Горланова Нина
Сладкая жизнь
Нина Горланова
Сладкая жизнь
Нина Горланова - живет и работает в Перми. Публиковалась в журналах "Новый мир", "Знамя" и многих других. Автор четырех книг прозы. Постоянный автор журнала "Урал". С недавнего времени пишет также в соавторстве с писателем Вячеславом Букуром.
Даже очень сладкая: у нас в кондитерском цехе шоколад льется рекой... плывешь по проходу среди разноцветных запахов эссенций. Женщины все в белых халатах, и под ними все сладко так ходуном ходит, представляете? Знаете, почему они такие упругие? Орехами питаются: грецкими, фундуком, миндалем, прямо как в каком-то гареме. Проходят мимо - хвать горсточку-другую, потом - зубы грызут, блестят, губы... ух, я бы впился в эти губы!
В Пермь-граде наступили белые ночи, и я размечтался...
Мужские мечты в тридцать лет известно какие, потому что идут от гормонов (поручик, о чем вы думаете, глядя на заходящее солнце?). Половая проблема - моей жизни эмблема, как любит повторять Толик. Тогда, в 1980 году, соседи мои по коммуналке уехали в отпуск, и, ложась спать, я представлял: звонок в дверь, открываю, стоит она, вокруг коленей вьется нечто легкое, что для нас не преграда!
Двадцать восьмого июня лежу, чуть ли не бормочу: звонок, колени... И уже в шалаше, как говорят у нас в цехе мужики (простыня натянулась). Эрекция... В самом деле - звонок! Так всегда: начнешь мечтать - Панфиловна приходит, с первого этажа. Ревнует своего мужа, ищет по соседям. Но она же знает, что Гильмутдиновы мои уехали в отпуск да и вольности никакой со стороны Раи быть не может, что вы! Она мужу шнурки по утрам завязывает.
Открываю дверь, и... вместо высматривающей Панфиловны - такое сияние!
Полуобнаженка! Она стояла в комбинации, синей, которая так облепила все... Ко мне это не может иметь никакого отношения! Наверное, другой сосед, Октавий Иваныч из двадцать девятой квартиры, жену отправил на дачу, а сам эту комбинашку привел. Ну и тут его жена, как спецназ, нагрянула!
- Так, милая, любишь кататься, люби и саночки ... - сказал я.
- Что? - спросила она (ведь услышала нечто вроде: "Юбишь касаться юби...").
Это у меня от покойницы мамы. Когда она говорила, что ее зовут Аиса, никто не мог понять: Лариса или Раиса.
Три фактора мне нравились в ночной женщине: красивая, полудоступная и какой-то дымок мечты. Это дымились, поднимаясь из тайных ложбин, духи. Нет, четыре фактора!
Четвертый: Октавию Ивановичу ТАКИЕ могут только сниться. К нему приходят другие. Я не могу о женщинах плохо говорить. Другие, и все. Нет, не выгнанная это любовница соседа, потому что... они, прелестницы, когда испуганы, перестают дымиться и излучать, а только направлены внутрь себя. Да и прекратил временно Октавий прием. Теперь прибегает каждый день со стоном: "Алсу, Алсу! Из-за тебя мне... из-за тебя я..." А не нужно чужую жену на глазах у мужа на стол почти валить. Прямо в цехе! Выпивали перед праздником, Алсу рядом с Октавием сидела, он и разошелся... Витя, муж Алсу, сказал: "Ты что делаешь! В цехе у нас столько тяжелых предметов, или шоколад горячий может внезапно пролиться..." Октавий вот уже два месяца трепыхается, оглядывается вокруг! А еще мастер! Говорят же: рыба благоухает с головы...
И вдруг лампочка на площадке стала темным светом гореть. Я понял, что внизу у этой курвы (хоть и не могу о женщинах плохо, но если она курва) есть странные товарищи. Ждут какого-нибудь вопля: "Насилуют!" или "Помогите!"
Так вот оно что! Ну, на девяносто процентов я вас уже переиграл: догадался, а вы не догадались, что я догадался... На что они рассчитывают, почему? Потому что у них раньше так получалось.
- Старая рубашка у вас найдется? - спросила полуобнаженка. - Мне тут нужно кое-что прикрыть, - (И она показала поглаживанием по всем местам, что ей нужно прикрыть). - Рубашку я верну, обязательно!
А теперь внимание: вот она тут стоит напротив, одной рукой трогает себя в разные места, а другой дверь уже крепко держит.
- Да для вас - что угодно! - закричал я пылающим шепотом и быстро начал водить глазами, как будто со смыслом. - У меня тут сестра в гости приехала. - (А на самом деле только чемоданы начинает собирать, какой я был дурак недовольный, что она написала: приеду, брат, погостить, соскучилась). - Сейчас на цыпочках рубашечку вынесу. Самую новую! А когда сестра уедет, вы рубашку мне вернете, и тогда мы встретимся, ох и встретимся!
Я сначала как бы нежно отцеплял от двери ее красивую лапку, но она не давалась, и уже просто сбил ее. Резко захлопнул дверь. Теперь закричись: "Насилуют!" Кто тебе и в чем сейчас поверит. Я сразу кинулся отмывать дверь, чтобы не было отпечатков пальцев, если милиция приедет. Они же могут назло: не удалось тебя обчистить, так ментов на тебя напустим! Но нет... я же сказал, что у меня сестра, не поняли, что ли.
Ну, сеструха, спасибо, что ты есть на свете. Когда мы росли, у нас была семейная дедовщина: она как старшая все заставляла за нее делать по дому (сестровщина, точнее сказать). Однако пригодилась мне сейчас, ох как пригодилась!
Побежал к шторе, смотрю в щель. Со второго этажа в белую ночь все можно разглядеть. Вот они выходят, раз, два...четыре, пятая она! И уже в халате. Но от волнения вижу все их лица как блины, смазано как-то все. Однако! Движения не такие чтобы сказать злые, значит, не расстроились, что сорвалось. Даже похожи на моих мужиков в бригаде, у которых что-то не заладилось с конвейером, но сейчас придет мастер и подтолкнет их и конфеты на конвейере в нужном направлении...
Как я размагничен этой ночью: сравнил воровство и производство!
Только начал себя хвалить (ох и умен же ты и быстр, Евгений Тарасов! Тарасову - семнадцать Героев Советского Союза!), как пришлось увидеть под шторой на стене паука. Он залез внутрь таракана - поедал его, и так его растопырил изнутри, что таракан стал как бабочка. Вы что, у мира людей так научились? Мир этот хитрый, но и я ведь не промах, хитрющий, умнющий, здоровущий.
Перекошенная гроза пронеслась, ливень с присвистом... Ведь только что была хорошая погода!
А у Толи вообще нечего было взять, но унесли все: ковер (память о родителях), цветной телевизор и семьсот рублей, спрятанные в романе Пикуля "Крейсера". Толя - интеллигент, в кроссворде все слова знает, потому что грузчиком в книжном магазине работает. Работал тогда. Я сказал:
- Зачем тебе такое многокнижие? Оно тебе все равно не помогло.
А у Толи есть такой жест: как расстроится, сразу покупает "огнетушитель" портвейна и слоновьими глотками его... Сквозь портвейн он мне разумно говорит:
- Хорошо, что книги все нельзя унести.
Раньше Толя наливал себе и мне с горкой и произносил: "Чтоб жизнь всего нам давала с горкой!" А не надо было говорить всего. Вот и получили мешок приключений...
И вдруг он как закашлял, разбрызгивая все самое хорошее из того, что можно было тогда купить и выпить:
- Тут чужие руки везде рылись... прямо в кишки залезли... Захожу домой, а на полу Юнг растоптанный, надруганный... Грязный след ботинка на сто двенадцатой странице! Не везет Юнгу, выпуск собрания сочинений начали с последнего тома. Что говорит о чем? Об анальном характере составителя.
- Толя, говори проще: все у нас делают через жопу!
А те, которые полуобнаженку эту, как таран, хотели использовать... откуда узнали, что я премию получил, отпускные, зарплату и сверхурочные?!. Навечно, да, навечно все мечты о шарообразных бедрах, грудях, плечах, ногах... навеки, я вам говорю, эти мечты для меня замазаны чем-то черным!
...ишь, одежда-то ее облипает. Будто она управляет ей с какого-то пульта в мозгу.
И тут я с удовольствием увидел весь ее дальнейший конвейер жизни. Я увидел, как ее лицо треснуло от грубой земли лет, и это случилось раньше, чем нужно ей было по плану, да прямо сказать, всего за одну пятилетку. Жизнь у нее будет какая: квасить, квасить каждую ночь! Денег много фантазии мало, как говорит мой друг Толя. Такое впечатление, что пока он грузит их, эти книжки, из них все в него переходит.
- Да нет, - отвечает Толя, - не только из книжек все беру. У меня знаешь какие клиенты - писатели да художники и еще один доцент. Я им самый дефицит достаю. А они со мной обсуждают все новинки, да.
Но я думаю, что секрет Толиного ума - в том, что он читает за едой! Говорит: "Крузо - это холодец, потому что я его читал и ел холодец"...
Словно все невидимым навозом она измазала в жизни моей и вокруг! Эта полуобнаженка! У Толи отвращение было: кто-то шарил в его квартире... а у меня к женщинам. С бабами и раньше не везло, но я хотя бы думал, что им не нравится моя речь, полудетская: "сево-сево" - вместо "чего". А теперь они мне не нравились.
Да и просто не везло! Один раз не мог с одной красоткой разойтись зимой на тропинке. Узкая дорожка. Я взял ее за талию и обошел. А она остановилась! Во мне надежды пуды сразу набрякли! "Ой, как хорошо!" сказала она голосом, похожим на голос полуобнаженки. И сразу мне захотелось... ее пнуть!
Уже совсем недавно стал я встречаться с одной Тамарой... Повез в парк Горького, на выставку ледяных скульптур, так ведь что: забыл ей билет купить в автобусе! Она мне прямо и говорит:
- Я, конечно, феминистка, но не до такой же степени!
Но вернемся к полуобнаженке. Когда началась перестройка, она фирму ведь открыла. "Василиса". Как мы все это пережили? Ожидание антихриста, второе пришествие капитализма, говорил Толя и добавлял: есть еще порох в пороховницах и сперма в спермицах! Хоть что-то от этих баб я сдеру, думалось. Денег немножко! И даже сны такие видел: овладеваю этой "Василисой", которая во сне до горизонта... и после снов этих я на работе просто летал! И не думайте, что я там шоколадных конфет переедал. Мы на эти сладости давно смотрим как на полезные ископаемые...
У них, в "Василисе", стоял бильярд в холле, и она сама на нем часто играла там. Скинет шубу норковую и берет в руки кий... А мех лежит-блестит, словно мелкие бриллианты по нему рассыпаны. Один из василисков тут же шубу забирает и уносит. Боже мой, ведь были живые зверюшки, жалко их! А если бы ты, Тарасов, ей эту шубу купил и тут же рядом стояла наготове кровать? Так что, уже не жалко теплых, кротких, живых норок? Тарасов, ты кто - живодер, Тарасов?
Другой василиск в то незапамятное время натаскивал ее выигрывать на бильярде. Видно, что талант у нее был: ловко скребла кием по сукну бильярда и одновременно переругивалась со своим тренером:
- ...миллион лет назад одна обезьяна сказала другой: мои бананы! Понимаешь, Василий - мои! Мгновенно тогда появились цифры, чтобы свое считать. А ты требуешь, чтобы я тебе без счету платила.
Я в это время, сдав деньги в углу, в кассе, прикидывал: через месяц или два они разродятся обильным приплодом. И какая свобода вокруг вдруг открылась: то ли на эти деньги я в отпуск съезжу к богатому морю, то ли снова введу увесистую сумму в "Василису".
Женщина так устроена, что словно не смотрит на того, на кого положила глаз. Играет на бильярде, от меня отвернулась, то есть виском ко мне! А флюиды-то идут. Колют так, будоражат. Она меня не узнала, но я с нее сдеру за свои страхи в коммуналке десять лет назад. На этот раз деньгами!
Музыка такая успокаивающая вокруг бильярда этого играла, наверное, из магнитофона лилась. И все это уже походило на счастье.
Но! В дураках я опять оказался тогда. Тамара, глава "Василисы", так устроена, что всегда первая с тебя все сдерет. Пришел я через месяц - а там секонд-хенд. Толя советовал мне плакат написать: "Василиса! Найдется на тебя серый волк!" Но я заболел - в первый раз в жизни. Каждые пять минут бледнею, и вены проступают, как карта рек, по всему лицу. Да что там ниже, везде. Толя сказал, что такой болезнью страдали только испанские короли. Спасибо, ты настоящий друг, Толя.
Но больше денег жаль себя! Да, пропали мои тысячи, обманула меня, бедного, опять она! Но почему я понадеялся-то? Знаю, что из воздуха деньги не делаются. А, хотел быстро снять проценты... но...
Фирма "Василиса", чтобы путали с "Властилиной", чтобы доверие было такое же. Когда разорили вкладчиков, говорили: Василиса со своими василисками. Потом слышал я, что ее убили, наверное, со своими василисками не поделила последнее награбленное. Фамилия ее - Васютина, а звали ее просто Машка.
Ну а теперь опять июнь. Иду знаете куда? Обои покупать. Магазинов в городе кишит, в которых все для ремонта. Тут один в бывшей бане открылся, намек понял: меньше по баням шастайте, больше домом занимайтесь. Иду проверять насчет цен! И даже мусорка переполненная не испортит настрой! И даже баба жеваная, которая там копается! Только шляпундра у нее новая на голове почему-то.
Она со знанием дела, как инженер какой, бодро вырывает из выброшенного телевизора все самое дорогое. Взглядом, как вопросительной молнией: ты не отнимешь у меня, такой здоровый? Да что ты, бабулька, я не мог у примерно такой же, как ты, вырвать из таких же тощих ручонок свои денежки, хотя она была такая же ростом, как ты, и смотрела жрущими глазами, как ты, и волосы у тебя, конечно, погрязнее, но в такой же разлет... Да не ты ли она и есть? Или просто одна из тех баб, которые мне всю жизнь досаждали.
Она! Такие же движения корпуса, как во время игры на бильярде, я вспомнил! И взгляд прицельный этот! Его не спутать ни с каким другим... Ну, грудь уже не стоит волшебным куполом, конечно. Она будет стоять, только если сама хозяйка встанет на четыре кости... Как же так? Во время "Василисы" ты ананасами какала, и вот уже возле мусорки? И был же слух, что ее убили в околоденежных разборках? А, наверное, сама она пустила этот слух - оборвала след.
Домой я без обоев пришел, Толя! И пишу тебе это письмо. Спасибо, что меня не забываешь. А сегодня дело было так: включил телевизор, чтоб отвлечься от полуобнаженки, то есть Василисы, нет, от бабы на мусорке... А показывают передачу про пирамиды! Проанализировали их музыку-то! Оказывается, на встречах с вкладчиками включали ОСОБУЮ музыку, внутри которой заложено слово "спать". Это нас усыпляли! Чтоб обман мы не сразу поняли. Но мы-то, дураки, все равно выстояли, а она-то уже роется по помойкам! Вот так, Толя. Бог, Он все видит.
Я сразу побежал после мусорки и, не заходя в магазин за обоями к Тамаре, в оправдание вместо не купленного когда-то абонемента купил, знаешь, что я купил? по дороге букет. Но и без букета я был хорош, Тамарка до сих пор не может опомниться, вот с трудом вырвался тебе письмо написать.
Ответь мне, как ты там, в Греции? Много денег заработал? А то ты ничего конкретного не написал, все только о дедушке Гомере. Скучаю я без тебя. Октавия Ивановича разбил инсульт, жена его выхаживает и говорит: "К зуботехнику надо, мост сломался, хоть бы какая-нибудь из твоих потаскушек пришла, меня в поликлинику отпустила". Я теперь тут играю в "Русское лото", очень понемногу. На прошлой неделе выиграл девяносто рублей, поднимаюсь тут к церкви, что на Слудке, а меня обгоняет мужик и роняет на землю деньги в прозрачном пластике. Я их поднимаю, а тут подскакивает какой-то дистрофик: "Я тоже видел, как упали, давай пополам". Не успели мы их поделить, и тут тот мужик возвращается: где мои кровные? Отдавай! Где остальные? Тут выходят два громилы из магазинчика в цоколе, где мы в последний раз перед Грецией портвейн покупали для отвальной.
Короче, тут произошел развод лоха, то есть меня. Толик, Толик! Эти падлы девяносто рублей выигрыша забрали, и еще сто десять моих было. У вас там в Греции как? Развито кидалово? Напиши, без друга плохо.
И Толя ответил:
"Эллада! Страна олимпийских богов... Никаких богов я здесь не обнаружил. Нас, русских, здесь побили, потому что мы сбиваем цену рабочей силе. Сначала я работал на стекольном заводе (это там, где была драка под немолчный звон гомеровских цикад). Побили причем, несмотря на наше общее с ними православие! Сколько им ни кричи "Кирие элейсон", знай себе лупят... Теперь богатые русские наняли меня и еще Натэллу из Грузии ухаживать за бабушкой-инвалидом. Я переношу ее из кресла и в кресло, сопровождаю на прогулке. Помимо ног инвалидность ее в том, что она смотрит в окно и говорит дочери дворянским голосом: "Вот бы, Лизочек, тебя за этого молодого грека замуж отдать!" - "Мама, я уже тридцать лет замужем" - "Да? Приятная новость". Через два часа то же самое. Представляешь, сколько раз я уже все это выслушал! К тому же она каждый день со мною знакомится и так далее.
У нас в Греции тоже тут есть русская мафия. Мне приходится отдавать ей налог. Свои заработанные драхмы, представляешь?
Натэлла не согласна ехать ко мне на Урал, но я приеду на родину в гости. Вот что я хочу тебе сказать, Женя:
С людьми мы люди.
С детьми - дети.
С кошками - кошки.
А с ангелами?"
Сладкая жизнь
Нина Горланова - живет и работает в Перми. Публиковалась в журналах "Новый мир", "Знамя" и многих других. Автор четырех книг прозы. Постоянный автор журнала "Урал". С недавнего времени пишет также в соавторстве с писателем Вячеславом Букуром.
Даже очень сладкая: у нас в кондитерском цехе шоколад льется рекой... плывешь по проходу среди разноцветных запахов эссенций. Женщины все в белых халатах, и под ними все сладко так ходуном ходит, представляете? Знаете, почему они такие упругие? Орехами питаются: грецкими, фундуком, миндалем, прямо как в каком-то гареме. Проходят мимо - хвать горсточку-другую, потом - зубы грызут, блестят, губы... ух, я бы впился в эти губы!
В Пермь-граде наступили белые ночи, и я размечтался...
Мужские мечты в тридцать лет известно какие, потому что идут от гормонов (поручик, о чем вы думаете, глядя на заходящее солнце?). Половая проблема - моей жизни эмблема, как любит повторять Толик. Тогда, в 1980 году, соседи мои по коммуналке уехали в отпуск, и, ложась спать, я представлял: звонок в дверь, открываю, стоит она, вокруг коленей вьется нечто легкое, что для нас не преграда!
Двадцать восьмого июня лежу, чуть ли не бормочу: звонок, колени... И уже в шалаше, как говорят у нас в цехе мужики (простыня натянулась). Эрекция... В самом деле - звонок! Так всегда: начнешь мечтать - Панфиловна приходит, с первого этажа. Ревнует своего мужа, ищет по соседям. Но она же знает, что Гильмутдиновы мои уехали в отпуск да и вольности никакой со стороны Раи быть не может, что вы! Она мужу шнурки по утрам завязывает.
Открываю дверь, и... вместо высматривающей Панфиловны - такое сияние!
Полуобнаженка! Она стояла в комбинации, синей, которая так облепила все... Ко мне это не может иметь никакого отношения! Наверное, другой сосед, Октавий Иваныч из двадцать девятой квартиры, жену отправил на дачу, а сам эту комбинашку привел. Ну и тут его жена, как спецназ, нагрянула!
- Так, милая, любишь кататься, люби и саночки ... - сказал я.
- Что? - спросила она (ведь услышала нечто вроде: "Юбишь касаться юби...").
Это у меня от покойницы мамы. Когда она говорила, что ее зовут Аиса, никто не мог понять: Лариса или Раиса.
Три фактора мне нравились в ночной женщине: красивая, полудоступная и какой-то дымок мечты. Это дымились, поднимаясь из тайных ложбин, духи. Нет, четыре фактора!
Четвертый: Октавию Ивановичу ТАКИЕ могут только сниться. К нему приходят другие. Я не могу о женщинах плохо говорить. Другие, и все. Нет, не выгнанная это любовница соседа, потому что... они, прелестницы, когда испуганы, перестают дымиться и излучать, а только направлены внутрь себя. Да и прекратил временно Октавий прием. Теперь прибегает каждый день со стоном: "Алсу, Алсу! Из-за тебя мне... из-за тебя я..." А не нужно чужую жену на глазах у мужа на стол почти валить. Прямо в цехе! Выпивали перед праздником, Алсу рядом с Октавием сидела, он и разошелся... Витя, муж Алсу, сказал: "Ты что делаешь! В цехе у нас столько тяжелых предметов, или шоколад горячий может внезапно пролиться..." Октавий вот уже два месяца трепыхается, оглядывается вокруг! А еще мастер! Говорят же: рыба благоухает с головы...
И вдруг лампочка на площадке стала темным светом гореть. Я понял, что внизу у этой курвы (хоть и не могу о женщинах плохо, но если она курва) есть странные товарищи. Ждут какого-нибудь вопля: "Насилуют!" или "Помогите!"
Так вот оно что! Ну, на девяносто процентов я вас уже переиграл: догадался, а вы не догадались, что я догадался... На что они рассчитывают, почему? Потому что у них раньше так получалось.
- Старая рубашка у вас найдется? - спросила полуобнаженка. - Мне тут нужно кое-что прикрыть, - (И она показала поглаживанием по всем местам, что ей нужно прикрыть). - Рубашку я верну, обязательно!
А теперь внимание: вот она тут стоит напротив, одной рукой трогает себя в разные места, а другой дверь уже крепко держит.
- Да для вас - что угодно! - закричал я пылающим шепотом и быстро начал водить глазами, как будто со смыслом. - У меня тут сестра в гости приехала. - (А на самом деле только чемоданы начинает собирать, какой я был дурак недовольный, что она написала: приеду, брат, погостить, соскучилась). - Сейчас на цыпочках рубашечку вынесу. Самую новую! А когда сестра уедет, вы рубашку мне вернете, и тогда мы встретимся, ох и встретимся!
Я сначала как бы нежно отцеплял от двери ее красивую лапку, но она не давалась, и уже просто сбил ее. Резко захлопнул дверь. Теперь закричись: "Насилуют!" Кто тебе и в чем сейчас поверит. Я сразу кинулся отмывать дверь, чтобы не было отпечатков пальцев, если милиция приедет. Они же могут назло: не удалось тебя обчистить, так ментов на тебя напустим! Но нет... я же сказал, что у меня сестра, не поняли, что ли.
Ну, сеструха, спасибо, что ты есть на свете. Когда мы росли, у нас была семейная дедовщина: она как старшая все заставляла за нее делать по дому (сестровщина, точнее сказать). Однако пригодилась мне сейчас, ох как пригодилась!
Побежал к шторе, смотрю в щель. Со второго этажа в белую ночь все можно разглядеть. Вот они выходят, раз, два...четыре, пятая она! И уже в халате. Но от волнения вижу все их лица как блины, смазано как-то все. Однако! Движения не такие чтобы сказать злые, значит, не расстроились, что сорвалось. Даже похожи на моих мужиков в бригаде, у которых что-то не заладилось с конвейером, но сейчас придет мастер и подтолкнет их и конфеты на конвейере в нужном направлении...
Как я размагничен этой ночью: сравнил воровство и производство!
Только начал себя хвалить (ох и умен же ты и быстр, Евгений Тарасов! Тарасову - семнадцать Героев Советского Союза!), как пришлось увидеть под шторой на стене паука. Он залез внутрь таракана - поедал его, и так его растопырил изнутри, что таракан стал как бабочка. Вы что, у мира людей так научились? Мир этот хитрый, но и я ведь не промах, хитрющий, умнющий, здоровущий.
Перекошенная гроза пронеслась, ливень с присвистом... Ведь только что была хорошая погода!
А у Толи вообще нечего было взять, но унесли все: ковер (память о родителях), цветной телевизор и семьсот рублей, спрятанные в романе Пикуля "Крейсера". Толя - интеллигент, в кроссворде все слова знает, потому что грузчиком в книжном магазине работает. Работал тогда. Я сказал:
- Зачем тебе такое многокнижие? Оно тебе все равно не помогло.
А у Толи есть такой жест: как расстроится, сразу покупает "огнетушитель" портвейна и слоновьими глотками его... Сквозь портвейн он мне разумно говорит:
- Хорошо, что книги все нельзя унести.
Раньше Толя наливал себе и мне с горкой и произносил: "Чтоб жизнь всего нам давала с горкой!" А не надо было говорить всего. Вот и получили мешок приключений...
И вдруг он как закашлял, разбрызгивая все самое хорошее из того, что можно было тогда купить и выпить:
- Тут чужие руки везде рылись... прямо в кишки залезли... Захожу домой, а на полу Юнг растоптанный, надруганный... Грязный след ботинка на сто двенадцатой странице! Не везет Юнгу, выпуск собрания сочинений начали с последнего тома. Что говорит о чем? Об анальном характере составителя.
- Толя, говори проще: все у нас делают через жопу!
А те, которые полуобнаженку эту, как таран, хотели использовать... откуда узнали, что я премию получил, отпускные, зарплату и сверхурочные?!. Навечно, да, навечно все мечты о шарообразных бедрах, грудях, плечах, ногах... навеки, я вам говорю, эти мечты для меня замазаны чем-то черным!
...ишь, одежда-то ее облипает. Будто она управляет ей с какого-то пульта в мозгу.
И тут я с удовольствием увидел весь ее дальнейший конвейер жизни. Я увидел, как ее лицо треснуло от грубой земли лет, и это случилось раньше, чем нужно ей было по плану, да прямо сказать, всего за одну пятилетку. Жизнь у нее будет какая: квасить, квасить каждую ночь! Денег много фантазии мало, как говорит мой друг Толя. Такое впечатление, что пока он грузит их, эти книжки, из них все в него переходит.
- Да нет, - отвечает Толя, - не только из книжек все беру. У меня знаешь какие клиенты - писатели да художники и еще один доцент. Я им самый дефицит достаю. А они со мной обсуждают все новинки, да.
Но я думаю, что секрет Толиного ума - в том, что он читает за едой! Говорит: "Крузо - это холодец, потому что я его читал и ел холодец"...
Словно все невидимым навозом она измазала в жизни моей и вокруг! Эта полуобнаженка! У Толи отвращение было: кто-то шарил в его квартире... а у меня к женщинам. С бабами и раньше не везло, но я хотя бы думал, что им не нравится моя речь, полудетская: "сево-сево" - вместо "чего". А теперь они мне не нравились.
Да и просто не везло! Один раз не мог с одной красоткой разойтись зимой на тропинке. Узкая дорожка. Я взял ее за талию и обошел. А она остановилась! Во мне надежды пуды сразу набрякли! "Ой, как хорошо!" сказала она голосом, похожим на голос полуобнаженки. И сразу мне захотелось... ее пнуть!
Уже совсем недавно стал я встречаться с одной Тамарой... Повез в парк Горького, на выставку ледяных скульптур, так ведь что: забыл ей билет купить в автобусе! Она мне прямо и говорит:
- Я, конечно, феминистка, но не до такой же степени!
Но вернемся к полуобнаженке. Когда началась перестройка, она фирму ведь открыла. "Василиса". Как мы все это пережили? Ожидание антихриста, второе пришествие капитализма, говорил Толя и добавлял: есть еще порох в пороховницах и сперма в спермицах! Хоть что-то от этих баб я сдеру, думалось. Денег немножко! И даже сны такие видел: овладеваю этой "Василисой", которая во сне до горизонта... и после снов этих я на работе просто летал! И не думайте, что я там шоколадных конфет переедал. Мы на эти сладости давно смотрим как на полезные ископаемые...
У них, в "Василисе", стоял бильярд в холле, и она сама на нем часто играла там. Скинет шубу норковую и берет в руки кий... А мех лежит-блестит, словно мелкие бриллианты по нему рассыпаны. Один из василисков тут же шубу забирает и уносит. Боже мой, ведь были живые зверюшки, жалко их! А если бы ты, Тарасов, ей эту шубу купил и тут же рядом стояла наготове кровать? Так что, уже не жалко теплых, кротких, живых норок? Тарасов, ты кто - живодер, Тарасов?
Другой василиск в то незапамятное время натаскивал ее выигрывать на бильярде. Видно, что талант у нее был: ловко скребла кием по сукну бильярда и одновременно переругивалась со своим тренером:
- ...миллион лет назад одна обезьяна сказала другой: мои бананы! Понимаешь, Василий - мои! Мгновенно тогда появились цифры, чтобы свое считать. А ты требуешь, чтобы я тебе без счету платила.
Я в это время, сдав деньги в углу, в кассе, прикидывал: через месяц или два они разродятся обильным приплодом. И какая свобода вокруг вдруг открылась: то ли на эти деньги я в отпуск съезжу к богатому морю, то ли снова введу увесистую сумму в "Василису".
Женщина так устроена, что словно не смотрит на того, на кого положила глаз. Играет на бильярде, от меня отвернулась, то есть виском ко мне! А флюиды-то идут. Колют так, будоражат. Она меня не узнала, но я с нее сдеру за свои страхи в коммуналке десять лет назад. На этот раз деньгами!
Музыка такая успокаивающая вокруг бильярда этого играла, наверное, из магнитофона лилась. И все это уже походило на счастье.
Но! В дураках я опять оказался тогда. Тамара, глава "Василисы", так устроена, что всегда первая с тебя все сдерет. Пришел я через месяц - а там секонд-хенд. Толя советовал мне плакат написать: "Василиса! Найдется на тебя серый волк!" Но я заболел - в первый раз в жизни. Каждые пять минут бледнею, и вены проступают, как карта рек, по всему лицу. Да что там ниже, везде. Толя сказал, что такой болезнью страдали только испанские короли. Спасибо, ты настоящий друг, Толя.
Но больше денег жаль себя! Да, пропали мои тысячи, обманула меня, бедного, опять она! Но почему я понадеялся-то? Знаю, что из воздуха деньги не делаются. А, хотел быстро снять проценты... но...
Фирма "Василиса", чтобы путали с "Властилиной", чтобы доверие было такое же. Когда разорили вкладчиков, говорили: Василиса со своими василисками. Потом слышал я, что ее убили, наверное, со своими василисками не поделила последнее награбленное. Фамилия ее - Васютина, а звали ее просто Машка.
Ну а теперь опять июнь. Иду знаете куда? Обои покупать. Магазинов в городе кишит, в которых все для ремонта. Тут один в бывшей бане открылся, намек понял: меньше по баням шастайте, больше домом занимайтесь. Иду проверять насчет цен! И даже мусорка переполненная не испортит настрой! И даже баба жеваная, которая там копается! Только шляпундра у нее новая на голове почему-то.
Она со знанием дела, как инженер какой, бодро вырывает из выброшенного телевизора все самое дорогое. Взглядом, как вопросительной молнией: ты не отнимешь у меня, такой здоровый? Да что ты, бабулька, я не мог у примерно такой же, как ты, вырвать из таких же тощих ручонок свои денежки, хотя она была такая же ростом, как ты, и смотрела жрущими глазами, как ты, и волосы у тебя, конечно, погрязнее, но в такой же разлет... Да не ты ли она и есть? Или просто одна из тех баб, которые мне всю жизнь досаждали.
Она! Такие же движения корпуса, как во время игры на бильярде, я вспомнил! И взгляд прицельный этот! Его не спутать ни с каким другим... Ну, грудь уже не стоит волшебным куполом, конечно. Она будет стоять, только если сама хозяйка встанет на четыре кости... Как же так? Во время "Василисы" ты ананасами какала, и вот уже возле мусорки? И был же слух, что ее убили в околоденежных разборках? А, наверное, сама она пустила этот слух - оборвала след.
Домой я без обоев пришел, Толя! И пишу тебе это письмо. Спасибо, что меня не забываешь. А сегодня дело было так: включил телевизор, чтоб отвлечься от полуобнаженки, то есть Василисы, нет, от бабы на мусорке... А показывают передачу про пирамиды! Проанализировали их музыку-то! Оказывается, на встречах с вкладчиками включали ОСОБУЮ музыку, внутри которой заложено слово "спать". Это нас усыпляли! Чтоб обман мы не сразу поняли. Но мы-то, дураки, все равно выстояли, а она-то уже роется по помойкам! Вот так, Толя. Бог, Он все видит.
Я сразу побежал после мусорки и, не заходя в магазин за обоями к Тамаре, в оправдание вместо не купленного когда-то абонемента купил, знаешь, что я купил? по дороге букет. Но и без букета я был хорош, Тамарка до сих пор не может опомниться, вот с трудом вырвался тебе письмо написать.
Ответь мне, как ты там, в Греции? Много денег заработал? А то ты ничего конкретного не написал, все только о дедушке Гомере. Скучаю я без тебя. Октавия Ивановича разбил инсульт, жена его выхаживает и говорит: "К зуботехнику надо, мост сломался, хоть бы какая-нибудь из твоих потаскушек пришла, меня в поликлинику отпустила". Я теперь тут играю в "Русское лото", очень понемногу. На прошлой неделе выиграл девяносто рублей, поднимаюсь тут к церкви, что на Слудке, а меня обгоняет мужик и роняет на землю деньги в прозрачном пластике. Я их поднимаю, а тут подскакивает какой-то дистрофик: "Я тоже видел, как упали, давай пополам". Не успели мы их поделить, и тут тот мужик возвращается: где мои кровные? Отдавай! Где остальные? Тут выходят два громилы из магазинчика в цоколе, где мы в последний раз перед Грецией портвейн покупали для отвальной.
Короче, тут произошел развод лоха, то есть меня. Толик, Толик! Эти падлы девяносто рублей выигрыша забрали, и еще сто десять моих было. У вас там в Греции как? Развито кидалово? Напиши, без друга плохо.
И Толя ответил:
"Эллада! Страна олимпийских богов... Никаких богов я здесь не обнаружил. Нас, русских, здесь побили, потому что мы сбиваем цену рабочей силе. Сначала я работал на стекольном заводе (это там, где была драка под немолчный звон гомеровских цикад). Побили причем, несмотря на наше общее с ними православие! Сколько им ни кричи "Кирие элейсон", знай себе лупят... Теперь богатые русские наняли меня и еще Натэллу из Грузии ухаживать за бабушкой-инвалидом. Я переношу ее из кресла и в кресло, сопровождаю на прогулке. Помимо ног инвалидность ее в том, что она смотрит в окно и говорит дочери дворянским голосом: "Вот бы, Лизочек, тебя за этого молодого грека замуж отдать!" - "Мама, я уже тридцать лет замужем" - "Да? Приятная новость". Через два часа то же самое. Представляешь, сколько раз я уже все это выслушал! К тому же она каждый день со мною знакомится и так далее.
У нас в Греции тоже тут есть русская мафия. Мне приходится отдавать ей налог. Свои заработанные драхмы, представляешь?
Натэлла не согласна ехать ко мне на Урал, но я приеду на родину в гости. Вот что я хочу тебе сказать, Женя:
С людьми мы люди.
С детьми - дети.
С кошками - кошки.
А с ангелами?"