Молодости, Когда все живы...
* * * Дала подруга цветок могучий, Сказала: "К деньгам". Засох на корню, торчат колючки...
* * * Был год, как год: Прибавилось друзей, Но также и врагов. Да седина видней... Прибавилось морщин, Но также и картин. Убавилось зубов Прибавилось забот. Прибавилось стихов, А также - женихов Для дочерей моих (точней - один жених!). Чего ещё желать? Чтобы отец и мать Держались на плаву! Снегурочка, ау! Наш дом ты не нашла? Подарков детям нет... - Я в монастырь ушла Молюсь за белый свет.
1/Х-99 Пермь
Инокиня Ксения
Стихи
* * * Богородицу рисую: Деисусный чин. Краплаком вверху пишу я, Низ - ультрамарин. Над картиною склоняюсь, Как Она пред Ним. Постепенно отлетает Весь мой феминизм...
* * * Всё длиннее и длиннее Поминальная молитва. Всё светлее и светлее Моя бедная палитра...
* * * Всё не так-то просто: Я читала о Бродском, Окно закрыто, вино не пито, На самом интересном - Жучок неизвестный С булавочную головку Пробежал по строчкам. Неужели Иосиф? Милости просим! Но он крылья воздел И вбок улетел. Почему жучок, откуда? А почему я - это я? Как будто остальное не чудо...
* * * Полотенце, полотенце, Я воспеть хочу тебя Внука яблочное тельце Ты укутало, любя!
* * * Мы вставляем зубы, Пьём минеральную воду, А небесные трубы Всё слышней в плохую погоду. На вечер Вознесенского Пришли мы такие старые, А спросить с кого За эту усталость? Но с первых звуков Родного голоса Отлетели муки. Здравствуй, молодость! Ты была хрущёвскою И прошла с оглядкою, Но стихи московские Списаны в тетрадку. "Небом единым жив человек!" И руки голубиные Устремились вверх.
* * * Ахматова молчала по средам, а мне бы хоть по утрам, ну где-нибудь до обеда, но проблемы и тут и там, ведь нелепо писать в записке: "Даша, купи сосиски!" И прочесть не сумеет кошка "Я тебе предлагаю крошки". Да и звуки родимой речи я люблю, как цветы. С ними легче, немного легче с утра и до темноты...
* * * Осень тёплая, сухая, Где-то старость есть такая, Я её к себе зову И заранее люблю...
* * * В зеркале лучший читатель Сказал нам поэт Рубинштейн. Где же лучший издатель? Нихт ферштейн...
* * * Нищенка, как кузнечик, сидела на корточках, думаю о ней весь вечер: эти ручки скорченные... Я-то лежу, читаю об Ахматовой, А она где спряталась? Господин двадцатый век, Сколько тебе нужно жертв?!
* * * А хлеб чужой мне не был горек. Я для детей его брала. Как птичка Божия...
* * * Облупилась стена в туалете: там женщина, как на портрете, машет кому-то цветком. Кому - облупится потом...
* * * Чёрные ботинки в зелёной траве, кому-то вы долго служили и вот стали совсем не нужны, как я. Но дождик прошёл, и выполз червь дождевой, прислонился, как родной цве'та ноги человека...
* * * Серёжка Токарчук, Серёжка Токарчук, С чего ты это вдруг? А помнишь: астры поздние Мы на крыльцо подбросили Тебе на день рождения, В ту осень, в воскресение? Коза их, правда, съела, Но разве в этом дело... Ты преподал однажды мне Науку целоваться, Твой донжуанский список не Хотел перерываться, Но сам ушёл ты вдруг, Серёжка Токарчук...
* * * Вечер осенний Инокиня Ксения. Я её знавала В бытность Тамарой. Жили в общежитии Это не проходит! Двери открыты В монастырь уходят...
* * * Неистощимы жизнь и благодать, пока вода и воздух существуют, пока земля не мачеха, но мать, и пусть страна кукушкою кукует, подбрасывая тех птенцов своих, которые и нам нужны всечасно, в Лос-Анджелес, Берлин или Париж, неистощима жизнь и не напрасна.
* * * Ванька-мокрый опылился От герани белой, Алый цвет как испарился, Стал какой-то блёклый. Так невеста затмевает Всех своей любовью. Так бывает, так бывает: Свет сильнее крови.
* * * Дочь-холерик, Боже мой! Что ты делаешь со мной... Как тебя мне уберечь От губительных наречий: "Быстро", "сильно" и "навек", Самый близкий человек!
* * * Мы ещё боимся родителей, И уже боимся невесток. Нашему поколению выпало Незавидное место Между двумя жерновами Поколений сильных людей. Вот почему мы завяли. Но, может, слабость нежней?
Мужу Бессонница - плохой советчик. В глазах: один рисунок штор, В ушах бубнит автоответчик: "Прошу, не говорите вздор". И я кричу: "Не вздор всё это" Твои причуды хороши, В них много солнечного света, Столь нужного мне для души. Когда душою я мелею: Внутри тоска, в глазах темно, Ты просто так сказать умеешь: "Что не писали мы давно?" И как ни странно, это кстати, И я, не поднимая глаз, Встаю тихонечко с кровати... А через час готов рассказ! В рассказе тоже много боли, Но есть спасительный финал, В котором отразился, что ли, Тот, кто и нас с тобой создал.
* * * Ворованные деньги не идут впрок, Мы это увидим - дайте срок. Ворованные идеи уплывут вбок. Глубина - это сколько даёт Бог.
* * * Гениальное изобретение человечества: Тазы, Их величества! Когда с потолка льёт день за днём, Осознаёшь весь объём Осадков, осевших на крыше, Посланных свыше. И наказание нам - оттуда. О, тазы, гениальная посуда Во времена испытаний, Прибавления знаний...
* * * - Щук поленницы морозили Наши предки зимой. - Мифологема золотого века!..
* * * Имя девушки сына Спешу внести В свои молитвы.
* * * Снег идёт На длинных ногах, Перебиваемых птицами...
* * * Старая-старая тахта, А совсем не скрипит. И мне бы не надо.
* * * Шиповник расцвёл в октябре, Рядом же - куст с плодами. Вечные стрекоза и муравей!
* * * Пуговица моя висит На ниточке, как культура, Без которой страна - дура...
* * * Птицы в четыре утра Говорят шёпотом: Тише, пусть бескрылые спят!
* * * Фотографии - как приливы Молодости, Когда все живы...
* * * Дала подруга цветок могучий, Сказала: "К деньгам". Засох на корню, торчат колючки...
* * * Был год, как год: Прибавилось друзей, Но также и врагов. Да седина видней... Прибавилось морщин, Но также и картин. Убавилось зубов Прибавилось забот. Прибавилось стихов, А также - женихов Для дочерей моих (точней - один жених!). Чего ещё желать? Чтобы отец и мать Держались на плаву! Снегурочка, ау! Наш дом ты не нашла? Подарков детям нет... - Я в монастырь ушла Молюсь за белый свет.
1/Х-99 Пермь